CC BY
8социальные проблемы общества
УДК 316.4
А. К. Саакян
Социокультурный анализ влияния миграционных процессов на жизнь сельской общины
A. K. Saakyan. Sociocultural analysis of the migration impact on the lives of rural communities
В статье рассматривается влияние вопросов миграции на жизнь сельской общины. В частности, автор подчеркивает, что социокультурный подход затрагивает вопросы мобильности и миграции с точки зрения проблематики социализации индивидов в новых условиях. Проведенные исследования свидетельствуют о том, что патриотизм рождается не в форме любви к обществу, а в форме преданности семье, месту, где родился и вырос человек. В результате обобщения собранных данных автор обосновывает вывод о том, что задачи социокультурного анализа воздействия миграционных процессов на сельскую общину должны интегрироваться в политические модели.
Ключевые слова: миграция, миграционные процессы, мобильность, сельская община, социокультурный подход.
Контактные данные: 190103, Санкт-Петербург, Лермонтовский пр., д. 44; (812) 57502-87; sahakian2004@mail.ru.
The article considers the impact of migration on rural communities. In particular, the author emphasizes that the sociocultural approach raises the issues of mobility and migration in the view of the problems of individual’s socialization in new conditions. Researchers suggest that patriotism is born not in the form of love for the community, but in the form of loyalty to the family, the place where the person was born and raised. As a result, the author substantiates the conclusion that the problems of social and cultural analysis of the migration impact on rural communities should be integrated into the political model.
Key words: migration, mobility, rural community, socio-cultural approach.
Contact details: Lermontovskiy Ave 44/A, St. Petersburg, 190103, Russian Federation; (812) 575-02-87; sahakian2004@mail.ru.
Изменения в социальной жизни, стремительно происходящие в течение последних двух столетий и ознаменовавшиеся индустриализацией и затем постиндустриализацией экономики, оказали заметное воздействие не только на новые, возникающие в ходе общественных преобразований, социальные
Армен Каляевич Саакян — профессор кафедры «Философия, психология и социология» Санкт-Петербургского университета управления и экономики, доктор социологических наук, профессор.
© А. К. Саакян, 2013.
формы, но и на самые глубинные, традиционные, коренные слои социальной ткани.
Глубинная, базовая система современного общества и постсовременной агломерации людей («человейника»), по выражению А. А. Зиновьева, коренится в традиционной общине (gemeinschaft) [2]. Вместе с тем нельзя утверждать, что общность полностью уступает место и заменяется обществом (модернити), она сохраняет свои механизмы и в рамках дифференцированного функционирования современного общества в тех его сферах, которые основаны на реципрокности.
Цивилизационный подход к социологическому анализу подразумевает базовые изменения во всех сферах жизни человека, социализированного в современном обществе, вместе с тем есть область анализа, которая позволяет продемонстрировать такие изменения достаточно выпукло. Так, сельские общины, служащие основой сохранения национальных традиций и социокультурных характеристик национальных обществ, выступают в качестве весьма интересного предмета для социологического анализа.
Изучение жизни сельских общин позволяет увидеть изменения, которые привнесло формирование модерна, и одновременно сопротивление наиболее устойчивых элементов общинной жизни влиянию современности. Одним из примеров таких влияний выступает миграционное воздействие.
Сегодня социальная мобильность, свойственная современному обществу, ставит ряд специфических проблем с точки зрения преобразования механизмов традиционной социальной жизни и социально-экономического функционирования общества в целом. При этом в мировом информационном обществе происходит глубокая трансформация роли и социальных функций сельских общин на индивидуальном (социализация), локальном (обеспечение), национальном (рост) и глобальном (развитие) уровнях. С одной стороны, на новом, глобальном уровне ставится вечный вопрос: должна ли культура выступать инструментом, дающим возможность различения, поиска отличия человека или группы от других людей или групп, или же превращение всех шести миллиардов человек, населяющих планету, в однородную массу допустимо и даже желательно, например для повышения управляемости в планетарном масштабе? С другой стороны, ставится вопрос оснований и механизмов, позволяющих такое различение: каким образом каждый человек или член группы может идентифицировать себя, т. е. определять свои отличия от других и свою принадлежность к «своим», своему роду, сообществу, ассоциации, обществу?
