CC BY
110
4. Казакова Т. А. Практические основы перевода. Санкт-Петербург, 2001.
5. Рецкер Я.И. Учебное пособие по переводу с английского языка на русский. Москва, 1981; Выпуск I.
6. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). Москва, 1990.
7. Гак В.Г., Григорьев Б.Б. Теория и практика перевода. Французский язык. Москва: Интер-диалект, 2001.
8. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. Москва: Высшая школа, 1973.
9. Бархударов Л.С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). Москва: Советский писатель, 1975.
10. Galbraith R. Troubled Blood. (A Cormoran Strike Novel #5). Mulholland Books, 2020.
11. Гэлбрейт Р Дурная кровь. Перевод Е.С. Петровой. Азбука, 2020.
References
1. Barnstone W. The Poetics of Translation. History Theory, Practice. New Haven: Yale University Press, 1993.
2. Dukate A. Translation, Manipulation, and Interpreting. Peter Lang, 2009.
3. Barhudarov L.S. Yazykiperevod: Voprosy obschejichastnoj teoriiperevoda. Moskva: Izdatel'stvo LKI, 2008.
4. Kazakova T.A. Prakiicheskie osnovy perevoda. Sankt-Peterburg, 2001.
5. Recker Ya.I. Uchebnoe posobiepo perevodu s anglijskogo yazyka na russkij. Moskva, 1981; Vypusk I.
6. Komissarov V.N. Teoriya perevoda (lingvisticheskie aspekty). Moskva, 1990.
7. Gak V.G., Grigor'ev B.B. Teoriya ipraktika perevoda. Francuzskijyazyk. Moskva: Inter-dialekt, 2001.
8. Shvejcer A.D. Perevod ilingvistika. Moskva: Vysshaya shkola, 1973.
9. Barhudarov L.S. Yazyk i perevod (Voprosy obschej i chastnoj teorii perevoda). Moskva: Sovetskij pisatel', 1975.
10. Galbraith R. Troubled Blood. (A Cormoran Strike Novel #5). Mulholland Books, 2020.
11. G elbrejt R. Durnaya krov'. Perevod E.S. Petrovoj. Azbuka, 2020.
Статья поступила в редакцию 10.04.21
УДК 070.1
Tan Kaige, postgraduate, Department of Advertising and Public Relations, Faculty of Journalism, Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia),
E-mail: kaige2013@yandex.ru
SOCIAL ADVERTISING AS AN EFFECTIVE AND INDEPENDENT SOCIAL TOOL. The article deals with the problem of independence and effectiveness of social advertising. It is noted that the creator of social advertising is the state or non-profit public organizations, which reinforces the idea of its independence in the minds of the addressees of social advertising, members of society. However, independence is imaginary if social advertising broadcasts the will of the political force that produces it, less often - it expresses the interest of a commercial organization, that is, it is an instrument of political or commercial manipulation. It is concluded that the independence of social advertising is one of the criteria for its effectiveness, since the addressee, who understands that social advertising expresses someone's interests and is not an independent social instrument, ceases to perceive the social, moral, humanitarian message transmitted with its help. For social advertising to become more effective, it is necessary to ensure its independence, freedom from political and commercial influence.
Key words: advertising, social advertising, social tool, independence, efficiency, political manipulation.
Тянь Кайгэ, аспирант, МГУ имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: kaige2013@yandex.ru
СОЦИАЛЬНАЯ РЕКЛАМА КАК ЭФФЕКТИВНЫЙ И НЕЗАВИСИМЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ
В статье рассматривается проблема независимости и эффективности социальной рекламы. Отмечается, что создатели социальной рекламы - государство или некоммерческие общественные организации, что закрепляет в сознании адресатов социальной рекламы, членов общества представление о её независимости. Однако независимость является мнимой, если социальная реклама транслирует волю политической силы, которая её продуцирует, реже - выражает интересы коммерческой организации, то есть является инструментом политической или коммерческой манипуляции. Делается вывод о том, что независимость социальной рекламы - один из критериев её эффективности, поскольку адресат, понимающий, что социальная реклама выражает чьи-то интересы и не является независимым социальным инструментом, перестаёт воспринимать транслируемый с её помощью социальный, нравственный, гуманитарный посыл. Чтобы социальная реклама стала более эффективной, необходимо обеспечить её независимость, свободу от политического и коммерческого влияний.
