CC BY
14
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2012. № 2
В.А. Кудрявцев, канд. филос. наук, доц. кафедры истории и теории социологии социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова*
СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ИСТОРИОСОФИЯ ГЕНЕЗИСА И КРИЗИСА РОССИЙСКИХ ЭЛИТ
В статье анализируется нынешнее положение российского народа и состояние его элиты. Делается вывод, что народные массы и российские элиты находятся в состоянии единства и борьбы противоположностей, и этим их родством определяются трагизм современной ситуации в России и неясность ее будущей судьбы.
Ключевые слова: Россия, российский народ, российская элита, кризис российских элит.
The author examines contemporary state and consciousness of both the Russian people and Russian elites and comes to conclusion that they respect the unity and conflict of opposites. Their internal propinquity determines all the tragedy of the situation in Russia today and uncertainty of the nation's future.
Key words: Russia, Russian people, Russian elite, the crisis of Russian elites.
С 1994 г. в России говорят об отсутствии в стране национальной интегрирующей идеи. Это правда: у нас нет не только идеи, но даже пусть и заведомо ложной и утопичной идеологии, какой был совсем недавно для всех нас марксизм-ленинизм. Сам факт двадцатилетнего отсутствия какой-либо интегрирующей общенациональной идеи уникален для отечественной истории. Пожалуй, впервые за многие столетия сложилась ситуация явной массовой, сплошной безыдейности государства и общества в целом. Даже если и не всего общества, то огромного массива наших граждан. Массовая идейная, нравственная и душевная пустота, оформившаяся в постсоветский период, трансформировалась сегодня в осознанное или бессознательное чувство бессмысленности существования в условиях утери мировоззренческих осей координат. Это приводит к неукорененности и растерянности как элит, так и всего населения.
Известно, что многие русские философы не раз подчеркивали, что русский народ — не политический, а по преимуществу "бытовой" народ, как по складу своего ума, так и по сформированному за века национальному характеру. Но "бытовой" — отнюдь не значит безыдейный и безразличный. Во-первых, у русского народа веками превалировало традиционное православное мирочувство-
* Кудрявцев Владимир Александрович, e-mail: [email protected]
вание, придающее личному и общественному сознанию чувства гармонии и закономерности происходящего, а самой жизни и неизбежной смерти человека — чувства долга, цельности и цели осмысленного сущестовования. Во-вторых, в труднейших, несравнимых ни с европейскими, ни с североамериканскими (даже с канадскими), условиях нашего национального, геополитического и климатического бытия и образа жизни нашему народу всегда находилось, чем заняться в личном, семейном и национальном плане. Народ поэтому "оставлял" политику как общее попечение о стране и ее безопасности царю и его сановникам (позже — генсеку и его окружению). Народ всегда знал, чувствовал, что не брошен на произвол судьбы, востребован и нужен властям всех уровней (царю, помещику, уряднику, заводу, партии, секретарю райкома, комсомолу, пионерской и профсоюзной организации и т.п.). Выразившийся у нас в невиданных, многочасовых очередях в городах и весях России нескончаемый поток простых людей к Поясу Пресвятой Богородицы, по моему мнению, прямо или косвенно говорит о том, насколько, в сущности, бессмысленна жизнь постсоветского человека. Этот поток как бы сводит на нет все усилия российских реформаторов, деятельность которых люди оценивают как фикцию, прямую имитацию инновационной активности, порождающей все новые провалы в экономике, образовании, культуре, науке и т.п. После целой череды сокращений рабочих мест, связанных с действием рынка, случаев массового воровства и безответственности, техногенных и природных катастроф сегодня заговорили о "человеческом факторе"1, крайне низком уровне профессионализма, необходимости "приличной" подготовки кадров, полной недееспособности нынешней российской власти (на всех ее этажах и во всех ее срезах). После очередного, но крайне наглядного происшествия — самопотопления "Булгарии", ставшего, по выражению В. Костикова, "последним гудком" по российским реалиям жизни; сразу после громкой авиакатастрофы, в которой погибла вся команда ярославского "Локомотива", вызвавшей огромный резонанс в стране, заграничные эксперты, анализируя наше упорство в заблуждениях, пишут уже как о свершившемся, "медицинском" факте о "коллективном отрицании реальности" со стороны как российских элит, так и властей всех уровней и народа в целом. Действительно, в воровстве, разгильдяйстве, безответственности и безнаказанности наблюдается единство действий и сознания населения и власти в России, и констатации ("оттуда") наличия у нас
1 Впрочем, факт антропологического кризиса и деградации — это не только российская, а общемировая тема. Просто Россия (почти по Ленину) опять оказывается "слабым звеном" в цепочке цивилизованных развитых стран, а провалы секуляризации сознания на ее примере особенно очевидны.
