CC BY
04. Хабибуллина, З.Н. Роль коммуникации в социализации личности / З.Н. Хабибулина // Бюллетень науки и практики. -2018,- № 11,-С. 34-39
Психология
УДК 159.9
кандидат психологических наук, доцент, исполняющий обязанности заведующего кафедрой общей и педагогической психологии Шабышева Юлия Евгеньевна
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего
образования «Омский государственный педагогический университет» (г. Омск);
доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры общей
и педагогической психологии Антилогова Лариса Николаевна
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего
образования «Омский государственный педагогический университет» (г. Омск);
магистр по направлению «Психолого-педагогическое образование», магистерская
программа «Психологическое консультирование в образовании» Колосова Ольга Евгеньевна
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего
образования «Омский государственный педагогический университет» (г. Омск)
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ТРЕНИНГ В РАБОТЕ С ПОДРОСТКОВЫМ БУЛЛИНГОМ
Аннотация. В статье поднимаются вопросы, связанные с темой буллинга, как социально-психологического явления, обосновывается ее актуальность и значимость. Особое внимание уделяется рассмотрению данной проблемы в подростковом возрасте. Авторами кратко анализируются данные научных работ по изучению буллинга в современных психолого-педагогических исследованиях. В обзоре акцентируется внимание на важности аспектов, связанных с количественными и качественными характеристиками буллинга, особенностями его проявления именно в подростковой среде. В работе указывается на то, что рост насилия и агрессии среди подростков делает работу по изучению профилактики и коррекции буллинга востребованной и своевременной, при этом, одним из способов выступает социально-психологический тренинг, позволяющий за относительно непродолжительное время проработать данный социальный феномен среди старшеклассников. В эмпирическом исследовании использованы методики, направленные на определение буллинга и буллинг-структуры, диагностику показателей и форм агрессии, выявление коммуникативных и организаторских склонностей, тревожности и уровня самооценки подростков. С помощью количественного и качественного анализа были отмечены положительные изменения среди несовершеннолетних, принявших участие в социально-психологическом тренинге, направленном на коррекцию буллинга среди подростков.
Ключевые слова: буллинг; старшеклассники; подростковый буллинг; социально-психологический тренинг.
Annotation. The article raises questions related to the topic of bullying as a socio-psychological phenomenon, and substantiates its relevance and significance. Particular attention is paid to considering this problem in adolescence. The authors briefly analyze the data of scientific works on the study of bullying in modern psychological and pedagogical research. The review focuses on the importance of aspects related to the quantitative and qualitative characteristics of bullying, the features of its manifestation specifically in the teenage environment. The work points out that the increase in violence and aggression among adolescents makes the work on studying the prevention and correction of bullying relevant and timely, while one of the ways is socio-psychological training, which makes it possible to work on this social phenomenon among high school students in a relatively short time. The empirical study used methods aimed at determining bullying and the bullying structure, diagnosing indicators and forms of aggression, identifying communicative and organizational tendencies, anxiety and the level of self-esteem of adolescents. Using quantitative and qualitative analysis, positive changes were noted among minors who took part in socio-psychological training aimed at correcting bullying among adolescents.
Key words: bullying; high school students; teenage bullying; socio-psychological training.
Работа выполнена в рамках государственного задания на выполнение прикладной научно-исследовательской работы по теме «Арт-терапевтические средства профилактики девиантного поведения подростков» (Дополнительное соглашение Минпросвещения России и ФГБОУ ВО «ОмГПУ» №073-03-2023-018/5)
Введение. Рост насилия и агрессии среди подростков в школьной среде делает работу по изучению профилактики и коррекции буллинга востребованной и своевременной. В исследованиях, проведенных Европейским региональным бюро ВОЗ еще в 2013-14 гг. отмечается, что в России 23% девочек и 27% мальчиков в возрасте 11 лет подвергались буллингу; в возрасте 13 лет - 15% и 21%; в 15 лет - 12% и 15% соответственно. В итоге, Россия занимает 3-5-е места по количеству жертв буллинга среди 42 изучаемых стран [1, С. 145]. Спустя десять лет ситуация не меняется в лучшую сторону. В работах B.C. Собкина и М. М. Смысловой отмечается, что 60% школьников испытывали на себе буллинг в школе [7, С. 72]. Также важно понимать, что травля отрицательно сказывается не только на жертве, но и на других участниках буллинга - страдает сам буллер, а также наблюдатели и защитники. В этой ситуации нет победивших, проигрывают все. Подобные результаты исследований заставляют задуматься о необходимости разработки и внедрения эффективных способов профилактики и коррекции данного социального явления, которых, как показывает практика, на данный момент не хватает для кардинального искоренения буллинга в отечественной системе образования. Одним из таких способов выступает социально-психологический тренинг, позволяющий за относительно непродолжительное время проработать данный социальный феномен среди подростков.
