CC BY
45
ние социально-экономического развития» (М.: Экономика), где также есть раздел «Прогнозирование и планирование агропродовольствен-ного комплекса и потребительского сектора».
Из работ ВИАПИ им. А.А. Никонова последнего периода для разработки концепции многофункциональности полезна коллективная монография под редакцией акад. РАСХН И.Н.Буздалова «Аграрный протекционизм: научные основы и механизмы осуществления в условиях рыночных отношений» (М., 2007).
Таким образом, аграрная экономическая наука РФ располагает необходимым методологическим потенциалом для разработки и использования теоретико-методологической концепции многофункциональности агропро-довольственного комплекса и его ядра - сельского хозяйства.
Что может дать применение концепции многофункциональности АПС в исследованиях и в практике регулирования АПС?
Разработав и применив эту концепцию, мы приобретаем новое видение объекта
и предмета исследования. Как объект исследования, АПС приобретает (если так можно выразиться) «полифонический характер», интегрированную структуру с единым целевым вектором, на который «работают» все пять (или более) функций АПС. Предметыисследования -многообразные процессы, связанные с функциями АПС, - могут изучаться в их взаимосвязи и взаимодействии, что усиливает системный характер исследовательской работы.
Основным результатом разработки и применения концепции многофункциональности АПС становится повышение качественного уровня научных рекомендаций, снижение рисков ошибочных решений в практике регулирования АПС.
Данная концепция обладает большим потенциалом для своего развития, она будет привлекать молодых ученых, что важно для укрепления кадрового состава исследовательских институтов.
СОЦИАЛЬНОЕ РЫНОЧНОЕ ХОЗЯЙСТВО КАК БАЗОВОЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ УСЛОВИЕ УСТОЙЧИВОСТИ РАЗВИТИЯ АГРОПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ
И.Н.Буздалов, д.э.н., проф., акад. РАСХН, руководитель отд. Всероссийского института аграрных
проблем и информатики им. А.А. Никонова
С начала осуществления рыночных реформ в стране прошло полтора десятилетия, однако их результаты при всех заметных позитивных изменениях в последние годы в целом пока далеко не утешительны во всех сферах общественной жизни. Они проявляются прежде всего в состоянии демографии, качества «человеческого фактора», в уровне и эффективности, общей ситуации в производстве, во всей системе социально-экономических отношений современной России, в функционировании исполнительных, законодательных, общественных и политических институтов государства. Одно только бедственное положение российской деревни наглядное подтверждение этого состояния, причины которого общеизвестны: здесь и общие последствия «спирали многовековой драмы», подавлявшей жизненные силы российского крестьянства, особенно в годы большевистских экспериментов над ним, и результаты сумбурной, бессистемной деятельности реформаторов на протяжении 90-х гг. XX в., и очевидные изъяны в проведении аграрной и общей экономической политики государства в последние годы, которая еще далеко не обогатила себя, говоря известными мудрыми словами, «знаниями всех тех богатств, которые выработало человечество».
Между тем эти знания однозначно подсказывают, что изменение положения в сторону реального прогресса в указанных сферах и
институтах связано с дальнейшим системным упорядочением основополагающих принципов человеческой деятельности в рыночных условиях в направлении радикального повышения ее эффективности при обеспечении социальной справедливости и действительной ответственности каждого члена общества за результаты своего труда и повседневное поведение жизни. В этом главное для обеспечения устойчивости социально-экономического развития страны, в том числе и агропродовольственной системы, особенно самого села и сельской местности, находящейся в состоянии явной деградации.
Научная концепция устойчивого развития сельского хозяйства и агропродовольствен-ной системы в целом в последнее время активно обсуждается в печати и на различных научных форумах. В частности, этой теме был посвящен II Конгресс экономистов-аграрников (2006 г.), показавший необходимость более четко определиться в методологии и организационноэкономическом механизме обеспечения устойчивости. Подробно об этом см.: Буздалов И.Н. Устойчивость агропродовольственной системы: вопросы методологии и регулирования» (Материалы II Всероссийского конгресса экономи-стов-аграрников). - М.: ФГНУ «Росинформагро-тех», 2006, - С. 287-295). Здесь лишь отмечу, что требуют более углубленной разработки по-
нятийный аппарат, вопросы соотношения понятий, соответственно, концепций устойчивости и стабильности в социально-экономических системах, в частности, агропродовольственной с ее различными уровнями и структурными звеньями, учитывая, что стабилизация (от лат. stabilis) и есть состояние устойчивости (по общему определению В.И.Даля - стойкости, прочности, твердости, «нешаткости»).
При этом надо иметь в виду, что в аг-ропродовольственных системах многих стран современного мира, в частности, ЕС, устойчивость, стабильность обеспечиваются без развития в узком понимании его как экономического роста. Если же речь идет о развитии (а устойчивая национальная, межотраслевая, региональная и т.д. социально-экономические системы, если в определенные исторические периоды не растет спрос на ее продукцию, в данном случае агропродовольственную, могут поддерживаться на достигнутом уровне и даже «сдерживаться»), то возникает вопрос о концептуальных и функциональных различиях понятия устойчивости с другими понятиями и характеристиками воспроизводственного процесса. А таковыми являются: стабильное развитие, динамичное развитие, экономический рост, социально-экономический прогресс, даже незаслуженно забытое «планомерное, пропорциональное развитие» и т.д. Имеющиеся не всегда однозначные определения понятия устойчивого развития, учитывая однопорядко-вость трактовок признаков и критериев других отмеченных понятий и категорий, характеризующих процесс воспроизводства, пока делают затруднительным выявление места и функциональных особенностей концепции социальноэкономической устойчивости, сформулированной сравнительно недавно с акцентом при ее исследовании на проблемы природопользования, экологии.
