CC BY
64
УДК 338.45.01
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ И ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ НАУКОЁМКИХ ПРОИЗВОДСТВ*
С. В. КОЛЧИН,
заместитель начальника отдела стратегического управления и формирования целевых программ
E-mail: kolchin60@mail. ru Федеральное космическое агентство
В статье дается определение наукоемких высокотехнологичных отраслей промышленности, анализируется состояние и возможности отечественных наукоёмких производств, оценивается их конкурентоспособность на мировом рынке продукции и определяющая роль в обеспечении прогрессивного социально-экономического развития.
Ключевые слова: наукоёмкий, высокотехнологичный сектор, экономика, интеллектуальный потенциал, коммерциализация научных результатов, научно-исследовательская работа, финансирование, образование.
Новые технологии и их использование в экономике. Понятие «высокие технологии» (high-technology, high-tech) получило широкое распространение в 1980-е гг. и первоначально относилось к некоторым новейшим секторам промышленности с высокой долей удельных расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), т. е. полностью совпадало и было адекватно понятию «наукоёмкие отрасли промышленности».
В настоящее время термин «высокие технологии» чаще всего трактуется расширительно и включает целый ряд сфер нематериального производства [2, 3]. Высокие технологии существуют как часть технологической базы практически во всех сегментах современной экономики, и выделение high-tech
* Статья подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 11-06-00305-а).
достаточно условно. Как правило, критерием этой категории является доля расходов на НИОКР в обороте (отгрузках) или в объеме условно чистой продукции, либо доля занятых в сфере НИОКР в данной сфере по отношению к совокупной занятости. В то же время многие трактуют термины «наукоёмкий» и «высокотехнологичный» как синонимы.
Ряд зарубежных исследовательских центров, рассматривая проблемы рынка высоких технологий и наукоёмкой продукции, НИОКР, патентов и лицензий, формируют номенклатуру производств вольно, без привязки к официальной статистике и соответствующим критериям выделения высокотехнологичных сфер.
Например, такая авторитетная организация, как Национальный научный фонд США (National Science Foundation), рассматривает, как правило, две структуры высокотехнологичных отраслей. Первая группа: биотехнология, науки о жизни, оптоэлект-роника; компьютеры и телекоммуникации, электроника, производства, связанные с компьютеризацией; разработка новых материалов, авиационная и ракетно-космическая промышленность. Иногда в этот перечень добавляются производство вооружения и военной техники, ядерные технологии. Вторая группа: автоматизация, биотехнология, компьютерное оборудование, разработка новых материалов, фотонная оптика, программное обеспечение, телекоммуникации, электронные компоненты.
Таким образом, определение структурного состава наукоёмких и высокотехнологичных сфер
во многом зависит от целей и задач исследования и особенностей решаемой проблемы.
В целом с точки зрения промышленной структуры к наукоёмким (или к высоким технологиям) относится ряд производств машиностроительного комплекса: выпуск электронно-вычислительной техники и периферийного оборудования, авиационная и ракетно-космическая промышленность, производство промышленных роботов и средств комплексной автоматизации, некоторые составляющие радиоэлектронной промышленности (в частности, производство средств радиосвязи, радиолокации и радионавигации, сложной бытовой радиоэлектронной техники и т. д.) и приборостроения. Высокой долей расходов на НИОКР отличаются фармацевтическая промышленность, некоторые химические производства, а также атомная промышленность.
Важность наукоёмких, высокотехнологичных отраслей и производств определяется целым рядом факторов, среди которых можно выделить, в частности:
— связь наукоёмких производств с инновациями, имеющими тенденцию к завоеванию собственной ниши на мировом рынке, формированию новых товарных рынков и/или более рациональному использованию ресурсов;
— тесную взаимосвязь наукоёмких высокотехнологичных отраслей с секторами промышленности, характеризующимися высокой долей условно чистой продукции, а также крупными успехами на зарубежных рынках;
— имеющие мультипликативный эффект НИ-ОКР в наукоёмких производствах.
Другие сегменты промышленности и экономики в целом, «подстегиваемые» новыми технологиями и конкурентами, производят более совершенные товары на базе передовых технологий, достигая более высокого уровня производительности труда, больших производственных возможностей и создавая рабочие места с более высоким уровнем оплаты труда.
