CC BY
92
ИСТОРИЯ. АРХЕОЛОГИЯ
Ф Ф Ф Ф ¿fe Ф Ф Ф ффффффффф ф ф ффф ф ф ф
И.Л. Кызласов УДК 902
СОТВОРЕНИЕ МИРА ГЛАЗАМИ ПРАТЮРКОВ (рунологические и археологические приметы)
ЗНАКОМЬТЕСЬ: член редсовета журнала Кызласов Игорь Леонидович (p. 28.08.1951, Москва), археолог, рунолог. Д-р ист. наук (1991). Член Российского комитета тюркологов при Отделении ист.-филол. наук РАН (2007). Засл. деят. науки Респ. Хакасия (2001), почет. д-р БашГУ (2007), почет. проф. Евразийского нац. унта им. Л.Н. Гумилева (г. Астана, Респ. Казахстан, 2007). Окончил ист. факультет МГУ (1974), аспирантуру, с 1977 — в штате Ин-та археологии РАН (Москва). В 1977 г. защитил кандидатскую диссертацию по теме «Аскизская культура Южной Сибири. Происхождение и развитие (X—XIV вв.)» (ИА РАН), в 1991 г. — докторскую по теме «Рунические письменности степной зоны Евразии. Проблемы источниковедения» (ИА РАН).
И.Л. Кызласов открыл связи Саяно-Алтая с Вост. Европой в X — нач. XIII в.; доказал многообразие рунических алфавитов тюркских народов, как и разное происхождение рун степной Европы и Азии; разработал палеографические признаки разных письменных школ и их связь с религией; показал несовместимость культурогенеза гуннов и тюркских народов древности. Автор более 260 научных работ, в т.ч. 7 монографий и 3 учебных пособий.
Главные направления научныгх исследований: археология Южной Сибири и Центральной Азии, история и культура тюркских народов, мировоззрение древности и средневековья, степные рунические письменности Евразии (эпиграфика и палеография).
Соч.: Аскизская культура Южной Сибири. X—XIV вв. (Свод археологич. источников, вып. Е3-18). М., 1983; Древнетюркская руническая письменность Евразии. Опыт палеографического анализа. М., 1990; Рунические письменности евразийских степей. М., 1994; Новости тюркской рунологии. Вып. 1. Енисейские надписи на горе Ялбак-Таш (Горный Алтай). М., 2003; Пратюркские жилища. Обследование саяно-алтай-ских древностей. М.; Самара, 2005; Алтаистика и археология. М., 2011; Кольцевые городища Хакасии. К истории монументальной архитектуры на Енисее: храмовая архитектура древности. М., 2011 и др.
Награжден юбилейной медалью РФ (1997) и дважды — знаком «За заслуги в развитии науки Республики Казахстан» (оба — 2008).
INTRODUCING a member of the journal's editorial council Igor L. Kyzlasov.
The main research area: archaeology of Southern Siberia and Central Asia, the Turkic peoples' history and culture, ancient and medieval worldview, steppe runic writings of Eurasia (epigraphies and palaeography).
Scholarly works: Askiz Culture of Southern Siberia. The 10th and 14th Centuries (Corpus of the Archaeological Sources of the USSR, Issue E3-18). Moscow, 1983 (In Russ.); Old Turkic Runic Writing of Eurasia. Attempt at a Paleographic Analysis. Moscow, 1990 (In Russ.); Runic Writings of the Euroasian Steppes. Moscow, 1994 (In Russ.); News of Turkic Runology. Issue 1. The Yenisei Inscriptions on the Mountain Yalbak-Tash (Altai Mountains). Moscow, 2003 (In Russ.); Proto-Turkic Dwellings. Inspection of the Sayan-Altai Antiquities. Moscow; Samara, 2005 (In Russ.); Altaistic Studies and Archaeology. Moscow, 2011 (In Russ.); Ancient Ring "Fortress"-sites of Khakassia. To the History of Monumental Architecture on the Yenisei: Temple Architecture of Antiquity. Moscow, 2011 (In Russ.) and others.
