CC BY
30
УДК 336.2
В.Б. Сажин, М.Б. Сажина, В.В. Козляков, Л.М. Кочетов, А.Б. Половников, И. Селдинас, М.П. Тюрин, А.С. Белоусов, О.В. Козлякова, И.А. Попов, Е.В. Матушкина, М.А. Устинов, А.В. Лопаков, В.В. Сажин, О.Ю. Дорушенкова, М.А. Кипнис
Российский химико-технологический университет им. Д.И. Менделеева, Москва, Россия Российский заочный институт текстильной и легкой промышленности, Москва, Россия Московский государственный текстильный университет им. А.Н. Косыгина, Москва, Россия Высшая школа нетрадиционной медицины, Нью-Йорк, США
Балто-Скандинавская медицинская сеть “Селдин-Центр”, Юрбаркас, Литовская Республика
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ, ПРЕОДОЛЕНИЕ ДЕФИЦИТА ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ КАДРОВ И СОХРАНЕНИЕ СОЦИАЛЬНОЙ СТАБИЛЬНОСТИ ДЛЯ ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
Based on analysis of official data it is concluded that the economic performance of the new Russia as a whole correspond to the level of the RSFSR 40-50-year-old. Implementing designed strategy for the innovation economy constrained by the lack of proper control, budget funds are spent inefficiently. If there are significant problems in education, and more than a significant level of wear of fixed assets, while maintaining in 2010 the former general expenditures of the federal budget cut funding for the program "Development of Education in 2006-2010." - By 44,9%, and the National Technological base "- to 31,1%. At the same time construction costs of highways remained virtually unchanged. The cost of building exaggerated (in Russia - up to $ 149 million to 1 km, the rest of the world - up to $ 7.5 million per 1 km) and maintenance costs exceed the world average is almost 10 times. Shown on the basis of official data, as well as information from representatives of ministries, departments, public organizations, prominent scientists, that the system of education and science in Russia is rapidly degraded. The current state of training and projections about the labor market. We show that by 2020 - 2025 years, shortage of professional personnel will be at least 15%. The data of Ministry of Economic Development on the state of the economy and forecasts of its development. Analyze the behavior of the state and development of the Moscow region. The positive effect of cluster policy in the state of the economy, employment market and social stability. A review of the dramatic increase in protests around the world, especially - the performance of young people against the commercialization of education. Shown is a dangerous possibility of a significant destabilization of the social sphere in Russia.
На основе анализа официальных данных сделан вывод, что экономические показатели новой России в целом соответствуют уровню РСФСР 40-50-летней давности. Реализация проработанной стратегии развития инновационной экономики затруднена отсутствием должного контроля, бюджетные средства расходуются неэффективно. При наличии серьезных проблем в образовательной сфере и более чем значительном уровне износа основных фондов при сохранении в 2010 году прежних общих расходов федерального бюджета урезано финансирование по программам «Развитие образования в 2006-2010 гг.» - на 44,9%, и «Национальная технологическая база» - на 31,1%. В то же время расходы на строительство автодорог практически не изменились. При этом стоимость их строительства завышена (в России — до $149 млн. за 1 км, во всем остальном мире — до $7,5 млн. за 1 км), а расходы на содержание превышают средний мировой показатель почти в 10 раз. Показано на основе официальных данных, а также информации от представителей министерств, ведомств, общественных организаций, известных ученых, что система образования и науки в России стремительно деградирует. Проанализированы современное состояние подготовки специалистов и прогнозы о рынке труда. Показано, что к 2020 - 2025 гг. дефицит профессиональных кадров составит не менее 15%. Приведены данные Минэкономразвития о состоянии экономики и прогнозные данные о ее развитии. Проанализированы показатели состояния и
развития московского региона. Показано положительное влияние кластерной политики на состояние экономики, рынка занятости и стабильности социальной сферы. Дан обзор о резком усилении протестных выступлений по всему миру, особенно - выступлений молодежи против коммерциализации образования. Показана опасная возможность существенной дестабилизации социальной сферы в России.
Формирование инновационной экономики России предполагает наличие достаточного числа профессиональных специалистов при обеспечении как кадрового резерва (или, так называемой, «скамейки запасных»), так и отлаженного процесса воспроизводства профессиональных кадров. Конечно, говорить о проблеме дефицита кадров в период экономического спада не приходится. Но эксперты ожидают, что Россия выйдет из кризиса и станет наращивать экономику только в 2012-2013 гг. Если при этом возникнет ситуация «кадрового голода», восполнить кадровый потенциал удастся только самыми решительными мерами и то лишь в течение двух-трех лет.
При том, что экономика США, по заявлению У. Баффета, окончательно вышла из кризиса в самом начале 2010 года, экономики Евросоюза -в середине года, «азиатские тигры» мировой экономики - в третьем квартале все того же 2010 года, становится очевидным, что к 2013 году Россия не только лишится значительной части своих традиционных долгосрочных внешнеторговых контрактов, но и сделает еще один шаг назад в технологическом развитии по сравнению с другими странами. В этих условиях дополнительная потеря двух-трех лет может не только лишить страну статуса одного из экономических грандов, но привести к значительному снижению ВВП и, как следствие, - к самым серьезным вызовам социальной стабильности общества.
По мнению известного экономиста профессора Н. Кричевского, показатели России и в докризисный период были не самыми лучшими. Базовый показатель — валовый внутренний продукт, или ВВП. Все последние годы рост ВВП страны считался главным свидетельством экономических успехов и ценился существенно выше прироста рождаемости, снижения уровня инфляции или увеличения реальных доходов населения.
Российский ВВП в 2000-2008 гг. рос в среднем на 6,5%. В XX в. было несколько периодов, когда темпы роста экономики России были выше. Так, в 1930—1938 гг. ВВП ежегодно рос в среднем на 14,4%, в 1950—1958 гг. -на 10,0%, а в 1960-1968 гг. - на 7,4%. Конечно, каждому из представленных временных отрезков сопутствовали свои особенности (например, индустриализация или послевоенное восстановление), но с другой стороны, в те годы страна не имела столь мощной финансовой подпитки, как в последние перед экономическим кризисом годы: только доходы от экспорта нефти составили порядка триллиона долларов. По информации заместителя министра экономического развития А. Клепача за 2009 год ВВП упал на 7,4%. Известно, что во время Великой Отечественной войны экономика России росла в среднем на 1,2% в год, а наибольшие темпы падения ВВП , были зафиксированы в 1917 г. (-18,2%), в 1993 г. (-14,5%) и в 1995 г. (-12,7%). Следовательно, по итогам 2009 года снижение ВВП соответствовало показателю 1918 г., когда народное хозяйство молодой Советской республики потеряло 7,7%.
