CC BY
0
СОЦИОЛОГИЯ
SOCIOLOGY
НАУЧНАЯ СТАТЬЯ
УДК 316:614.44 ББК 60.561.6 Е 96
DOI: 10.53598/2410-3691-2024-1-334-23-30
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ ИЗМЕНЕНИЯ ДИНАМИКИ ПРОТИВОПРАВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ: РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ
(Рецензирована)
Марат Альбекович ЕШЕВ
Адыгейский государственный университет, г. Майкоп, Россия agu-urfak@yandex.ru
Владимир Валериевич ПЛОТНИКОВ
Московский университет МВД России им.В.Я. Кикотя, г. Москва, Россия inkognito13@inbox.ru
Наполеон Валерьевич ПЛОТНИКОВ
Кубанский аграрный университета имени И.Т. Трубилина, г. Краснодар, Россия dartana@bk.ru
Рустам Нурбиевич КУЧМЕЗОВ
Краснодарский университет МВД России, г. Краснодар, Россия rustam.kuchmezov.90@mail.ru
Аннотация. Данное исследование нацелено на ретроспективный анализ факторов криминализации общества в период эпидемии COVID-19. Авторы исходят из следующих смысловых установок. Пандемия как социальное явление — это однозначно деструктивный, дестабилизирующий ситуацию в обществе фактор, и одним из последствий пандемии является повешение уровня предрасположенности членов общества к совершению преступлений. При этом ряд последствий пандемии для значимых социальных институтов продолжит свое развитие. В условиях, когда большая часть общественных институтов получили ущерб от событий, связанных с пандемией, и вступили на путь активной адаптации, общество пребывает в состоянии перманентного адаптационного кризиса, характеризующегося нарушением согласованности основных социальных сфер. В этих условиях активизируются социальные риски, происходит подрыв ряда защитных, социально-сберегающих механизмов. В то же время структурные изменения в обществе инициируют не только количественные сдвиги в преступной сфере, но и ее качественное изменение, связанное с возникновением новых типов преступлений и трансформацией уже существующих. Опираясь на указанный тезис, в статье анализируется совокупность социокультурных и институциональных факторов изменения динамики противоправной деятельности.
Ключевые слова: пандемия, СОУЮ-19, социологические факторы, ретроспективный анализ, противоправная деятельность, социальные изменения, непосредственное влияние, опосредованное влияние, общественное сознание.
Для цитирования: Ешев М.А., Плотников В.В., Плотников Н.В., Кучмезов Р.Н. Социокультурные и институциональные факторы изменения динамики противоправной деятельности в период пандемии: ретроспективный анализ // Вестник Адыгейского государственного университета. Сер.: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2024. Вып. 1 (334). С. 23-30. йО1: 10.53598/2410-3691-2024-1-334-23-30.
ORIGINAL RESEARCH PAPER
SOCIAL, CULTURAL, AND INSTITUTIONAL FACTORS OF CHANGES IN THE DYNAMICS OF ILLEGAL ACTIVITY DURING THE PANDEMIC: A RETROSPECTIVE ANALYSIS
Marat A. ESHEV
Adyghe State University, Maykop, Russia agu-urfak@yandex.ru
Vladimir V. PLOTNIKOV
Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot, Moscow, Russia inkognito13@inbox.ru
Napoleon V. PLOTNIKOV
Kuban Agrarian University named after I.T. Trubilina, Krasnodar, Russia dartana@bk.ru
Rustam N. KUCHMEZOV
Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Krasnodar, Russia rustam.kuchmezov.90@mail.ru
Abstract: This study provides a retrospective analysis of the factors of criminalization of society during the COVID-19 epidemic. The authors proceed from the following semantic attitudes. A pandemic as a social phenomenon is a uniquely destructive, destabilizing factor in society, and one of the consequences of a pandemic is the increase of predisposition of members of society to commit crimes. At the same time, structural changes in society initiate not only quantitative changes in the criminal sphere, but also its qualitative change, associated with the emergence of new types of crimes and the transformation of existing ones. Based on this thesis, the article analyzes the totality of social, cultural, and institutional factors that change the dynamics of illegal activity.