Кызласов Игорь Леонидович, e-mail: [email protected]
Igor L. Kyzlasov, Dr.Sc. (History), Head of the Group of Medieval Euroasian Steppes Archaeology of the Institute of Archaeology, the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia)
В енисейских рунических (тюркских) надписях У111—Х вв., распространенных в Южной Сибири, называются вечными (Ьег|кй, Ьег^) только скалы (яа]а) — бессрочно существующие естественные объекты (рис. I) и вертикально установленные камни (Ьег^ 1—5) с высеченными на них эпитафийными надписями в честь почивших героев. Если со скалами все кажется понятным, то нам еще предстоит постигнуть, что предки именовали «вечными камнями». Анализируемые в статье материалы позволяют сделать вывод: предки полагали, что как скалы, так и вертикальные камни появились в момент сотворения мира. По крайней мере, нельзя не видеть, что только древние менгиры с иссеченной веками поверхностью (рис. 2), скульптуры и стелы энеолита (рис. 3), бронзового и раннего железного веков (рис. 4), отличающие культурный ландшафт Саяно-Алтайского нагорья, служили для нанесения надгробных надписей. Профессионалы-каменотесы наносили рунические надписи специальным (или разнообразным) инструментом, но облик вечного камня оставался неприкосновенным (рис. 5). Поскольку такие камни также именовались вечными, мы можем понять присущее предкам представление о вечности: вечным для них было только то, что они считали возникшим вместе с сотворением Вселенной и земного обитаемого пространства, эти объекты и пребудут до скончания мира. Создавая свои памятники, тюркоязычные народы Южной Сибири, возможно, старались слиться с вечностью, а не создать сами что-либо нетленное.
Ключевые слова: тюркская рунология, енисейские надписи, археология Саяно-Алтая, следы пратюркских представлений о вечности, раннее средневековье
Igor L. Kyzlasov
WORLD CREATION AS SEEN WITH EYES OF PROTO-TURKIC PEOPLE (Runological and Archaeological Tokens)
In the Yenisei runic inscriptions of the 8th and 10th centuries spread in Southern Siberia only rocks (qaja) — termless existing natural objects (fig. 1) and vertically erected stones (bergu tas) with the epitaphic inscriptions carved on them in honor of the late heroes are called eternal (ber ku, bergu). If in the relation of rocks things seems clear to us, we just should comprehend what ancestors called "eternal stones". Materials analyzed in the article allow us to come to the conclusion that ancestors believed that both rocks and vertical stones appeared at the time of the world's creation. At least it is necessary to see that only ancient menhirs with the surface (fig. 2) excised during centuries, sculptures and steles of the late Stone (fig. 3), Bronze and Early Iron ages (fig. 4) distinguishing a cultural landscape of the Sayan-Altai uplands served masons of the era of the runic inscriptions for carving gravestone inscriptions. Professional masons made runic inscriptions with special and various tools but the shape of an eternal stone remained untouched (fig. 5). As such stones were also called eternal, we can understand the idea of eternity inherent to ancestors. For them only objects considered borne together with the creation of the Universe and terrestrial inhabited space were eternal. And these objects would remain before the world terminated. Creating their monuments the Turkic-speaking peoples of Southern Siberia tried to merge with the eternity instead of creating something imperishable.
Key words: Turkic runology, Yenisei inscriptions, archaeology of the Sayan-Altai region, traces of proto-Turkic ideas of eternity, the early Middle Ages
Академику
Ниязу Абдулхаковичу Мажитову, почтительно
I. ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ВЕЧНОСТИ
Сегодня нет древних описаний пратюркских представлений ни о происхождении Вселенной, ни о сотворении обитаемого мира. Но есть достоверные воплощения былого мировоззрения, оставленные тюрко-язычными народами на заре средневековья и в пору поздней древности. Таковы уцелевшие археологические и эпиграфические па-
мятники. Воспринятые как совокупности духовного мира пратюрков, эти косвенные свидетельства давнего постижения окружающего способны указать как на мифологические основы бытия, так и на идеи появления всего сущего.
Разумеется, выдвигаемая тема требует подробной разработки как археологическо-
СОТВОРЕНИЕ МИРА ГЛАЗАМИ ПРАТЮРКОВ
37
го, так и эпиграфического материала. В пределах одной статьи мне придется лаконично изложить давние наблюдения, полученные в обеих этих областях изучения древностей, лишь оговаривая основные проявившиеся позиции. Этим я надеюсь обозначить и сохранить для дальнейшего изучения само исследовательское направление тюркологической мысли.
Начиная поиск уцелевших следов космогонических представлений пратюрков, отыщем подсказки в известных ныне азиатских рунических надписях, поскольку руническое письмо, как всякая ранняя письменность, существовало внутри религии.
