CC BY
23
Тамазова Анна Дмитриевна Нехай Асиет Юрьевна
Социально-исторические факторы противоречий в Конституции Российской Федерации 1993 г.
Отмечается, что принятие Конституции РФ 1993 г. происходило в сложных социально-политических и социально-экономических условиях трансформирующегося российского общества. Данное обстоятельство закономерно нашло свое отражение в наличии ряда противоречий в основном законе и в системе законодательства РФ. Вместе с тем нередко современные исследователи демонстрируют критическое отношение к проблемам и противоречиям в Конституции 1993 г. без должного учета исторического контекста, в котором осуществлялись ее разработка и принятие.
Ключевые слова: государство, право, Конституция, система законодательства, противоречия, социально-исторические факторы.
Socio-historical factors of contradictions in the Constitution of the Russian Federation of 1993
It is noted that the adoption of the Constitution of the Russian Federation in 1993 took place in difficult socio-political and socio-economic conditions of the transforming Russian society. This circumstance is naturally reflected in the presence of a number of contradictions in the basic law, as well as in the system of legislation of the Russian Federation. At the same time, modern researchers often demonstrate a critical attitude to the problems and contradictions in the Constitution of 1993 without due consideration of the historical context in which the development and adoption of the basic law took place.
Keywords: state, law, Constitution, system of legislation, contradictions, socio-historical factors.
Принятие Конституции РФ в декабре 1993 г. имело ключевое значение для становления российского государства и права. Однако этому предшествовали драматические события, острая политическая борьба между ветвями власти с человеческими жертвами (события 3-4 октября 1993 г. в Москве). Все это происходило на фоне тяжелейшего экономического кризиса и неэффективности проводимых правительством Е.Т. Гайдара преобразований, прежде всего, в аспекте повышения уровня жизни и благосостояния населения. Политическая и экономическая нестабильность порождала серьезный мировоззренческий, идеологический, аксиологический кризис на фоне обнищания широких масс населения, острого социального расслоения, следствием чего стали активные дискуссии о необходимости прекращения либеральных реформ и возвращения к социалистической модели государственной и общественной жизни.
Ситуация осложнялась и негативной «инерцией» конституционного процесса, начавшейся еще с момента распада СССР. В частности, как отмечает В.Ф. Малхозова, «после распада СССР конституционный процесс в России проходил по двум параллелям: вносились
поправки в действующую Конституцию и одновременно разрабатывались, обсуждались, согласовывались проекты новой Конституции. Прежнюю Конституцию необходимо было заменить новой, которая обобщит и закрепит преобразования, произошедшие в государственно-правовой сфере» [1, с. 8]. Вместе с тем принятие новой Конституции должно было в той или иной мере стать результатом политического компромисса между ведущими политическими «игроками» - Президентом Б.Н. Ельциным и парламентской оппозицией. Однако шансы на такое позитивное развитие событий все сильнее снижались в течение 1993 г.
В таких непростых условиях достижение консенсуса в отношении основного содержания Конституции РФ становилось все менее вероятным: и президентская, и парламентская ветви власти были не слишком склонны к компромиссам и настаивали на принятии своих «версий» основного закона страны. При этом с весны по осень 1993 г. (т.е. непосредственно перед принятием Конституции 1993 г.) противоборствующие политические силы периодически обменивались агрессивными выпадами, обостряющими развитие конфликта, никак не способствующими нормализации ситуации.
94
В частности, 20 марта 1993 г. Президент Б.Н. Ельцин выступил с телевизионным обращением к народу, в котором объявил о приостановке действия прежней Конституции и введении особого порядка управления страной, не имея для этого соответствующих законных полномочий. 23 марта 1993 г. Конституционный Суд Российской Федерации, еще не получив подписанного президентского указа, признал действия Президента, связанные с телеобращением, неконституционными, дающими основания для отрешения от должности [2, с. 21]. В мае 1993 г. Президент созвал Конституционное совещание, однако его работа осложнялась тяжелой политической обстановкой в стране. После вооруженных столкновений в Москве 3-4 октября 1993 г. и ареста лидеров «парламентской оппозиции» конституционная инициатива закономерно перешла к Б.Н. Ельцину, который и представил текст основного закона, разработанный его соратниками для всенародного принятия (12 декабря 1993 г. состоялось голосование, где большинством населения Российской Федерации Конституция была принята).