Key words: pandemic, COVID-19, sociological factors, retrospective analysis, illegal activities, social changes, direct influence, indirect influence, public consciousness.
For citation: Eshev, M.A., Plotnikov, V.V., Plotnikov, N.P., Kuchmezov, R.N. Social, cultural, and institutional factors of changes in the dynamics of illegal activity during the pandemic: a retrospective analysis // Bulletin of Adyghe State University. Series "Area Studies: Philosophy, History, Sociology, Jurisprudence, Political Sciences, Cultural studies". 2024. Iss. 1 (334). pp. 23-30. DOI: 10.53598/2410-3691-2024-1-334-23-30.
Введение. Безусловно, пандемия COVID-19 имела определяющее значение как для мирового сообщества, так и для населения России. Актуализация проблемы постпандемийного развития общества связана с тем, что в социальной среде произошли ключевые изменения в связи с негативным развитием эпидемии. К их числу можно отнести следующие:
— изменение практик социального взаимодействия членов общества (введение режима самоизоляции, принцип «социально дистанции», усложнение условий миграционных процессов внутри страны);
— возникновение институционально подкрепленных ограничений, задающих снижение общего спектра возможностей членов общества (карантинные меры, закрытие организаций общепита, развлекательных центров и т. д.);
— подрыв ряда областей экономики и связанные с этим социально-экономические последствия (утрата многими людьми трудоустройства, разорение мелких предпринимателей, возникновение большого числа безработных и т. д.);
— ужесточение конкуренции на рынке труда;
— повышение уровня социальной напряженности и недовольства членов общества как ответная реакция на ситуацию, спровоцированную пандемией. Как следствие — деформация системы взаимодействия «власть — общество»;
— ухудшение отношения к правоохранительным органам как одному из носителей ограничительных функций, возникновение интенсивных стимулов к практикам обхода установленных государством ограничительных мер;
— повышение нагрузки на правоохранительные органы, связанное с возложением на них функции по обеспечению отдельных ограничительных мер.
В этой связи представляется научно обоснованным переосмысление вопросов, связанных с определением факторов криминализации общества в период эпидемии СОУЮ-19.
Методы. Исходной теоретико-методологической основой выступает концепция П.А. Сорокина [1], тогда как общей методологической установкой — теория структурного функционализма. Ретроспективный анализ, на наш взгляд, позволяет изучить проблематику постфактум, как нечто ставшее, произошедшее.
Результаты и обсуждение. Проблема взаимосвязи социальных изменений и пандемии в различных аспектах анализируются многими исследователями [2, 3]. В ряде случаев внимание уделяется институциональным аспектам [4], другие авторы акцентируют внимание на вопросах безопасности [3], экзистенции человека в условиях пандемии, его переживаниях [5]. В настоящей статье дается развернутое отражение того, каким образом структурные сдвиги в обществе, вызванные пандемией, могут повлиять на характер осуществляемой преступной деятельности.
Как уже отмечалось выше, развитие преступности связано с ослаблением социально-сберегающих механизмов и нарушением состояния общественных институтов, обеспечивающих потребности членов общества и регулирующих их поведение. Рассмотрим по порядку, какие из перечисленных условий реализуются в условиях пандемии.
Касаемо ослабления социально-сберегающих механизмов, применительно к области структурных процессов, развертывающихся в обществе, отметим, что уже момент перенаправления ресурсов сотрудников правоохранительных органов на обеспечение ограничительных мер представляет собой пример повышения нагрузки на них. Это способствует снижению эффективности правоохранительной деятельности и, как следствие, облегчению условий развития преступности в обществе за счет снижения интенсивности одного из ее сдерживающих факторов.