в стране коллективного иллюзорного сознания, похоже, очень близки к правде и имеют свое объяснение.
Можно уверенно утверждать: непростительно долгое отсутствие национальной идеи, а также напрямую связанное с этим сокращение фундаментальной культурно-мировоззренческой составляющей среднего и высшего образования теперь уже с самого детства смещают и искажают мировоззренческие оси координат миллионов людей у нас в стране. Ярким примером является преподавание курса истории в средней школе и постоянные дискуссии по этому поводу. Однако законы рынка (воспринимаемого элитами и близкими к ним кругами исключительно по постреволюционному лозунгу Н. Бухарина — "Обогащайтесь!") довершают начатое четверть века тому назад дело массового развращения и сужения сознания людей до уровня толщины долларовых купюр, которые человеку удается урвать от государства и общества.
Все эти события отодвинули на второй план проблему демографической катастрофы в России. Причем констатации неблагополучия теперь часто исходят не от ученых-демографов, а от компетентных представителей самой власти. Так, глава Федеральной службы России по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) В. Иванов, изучив статистику смертей от наркотиков, еще год назад заявил, что у нас в стране наступил "наркотический апокалипсис", уносящий ежегодно жизни 100 тыс. наркоманов в возрасте до тридцати лет. Это еще один яркий пример обессмысливания жизни и отсутствия целей.
Нужно, однако, понимать, что одними социологическими засечками и констатациями, приведением ужасающей статистики российской демографии ничего не исправишь; что бесконечный научный анализ наших исторических ошибок и неудач не ведет страну к лучшему будущему, а только усугубляет подавленность сознания и пессимизм простого человека; что нынешнее убогое состояние генофонда России — результат наложения и совмещения сразу нескольких факторов. Предельно ясно, что первым по значимости из этих факторов является почти вековой и непреходящий кризис духа нации, повлекший за собой непрекращающуюся до сих пор череду социально-исторических катаклизмов разного масштаба и значения. В результате этих катаклизмов, произошедших в нашей стране в XX и продолжающихся в XXI в., в обществе обозначились существенные социально-генетические сдвиги, заложившие прочные основания в сегодняшний системный кризис, говоря языком современной философии, как в кризис именно "антропологический" или, как удачно сформулировал еще Вл. Соловьев, "кризис человечности". Последний имеет духовную причину и вызван вирусом мировоззренческого и нравственного разложения сознания 54
и прежде всего сознания элит — политических, управленческих, интеллектуальных, деловых и пр.
Нужно понимать, что всеобщий кризис духа нации не мог начаться сам собой одновременно во всем российском обществе и фактически мгновенно поразить и сковать общественный организм: он обязательно должен был иметь "точку", эпицентр возникновения и распространения. Вопрос источника и механизма разложения общественного сознания в до- и послереволюционный период российской истории давно и всесторонне проанализирован в трудах русских философов Серебряного века, которые много писали о русском народе в целом, о политике и мировоззрении верхов царской России, об интеллигенции, в том числе и о революционной (начиная со сборника "Вехи"). Сегодня методологический вопрос состоит в социологическом, историческом и философском применении этих констатаций на практике, что делает анализ ситуации и разработку рекомендаций по преодолению кризиса в нашей стране крайне актуальными.
Что касается эпицентра, в котором и возник, а затем развился нынешний антропологический кризис в России, смеем утверждать, что рассуждения по этому поводу можно вести только исторически, т.е. начиная с духовных корней разложения сознания. В этой связи напомним лишь две неоспоримые русские пословицы: "Рыба гниет с головы" и "Каков поп, таков и приход". Вся трагическая история образованной части общества последних полутора столетий свидетельствует: Россия подтачивалась изнутри не пугачевщиной, т.е. снизу, от "народа", "мужицкого царства", а успешно разрушалась именно сверху — властными элитами, породившими еще более разрушительный элемент непримиримых оппозиционеров. Итак, Россия разрушалась и продолжает разрушаться сверху самой элиты, через нее либо при ее участии. Этот "медицинский" факт "гниения с головы" неоспорим, исторически показателен и закономерен. Однако, если быть совсем уж справедливым и честным исследователем, то придется признать правоту диалектики русской историософии. Например, размышления о русском народе Ф.М. Достоевского, Вл.С. Соловьева, Н.А. Бердяева, Н.О. Лосского и др. подводят к выводу, что и само содержание власти, и механизм ее формирования, и сам ее состав, в котором сегодня налицо отсутствие сколько-нибудь значимых ценностных интенций практически во всем властном корпусе, в какой-то мере есть уступка (через механизм демократии) духу времени. Однако еще К. Леонтьев писал (через запятую): "демократичнее, пошлее". Таковы, по его мнению, уже тогда, в зародыше были характеристики сознания и реалии представшей ему воочию на дипломатической службе беспомощной и безыдейной "пиджачной демократии", как он назы-
вал политическую и парламентскую элиту, а также прозападную интеллигенцию западных славян.