Но поскольку концепция устойчивого развития, выдвинутая ООН, наряду с названными однопорядковыми по сущности и целям концепциями, понятиями, характеристиками процесса воспроизводства, функционирования различных социально-экономических систем получила право на жизнь, возникает вопрос о ее более конкретизированном обосновании и реализации применительно к особой социопри-родной системе - агропродовольственной, прежде всего, к ее основе, базовой подсистеме -сельскому хозяйству, учитывая сложившееся здесь крайне неблагоприятное финансовоэкономическое состояние и адекватную этому положению результативность факторов производства. Исходным пунктом методологического подхода к анализу проблемы являются обобщающая характеристика степени устойчивости, определение ее критериев, разработка меха-
низма обеспечения через рычаги и стимулы хозяйственного регулирования на макро- и микроэкономическом уровнях агропродовольственной системы и народного хозяйства страны в целом.
В общем плане такого подхода степень устойчивости агропродовольственной системы современной России определяется действенностью, активностью, взаимосогласованностью и эффективностью использования всей совокупности, и прежде всего определяющих факторов производства. Классическая политэкономия выделяет три таких фактора: труд, землю и капитал. Современная мировая экономическая наука в качестве четвертого, важнейшего самостоятельного фактора производства рассматривает также предпринимательскую способность хозяйствующих субъектов. Объединенные в едином рыночном механизме эти факторы имеют решающее значение в обеспечении этой устойчивости.
К сожалению, по прошествии пятнадцатилетнего периода рыночных экономических реформ в агропродовольственной системе страны действенность, напряженность всех отмеченных факторов с позиций ожиданий и потребностей общества крайне низки, а их соотношение, взаимосвязи существенно деформированы. Из этого следует, что несмотря на некоторые положительные подвижки в последние годы и в экономическом росте, и в увеличении инвестиций в основной капитал сельского хозяйства и АПК в целом агропродо-вольственная система характеризуется явной неустойчивостью, представляющей угрозу не только продовольственной, но и общей национальной безопасности государства. В связи с деградацией трудового потенциала и материально-технической базы села, а также сельскохозяйственных земельных ресурсов это требует осуществления комплекса действительно крайне неотложных и, прежде всего, общегосударственных мер по достижению и повышению ее устойчивости, стабильности, динамичности развития.
Своевременной, к сожалению, «разовой» реакцией на эту неотложность является принятие национального проекта «Развитие АПК» и других важных для села национальных проектов. Острый недостаток продовольствия отечественного производства настоятельно выдвигает на первый план всей управленческой и регулирующей деятельности государства ускорение экономического роста в АПК на основе достижения радикальных сдвигов в рациональном использовании всей совокупности факторов устойчивого развития при его необходимом качественно совершенном и количественно необходимом ресурсном обеспечении, фактический уровень которого, с учетом фи-
нансирования указанных проектов, совершенно недостаточен.
Поскольку концепция устойчивого развития, основой которого является экономический рост, включает производственную, социальную и экологическую, природоохранную составляющие, состояние устойчивости важно обеспечить в каждой из них и целенаправленно реализовать в единой интегральной системе научно-методических обоснований и мер практического высокоэффективного осуществления. Устойчивое, стабильное развитие непосредственно производственной сферы сельского хозяйства может быть обеспечено на пути сохраняющих природную среду интенсивных, экологически безопасных технологий, а также радикального улучшения демографии и инвестиционно-инновационной ситуации в отрасли и АПК в целом.
Преодоление неустойчивости, крайней напряженности в социальной сфере села и сельской местности в целом вследствие остроты проблемы и ее важности для подъема самого производства приобретает приоритетное, первостепенное по неотложности значение, тем более, что речь идет о главной производительной силе - человеческом труде, о жизнедеятельности человека. Оно может быть достигнуто на пути коренных преобразований качества жизни и условий труда, его профессионального уровня, повышения предпринимательских способностей людей. Сохранение и улучшение окружающей среды, предотвращение деградации естественных, прежде всего земельных, ресурсов может быть обеспечено широким применением уже накопленных научных разработок в области рационального природопользования, повышения общей культуры хозяйствования на земле.
По всем этим направлениям или слагаемым единого процесса повышения устойчивости сельского хозяйства и всей агропродо-вольственной системы предстоит сконцентрировать и тесно согласовать макро- и микроэкономическую, ныне существенно разрозненную деятельность всех звеньев государственного и хозяйственного управления, экономических и финансовых ведомств страны, первичных хозяйственных звеньев. Базовым и, по существу, безальтернативным общественным условием обеспечения этой устойчивости представляется становление социального (или социально ориентированного) рыночного хозяйства, соответственно, использование научных обоснований и практического опыта рациональной организации этого хозяйства, осуществленной в цивилизованных странах современного мира, в частности, в послевоенной Западной Германии в процессе ее перехода от тоталитарного ре-
жима к демократическому, к правовому государству и гражданскому обществу.
Концептуальные основы социального рыночного хозяйства, реализованные в ФРГ после Второй мировой войны, в завершенном виде были сформулированы в работах Л.Эрхарда, исходившего из методологических обоснований так называемой теории порядка (В.Ойкен, В.Репке, А.Мюллер-Армак, Ф.Бем и др.). Основными принципами социального рыночного хозяйства и адекватного ему демократического общественно-политического порядка в государстве его «отцы-основатели» считали: неукоснительно охраняемую законом от анархии, вседозволенности и произвола властей личную свободу, экономическую дееспособность, социальную справедливость.