Обратимся к следующему институциональному фактору преступности, а именно к состоянию общественных институтов, ответственных за социализацию членов общества и контроль над их поведением. Традиционно в качестве основных институтов социализации рассматриваются семьи и образование. На уровне института семьи процессы, инициированные пандемией и длительной самоизоляцией, можно оценивать, по большей части, в качестве деструктивных, поскольку речь идет о ситуации принудительного проявления противоречий в семьях, ранее имевших латентный характер. Это происходит за счет трех ключевых изменений, произошедших в период пандемии:
— повышение нагрузки на отдельных членов общества (например, в связи с переносом на родителей функции учителя в рамках практики дистанционного образования в 2020 г.) и связанное с этим увеличение уровня напряженности;
— снижение возможностей по реализации личных потребностей членов семьи (речь идет как о снижении уровня доходов, так и об отсутствии доступа к определенным формам рекреационной деятельности);
— длительное совместное пребывание в замкнутом пространстве.
В период самоизоляции в ряде семей возникали серьезные конфликты, определившие их разрушение. Если рассматривать данный период с точки зрения эффективности процессов социализации, следует констатировать его крайне неодно-
значный характер: в условиях повышения конфликтности в семьях по указанным выше причинам, имел место всплеск уровня домашнего насилия. По завершению периода карантинных мер многие семейные пары распались. Все это не могло сказаться благоприятно на характер социализации детей, проживающих в данных семьях. Безусловно, мы не утверждаем, что неблагоприятные процессы имели место в каждой семье. Однако момент статистического изменения уровня конфликтных ситуаций уже определяет трансформацию общественного состояния в тех аспектах, которые связаны с функциональностью института семьи.
Обратимся к специфике образовательных практик, реализуемых в период пандемии. Здесь мы наблюдаем качественное изменение характеристик института образования, связанное с введением механизмов дистанционного обучения. По факту, речь идет о внедрении социального механизма, не прошедшего должную апробацию, не подкрепленного технически и потому, очевидно, менее эффективного, нежели традиционные образовательные процессы. Одновременно с этим, следует отметить, что функциональные возможности института образования существенно снизились: в то время как в рамках классических образовательных учреждений имеет место соединение в образовательном процессе воспитательной и обучающей деятельности, удаленное обучение в его текущих формах ориентировано преимущественно на передачу знания. Это характеризует снижение функциональности образовательной сферы в плане реализации социализации и социального контроля и в долгосрочной перспективе является одним из оснований повышения уровня преступности среди членов общества.
Нарушение функциональности ряда общественных институтов, помимо прочего, оказало неблагоприятное влияние на уровень психологической напряженности членов общества. Осуществление трудовой деятельности в более тяжелых условиях (масочный режим), обострение внутрисемейных противоречий, ограничение социальных механизмов рекреации — все это в совокупности приводит к тому, что среди членов общества возникает тенденция роста напряжения, которое не находит выхода привычными путями. Как результат, повышается уровень раздражительности членов общества, их негативных аффективных проявлений. Одним из аспектов этой тенденции становится повышение вероятности осуществления преступлений в неуравновешенном эмоциональном состоянии.
Помимо описанного выше целесообразно отметить такой аспект интенсификации преступной деятельности, как обострение материальных затруднений у значительной доли населения. Оно сопровождается ухудшением ситуации на рынке труда, что порождает безвыходную ситуацию для сотен тысяч людей. В этих условиях повышается вероятность совершения членами общества мелких уголовных преступлений (преимущественно речь идет о кражах).
Нельзя не отметить такой институциональный аспект преступности в период пандемии, как возникновение новых типов преступлений в условиях введения новых ограничений для населения. Так, например, широкое распространение получили такие преступления, как подделка QR-кодов, фиктивная вакцинация граждан, печать в период введения карантинных мер поддельных пропусков. Все эти преступления в той или иной мере связаны с попытками обхода гражданами тех ограничительных мер, которые были введены государством для недопущения распространения инфекции.