Таким образом, социокультурный подход затрагивает вопросы мобильности и миграции с точки зрения проблематики социализации мигрирующих индивидов в новых для них обществах, вопросы ностальгии и возвращения к корням, вплоть до получившего распространение в конце ХХ — начале XXI в. процесса обратной миграции, возвращения на исходную социальную территорию (в регион или страну происхождения) после получения образования за рубежом или достижения определенных социальных статусов, ради которых и были предприняты шаги к миграции.
Сельская община, особенно в таких странах с сильной контекстной культурой, как Китай или Россия, сегодня испытывают на себе, одновременно, негативное влияние миграционных процессов в форме оттока наиболее активных и предприимчивых молодых членов общины, но также и позитивную иммиграцию уже состоявшихся членов общества, испытывающих потребность в возвращении к корням, в родные места, в родную природу.
Обычно в культуре различают материальные (цивилизационные) и нематериальные (собственно культурные) элементы. Хотя такое разделение до-
статочно условно (в самом деле, не всегда можно отделить использование аскетичной мебели в японском доме от аскетичной культуры), о нем следует упомянуть в данном материале, поскольку традиционно принято описывать национальную и этническую культуру с точки зрения тех материальных объектов и технологий их использования, которые типичны для рассматриваемого этноса.
Тем не менее мы будем рассматривать оба аспекта культуры в едином ключе, поскольку, с нашей точки зрения, материальные аспекты в большинстве случаев являются физическим осуществлением культуры как репрезентативного комплекса и ценностно-нормативных механизмов.
Сельские общины Армении
Понятие общины, сообщества, коммуны или коммьюнити (community) весьма популярно в западной социологии. В социологическую науку понятие общины было введено Ф. Тённисом, который противопоставил коммуну (gemeinshaft) по характеру отношений и сущности функционирования современному обществу, ассоциации (geselshaft), выделив персонифицированный характер отношений внутри общины и свойственную ей «органическую» (Э. Дюркгейм) солидарность [7].
Сегодня понятие общины используется весьма широко. Дж. А. Хиллари приводит данные о 94 определениях этого термина в англоязычной литературе, в которых общей является объединительная функция сообщества. В целом можно вывести следующие характеристики общин:
• община объединяет людей, проживающих в определенной географической зоне;
• члены общины объединены определенной культурой, ценностями, этническими или расовыми признаками, позволяющими идентифицировать «своих» и «чужих»;
• община предполагает устойчивое социальное взаимодействие между людьми [см.: 8, р. 363].
Община эффективна для решения тех задач, которые требуют коллективных механизмов приспособления к окружающей среде, выживания и развития, в частности, община опирается на коллективную ответственность жителей и на взаимную поддержку, защиту и помощь.
Сельская община в Армении выполняет множество социальных функций, среди которых можно, для целей данного материала, выделить следующие:
• социализация — формирование и воспитание социальных качеств индивида в роли члена общества, патриота и гражданина;
• повышение эффективности использования локальных особенностей среды;
• расширение разнообразия приспособительных, адаптивных возможностей общества в целом к изменениям окружающей природной и техногенной среды;
• создание особых зон этнического и культурного наследия, привлекательных для самих жителей и для туристов, в том числе из армянской диаспоры.
Национальная идентичность является одним из ключевых конкурентных преимуществ армянских сельских общин, поскольку именно она позволяет решать две последние задачи: уникальность социальных приспособительных механизмов делает их интересными как для Армении, так и для мира в целом.
Специфика сельской общины как социальной системы состоит в локализации общественных процессов. В эпоху глобализации сельская община и семья, по
сути, остались единственными примерами стабильности в кризисном универсуме планетарных социально-экономических процессов.