А.Ф. Хубешты отмечает, что «новая Конституция стала «конституцией победителей» в политическом противостоянии президента и законодательной власти, которым была охвачена Россия в 1990-1993 гг. Лишь на заключительном этапе президент и его команда смогли воплотить в проекте Конституции все свои намерения и на многие годы определить вектор политического развития страны, распределив баланс сил и полномочий президентской и парламентской властей» [3, с. 66-77].
Победа Ельцина и его сторонников в противостоянии с парламентской оппозицией привела к тому, что в тексте Конституции закономерно отразилось как политико-идеологическое доминирование (либеральная идеология против социалистической и других родственных ей идеологических конструкций), так и создание условий для фактического укрепления власти действующего Президента. Именно поэтому итоговая версия основного закона именуется «суперпрезидентской», «сверхпрезидентской» и т.п. Следует заметить, что целевая установка на создание основного закона страны, в котором фиксируется победа президентской ветви власти и создаются предпосылки для невозможности осуществления «реванша» (серьезные основания опасаться именно такого развития событий у сторонников Ельцина были, так как на парламентских выборах 1993 г. победила оппозиционная партия ЛДПР во главе с ее экспрессивным лидером В.В. Жириновским),
была реализована, однако это создало условия для генезиса и развития противоречий, которые затем будут оказывать воздействие на систему законодательства Российской Федерации. Основная причина, как представляется, состоит в том, что текст Конституции РФ был отчасти позиционирован авторами как очередная «арена борьбы» с реальной или потенциальной оппозицией - сказалась специфика социально-политической ситуации того периода российской истории.
По мнению И.К. Советова, «Конституция РФ принималась в 1993 г. как рамочный документ, призванный закрепить новые, еще не реализованные в достаточной степени идеи и принципы, которые могут быть восприняты большинством социальных групп и слоев общества независимо от их политических пристрастий» [4, с. 344-347].
Несмотря на тот факт, что с 1993 г. по настоящее время в научном и общественно-политическом дискурсе продолжаются споры о факторах, повлиявших на процесс разработки и принятия Конституции РФ 1993 г., в целом многие исследователи обращают внимание на наличие ряда объективных детерминант, обусловивших именно этот вектор конституционного строительства.
А.В. Крысанов указывает, что «принятие Конституции РФ 1993 г. явилось следствием преобразований, связанных с переходом от одной формы государственного правления к другой. В Конституции РФ впервые получили закрепление такие конституционные принципы, как принцип приоритета прав и свобод человека и гражданина, правового государства, разделения властей, самостоятельности местного самоуправления, политического многообразия и другие» [5, с. 7]. Многие из отмеченных автором приоритетов российского основного закона тесно связаны с доминировавшей в то время идеологией либерализма, которую активно продвигали в жизнь российского общества лидеры ведущих стран запада («Большая семерка», прежде всего, куда стремилась интегрироваться Российская Федерация).
Вместе с тем не только геополитические факторы оказывали влияние на российскую действительность того периода времени и, в частности, принимаемый основной закон страны. В российском обществе с начала 1990-х гг. активно шел процесс политической и социальной модернизации, оказавший существенное влияние на всю систему общественных отношений. Именно этот период ознаменовался окончательным переходом от авторитаризма
95
к демократии в политической сфере, от административно-командной к конкурентной рыночной модели хозяйствования, от монологической к диалогической духовной культуре. Эти процессы сказались на статусе личности, взаимоотношениях гражданина с государством и обществом. Произошел и существенный пересмотр системы международных взаимоотношений страны. Подобные тенденции социального развития российского общества 1990-х гг. также не могли быть проигнорированы авторами первой в истории страны Конституции.
Как полагает А.В. Чепус, «Конституция РФ 1993 года в корне отличается от предыдущих конституций, поскольку отражает принципиально новую систему общественных отношений. Изменилось законодательное регулирование таких блоков, как правовое положение личности, экономических отношений и форм собственности, проблем включения в правовую систему РФ норм и принципов международного права» [6, с. 58].
Вместе с тем сложности конституционного строительства Российской Федерации начала 1990-х гг. на фоне общей нестабильной внутренней и внешнеполитической обстановки не могли не сказаться непосредственно на содержании самого основного закона, а также связанных с ним законов и подзаконных актов. Были заложены достаточно существенные противоречия не только в текст Конституции 1993 г., но и в систему законодательства РФ.