Помимо изменений в общем уровне предпосылок развития преступности, следует обратить внимание на изменение количественного соотношения различных типов преступлений. Так, например, ввиду повышения внимания правоохранительных органов к процессам перемещения граждан, в период карантинных мер снизился уровень
миграционных процессов, что снизило уровень сопутствующих миграции форм преступной деятельности. Одновременно с этим вырос уровень присутствия членов общества в своих жилищах, что существенно усложнило деятельность воров-домушников. Одновременно с этим имел место процесс активного осваивания членами общества удаленных интернет-сервисов, предоставляющих различные услуги по цифровому запросу. Ключевым моментом в данном случае является то, что столкновение большого количества граждан с определенными нововведениями представляет собой основание для возникновения множества разновидностей мошенничества, ориентированных на неопытность граждан в тех или иных вопросах.
Следует отметить, что последствия пандемии для ключевых общественных институтов еще не проявились в полной мере. Иными словами, в условиях, когда большая часть общественных институтов получили ущерб от событий, связанных с пандемией, и вступили на путь активной адаптации, общество пребывает в состоянии перманентного адаптационного кризиса, характеризующегося нарушением согласованности основных социальных сфер. В этих условиях активизируются социальные риски и, в том числе, происходит подрыв ряда защитных, социально-сберегающих механизмов. Вместе с тем, следует отметить, что и область преступности характеризуется моментом дезорганизации, связанным с активным изменением ситуации в обществе. Изменение социального уклада, формирование среди членов общества новых привычек и нового образа жизни определяет изменение характера распределения основных форм преступности. Для того, чтобы отразить не только количественный, но и качественный аспект происходящих изменений, целесообразно проанализировать ключевые структурные сдвиги с точки зрения двух ключевых вопросов:
— какие потребности членов общества оказались в наибольшей степени ущемлены;
— условия осуществления каких форм преступности претерпели наибольшие изменения в условиях пандемии.
Первое направление позволяет определить наиболее интенсивные направления приложения социальных сил, ориентированных на обход действующих ограничений, второе — определяет качественную трансформацию отдельных форм преступной активности в условиях пандемии.
В результате анализа причин преступного поведения выявлен факт того, что преступный акт осуществляется при условии соблюдения одного или нескольких условий:
— социальный субъект не осознает совершаемые действия (находится в состоянии аффекта, алкогольном, наркотическом опьянении и т. д.);
— человек полагает свои действия допустимыми в моральном плане;
— носитель социальной активности полагает, что его действия останутся безнаказанными.
Рассматривая область сдерживающих факторов преступности, исследователи нередко обращали внимание на недостаточную эффективность репрессивных механизмов сдерживания противоправных действий, реализуемых в рамках правоохранительной и пенитенциарной систем. Одновременно с этим обращалось внимание на то, что практически в любых условиях, если человек является носителем развитого правосознания, вероятность его вовлечения в преступную деятельность остается на крайне низком уровне. Это определяет высокую степень значимости конструктивных установок мировоззрения, как того социально-сберегающего фактора, который способствует снижению предрасположенности субъекта к осуществлению противоправной активности.
Для того, чтобы понять, какой ущерб может причинить ситуация, связанная с пандемией, установкам мировоззрения, противодействующим вовлечению членов общества в преступную деятельность, целесообразно для начала определиться с тем, какие именно формы мировоззрения выступают в качестве основания конформного поведения. Мы можем выделить следующие стимулы на уровне мировоззрения, способствующие конформному поведению:
— высокий уровень правосознания, в рамках которого социальный субъект осознает значимость собственных прав и, в целом, системы права;
— развитое гражданское самосознание, в рамках которого субъект осознает значимость для его Отечества высокого уровня правопорядка, ввиду чего делает все возможное для его утверждения;
— моральное обоснование права на уровне мировоззрения;
— страх наказания как основание конформного поведения.
Рассмотрим по порядку, какое воздействие оказывают социокультурные процессы, связанные с пандемией, на обозначенные аспекты мировоззрения граждан. Для начала проанализируем, в чем проявляются различия социокультурной ситуации, имеющей место обычно, от ситуации в культурно-информационном пространстве, развертывающейся в период пандемии.