Ключевые слова: реклама, социальная реклама, социальный инструмент, независимость, эффективность, политическая манипуляция.
Реклама, в том числе социальная, стала неотъемлемой частью жизни современного общества, механизмом, влияющим на потребительские предпочтения граждан, нередко определяющим многие их шаги в экономической, социальной, деловой и бытовой сферах. В Федеральном законе «О рекламе» социальная реклама определяется как «информация, распространенная любым способом, в любой форме и с использованием любых средств, адресованная неопределенному кругу лиц и направленная на достижение благотворительных и иных общественно полезных целей, а также обеспечение интересов государства» [1]. Цели социальной рекламы состоят в «привлечении внимания к общественному явлению» [2, с. 540], а также в том, чтобы «смягчить стрессовые... состояния общества» [3, с. 3], в связи с чем социальная реклама становится «инструментом гармонизации общественных отношений» [4, с. 9]. В силу своей многоплановости социальная реклама становится предметом изучения представителей различных гуманитарных дисциплин: социологи выявляют социальные функции данного вида рекламы [5], а также процесс её институционализации [6]; философы рассматривают социальную рекламу как механизм формирования гражданского общества [7]; политологи анализируют роль социальной рекламы в политическом процессе государства [3]; лингвисты рассматривают функциональные, предметно-тематические и жанровые особенности социальной рекламы [8], её дискурс и концептосферу [9]. Актуальными вопросами для журналистов, изучающих социальную рекламу, становятся её «взаимодействие с другими видами массовой коммуникации» [4, с. 5], в первую очередь с «социальной журналистикой как специфическим направлением в деятельности СМИ» [там же, с. 8], её статус в аспекте конвергентной журналистики [10] и т.д.
Социальная реклама представлена на тех же площадках, что и обычная реклама - в виде коротких роликов, транслируемых по телевидению и в сети Интернет, в печатных СМИ, на радио, баннерах и т.д. Наиболее удобной платформой для её публикации в последние два десятилетия стала система интернет-СМИ, или новых медиа, в связи с чем всё более актуальным становится её анализ как явления журналистики.
Целью настоящего исследования стал анализ социальной рекламы с точки зрения её независимости и эффективности влияния на адресата.
Вопрос о независимости социальной рекламы является очень актуальным и достаточно сложным. К нему обращаются некоторые исследователи. Так, по мнению А.В. Фоминой, потребителю только кажется, что социальная реклама является независимым явлением, с помощью которого её создатели бескорыстно стремятся донести до адресата какие-то важные правила и ценности, на самом деле «под видом социальной рекламы компании привлекают внимание покупателей к определенному товару или бренду» [2, с. 539]. Г Г Николайшвили считает, что социальная реклама является «одной из эффективных технологий стабилизации политической системы» [3, с. 3]. При этом факт подчинённости социальной рекламы чьим-то небескорыстным интересам является совершенно неочевидным для её адресата, в представлениях которого данный вид рекламы в корне отличается от коммерческой именно отсутствием выгоды от её демонстрации для политиков или бизнесменов. Необходимо выявить, каким образом проявляется зависимость социальной рекламы, её ангажированность той или иной экономической или политической силой, и как эта зависимость влияет на эффективность воздействия социальной рекламы на адресата.