Армянская крестьянская община обладает типично восточными чертами, она была не просто поземельно-хозяйственным союзом, но и в первую очередь крестьянским миром со всем многообразием функций (включая экономические, административные, управленческие, культурные, карательные, оборонительные), т. е., по сути, была минигосударством. Основание на владение землей человеку давал вложенный в нее труд. Община определяла время сельскохозяйственных работ, хотя работали не сообща, а каждый на своем наделе и в свою пользу, но был распространен общинный обычай взаимопомощи.
Тенденция развития армянской общины вплоть до начала XX в. была направлена на ее укрепление и усиление уравнительного начала в ней, тогда как в арабской, персидской, турецкой и курдской крестьянских общинах наблюдался переход к частной собственности на землю. Если в русской деревне социальная структура опиралась на две ступени — семья и община — и авторитет общины был сильнее авторитета семьи, то для армян авторитет семьи более значим, и между семьей и общиной стоит кровно-родственная группа (азг), как в общинах других народов Ближнего и Среднего Востока. Азговые группы селились вместе, каждая деревня делилась внутри себя на несколько кварталов, которые часто носили азгово-патрономический характер. В начале XX в. в некоторых деревнях еще сохранилось соответствие отдельных кварталов поселения одному азгу [1]. Браки между членами азга как ближайшими родственниками были нежелательными.
Кроме того, армянские общины почти не знали надобщинной ступени — земства в институциализированном виде. Но в Армении община выполняла функции, сходные с государственными, «мирской» дух выливался в народный этатизм. Еще в древности утратившие собственное государство армяне тосковали по государственности как таковой и обычно приживались в чужих империях (даже в Османской империи до середины XIX в. они имели официальный титул «лояльного народа»). Армянское население в любой империи было довольно конфликтно, но не из стремления к сепаратизму, а поскольку армяне не ощущали себя в империи чуждым элементом, временными жителями, и стремились устроиться поудобнее, не только адаптироваться к чужим структурам, но и адаптировать эти структуры для себя и включиться в общий имперский процесс, как они его себе представляли. Поэтому конфликт армян с Российским государством был в чем-то аналогичен конфликту с Российским государством русского крестьянского мира и земства, борющихся за свои местные особенности.
Армянская община, как и русская, относительно легко выносила социальный и экономический гнет, но отчаянно боролась с государством за те прерогативы, которые, по мнению народа, входили в компетенцию «мира». Так, в 1903 г. по закону 12 июля царское правительство секуляризировало армянское церковное имущество, вследствие чего множество школ и культурных учреждений, содержавшихся за счет доходов от этого имущества, закрылось. Вслед за изданием закона во всех армянских населенных центрах стали проходить многочисленные собрания, на которых принимались решения ни в коем случае не соглашаться с законом и бороться с осуществлением его, даже если дело дойдет до вооруженных столкновений с правительством. Сразу же в армянских общинах возникли, в пику российскому правительству, армянские национальные школы, уездные суды и т. п. Но как только наступление российского правительства на армянскую крестьянскую общину прекратилось, прекратилась и конфронтация [3].
Армянская общинная самоорганизация фактически реализовала народный этатизм, стихийно восполняя утрачиваемые элементы структуры, занимающие приоритетные места в ценностной шкале. В ходе армянской истории это касалось грамотности, книжной культуры, образования, армянской церкви. Армянская сельская община играла роль «основной локальной формы этнополитической организации в борьбе армян против чужеземных угнетателей». Структура вну-триобщинных связей также была приспособлена к тому, чтобы нейтрализовать последствия агрессивности внешней среды. Переселенцы из других культурноэтнографических зон Армении допускались в состав уже сложившейся общины по решению всей общины в целом, но селились в отдельном квартале. Внутренняя конфликтность сознания экстериоризирована во внешнюю среду, принадлежность к той или иной ценностной ориентации в армянском этносе не санкционируется.
Экстериоризация конфликта и стала причиной консервации сельской общины в Армении, тем самым создав уникальные условия для сохранения национальной идентичности во всем богатстве и многообразии ее специфики.