Прежде всего, возникновение и обширное распространение смертельной инфекции — это мощный информационный повод, способствующий нарастанию тревожности в социальной среде. Если рассматривать ситуацию в информационном пространстве общества в первые месяцы пандемии, мы можем наблюдать крайне высокий уровень внимания к теме коронавирусной инфекции со стороны миллионов людей, породившего волну «хайпа» данной темы и, в том числе, определило ее использование множеством субъектом информационной активности с целью повышения своей популярности в сетевом пространстве. Ключевым моментом здесь является колоссальное нагнетание напряженности, сопровождающееся возникновением радикальных по своему характеру выраженности и, при этом, диаметрально противоположных подходов к рассмотрению ситуации. Речь идет о появлении людей, требовавших жестких карантинных мер, «антипрививочников», разнообразных конспирологов, строящих теории заговора применительно к тематике пандемии и т.д. В целом, на этапе актуализации данной темы в информационном пространстве наблюдается глубокое расхождение социальных позиций. При этом, наличие подобного рода установок, вне зависимости от их содержания, носит неблагоприятный характер для социального отношения членов общества к государству: одни члены общества полагают, что государственные меры являются слишком мягкими и нерешительными, в то время как другие считают их неоправданно жесткими. Типичным примером неадекватной реакции в информационном пространстве на государственные меры по поддержке населения является оценка выплат по 10000 рублей на каждого ребенка «путинской подачкой»: реальные меры, существенно улучшившие, пусть и краткосрочно, материальную ситуацию десятков тысяч семей, были восприняты строго негативно.
Мы обращаем внимание на данный аспект в силу того, что развитый патриотизм представляет собой один из серьезных сдерживающих факторов преступного поведения. В период пандемии можно с уверенностью судить о том, что имели место серьезные предпосылки для подрыва патриотического сознания граждан.
Следующим немаловажным фактором нарушения характера мировоззрения членов общества стало возникновение и обширное распространение практик нарушения государственных ограничений в условиях пандемии. Речь идет о нарушениях режима самоизоляции и масочного режима, в рамках которых члены
общества систематически нарушали введенные властью установления, направленные на препятствование обширному распространению коронавирусной инфекции. Подобного рода поведение создает прецедент безнаказанного совершения правонарушений, а также способствует закреплению модели восприятия закона как досадной помехи в тех условиях, когда он по каким-либо основаниям не соответствует области интересов субъекта.
Одним из серьезных факторов преступности, связанных с информационной средой, стала массовая истерия, связанная с распространением коронавирусной инфекции. Известны случаи крайней жестокости в отношении людей, проявлявших в публичных местах симптомы респираторных заболеваний. В данном случае речь идет о крайне интенсивном эмоциональном переживании проблемы пандемии, ведущим к реализации членами общества агрессивных форм поведения.
Возникновение пандемии нашло серьезное отражение в культурной сфере: появились многочисленные песни, мемы, видеоролики, посвященные коронавирусной инфекции и связанным с ней процессам. Однако данные явления культуры незначительно влияют на криминогенную обстановку (разве что в том аспекте ситуации, что они способствуют нагнетанию психологической напряженности в гражданской среде, что в отдельных случаях выливается в рост конфликтности, включая насильственные формы ее проявления). Вместе с тем, следует обратить внимание на один важный аспект изменения культурной ситуации, который способствует росту предрасположенности членов общества к преступной деятельности. Речь идет о тенденции социальной атомизации членов общества. События, связанные с обширным распространение коронавирусной инфекции, определили нарушение обыденных практик взаимодействия членов общества, ввиду чего многие из них на длительное время оказались предоставлены сами себе, и в качестве основного средства коммуникации использовали цифровые гаджеты с доступом в Интернет. Это предопределило тенденцию серьезного смещения коммуникативных процессов в сетевое пространство, а также изменения коммуникативных привычек членов общества и способов их социальной идентификации и самоидентификации. Одной из острых проблем в данном случае становится то, что тенденция социальной атомизации членов общества, получившая серьезный толчок к развитию в период пандемии, способствует нарушению коллективных ценностей в среде членов общества. Это провоцирует нарушение социальных стимулов следования праву, основанных на коллективных интересах и становится одним из серьезных факторов дестабилизации социально-правовой обстановки в обществе.