Нынешнее десятилетие принято именовать годами «сырьевого изобилия», а добыча полезных ископаемых, как известно, один из трех видов промышленности, наряду с электроэнергетикой и обрабатывающими производствами. По итогам 2008 г. доля нефти, нефтепродуктов, природного газа, металлов и электроэнергии в общей структуре экспорта дошла до 82,9%, тогда как, например, в 1970 г. удельный вес этих товаров составлял 35,2%, а в 1980 г. — 55,7%. В 2000 г. нефтяные компании страны добыли 324 млн. т нефти и газового конденсата, а в 2008 г. — 488 млн. т. Вроде бы полуторакратный прирост налицо. Но это по сравнению с 2000 годом. Если же обратиться к экономической истории, то окажется, что рекордные результаты не дотянули до показателей даже 1980 г., когда в России было добыто 547 млн. т нефти и газового конденсата. Получается, что 30—40 лет назад российская «нефтянка» была более эффективной, рачительной и конкурентной. В газовой отрасли по сравнению с нефтяной поводов для гордости несравнимо больше. В 2000 г. Россия произвела 584 млрд. куб. м, а в 2008 г. — 664 млрд. куб. м природного газа. Но и здесь наша страна лишь ненамного превысила уровень советской газодобычи 1991 года, когда на территории России было добыто 643 млрд. куб. м газа. Причем, кризис особенно ощутимо сказывается на газовой отрасли. Так, для примера, за январь—май 2009 года показатели добычи нефти практически не изменились (снижение составило 0,1%, что можно считать статистической погрешностью), а газодобыча «рухнула» на 19,2%. В 2008 г. на российских металлургических комбинатах произведено 56,6 млн. тонн готового проката черных металлов, причем производство устойчиво снижалось с 2006 г. А за все «тучные» сверхприбыльные годы лишь в 2007 г. металлурги достигли лишь показателей 1980 года (59,7 млн. т проката в 1980 г. против 59,6 млн. т в 2007-м). За все годы существования новой России российские электроэнергетики так и не смогли достичь уровня производства электроэнергии в не самом благополучном 1990 г. Если в 1990 г. было выработано 1082 млрд. кВтч, то в 2008 г. — 1037 млрд. кВтч, а износ основных фондов электроэнергетики за тот же период увеличился с 40,6% до 52,7%. При этом средняя цена приобретения электроэнергии за период 1995—2008 гг. увеличилась в 6,9 раза. Если в 1960—1980-х гг. доля отечественных машин, оборудования и транспортных средств в общей структуре экспорта стабильно составляла от 16 до 22%, то по итогам 2008 г. — всего 4,9%. С импортом зеркальная ситуация — по итогам 2008 г. 52,7% всего импорта заняли товары именно этой категории, причем более четверти (25,3%)
— легковые и грузовые автомобили. При этом за 2000—2008 гг. население страны (не смотря на кампанию с «материнским капиталом», на «успехи нацпроекта "Здравоохранение"», повышение социальных пособий) уменьшилось на 4,4 млн. человек. На 1 января 2009 года численность россиян составила 141,9 млн. человек, вернув демографическую ситуацию на рубежи 25-летней давности. Достигнутый при этом уровень продолжительности жизни сравнялся с уровнем 40-50-х годов (тогда столь назкая продолжительность объяснялась демографическими последствиями войны).
В 2008 г. смертность в России превысила рождаемость на 363,5 тыс. человек, тогда как в 1992 г. — на 219,8 тысячи. За все годы новейшей исто-
рии в России ни разу не был отмечен прирост населения. Руководство страны ставит себе в заслугу то, что в 2008 г. было зафиксировано самое большое с 1991 г. количество родившихся (1,7 млн. человек), не отмечая при этом, что в середине 80-х гг. в России стабильно рождались 2,4—2,5 млн. человек. Наличие целого ряда проблем связывается сейчас «со сползанием в демографическую яму», но уже через несколько лет страна столкнется с резким спадом рождаемости, связанным уже с демографическим провалом 1991-1996 гг.
По данным ЮНЕСКО, 60% процентов разницы в доходах людей объясняется образованием и всего 40% - всеми остальными факторами, такими, как здоровье, природные способности, социальное происхождение, воспитание и прочее, и прочее... Из этой обескураживающей статистики можно сделать и такой вывод: есть смысл приложить все силы для получения самого качественного образования, с тем, чтобы в дальнейшем воспользоваться им как первым, главным рычагом воздействия на доходы.
По словам профессора политических и социальных наук Университетского колледжа Лондона (University College London, UCL) А. Леденевой, россиянину уезжать учиться за рубеж разумно лишь в том случае, если предполагается, что и в дальнейшем его карьера будет строиться за рубежом.
В рейтинг 500 лучших высших учебных заведений мира, составленный газетой The Times совместно с консалтинговым агентством QS, кроме МГУ (183 место - наравне с тайским и аргентинским университетами), попали лишь три российских вуза - Новосибирский, Томский и Санкт-Петербургский университеты. Первое место, как и в прошлые годы, занял Гарвард (США), а второе-четвертое поделили британские Кембридж, Оксфорд и американский Йельский университет. В первую десятку попали еще два университета Соединенного Королевства, и оба являются подразделениями Лондонского университета: Имперский колледж Лондона (5 место) и Университетский колледж Лондона (9 место). Ректор МГУ профессор В. Садовничий объясняет незавидное положение российских вузов в западных рейтингах тем фактом, что в этих рейтингах большой вес имеет уровень научных исследований в вузе. В России центрами научной мысли традиционно являются институты Академии наук; в университетах научные работы, конечно, проводятся, но в существенно меньших объемах. На западе же именно университеты - центры науки, поэтому, мол, российские университеты и уступают западным, и нужно лишь изменить систему подсчета очков в рейтинге вузов. Но ведь научные исследования, в которых могут принимать участие и студенты - важная составляющая учебного процесса, повышающая как качество образования, так и шансы выпускников на рынке труда, поэтому составители рейтингов и придают им столь большое значение.
Специальными исследованиями Российского союза ректоров (РСР) было установлено, что в отношении российских вузов рейтинг QS-Times изобилует фактологическими ошибками, и все — понижающего свойства. Причем, и критерии, по которым он строится, при ближайшем рассмотрении показались экспертам сомнительными. По информации эксперта М. Лемут-
киной, иретнзии РСР в Британии были признаны обоснованными. The Times не продлила контракт с прежним оператором — рейтинговым агентством QS (теперь международным рейтингованием для издания займется компания Thompson Reuters). В марте 2010 года Москву по приглашению РСР посетила британская делегация. По словам руководителя РСР, профессора В. Са-довничего, с целью «познакомиться с нашими предложениями по критериям составления международных рейтингов вузов. Суть наших предложений — расширить набор критериев. И, прежде всего, поставить во главу угла не второстепенные показатели, к тому же не адаптированные к российской системе, а качество образования». По убеждению В. Садовничего, МГУ им. Ломоносова «должен войти в пятерку ведущих вузов мира. Ведь есть ряд параметров, по которым мы недосягаемы ни для кого: это и супервычисли-тельная техника, и наш собственный спутник, и соотношение численности преподавателей и студентов менее чем 1:4, и уровень изучения фундаментальных дисциплин — 2/3 всех курсов, читаемых в мире. А в мировые топ-500 войдут еще не менее 20 вузов России». По заявлению руководителя проекта нового оператора рейтингования Thompson Reuters Джонатана Адаме, «Данные в прежних рейтингах и в самом деле содержали ошибки. Да и их интерпретация хромала, особенно с учетом различия в наших культурных традициях. Мы готовы прислушаться к предложениям российской стороны. В том числе к идее оценки по качеству образования. Дело лишь за тем, чтобы найти способ измерить его».
По утверждению эксперта Н. Гинзбург, Великобритания недаром удерживает одно из первых мест в мире по числу иностранных студентов -при том, что высшее образование здесь платное, а для граждан стран, не входящих в Европейский Союз, достаточно дорогое: от 12-13 тысяч фунтов стерлингов на теоретических курсах и 17-19 тысяч фунтов на курсах с лабораторной практикой до 25 тысяч - на курсах с клинической практикой. Отдельно студентам требуется 10-15 тысяч фунтов в год на проживание и питание). Британские университеты чутко следят за конъюнктурой рынка и настроениями работодателей, активно вводят новые специализации (мобильные телекоммуникационные системы, искусственный интеллект, мультимедийные технологии и анимация, спортивный менеджмент). Некоторые из них готовы предложить получение двойных степеней (к примеру, в области электроники и музыки), что подразумевает возможность параллельного изучения самых разнообразных дисциплин. Так что у выпускников есть все основания рассчитывать, что потраченные на учебу деньги потом с лихвой окупятся. (Согласно рейтингу, составленному Организацией по экономическому сотрудничеству и развитию (0ECD), у выпускников британских вузов самые большие шансы быстро получить высокооплачиваемую работу. По этому показателю страна получила 17%, в то время как США, Франция, Швеция, Голландия и Дания - от 10 до 15%, а Италия и Япония - по 7%).
