CC BY
33
УДК 94 (47)
СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ СОСТАВ БЕЗРАБОТНЫХ В ГОДЫ НЭПа © А.А. Стряпихина1
Нижегородский государственный педагогический университет им. К. Минина, 603005, Россия, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, 1.
В центре внимания автора причины и особенности безработицы среди различных социально-профессиональных групп населения: промышленных рабочих, государственных служащих, разнорабочих. Автор затрагивает вопросы женской и молодежной безработицы, приводит данные о численности безработных в 1920-х гг. Особое внимание уделено проблеме дефицита квалифицированных кадров в промышленности, а также складыванию системы переобучения безработных как важному направлению социальной политики большевиков. Табл. 2. Библиогр. 14 назв.
Ключевые слова: безработица; сокращение штатов; промышленные рабочие; советские служащие; молодежь.
SOCIAL AND PROFESSIONAL COMPOSITION OF UNEMPLOYED IN NEP PERIOD A.A. Stryapikhina
Nizhny Novgorod State Pedagogical University named after K. Minin,
1 Ulyanov St., Nizhny Novgorod, 603005, Russia.
The article focuses on the reasons and features of unemployment among various social and professional groups of population including industrial workers, government employees, and common laborers. It deals with the problems of women's and youth unemployment, shows the data on the number of unemployed in 1920s. Particular attention is given to the shortages of skilled personnel in industry, as well as the formation of the retraining system for the unemployed as an important course of Bolsheviks' social policy.
2 tables. 14 sources.
Key words: unemployment; staff reduction; industrial workers; Soviet office workers; youth.
В начале 1920-х гг. советское правительство было вынуждено признать несостоятельность военноком-мунистических методов хозяйствования. Массовое недовольство крестьян продразверсткой, вооруженные мятежи в армии и на флоте, полный развал финансовой системы привели к обострению внутриполитической ситуации. В этих условиях руководство страны во главе с В.И. Лениным приняло решение о кардинальной смене экономического курса. В марте 1921 г. решением Х съезда РК ВКП (б) был осуществлен переход к новой экономической политике (НЭПу). НЭП включал в себя целый комплекс мер экономического, социального, политического характера по выводу страны из кризиса. Своеобразие НЭПа состояло в том, что при легализации рыночных отношений сохранялась государственная собственность на крупную промышленность, транспорт, банки.
Положительные результаты НЭПа выявились довольно скоро. Уже с 1922 г. прекратился упадок производительных сил в сельском хозяйстве, возросла товарность. В 1922-1924 гг. проведена финансовая реформа, введена твердая валюта. К середине НЭПа завершилось восстановление промышленности.
В то же время, несмотря на существенные успехи, НЭП содержал в себе и значительные противоречия. Наряду с товарным и периодическими хлебозаготовительными кризисами период НЭПа ознаменовался возникновением безработицы, которая скоро стала
носить массовый характер.
Первым влиянием НЭПа на рынок труда стало массовое сокращение штатов, вызванное введением по всей стране режима экономии. Согласно специальным распоряжениям из Москвы губернским органам власти предписывалось принять все меры к тому, чтобы свести свои бюджеты в полное соответствие доходов с расходами и произвести сокращение штатов госучреждений и промышленных предприятий, учитывая финансовые возможности каждой губернии. В результате спрос на рабочую силу значительно снизился, что привело к образованию в стране резервной армии труда.
Среди безработных того времени можно выделить несколько социально-профессиональных групп [6, с. 29]:
1) промышленные рабочие. Они являлись наиболее важной частью общего контингента безработных. В первую очередь это такие группы профессий, как металлисты, кожевники, деревообделочники, швейники, строители, текстильщики. Причиной послужила передача мелких и средних предприятий частникам, опирающимся на хозрасчетную основу и стремившимся к удешевлению себестоимости продукции. Как известно, одной из статей себестоимости является заработная плата наемным работникам. Это вызывало необходимость рационального использования рабочей силы. Упор был сделан на сокращение количества
1Стряпихина Анна Александровна, кандидат исторических наук, ст. преподаватель кафедры истории России, тел.: 89200396375, e-mail: [email protected]
Stryapikhina Anna, Candidate of History, Senior Lecturer of the Department of History of Russia, tel.: 89200396375, e-mail: [email protected]
работников на предприятиях и увеличение производительности за счет повышения интенсивности труда оставшихся работников. В условиях резкого сокращения рабочих мест люди труда вынуждены были соглашаться на увеличение рабочей нагрузки, даже если это не сопровождалось повышением заработной платы, лишь бы не лишиться единственного источника дохода. На протяжении всего восстановительного периода рабочие индустриальных профессий составляли в среднем 20-26% всего состава безработных;
2) лица интеллигентного труда. В эту категорию входили инженеры, работники медицины и образования, ответственный персонал государственных учреждений. Однако особенно следует выделить так называемую категорию совслужащих - это низший конторский персонал разного рода учреждений и ведомств, которые составляли большинство безработных интеллигентских профессий и находились в более тяжелом положении в плане дальнейшего трудоустройства. Большое количество представителей этой группы лишилось работы в результате сокращения штатов госучреждений. В первые годы НЭПа они составляли самый большой процент всей городской безработицы
- от 35 до 45% общей массы граждан, стоявших на учете в органах трудоустройства. Затем их доля среди безработных была снижена за счет увеличения малоквалифицированных и неквалифицированных участников трудового рынка;
3) неквалифицированная рабочая сила - малоквалифицированный бесстажный элемент, разнорабочие, которые оказались безработными в результате массового высвобождения поглощенных хозорганами избыточных малоквалифицированных работников, нанятых при трудмобилизациях. Как только началось уплотнение штатов, неквалифицированные работники в первую очередь попадали под сокращение, как наименее пригодные к производству. Безработица среди данных категорий труда имела застойный характер, спрос носил главным образом сезонный характер. Такая ситуация во многом объясняется наплывом неквалифицированной рабочей силы из деревни;
4) демобилизованные солдаты Красной армии, которые лишились средств к существованию и вынуждены были пополнить армию безработных.