Поскольку субъектом социальной рекламы (продуцирующим её актором) выступает государство или некоммерческие организации, первый фактор социальной рекламы, о котором необходимо сказать, - государственные интересы. Это справедливо, и такая цель, как «обеспечение интересов государства» [1], прописана, как мы видели, в Федеральном законе «О рекламе». Действительно, государство заинтересовано в стабильности общества, в том, чтобы граждане вели себя разумно, заботились о своём здоровье и своих семьях, берегли природу и т.д., чему, собственно, и посвящена социальная реклама. Однако всегда ли, выполняя данные интересы, социальная реклама остаётся независимой?
РВ. Дыкин отмечает постоянное «увеличение объемов государственного заказа в данной сфере» [4, с. 5], особенно заметное в период предвыборных компаний, когда государство и находящаяся у власти политическая сила стремятся воздействовать на потенциального избирателя, создав в его представлении позитивный образ государства, заботящегося о своих гражданах - об их безопасности: «Не торопись! Жизнь каждого на дороге - в твоих руках!»; о безопасности их детей: «Ваши дети не такие взрослые, как им кажется! Поговорите с детьми о безопасном поведении вне дома. Защитите их от взрослых бед»; об их жизни и здоровье: «Наркотики - это путешествие в один конец. Скажи жизни ДА!»; об их защите от мошенников: «'Это бизнес. Каждый зарабатывает как может" Олег, 27 лет (украл более 3 млн у пенсионеров)»; об экологии нашей планеты: «Живи в согласии с природой»; о том, чтобы все граждане имели равные права и возможности: «Все люди разные, но все равны!» и т.п. В результате у потребителя социальной рекламы должен сформироваться образ мудрого и заботливого правителя и, как следствие, появиться желание не переизбирать его, дать ему возможность и далее так же благоразумно руководить страной.
Позитивные свойства социальной рекламы, её нацеленность на выявление общественных проблем и поиск их решения в условиях нестабильной политической ситуации могут сделать её инструментом политической манипуляции, способом оказания воздействия на общество. Она становится «инструментом стабилизации политической системы, снижающим влияние стрессовых и иных возмущающих воздействий на общество» [3, с. 14]. Манипулятивный, то есть нечестный характер такого воздействия следует из того, что для него используется влияние на лучшие чувства людей, на их болевые точки, происходит воздействие на политические взгляды и мировоззрение людей посредством того, что им действительно дорого, что составляет главные ценности их жизни.
Ещё одна важная особенность при этом состоит в том, что социальная реклама используется как средство манипуляции исключительно правящей политической силой, поскольку априори её адресат - это государство, а права на рекламу других политических сил при этом ограничиваются. Социальная реклама становится недекларируемой, неявной частью политической рекламы, что ущемляет интересы как её адресатов - граждан данного государства, которые имеют право не становиться объектами политических манипуляций, так и политических противников находящихся у власти сил.
Можно выделить и такой аспект использования государством социальной рекламы, как его желание снять с себя ответственность за ту или иную деятельность либо отсутствие деятельности. Например, отсутствие желания, а порой и умения сделать более безопасными городские улицы, недостаточно эффективные правовые механизмы воздействия на участников дорожного движения компенсируются за счёт социальной рекламы: «Внимание! На дороге дети! Не оборви чью-то жизнь!», «Переход - не линия фронта! Уступи дорогу пешеходу!», «Папа, не спеши» и т. п. Гражданам внушается мысль о том, что все происшествия, случающиеся с ними на дорогах, в том числе трагические, происходят исключительно по их собственной вине. Социальная реклама способствует тому, что в случае дорожного происшествия человек не будет винить государственные инструменты (законодательство, ГИБДД, дорожные службы и т.д.), а ведь иногда их вина тоже значительна.