Исследователи в связи с этим обращают внимание на ряд противоречий. Так, С.С. Босхо-лов указывает, что одно из противоречий «заключается в стремлении многонационального народа Российской Федерации к возрождению суверенной государственности России, закрепленной в преамбуле Конституции РФ, и отсутствии общенациональной идеологии, на основе которой и может быть достигнут ее реальный суверенитет. Без идеологии - значит без общенациональной идеи, без государство-образующего стержня, без идейно-духовных и нравственных скреп» [7, с. 15-20]. Несмотря на то, что связь между идеологией и государственным суверенитетом вряд ли является настолько императивной, рациональные зерна беспокойства автора вполне очевидны. Следует также обратить внимание на то, что процесс деидеологизации, закрепленный в основном законе его авторами, являлся следствием общего социокультурного кризиса российского общества того периода времени.
Аналогичная ситуация возникла и в сфере признания приоритета международного права.
Именно на этот исторический период пришлась наиболее активная фаза интеграции России в пространство глобального информационного общества. Зачастую подобные действия осуществлялись руководством страны, исходя из сиюминутной логики, без учета стратегических последствий.
А.М. Осавелюк отмечает, что «с одной стороны, Конституция России, отсылая к общепризнанным нормам и принципам международного права, включает их в «канву» национального права. С другой стороны, в Конституции России имеются положения, провозглашающие государственный суверенитет и верховенство Конституции над любыми другими источниками права» [8, с. 57-66]. Данное противоречие сохранило свою актуальность и на протяжении 2000-х гг., в результате чего государственная власть периодически сталкивалась с серьезными проблемами (например, в сфере действия юрисдикции международных судов по защите прав человека). Однако Конституционный Суд в недавнем прошлом умело разрешил этот достаточно сложный вопрос, приняв в 2015 г. постановление № 21-П [9], а внесенные в Конституцию соответствующие изменения поставили в нем окончательную точку, указав на верховенство конституционных норм.
По мнению некоторых авторов, имеет место также «противоречие в содержании первых двух глав Конституции, где провозглашаются господствующие в мировом сообществе принципы общественно-государственного устройства и приоритет прав и свобод человека, с одной стороны, и содержании глав 4-8, где закрепляется механизм осуществления публичной власти, базирующийся на достаточно сильном государственном аппарате, с другой стороны» [4, с. 344-347]. Однако, на наш взгляд, время показало, что эти две конструкции вполне могут существовать вместе.
Еще одно противоречие Конституции 1993 г. связывают с тем, что она «признает наше государство не только правовым, но и социальным (ст. 7). В соответствии с этой характеристикой политика должна быть направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека [10, с. 4]. Указанное противоречие было интегрировано в правовое пространство также с момента начала работы над текстом Конституции, когда ее разработчики зачастую выдавали «желаемое за действительное» - уже по состоянию на 1993 г. становилась очевидной неудача социально-экономических преобразований, резкое
96
расслоение общества, обнищание значительной части населения. В таких условиях государство, утрачивая по итогам приватизации свои основные нефтегазовые активы, оказалось просто не в силах обеспечить достойный уровень жизни граждан. Однако на сегодняшний день говорить об этом противоречии, как нам кажется, уже не приходится. Грамотно выстроенная политика нашего государства вполне, полагаем, позволяет обеспечить достойный уровень жизни наших граждан.
Проблемы, связанные с разработкой и принятием Конституции 1993 г., имели значительную инерцию в 1990-е гг. В этот период времени государственной властью были предприняты попытки решения проблемы дисбаланса основного закона и других элементов правовой системы России. Однако данные действия оказались на тот момент не в полной мере эффективными. Для устранения этих противоречий понадобилось немало времени и усилий в будущем.
Подводя некоторые итоги, целесообразно отметить, что разработка и принятие Конституции 1993 г. происходили в сложных политических, экономических, социокультурных условиях. После победы сторонников Президента Ельцина был взят политический курс на
1. Малхозова Ф.В. Конституционно-политический кризис в России 1992-1993 гг.: дис. ... канд. истор. наук. М., 2003.
2. Баглай М.В. Конституция Российской Федерации: историко-правовой комментарий М.В. Баглая. 3-е изд., перераб. М., 2010.
3. Хубешты А.Ф. Разработка и принятие Конституции Российской Федерации в условиях противостояния законодательной и президентской ветвей власти в 1993 г. // Genesis: исторические исследования. 2021. № 1. С. 66-77.
4. Советов И. К. Конституция России: достижения, противоречия, перспективы // Историческая и социально-образовательная мысль. 2014. № 1. С. 344-347.
5. Крысанов А. В. Конституционно-правовая ответственность выборных и должностных лиц федеральных органов государственной власти: дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2014.
6. Чепус А. В. Конституционное законодательство Российской Федерации: генезис, современное состояние и основные тенденции развития: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.