Наукоёмкие сферы, как правило, входят в число наиболее быстро растущих в большинстве развитых стран мира. Развитие сфер промышленности, связанных с использованием высоких технологий, в настоящее время во все возрастающей степени определяет общую ситуацию в мировой экономике и место стран в мировом хозяйстве и системе международного разделения труда. Общий объем мирового рынка продукции наукоёмких отраслей оценивается примерно в 3,5—4 трлн долл. США в год.
Именно в сфере развития высоких технологий и использования их в наукоёмких секторах промышленности и экономики отмечается растущее отставание России от промышленно развитых стран современного постиндустриального общества. Иными словами, роль и место нашей страны в современной глобальной системе мирохозяйственных связей характеризуются не только тем, что величина ВВП на душу населения в России на порядок меньше аналогичного показателя развитых стран, но и тем, что доля РФ на мировом рынке наукоёмкой продукции (рынке высоких технологий) не превышает, по самым оптимистическим оценкам, 0,5 %, хотя в стране сосредоточено почти 12 % ученых мира.
Наибольшим научно-техническим и технологическим потенциалом в настоящее время располагают США, Япония и ФРГ. Существенной особенностью конца XX в. стало то, что к признанным мировым лидерам в области высоких технологий по ряду направлений стремительно приближаются другие страны, прежде всего Азиатско-Тихоокеанского региона.
По обобщенным данным, производство наукоёмкой продукции в мире обеспечивают всего 50 макротехнологий (макротехнология представляет собой совокупность знаний и производственных возможностей для выпуска на мировой рынок конкретных изделий — самолетов, реакторов, судов, конструкционных материалов, компьютерных программ и т. д.). Семь наиболее развитых стран, обладая 46 макротехнологиями, контролируют 80 % этого рынка. США ежегодно получают от экспорта наукоёмкой продукции 700 млрд долл., ФРГ — около 530 млрд, Япония — более 400 млрд.
На этом рынке постоянно ведется жесткая конкурентная борьба, и США, например, за последние шесть-семь лет потеряли приоритет в восьми макротехнологиях, что привело к утрате соответствующих сегментов рынка.
Новые технологии играют решающую роль в повышении производительности труда, и поэтому американские, японские, западноевропейские и другие компании продолжают увеличивать инвестиции в эту сферу. По подсчетам американских экспертов, чтобы компенсировать рост заработной платы, темпы прироста производительности труда в США должны в течение ближайших нескольких лет достигать 5 % ежегодно.
Ситуация на современном мировом рынке наукоёмких отраслей и высоких технологий, где
доминируют США, Япония, ФРГ, Великобритания, Франция, к которым по ряду направлений стремительно приближаются Южная Корея, Малайзия, Сингапур, Гонконг и др., полно и всесторонне характеризует общее положение с развитием этих секторов в основных странах-экспортерах. Россия фигурирует в статистике мирового рынка высоких технологий лишь в таких сегментах, как вооружение и военная техника, коммерческие запуски космических спутников, создание телекоммуникационной и навигационной инфраструктуры.
На современном этапе за рубежом в промышленности наибольшим динамизмом отличаются наукоёмкие производства машиностроительного комплекса: выпуск ЭВМ (в том числе микропроцессоров, периферийного оборудования и программного обеспечения), телекоммуникационного оборудования, ракетно-космической техники, промышленных роботов и средств автоматизации.
Именно эти сферы определяют основные направления научно-технического прогресса не только в машиностроении, но и в промышленности в целом. Так, по данным журнала Business Week, в течение нескольких последних лет на долю высоких технологий пришлось 30 % прироста ВВП США, в то время как на жилищное строительство — 15 %, автомобилестроение — лишь 5 %; в 2009 г. только за счет развития информационных технологий была достигнута пятая часть прироста ВВП страны. Наукоёмкие секторы не только показывают наиболее высокие темпы роста, но и стимулируют динамичное развитие смежных промышленных производств.
Утверждение о том, что экономический рост любой страны напрямую зависит от высоких технологий, сомнений не вызывает. Эта связь реализуется прежде всего через рост производительности общественного труда.