Не занимаясь долгими выкладками, не раз и не два приводившимися в исследовательской литературе доказательствами, отметим: нынешняя российская власть, лишенная традиционных западных общественных скреп и предустановлений, как уже было сказано выше, представляет собой более или менее адекватное воплощение и выражение интересов и мотиваций мировоззренчески и властно осиротевшего и потому политически и нравственно растерявшегося "народа", вернее, его главной, срединной, наиболее характерной части. Несомненно, что после ленинско-сталинского периода и хрущевских реформ, продолженных в постсоветской России уже в либеральной упаковке, исторически сложилась некая совокупность насельников пространственно разорванных и идейно разрозненных российских земель, вместе представляющих определенный "идеальный тип" современного "россиянина", как правильно назвал его Б.Н. Ельцин, заменив слово "советский" на еще более расплывчатое определение. Этот тип человека (его плавную трансформацию в нынешний тип я более десяти лет тому назад определил как homo postsoveticus) окончательно сложился в СССР после не прекращавшихся десятилетиями большевистских и сталинских чисток, включая последний, колоссальный демографический удар по нации в ходе Великой Отечественной войны. Так что нынешний постсоветский человек — насельник, россиянин — главная опора, поддержка и кадровая база нынешней российской власти, как ранее его исторический предшественник был основой сталинской политики.
Современный россиянин силен иллюзиями и карьерными устремлениями, преобладает среди активной части населения и рвется в правящую партию и исполнительную власть, всегда кем-то ведом тактически и напрочь лишен стратегического мышления, видения перспектив, даже ближайших. Уставший и еще обманутый перестройкой российский народ в массе своей политически пассивен. Получается что-то вроде ныне действующей "ельцинской" Конституции, которую принимали в самом конце 1993 г., в спешке, сразу после трагических октябрьских событий в Москве и за которую, по моему мнению, проголосовало гораздо меньше четверти населения России. Она легитимна не больше "сталинской" Конституции от 5 декабря 1936 г. В диалектике отношений власти и "народа" несомненное определяющее значение имеют элита, власть и ее структуры в Центре и на местах. Однако как, по каким критериям и механизмам у нас формируется верховная власть и ее повсеместные структуры?
Могут возразить, что я предлагаю возродить принципы всеобщей уравниловки. Это невозможно, поскольку я нахожусь и мыслю в ключе традиции русской философии Серебряного века. Будучи далек от взглядов о механическом равенстве всех граждан, — иллюзия, прочно посеянная в головах людей еще со времен Великой французской революции, — я тем не менее утверждаю: нынешняя элита и ее положение в обществе — результат крайне несправедливого, но закономерного и губительного для России отбора, осуществленного по лекалам К. Маркса, В. Ленина и Ч. Дарвина. Неравенство среди людей существовало и будет существовать всегда. Оно — залог структуры и процесса общественного развития. И.А. Ильин в своих жизненных наблюдениях и размышлениях как-то констатировал: "...справедливость не может требовать одинакового обхождения с неодинаковыми людьми, напротив, она требует неравенства для неравных. Справедливость. требует предметно-обоснованного неравенства. Поэтому справедливость есть искусство неравенства. Но в основе ее лежит живая совесть и живая любовь к человеку. Есть особый дар справедливости, который присущ далеко не всем людям"2. Однако со времен захвата власти большевиками в России нет и помину о "совести" и о "даре справедливости", когда речь заходит о власти, о кадровой политике, о распределении должностей. Обоснованная критика теории Дарвина еще русскими религиозными философами, называвшими ее "новой религией секуляризованного человечества", показала со всей очевидностью, что к уровню "социальной формы движения материи", т.е. к человеческому обществу с его тонким и хрупким культурным слоем, теория чисто животного естественного отбора неприменима, а в случае применения — даже разрушительна. Все мировые революции, все диктаторские режимы, когда гибнут лучшие, равно как и нынешние западные демократии, демонстрируют это. Н.А. Бердяев, будучи последовательным персоналистом, как известно, признавал только "аристократизм духа" и утверждал, созерцая современные ему элиты и интеллигенцию, что "чернь — понятие внесословное". Он, конечно, имел в виду в первую очередь антидуховные, т.е. имморальные свойства и наклонности человека. Этим он также особо подчеркивал факт крайней ограниченности истинных создателей и носителей подлинно культурного слоя любой нации, параллельно критикуя идею окультуривания широких масс через "пролеткульт". Часто теперь приводимый просоветски настроенными видными деятелями российской культуры (такими, например, как знаменитые режиссеры В. Меньшов и В. Бортко) аргумент в пользу Октябрьской революции, якобы высвободившей
2 Ильин И.А. Возвращение. Минск, 2008. С. 15.