По информации руководителя Рособрнадзора Л. Глебовой, за последние 15 лет число российских вузов (как государственных, так и частных) выросло в 2,5 раза, а количество педагогов увеличилось лишь на 27%. В таблице представлены результаты анализа ситуации за 2000-2008 гг., осно-
ванные на данных Росстата. В большинстве негосударственных вузов работают почасовики-совместители, которые «бегают из одного учебного заведения в другое». Некторые вузы перед аттестацией подают вообще фальшивые списки своих преподавателей — известные доценты и профессора даже не подозревают, в каких университетах они «работают». Это делается для того, чтобы удовлетворить жесткие требования Рособрнадзора к количеству остепененных преподавателей в учебном заведении. С другой стороны, в существовании «образовательных контор» отчасти виноваты и сами студенты — многих вполне удовлетворяет такое положение дел. Достаточно вовремя приносить деньги — и все, диплом гособразца обеспечен. По словам ректора ВШЭ-ГУ профессора Я. Кузьминова, ситуация в системе высшего образования России «определяется ажиотажным спросом населения. При этом о профессиональных компетенциях, как правило, речи не идет. У нас сейчас студентов, в пересчете на десять тысяч населения, уже больше, чем в США. Но беда в том, что половина наших студентов учатся не тем умениям, которые они собираются применять. К примеру, из выпускников педвузов менее 15% потом идут преподавать в школы».
Табл. Показатели системы образования в России в 2000-2009 гг.
Показатели На начало 2000 г. На начало 2009 г. Общая тенденция
Численность населения (млн. чел.) 146,3 141,9 Спад 3,0%
Число общеобразовательных учреждений (тыс.) 68,8 55,8 Спад 18,9%
Количество учителей (тыс. чел.) 1767 1425 Спад 19,4%
Численность учащихся (тыс. чел.) 20554 13826 Спад 32,7%
Число вузов (ед.) 965 1134 Рост 17,5%
Численность студентов (тыс. чел.) 4741 7513 Рост 58,5%
Число государственных и муниципальных вузов (без учета 2000 филиалов вузов) 607 462 Спад 23,9%
Число негосударственных вузов (без учета 2000 филиалов вузов) 354 672 Рост 89,8%
По утверждению президента общества защиты прав потребителей образовательных услуг А. Сидоренко, потребность в людях с высшим образованием в обществе, основанном на знаниях, составляет не менее 60%. Сегодня (как мы видим на примере США или Японии), высшего образования требуют не только инженерские, но многие рабочие должности. В развитых странах это понимают и стремятся к всеобщему высшему образованию. В Греции, например, уже сейчас в вузы поступают 75% выпускников школ, в Швеции и в США — по 83%, в Южной Корее — 87,5%, а в Финляндии — 88%. У нас эта цифра составляет всего 55,4%. Да и того, по словам чиновников от образования, слишком много: в стране, по их версии, «переизбыток дипломированных специалистов». На самом деле это не так: высшее образо-
вание у нас имеют всего 20,6% , а в экономически развитых странах Европы этот показательв среднем составляет около 22%. Это значит, что Россия уже сейчас отстает от развитых стран.
По словам министра А. Фурсенко, «в ближайшее время наша до сих пор сравнительно благополучная отрасль может утерять это качество. В
2012 году школы закончат всего 700 тыс. одиннадцатиклассников — вдвое меньше, чем в 2006 году. Начнется сжатие образовательного сегмента, так что уже сейчас нужно думать, где трудоустраивать высвободившихся преподавателей».
По информации профессора Н. Кричевского, вопреки упорно насаждаемому мнению, в 2000—2008 гг. образовательный и научный потенциал России неуклонно снижался. К 2010 году Россия по числу детских садов отступила к рубежам 1960 г., там же мы оказались и по числу основных и средних (полных) школ. Количество учителей в этих школах соответствует показателю 1991 г., а численность учащихся - уровню 1933 г. При этом количество вузов и студентов растет, но 42% всех российских вузов — негосударственные, образование в которых подчас не выдерживает никакой критики, зато эти вузы предоставляют отсрочку от армии. Остается констатировать, что система высшего образования в России медленно уничтожается. За 2000—2007 гг. число организаций, выполнявших исследования и разработки, практически не изменилось (4099 — в 2000 г., против 3957 — в 2007 г.). Но в 1992 г. их было 4555, в 1980 г. - 4938, а в 1970 г. - 5182. То есть сегодня в России научно-исследовательских организаций на 23,6% меньше, чем 40 лет назад. В 2007 г. в России насчитывалось всего 392,8 тыс. исследователей, а в 1970 г. в РСФСР научных работников (вместе с научнопедагогическими кадрами вузов) было более 631 тысячи человек. Более того, в 1980 г. в РСФСР число деятелей науки возросло до 937,7 тысячи, а в 1990 г. перевалило за миллион и достигло отметки в 1025,1 тысячи. В то же время, например, в США количество исследователей превышает российский показатель в 6 раз. Зато в 2000-2008 гг. в России на 25,5%, до 147,7 тыс. человек, увеличилось число аспирантов, и здесь мы перекрыли статистику за 1970 г. почти в полтора раза. Вроде бы это хорошо, да только нынче в научно-исследовательских организациях, занимаясь конкретной научной деятельностью, обучаются всего 11,8% аспирантов, тогда как в 1970 г. доля аспирантов научных учреждений достигала 42,8%. По мнению Н. Кричевского, почти 90% современных вузовских аспирантов учавствуют в поддержке неформального рынка заказных диссертаций, уплачивая, например, за кандидатские по юриспруденции $15 тыс., по экономике — $10 тыс., по социологии — $8 тыс. Факты показывают, что до «экономики знаний» в России пока далеко. Налицо же - «экономика без знаний». По резкому мнению экономиста профессора Н. Кричевского, «есть ложь, есть наглая ложь и есть статистика. Если статистика "тучных лет" скрывает даже малую толику правды, а это, без сомнения, слишком мягкое допущение, то "тучные годы" отбросили Россию как минимум на 30—50 лет назад. И это не констатация факта. Это приговор — нашему будущему. Если все останется так, как есть».
Правительство прорабатывает ряд новых инициатив, призванных помочь российской экономике выйти из кризиса. В частности, готовятся новации в налоговой сфере и меры по поддержке инноваций в промышленности. Так глава Минэкономразвития Э. Набиуллина заявила о целесообразности освобождения от уплаты налога на имущество в первый год эксплуатации нового энергоэффективного оборудования, сокращения с 10 до 2—5 лет сроков амортизации отдельных видов нематериальных активов, важных для технологического инновационного развития предприятий, расширения перечня НИОКР для применения повышающего коэффициента при отнесении на затраты. Минэкономразвития МЭР намерен задействовать механизм госзакупок и закупок со стороны госкорпораций и естественных монополий для создания спроса на инновационную высокотехнологичную продукцию. В настоящее время финансирование НИОКР в России составляет всего лишь чуть больше 1 % ВВП, а инновационная активность имеет негативную динамику. Например, доля предприятий, которые занимаются технологическими инновациями, сократилась с 10,5% в 2004 году до 9,6% в 2008 году. Эти цифры существенно ниже, чем в других странах, например, в Германии это 73%, в Ирландии — 61%, в Бельгии — 58%, в Эстонии — 47%. Причина таких низких показателей в России, по утверждению министра Э. Набиул-линой, в том, что расходы на науку увеличивали, а расходы на поддержку внедрения инноваций в реальный сектор оставались на очень низком уровне.
По информации директора Московского центра структурных преобразований промышленности Л. Матвеевой, Комплексная программа промышленной деятельности в Москве на 2010—2012 гг., предусматривает выделение 63,5 млрд. рублей (13,5 млрд. рублей из городского бюджета, а 50 млрд. — из внебюджетных источников). По информации аналитика Е. Егоровой, Программа предполагает ежегодно сокращать на 10% число убыточных промышленных предприятий. При этом за три года планируется увеличить долю продаж инновационной продукции в общем объеме продаж до 25% и обеспечить ежегодный рост инвестиций в освоение новых видов продукции не менее чем на 20%. Кроме того, предлагается утвердить программы развития территорий промзон общей площадью не менее 100 га в 2010 г., не менее 130 га — в 2011 г. и не менее 180 га — в 2012 г.