Такое влияние особенно заметно на примере США. Если станки с числовым программным управлением давали в сравнении с универсальным оборудованием рост производительности труда в 1,8—2,5 раза, то обрабатывающие центры — в 2,5—4 раза, гибкие производственные системы — в 5—8 раз, интеллектуальное производство, распространяющееся с начала 1990-х гг., — в 10—12 раз. CIM-технологии (Computer Integrated Manufacturing) позволяют поднять производительность в 12—18 раз, а CALS-технологии (Continuonus Acqunsition and Life Cycle Support), пока только завоевывающие рыночное пространство, — в 20—25 раз.
В настоящее время двигатель американской экономики — сфера высоких технологий и услуг, а не традиционное производство. Но и в последнем распространяются новейшие научные достижения, дающие высокооплачиваемые рабочие места в сфере производства и услуг и, конечно, более высокую прибыль в расчете на одного работника. Другими словами, здесь комфортно чувствуют себя и наемные работники, и предприниматели. Тем самым обеспечивается социальная стабильность в обществе.
Российские наукоёмкие технологии. РФ в 1960— 1970-е гг. по количеству универсального оборудования в три раза превосходила весь остальной мир. Но постепенно ситуация ухудшалась, заметно обострившись к началу 1990-х гг. В развитых странах продолжался рост производительности труда на базе технического обновления, а в России она падала, и сейчас мы находимся на уровне конца 1970-х гг. [4].
В последние десятилетия в России складывалась экономика преимущественно сырьевой направленности, почти полностью зависящая от внешних факторов. Масштабы регресса научно-технического потенциала беспрецедентны. В промышленном производстве наблюдается спад, который продолжается уже 20 лет.
Инновационная активность предприятий Российской Федерации продолжает падать. Новые научные разработки внедряют сегодня всего 5—6 % отечественных товаропроизводителей. Реалии таковы, что рынок наукоёмкой продукции в мире захвачен развитыми странами во главе с США.
Положение усугубляется изношенностью производственного оборудования: его средний возраст в промышленности России — около 15 лет, более четверти оборудования — в возрасте 25 лет и старше. Ситуация усложняется тяжелейшим состоянием технологической системы промышленности и «вымыванием» квалифицированных кадров.
Чтобы выйти из кризиса и начать возрождение реального сектора экономики, требуется хорошо подготовленная рабочая сила. Многие у нас и за рубежом считают, что специалистов высокого уровня в России более чем достаточно. Что же показывает анализ реальной ситуации?
В прошедшем десятилетии сумели сохранить своих специалистов нефте- и газодобывающая промышленности, энергетика, чего нельзя сказать о машиностроении. За время либеральных «реформ»
потеряно более 70 % персонала в приборостроении, точном машиностроении, станкостроительной и радиопромышленности, электронной и в других наукоёмких сферах. Специалист ушел в сырьевые и другие устоявшие в рыночных условиях отрасли. В машиностроении из 10 млн чел. к началу 2011 г. остались 2,9 млн. Разумеется, ушли лучшие, остались преимущественно люди предпенсионного возраста и старше.
Серьезной проблемой для экономики России стала «утечка мозгов». На первом месте среди государств, которые сохраняют свой кадровый потенциал, находятся США, а Россия — на последнем (среди 34 обследованных стран). Авторитетное изучение, проведенное в Швейцарии, завершилось следующим выводом: в условиях экономической неразберихи и падения уровня жизни высокообразованные россияне склонны к эмиграции. Желающих уехать из страны в России больше, чем на Филиппинах, в Индии, Колумбии, ЮАР.
потери и проблемы гражданского и военного наукоёмких комплексов россии. В научно-технической и инвестиционной политике СССР в послевоенные годы существовало две системы. Первая — отрасли оборонно-промышленного комплекса (ОПК) и военные НИОКР, вторая — гражданские отрасли и гражданские НИОКР. Лидером высоких технологий выступали военные НИОКР: сюда шло 75 % финансирования всех НИР из госбюджета, 15—20 % годовых инвестиций тратилось на развитие опытно-экспериментальной базы. Военные НИОКР вели специалисты высшей квалификации, здесь был высокий уровень оплаты труда, внедрялось управление на основе программно-целевых методов. В итоге ОПК выпускал такую продукцию, которая и сейчас занимает лидирующее место на мировом рынке вооружения.
