CC BY
65
удк іоі.іяи в. В. ЕПАНЧИНЦЕВ
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского
СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ ФЕНОМЕНА ЖУРНАЛИЗМА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Н. В. ГОГОЛЯ_________________________________
Н. В. Гоголь — публицист оценивал журналистику как идейно-художественный элемент, который он мог интегрировать в свои литературные произведения. Журнализм в такой трактовке существенно трансформируется, встраивается в пространство художественного мира, сохраняя свою рациональность. В многообразном наследии Гоголя журнализм, как авторская позиция, приобретает новыю смысловые значения и непосредственно оформляет свою социокультурную составляющую.
Ключевые слова: журнализм, Н. В. Гоголь, феномен, рационализм.
Журналистика в России 1830 — 40-х годов — явление сложное и многогранное. Это видно по статьям и письмам Н. В. Гоголя того периода. Журнализм, как принцип отношения к миру и обществу, свойственный авторам пушкинской поры, глубоко проник в культуру — раз и навсегда были изменены прежние традиции взаимодействия автора с читателем. Он стал орудием формирования общественного мнения. Гоголь в своих публицистических материалах использует журнализм как художественный элемент, который он органично может интегрировать в свои произведения, с его помощью писатель мог лучше передать замысел сюжетных коллизий, характеры и образы героев.
Журнализм в произведениях Гоголя трансформируется и встраивается в специфически организованное вымышленное пространство художественного мира, сохраняя свою рациональность и достоверность. Гоголь отчетливо понимает, что журнализм является неотъемлемой частью современной ему общественно-политической культуры. Например, в повести «Невский проспект» окружение главного героя поручика Пирогова он характеризует так: «Они любят потолковать о литературе; хвалят Булгарина, Пушкина и Греча и говорят с презрением и остроумными колкостями об А. А. Орлове» [1]. Автор показывает неразборчивость публики через сопоставление разных литературных репутаций. А. Е. Новиков считает, что в повести «Коляска» Гоголь полемизирует с «Библиотекой для чтения» О. И. Сенковского [2]. Герой «Записок сумасшедшего» читает «Северную пчелу», что можно также посчитать за одну из его странностей. Гоголь хотел показать, что монологи Поприщи-на характеризуют суть «Северной пчелы» — журнала, где без разбора собрано все подряд. Интересно, что Поприщин в конце концов возомнил себя испанским королем, и спровоцировало его на это именно чтение нескольких газет. В повести «Портрет» Гоголь представляет журнализм как средство введения масс в заблуждение. В повести «Рим», построенной на противопоставлении Франции и Италии, Гоголь пытается сравнить и журналистику этих стран. В Париже «колоссальные» журнальные листы, а в Италии «чахоточные» журналисты. Журналистику Гоголь называет неотъемлемой чертой современной французской цивилизации, «царством слов вместо дела».
В художественных произведениях Гоголя журнализм приобретает новое смысловое наполнение и непосредственно оформляет свою социокультурную составляющую. Гоголь рассуждает на темы европейского журнализма, говоря о его «торговом» характере и особой полемичности.
Интересно, что повесть «Невский проспект» по своей стилистике напоминает газетный фельетон [3]. Для журналистики того времени было характерно сочетание очерков и анекдотов. В. В. Виноградов называл это «отрывочной склейкой кусков» [4], в которых переплетаются самые разные жанры. Журнал «Библиотека для чтения» так писала о сюжете «Невского проспекта»: «весь ход... в целом оказывается неочерковым: от газетного фельетона он ведет к символу и мифу» [5]. В.В. Виноградов в работе «О литературной циклизации (По поводу «Невского проспекта» Гоголя и «Исповеди опиофага» Де Квин-си)» анализирует повесть Гоголя в широком контексте, с привлечением произведений Гюго и Бальзака. Французские авторы тогда в большом количестве печатались в русских журналах, которые, соответственно, и критические материалы предпочитали посвящать французам. Виноградов предлагает подумать над тем, как переработал принципы французской литературы Гоголь.