При этом с точки зрения общей концепции социального рыночного хозяйства, реализация которой в Германии справедливо оценивается мировым сообществом как «экономическое чудо» (к началу 60-х гг., фактически за шесть-семь лет реализации этой концепции, ВВП ФРГ возрос почти в 3 раза, среднегодовые темпы экономического роста составили 10%, а безработица снизилась до 1%), социальная справедливость рассматривалась в хозяйственной и других сферах человеческой деятельности в тесной увязке с «экономической дееспособностью», т.е. предполагала строго дифференцированное, адекватное достигаемому эффекту распределение материальных благ. «Достижение социальной справедливости, - доказывал и иллюстрировал обобщениями практического опыта В.Ойкен, - следует искать на путях создания «совокупного функционирующего порядка» (включающего тесно взаимодействующие политический, экономический, социальный и правовой порядки) и, прежде всего, на путях подчинения процесса образования доходов строгим правилам конкуренции, риска и ответственности. Не следует искать ее в ликвидации частной собственности. Нужно усвоить, что частная собственность может приводить к сбоям, коллективная собственность должна приводить к ним... Снижение производительности, ухудшение снабжения и ограничения свободы - вот та цена, которую приходится платить за каждую попытку отойти от конкурентной экономики, причем не остается никаких надежд на то, что будет обеспечено справедливое распределение социального продукта [1].
Власти послевоенной Западной Германии, опираясь на указанные научные обоснования, возвели концепцию социального рыночного хозяйства в основу всей политики и целенаправленного использования регулирующих функций государства, тем самым обеспечив беспрецедентные результаты социально-
экономического развития, в том числе за счет вовлечения в конкурентную среду, в рыночное предпринимательство многих организаций из сферы ранее «некоммерческой» деятельности. Могут сказать, что все это возможно у немцев, людей активных, умеющих работать, исполнительных, в том числе в соблюдении установленного в стране общественно-политического порядка и адекватного ему порядка в личной жизнедеятельности человека, в его ценностных ориентациях. У нас же, у россиян, мол, иные ориентации, совсем другой менталитет, с уклоном многих (наученных во многом советскими лозунгами о социальном равенстве, братстве, товарищеской взаимопомощи и т.д.) «бить баклуши», ожидая с небес (читай: от государства) своего благоденствия и благополучия, оставив немцам, англичанам, китайцам, французам, корейцам, американцам и т.д. навыки трудовой активности, исполнительности, следовательно, экономической дееспособности. Но тогда, как говорят, нужно «посыпать голову пеплом» и дальше пребывать в этом ожидании (по словам В.И.Ленина, в состоянии «паршивой российской обломовщины» [2]), ложно предполагая, что социальная справедливость и социальное иждивенчество - это одно и то же.
Возникает, следовательно, вопрос: а возможно ли вообще применение приведенной концепции в нынешних российских переходных условиях? Вполне возможно, учитывая, однако, что все зависит от «внешней среды», от определяющего сознание и поведение людей «общественного бытия», и прежде всего - от наличия политической воли и профессионализма высшей государственной власти (постоянного, основанного на присущем правовому государству законе, обеспечивающем его неукоснительное исполнение, независимом суде), жесткого проявления действий этой власти в наведении совокупного функционирующего порядка, активизирующего экономическую дееспособность в самых различных сферах общественной деятельности, а не только в непосредственно производственной, хозяйственной. Разве не у россиян проявлялся менталитет меншиковых, потемкиных, Строгановых, демидовых, путиловых и многих других, говоря словами М.В.Ломоносова, «собственных платонов и быстрых разумом невтонов», и не проявляется ли он у современных предпринимателей в этих сферах? Подвижки в наведении указанного порядка сейчас проявляются в узких пока сегментах экономической и социальной сфер российского общества, в частности, при реализации приоритетных национальных проектов, осуществляемой под целеустремленном жестком государственном (правда, во многом административном) управлением и при таком же
регулировании в отраслях ВПК, в какой-то мере в РАО РЖД, ЕЭС.
Сваливать поэтому все на некий, якобы от Всевышнего данный, «окостенелый» российский менталитет, в частности, крестьянский (как будто на селе не было и нет прежних и современных «культурных» хозяев), на какую-то непостижимую уму особую российскую «стать», в которую, по известной поэтической версии, «нужно только верить», - значит и далее довольствоваться безответственными иллюзиями и бездействием (или видимостью действия), по М.Е.Салтыкову-Щедрину, не дело делать, а по поводу этого дела бесконечно «калякать» с заведомой социально-экономической пагубностью. Но тогда есть и другое, действенное средство преодоления этой ложной веры, веками проверенное с петровских и екатерининских времен, на которое обратил внимание в приведенной записке и Ленин: «брать в учителя немцев» [3], и не одного Г.Шредера, а тех же Л.Эрхарда, В.Ойкена и их последователей в науке и экономической жизни общества или поступать, как эти учителя.
Отсутствие необходимого совокупного функционирующего порядка в современном российском обществе, претендующем на статус демократического, гражданского, в названных конкретных его сферах наблюдается повсюду, прежде всего, в базовой - экономической составляющей, с наиболее выраженными негативными признаками в аграрном секторе, о чем можно судить по немыслимым (20 млрд долл. в 2006 г.) объемам подрывающего сами основы развития этой сферы импорта продовольствия и находящейся на грани коллапса сельской демографии - угрожающему синтетическому результату этого отсутствия. И как ни странно, одну из его причин по-прежнему многие видят в упомянутой особой «стати», особом российском, в частности, крестьянском менталитете, как будто Богом установленном и навечно неизменном.