Гражданские производства финансировались по остаточному принципу, имели соответствующий уровень продукции и испытывали трудности при внедрении новшеств. Подавляющую часть сложной бытовой техники выпускал оборонно-промышленный комплекс. К чему привела подобная раскладка экономических сил?
Во-первых, система ОПК в первые десятилетия XXI в. будет очень нуждаться в мощной государственной поддержке, и определяющее значение будет иметь госзаказ на военно-техническую продукцию для перевооружения армии.
Во-вторых, дальнейшее развитие должны получить производство высокотехнологичной гражданской продукции (например, ракеты-носители для запуска гражданских и коммерческих спутников, навигационные станции, информационная техника и услуги и т. п.), а наращивание ее выпуска будет проводиться с помощью отраслей оборонно-промышленного комплекса.
И третье — ориентация на экспорт вооружений, который не только позволяет получить живые и верные деньги, но и дает работу нашим специалистам.
Учитывая современное положение сырьевого сектора, он может и должен стать спонсором многих отраслей производства и науки. На этом направлении имеются позитивные результаты. Адресные конверсионные программы реализуются на предприятиях европейской части, на Урале и в Сибири. При этом повышение технологичности открывает для сырьевого сектора новые возможности для роста производства и снижения издержек. Это, в свою очередь, должно увеличивать доходы государства, в том числе от экспорта.
Еще одна опора в развитии высоких технологий — денежные сбережения населения. Люди привыкают жить все более комфортно, работать и зарабатывать, не выходя из дома. Конечно, в России это пока распространено не так широко, как в западных странах, но наше население идет к этому. Граждане с постоянно увеличивающимися душевыми доходами и расходами при развитии институтов кредитования и социального страхования могли бы стать локомотивом для развития высоких технологий и экономического роста.
Россияне могут быть и прямыми, и косвенными потребителями высоких технологий. Под косвенными подразумеваются, например, требования к ассортименту и качеству потребительских товаров и услуг. Растущие запросы требуют использования высоких технологий, будь то жилищное строительство или услуги туристических фирм, что неизбежно приведет к развитию отраслей обрабатывающей промышленности.
Большие перспективы роста в таких сферах, как телефонная связь, развлечения и отдых, кабельное телевидение, финансовые операции в банках и на биржах, персональные компьютеры и других. Тут расходы населения быстро растут — ежегодно на 8—15 %. Но все это требует развития космических средств связи, авиапромышленности, навигацион-
ных и управляющих систем, производства электронных компонентов и различных вспомогательных средств. Налицо прямое влияние потребностей населения на многие наукоёмкие секторы.
В России же немногочисленная категория лиц с высокими доходами использует в потреблении высокие технологии и их продукцию, но преимущественно не отечественные. Тем самым способствует развитию науки и производства за рубежом. К таким потребителям относятся работники с душевыми доходами свыше 500 долл. в мес. Их доля в РФ не превышает 10 % от численности населения.
Следующая очень важная стартовая точка — институты международного сотрудничества. В конце прошлого века была принята федеральная программа «Национальная технологическая база». Стратегия технологического развития Российской Федерации отличается от аналога СССР прежде всего отказом от принципа замкнутого технологического пространства, т. е. от создания всего спектра технологий собственными силами. Это общемировая тенденция, и экономическая жизнь уверенно доказывает ее справедливость. Такое сотрудничество достаточно четко привязано к выделенным ранее точкам старта в XXI в.
Отечественные и зарубежные исследователи выделяют три группы факторов, влияющих на экономический рост и технический прогресс:
1) государственная политика (налоговые стимулы, инвестиции государства, коммерциализация идей);
2) научно-исследовательские институты и кадры;
3) социальная инфраструктура, создающая условия для обучения и переобучения, обеспечивающая медицинским обслуживанием, жильем и пр.