По данным первого заместителя руководителя Департамента поддержки и развития малого и среднего предпринимательства Москвы (Д11РМСП) А. Карпова, при планировании показателей программы учтена необходимость замены единого социального налога страховыми взносами, которая произойдет в ближайшие годы. В свою очередь заместитель префекта Северного административного округа столицы С. Биран высказала мнение, что в программе нужно предусмотреть субсидии крупным предприятиям, в том числе федеральным, которые на своей территории открывают технопарки. «Таким образом, будут появляться кластеры, а программа промышленной деятельности будет соотнесена с программой Д11РМСП».
Кластерную политику проводят во многих развитых и развивающихся странах: в Японии и Южной Корее, Сингапуре и Финляндии, Словении и Канаде. По данным А. Шаповалова, во Франции в 2006-2008 гг. реализована
программа развития 60 кластеров стоимостью €1,5 млрд. В Великобритании в свое время только на фонд, финансирующий создание инновационных кластеров потратили €15 млн.
По утверждению экспертов консалтинговой компании Bauman Innovation, кластерная политика в отдельно взятой стране зависит от специфики экономической политики, которую проводит правительство. Эксперты выделяют две основные модели, в рамках которых осуществляется кластерная политика в отдельных странах,— либеральную и дирижистскую. Либеральная кластерная стратегия характерна для тех стран, которые по традиции проводят либеральную экономическую политику и многое отдают на откуп рынку (США, Великобритания, Австралия и Канада). Дирижистскую кластерную политику, соответственно, проводят власти тех стран, которые активно вовлечены в экономическую жизнь страны (Франция, Корея, Сингапур, Япония, Швеция, Финляндия, Словения). Можно выделить три принципиальных отличия дирижистской модели кластерной политики от классической либеральной. Первое заключается в выборе приоритетов. Дирижисты на государственном уровне выбирают отраслевые и региональные приоритеты и те кластеры, которые намерены развивать. Так в Корее выделено пять территориальных отраслевых кластеров, для которых установлена четкая специализация. Либеральная же кластерная политика выращивает кластеры, которые изначально были сформированы рынком. Второе отличие заключается в том, что дирижисты целенаправленно создают инфраструктуру для приоритетных кластеров: филиалы университетов, научно-
исследовательские институты, аэропорты, дороги и т. д., а либеральные правительства, напротив, крайне редко участвуют в создании инфраструктуры для кластеров. Третье, принципиальное отличие дирижистской кластерной политики от либеральной выражается ролью региона, где создается кластер. Дирижисты самостоятельно выбирают регион для создания кластера, а также определяют объем его финансирования. Либералы же создают стимулы для региональных властей, на которых лежит вся ответственность за создаваемый кластер. Например, в США департамент экономического развития, отвечающий за региональную политику, финансирует исследовательские проекты по выявлению сложившихся кластеров, и предоставляет специальные гранты отдельным штатам на развитие кластеров, в частности в депрессивных регионах. В настоящий момент стратегия развития каждого американского штата опирается на развитие кластеров.
Огромную роль в осуществлении кластерной политики в США играют бизнес-ассоциации, в частности Национальный совет по конкурентоспособности, куда входят бизнесмены и академики и не входят политики. В Великобритании подход аналогичный: правительство выдает гранты агентствам регионального развития, которые разрабатывают и реализуют стратегии развития кластеров. Однако стоит отметить, что кластеры могут развиваться и без государственных властей.
По данным Гарвардской школы бизнеса, в экономике США более 32% занятости, не включая бюджетный сектор, обеспечивают кластеры. В экономике Швеции, которая гораздо меньше американской, но более откры-
та, в кластерах занято 39% работоспособного населения, не включая бюджетников. По информации эксперта А. Шаповалова, уровень производительности труда и заработной платы в кластерах существенно выше, чем в среднем по стране. Так, в усредненном американском штате, где производственные секторы, организованные по принципу кластеров, экспортируют товары и/или услуги за пределы региона, зарплата на 29% больше средне-американской. В то же время производительность труда в таких секторах выше чем средняя по стране на 44%. По опубликованным данным Гарвардской школе бизнеса, кластерный сектор является главной движущей силой развития секторов, которые обслуживают локальный рынок. Профессор Гарварда М. Поттер установил закономерность: чем больше развиты кластеры в отдельной стране, тем выше в этой стране уровень жизни населения и конкурентоспособность компаний (рис. 1).
ВВП на душу населения ($ в год с учетом ППС) щ [Норвегия! j #(США]
30000 ^ (Канада!
25000 * • s9 t \ * • * [Япония] */ • (Франция!
20000 »/ •
• 15000 * V •'
•
10000 ## # 2 [Полыиа1 ■ а ш
5000 - . - • • •*' (Россия 1 •* ^ ■ (Китай 1
' . у* * / о • «у \ .. • (Индия!
-2,0 -1,5 -1,0 -0,5 0 0,5 1,0 1,5 2,0 2,5 3
Индекс развитости кластеров
Рис. 1. Связь развития кластеров с уровнем жизни в экономике (по данным М. Портера (2003) и GCR (2004-2005), Bauman Innovation)
Примеры проведения кластерной политики есть и в России (рис. 2). Основным инструментом для реализации кластерной политики в России, стала та же система грантов для регионов, которая используется в США и Великобритании и становится все более популярной и в других странах, а также интеграция кластерного подхода в отраслевые стратегии министерств. Аналитик А. Праздничных подчеркивает, что концепция кластерной политики касается не только промышленности, но и сферы услуг. А кластерная политика - инструмент для повышения конкурентоспособности и отдельных компаний и территорий, и национальной конкурентоспособности в целом.
Проработанная стратегия инновационного развития России на деле тормозится недостаточно эффективным расходованием бюджетных средств.
В 2010 году в бюджете России выделено 730,9 млрд рублей (или 7,4 процента всех государственных расходов) на реализацию 53 федеральных целевых программ (ФЦП). Примечательно, что при сохранении в 2010 году прежних общих расходов федерального бюджета урезано финансирование по программам «Развитие образования в 2006-2010 гг.» - на 44,9%, и «Национальная технологическая база» - на 31,1%. Вместе с тем на дороги и дорожное строительство в 2010 году выделено почти столько же сколько в последнем «тучном» 2008-м году: 263,4 млрд. (против 271,1 млрд рублей в 2008). Примечательно, что общая сумма всех затрат на 1 км автомагистрали в Китае составляет не более $2,5 млн., автобана в восточных землях Германии — $7,0 млн., трассы 8Я-125 в американском Сан-Диего — $5,5 млн., а в России каждый километр, планируемый к строительству в 2010-2015 гг., будет стоить в среднем $17,6 млн. На фоне цены строительства дорог в США (где и плотность застройки и стоимость земли выше, чем в России) особенно неубедительны заявления чиновников, что запредельная стоимость российских дорог объясняется включенными затратами по расселению тех населенных пунктов, по которым прошла дорога, а также суровым климатом (для стравнения: стоимость дорог в Финляндиии, Канаде и на Аляске (США) не превышает $7,5 млн. за 1 км).
Нижегородская область Транспортные услуги, производство машин и оборудования
Ленинградская область С анктПетер бург Сборка автомобилей
Москва
Финансовые услуги, кинематогр аф инф ормационные и биотехнологии —
Белгородская область Производство Г'; продуктов питаяия Д
Пермская область Химия, производство машин и оборудования
«кй,
<’Г-
1
Тюменская область Добыча нефти и газа
\У"
*1,—..
%
Шг-
; шш
ш // ш т
Новосибирская область
Информационные Щк технологии
ШШ
Краснодарский край
Туризм
Самарская область Производство автомобилей и автокомпонентов
^ ...