Но все это, как говорят, от лукавого, для оправдания «объективности» той же обломовщины, того же занятия - «бить баклуши», той же надежды на «авось». Национальные особенности естественны и бесспорны, но они могут радикально меняться в зависимости от изменений окружающей человека общественной среды, от наличия или отсутствия в государстве указанного совокупного функционирующего порядка. Корейцы - один народ, одна нация, с одним в прошлом менталитетом. Но благодаря различию в указанном порядке нынешний менталитет северного корейца от южного отличается сейчас, как небо от земли. Тем более, что постоянная трансформация принципов жизнедеятельности человека, его ценностных ориентаций происходит в разные эпохи в
той же стране, что отчетливо прослеживается на «порядках» в государстве и менталитете «человеческого материала» (Н.И.Бухарин), например, до, во время и после царствования Петра I, в «социалистической» крестьянской жизни в период нэпа и в условиях насильно насажденных колхозов, с их «порядками» государственного крепостного права, и т.д.
Принуждение как инструмент обеспечения в стране общественно-политического порядка - неотъемлемая функция государства, причем самого демократического. Все зависит от целей установления и методов его осуществления: одно дело - принуждение волевое, внеэкономическое, сопряженное с лишениями и бедностью народа, и совсем другое - преимущественно экономическое, основанное на законе, стимулах и интересах, с целевой ориентацией на соблюдение права собственности, личного интереса, других общечеловеческих ценностей и повышение благосостояния народа.
Петр I со своими учителями (Лефордом, Гордоном, Остерманом и т.д.), насаждал новый порядок в государстве, не жалея «во имя отечества живота своего». Сочетая «самодержавный произвол и государственную идею общего блага», он сделал страну сильнее, а народ беднее, поскольку не щадил людей и всегда «оставался туп к пониманию нужд народа» [4]. Екатерина II сама была родом из этих учителей. За свои деяния, в результате которых население России удвоилось при увеличении бюджета страны почти в 5 раз, была признанна Великой. Бедность же, по П.А.Столыпину, есть «худшее из рабств» и уже поэтому свидетельствует о социальной и нравственной порочности установленного в государстве общественно-политического порядка как бы властители ни афишировали их цели как якобы обеспечение «светлого будущего» своего народа, оставляя его в сегодняшней и завтрашней бедности, бесправии, «одичалости и забитости» (В.И.Ленин).
Причины различных ценностных ориентаций одного и того же народа, по сути одних и тех же людей, состояние их менталитета, отношения к труду в зависимости от наличия или отсутствия «совокупного функционирующего порядка» в стране блестяще иллюстрировал выдающийся диагност перепитий российской жизни М.Е.Салтыков-Щедрин, в частности, применительно к условиям до и после отмены крепостного права. Не менее доказательны и показательны в этом плане и его межстрановые сопоставления, проведенные в знаменитых путевых заметках «За рубежом».
Автору стало «нестерпимо скучно», когда сразу за Вержболовом на пути в Кенисберг он на тех же песках и болотах увидел «буйные поля», каких не было даже на «черноземных Чембарских палестинах» (Пензенская область).
«Но мало того, что у немца хлеба на песках растут буйные, у него коровам не житье, а рай» [5]. Однако, припоминает Салтыков-Щедрин, и в «Петергофской Палестине» в известном Мон-репо, многие поля были не менее буйными, и известно почему: был другой «порядок». «До воли (отмены крепостного права. - И.Б.), - пишет он, - мужики разгребут стек, канавы наново вычистят, трава-то уродится, а как пошла воля, разгребать-то и некем стало. По канавам лозяк пошел, по полям мох выскочил, затягивает каждый год, да и шабаш» (желающие увидеть эту картину в тех же местах при нынешней «воле», называемой демократией, могут это сделать и сегодня).
Настрадавшись от нового «вольного» менталитета тех же самых мужиков и «подпитывавших» его установленных в государстве порядков, владелец «петергофской палестины» Иван Петрович «осердился, плюнул и продал ее. Пропадите вы, - говорил он, - все пропадом, а я на теплые воды ездить стану» (там же). Однако купил потом эту «палестину» культурный хозяин, стимулами и умелой организацией труда «подтянул» мужицкий менталитет до необходимого уровня трудового усердия, и буйность полей на той же земле приблизилась к немецкой, хотя на фоне общего порядка, а точнее, беспорядка, выглядел он белой вороной. Так что поэтическая притча об особой «стати», об окостенелости российского менталитета - это не что иное, как обывательское оправдание отмеченной «объективности» беспорядков, якобы неистребимой естественности для россиян «бить баклуши» или работать «спустя рукава», производя, например, автомобили, автобусы, самолеты, тракторы, комбайны и многое другое с качеством, сопровождаемым весьма нелестными оценочными эпитетами.
Из сказанного для самой «заумной» научной или обывательской мысли очевидно, что главное - обеспечить в стране «совокупный функционирующий порядок». Отсюда очевидно и то, что существуют и доказываются историческим и современным мировым опытом, посильным для различных наций и разных мен-талитетов (разумеется, при надлежащей политической воле власти и «диктатуре» для всех и каждого профессионально подготовленных законов) системное общественное установление и соблюдение указанных необходимых и обязательных для исполнения «порядков» и, соответственно, стратегическое направление решительного избавления от упомянутых иллюзий, а во многом - и преступного бездействия (равно как и такого же сорта действия), а именно формирование действительно социального рыночного хозяйства. Практика его становления и развития свидетельствует о преоб-
ладающем, четко, гибко и бескомпромиссно охраняемым законом, независимым судом, охвате и расширении пределов, связанной с риском и правилами конкуренции, коммерческой деятельности в самых различных сферах общественной жизни, а не только в экономической, хозяйственной. Определяющими условиями для этого являются укрепление института частной собственности и адекватное (почти отсутствующее в нынешней российской, в том числе сельской, действительности) системное правовое регулирование этой деятельности в общем направлении реализации принципов социальной справедливости, личной свободы (соответственно, личного интереса) экономической (и вообще трудовой) дееспособности, распределения по результатам труда (а не вообще «по труду» или пребыванию на рабочем месте) и применения неотвратимых мер ответственности за нарушение всех составляющих совокупного функционирующего порядка.