На скале выше раннесредневековых изображений Сулекской писаницы в Хакасии, знаменитой фигурами конных витязей и различных животных, енисейскими рунами дважды вырезаны короткие фразы: Ьецкй qaja и тецки qaja. Их нанесли на каменную поверхность разные люди, неодинаково произносившие слова, но обе надписи означают одно и то же1: «вечная скала» (рис. I). Судя по нанесенным на него рисункам и
тамгам, это горное обнажение почиталось в VIII—X вв., т.е. не менее 200 лет, и воспринималось как воплощение постоянства земного мира. Такие представления о южносибирских скалах подтверждают и другие надписи енисейского письма. Так, в тех же горах, где находится Сулекская писаница, одна из рунических строк завершается словами: ... jalt qaja bitigi t'f «... надпись отвесной скалы — вечна» [2, с. 186, 189, рис. 18, 22; 3, с. 41—43, рис. 1].
Предстоит выяснить, каковы были эти представления о вечности, чем они отличались от наших — ведь вне построений историков природное русское понятие вечности этимологически восходит не к столетию, а к веку человеческой жизни, довольно короткому (в эпоху рунического письма в среднем длившемуся около 30 лет). В отличие от современной философии, видящей в понятии вечности то, что не имеет ни начала, ни конца, характеризуя, например, материю, пратюркская мысль не считала вечные объекты таковыши.
Самобытность понимания вечности, проявленную в раннесредневековую пору и вос-
Рис. I. Сулекская писаница в Хакасии и размещение на ней енисейских надписей «Вечная скала».
По Н. Appelgen-Kivalo [8, Abb. 77]
1 Для передачи слов рунических надписей используется алфавит «Древнетюркского словаря» [I]. ПРОБЛЕМЫ ВОСТОКОВЕДЕНИЯ. 2014/2 (64)
ходящую к глубокой древности, выясняют исследования многочисленных енисейских эпитафий, поскольку сами их создатели именовали эти стелы вечными (berkü, ber¡gü), нередко употребляя слово как имя существительное («вечный памятник, памятник») в сочетании с глаголом tik- «водружать, устанавливать» [I, с. 94, 95, 558]2. Орхонские памятные надписи знают и полное словесное обозначение стелы с камнеписным мемориальным текстом — be^gü tas, be^ü tas «вечный камень» [I, с. 94, 95].
При всем том в надписях нет явных указаний на нужную нам тему. И постигнуть ее, вопреки ожиданиям, позволяют не тексты, а облик тех енисейских камней, которые принципиально отличимы от облика ор-хонских письменных стел с нанесенными на них рунами. Издавна непритязательный вид енисейских эпитафий вызывал и поныне рождает у филологов подозрение в культурной грубости их создателей. Профессионалами-тюркологами высказывались даже мысли о неграмотных имитаторах памятных надписей, обманывавших сибирских князей и лишь подражавших на Енисее «царским» памятникам Монголии — коренных земель тюркских каганатов. Однако именно орхонские мемориалы во многом внешне следуют китайским имперским канонам (здесь и возведение черепичных павильонов и оград, и оформление пьедесталов в виде черепах и наверший эпитафийных стел в виде драконов, вертикальное расположение строк надписей и др.) [2, с. 225—227]. Потому орхонские памятники тюрок и уйгуров далеко не во всем отражают исконные представления тюркских народов, хотя непременно должны использоваться в нашем поиске. Необходимо учитывать, что для VII—VIII вв., вобравших в себя Второй Восточнотюркский и преемственно с ним связанный Уйгурский каганаты, таких камнеписных памятников ныне известно только одиннадцать.
Другое дело — енисейские стелы, которых ныне известно уже около двух сотен. Сомнения в неграмотности их текстов отпали с выяснением самобытности енисейского алфавита, не во всем понятного для на-
ших современников [2, с. 89, 93, 115—124]. Но это обстоятельство не объясняет необработанности самих вертикально установленных камней. Ответ на явную историко-культурную загадку отыскивается не сразу. Первый шаг был сделан при обследовании того, что не интересует филологов, но не может быть вне внимания археолога-эпиграфиста. Речь идет о технике нанесения на камни письменных знаков, тщательно обследованной при массовом изучении эпитафий. По оставшимся от выдалбливания следам нетрудно было увидеть, что мастера, создававшие одну и ту же надпись, никогда не использовали одно орудие (как делал бы любой случайный человек, лишь в силу горестных обстоятельств взявшийся за эту работу). Каждая надпись оказалась высечена с помощью нескольких, обычно трех-четырех, поочередно применявшихся зубил с рабочими концами различной формы [6]. Следовательно, над созданием надписей работали люди, имевшие специальный набор разнообразных стальных инструментов. Иными словами, они были профессиональными каменотесами.