В «Невском проспекте» газета становится «домашним занятием», непременным атрибутом, как кофе или чай. Содержание этой газеты является частью процесса бессмысленного существования героев, движения ради движения. Гоголь в петербургских повестях одновременно рассказывает о мире бюрократов с его бумажными порядками делопроизводства и таком же бумажном мире журнализма. Мир бюрократов живет по особым правилам, казалось бы, не похожим на правила мира журналистов. Однако их объединяет бумажное происхождение и то, что они в равной мере причастны к созданию иллюзорного мира бессмысленного существования маленького человека. Бытие героев гоголевской повести — надоедливая монотонность и отсутствие смысла существования делают удручающим. В этот мир легко вписываются газеты чуждой для Гоголя журналистики.
Гоголь ставит этому обществу нравственный диагноз. Газеты вовлекают «маленького человека»
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (126) 2014 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (126) 2014
в этот процесс бессмысленного существования. Журнализм начинает трактоваться Гоголем как источник лжи и средство пропаганды лживых принципов этого безнравственного общества.
Если вспомнить, что в этом обществе «любят потолковать о литературе; хвалят Булгарина, Пушкина и Греча и говорят с презрением и остроумными колкостями об А. А. Орлове» [6]. Мнением этих читателей управляет толпа и интересы самих журналов. Этот средний класс читает Булгарина и Греча, но не переносит «народного» прозаика А. А. Орлова, потому что его ругают те же Булгарин и Греч.
В повести Гоголь упоминает Пушкина в одном ряду с Булгариным и Гречем, что делает это перечисление нелогичным, раскрывает истинное состояние литературных вкусов в этом обществе, где культура давно является лишь иллюзией. Он создает культурный портрет читающей публики, которая предпочитает журналы Булгарина и Греча. Журнализм этих издателей формирует вкусы малообразованной и невзыскательной толпы. В таких условиях даже бесспорный талант Пушкина может потерять свой блеск.
Исследователи (М. Н. Дарвин и В. И. Тюпа в одной из своих работ) проанализировали повесть «Нос» как одну из частей большого журнального замысла, а именно третьего номера журнала А. С. Пушкина «Современник» [7]. Дарвин и Тюпа говорят о том, что в этой повести журнализм расширяет так называемую «зону смеха». В.В. Виноградов считал, что появление повести «Нос» связано с литературно-журнальной традицией, восходящей к Стерну, которую модифицировал Гоголь [4, с. 6]. Исследователь полагал, что «газетно-журнальная смесь» в повести доходит до пика художественного осмысления, но при этом продолжает действовать в фоновом режиме. Е. А. Игнатьева сюжет и стиль «Носа» называет «носителями художественного знания о современной Гоголю журналистике, которой писатель придал значение своеобразного посредника между своим замыслом и реальной петербургской действительностью» [8].
В повести Гоголя «газетно-журнальная смесь» проявляется в весьма сложной и многослойной игре метафорами — традиционным сатирическим приемом. Так он передает журналистскую реальность того времени. Особую атмосферу петербургской действительности Гоголь черпает именно из газет, новостных заметок. Затем метафорически он представляет это все в повести в виде обрывок газетных публикаций.
Эта игра метафор порождает многовариантность толкования произведения. Медицинские сведения из журналов о реконструкции утерянного носа лишь добавляет сюжету иронии. В. В. Виноградов о связи повести с журнализмом писал: «В «носологической» литературе первой половины XIX в., в которой мелькали перед глазами читателей носы отрезанные, запеченные, неожиданно исчезающие и вновь появляющиеся, даны были все элементы, легшие в основу гоголевской разработки темы о носе; намечены отдельные сцены — отрезание носа, нос в теплом хлебе, обращение к медику, хотя они Гоголем развиты совершенно своеобразно» [4, с. 20].