Сейчас, исходя из массовых фактов беспорядков в указанных сферах и институтах государства, особенно касающихся произвола чиновников всех рангов, «монополистов-частников», обогатившихся в ходе социально несправедливой приватизации и систематически получающих неоправданно высокие, в том числе явно «нетрудовые», доходы от присвоения значительной части природной ренты, (которая в принципе является общенациональным достоянием), предлагается национализировать эти ресурсы (или, как иногда говорят, «возвратить народу»). Речь, по сути, идет о том, чтобы использовать их на административно-распределительных, нерыночных основах или на известных сталинских «принципах» товарного производства «особого рода», не менее известного своей искусственностью советского «полного хозрасчета» и т.д.
Но это все уже было: и землю отдавали крестьянам, и фабрики с заводами рабочим, с их «контролем» над производством, а распоряжались и тем, и другим государственные чиновники, причем распоряжались без личных рисков, т.е. безответственно, ресурсорасточительно. «Полный хозрасчет» вне института частной собственности был фиктивным, призрачным, что неизбежно при отсутствии реальной рыночной конкуренции, следовательно, экономической свободы, распределении материальных благ без учета экономической дееспособности, личных рисков и, в конечном счете, социальной справедливости, которая с началом реформ, в процессе сумбурной приватизации и «узаконенного» беззакония практически игнорировалась. В то же время здесь есть реальный путь «наведения порядка» и обеспечения этой справедливости без «передачи народу», т.е. фактически очередной национализации
полузахватнически приватизированных объектов, без устранения в этой сфере частного предпринимательства. Это введение, например, необременительного прогрессивного «приватизационного» налога, в том числе включающего незаконно присваиваемую бизнесменами природную ренту, вплоть до полной компенсации разницы между реальной и фактической мизерной стоимостью приобретенных, а по существу, за бесценок отнятых у того же народа ресурсов добывающих, да и других отраслей во время мутных приватизационных волн, известных ельцинских волюнтаристских «загогулин», и вообще наведение элементарного порядка в налогообложении, переход к действительно социально справедливой прогрессивной его системе. Только один этот финансовый источник может обеспечить реше-ние узловой проблемы аграрного протекцио-низма -стратегического направления осущест-вления всей политики достижения устойчивого развития агропродовольственной системы [6].
Сейчас именно на этом направлении наиболее активно и гибко должно использовать свои регулирующие и стимулирующие функции государство, выступая как монопольный (но функционирующий на общих основах и правилах, подверженный антимонопольным ограничениям) субъект социального рыночного хозяйства и адекватного ему совокупного функционирующего порядка в стране. Теоретики последнего и здесь дают вполне уместные рецепты для исправления часто вопиющих «непорядков» в нынешних российских условиях, существующих в политической, законодательной, правоохранительной, судебной системах, в армии, даже в школах, в системе государственного управления, на которые также должны распространяться опосредуемые жесткими правовыми мерами принципы экономической дееспособности и ответственности (что, прежде всего, относится к «ответственным» персонам министерств, особенно экономического блока правительства, а не только к чинам рангом ниже). В противном случае и далее будет с адекватными последствиями сохраняться «коллективная безответственность» правительства, которую недавно самокритично признал его председатель М.Фрадков.
Таким образом, очевидным фактом является то, что не только в исполнительной, но и в других ветвях власти и институтах государства при определенной общей политической стабильности, во многом обязанной личному «рейтингу» Президента РФ, у нас сейчас много явного хаоса, безответственности, социальной несправедливости, а иногда разложения. Но и в Западной Германии концепция социального рыночного хозяйства формировалась в той же атмосфере всеобщего хаоса, существовавшего
в стране после окончания Второй мировой войны. Однако именно реализация этой концепции, предполагавшей одновременно усиление и роли цивилизованных рыночных отношений, и регулирующей роли государства, наличие верховенства во всех его институтах и слоях общества закона, независимого суда, в короткие сроки практически обеспечила преодоление этого хаоса, безответственности и безнаказанности.
В упомянутой работе В.Ойкена, в которой сформулированы принципиальные положения о взаимозависимости политического, экономического, социального и правового порядков, интегрированных в единый «совокупный функционирующий порядок», была выдвинута (и затем на практике реализована) идея о том, что государство «организует» рынок в направлении обеспечения и регулирования свободной, совершенной конкуренции, защищенной от монополизма и рыночных «провалов». Только сильная и ответственная перед законом, обладающая необходимой политической волей, власть, сильное правовое государство могут стать гарантом эффективной рыночной экономики и эффективного, основанного на принципах социальной справедливости и экономической дееспособности общественного развития вообще. По определению Ф.Бема, соратника и последователя В.Ойкена, «сильное государство - это не такое государство, которое раздает многочисленные льготы налево и направо, а то, которое использует политическую власть для обеспечения честной конкурентной деятельности в экономике и обществе» (выделено мною. - И.Б.).