Отдельно следует отметить, что в условиях пандемии произошел серьезный сдвиг в процессах социального познания: соотношение процессов непосредственного познания окружающего мира на личном опыте и опосредованного познания, основанного на заимствовании чужих мнений и чужого опыта, в значительной степени сместилось в сторону опосредованного познания. Это определяет тенденцию повышения уязвимости членов общества к различного рода социальным мифам, манипулятивным практикам и т. д. В данном контексте мы можем судить о том, что современное общество обнаруживает повышенную уязвимость по отношению к информационной активности, направленной на вовлечение членов общества в деструктивную деятельность различного плана (экстремизм, терроризм и т. д.).
Заключение. Показательным моментом является то, что дискредитация власти, осуществляемая на фоне пандемии, сопровождается активной пропагандой специфических культурных установок, содержащих в себе ценности, противоречащие традиционной общественной морали (АУЕ, элементы криминальной субкультуры и т. д.). Пандемия представляет собой серьезный кризис, который одновре-
менно способствует и сплочению существенной доли россиян, и их разобщению. В этих условиях было бы некорректным указывать исключительно на деструктивные процессы, поскольку в ряде случаев имеют место позитивные социальные проявления. Вместе с тем, тенденции, которые реализуются в информационной среде, имеют преимущественно неблагоприятный характер и способствуют повышению предрасположенности членов общества к деструктивной деятельности различного характера.
Примечания:
1. Сорокин П.А. Человек и общество в условиях бедствий: (влияние войны, революции, голода, эпидемии на интеллект и поведение человека, социальную организацию и культурную жизнь). СПб.: МНръ, 2012. 336 с.
2. Заякина О.А. Социально-экономическое самочувствие российских семей с детьми в условиях пандемии коронавирусной инфекции // Власть. 2021. № 3. С. 209-212.
3. Соколова С. Н. Антропологический кризис: безопасность человека и общества в период пандемии // Вестник Полесского государственного университета. Сер. общественных и гуманитарных наук. 2021. № 1. С. 74-80.
4. Прокудина Р.О., Лобода П.Е., Чекулаев С.С. Междисциплинарное исследование влияний пандемии COVID-19 на институты семьи и брака // StudNet. 2021. № 4.
5. Устинов А.Л., Набойченко Е.С., Чупракова С.В. Человек в условиях мировых пандемий: историко-психологический обзор // Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие. 2021. № 1 (32). С. 7-17.
References:
1. Sorokin P.A. Man and society in disaster conditions: (the impact of war, revolution, famine, epidemic on human intelligence and behavior, social organization and cultural life). St. Petersburg: Mir, 2012. 336 p.
2. Zayakina O.A. Socio-economic well-being of Russian families with children in the context of the coronavirus pandemic. Vlast. 2021. No. 3. pp. 209-212.
3. Sokolova S. N. Anthropological crisis: human and social security during the pandemic // Bulletin of the Polessky State University. Ser. of Social and humanitarian Sciences. 2021. No. 1. pp. 74-80.
4. Prokudina R.O., Loboda P.E., Chekulaev S.S. Interdisciplinary study of the effects of the COVID-19 pandemic on the institutions of family and marriage // StudNet. 2021. No. 4.
5. UstinovA.L., Naboichenko E.S., Chuprakova S.^. Man in the conditions of world pandemics: a historical and psychological review // Personality in a changing world: health, adaptation, development. 2021. No. 1 (32). pp. 7-17.
Статья поступила в редакцию 08.02.2024; одобрена после рецензирования 21.02.2024;
принята к публикации 26.02.2024.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
The paper was submitted 08.02.2024; approved after reviewing 21.02.2024;
accepted for publication 26.02.2024.
The authors declare no conflicts of interests.
© М.А. Ешев., В.В. Плотников, Н.В. Плотников, Р.Н. Кучмезов, 2024