Изложение основного материала статьи. Экспериментальное исследование проводилось на базе БУ г. Омска «Омский молодежный многофункциональный центр» (подразделение «Центр психологической поддержки и профилактической работы»), В качестве испытуемых выступили младшие подростки в возрасте 12-14 лет (учащиеся 6-х-8-х классов). На констатирующем этапе эксперимента мы провели диагностику подростков по двум направлениям. Первое направление диагностики было нацелено на определение роли испытуемых в ситуации буллинга, а также на оценку уровня агрессии у каждого подростка. Для этой цели были проведены три методики: «Выявление буллинг-структуры» (Норкина Е.Г.) [4]; «Опросник буллинга» (Олвеус Д.) [2] и «Диагностики показателей и форм агрессии» (Басс А., Дарки А.) Г81.
По результатам методики Е.Г. Норкиной было выявлено, что из 63 испытуемых у 7 (11,11%) подростков преобладает роль «исполнителя» (буллер); роль «помощника» присуща 8 (12,5%) несовершеннолетним; «защитниками» выступают 10
(15,62%) школьников; «наблюдателями» являются 14 (21,88%) старшеклассников; наибольшему количеству испытуемых (24 (37,5%) подросткам из 63 человек) отведена роль «жертвы».
Результаты опросника буллинга Д. Олвеуса подтвердили данные методики на выявление буллинг-структуры, так как позволили сделать следующие выводы: у 9 (14,28%) человек из 63 испытуемых прямой буллинг ярко выражен (в их число входят все 7 школьников с преобладающей ролью «исполнителя» по опроснику Норкиной Е.Г.); у 7 (11,11%) подростков ярко выражен косвенный буллинг (в данном случае 5 из 7 старшеклассников выступают буллерами по методике Норкиной Е.Г.); у 21 (33,33%) обучающегося ярко выражена прямая виктимизация, что говорит об их предрасположенности к роли жертвы (20 школьников с ярко выраженной виктимизацией выступают «жертвами» по методике Норкиной Е.Г.); у 9 (14,28%) несовершеннолетних ярко выражена косвенная виктимизация, что характеризует данных испытуемых как недоверчивых и очень осторожных людей (в данном случае 7 подростков из 9 по методике Норкиной Е.Г. относятся к жертвам).
Результаты методики Басса-Дарки помогли нам закрепить мнение о выявленной роли каждого испытуемого в буллинг-структуре, так как данная методика позволила определить подростков с ярко выраженной физической, вербальной и косвенной агрессией, а также определить круг школьников, которые страдают от получаемой в свой адрес агрессии.