Исходя из этого методологического положения намечалось решить двуединую задачу (и в стране она была решена): определить и границы, и методы государственного вмешательства в процессы социально-экономического развития, причем в таких пределах, чтобы способствовать достижению наибольшего экономического и социального эффекта в этом развитии. А это сопровождалось (и практиковалось в других странах, например, в Великобритании в период премьерства М.Тетчер) не национализацией («передачей народу»), а денационализацией, приватизацией, соответственно, расширением сферы рыночных отношений в экономике, коммерционализацией деятельности в традиционно некоммерческих структурах, включая, повторяю, такие социально значимые, как образование, здравоохранение, культура, искусство, наука, сферы, затрагивающие экологию, природопользование и т.д., при активном целевом государственном экономическом и жестком правовом обеспечении.
В связи с возможной, имеющий место во многих странах мира, приватизацией части -
при существующих «порядках» бесхозных -лесов, раздаются запугивающие голоса, что с ее осуществлением человеку закрывается путь в частные леса за грибами, ягодами, доступ к водоемам и т.д. Но это все исходит из предположения о «естественности» беспорядков, беззакония в обществе. Частная собственность -это не вседозволенность, и она должна находиться в поле четкого и жесткого правового регулирования, особенно в природопользовании. В том числе это относится к лесопользованию, вплоть до изъятия лесных участков (как и используемых не по назначению или бесхозяйственно эксплуатируемых земельных участков в сельском хозяйстве) в случае нарушения законодательства, исключающего, например, закрытие доступа населения в частные леса, но в то же время обязывающего каждого бережно относиться к ним, возмещать возможный ущерб. Мировой опыт, в том числе «дореволюционный» российский, свидетельствует, что частные лесные угодья находятся в лучшем состоянии, чем принадлежащие «всему народу», лучше охраняются, меньше засоряются «отдыхающими», меньше воруются, горят и т.д. Лесной кодекс РФ, одобренный Госдумой и подписанный Президентом, формально отвергающий частное владение лесными угодьями, оставляет лазейки для такого владения и, следовательно, злоупотреблений в этом секторе национального богатства. Поэтому в интересах более рационального использования определенной части лесов в рамках частного владения было бы правильным узаконить в определенных пределах и условиях право такого владения с четкими законодательными нормами и правилами воспроизводства в этом сегменте лесных богатств страны.
Таким образом, в становлении социального рыночного хозяйства, предполагающего установление в стране основанного на законе жесткого совокупного функционирующего порядка, решающее слово за высшим политическим институтом государства. Законы рынка, принципы и механизмы рыночной конкуренции предполагают использование их в самых различных сферах народного хозяйства и видах деятельности, более гибкий подход к границам, взаимодополнению и разрешению имеющихся во многом искусственных противоречий коммерческого и некоммерческого характера этой деятельности при неукоснительном обеспечении указанного, крайне необходимого порядка в российском государстве. Факты свидетельствуют, что, несмотря на построенную вертикаль власти, все еще явно не хватает именно решающего компонента - адекватной политической воли этой власти, ее более активного влияния на эффективное функционирование экономической, социальной, админи-
стративной, правовой, правоохранительной подсистем общества. Разовые акции (приоритетные национальные проекты, «укрощение» отдельных олигархов, таможенного произвола, поимки отдельных оборотней в погонах и без погон и т.д.) важны, но явно недостаточны для реализации указанной концепции. Нужна постоянная, динамично усиливающаяся, системная работа по действительно всеохватывающему, глобальному наведению всего совокупного функционирующего порядка и его указанных составляющих.
Определенные подвижки в этом направлении, как отмечалось выше, происходят. Но если в ограниченных сферах утверждается этот порядок, что, в частности, наблюдается при реализации приоритетного проекта «Развитие АПК» и других национальных проектов, то пока в значительных, даже массовых масштабах воспроизводятся порождающие социальную напряженность в обществе беспорядки, в том числе в самой вертикали власти. Оглядываясь на Кремль, губернаторы, главы местных администраций, тем не менее, как прежние секретари обкомов и райкомов, чувствуют себя удельными князьями и часто на местах управляют по своему разумению, нередко насаждая и покрывая беспорядки. Они очевидны и в отсутствии честной политической борьбы («административный ресурс», «грязные технологии» и т.д.); и в экономической области, непосредственно в деформированном рыночном механизме, где сохраняются ущемляющий село ценовой диспаритет, монополистское засилие «партнеров» села по АПК, нарушающих правила добросовестной рыночной конкуренции и т.д., не говоря уже о все более интенсивном перекачивании за рубеж все более истощающихся невоспроизводимых природных ресурсов страны вместо развития на цивилизованной инновационно-инвестиционной коммерческой основе наукоемких, высокотехнологичных индустриальных сфер экономики; и в социальной сфере (невыплаты зарплаты, общая ненадежная социальная защищенность человека, полу-нищенские пенсии простых тружеников, недоплаты крестьянам не менее половины их реального заработка, чехарда в ЖКХ и т.д.); и в правовой, особенно в судебной, системе, где независимость судов часто подменяется «телефонным» правом. Факты закрытия громких и негромких уголовных дел под высоким покровительством, ухода от уплаты налогов, монополистские сговоры, грубо подавляющие конкурентов, разворовывание или нецелевое использование бюджетных средств (например, только 1/4 часть символического аграрного бюджета доходит до непосредственного производителя) и т.д. пока носят массовый характер. А это и многое другое из совокупного беспо-
рядка с колоссальными потерями для общества воспроизводит неустойчивость, особенно в сельском развитии, дезорганизует как коммерческую, так и некоммерческую деятельность, порождает повальные злоупотребления, и прежде всего со стороны разросшейся рати коррумпированного чиновничества, затрудняя движение страны к подлинно гражданскому обществу, правовому государству.