Свердловская область
Металлургия р.. _ / / Y
•■—я
Челябинская область ! Металлургия
Т атария Нефтехимия
Рис. 2. Примеры региональных отраслевых кластеров в России (по данным Bauman Innovation)
В России давно разработана и успешно апробирована технология строительства автодорог не с асфальтобетонным, а с цементобетонным покрытием — технология, позволяющая увеличить срок службы дороги с 10-12
до 25-30 лет и на порядок уменьшить расходы на ее ремонт при себестоимости строительства 1 км четырехполосной автодороги с цементобетонным покрытием — $0, 858 млн. (в ценах сентября 2009 года). При всем этом, по информации профессора Н. Кричевского, в 2010 году из Инвестиционного фонда (то есть, по сути, из федерального бюджета) выделено более $1,1 миллиарда на строительство скоростной автодороги Москва — Санкт-Петербург (на участке с 15-го по 58-й км) со стоимостью по $52,7 млн. за 1 км, а также $2,2 миллиарда на строительство платной автодороги «Западный скоростной диаметр» (в Санкт-Петербурге) с планируемой стоимостью $149,0 млн. за 1 км. Следует уточнить, что опыт строительства платных автодорог, например у наших восточноевропейских соседей - в основном негативный: из-за низкой покупательной способности населения и незначительного транспортного потока провалились концессионные проекты автострады М1/М15, связавшей Вену, Будапешт и Братиславу, польского скоростного шоссе А4 Катовице — Краков и др.
По прогнозам Минэкономразвития, с 2010 года ситуация в России начинает понемногу улучшаться: если 2009 год представлял собой «фазу острого кризиса», то 2010-й - «фазу стабилизации», в 2011—2012 годах страна «начнет выходить из кризисного состояния», а в 2013 году «вернется на путь инновационного развития». К этому времени России потребуются инновационные кадры. И готовить их будут за счет переподготовки. Так, по информации Минобрнауки, только в рамках комплекса мер по опережающей подготовке кадров в России посткризисного периода планируется переподготовка более 713 тысяч специалистов для инновационных отраслей экономики. Программа переподготовки на 2010 — 2012 годы разработана на основе экспертного прогноза потребности экономики в кадрах и будет со-финансироваться государством и бизнесом. По мнению специалистов, до 2020 года стране ежегодно потребуются 475 тыс. работников инновационных секторов экономики. Подготовку 238 тыс. возьмет на себя сударство, остальных — бизнес. Ожидается, что самыми востребованными в 2012—
2013 гг. будут специалисты жилищного строительства, автомобилестроения, сельского хозяйства, лесопромышленного и оборонно-промышленного комплексов, транспорта и связи. На переподготовку по этим правлениям государство планирует выделить более 30 млрд. рублей.
По мнению эксперта М. Лемуткиной, возможность реализации пес-симестичных прогнозов в 2009-2010 году заставила чиновников предпринять энергичные действия по организации переподготовки профессиональных кадров и созданию дополнительных рабочих мест.
Так, по прогнозу вице-президента Российской академии образования профессора В. Болотова (в прошлом - первого заместителя министра образования), не сдать ЕГЭ в 2009 году рисковали 10—15% выпускников школ, что составило бы более 100 тыс. человек, подавляющее большинство из которых не смогли бы ни продолжить учебу, ни найти работу. По формальному признаку все они — клиенты системы профобразования на базе девятилетки. Но на практике этот путь для подавляющего большинства закрыт: система-то, как известно, развалилась. Работы тоже нет — особенно плохо
ситуация складывается для сельской молодежи. Так что в лучшем случае такие ребята пополняют ряды безработных, а в худшем — криминалитета. Причем, нет надежды, на традиционный сегмент неквалифицированной рабочей силы - занятости в сельском хозяйстве: деревни исчезают, а на их бывших сельхозугодьях трудятся жители СНГ. А значит, на первый план выходит глобальная задача обеспечения рабочими местами россиян. По прогнозам зарубежных специалистов, численность населения в России к 2025 году составит 130 млн. человек — на 11 млн. меньше, чем сейчас. Тогда перед нами как никогда встанет вопрос обеспечения обработки своих огромных территорий: недаром соседи поговаривают о «пространственных» претензиях к России уже сегодня — мол, дайте нам работать и жить на вашей территории. Пока, дескать, под вашей властью. Ну а в перспективе — понятно: мировой опыт уже есть.
Как отмечает эксперт М. Лемуткина, выпуска кризисного 2009 года ожидали с опаской: на перегретый российский рынок труда выплескивались сразу 1,5 млн. вчерашних студентов-очников и почти столько же вечерников и заочников. Что касается последних, то их поствузовская судьба мало кого пугала: подавляющее большинство учились без отрыва от производства, а значит, были трудоустроены. Другое дело — перспективы выпускников дневных отделений. Здесь, по прогнозам Минобрнауки, без работы должен был остаться каждый десятый (11% от общего числа заканчивающих вузы и по 10%—техникумы и профессиональные училища). В зоне особого риска, предсказывали чиновники, окажутся молодые педагоги, специалисты по экономике, управлению и гуманитарным наукам. То есть юристы. Всем этим категориям граждан, как предполагалось поначалу, и предстояло стать основными клиентами системы переподготовки кадров, запущенной в качестве одной из антикризисных мер в 2009 году. Систему развернули на базе самых продвинутых вузов, колледжей и ресурсных центров, каждый из которых подготовил целый букет программ разной направленности, продолжительности и сложности. По большей части — сориентированных на овладение навыками и специальностями, необходимыми для реальной экономики. А значит, гарантирующих по завершении курса рабочее место — производство и в самом деле испытывает острую нехватку кадров. Оплату переподготовки (во всяком случае, основной ее части) взяло на себя государство. Однако массового наплыва в ресурсные центры оставшегося не у дел «офисного планктона» в 2009 году так и не случилось. Особенно среди молодых специалистов. Оказалось, что задача переучивать на новый лад оказалась по плечу далеко не всем. Многие учебные заведения, даже столкнувшись с сокращением числа студентов, вызванным демографическим спадом, не смогли освоить новых видов деятельности. Да и остальные блестящих результатов не добились. Состояние подавляющей массы учебных заведений системы профессионального образования таково, что ее продукт — выпускник, будь то подготовленный полностью или переподготовленный,
— не удовлетворяет работодателя. И прежде всего как раз в производственной сфере, под которую «затачивали» переподготовку.
В своем прогнозе председатель Российского союза ректоров, ректор МГУ им. Ломоносова, профессор В. Садовничий, сослался на данные Росстата, по которым на начало июня 2009 года в России было зарегистрировано 7,5 млн. безработных — около 10% экономически активного населения. Профессор В. Садовничий подчеркивал, что доля молодежи (в возрасте до 25 лет) увеличилась вдвое (к уровню 2008 г.) и составляет почти 30% от общего числа безработных, а к 2010 году за счет выпускников, не имеющих опыта работы, их число увеличится еще на 40%.
По заявлению министра Минобрнауки А. Фурсенко, никакой катастрофы с трудоустройством выпускников и быть не могло: так в 2009-2010 гг. рисковали не трудоустроиться менее 63 тыс. выпускников вузов (10,6% от общего количества), чуть более 41 тыс. выпускников техникумов (8,9%) и почти столько же — колледжей (10,4%). И всех их, как выяснилось из заявления министра, ждала особая, небывалая в российской практике судьба. Во-первых, в стране запустят реальную мобильность кадров: при посредстве Федеральной службы занятости в правительство получило одобрение предложение о материальной поддержке выпускников, переезжающих на работу в другой регион. Помимо проезда к новому месту жительства государство оплатит еще и съем жилья по 550 руб. в день. Во-вторых, на принципиально новый уровень выходит переподготовка специалистов. Главным отличием от всего, что было раньше и есть сейчас, станет заточка не под нынешнюю, а под послекризисную экономику иного качества — например, работа на су-первычислительной технике. Занятия пойдут на базе ведущих научных учреждений страны. А учебные курсы достигнут небывалых объемов в 500— 1000 часов. В-третьих, новое дыхание получат стажировки на предприятиях. Сейчас, по информации Российского союза ректоров, этот вид смычки работодателя с образованием иначе как вымирающим назвать нельзя. Например, к лету 2009 года, лишь 40% отечественных компаний после кризиса сохранили стажировки в полном объеме. Однако сейчас Федеральная служба занятости взяла организацию стажировок для молодых специалистов на себя, придав им статус трудоустройства, а главное, обеспечив средствами. По мнению ректора МГУ профессора В. Садовничего, важно и четвертое вероятное направление — расширение кадрового заказа (целевого набора) на подготовку специалистов с 20% — до 30% (причем, речи об обязательном распределении при этом не идет).