Таким образом, физическая агрессия имеет следующую интенсивность проявления: слабая выраженность отмечается у 34 (53,97%) школьников из 63 человек, умеренная выраженность - у 25 (39,68%) подростков, сильная выраженность - у 4 (6,35%) испытуемых, максимальная выраженность ни у кого не обнаружена. Сильная выраженность физической агрессии зафиксирована у несовершеннолетних, которые согласно методике Е.Г. Норкиной, относятся к исполнителям. Вербальная агрессия находит свое отражение следующим образом: слабая выраженность наблюдается у 33 (52,38%) школьников из 63 человек, умеренная выраженность - у 26 (41,27%) подростков, сильная выраженность - у 4 (6,35%) испытуемых, максимальная выраженность ни у кого не обнаружена. Сильная выраженность вербальной агрессии зафиксирована у подростков, которые по данным методики Е. Г. Норкиной относятся к исполнителям. Косвенная агрессия имеет следующую интенсивность проявления: слабая выраженность выявлена у 38 (60,32%) несовершеннолетних из 63 человек, умеренная выраженность - у 23 (36,51%) подростков, сильная выраженность - у 2 (3,17%) испытуемых, максимальная выраженность ни у кого не обнаружена. Сильная выраженность косвенной агрессии зафиксирована у подростков, которые согласно результатам методики Е. Г. Норкиной, относятся к исполнителям.
Негативизм находит свое отражение следующим образом: слабая выраженность отмечается у 19 (30,16%) несовершеннолетних из 63 человек, умеренная выраженность - у 37 (58,73%) подростков, сильная выраженность - у 7 (11,11%) испытуемых, максимальная выраженность ни у кого не выявлена. Сильная выраженность негативизма зафиксирована у подростков, которые по методике Е. Г. Норкиной относятся к помощникам (1 человек), наблюдателям (1 школьник) и исполнителям (5 человек).
В данной выборке раздражение имеет следующую интенсивность проявления: слабая выраженность отмечена у 18 (28,57%) подростков из 63 человек, умеренная выраженность - у 44 (69,84%) несовершеннолетних, сильная выраженность -у 1 (1,59%) испытуемого, максимальная выраженность ни у кого не обнаружена. Сильная выраженность раздражения зафиксирована у подростка, который по методике Е.Г. Норкиной, относится к исполнителям. Проявления подозрительности в данной выборке обнаружены следующим образом: слабая выраженность зафиксирована у 15 (23,81%) подростков из 63 человек, умеренная выраженность - у 44 (69,84%) несовершеннолетних, сильная выраженность - у 4 (11,11%) испытуемых, максимальная выраженность ни у кого не выявлена. Сильная выраженность подозрительности имеется у подростков, которые согласно данным методики Е.Г. Норкиной, относятся к помощникам (1 человек) и жертвам (3 человека).
Обида имеет следующую интенсивность проявления: слабая выраженность выявлена у 13 (20,63%) подростков из 63 человек, умеренная выраженность - у 41 (65,09%) несовершеннолетнего, сильная выраженность - у 9 (14,28%) испытуемых, максимальная выраженность ни у кого не обнаружена. Сильная выраженность обиды зафиксирована у подростков, которые в соответствии с данными, полученными при изучении буллинг-структуры (Норкиной Е.Г.), относятся к исполнителям (1 человек), защитникам (1 человек) и жертвам (7 человек). Чувство вины находит свое отражение следующим образом: слабая выраженность данного чувства отмечена у 12 (19,05%) подростков из 63 человек, умеренная выраженность - у 38 (65,09%) несовершеннолетних, сильная выраженность - у 13 (20,63%) испытуемых, максимальная выраженность ни у кого не выявлена. Сильная выраженность чувства вины зафиксирована у подростков, которые по результатам методики Е.Г. Норкиной относятся к исполнителям (1 человек), защитникам (1 человек) и жертвам (11 человек).
Таким образом, анализируя данные трех диагностических методик («Выявление буллинг-структуры», «Опросник буллинга», «Диагностика показателей и форм агрессии»), и основываясь на понятиях, используемых в работе Е.Г. Норкиной, мы разделили всех испытуемых на пять следующих групп: 7 (11,11%) человек - «исполнители», проявляющие как прямой, так и косвенный буллинг в отношении жертв, при этом им присуще проявление одного из видов агрессии (физической, вербальной или косвенной); 8 (12,70%) школьников - «помощники», редко проявляющие прямой или косвенный буллинг в отношении жертв, и им не свойственно проявление ни одного из вышеперечисленных видов агрессии; 10 (15,87%) старшеклассников - «защитники», не выражающие прямой или косвенный буллинг в отношении жертв, а также не склонные к проявлению ни одного из видов агрессии; 24 (38,09%) несовершеннолетних - «жертвы», которым присуща косвенная или прямая виктимизация, склонность испытывать подозрительность, обиду и чувство вины по отношению к буллеру; 14 (22,23%) подростков - «наблюдатели» - им не свойственен буллинг как в прямом, так и в косвенном виде, а также склонность к проявлению виктимизации. Кроме этого, стоит отметить, что у данной группы старшеклассников результаты по методике Басса-Дарки по всем показателям (физическая агрессия, вербальная агрессия, косвенная агрессия, негативизм, раздражение, подозрительность, обида, чувство вины) свидетельствуют о наличии слабого или умеренного уровней.