из-под ярма деспотизма энергию широких народных масс и давшей возможность образовательно развиваться и подниматься по социальным лифтам огромному числу людей, якобы лишенных при царизме такой возможности, исторически несомненно опровергается: номенклатурная элита и ее многочисленнейшая политическая, научная и культурная обслуга в СССР, использовав эти самые социальные лифты, быстро духовно-нравственно застоялись, пропитались цинизмом и фарисейством и деградировали, а родственный ей по духу второй и третий ее эшелон, сбросив излишнюю и ставшую ненужной мертвую марксистскую идеологию, воплотив, наконец, свои прозападные частнособственнические мечты и интенции, сразу переродился в класс беспочвенно компрадорской, сугубо технократической "либеральной" буржуазии, которой, в отличие от большевиков, в силу владения ею нефтегазовой трубой и ощущения себя гражданами мира, нет дела до науки, образования, культуры, медицины, вооруженных сил и пр. Однако успехи, достигнутые СССР в области науки и техники, развития промышленности (индустриализации) за счет рабского труда заключенных, развала сельского хозяйства и крестьянства (колхозы и раскулачивания) мало что доказывают, особенно после быстрого (по историческим меркам) краха власти коммунистов: без верной и надежной духовно-моральной константы и при отсутствии национальных корней элиты быстро деградируют в сторону бескорневого многочисленного класса мещан всех уровней и неспособны управлять страной, что мы сегодня и наблюдаем. Правильно было бы даже сказать, что они, будучи формальными членами КПСС, не выродились, а просто приобрели адекватную своим жизненным установкам форму. Ибо "буржуа вечен", как верно подметил Бердяев, и буржуа вечен в любой упаковке — банкирской, деловой, коммунистической. Те, кто читал статьи русских философов, написанных уже в период их эмиграции, хорошо знают о солидарных оценках ими послереволюционного "антропологического типа" новых правителей и их приспешников и о крайне пессимистических прогнозах в отношении социализма в СССР, и именно в связи с насаждением там буржуазного, а никакого не социалистического духа. "Капитализм и социализм, — писал Бердяев, — совершенно одинаково заражены духом того мещанства, против которого выступал Леонтьев"3. Причем наши философские гении, даже будучи лишенными всякой реальной информации из Советского Союза, быстро усмотрели и распознали суть социалистического строительства, происходившего за жестким "железным занавесом". Они поняли (еще до высылки из РСФСР в сентябре 1922 г.), что после
3 Бердяев Н.А. Посмертные мысли Фауста // Освальд Шпенглер и "Закат Европы". М., 2006. С. 62.
прихода большевиков к власти как раз и начал почти сразу формироваться новый класс советских буржуа. Их многочисленных потомков мы сейчас в больших количествах можем наблюдать воочию. А уж при сталинской системе отбора номенклатуры и вытеснения (вплоть до физического уничтожения) старой гвардии идеалистов-ленинцев качественный командный состав армии социализма обрел свою адекватную атеизму и материализму форму — форму буржуа без собственности, но с хлебной должностью, буржуа, которого держала в рамках только страшная сталинская рука с ее мощнейшим репрессивным аппаратом и системой доносов. Тот неоспоримый аргумент, что коммунистическая власть всячески сдерживала их материальные амбиции только лишний раз доказывает, что КПСС, способная через парткомы и даже лагеря приводить в чувства своих разгулявшихся членов, вовсе не властна над их душами, чаяниями и снами. Такие люди только терпеливо ждали своего часа. Теперь, в постсоветских реалиях, этот дух актуализо-вался во всей его широте и неприглядности, не более того. Их даже перерожденцами назвать нельзя: они всегда были тайными буржуа, карьеристами и коррупционерами. Если кто присматривался к фотографиям нынешних районных "досок почета", тот знает, какие именно должности и профессии в почете теперь среди ударников капиталистического труда (хотя, как и ранее, для "разбавки" рядом висят фото двух-трех рабочих и уборщиц). Дух брезгливости и презрения к рабочим и прочим профессиям всегда преобладал у новой номенклатуры, поскольку она сама случайно попала наверх "из грязи в князи". Такие люди, потомки которых в третьем—четвертом поколении в основном и управляют сегодня РФ, и наживаются за государственный и общественный счет, как раз составляют подавляющую часть нынешней элиты. Это, если применить метод историко-философской аналогии, и есть, по Аристотелю, классическая форма охлократии.