Даже в США, стране развитой рыночной экономики, на первое место в наукоёмких сферах выходит государственная политика. Россия, безусловно, обладает стратегически важными секторами экономики, в том числе ракетно-космической промышленностью, и очень важно сохранить прежде всего научно-исследовательские институты и кадры, условия для обучения и повышения квалификации, разнообразную инфраструктуру, обеспечивающую достойные условия жизни для всех работающих. Прорыв на мировой рынок без учета перечисленных факторов невозможен.
Исходные позиции для завоевания мирового наукоёмкого рынка в XXI в. Влияние научно-технического прогресса на развитие экономики Российской Федерации в недалеком прошлом постоянно
и широко обсуждалось, а сейчас эта проблема как бы ушла в тень, поскольку коммерчески не востребована. Работы на этом направлении серьезно не финансируются и не поддерживаются, не имеют определенных заказчиков [6, 7].
По словам иностранных экспертов, изучавших проблему поиска в России новых суперэффективных технологий, большая часть разработок отечественного ОПК часто представляет собой полуфабрикат, который еще надо доводить до рыночной кондиции, тогда как на современном инновационном рынке заказчик предпочитает покупать готовую технологию — это проще и дешевле. Сами конструкторы, изобретатели и ученые заниматься рыночной доводкой своего продукта не хотят, да и не умеют. Вероятность сочетания в одном лице исследовательского и предпринимательского таланта крайне низка.
По оценкам Минобрнауки России, 40 % мирового рынка высоких технологий сегодня контролируют США, Россия — меньше 0,5 % (рис. 1). Между тем сопоставление кадрового потенциала дает иную картину: у нас работает около 12 % всех ученых и инженеров-разработчиков, а в Америке всего в два раза больше — 25 %. Эти цифры одновременно удручают и озадачивают: либо слухи о высоком качестве нашего научно-технического потенциала сильно преувеличены, либо мы оказались совершенно не способны распорядиться одним из самых ценных наших ресурсов.
В целом ряде высокотехнологичных отраслей мы до сих пор имеем потенциально сильные позиции. Возьмем ядерную энергетику или космическую отрасль. Оба советских суперпроекта — атомный и ракетный — были блестяще реализованы и до
Рынок технологий, %
40
30 20 10
0
Рис. 1. Российские и американские возможности на рынке технологий
США РОССИЯ
Страна
сих пор обладают мощным заделом. Наши ракеты-носители — самые дешевые и надежные. Lockheed Martin, выбирая двигатели для своей новой перспективной ракеты, остановилась на РД-180 НПО «Энергомаш». США и Европа, рассматривающие возможность пилотируемой экспедиции на Марс, обращаются к нашим специалистам, так как до сих пор сильно отстают от нас в пилотируемой космонавтике и ядерных ракетных двигателях.
Помимо ядерной энергетики и космоса специалисты называют еще несколько областей, где мы находимся на мировом уровне: авиастроение, новые материалы, химия (прежде всего каталитическая), биотехнологии, прикладная математика и программирование, технологии добычи и переработки сырья, сверхпроводниковые и лазерные технологии, нетрадиционная энергетика, СВЧ-электроника.
Естественно, список может быть продолжен в зависимости от пристрастий или профессиональной ориентации того или иного специалиста. Но в любом случае очевидно: несмотря на тяжкие для науки 1990-е гг. активных и ничем не обоснованных либеральных реформ, в обществе до сих сохранилась технократическая прослойка, достойная вполне развитой страны. Доля этих кадров в инновационном сегменте мировой экономики никак не может равняться половине процента.
Чтобы понять, в чем причина этого несоответствия, стоит вспомнить одно обстоятельство: структура советской науки была такова, что с началом реформ главными участниками инновационного рынка должны были оказаться бывшие советские отраслевые и академические НИИ, которых к 1990 г. насчитывалось несколько тысяч. Отделенность институтской науки от реального (прежде всего гражданского) сектора была очень значительной. Заводская наука в СССР оказалась довольно слабой, так что уже в 1980-х гг. только 3 % всех советских исследователей с кандидатской степенью работали на производстве.
Централизованная система НИИ хорошо показала себя в масштабных проектах, требующих мобилизации больших ресурсов на приоритетных направлениях (например, строительство гидроэлектростанций, производство атомной бомбы или создание баллистических ракет), но для работы в условиях отсутствия четких приоритетов, когда исследования выполняются по широкому спектру высоких технологий (особенно ориентированных на потребительский рынок), такая структура оказалась совершенно не приспособленной.