На данном этапе работы наше внимание было обращено на две группы подростков, которые, по нашему мнению, играют первостепенную роль в буллинге, а именно: «исполнители» и «жертвы». Именно наличие буллера и жертвы делает возможным сам процесс буллинга, а нивелирование данных ролей или по меньшей мере перевод этих двух категорий в другой класс («наблюдателя» или «защитника») разрушает саму систему буллинга и нейтрализует его осуществление. Поэтому, изначально, мы планировали провести работу с этими двумя группами («исполнителями» и «жертвами») по отдельности, т.е. реализовать две тренинговые программы, первая из которых была бы направлена на работу с буллерами, а вторая - на работу с жертвами. И далее, мы предполагали объединить две группы вместе и провести работу в целом с исполнителями и жертвами. Однако данный план действий не получилось реализовать, так как испытуемые - буллеры (5 из 7 человек) отказались участвовать в предложенной программе. С данной группой удалось провести только просветительские мероприятия, целью которых было осуществление понимания того, что такое буллинг и агрессия, и как можно действовать, чтобы нейтрализовать эти явления. Также с родителями буллеров был проведен семинар, в ходе которого они получили рекомендации по исправлению ситуации.
Жертвам буллинга также было предложено принять участие в тренинговой программе. В данном случае было получено согласие от 14 подростков и их родителей, но в процессе подготовки двое подростков по объективным причинам вышли из работы. Таким образом, мы разделили «жертв» буллинга на две группы (экспериментальную и контрольную), в каждой из которых было по 12 человек. Прежде чем приступить к реализации тренинговой программы в экспериментальной группе, мы провели диагностику подростков обеих групп, используя три методики: «Коммуникативные и организаторские склонности» (Синявский В.В. и Федоришин В.А.) [6]; «Шкала личной тревожности» (Прихожан A.M.) [5]; «Определение уровня самооценки» (Ковалев C.B.) [3].
По результатам теста-опросника «Коммуникативные и организаторские склонности» нами было установлено, что у всех 12 (100%) подростков экспериментальной группы наблюдается низкий уровень как коммуникативных, так и организаторских способностей. Результаты старшеклассников контрольной группы по данной методике выглядят следующим образом: у 5 (41,67%) школьников из 12 человек выявлен низкий уровень коммуникативных способностей, у 4 (33,33%) испытуемых - уровень ниже среднего, у 3 (25%) несовершеннолетних - средний уровень; у 7 (58,33%) подростов из 12 человек выявлен низкий уровень организаторских способностей, у 5 (41,67%) испытуемых - уровень ниже среднего.
Согласно данным методики «Шкала личной тревожности» установлено, что у 11 (91,67%) из 12 подростков экспериментальной группы зафиксирован очень высокий уровень тревожности, а у 1 (8,33%) испытуемого уровень тревожности несколько завышен. Результаты старшеклассников контрольной группы по данной методике представлены следующим образом: у 3 (25%) школьников из 12 человек отмечен очень высокий уровень тревожности, в то время как у 9 (75%) несовершеннолетних уровень тревожности несколько завышен.