Даже модернизация общества, с урбанизированным образом жизни и индустриализацией экономики, не привела к разрушению традиционного сознания сельской общины, как это произошло практически во всех нациях-государствах. В советский период коллективные бригады составлялись по характерному для семейной общины принципу родственных связей (принадлежности к азгу). Так, в Нагорном Карабахе размеры каждого колхоза совпадали с размерами одной деревенской общины. Распад общинных структур начался лишь в 1950-е гг., в период укрупнения хозяйств, но многие черты общинного духа сохранились до сегодняшнего дня, особенно в горных районах Армении.
Более того, даже миграционная проблема, весьма остро стоявшая в 1990х, к началу 2010-х гг. смягчилась. Так, по результатам социологического исследования «Оценка нужд общин» Института политических и социологических советов (IPSC) в марзах, в 80% опрошенных семей нет членов, выехавших за рубеж даже на сезонную работу, а у 92% нет проживающих за границей членов семей. При этом подавляющее большинство опрошенных (82,4%) не намерены менять место жительства, 6,4% собираются уехать в Ереван, лишь 9,5% — выехать из Армении [4].
Таким образом, сегодня сельская община Армении сохраняет свою функцию формирования армянского гражданина и армянской национальной идентичности.
Но существенные сложности представляют экономические проблемы.
Социально-экономические последствия миграции для сельских общин Армении
Миграционные процессы представляют собой лишь один из элементов среди экономических и управленческих проблем в сельских общинах Армении. Как уже отмечалось выше, эти проблемы связаны прежде всего с особой категорией мигрантов — как в потоке эмигрантов из общин, так и в потоке иммигрантов, возвращающихся в сельские общины. Большинство уезжающих из общины составляет молодежь, обладающая набором социально-психологических характеристик, позволяющих отнести индивидов к категории предпринимательского склада личности. В этом смысле миграционные процессы приводят не только к краткосрочному эффекту оттока наиболее эффективного человеческого ресурса, но также
к долгосрочному эффекту изменения генофонда конкретной общины, в котором снижается доля личностей, склонных к риску, к лидерству, к активному проведению социальных и управленческих изменений.
Вместе с тем возвращение в общину протекает, как правило, в двух формах: либо это возвращение практически полное, т. е. реиммигрант живет в общине и осуществляет в ней полностью свою деятельность, либо индивид вкладывает в свою родную общину значительную часть своей личной энергии, участвует в решении проблем общины, инвестирует свои финансовые, временные ресурсы и вовлекает свой социальный капитал, но при этом сохраняет и другие места и сферы приложения своего труда, самореализации и общения, что, собственно, и позволяет ему использовать и наращивать свой социальный капитал, а затем использовать его для развития общины.
Около 83% общин Армении — это преимущественно малые сельские общины, имеющие население численностью менее 1000 человек, за исключением ряда крупных сельских общин, 47 городских общин, 12 муниципальных общин Еревана.
За прошедшие два десятилетия с обретения Арменией независимости был предпринят ряд мер по реформированию местного самоуправления общин. Сегодня во многих из 930 общин органы местного самоуправления не в состоянии успешно решать образовательные, здравоохранные, культурные, жилищнокоммунальные, спортивные задачи. Закрепленные законодательством права этих органов не соответствуют реальным возможностям общин и органов местного самоуправления. Полномочия последних, как правило, ограничиваются предоставляемыми общинами (платными и бесплатными) услугами, порождая по причине неплатежеспособности населения задачу справедливого распределения бюджетных средств и возмещения преобладающей части расходов (отопление, водоснабжение, сохранение жилищного фонда, санитарная очистка и т. д.). Основную часть собственных доходов общин составляют налоговые поступления (налог на землю и налог на имущество), уровень взимаемости которых достаточно низок. Кроме того, органы местного самоуправления почти не несут ответственности за строящиеся на территории общин объекты. Несовершенство распределительных отношений в данном случае становится причиной неопределенности в аспекте взаимных обязательств, что в конечном счете выражается в низкой эффективности рычагов, которые призваны координировать деятельность органов государственного управления и органов местного самоуправления для решения задач социально-экономического развития общин.