Естественно, были и исключения, но в целом ни найти покупателя на готовую технологию, ни довести свои разработки до уровня, когда они смогут вписаться в рыночную конъюнктуру, российские НИИ оказались генетически не способны — им требовались помощники. Для этого нужны специалисты: «инновационный менеджер» и «технологический брокер», которые связывают между собой ученых-разработчиков, производителей и инвесторов в единую цепочку. Причем, не обладая опытом работы на инновационном рынке, начинали, как правило, не с управления разработками (инновационный менеджмент), а с торговли уже готовыми технологиями (технологическое брокерство).
Примером может служить компания «Техно-консалт», которая образовалась в 1993 г. как раз для того, чтобы получать прибыль на технологическом брокерстве. Ее основатели решили создать «экспертную панель», с помощью которой можно было бы вести эффективный поиск российских разработчиков необходимых ноу-хау под конкретного иностранного заказчика.
Поиск ноу-хау — это не менее творческая задача, чем собственно разработка или исследование. Если требуемую технологию найти все-таки не удается, лучше не отказываться от заказа, а поискать базу для разработки и предложить клиенту профинансировать проект, управление которым «Техноконсалт» полностью брал на себя. Иначе говоря, компания решила освоить смежную специальность — инновационный менеджмент.
Поиск необходимых специалистов может быть сложным и длительным, особенно если менеджер не владеет соответствующей методикой и критериями оценки, базами знаний и данных. Поэтому появился другой путь — самостоятельное продвижение технологий на рынок. В результате промышленный подъем привел к тому, что в офисе «Техноконсалта» все чаще стали появляться российские клиенты, нуждающиеся в модернизации своей производственной базы. Раньше российские предприниматели зачастую рассчитывали на короткие деньги и высокую доходность, чего инновационный бизнес гарантировать не мог. Теперь рассуждают по-другому: смогу ли я завтра сохранить свою долю на этом рынке и останется ли в моих руках послезавтра контроль над видом деятельности? А для этого нужно рисковать — искать и внедрять инновации.
Таким образом, налицо простая модель построения эффективной экономики: ученые и инже-
3,0
2,5
2,0
1,5
1,0
0,5
неры разрабатывают технологии под управлением инновационных менеджеров (благо задел еще остается), те «вписывают» эти разработки в реальный рынок, а растущее производство их покупает [8—10].
Показательно, что США ежегодно продают прав на интеллектуальную собственность более чем на 30 млрд долл., а положительное сальдо Америки по операциям с интеллектуальной собственностью составляет более 20 млрд долл. Это уже сейчас существенно больше, чем российский нефтяной экспорт.
Резкий рост операций с интеллектуальной собственностью в США стал возможен после того, как работникам университетов разрешили патентовать в частном порядке даже те изобретения, которые профинансированы за счет государственных грантов.
Не секрет, что фундаментальная наука имеет колоссальное количество прикладных последствий. И дело не только в том, что интеллектуальный продукт может быть абсолютно ликвидным товаром. Принципиально важно обратить внимание на четкую корреляцию между тем, сколько экономика инвестирует в НИОКР, и тем, как она развивается.
Определяя вклад технического прогресса в рост ВВП той или иной страны, современные экономисты отводят этому фактору долю в 70—80 %. Принимая как аксиому эту оценку, можно утверждать, что российская экономика не сможет добиться высоких темпов роста в течение длительного времени при сегодняшнем уровне вложений в науку.
Российская экономика сегодня вкладывает в науку не более 1 % ВВП (несоизмеримо меньшего, чем у стран-лидеров), в то время как Евросоюз советует всем своим членам подтянуть уровень вложений в науку до 2,5 % ВВП (рис. 2). Впрочем, очевидно, что цифра эта—далеко не предел. США с их колоссальным ВВП действительно могут позволить, постоянно инвестируя в НИОКР 2,7—2,8 %, чувствовать себя спокойно на рынке высоких технологий. Странам же с меньшим ВВП в этом смысле необходимо тратить на науку более высокий процент. Япония, например, сознательно инвестирует больше, поскольку собирается соревноваться с США в экспорте интеллектуальной продукции
к
S X ГС н
а ю о ы к S
S с tu m re CL ©
z о с
к
Рис. 2. Доля расходов развитых стран на НИОКР, % ВВП
(Япония — единственная, кроме Америки, страна с устойчиво положительным торговым сальдо по операциям с интеллектуальной собственностью).