Русские философы, начиная со славянофилов и кончая последними религиозными философами-эмигрантами, ратовали за постепенное духовное развитие России в духе христианства. Удивительно, но именно на этом же стояли и такие классики социологии, как О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, М. Вебер, исключая непримиримого богоборца и революционера К. Маркса. Реально же, исторически все в России произошло как раз наоборот, не постепенно, путем реорганизации и усовершенствования нравов и социальных институтов, а вполне по Ч. Дарвину и в соответствии с предсказаниями "неистового Виссариона" Белинского, из моральных убеждений и тоски по равенству и справедливости пророчившего именно атеистическое будущее России еще задолго до его наступления. Теперь это атеистическое будущее стало настоящим.
Итак, фактически и схематически трагические события в России ХХ в. можно представить так: резкая ломка власти и смена элит после 1917 г. с приходом радикалов-большевиков к власти в октябре того же года и дальнейшее формирование властных и других структур проходили под знаком как раз этого, животного "естественного отбора" социальных особей, по сути же в условиях атеизма и прагматизма, представляющего собой антиотбор. Нечего и говорить, что этот антиотбор на уровне формирования новой элиты не мог не обернуться копированием его на всех уровнях народной жизни. Постреволюционная "селекция" широко коснулась нашего народа в целом, изуродовав его облик до неузнаваемости, но наиболее ярко и тяжело она все-таки ударила по качественному составу самих так называемых "элит", особенно в духовно-нравственном их отношении. Самая карьерно настроенная, эгоистическая, паразитарная, но зато активная и наглая часть населения, взбудораженного и поднятого наверх революцией, в силу своей неимоверной живучести, приспосабливаемости, бытовой и прочей беспринципности и фактического отсутствия в сознании таких социальных особей нравственных критериев, за счет круговой поруки в среде себе подобных сильно активизировалась, вылезла наверх и заняла фактически все ключевые посты в государстве, создавая в стране огромную сеть имморальной, циничной, безжалостной атмосферы и соответствующей ей власти, расплодившей вокруг себя бесчисленный обслуживающий аппарат. Этот процесс заложенного революциями 1917 г. и давно идущего у нас перманентного антиотбора в каком-то смысле — исторический курьез и нонсенс. Причем он касается всех без исключения сфер и злачных мест, метастазами распространяется и уродует все социальные срезы общества — политику, администрацию, хозяйство, культуру, правоохранительные органы, вооруженные силы, медицину, образование и пр. Когда говорят, что "система" выдавливает из себя честных и порядочных людей, то нужно понимать сущность и корни этой "системы". В данной статье нас больше будут интересовать "результаты" и перспективы совокупной деятельности представителей этой системы.