Изначально система переподготовки кадров в России основывалась на идее переучить специалистов с высшим образованием на рабочие специальности. То есть понизить его социальный статус. В другом обществе, да еще в условиях кризиса она, может, и сработала бы. Но не в России, где высшее образование осталось едва ли не последним показателем жизненного успеха. По образному выражению М. Лемуткиной, «наш "белый воротничок" и под угрозой голодной смерти не станет примерять "синий". Скорее уж в надежде на лучшие времена поедет "бомбить" на своем оставшемся от прежней жизни авто. Или устроится на любую временную работу таким образом, чтобы не "портить" трудовую книжку записью о работе, не предпола-
гающей подтверждения его высшего образования». Что, собственно, и подтвердили итоги в 2009 года.
В 2009-2010 гг., как отмечала М. Лемуткина, в Москве имелись 240 тыс. вакансий, в том числе 86 — 94 тыс. приемлемых для москвичей, включая выпускников системы профобразования. По оценке службы занятости, в реальной помощи могут быть заинтересованы 11,1 тыс. выпускников (данные Департамента семейной и молодежной политики скромнее — 9,7 тыс.). Причем к уже имевшимся в городской базе данных 10 тыс. вакансий по указанию мэре Москвы Ю. Лужкова еще 14 тыс. мест (из числа ранее замороженных) разморозили и также предложили выпускникам.
В 2009 году в Москве, по информации директора департамента труда и занятости населения Правительства столицы О. Нетеребского, из 9 тысяч выпускников вузов и техникумов, первоначально попавших в «группу риска», за три-четыре месяца самостоятельно не смогли решить проблемы с трудоустройством всего 3 тысячи человек. Из них 1,2 тысячи были направлены в службу занятости, где их ждали зарезервированные мэром рабочие места в городском хозяйстве. А оставшиеся 1,8 тысячи продолжили поиски работы через открывшиеся под присмотром городских властей новые ярмарки вакансий. В результате, уже через месяц без трудоустрайства оставались не более 300 выпускников вузов. Причем, переучиваться пошли всего 15 человек.
По опыту кадровиков Москвы, в настоящее время самые востребованные специальности в городском секторе (в порядке убывания): водитель, фрезеровщик, медработник (медсестра и врач), инженер (в том числе инже-нер-конструктор), управляющий производством, мастер, учитель, воспитатель, менеджер, торговый агент, каменщик, официант, повар. Самые проблемные для трудоустройства специальности: печатник, фотограф, секретарь, специалист по персоналу, комендант, кассир, бортпроводник, ведущий экономист.
По заключению эксперта М. Лемуткиной, экономический кризис перевернул российский рынок труда с ног на голову. Конкурсу работодателей пришел конец: по сравнению с прошлым годом количество вакансий сократилось в 8—10 раз, и в этих условиях конкурируют не они, а те, кто ищет работу. Причем довольно жестко.Так, по данным кадровых агентств, количество еженедельно поступающих резюме в первом квартале «кризисного» 2009 года выросло по сравнению с последним благополучным месяцем
— августом 2008 года — на 40%. А в самых проблемных сферах, как то: управление персоналом, административный персонал (сюда же входят секретари, повара и строители), банки и инвестиции—до 60%. Работодатели по-прежнему проявляют осторожность в отношении приема на работу молодых специалистов. По информации эксперта Д. Николаевой, растет доля молодежи среди безработных. Так в 2000-2007 годах при снижении общего уро-веня безработицы почти вдвое — с 12,1% (в 2000 году) до 6,1% (в 2007 году) молодежная безработица сократилась лишь на четверть — с 17,5% (в 2000 году) до 13,1% (в 2007 году). По данным М. Лемуткиной, в октябре 2008 года конкурс начинающих карьеру составлял 9 человек на место. В конце 2009
- начале 2010 г. он составлял 4-5 человек на место. Однако, пока в условиях кризиса стагнируют промышленность и сфера обслуживания, число вакансий (даже в условиях экстренно предпринимаемых мер) не соответствует потребностям молодежи в трудоустройстве. Правда в некоторых отраслях реальный конкурс выше среднего уровня: например, в сфере науки и образования в 2009 году он составил 7,5 человека на место, для административного персонала — 5,2, а для высшего менеджмента — 13,5 человека на место. По информации кадровых агентств, рейтинг самых невостребованных специалистов возглавляют: директора по персоналу, 1Т-директора, специалисты по маркетингу и рекламе, строители, архитекторы, риелторы, переводчики, копирайтеры, специалисты по логистике. Причем, даже в секторе наиболее востребованных специальностей (менеджеры по продажам, бухгалтеры, юристы, секретари, программисты) отмечается сокращение зарплат: потери аудиторов, например, составляют 10%, аналитиков —17%, финансовых менеджеров—более 30%. Специалисты отмечают рост зарплат для ограниченного числа специалистов (например, для пиар-менеджеров и маркетологов зарплаты выросли на 25%). По информации Минобрнауки, в 2009 году в высшем образовании трудоустроены 82% выпускников. Самыми проблемными считаются такие специальности, как «Экономика и управление» -
- 27% трудоустройства); гуманитарная область (включая юристов) — 17%, «Образование и педагогика» — всего 9% трудоустроенных выпускников.
Независимые эксперты отмечают, что юристы и экономисты трудоустроены лучше, чем инженеры. Популярность тех или иных специальностей выявляют и итоги приемных кампаний в вузы. Приоритетными россияне считают гуманитарные науки, здравоохранение, сферу обслуживания, социальные науки, экономику и управление. Наименее популярны сельское и рыбное хозяйство, морская техника, оружие и системы вооружения, металлургия, машиностроение и материалообработка, авиационная и ракетно-космическая техника.
Невостребованность педагогов, по словам директора Департамента госполитики в сфере образования Минобрнауки И. Реморенко, объясняется практически полным отсутствием вакансий: всего 8 тыс. на 1,5 млн. учительских должностей. В секторе среднего профобразования ситуация еще хуже: 50% нашедших работу на 50% не сумевших этого сделать, а в начальном профобразовании - лучше: из выпускников колледжей трудоустроены 64%. И. Реморенко подчеркивает, что для выправлении ситуации с трудоустройством государство вводит сразу шесть групп антикризисных мер. Первая предполагает увеличение бюджетных мест для решивших продолжить образование: в магистратуре — с 19 тыс. до 35 тыс., и в аспирантуре с 25 тыс. до 30 тыс. Вторая — отправку на зарубежную стажировку в магистратуру университетов Европы и США еще 1,5 тыс. студентов. Третья — вывод на рынок вузов путем создания вокруг них порядка 2,5 тыс. внедренческих малых предприятий, способных создать не менее 30 тыс. рабочих мест. Четвертая — развертывание целевого набора в вузы по договоренности о подготовке кадров с предприятиями и муниципалитетами с последующей отработкой по окончании вуза. Пятая — развитие служб трудоуст-
ройства выпускников, и в первую очередь в вузах. Минобрнауки призывает вузы к большей эффективности во взаимодействии с работодателями. Предлагая, например, превратить защиту дипломов в своеобразный кастинг выпускников, приглашая на них работодателей. Либо регулярно проводить дни открытых дверей, ярмарки вакансий и научно-практические конференции. Наконец, шестая мера — продвижение наиболее перспективных программ переподготовки на всех этажах образования, особенно дополнительного. По утверждению И. Реморенко, стоит только «ввести в вузовские программы два обязательных предмета: "Навыки поиска работы" и "Управление карьерой", и кризис тут же обернется для молодежи не трагедией, а лучшим карьерным шансом». Правда, при условии, что изменится вся российская система образования в целом. А именно, переориентируется с доминирующего ныне базового образования на более мобильное дополнительное. Пока доля последнего в России не превышает 8%, в то время как в развитых странах мира она на порядок больше (например, в Швеции составляет 40%). Минобрнауки предлагает вернуться к идее восстановления системы госпрогно-за потребности в специалистах на 10 лет с корректировкой каждые 2—3 года, а трудоустройство объявить зоной ответственности вузов.