Результаты методики «Определение уровня самооценки» позволяют заключить, что у всех 24 (100%) подростков как экспериментальной (12 испытуемых (100%)), так и контрольной групп (12 школьников (100%)), зафиксирован низкий уровень самооценки. Таким образом, основываясь на результатах всех трех методик можно отметить, что у испытуемых обеих групп выявлен низкий уровень коммуникативных способностей, высокий уровень общей тревожности и низкий уровень самооценки. Количественные и качественные результаты, полученные на констатирующем этапе исследования представлены далее в работе при описании контрольного этапа эксперимента.
На формирующем этапе эксперимента нами была разработана и реализована программа, целью которой являлась коррекция буллинга у подростков, и, в частности, выведение несовершеннолетних (участвующих в эксперименте) из роли «жертвы» в буллинге посредством тренинговой работы. В качестве задач мы выделили следующие: ознакомить подростков с понятием «буллинг» и способах его проявления в коллективе; создать психолого-педагогические условия, способствующие повышению самооценки и развитию коммуникативных способностей у подростков-жертв буллинга. Каждая из вышеуказанных задач раскрывалась в нескольких направлениях, что определило структуру и содержание тренинговой программы «Я есть», которая была представлена тремя разделами.
Занятия первого раздела были ориентированы на знакомство участников с методологией программы, на создание благоприятного психологического климата в группе. Работа была нацелена на эмоциональное объединение участников группы, при этом основное содержание встреч составляли тренинговые упражнения, направленные на снятие напряжения и сплочение старшеклассников. В программных мероприятиях, представленных во втором разделе, акцентировалось внимание на повышении уровня самооценки подростков, снижении уровня тревожности и напряженности, развитии волевых качеств и коммуникативных умений, обучении их способам преодоления конфликтных ситуаций. Работа была ориентирована на активизацию процесса самопознания, повышение собственной значимости и ценности, обретение навыков бесконфликтного общения. Занятия третьего раздела были направлены на рефлексию, осознание своих изменений и завершение тренинга. Целью работы в рамках данного раздела было повышение самопонимания в целях укрепления самооценки и актуализации личностных ресурсов участников.
В целом, тренинговые занятия были направлены на развитие благоприятного психологического климата в группе, формирование позитивной самооценки, уверенного поведения, развитие коммуникативной компетентности подростков, снижение уровня тревожности. Общее количество встреч - 24, каждая из которых длилась 90 минут. Работа с «жертвами» в рамках коррекции буллинга осуществлялось поэтапно с учетом возрастных и индивидуальных особенностей каждого несовершеннолетнего. В основе тренинговой программы - выполнение различных упражнений, психологических техник, ориентированных на развитие стремления применять полученные знания, умения и навыки (компетенции) в повседневной жизни.
Каждое занятие проводилось в стандартной форме и включало в себя следующие элементы: ритуал приветствия (приветствие, установление контакта, настрой каждого подростка (и группы) на совместную работу) - 11% времени (10 минут); основной этап (упражнения и техники, направленные на коррекцию буллинга у подростков-жертв) - 67% времени (60 минут); основной этап был разделен на две равные части, между которыми был предусмотрен 10 минутный (11%) перерыв, когда участники программы могли отдохнуть, выполнить предложенные физические упражнения, а также выпить чай или воду; заключительный этап (рефлексия по поводу проведенного занятия и ритуал прощания) - 11% времени (10 минут).
На контрольном этапе эксперимента мы осуществили повторную диагностику у подростков-жертв буллинга. Остановимся на рассмотрении полученных результатов и произошедших изменений у испытуемых экспериментальной группы. Первоначально мы провели тест-опросник «Коммуникативные и организаторские склонности», который позволил нам определить уровень развития коммуникативных и организаторских склонностей. Так, на констатирующем этапе эксперимента у всех подростков, т.е. у 12 человек (100%) преобладал низкий уровень развития коммуникативных навыков, в то время как на контрольном этапе количество испытуемых с данным уровнем снизилось до 1 человека (8.33%). Этот подросток не стремится к общению, отмечая, что чувствует себя скованно в новой компании и испытывает трудности в установлении новых контактов.