Во всей вертикали власти порядок и неотвратимые меры ответственности заметно проявляются лишь при личном вмешательстве или намеков Президента РФ. Но это, во-первых, противоречит принципу разграничения политических и экономических функций в государстве, и, во-вторых, миллионные и не всегда (как, например, по вопросу о необходимости введения прогрессивной шкалы подоходного налога) экономически и социально до конца просчитанные по последствиям доли процента случаев устранения отдельных эпизодов из указанного, охватившего фундаментальные сферы общественной жизни, беспорядка, который или дезорганизует цивилизованную коммерцию, или инициирует криминальный бизнес. Вроде бы узаконили «дачную амнистию», а над многими миллионами дачников и бедных садоводов продолжает висеть дамоклов меч «хождений по мукам» и поборов. Видимо (если власть действительно в основу своей политики положит концепцию социального рыночного хозяйства и адекватное этой концепции наведение в обществе прежде всего правового и всего совокупного порядка), настало (и пока не упущено) время неотвратимо объективно и заслуженно привлекать к ответственности всех без исключения заведомо виновных «важных» персон из олигархического бизнеса и той же власти, а не искать «стрелочников», бесконечно склоняя такие понятия и явления, как «коррупция» (по имеющимся данным, сравнявшуюся с размером бюджета страны), «криминал», «экстремизм», «контрабанда», «организованная преступность», «беспредел» и т.д., и делать это не разовыми акциями, а систематически, гласно и «показательно», без каких-либо скидок и послаблений. Выговоры и назидания «ответственным» персонам не меняют общей атмосферы социальной напряженности в стране, а лишь усиливают ее.
Принципы социального рыночного хозяйства должны неукоснительно соблюдаться в межрегиональных и тем более во внешнеэкономических отношениях (в том числе между «братскими» странами и народами). Здесь должны исключаться «высокие» соображения политиков, наподобие посрамившей себя в советский период, разорительной для народа поддержки «братских коммунистических и рабочих партий». Сколько материальных лишений и людских
жертв понесла Россия в такой поддержке, например, Болгарии, а с кем в годы Первой и Второй мировых войн была и куда устремилась теперь эта братская славянская страна?
Подлинное братство стран и народов (как и разумная политика в этой области) может быть обеспечено на единообразных правовых и демократических принципах, взаимовыгодном, эквивалентном экономическом обмене и взаимопомощи, а не на призрачных надеждах на какие-то, якобы «спасительные» для России союзы и даже «союзные государства», с перекладыванием бремени «союзных» издержек на нашу страну. Поэтому союз - союзом, дружба - дружбой, а служба - службой, и каждый получай свое, заработанное. Этой народной мудростью надо бы руководствоваться и нынешним политикам и при вступлении в любые союзы строго и бескомпромиссно отстаивать прежде всего интересы и насущные нужды собственного российского народа, всех его социальных групп, опираясь на принципы экономической дееспособности и социальной справедливости, осуществляя распределение по результатам труда.
Разве социально справедливо и разве ориентировано на устойчивое развитие аграрного сектора положение, когда почти 40 млн жителей полуразрушенного села, из которого в годы реформ практически изымается весь чистый доход, включая всю земельную ренту (половина необходимого фонда оплаты труда крестьян - всего свыше 15 млрд долл.) по проекту «Развитие АПК» получают из общего национального богатства менее 2 млрд, а шесть-семь таких же граждан России, «подсуетившихся» в эти годы, накопили и присвоили около 100 млрд долл. и разве это накопление - результат только личной экономической дееспособности? Здесь налицо своеобразная социальная «дедовщина». В обществе поэтому не стихает возмущение массовыми фактами беззастенчивого обмана вкладчиков в жилье, отравлениями суррогатным алкоголем, даже лекарствами, повальным браконьерством в лесах и водных бассейнах, другими подобного рода пагубными явлениями, наносящими болезненный удар прежде всего по высшей ценности государства, главному фактору производства - человеческому фактору, материальному благосостоянию основной массы населения, его духовно-нравственному и психологическому состоянию, демографической ситуации в стране.
В приведенных фактах очевидной социально-экономической несправедливости еще больше оснований для такого возмущения, а между тем власти, в отличие от 90% взрослого населения страны, как бы их не замечают или спокойно относят к якобы объективным закономерностям рынка. Дифференциация уровня материального благополучия людей в зависи-
мости от их реальной экономической дееспособности в оптимальных пределах, регулируемых прогрессивным подоходным налогом, оправданна, но нельзя расширять эти пределы до угрожающего социальным взрывом абсурда.
Возможны возражения, что жесткие, основанные на законе, принципе социальной справедливости меры в осуществлении совокупного функционирующего порядка приведут к ослаблению демократии, правового государства, гражданского общества. Наоборот, именно наведение этого порядка предотвратит грань перехода демократии в стихию или вседозволенность властей, если оно будет соответствовать изложенным выше принципам и цивилизованному правовому обеспечению социального рыночного хозяйства, в котором бы гибко сочетались и целенаправленное государственное регулирование этого порядка, и соблюдение экономических и гражданских свобод, которые из-за отсутствия такого порядка практически во всех сферах жизни подменяются обломовщиной, работой спустя рукава и часто прямым произволом и т.д., даже рецидивами преследования по политическим мотивам.
В советские годы автор этих строк подвергался (особенно в партийной печати) публичной «гражданской казни» как рыночник, хотя в работах периода, именуемого «застоем», по сути, речь шла о переходе к устойчивому, основанному на соблюдении гражданских прав и законов рынка всесторонне регулируемому государством социальному рыночному хозяйству. К сожалению, пока на его месте если не господствуют, то преобладают псевдорыночные порядки и недопустимые социально-экономические «перекосы», а то и прямой произвол.