Согласен с В. В. Виноградовым В. Н. Турбин, писавший, что «неутихающая словесная стихия, преломленная сквозь журнальную сенсацию, вытолкнула на улицы столичного города Санкт-Петербурга майора Платона Ковалева, гоняющегося за собственным носом» [9]. Виноградов также утверждает, что критика «Северной пчелы» концовки повести Пушкина «Гробовщик» заставила Гоголя изменить
текст «Носа» в варианте, предназначенном для журнала «Современник» [4, с. 12]. «Северная пчела» написала, что концовка произведения, заставляющая проснуться главного героя и объясняющая все фантастические события сном, является банальной. Такой вариант был первоначально выбран «Гоголем» и для «Носа». Более детально рассматривает эту тему Ю. В. Манн: «Уже по своим исходным принципам повесть не укладывалась в форму сна (в чем... выразилось переосмысление Гоголем традиции )... Отмена мотивировки сна в финале была лишь логичным, завершающим шагом. Гоголь с первых же своих произведений отодвинул носителя фантастики в прошлое, сохранив в сегодняшнем временном плане некий «иррациональный остаток». Следующим логичным шагом было полное снятие этого носителя, при сохранении (и даже усилении) иррационального остатка» [10].
В конце концов, главный герой Ковалев идет в газетную экспедицию, где чиновник, представляющий официальную журналистику, в своей речи окончательно смешивает рациональное и фантастическое в этой повести. Чиновник, по сути, представляет государственную точку зрения. Через своего героя Гоголь показывает место обывателя, включенного в журнальный дискурс. Также можно судить и об иронично-негативном отношении писателя к журналистскому официозу в целом. Для Гоголя недопустимо, чтобы превалировала одна (пусть и государственная) точка зрения. Он выступает за плюрализм мнений и высокую журналистскую мораль.
Случай с Ковалевым встает в один ряд с газетной рутиной. Чиновник рассказывает: «А вот, на прошлой неделе, такой же был случай. Пришел чиновник таким же образом, как вы теперь пришли, принес записку, денег по расчету пришлось 2 р. 73 к., и всё объявление состояло в том, что сбежал пудель черной шерсти. Кажется, что бы тут такое? А вышел пасквиль: пудель-то этот был казначей, не помню какого-то заведения» [11]. Гоголь, используя романтическую иронию, намекает, что пудель и казначей — это одно и то же. Далее он делает в советах чиновника прямую отсылку к журналу «Северная пчела»: «Если уже хотите, то отдайте тому, кто имеет искусное перо, описать как редкое произведение натуры и напечатать эту статейку в «Северной пчеле» (тут он понюхал еще раз табаку) для пользы юношества (тут он утер нос), или так, для общего любопытства» [11]. Герой Гоголя дал исчерпывающую характеристику газете «Северная пчела».
В цикле петербургских повестей петербургский журнализм становится как бы рамкой, скрепляющей картины мозаичной, хаотичной и безнравственной действительности.
И. П. Золотусский в свое время установил связь между «Тремя листками из дома сумасшедших» Булгарина и «Записками сумасшедшего» Гоголя [12]. Журнализм стал источником и темой произведения Гоголя. Впервые он решается изобразить журналистику как систему воспроизводства абсурда. Герой Гоголя обретает ясность суждений, но только в безумстве. Поприщин представляет общество, в котором весьма популярна газета «Северная пчела». Официальная газета для него является источником информации о мире. Так громким и важным событием для него становится упразднение престола в Ис-ании. Через газеты Поприщин находит виновников своих бед в Полиньяке и Англии. В конце концов, он возомнил себя испанским королем. Поприщин начинает домысливать информацию из газет.
Отсутствие качественного и глубокого анализа политической ситуации в мире толкнуло героя к толкованию новостей на собственный лад, к безумному разбору ускользающей от его сознания действительности.
Гоголь, как и старший его наставник Пушкин, считал, что массовые печатные издания рассчитаны на провинциального читателя. Петербургская журналистика с «Северной пчелой» и «Библиотекой для чтения» возглавляла это направление. Журнальные материалы посвящены последним тенденциям столичной жизни, заставляя провинциалов в худших традициях копировать эти веяния.
В повестях Н. В. Гоголя социально-философский феномен журнализма становится художественным элементом произведения. Гоголю удалось встроить со всей полнотой и многообразием журналистику в пространство художественного мира. Однако и в этих условиях видоизмененный журнализм сохранил свою рациональность, приобрел новые смысловые значения и оформил свою социокультурную составляющую.
Библиографический список
1. Гоголь, Н. В. Полное собрание сочинений. В 14 т. Т. 3 / Н. В. Гоголь. - М. : Изд-во АН СССР, 1939. - 537 с.