Анализ результатов социологических исследований показывает, что общины сегодня в наибольшей мере подвержены таким социально-экономическим рискам, как безработица, потеря дохода, ограниченный доступ к образованию. По мнению большинства опрошенных (57%), по оценкам IPSC, исполнительной власти следует прежде всего заниматься созданием рабочих мест, затем идут вопросы сельхозразвития марза и задача благоустройства улиц и дворов (по 19%) [4].
В Стратегической программе преодоления бедности в Армении предлагается при выделении средств идти по пути реального объединения и укрупнения малых общин, сокращения их количества, предусмотрев определенную приоритетность для формирования межобщинных объединений и развития сети их инфраструктуры. Это предложение поддержала постоянный представитель и координатор Программ развития ООН (ИМБР) в РА, посол К. Видал, выступая на II ежегодной конференции «Развитие сельских общин Армении» (10.07.2008): «Сельские районы Армении на сегодня являются очень уязви-
мыми из-за низкого уровня развития коммуникаций, инфраструктур, из-за чего треть сельского населения лишается развития, и в связи с чем приоритетной делается задача сокращения недостатков и развития села», что ставит вопрос оценки возможностей содействия развитию малого и среднего бизнеса в регионах и налаживания партнерства между государственным и частным секторами [5].
В Армении существует хорошая база для развития кластеров и создания межобщинных союзов: «Органы управления общинами должны выработать общие проблемы и цели, а UNDP готово оказать содействие в решении имеющихся проблем, тем более что ООН создает почву для работы, а правительство выражает готовность активно работать». Организация по сельскому хозяйству и продовольствию ООН (FAO) организует программы в четырех приграничных селах Ширак-ской области для создания системы кластерного развития по восстановлению сельского развития и обмена опытом между Сюникской и Армавирской областями Армении и приграничными областями Грузии [там же].
Социально-психологические исследования свидетельствуют, что патриотизм рождается не в форме любви к государству, а в форме преданности своей семье, своему роду, месту, где человек родился и вырос. Лишь на этой осязаемой, тактильно воспринятой с младенчества основе рождается, воспитывается в ходе процесса социализации и образования национальный патриотизм.
Так, Стратегия национальной безопасности Республики Армения определена как «система обеспечения стабильного развития и безопасности государства, общества и личности, государственной политики сохранения армянской идентичности». И далее отмечается, что сохранение идентичности армян должно опираться на мобилизацию диаспоры, развитие армянского языка и истории как факторов, обеспечивающих долговечность национального наследия и олицетворяющих национальную идентичность, распространение армянского культурного наследия и достижений в мире [6].
С этой точки зрения задачи социокультурного анализа воздействия миграционных процессов на функционирование сельской общины должны интегрироваться в политические модели управления обществом в целом, ставя целью гармоничное развитие общества, с учетом как социально-экономических интересов, так и культурного развития страны.
литература
1. Акопян М. В. Сельская община в Восточной Армении во второй половине XIX — на-
чале ХХ века. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1988.
2. Зиновьев А. А. На пути к сверхобществу. М.: Центрполиграф, 2000.
3. Крестьянские движения в Армении / сост. В. Ристуни. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР,
1948.
4. Погосян А. О проблемах развития традиционной культуры и об улучшении демографической картины в областях Республики Армения // Национальная идея. 2011. № 9.
5. Сельские общины в Армении имеют огромный неиспользованный потенциал: новости от 10.07.2008 г. // ИАЦ Analitika [Электронный ресурс]. URL: http://analitika.at.ua/ news/2008-07-10-1195).
6. Стратегия национальной безопасности Республики Армения (одобрена Советом национальной безопасности при Президенте Республики Армения 26.01.2007).
7. Тённис Ф. Общность и общество. Основные понятия чистой социологии. М.: Владимир Даль, 2002.
8. Almgren G. Community // Encyclopedia of Sociology. N. Y., 2000.