Незадолго до смерти В. Астафьев утверждал, что всем ходом ХХ в. народ наш сильно надсажен, и отсюда все наши, в том числе и моральные, и наркотически-алкогольные, и криминальные, и демографические беды. Российская же элита вместо того чтобы выполнять теперь свою прямую государственную функцию и задачу — вытаскивать страну из ямы, только усугубляет эти беды, большей частью — по нечувствию, а иногда и умышленно, ибо давно воспринимает себя как инородное народу тело. Сопротивление народа было сломлено еще в 1920—1930-е гг., так что после бесчисленных экспериментов сегодня трудно вообще говорить о русском, а тем
более "российском" народе как о какой-то целостности мировоззренческого, духовного, морального, цивилизационного и национального порядка. Конечно, в условиях крайнего ослабления сил национального организма в позднесоветский и постсоветский периоды элите, формируемой в основном из потомков и последователей послереволюционного бердяевского "антропологического типа" и родственного им типа людей, пробиться наверх (в силу давней практики кумовства, номенклатурной спайки и беспринципности) было гораздо проще, чем в любом традиционном, сложившемся обществе, где отбор происходил все-таки в значительной мере путем продвижения по карьерной лестнице, по способностям и личным заслугам, как это перед революцией имело место, скажем, в земском движении. Такой отбор по Ч. Дарвину закономерен в любом нетрадиционном секулярном обществе, где критерием выступает воля ничем не скованного человека. Такая воля в христианстве всегда называлась злой волей или своеволием. А зло, в отличие от добра, никогда не сковывает себя в средствах достижения цели. Сегодня именно такой тип управленца ведет страну к катастрофе, нимало не заботясь о ее будущем, детях, внуках, культуре, образовании, народе. Такой элитарный менталитет, согласно многим исследованиям русской социальной науки, был вполне прогнозируем после крушения коммунистической власти на одной шестой части суши. Л. Гумилев, явно заимствуя идеи у К. Леонтьева и рассуждая о периодах так называемой "обскурации", т.е. новом резком понижении пассионарности, приводящем к "мучительному падению этноса", так выражает состояние элит в этот период: "Надлом этногенеза — это период, когда после энергического или пассионарного перегрева система идет к упрощению. Для поддержания ее не хватает истинных патриотов, а эгоисты и себялюбцы покидают дело, которому служили их отцы и деды. Они стремятся жить для себя за счет накопленного предками достояния и, в конце концов, теряют его и свои жизни и свое потомство, которому они оставляют в наследство только безысходность исторической судьбы"4. Возведенная в ранг официальной, разрешенной властями идеология и политика российских элит, вывозящих жен и детей и выводящих капиталы за границу, — свидетельство тому.
Десятилетиями нараставшая в России тенденция отхода образованной прозападной части общества от традиционной духовности и, наконец, демонтажа многовековой традиции и подмены ее квазидуховностью пассионарного тогда еще марксизма-ленинизма с необходимостью привела сначала к паразитированию советской власти на христианских моральных ценностях, а после начала гор-
4 Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. СПб., 2001. С. 98.
бачевской перестройки и беспомощного крушения СССР — к открытой, доселе поощряемой властью и СМИ всеобщей деморализации, духовной и телесной проституции, алкоголизации (а теперь и наркоманизации) уцелевшего в войнах и революциях и окончательно мировоззренчески растерявшегося еще со времен этой самой перестройки населения. Предельно ясно, что все эти отрицательные качества народа были следствием растленного дела революционной и сочувствующей интеллигенции, что привело прежде всего к замутнению сознания, потере традиционных принципов и ориентиров и отходу большей части народа от православной религиозной веры с обращением внимания граждан на слишком узкие для некогда морального человека ценности — деньги, карьеру, интригу, ближний круг членов семьи, друзей и родственников. Так утеря универсального мировоззрения приводит народ к порабощению конкретным, к неизбежной атомизации общества, к атмосфере недоверия и недоброжелательства. Такой процесс отказа от всеобщего не проходит даром ни для одной нации: теперь это проявилось усталостью и душевной изношенностью, вызванных бесцельностью и бессмысленностью жизни, да еще в условиях затхлой атмосферы всеобщей демагогии, пиара и вранья, неприкрытого лицемерия и оголтелого попрания справедливости теми, кто хоть чуточку выделился из основной массы населения и противопоставил себя ему. Не следует забывать и о сохраняющихся еще со времен революции чувствах недоверия и вражды к ближнему, когда ленинская проповедь классовой ненависти привела к братоубийственной гражданской войне с ее зверствами и изуверством, сюрреалистично представленными в кинокартине А. Смирнова "Жила-была одна баба". Чувство посеянной когда-то смуты, недоверия и недоброжелательства как бы записано с тех пор в народных генах, его трудно искоренить, особенно в условиях насаждающейся сейчас в России конкуренции и усиливающейся разобщенности людей и атомизации их сознания. Социальность, зародившаяся как солидарное действие, переродившись, обратилась в сумму исключительно внешних деловых контактов индивидов с одновременной внутренней закрытостью сознания от "других".