Необходимо рассмотреть две подгруппы: женщины, как менее квалифицированная рабочая сила, и молодежь, как необученная или только обучающаяся ещё рабочая сила. Безработица среди этих категорий носила затяжной характер. В условиях острого недостатка рабочих мест женщины представляли собой наименее ценную и физически более слабую категорию безработных. Индустриальный труд для женщин предлагался мало. Притекавшая из деревни мужская рабочая сила начала в известной степени заменять женский труд на производстве. Средняя продолжительность женской безработицы достигала 12,4 месяца [2, с. 96]. Спрос на рынке труда был ориентирован главным образом на мужской труд. Например, в мае 1922 г. для мужчин приходилось мест 72, для женщин
- 22,5 мест [5, с. 24]. Женщины составляли около по-
ловины всех безработных. Работницы в первую очередь попадали под сокращение по сравнению с мужчинами. Если в 1922 г. женщины, занятые в промышленном производстве, составляли 41%, то в 1925 г. этот показатель упал до 25,1%. Слабая квалификация женщин затрудняла им доступ в производство, и в результате количество посылаемых на работу женщин составляло лишь 26-28% общего числа посылок, производимых биржами труда [4, с. 60]. Женский труд применялся главным образом на подсобных работах, на квалифицированной работе было занято всего около 16,6% женщин [14, с. 45].
В трудном положении оказалась молодежь. Молодые люди не могли соревноваться в отношении производственного стажа и квалификации со взрослыми рабочими, их труд был менее производителен, нередко они работали неполный день. Поэтому при сокращении штатов большинство хозяйственников в первую очередь увольняли с производства подростков (табл. 1).
Таблица 1
Молодежь в промышленности_
на 1 июля 1921 г. 9,1%
на 1 января 1922 г. 6,5%
на 1 июля 1922 г. 5,1%
В данных условиях возникла реальная угроза вымывания данной категории труда из сферы производства. XI съезд партии, проходивший 27 марта - 2 апреля 1922 г., уделил большое внимание молодежной безработице. По результатам работы съезда 2 мая 1922 г. вышел декрет «Об установлении предельного минимума количества подростков в предприятиях». Декрет предусматривал бронирование определенного количества рабочих мест за молодежью (в среднем, 7% от общего количества мест на предприятии). По отдельным отраслям промышленности бронирование мест за подростками распределялось следующим образом: стекольное производство - 10%, металлопромышленность - 8%, деревообделочное - 5%, обработка хлопка - 6%, льна и пенки - 8%, шерсти - 8%, в химической промышленности - 5% [8].
Проведение в жизнь декрета о броне подростков способствовало прекращению их огульного увольнения. Так, если на 1 июля 1922 г. в промышленности было занято 5,8% подростков, то уже на 1 января 1923 г. их численность повысилась до 6,5% [12, с. 23].
Вопросу молодежной безработицы большое внимание уделяли и комсомольские организации. Составлялись специальные планы работы РЛКСМ, которые включали: обследование материального положения молодых людей, оставшихся без работы, и распределение их по категориям нуждаемости; организация специальных совещаний, составление докладов по вопросам молодежной безработицы; контроль и учет состояния и заполнения брони подростков на производстве; просветительская деятельность среди молодежи [10].
В целом, численность граждан, потерявших работу, росла стремительно (табл. 2). Если в 1922 г. насчи-
тывалось 160 тыс. безработных, то в 1924 г. их число составляло уже 1 млн 240 тыс. человек, а в 1927 г. - 1 млн 310 тыс. человек [3, с. 29].