2231
Рис. 3. Прирост дефицита трудовых ресурсов (по прогнозу 2007 года Бюллетеня «Демоскоп» и Института региональной политики)
Есть сторонники и введения квотирование рабочих мест для выпускников, и возрождения статуса «молодого специалиста» с трехлетним льготным периодом, когда его нельзя уволить. По мнению директора корпоративного университета гранда отечественного автомобилестроения С. Михеевой, все попытки крупного бизнеса потребовать от системы образования «пойти навстречу его требованиям» по-прежнему наталкиваются на сопротивление. Вузы «работают с серьезным опозданием» и в «области инженерной подготовки в России приемлемого предложения на рынке пока нет». По словам замглавы администрации Томской области по научнотехнологической, инновационной политике и образованию В. Зинченко, «толк от переподготовки кадров для инновационной сферы дадут проекты, проведенные по каналам программы "Бизнес-старт", призванной стиму-
лировать открытие предприятий малого или среднего бизнеса». Потенциальные работодатели убеждены, что молодых специалистов надо учить конкуренции, а не защищать от нее.
1233
■ ■ | 103 54 116 103 4
I I I - ■ ■ И И ■ - - ■
2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Рис. 4. Прогноз создания рабочих мест (по данным Бюллетеня «Демоскоп» и Института региональной политики в 2007 г.)
В 2007-2008 гг. сотрудниками Института региональной политики О. Колесниковой и Е. Соколовой было проведено исследование 14 тыс. инвестпроектов общей стоимостью более $560 млрд., запланированных к реализации в ближайшие 12 лет. По их оценке, реализация только крупных инвестпроектов к 2020 году создаст 3,2 млн. новых рабочих мест преимущественно в индустриальном и инфраструктурном секторе. Столько же будет создано в секторе услуг. А всего к 2020 году общий прирост числа рабочих мест составит как минимум 7 млн. При этом отмечалось, что в ближайшие годы и темпы их роста, и прирост дефицита трудовых ресурсов будут максимальны (рис 3-5). Нехватка рабочих рук будет усугубляться неблагоприятной демографической ситуацией — к 2020 году сократится и общая численность населения страны, и доля трудоспособных.
-640
2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018 2019 2020
Рис. 5. Снижение числа трудоспособного населения (по данным Бюллетеня «Демоскоп» и Института региональной политики в 2007 г.)
По информации, представленной экспертом Д. Николаевой, накопленный дефицит кадровых ресурсов превысит 14 млн. человек. И даже при привлечении к трудовой деятельности всех безработных, что в принципе не-
возможно, дефицит будет закрыт лишь на 15%. По расчетам заведующего лабораторией прогнозирования трудовых ресурсов ИНП РАН А. Коровкина, уже в 2012-2014 годах стал бы остро ощущаться тотальный дефицит рабочей силы.
Пока ситуация с дефицитом кадров «размыта» в связи с экономическим кризисом. Но тренд на рост дефицита рабочей силы укоренился. В будущем уменьшение экономических проблем в связи с финансовым кризисом будет парировано ростом демографического фактора, создавая реальную угрозу для экономического роста.Оценивая прогнозы специалистов, можно сделать вывод, что резерв российского экономического роста связан с возможностью технологической модернизации производства и, таким образом, повышением производительности труда. Если бы не кризис, дефицит рабочей силы уже в 2009-2010 годах мог стать серьезным препятствием на пути реализации инвестпроектов в России.
^зе-зсаорЕз февраль апрель июнь август ноябрь
2008 г. 2.009 г. 2009 г. 2009 аг_ 2009 тт. 2009 г.
Рис. 6. Динамика изменения временной занятости в России в 2009 году (тыс. чел.)
(по данным Росстат)
В посткризисный период реализация только крупных инвестпроектов к 2020 — 2025 гг. создаст 3,2 млн. новых рабочих мест преимущественно в индустриальном и инфраструктурном секторе. Столько же будет создано в секторе услуг. А всего к 2020 году общий прирост числа рабочих мест составит как минимум 7 млн. По докризисным расчетам, существенный (7%) дефицит работников мог проявиться уже в 2010 году, а к 2011 году достиг
бы 22,6%. Даже по умеренно оптимистичным сценариям к 2015 году он мог дойти до 5-10%. При том, что в связи с несбалансированностью образования и рынка труда ощущается недостаток молодых специалистов, растет доля молодежи среди безработных. Качество подготовки нынешних выпускников не устраивает работодателей. Поэтому не только частные предприятия, но и госорганы предпочитают претендентов с опытом работы.По данным Росстата, уровень неполной занятости в России снижается, а численность работников, которых работодатель планирует увольнять, сокращается. Так, в обследовании Росстата (конец 2009 года) приняли участие 16,4 млн человек, занятые в малом бизнесе не учитывались. Если в апреле 2009 года 1,42 млн человек работали неполное рабочее время, то в сентябре таковых насчитывалось уже 949 тыс. человек, в октябре еще меньше - 873 тыс. Снижается количество тех, кто находился в административных отпусках - в апреле с 1,26 млн человек до 877 тыс. в октябре. При этом, как показало обследование Росстата, работодатели в пять раз чаще отправляют работников в неоплачиваемый отпуск, чем в отпуска с частичным сохранением зарплаты. Так, в октябре 2009 года 150 тыс. человек ушли в частично оплачиваемый отпуск, а 726 тыс. вынуждены были уйти «отдыхать» за свой счет (рис. 6).
Аналитик Д. Николаева обращает внимание, что самая популярная причина увольнений граждан РФ — «собственное желание» работников. Так в общей численности уволенных в 2009 году: 62,8% написали заявление по собственному желанию, 7,9% — уволились по соглашению сторон, 5,4% - в связи с сокращением численности, в том числе в связи с массовым увольнением — 1 %. Больше всего было уволено работников в сфере финансов (8,2%), меньше - в торговле (1,6%). Только в октябре 2009 года, по данным Росстата, было уволено 505 тыс. человек, принято на работу — 487 тыс. человек, из них 75 тыс.— на дополнительно введенные рабочие места, причем, количество работников, выполнявших временные, сезонные, общественные работы, за период сентябрь-октябрь 2009 г. снизилось на 5,8% и достигло 156,7 тыс. человек. Большая часть из них — 85,6% — работали в обрабатывающих производствах. По информации Д. Николаевой, постепенно сокращается численность работников, намеченных к высвобождению, однако снижается и число вакантных мест (на 4-5% ежемесячно). По данным Минздрава, в конце 2009 года численность официальных безработных - тех, кто зарегистрирован в службе занятости, составляла 2,18 млн человек.
Столичная администрация ответственно оценивает негативные последствия экономического кризиса и предпринимает энергичные меры по сохранению социальной стабильности в Москве. Принято трехстороннее соглашение между правительством Москвы, объединениями профсоюзов и работодателей и соглашение о минимальной заработной плате в городе Москве в 2010 году. Жесткая позиция столичных профсоюзов, по мнению председателя Московского городского комитета профсоюза работников строительства и промышленности строительных материалов В. Лаптева, «основывается на четырех "з": занятость, повышение заработной платы, законность и здоровье», а величина минимальной заработной платы в Москве не может быть менее прожиточного минимума работающего москвича. По заявлению председателя Московской федерации профсоюзов информации М. Нагайце-
ва, с 1 января 2010 года минимальный размер заработной платы в Москве составляет 9500 рублей (против 8700 рублей в 2009 г.), а с 1 мая — 10 100 рублей. Причем, в действующем в 2010 г. трехстороннем соглашении большое внимание в уделяется охране труда и развитию государственно-частного партнерства. Так власти Москвы взяли обязательство финансирования в столице строительства технопарков и бизнес-инкубаторов, а также финансирование инфраструктуры поддержки малого и среднего бизнеса города.