Уровень развития коммуникативных навыков «ниже среднего» на констатирующем этапе эксперимента не был зафиксирован ни у одного испытуемого, в то время как на контрольном он был обнаружен уже у 5 старшеклассников (41.67%). Эти подростки стремятся к контактам с людьми, легко расширяют круг знакомств, отстаивают свою точку зрения, однако потенциал их склонностей не отличается высокой устойчивостью.
К сожалению, на констатирующем этапе эксперимента не было ни одного испытуемого со средним уровнем развития коммуникативных навыков, в то время как на контрольном этапе результаты диагностики позволили выявить 6 школьников (50.00%), которым за время тренинговой программы удалось достаточно хорошо развить вышеуказанные навыки. Подростков со средним уровнем развития коммуникативных навыков характеризует стремление к установлению контакта с людьми, расширение круга знакомств, умение планировать свою работу и отстаивать свою точку зрения, стремление помогать близким. Испытуемых с высоким и очень высоким уровнями развития не было обнаружено ни на констатирующем, ни на контрольном этапах. В контрольной группе положительных изменений в уровнях развития
коммуникативных навыков не зафиксировано, о чем свидетельствуют сравнительные результаты констатирующего и контрольного этапов эксперимента.
Далее нами была проведена методика «Шкала личной тревожности», которая позволила оценить уровень общей тревожности испытуемых. Согласно полученным данным, на констатирующем этапе эксперимента у большинства школьников преобладал очень высокий уровень тревожности (у 11 испытуемых (91.67%)) и у 1 обучающегося уровень тревожности был несколько завышен (8.33%), в то время как на контрольном этапе количество испытуемых, имеющих высокий уровень тревожности, снизилось до 1 человека (8.33%), а число подростков, имеющих несколько завышенный уровень тревожности, возросло до 2 человек (16.67%). Важно заметить, что на контрольном этапе у 9 школьников (75%) уровень тревожности стал соответствовать норме, чего не было на констатирующем этапе нашей работы (0%). У испытуемых контрольной группы положительных изменений в уровне общей тревожности на контрольном этапе эксперимента не зафиксировано, о чем свидетельствует анализ сравнительных результатов работы.
Далее мы провели методику «Определение уровня самооценки». Так, на констатирующем этапе эксперимента у всех 12 школьников (100.00%) был выражен низкий уровень самооценки, в то время как на контрольном этапе количество испытуемых с данным уровнем снизилось до 4 человек (33.33%). Подростки, имеющие низкий уровень самооценки, часто болезненно переносят критику в свой адрес, нередко подстраиваются под мнение других людей, в поведении с другими избыточно застенчивы. Средний уровень самооценки на констатирующем этапе эксперимента не был зафиксирован ни у одного испытуемого (0%), в то время как на контрольном этапе он отмечается уже у 8 подростков (66.67%). Школьники с данным уровнем самооценки не столь критичны по отношению к себе, в общении с другими людьми склонны проявлять некоторую активность, хотя нередко недооценивают себя и свои способности, без достаточных на то оснований. К сожалению, высокий уровень самооценки не был выявлен ни у одного испытуемого как на констатирующем, так и на контрольном этапах. Положительных изменений в уровнях самооценки на завершающем этапе работы у старшеклассников контрольной группы не зафиксировано, о чем свидетельствуют сравнительные результаты двух вышеуказанных этапов.
И в заключении мы провели методику «Выявление буллинг-структуры». В экспериментальной группе на констатирующем этапе эксперимента всем 12 подросткам (100.00%) была присуща роль «жертвы», в то время как на контрольном этапе количество испытуемых с данной ролью снизилось до 1 человека (8.33%). Для 4 школьников (33.33%) на заключительном этапе эксперимента приемлемой стала роль «защитника», а 7 подростков (58.34%) перешли в роль «наблюдателя». В контрольной группе положительных изменений в буллинг-структуре на разных этапах работы не зафиксировано.