2. Новиков, А. Е. Повесть Гоголя «Коляска» в контексте литературной полемики середины 30-х годов XIX века /
A. Е. Новиков // Русская литература. — М.: ИРЛИ РАН, 1991. — 101 с.
3. Маркович, В. М. Петербургские повести. Н. В. Гоголь /
B. М. Маркович. — Спб. : Художественная литература, 1989. — 208 с.
4. Виноградов, В. В. Поэтика русской литературы : избранные труды / В. В. Виноградов. — М. : Наука, 1976. — 511 с.
5. Библиотека для чтения. Т. 12 // Викитека [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://ru.wikisource.org/wiki/ %D0%91%D0%B8%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D0%BE%-D1%82%D-0%B5%D0%BA%D0%B0_%D0%B4%D0%BB%D1%8F-_%D1-%87%D1%82%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F#.D0.A2.D0.BE.-D0.BC_XП. (дата обращения: 16.02.2013).
6. Гоголь, Н. В. Полное собрание сочинений. В 14 т. Т. 8 / Н. В. Гоголь. — М. : Изд-во АН СССР, 1948. — 641 с.
7. Дарвин, М. Н. Циклизация в творчестве Пушкина: Опыт изучения конвергентного сознания / М. Н. Дарвин,
В. И. Тюпа. — Новосибирск : Наука, 2001. — 292 с.
8. Игнатьева, Е. А. Явление журнализма в творчестве Н. В. Гоголя / Е. А. Игнатьева. — Саратов, 2008. — 176 с.
9. Турбин, В. Н. Пушкин. Гоголь. Лермонтов. Об изучении литературных жанров / В. Н. Турбин. — М. : Просвещение, 1978. — 239 с.
10. Манн, Ю. В. Поэтика Гоголя / Ю. В. Манн. — М. : Художественная литература, 1978. — 395 с.
11. Гоголь, Н. В. Нос / Н. В. Гоголь // Фундаментальная электронная библиотека русская литература и фольклор [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/ gogol/texts/ps0/ps3/ps3-047-.htm. (дата обращения: 16.02.2013).
12. Золотусский, И. П. Час выбора / И. И. Золотусский. — М.: Современник, 1976. — 319 с.
ЕПАНЧИНЦЕВ Василий Валерьевич, аспирант кафедры философии.
Адрес для переписки: davids20021989@mail.ru
Статья поступила в редакцию 28.11.2013 г.
© В. В. Епанчинцев
УДК 130.2:658.512.2 В. В. КОВТУН
Г. А. ЛАНЩИКОВА
Омский государственный педагогический университет
ФИЛОСОФСКАЯ РЕФЛЕКСИЯ МЕТОДОЛОГИИ ДИЗАЙН-ПРОЕКТИРОВАНИЯ
В статье исследуется проблема рефлексивного осмысления методологии проектирования, которая обусловлена поиском дизайнером философских оснований принятия решений. Выделены нравственно-ценностная и технологически-целевая функциональные стороны рефлексивных структур, проанализирован ряд философских подходов, значимых для рефлексивного методологического анализа дизайн-практики. Кроме того, охарактеризована этическая рефлексивная модель принятия решений Ф. Анжу, основанная на философии экзистенциализма Сартра.
Ключевые слова: рефлексия, философские основания, экзистенциализм, этические модели принятия решений, методология дизайна.
Современная социокультурная динамика характеризуется усложнением познавательных проблем, стоящих перед человеком. Быстрая в историческом плане смена традиционных ценностей и образа жизни приводит человека к необходимости поиска новых ориентиров, важных не только для адаптации, осознания своего места в мире и самоутверждения, но и для творческого конструирования новых моделей и схем деятельности в условиях отсутствия готового образца. При решении сложных задач, обуслов-
ленных мировыми глобализациоными процессами, объединившими людей в сообщества на основе совместных проектов, общих целей, интересов, принципов, взглядов, человек нуждается в формировании новых познавательных средств, переосмыслении стилей общения и стереотипов мышления, что обусловливает изменение соотношения между предметной и мыслительной деятельностью, возрастание роли проектного проблематизирующего и рефлексивного мышления.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (126) 2014 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