В том, что инвестиции в научно-технический потенциал в целом повышают эффективность хозяйства, можно убедиться на вполне корректном сопоставлении темпов послевоенного развития стран Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. Первые вели себя в отношении науки по-русски, отдавая науке не более 1 % ВВП, и результат — стагнация хозяйства. В то же время благодаря государственной политике стимулирования расходов на НИОКР некоторые страны Юго-Восточной Азии получили возможность направлять до 2,7 % ВВП в науку, в какой-то момент обогнав по этому показателю и США, и Германию.
В результате Малайзия стала абсолютно конкурентоспособным игроком на рынке микропроцессорной базы, Сингапур — на рынке программного обеспечения и в биотехнологии, Тайвань — в производстве персональных компьютеров, Корея — в бытовой электронике. Никто не удивляется, что компания Samsung, начав со сборки простейшей радиоэлектроники и направив эти доходы, с одной стороны, в лицензирование разработок мелких американских фирм, а с другой — в собственные НИОКР, теперь выпускает свои версии чипов, биотелевизоров, телевизоров со сверхбольшим экраном, плоских настенных телевизоров, цветных дисплеев для ноутбуков наравне со всеми японскими и американскими конкурентами.
Для России крайне актуальна интеграция в мировой рынок наукоёмких технологий. В настоящее время в стране почти отсутствует платежеспособный спрос на часть наукоёмкой продукции, что
7х"
43
приводит к застою и старению передовой технологической базы (авиация, космонавтика, радиоэлектроника, биотехнология, информатика, связь и т. п.). При проведении эффективной промышленной политики и адекватной селективной государственной поддержке объем экспорта по приоритетным макротехнологиям уже в следующем десятилетии позволит России в два-три раза повысить платежеспособность населения и обеспечить спрос на наукоёмкую продукцию также и на внутреннем рынке [1, 5]. Это, в свою очередь, послужит стимулом дальнейшего экономического роста.
Заключение. Мировое сообщество вошло в XXI в. с невероятно высокими достижениями в области наукоёмких технологий, способных снабдить человечество любыми средствами и системами, обеспечивающими стремительное вхождение мира в эпоху постиндустриальной цивилизации. Одновременно мир стремительно становится полярным и противоречивым. Нарастание и постоянное углубление дифференциации общества и обострение социальных противоречий поставили мир на грань глобального системного кризиса.
Предельное обострение кризисных противоречий современного геополитического устройства привело 80 % населения Земли в состояние выживания, поставившее на повестку дня проблему безопасности жизни человека и природы.
Главным источником кризисных явлений следует считать неустойчивость и полярные различия социального развития национальных сообществ, помноженные на межнациональные и межгосударственные противоречия, заводящие мир в тупиковое состояние. Проблема социальной устойчивости в условиях глобализации экономики и политики в современном мире становится актуальной для всех стран и народов, приобретая общие черты и закономерности.
До сих пор различные стороны безопасности жизнедеятельности — военная, экологическая, экономическая, социальная — рассматриваются независимо друг от друга, хотя совершенно ясно: социальная устойчивость является определяющей во всех остальных видах безопасности. Многие угрозы отпадут при наступлении осознанной социальной стабильности.
В связи с этим возникает настоятельная необходимость перехода с уровня устоявшихся охранительных представлений о безопасности на уровень ее интеллектуального обеспечения. Одной из основных
задач тут является подготовка нового общества через совершенствование личности, формирование человека безопасного типа, через подготовку компетентного в вопросах безопасности гражданина. Речь идет об изменении сознания, а значит, о совершенствовании социального устройства общества через системное образование людей в сфере безопасности.