Коммерческая зависимость социальной рекламы менее очевидна, чем политическая. Это регулируется законодательно. Так, в Федеральном законе «О рекламе» сказано: «В социальной рекламе не допускается упоминание о конкретных марках (моделях, артикулах) товаров, товарных знаках, знаках обслуживания и об иных средствах их индивидуализации, о физических лицах и юридических лицах» [1]. Однако, пусть и в меньшей степени, такая зависимость тоже присутствует, хотя бы потому, что коммерческая компания, являющаяся спонсором создания социальной рекламы, имеет право помещать свой логотип на рекламном объекте. Если логотип имеет место, то социальная реклама может стать более эффективной для компании, чем обычная коммерческая. Она привлекает
Библиографический список
больше внимания, оценивается гражданами как более нужная. На прямую коммерческую рекламу потенциальный потребитель может вообще не взглянуть, но логотип коммерческой организации на социальной рекламе способен внушить ему доверие к данной фирме, вызвать интерес к её бизнесу согласие стать потребителем её продукции. Социальная реклама является в восприятии людей общественно одобряемой деятельностью и повышает авторитет её создателей, в том числе коммерческих организаций.
Эффективность социальной рекламы зависит от целого комплекса факторов. К примеру она напрямую связана с коннотацией рекламы, характером выражаемых ею отношений, оценок. Несложно заметить, что социальная реклама делится на позитивную (например, «Папа научил меня рыбачить. Научите детей жить!», «Молодёжь - надежда нации!») и негативную (например, «Пьянство отрывает от семьи. Остановись!», Бросил за стекло окурок - знай: ты чмо и придурок»), причём позитивность или негативность текста подтверждается соответствующим изображением. Эмоциональность, по мнению исследователей, является ярким средством воздействия рекламы на адресата [11, с. 217], а социальная реклама эмоциональна, нацелена на стимуляцию тех или иных чувств у адресатов всегда. Эти сегменты по-разному воздействуют на восприятие адресата. А.В. Фомина отмечает, что «люди после просмотра позитивной социальной рекламы более склонны изменять свои привычки в лучшую сторону» [2, с. 540], то есть более эффективной является социальная реклама, несущая положительный посыл.
Зависимость или независимость социальной рекламы будет влиять на её эффективность в том случае, если адресат владеет информацией об этой зависимости или независимости. В этой связи актуален вопрос о том, является ли политическая или экономическая зависимость социальной рекламы тайной для её адресатов. С одной стороны, на этот вопрос можно ответить утвердительно, поскольку отсутствие конкретного адресанта рекламы подразумевает для адресата, что никто не получает от неё выгоды. С другой стороны, исследователи отмечают, что в обществе присутствует недоверие к социальной рекламе, что люди в ней «склонны усматривать социально-политическую ангажированность» [7, с. 24], а значит, от адресатов социальной рекламы не удаётся скрывать тайных механизмов её манипулятивного воздействия на граждан. Как нам кажется, представители общества начинают «догадываться» о неполной независимости социальной рекламы потому, что знают: её изготовление и размещение являются весьма материально затратными процессами. В представлениях российских граждан, возможно, вполне справедливых в данных социально-политических условиях, сложно отыскать субъекта, который будет осуществлять значительные материальные вложения, да и вообще что-то делать на благо людей без выгоды для себя.
Итак, социальная реклама является разновидностью рекламы, подразумевающей бескорыстное воздействие на адресата с целями привлечения внимания к какому-либо общественному явлению, к актуальной проблеме общественной жизни с целями смягчения стрессовых состояний общества, гармонизации общественных отношений. В восприятии потребителя и в соответствии с законодательством социальная реклама представляет собой независимый социальный инструмент, не имеющий своими целями политического или коммерческого воздействия на граждан, выполняющий гуманитарные цели. На деле так происходит не всегда. Посредством социальной рекламы может осуществляться политическое воздействие на общество: агитация за правящую власть, проявляющую заботу о гражданах; стабилизация обстановки в стране и политической системы; перенос ответственности за ошибки и недоработки государственных органов на граждан. Если данное воздействие становится значительным, то можно говорить о социальной рекламе как об инструменте политического манипулирования. Осуществляется, пусть и в меньшей степени, посредством социальной рекламы и коммерческое воздействие на её адресата. Логотип фирмы, ставшей спонсором социального проекта, привлекает внимание, повышает авторитет коммерческой организации в глазах потенциального потребителя и порой является более эффективным, чем прямая коммерческая реклама.