Таблица 2 Социальная структура безработных в 1922-1925 гг. [1, с. 316]
Из приведенных данных видно, что к середине 1920-х гг. социальная структура безработных коренным образом изменилась. Если в первые годы НЭПа преобладающей группой безработных были представители интеллигентного труда, то к 1925 г. произошло увеличение группы разнорабочих.
Следует отметить, что одновременно с восстановлением народного хозяйства наблюдался рост спроса на труд. Однако в первую очередь на работу принимали высококвалифицированных специалистов. Несмотря на рост безработицы, ряд специальностей был даже дефицитным на рынке труда того времени. Не хватало, например, инженерно-технических кадров, а также работников силикатной, бумажной, химической промышленности. При анализе данной проблемы следует учитывать тот факт, что много квалифицированных промышленных рабочих погибло в годы Гражданской войны, а те, кто вернулся с фронта, часто утрачивали былой навык и квалификацию. Кроме того, уменьшение количества безработных индустриальной группы являлось естественным следствием развития промышленности, вовлекавшей в производство новые кадры рабочей силы.
В своих выступлениях нарком труда В. Шмидт подчеркивал, что в данных обстоятельствах особенно необходимо правильное регулирование рынка труда. В качестве основной задачи он называл переобучение неквалифицированной армии безработных [13, с. 3].
В 1925 г. ввиду ощутимого недостатка слесарей, фрезеровщиков, печатников, специалистов бумажной промышленности было организовано обучение безработных при Центральном институте труда (ЦИТ).
В 1926 г. вышло постановление ЦК ВКП (б) «О подготовке и обучении рабочей силы», в котором предусматривалось расширение форм подготовки в целях ускорения обучения необходимой для промышленности квалифицированной рабочей силы. Безработных, состоящих на учете бирж труда, отправляли на специальные краткосрочные курсы, организовывали бригадное и индивидуальное ученичество на производстве. Признавалась необходимой разработка мер, направленных на поднятие квалификации рабочих, уже занятых в производстве, в том числе курсы для мастеров и старших рабочих [9, с. 512]. Основными принципами обучения были: краткосрочность, эффективность, максимальная приближенность к производству. Программы сводились к минимуму политехнических знаний, необходимых на производстве.
По такому принципу, например, был организован коллектив профессиональной подготовки по механическому и жестяному производству при заводе «Труд» в Нижнем Новгороде. Коллектив был сформирован из безработной молодежи, состоящей на учете бирж труда. Деятельность коллектива строилась с обучением непосредственно на производстве и должна была служить основой будущей расширенной и углубленной работы по подготовке квалифицированной рабочей силы. Коллектив при заводе «Труд» готовил специалистов по кузнечному, слесарному, токарному и жестяночному делу. С целью наиболее правильного подбора специальности для учеников проводилось предварительное испытание профессиональной подготовки, грамотности, определение ловкости и сноровки в ручном труде, проверялось физическое развитие тела и особенности личных качеств человека. По окончании заводских работ, с 4 часов вечера, коллективу при заводе «Труд» разрешалось пользоваться помещениями, двигателями, инвентарем, а также непосредственно участвовать в ремонте и оборудовании завода. Срок обучения составлял 1 год с ежедневными практическими занятиями не менее 5 часов, а для отстающих - 1 год и 3 месяца [11].
Однако далеко не везде деятельность по переобучению безработных была поставлена должным образом. Среди основных недостатков системы подготовки и обучения отмечалось отсутствие соответствующих помещений под занятия. Даже на крупнейшем заводе «Красное Сормово» приходилось работать в столовых, красных уголках, что значительно усложняло организацию и руководство занятиями. Наблюдался большой отсев учащихся, доходящий иногда до 50%. Главными причинами этого явления были: отдаленность местожительства, недостаточный расчет своих сил при поступлении на курсы и прочее. Характерными чертами данной системы было большое количество пропусков занятий, как со стороны учащихся, так и со стороны преподавателей (главным образом, инженерно-технического состава), разный уровень подготовки учащихся, недостаточное внимание хозяйственных учреждений к учебным центрам и др.[7, с. 149].
Подводя итоги, отметим, что, несмотря на явные положительные сдвиги в народном хозяйстве, проблема трудовой занятости населения стала одним из острейших социальных вопросов в условиях новой экономической политики советского правительства. Безработица в рассматриваемый исторический период затронула все сферы труда: промышленность, сельское хозяйство, органы управления, просвещение, медицину и др., чем объясняется широкий социальный состав безработных. Наиболее проблемными с точки зрения трудоустройства на протяжении всего периода НЭПа были малоквалифицированные рабочие, граждане, не имевшие определенной профессии, а также молодежь, которая только ещё начинала трудовую жизнь. Стаж работы и квалификация стали важнейшими показателями при устройстве на работу. Переобучение и переквалификация безработных граждан в соответствии с требованиями народного
Группа безработных 1922 г. 1925 г.