7. Босхолов С. С. Противоречия в Конституции РФ как угрозы национальной безопас-
сильную президентскую власть, создание президентской, а не парламентской республики. Это предопределило и акценты в содержании Конституции 1993 г. Данная политическая традиция была сохранена и в последующий исторический период.
Следует отметить, что многим современным исследователям свойственно критическое отношение к Конституции 1993 г. Безусловно, приводимые аргументы выглядят вполне обоснованными, однако объективный научный анализ диктует необходимость учета всего комплекса социально-исторических факторов, действовавших на момент разработки и принятия первой в истории России Конституции. Эффективная работа над устранением некоторых противоречий в системе современного законодательства РФ невозможна без глубокого анализа тех проблемных аспектов, которые непосредственно связаны с текстом первой Конституции РФ 1993 г. Данная задача должна быть возложена на современную науку, которая обладает необходимым теоретическим и эмпирическим инструментарием. Более того, считаем, что большинство таких противоречий уже было устранено по мере развития нашего государства, благодаря правильно взятому курсу государственной политики.
1. Malkhozova F.V. The constitutional and political crisis in Russia in 1992-1993: diss. ... Candidate of History. Moscow, 2003.
2. Baglai M.V. Constitution of the Russian Federation: historical and legal commentary by M.V. Baglai. 3rded., rev. Moscow, 2010.
3. Khubeshty A.F. Development and adoption of the Constitution of the Russian Federation in the face of confrontation between the legislative and presidential branches of power in 1993 // Genesis: historical research. 2021. No. 1. P. 66-77.
4. Sovetov I.K The Constitution of Russia: achievements, contradictions, prospects // Historical and socio-educational thought. 2014. No. 1. P. 344-347.
5. Krysanov A. V. Constitutional and legal responsibility of elected and officials of federal government bodies: dis. ... Candidate of Law. Chelyabinsk, 2014.
6. Chepus A.V. Constitutional legislation of the Russian Federation: genesis, current state and main development trends: dis. . Candidate of Law. Moscow, 2008.
7. Boskholov S.S. Contradictions in the Constitution of the Russian Federation as a threat to the national security of Russia // Verb of justice. 2019. No. 1. P. 15-20.
97
ности России // ГлаголЪ правосудия. 2019. №1. С. 15-20.
8. Осавелюк А.М. Конституция России в условиях глобализации // Lex Russica. 2018. № 12. С. 57-66.
9. По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», пунктов 1 и 2 статьи 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», частей первой и четвертой статьи 11, пункта 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 13, пункта 4 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, частей 1 и 4 статьи 15, пункта 4 части 1 статьи 350 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пункта 2 части четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы: постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2015 г. № 21-П. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 13.02.2022).
10. Ижаев О.А. Конституционно-правовые основы судебной защиты социально-экономических прав человека и гражданина в Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2017.
8. Osavelyuk A.M. The Constitution of Russia in the context of globalization // Lex Russica. 2018. No. 12. P. 57-66.
9. On the case of checking the constitutionality of the provisions of Article 1 of the Federal Law «On the Ratification of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms and Protocols thereto», paragraphs 1 and 2 of Article 32 of the Federal Law «On International Treaties of the Russian Federation», parts one and four of Article 11 , paragraph 4 of part four of article 392 of the Civil Procedure Code of the Russian Federation, parts 1 and 4 of article 13, paragraph 4 of part 3 of article 311 of the Arbitration Procedure Code of the Russian Federation, parts 1 and 4 of article 15, paragraph 4 of part 1 of article 350 of the Code of Administrative Procedure of the Russian Federation and paragraph 2 of part four of Article 413 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation in connection with the request of a group of deputies of the State Duma: resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation d.d. July 14, 2015 No. 21-P. Access from reference legal system «ConsultantPlus» (date of access: 13.02.2022).
10. Izhaev O.A. Constitutional and legal foundations of judicial protection of socio-economic rights of a person and a citizen in the Russian Federation:dis.... Candidate of Law. Moscow, 2017.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Тамазова Анна Дмитриевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России; e-mail: abd.8282@mail.ru;
Нехай Асиет Юрьевна, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры конституционного и административного права Краснодарского университета МВД России; e-mail: asiet12061984@mail.ru
INFORMATION ABOUT AUTHORS
A.D. Tamazova, Candidate of Law, Assistant Professor of the Department of Constitutional and Administrative Law of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: abd.8282@mail.ru;
A.Yu. Nekhay, Candidate of Law, Senior Lecturer of the Department of Constitutional and Administrative Law of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: asiet12061984@mail.ru
98