В том случае если манипулирование становится очевидным для потребителя социальной рекламы (а это происходит достаточно часто, особенно если социальная реклама становится навязчивой, избыточной, излишне назидательной), эффективность её воздействия на адресата снижается. Таким образом, поскольку наблюдается прямая зависимость между неангажированностью социальной рекламы и её эффективностью, субъектам социальной рекламы необходимо делать её как можно более независимой.
1. О рекламе. Федеральный закон от 13.03.2006 N 38-Ф3 (ред. от 08.12.2020). Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_58968/
2. Фомина А.В. Социальная реклама: понятие, особенности, способы оценки. Мировая наука. 2019; № 4: 539 - 541.
3. Николайшвили Г.Г Социальная реклама в политическом процессе современной России. Автореферат диссертации ... кандидата политических наук. Москва, 2009.
4. Дыкин РВ. Социальная реклама в системе массовой коммуникации: динамический аспект. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Воронеж, 2009.
5. Перекатнов С.С. Социальные функции рекламы. Автореферат диссертации ... кандидата социологических наук. Саратов, 2001.
6. Маркин И.С. Институционализация социальной рекламы в России. Автореферат диссертации ... кандидата социологических наук. Москва, 2010.
7. Белоглазова Л.А. Социальная реклама как механизм формирования российского гражданского общества: социально-философский аспект. Сборники конференций НИЦ «Социосфера». 2016; № 37: 23 - 28.
8. Тертычная М.А. Социальная реклама в Интернете: функциональные, предметно-тематические и жанровые особенности. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Москва, 2012.
9. Киреев С.И. Дискурс и концептосфера социальной рекламы. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Волгоград, 2008.
10. Тимчак К.Н. Социальная реклама в интернете как проявление конвергентной журналистики. Социология. 2019; № 5: 52 - 57.
11. Крылова М.Н. Гендерные особенности воздействия на адресата речи в русской рекламе личного характера. Инновационные подходы в науке и образовании: теория, методология, практика: монография. Пенза: Наука и Просвещение, 2017.
References
1. O reklame. Federal'nyj zakon ot 13.03.2006 N 38-FZ (red. ot 08.12.2020). Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_58968/
2. Fomina A.V. Social'naya reklama: ponyatie, osobennosti, sposoby ocenki. Mirovaya nauka. 2019; № 4: 539 - 541.
3. Nikolajshvili G.G. Social'naya reklama v politicheskom processe sovremennojRossii. Avtoreferat dissertacii ... kandidata politicheskih nauk. Moskva, 2009.
4. Dykin R.V. Social'naya reklama v sisteme massovoj kommunikacii: dinamicheskij aspekt. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Voronezh, 2009.
5. Perekatnov S.S. Social'nye funkcii reklamy. Avtoreferat dissertacii ... kandidata sociologicheskih nauk. Saratov, 2001.
6. Markin I.S. Institucionalizaciya social'nojreklamy v Rossii. Avtoreferat dissertacii ... kandidata sociologicheskih nauk. Moskva, 2010.
7. Beloglazova L.A. Social'naya reklama kak mehanizm formirovaniya rossijskogo grazhdanskogo obschestva: social'no-filosofskij aspekt. Sborniki konferencij NIC «Sociosfera ». 2016; № 37: 23 - 28.
8. Tertychnaya M.A. Social'naya reklama v Internete: funkcional'nye, predmetno-tematicheskie izhanrovye osobennosti. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2012.
9. Kireev S.I. Diskurs i konceptosfera social'noj reklamy. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Volgograd, 2008.
10. Timchak K.N. Social'naya reklama v internete kak proyavlenie konvergentnoj zhurnalistiki. Sociologiya. 2019; № 5: 52 - 57.