Общим закономерностям социального развития России присущи основные черты мирового общественного прогресса. Развитие планеты в своем движении к глобализму приобретает международный корпоративный характер, развивающийся по законам экономических войн, не уступающих по жестокости войнам XX в. В этих условиях человеческий фактор выступает на первый план. Попытки построить капитализм и социализм «с человеческим лицом», не разобравшись во внутренних законах, руководящих человеком, не привели к успеху. Сегодня наступает многостороннее осмысление внутричеловеческих и внутриобщественных закономерностей, движущих общественным (коллективным) и индивидуальным (личностным), а также противоречий между ними.
Способна ли нынешняя российская наукоёмкая промышленность осуществить грандиозную задачу — завоевание достойных позиций на мировом рынке высокотехнологичных продукции и услуг? Это будет зависеть не только от состояния промышленного базиса, но и от политики руководителей экономики и государства.
Одним из ключевых условий, создающих и развивающих все элементы научно-производственной деятельности, является проведение и финансирование фундаментальных НИОКР, что и обеспечит выход на требуемый уровень научно-технического, технологического, производственного и трудового потенциалов.
Необходимо разработать концептуальный подход, который позволит с единых методологических позиций решать задачи оценки и анализа приоритетности НИР (и их совокупности) и однозначно воспринимать результаты их реализации, а также обмениваться информацией в едином формате. Последнее особенно важно при комплексных исследованиях с участием большого количества исполнителей и учетом финансовых ограничений и приоритетности НИР, в использовании их результатов в опытно-конструкторских работах, а также на рынке высоких технологий (объектов интеллектуальной деятельности).
Получив возможность войти на мировой наукоёмкий рынок, российская промышленность, сохранив и развивая свои ключевые технологии, используя все передовые методики и подходы к оценке результатов интеллектуальной деятельности (нематериальных активов), их востребованность в новых рыночных отношениях, потребует проведения организационных изменений, совершенствования государственной промышленной и научно-образовательной политики.
Список литературы
1. Авдонин Б. Н., Стрельникова И. А., Хрус-талёв Е. Ю. Механизмы снижения риска при создании высокотехнологичной наукоёмкой продукции // Аудит и финансовый анализ, 2011, № 5.
2. Авдонин Б. Н., Хрусталёв Е. Ю. Методология организационно-экономического развития наукоёмких производств. М.: Наука, 2010.
3. Багриновский К. А., Бендиков М. А., Хрус-талёв Е. Ю. Механизмы технологического развития экономики России. М.: Наука, 2003.
4. Бендиков М. А., Фролов И. Э. Высокотехнологичный сектор промышленности России: состояние, тенденции, механизмы инновационного развития. М.: Наука, 2007.
5. Макаров Ю. Н., Хрусталёв Е.Ю. Механизмы реструктуризации наукоёмких производств (на примере ракетно-космической промышленности) // Экономика и математические методы. 2010. Т. 46. № 3.
6. Макаров Ю. Н., Хрусталёв Е. Ю. Организационно-экономические механизмы реализации планов и программ развития наукоёмких сфер деятельности // Аудит и финансовый анализ. 2011. № 1.
7. Мингалиев К. Н., Хрусталёв Е. Ю. Управление финансовой устойчивостью наукоёмкого предприятия: принцип целеполагания // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2012. № 26.
8. Рудцкая Е. Р., Хрусталёв Е. Ю. Интеграционная методология инновационного развития наукоёмких производств // Инновации. 2008. № 8.
9. Стрельникова И. А., Хрусталёв Е.Ю. Институциональный метод повышения реализуемости наукоёмких инвестиционных проектов // Экономический анализ: теория и практика. 2011. № 3.
10. Хрусталёв Е. Ю. , Хрусталёв О. Е. Моделирование жизненного цикла программы создания наукоёмкой продукции // Экономический анализ: теория и практика. 2012. № 16.
Moscow
Business School
Leadership Energy
Более 350
обучающих семинаров по 27 направлениям
Бизнес-обучение:
специализированные программы МВА, профессиональная переподготовка, повышение квалификации, семинары и тренинги по финансовому менеджменту, экономике, контроллингу.
Ленинский пр-т, д. 38А +7(495)646-15-05 seminar@mbschool.ru www.mbschool.ru