Выводы. Таким образом, результаты проведенного экспериментального исследования позволили констатировать, что разработанная и реализованная нами тренинговая программа способствует коррекции буллинга у подростов-жертв (согласно буллиг-структуре), о чем свидетельствует сравнительный анализ результатов, полученных на констатирующем и контрольном этапах эксперимента. Проведенная коррекционная работа не снимает вопросов, связанных с темой буллинга в школьных коллективах, и требует дальнейшей проработки со всеми участниками буллинг-структуры в каждом конкретном подростковом сообществе. Профилактические меры и просветительская деятельность должны быть реализованы с учетом каждой сложившейся ситуации с анализом причин возникновения буллинга (возрастных, психолгических, социальных...) и однозначной оценке данного феномена, с обсуждением травли как проблемы группы, с поддержкой позитивных изменений, происходящих в ней.
Литература:
1. Белеева, И.Д. Буллинг как социальная проблема в образовательном учреждении / И.Д. Белеева, Л.Э. Панкратова, Н.Б. Титова // Педагогическое образование в России. - 2019. - №8. - URL: https://cyberleninka.ru/article/n/bulling-kak-sotsialnaya-problema-v-obrazovatelnom-uchrezhdenii (дата обращения: 05.04.2023)
2. Бушина, Е.В. Методический инструментарий methodologicaltools. Адаптация русскоязычной версии опросника Ольвеуса «Роли жертвы и агрессора в ситуации школьного буллинга» / Е.В. Бушина, A.M. Муминова. - URL: https://psyjournals.ru/files/121287/sps_2021_n2_Bushina_Muminova.pdf. (дата обращения: 02.12.2022)
3. Ковалев, C.B. Подготовка старшеклассников к семейной жизни / C.B. Ковалев. - Москва: Просвещение, 1991. - 143 с.
4. Норкина, Е.Г. Методика на выявление «Буллинг-структуры» / Е.Г. Норкина // Таврический научный обозреватель. -2016. - №3 (8). - URL: https://cyberleninka.rU/article/n/metodika-na-vyyavlenie-bulling-struktury (дата обращения: 03.12.2022)
5. Практикум по возрастной психологии / [Л.А. Головей и др.]; под ред. Л.А. Головей, Е.Ф. Рыбалко. - Санкт-Петербург: Речь, 2008. - 688 с.
6. Синявский, В.В. Тест «Коммуникативные и организаторские склонности» / В.В. Синявский, В.А. Федоришин. -URL: https://nsportal.ru/shkola/inostrannye-yazyki/library/2020/05/31/test-kommunikativnye-i-organizatorskie-sklonnosti-kos (дата обращения: 04.12.2022)
7. Собкин, B.C. Буллинг в стенах школы: влияние социокультурного контекста (по материалам кросскультурного исследования) / B.C. Собкин, М.М. Смыслова // Социальная психология и общество. - 2014. - № 2. - С. 71-86
8. Хван, A.A. Стандартизация опросника А. Басса и А. Дарки / A.A. Хван, Ю.А. Зайцев, Ю.А. Кузнецова // Психологическая диагностика. - Кемерово: КРИПКиПРО, 2006. - 68 с.
Психология
УДК 159.95
кандидат психологических наук, доцент Штерц Ольга Михайловна
Елабужский институт (филиал) Федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Казанский (Приволжский) федеральный университет» (г. Елабуга)
ИССЛЕДОВАНИЕ ПРИЗНАКОВ МУЗЫКАЛЬНОЙ ОДАРЕННОСТИ У ДЕТЕЙ ДОШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА
Аннотация. Проблема развития одаренности детей и молодежи очень активно обсуждается в российском образовательном сообществе в последнее десятилетие. Особенно остро встала необходимость развития собственных талантов в России в связи с изменившейся геополитической и экономической обстановкой в мире. В статье дается анализ проблемы выявления музыкально одаренных детей дошкольного возраста. Теоретический анализ литературы по проблеме музыкальной одаренности личности показал, что ведущую роль в исследовании музыкальных способностей, отводится общетворческим моментам в осуществлении музыкальной деятельности, а также изучению индивидуально-личностных проявлений одаренности. В статье проанализированы концепции музыкальной одаренности К.В. Тарасовой, М.Т. Талибуллиной. В работе также приводятся данные эмпирического исследования проявления признаков музыкальной