Промышленные рабочие 24% 15,5%
Лица интеллигентного труда 44,5% 22,3%
Разнорабочие 17,9% 52,8%
Прочие 13,6% 9,4%
хозяйства вводились в ранг важнейших направлений социальной политики большевиков и являлись одним
из основных методов борьбы с безработицей в годы НЭПа.
Библиографический список
1. Белоусов Р. Экономическая история России: ХХ в. Кн. 2 Через революцию к нэпу. М.: Издат, 2000. 424 с.
2. Богданов С.В. Безработица в истории России ХХ века: причины, особенности, последствия: дис. ...канд. ист. наук. Курск, 2002. 225 с.
3. Гиммельфарб С. Ликвидация безработицы в СССР и проблема кадров // Проблемы экономики. 1931. №4-5. С. 23-56.
4. Заводский П. Наш рынок труда и его организация // Вопросы труда. 1926. №4. С. 58-66.
5. Минц Л.Е. Движение безработицы в 1922 г. // Вопросы труда. 1923. №2. С. 23-25.
6. Минц Л.Е. Рынок труда в России // Вопросы труда. 1924. №5-6. С. 27-32.
7. Отчет Нижегородского губернского исполнительного УДК 81:168.1
ЯЗЫК КАК ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ
комитета Х111 созыва IV губернскому съезду Советов. Н.Новгород: Нижгубисполком, 1929. 200 с.
8. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства СССР. 1928. №47, ст. 437.
9. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (1917-1967 гг.). Сборник документов за 50 лет. Т.1. М.: Издательство политической литературы, 1967. 783 с.
10. ЦАНО. Ф. 160. Оп. 1. Д. 1256. Л. 33.
11. ЦАНО. Ф. 381. Оп. 1. Д. 20. Лл. 2-3.
12. Шварц Г., Зайцев В. Броня подростков // Вестник труда. 1923. №8. С. 22-27.
13. Шмид В. Ближайшие задачи Наркомтруда // Вопросы труда. 1926. №4. С. 3-11.
14. Шнеер Д. К вопросу о женском труде в производстве // Вопросы труда. 1925. №12. С. 45-49.
© М.А. Федоров1
Бурятский государственный университет, 670000, Россия, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а.
Рассматривается онтологический статус языка в контексте культуры. Природа языка определяется такими его факторами, как деятельностная основа, свободно-детерминованный характер изменения, обусловленность содержания потребностями носителей. Специфика объекта исследования состоит в том, что он не относится к отдельной подсистеме культуры, а пронизывает все ее существо, являясь основной адаптивной стратегией человека.
Библиогр. 20 назв.
Ключевые слова: язык; онтологический статус; культура; деятельностный подход; культуроспецифичность.
LANGUAGE AS A CULTURE PHENOMENON M.A. Fedorov
Buryat State University
24a Smolin St., Ulan-Ude, 670000, Russia.
The ontological status of language is viewed in the context of culture. The nature of language is defined by the followi ng factors: it is activity-based, its change is both unpredicted and determined, its content is dependent on the needs of speakers. The specific character of the object under study is that it does not belong to a separate subsystem of culture, but rather pierces it as a key adapting strategy of a human. 20 sources.
Key words: language; ontological status; culture; activity approach; cultural uniqueness.
Р. Келлер очень точно определил два основных момента поиска онтологической сущности языка в истории языкознания: приверженность к дихотомии рИуБв! vs thesei и вопрос о механизмах его изменения. А. Шлейхер выдвинул тезис о том, что языки - это природные организмы, которые возникли независимо от воли человека и развиваются по естественным законам. Критикуя немецкого языковеда за его прямолинейный натурализм, тем не менее, на тех же позициях находится М. Мюллер, указывая на то, что естественность языка доказывается невозможностью его изменения людьми [8, с. 99, 105].
У. Уитни доказывает принадлежность языкознания
к историческим наукам, поскольку только волевое воздействие человека является единственной силой, которая имеет отношение к созданию и изменению языка. По свидетельству Р. Келлера, У. Уитни и М. Мюллер достаточно близко подошли к пониманию природы языка, указывая на противоречивый характер его генезиса, обусловленного необходимостью и свободной волей [8, с. 106, 108].
Попытки совместить объективное и субъективное в онтологии языка предпринимались неоднократно. По мнению В. фон Гумбольдта, существование языка доказывает, что «бывают творения духа, которые вовсе не передаются от отдельного индивида ко всему
1Федоров Михаил Александрович, кандидат философских наук, ст. преподаватель кафедры английской филологии, тел.: 89243950873, e-mail: [email protected]
Fedorov Mikhail, Candidate of Philosophy, Senior Lecturer of English Philology Department, tel.: 89243950873, e-mail: [email protected]