Последствия экономического кризиса, связанные с урезанием национальных бюджетов, спадом уровня благосостояния, высоким уровнем безработицы серьезно дестабилизируют социальную сферу и усиливают протест-ные настроения по всему миру. По данным аналитика В. Белова, только в начале 2009 года отмечены крупные волнения разорившихся вкладчиков в Шотландии, массовые беспорядки безработных в Детройте (США). В Кишиневе (Молдова) в ходе манифестаций противников победы Коммунистической партии на парламентских выборах 50-тысячная толпа захватила здания парламента и администрации президента, разграбила их и подожгла. В беспорядках пострадали до 300 человек. Ущерб оценен в $40 млн. В Тбли-лиси (Грузия) прошли массовые акции с требованием отставки президента. По разным оценкам, приняло участие до 120 тыс. человек. В Будапеште около 8 тыс. сторонников оппозиции в ходе требований отставки премьера и правительства и проведения досрочных выборов широко использовали бутылки с зажигательной смесью и только применение полицией слезоточивого газа и спецсредств травматирующего действия предотвратило захват здания парламента страны.
Растущий уровень коммерциализации образования в России чреват серьезными потенциальными проблемами социальной стабильности в обществе. Конечно мировой опыт развития принимается во внимание при формировании внутренней политики в России. Приступая к серьезным структурным и качественным изменениям в сфере образования, безусловно учитывалась ситуция, когда в условиях достаточно жестких мероприятий по оптимизации расходов на систему образования природная пассионарность молодежи может подвергнуть относительно хрупкую социальную стабильность общества серьезным испытаниям. В условиях отсутствия организованных молодежных движений и непопулярности усилий по реинкарнации пионерии и комсомола органы госвласти, задействовав административный ресурс и серьезные бюджетные и внебюджетные вливания, поспособствовали созланию целого ряда молодежных движений (самой различной срциаль-ной и политической направленности) для вовлечения возможно более широкого круга российской молодежи в общественные организации и движения с целью недопущения самообразования сколь нибудь серьезных стихийных молодежных движений. Вместе с тем, при снижении административного интереса и сокращении финансирования уже созданные молодежные объединения начинают все в большей степени отходить от влияния партийных и ведомственных установок и искать новые пути (и новые лозунги) для самостоятельного развития. В этих условиях очень важно обратить самое серьезное внимание на мировые тенденции развития протестных выступлений молодежи. По мнению эксперта Ю. Таратуты, в условиях кризиса самой пас-
сионарной, а поэтому потенциально опасной частью европейского общества оказались студенты. Университетские волнения, типичные для европейских столиц, усилились. А ведь именно в предкризисные годы европейские правительства пытались превратить традиционно бесплатное образование в конкурентный рынок. Формально образование в объединенной университетской Европе оставалось делом государства. Финансирование лицеев и вузов традиционно осуществлялось из государственного и муниципального бюджетов, что делало систему образования в Европе практически бесплатной. Однако новшества болонских договоренностей — разделение учебного процесса в вузах на массовый четырехлетний бакалавриат и элитарную двухгодичную магистратуру, введение «кредитов» — унифицированной системы условных единиц, которыми предполагалось оценивать студентов разных европейских вузов, прослушавших идентичные учебные курсы, вызвали опасения государственников. Они справедливо предположили, что речь идет о сокращении бюджетного финансирования высшей школы. Ведь система бакалавриат — магистратура предполагает, что гарантированное высшее образование за государственный счет сохранят только бакалаврам, а система взаимозачета учебных курсов и вовсе порождает студенческую мобильность
— вузу уже не может быть гарантировано, что он на все время обучения сохранит студента с причитающимися ему бюджетными дотациями. В большинстве европейских стран Болонской конвенцией воспользовались для полной перезагрузки образовательных систем — уже не скрывая, что речь идет о сокращении государственных расходов за счет выделения лидеров и отсева аутсайдеров. Так, правительства Франции и Италии приняли решение о сокращении числа преподавателей за счет более жестких квалификационных требованиях к педагогам и увеличении нагрузки для оставшихся педагогов. Испанское правительство пошло по пути частичной замены полного финансирования школ и вузов созданием системы образовательного кредитования. В Греции парламент начал обсуждение изменений конституции, с целью отмены государственной монополии на высшее образование.
По информации наблюдателей, конкретные правые реформы вызвали жесточайший протест в Европе, усилившийся в последние два года. Акции протестов студентов и членов педагогических профсоюзов неизменно заканчивались столкновениями с полицией. Во Франции тысячи лицеистов в знак протеста против школьной и университетской реформы устроили серию манифестаций, блокирующих работу лицеев. В ряде случаев манифестации сопровождались многочисленными правонарушениями и актами вандализма. В Италии протесты против реформы образования закончились кровопролитием. Студенческие столкновения происходили даже в университетских аудиториях. В Милане тысячи протестующих студентов пытались заблокировать железнодорожный вокзал. Полиция в ходе беспорядков широко использовала специальные средства. В заявлении профсоюза, организовавшего манифестацию было указано, что «основное требование забастовки—отказаться от политики приватизации образования, превращения его в доходный бизнес в ущерб малоимущим слоям населения». Аналитик Ю. Таратута подчеркивает, что даже самые правые из европейских руководите-
лей посчитали нужным успокоить оппонентов реформ оглашением антикризисных образовательных бюджетов. Об увеличении трат на университетскую науку в кризис сообщила канцлер Германии А. Меркель. А президент Франции Н. Саркози объявил, что через фонд социальных инвестиций государство профинансирует профессиональную переподготовку и дополнительное образование населения. Увеличение финансирования конкретных образовательных статей не является отклонением от реформ. Но европейские эксперты в сфере образования уже задаются вопросом, не остудит ли развитие кризиса реформаторский пыл сторонников снижения госрасходов во взрывоопасной социальной отрасли. По мнению эксперта Ю. Таратуты, российская система образования на фоне европейской изо всех сил пыталась сохранить правый вектор развития. Была узаконена негосударственная, то есть частная, высшая школа в России. А доля коммерческого образования в государственных вузах, по информации председателя Комитета по образованию Госдумы (в прошлом - заместителя министра образования, затем -руководителя Рособразования) профессора Г. Балыхина, свыше 60 % (более 670 частных вузов из 1134 вузов России). Болонская конвенция вызывала недовольство как у ведущих российских университетов, так и у представителей левых партий — КПРФ, а позднее «Справедливой России», но, тем не менее, была законодетельно закреплена в России. Система бакалавриат— магистратура стала нормой большинства российских вузов. Для погашения недовольства инженерных вузов правительство сохранило лидерам технических университетов право на непрерывную пятилетку с дипломом специалиста советского образца. Эксперт Ю. Таратута отмечает жесткую реакцию администраций вузов на сокращение госрасходов в сфере высшего образования путем оптимизации государственной вузовской сети. По планам правительства, к 2012 году с бюджетного финансирования будут сняты до 25% вузов и филиалов. Инструментом отсева должны были стать новые правила лицензирования и аттестации вузов - более жесткие требования к материальной базе, подавательскому составу, направлениям подготовки и, главное, научной деятельности вузов. Впрочем, кризис внес в планы оптимизации серьезные коррективы. В условиях экономического спада и возможной социальной напряженности российское правительство вообще дало понять, что студентов лучше задерживать в вузах — чтобы не создавать дополнительную категорию безработных из выпускников высших учебных заведений. Правда, компенсировать кризисные издержки государство предпочло за счет вузовских бюджетов: заморозить цены на обучение, массово переводить студентов платных отделений на бюджетные, снизив требования к успехам в учебе. Перекладывая кризис на плечи вузов, правительство декларирует верность проводимым реформам. Независимые эксперты подчеркивают значимость прямой цитаты выступления министра А. Фурсенко: «Мы не хотим возвращения к идее поголовного высшего образования. И главное, использования вузов как камеры хранения. Если мы хоть на одну минуту решим, что для нас главное все заморозить и продержаться до лучших времен, считайте, мы все потеряли». Профессор А. Фурсенко убежден, что «революций не будет. Каждый, кто захочет учиться, получит такую возможность».