Марксистско-ленинская догматическая эрзац-вера, умело сочетавшая всеобщий религиозный культ вождя и чувство классовой вражды к "социально чуждым", недолго игравшая роль духовного заменителя и морального стабилизатора, равно как и сменившая ее либерально-демократическая идеология, еще более приземленная, бездуховная и корыстная, приходили к пределу в силу своей исчерпанности. Запад и Россия вместе демонстрируют одновременный крах и окончание как либерально-капиталистического, так и марксовско-коммунистического проекта. Но в условиях то-
тальной секуляризации сознания и царящих вокруг суеверий как квазирелигиозных верований появление качественно нового социального проекта и соответствующего ему по духу социального слоя, который и должен был бы осуществить этот проект, крайне актуально, хотя теперь это кажется и невозможным. Эта, сложившаяся еще в прошлом веке и продолжающаяся в начале века нынешнего, система власти и жизни не прошла для всех нас бесследно: она (вкупе с войнами, революциями, репрессиями, современными конфликтами и колоссальными масштабами казнокрадства, коррупции и преступности) фактически выбила сразу из нескольких поколений нашего народа образ цельной, активной, принципиальной личности — личности как нашего особого общинного и вселенского цивилизационного и национального типа, сложившегося за прошедшие предреволюционные столетия отечественной истории. К этому необходимо добавить "факт" колоссального внешнего давления на Россию со стороны Запада, вступившего в последний период своего существования и потому, чувствуя это, открыто пытающегося воплотить сегодня в жизнь теорию управляемого хаоса, тотальной дестабилизации повсюду в мире и тем самым желающего во что бы то ни стало продлить в истории существование идеологии и общества потребления, урезав само это потребление для большинства его членов. Осада Уолл-стрит лишь подтверждает начало процесса сокращения доходов для большинства.
В этом неутешительном контексте в России продолжается, но уже явно затихает демографическая катастрофа, которая есть результат сильнейшей инерции прошлых духовных и социальных провалов, резонансно воспроизводящихся и отдающихся отголосками в настоящем. "Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина", — сказано в Ветхом Завете (Иер. 31:29).
И все же, несмотря ни на что, наш народ начинает потихоньку просыпаться, духовно и телесно трезветь, и молодое поколение при всех его мировоззренческих издержках и недостатках, кажется, начинает понемногу "выправлять" миросознание. Очень медленно, но это сказывается на улучшении сложной демографической ситуации в России. По моему мнению, по неведомым человеку и социальной науке метафизическим законам духа и подвластной ему социальной биологии вот-вот должно наступить время стабилизации. Количественное и качественное, причем противоестественное, убывание населения нашей страны (вследствие наркомании, алкоголизма, убийств и самоубийств, массовой гибели в различных катастрофах, невиданного доселе роста психических расстройств и пр.) как плата за все духовные заблуждения (Молох революции и культ золотого тельца) замедлится и даже сократится, а затем на время приостановится. Потом, надеюсь, численность населения
стабилизируется и, может быть, даже начнет плавно расти. Еще М.В. Ломоносов подсчитал, что России необходимо иметь 500— 600 млн человек населения для освоения и удержания огромных пространств. Прирост населения, если говорить о пустующих в России пространствах, очень важен. Однако главное, на мой взгляд, — это "качественный состав" населения, который и позволит перейти от "населения" к "народу" как духовно-культурной общности, способной решать громадные исторические задачи в жестких условиях современности. Эта новая реальность в виде насущной исторической необходимости уже метафизически и исторически "проклюнулась", она просматривается в новом облике и образе жизни многих молодых и зрелых людей. Так, бессмыслица, приводящая к деградации и смерти, в конце концов приводит к интуитивному поиску хоть какого-то значимого смысла жизни, превосходящего узкий кругозор и круг близких отдельного человека. Замечу, что научные рекомендации, как того хотели О. Конт и Э. Дюркгейм, невозможно создать ни в одной социальной, выработанной в лабораториях и кабинетах теории: они могут быть только следствием глубинных мировоззренческих, тектонических сдвигов с закономерной и осознанной моральной переориентацией народа в целом. На повестке дня сегодня стоит проблема сознательной выработки моральных норм и столь же сознательного следования им — то, что социологи русской субъективной школы называли "доработаться до сути нравственности". Однако современная элита не только не способна все это осознать, начать воплощать в жизнь или хотя бы не мешать этим естественным процессам: она неимоверно "подмораживает" российское сознание, тем самым мешая развитию страны, тормозит процесс нравственной стабилизации, по-прежнему развращая и увлекая вслед за собой целые пласты нестойких людей, причем под видом необходимости инноваций и даже ответственности за страну. 150 тысяч человек, ежегодно покидающих Россию (в основном молодых людей), — яркий индикатор цинизма проводимой политики.
В июне 1918 г., в момент возгорания губительной для России гражданской войны, когда уже ощущался грядущий крах исторической России, Е.Н. Трубецкой писал: "...мучительные переживания мировой бессмыслицы. Но где глубочайшая скорбь, там и высшая духовная радость. Чем мучительнее ощущение царствующей кругом мировой бессмыслицы, тем ярче и прекраснее видение того безусловного смысла, который составляет разрешение мировой трагедии"5. Четырьмя годами позже, накануне высылки из Советской России, Н.А. Бердяев, лицезревший все ужасы революции
5 Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М., 2005. С. 7.