Власти и далее могут оправдывать себя тем, что при всем этом в экономике, социальной сфере страны происходят позитивные изменения. Но всякому известно, что они достигаются не радикальной научно-технической и технологической модернизацией базовых отраслей экономики на уровне мировых достижений, а в основном за счет масштабного, нарастающего растаскивания по всему свету общенационального достояния - ограниченных природных, прежде всего нефте-газовых, ресурсов и в этом смысле обкрадывания будущих поколений. За всем этим нарастает грядущий подрыв основополагающих принципов, самих устоев социального рыночного хозяйства, этого базового общественного условия устойчивого развития экономики и ее отраслей, а в конечном счете - продовольственной и общей национальной безопасности страны.
Литература
1. Ойкен, В. Основные принципы экономической политики /В. Ойкен. - М., 1991. - С. 406.
2. Ленин, В.И. Записка Л.Б.Каменеву от 20.02.1922 г. / В.И.Ленин // Известия ЦК КПСС. - 1990, № 4, - С. 190.
3. Там же. При этом выплачивая им повышенную зарплату и за пять лет службы выдавать премию «в несколько тысяч рублей золотом» (Ленин, В.И. ПСС. - Т. 54. - С. 175).
4. Ключевский, В.О. Из литературного наследия /
B.О. Ключевский. - М. : Современник, 1991. -
C. 449, 451. То же, но в более деспотической
форме повторил в своих «социалистических» экспериментах, особенно над крестьянством, Сталин.
5. Салтыков-Щедрин, М.Е. Собр. соч. В 10 т. Т. 7/ М.Е. Салтыков-Щедрин. - С. 13.
6. Комплексное исследование теоретикометодологических и прикладных проблем протекционистской государственной поддержки села и сельской местности представлено в коллективной монографии «Аграрный протекционизм: научные основы и механизмы осуществления в условиях рыночных отношений», Отв. редактор И.Н.Буз-далов. - М.: ВИАПИ им. А.А.Ни-конова: ЭРД, 2007. - 471 с.
МНОГОФУНКЦИОНАЛЬНОСТЬ РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА И ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ИМПЕРАТИВЫ: ГЛОБАЛЬНЫЕ И РЕГИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ
С.М. Пшихачев, к.э.н., Кабардино-Балкарская государственная сельскохозяйственная академия
Прошедший XX в. характеризуется качественными изменениями в мировом аграрном секторе, сопряженными с индустриальными технологиями и нарастанием техногенной нагрузки. Общий объем мирового сельхозяйст-венного производства (в сопоставимых ценах по ППС 2000 г.) возрос с 415,0 млрд долл. в 1900 г. до 2 475,0 млрд долл. в 2000 г. Данный шестикратный рост за столетие имеет пеструю картину в разрезе стран, но в целом по развитым странам объемы соответственно составляют 140,0 млрд и 605,0 млрд долл., или увеличение в 4,3 раза; в развивающихся странах соответственно 202,0 млрд и 1 690,0 млрд долл., или рост в 8,4 раза. К сожалению, даже такой рост не решил продовольственную проблему отдельных регионов мира [1].
Современное мировое сельское хозяйство имеет чрезвычайно пеструю картину: от примитивной подсечно-огневой системы до высокоточной технологии ведения земледелия, при которой используются система машин и информация, получаемая со спутников. Оставаясь важнейшей составной частью биосферы, аграрный сектор императивно связан и, безусловно, должен балансировать с природными экосистемами, ставя при этом многофункциональность сельского хозяйства в ряд непреложных проблем, решение которых способствует обеспечению экологического равновесия глобальной экосистемы. Это предопределяет необходимость детализации многофункциональности сельского хозяйства, многоаспектного подхода в отношении дальнейшего развития как на мега уровне, так и на уровне континентов региональных межгосударственных сообществ, внутринациональных, областных и локальных.
Оценивая значение многофункциональности сельского хозяйства с общемировых
позиций следует отметить, что и в начале третьего тысячелетия, теперь уже в условиях возросшей вертикальной межотраслевой интеграции вкупе со смежными отраслями АПК, а также лесного хозяйства и рыболовства, аграрная отрасль призвана обеспечивать питанием более 6,3 млрд людей. Выполняя эту благородную задачу, в мировом сельском хозяйстве занято около 1,1 млрд населения, в том числе в развитых странах - всего 22 млн человек, в странах с переходной экономикой - 32 млн человек, в том числе в странах СНГ - 20 млн человек, в Китае - 450 млн и всего в развивающихся странах - около 600 млн человек [2].
Основной методологической посылкой в исследовании многофункциональности сельского хозяйства, по нашему мнению, следует признать более полный учет глубинных взаимосвязей, внутренне присущих данной отрасли в вопросах соединения общественных и природных факторов, позволяющий эффективно возделывать культурные растения и разводить домашних животных. В этом плане актуализируются проблемы биодиверсификации в рамках обеспечения экологического равновесия между отдельными элементами агроэкосистем, оценка эффективности встречных материальных потоков в рамках технологической взаимосвязи земледелия и животноводства: производство и поставка сбалансированных по протеину кормов животноводству, наличие оптимального поголовья скота и набора животноводческих отраслей, позволяющих за счет их побочной продукции эффективно восстанавливать естественное плодородие почвы, а также ряд других объективных взаимоувязок в рамках соотношения элементов агроэкосистем и природных ландшафтов - все это является квинтэссенцией эколого-экономически сбалансированного устойчивого развития аграрной