Более того, сравнивая следы их работы на разных стелах, можно заметить и другое: надписи единой поминальной традиции, в каких бы краях их не устанавливали, наносились с соблюдением общих правил высекания. Создатель каждого камнеписного текста, вырубая буквы, выполнял одну и ту же последовательность операций. Сначала буквы намечались легкими ударами по инструменту с очень острым коническим концом (типа современного керна, которым слесари размечают металл). Затем каждую намеченную таким образом руну высекали с помощью зубила с небольшим прямым рабочим краем (длиною от 7 до 12 мм). И, наконец, прошлифовывали вдоль составлявших знак борозд каким-то узким, может быть каменным, терочником. Словоразделительные отметки (в виде двух вертикально расположенных точек) часто наносили уже после завершения всего текста, перечитывая написанное. В этом случае применяли зубила с круглым (иногда полым) или овальным концом.
2 См. лексические указатели: [4, с. 104, 110; 5, с. 318, 326].
СОТВОРЕНИЕ МИРА ГЛАЗАМИ ПРАТЮРКОВ
39
Следовательно, сами процедуры нанесения рун на стелы быши твердо установленными и осваивались осознанно, скорее всего, путем ученичества внутри профессиональной среды.
Установив столь серьезное обстоятельство, необходимо найти объяснение странному на первый взгляд облику самих камней, избиравшихся на Енисее для нанесения надписей. Очевидно, что общих правил их отбора по форме просто не существовало. Стела могла быть и огромным 4-метровым по высоте столбом, и едва ли не голышом, не намного превышающим полметра [7, рис. 6—8]. Не имела значения ни порода использованного камня, ни характер его поверхности: он бывал гранитным и песчаниковым или сланцевым, трещиноватым и щербатым, с крупными выпуклинами или западинами. Прямо по всем этим изъянам поверхности и высекались рунические стро-
ки, к тому же составленные разными по величине буквами (рис. 2).
Наблюдая все это, можно подумать, что внешний вид памятника был безразличен его создателям. Однако установив, что обработка камня (по большей части довольно мягкой осадочной породы) не представляла для мастера-профессионала особой сложности, надо искать другое истолкование очевидного.
Археологу несложно заметить, что для нанесения раннесредневековых текстов нередко избирались монументальные скульптуры древнейших времен, ко времени создания рунических строк простоявшие в степях не одно тысячелетие. Таковы изваяния эпохи энеолита, ранней и поздней бронзы, отличающие обе основные области распространения енисейской письменности — Хакас-ско-Минусинскую и Тувинскую котловины (рис. 3 и 4). Иногда рунические строки проходят прямо по рельефным изображениям,
Рис. 2. Поверхность енисейской эпитафии Е 48 Рис. 4. Облик енисейской эпитафии Е 3 (Уюк-
(Абаканский памятник). Хакасия. Фото автора Туран). Тува. По Н. Appelgen-Kivalo [8, Abb. 331]
Рис. 5. Боковая грань енисейской эпитафии Е 48. Петроглифы раннего железного века, перекрытые рунической надписью. Фото автора
Рис. 3. Облик енисейской эпитафии Е 32 (Стела Мессершмидта). Хакасия. По Н. Appelgen-Kivalo [8, Abb. 156]
будь то личины первобытных идолов или их фигурно выбитые атрибуты [8, Abb. 156, 157, 329, 331]. Нельзя думать, что их не видели писцы средневековья.
Другие енисейские надписи были вырублены на стелах-менгирах раннего железного века. На это указывает конфигурация их вершин — характерный скос, при котором лицевая поверхность каменного столба обязательно была выше задней [7, см. фото: Е 1, Е 2, Е 5, Е 6, Е 11, Е 17, Е 42, Е 45, Е 52, Е 100]. Следующим доказательством сказанного служат петроглифы, в ряде случаев на-
несенные на грани стел ранее рунических надписей и перекрытые ими (рис. 5). Стилистика таких рисунков позволяет отнести наиболее поздние из них к гунно-сармат-скому времени (на Среднем Енисее, например, к характерным изображениям таштык-ской культуры). Не только эти петроглифы, но и все поверхности использованных для эпитафий камней оказываются покрытыми темным пустынным загаром — не один век простояли в открытой степи менгиры до того как послужили для нанесения памятных надписей. Те руны, что в редких случаях оказались на теневой части стел или уцелели