и гражданской войны, констатировал: "Воля русского народа нуждается в очищении и укреплении, и народ наш должен пройти через великое покаяние. Только тогда воля его к преображению жизни даст ему право определить свое призвание в мире"6. А С.Л. Франк двадцать лет спустя, в роковом для нас 1941 г., соглашаясь с Н.А. Бердяевым в том, что образ будущего России сильно двоится, примерно также видел ее главные задачи: "Мир в наши страшные дни и в тяжкую эпоху, которая так или иначе должна за ними последовать, стоит на распутье. Перед ним — только две возможности: или катиться далее по пути в пропасть, или спастись от гибели героическим усилием христианского возрождения"7. Спустя много десятилетий новоявленная, путем анти отбора и слепого случая сформированная российская элита ввергла народ в новые испытания: бессмыслицей, поклонением золотому тельцу, в результате чего мы были награждены патологической нечувствительностью и обычной нашей неготовностью к решающим моментам нашей истории. В ключевой момент конца 1980-х — начала 1990-х гг. из народной толщи не вышло ни одной фигуры, кроме номенклатурного верхогляда М.С. Горбачева и склонного к депрессии и истерике разрушителя Б.Н. Ельцина с его "выдающейся" кадровой и приватизационной политикой. Результаты их деятельности сегодня никому в России объяснять не нужно.
Заплатив огромную цену за свои и чужие исторические ошибки, сильно сократившись количественно, русский государствообра-зующий народ8, несомненно, восстановится (и уже подспудно восстанавливается) качественно. Только после выздоровления и восстановления здоровых инстинктов и интересов нации старая, паразитарная элита и многомиллионная околоэлита либо должны "очистить и укрепить свою волю через покаяние" и вместе с народом "спастись от гибели героическим усилием христианского возрождения", либо отмереть. Другой возможности у элиты нет, и в противном случае она, по предсказанию С.Л. Франка, вместе со страной "покатится далее в пропасть". Быть оптимистом и полагаться на "авось" — это уже не наука.
Как реалист я несомненно понимаю, что те люди, которые величают себя сегодня элитой, в большинстве своем не переродятся, но жесткие реалии внутренних и внешних проблем, нависающих
6 БердяевН.А. Смысл истории. Новое Средневековье. М., 2002. С. 218.
7 Франк С.Л. С нами Бог. Три размышления. М., 2003. С. 744.
8 Чтобы четко разъяснить свою позицию, скажу, что русским я считаю всякого, кто в совершенстве говорит на русском языке, находится в контексте русской, а через нее — и в контексте мировой культуры, считает себя обязанным этой культуре и этому образованию и (главное) сам себя идентифицирует как продукт и представитель русской культуры и цивилизации.
над Россией, заставят их из страха и инстинкта самосохранения способствовать возрождению страны. Большая же часть ныне действующей элиты уйдет в политическое и административное небытие. Создание Народного фронта с целью освобождения от людей, только на словах позиционирующих себя как Единая Россия, — это первая попытка реальной деятельности ради сохранения страны. Наверху должны экзистенциально-глубинно понять, что либо будет (очень недолго) продолжаться и так слишком затянувшаяся эпоха предсказанной еще Иваном Ильиным посткоммунистической "всеобщей почти продажности чиновничества" с сопутствующими ей мерзостями, и тогда у России нет будущего, либо.
Однако мне думается, что историческая Россия как цивилизация, как идея, как мировой проект устоит. Возможно, в вероятном грядущем сжатии пространства России будет выражена возможность большей концентрации духа и воли нации, резкое осознание ее целей. В этом и состоит вся суть нынешнего исторического момента. Уже два ближайших года покажут, как будут развиваться события российской и мировой истории.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бердяев Н.А. Смысл истории. Новое Средневековье. М., 2002.
Бердяев Н.А. Посмертные мысли Фауста // Освальд Шпенглер и "Закат Европы". М., 2006.
ГумилевЛ.Н. Этногенез и биосфера Земли. СПб., 2001.
Ильин И.А. Возвращение. Минск, 2008.
Кудрявцев В.А. Философия пораженного духа. М., 2004.
Леонтьев К.Н. Средний европеец как идеал и оружие всемирного разрушения // Леонтьев К.Н. ВРС. М., 2002.
Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М., 2005.
Франк С.Л. С нами Бог. Три размышления. М., 2003.