11. Krylova M.N. Gendernye osobennosti vozdejstviya na adresata rechi vrusskojreklame lichnogo haraktera. Innovacionnye podhody v nauke i obrazovanii: teoriya, metodologiya, praktika: monografiya. Penza: Nauka i Prosveschenie, 2017.
Статья поступила в редакцию 26.04.21
УДК 811.163.1
Utkina E.V., Cand. of Sciences (Philology), Department of Literature, Journalism and Methods of Teaching Literature, Orenburg State Pedagogical University
(Orenburg, Russia), E-mail: utochka0612@yandex.ru
PORTRAITS OF MINOR AND EPISODIC CHARACTERS IN A.S. PUSHKIN'S NOVEL "EUGENE ONEGIN" AND POETIC MEANS OF THEIR CREATION. In
the article, based on the perspective approach to the study of the portrait in the works of A.S. Pushkin, the author considers the participation of portrait-forming and poetic means (rhymes, poetic transfers, features of rhythmic movement (Spondeev and Pirrihiev) in the creation of poetic images of minor and episodic characters in the novel "Eugene Onegin". The chosen angle of study allows the author to identify the key role of details in creating the appearance of minor characters, to discover the more complex nature of their use in episodic portraits (for example, to visualize the image through color or movement), to see a variety of approaches to creating the studied portrait groups, to trace the degree of involvement of verse means in solving author's tasks, to note the frequency of their use. The conducted research allows to draw a conclusion about a complex and multi-faceted approach to creating portraits of these groups that bear the features of the era described in the novel.
Key words: portrait, poetic image, poetic means, minor and episodic characters, rhyme, detail, appearance.
Е.В. Уткина, канд. филол. наук, Оренбургский государственный педагогический университет, г. Оренбург, E-mail: utochka0612@yandex.ru
ПОРТРЕТЫ ВТОРОСТЕПЕННЫХ И ЭПИЗОДИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖЕЙ В РОМАНЕ А.С. ПУШКИНА «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН» И СТИХОВЫЕ СРЕДСТВА ИХ СОЗДАНИЯ
В данной статье на основании перспективного в литературоведении подхода к изучению портрета в творчестве А.С. Пушкина рассматривается участие портретообразующих и стиховых средств (рифм, стихотворных переносов, особенностей ритмического движения (спондеев и пиррихиев) в создании поэтических изображений второстепенных и эпизодических персонажей в романе «Евгений Онегин». Выбранный ракурс изучения позволяет автору выявить ключевую роль деталей в создании облика второстепенных персонажей, обнаружить более сложный характер их использования в эпизодических портретах (например, визуализировать образ через цвет или движения), увидеть разнообразные подходы к созданию исследуемых портретных групп, проследить степень вовлеченности стиховых средств в решение авторских задач, отметить частотность их применения. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о сложном и многостороннем подходе к созданию портретов данных групп, несущих на себе черты описываемой в романе эпохи.
Ключевые слова: портрет, поэтическое изображение, стиховые средства, второстепенные и эпизодические персонажи, рифма, деталь, облик.
А.С. Пушкин является непревзойденным мастером поэтического портрета, в области создания которого им совершено множество открытий. Это позволило ученым еще в советские годы обратиться к его изучению и обоснованию места в идейно-композиционном контексте произведений, а также в творческой эволюции поэта. Портрету уделяли внимание в своих работах В.М. Жирмунский, ГА. Гуковский, М. Мурьянов, Ю.М. Чумаков и др. [1 - 4]. В последнее время обозначился подход к более глубокому исследованию пушкинского поэтического портрета, особенно в лирике, в связи с присущими ему возможностями изображать человека «целиком», создавать в его облике образ идеи, в которой отражается авторское понимание мира [5, с. 9]; поэтический портрет рассматривается на уровне его функционального сближения с прозаическим, что объясняется особой «сгущенностью» мысли во внутренней форме поэтического произведения [6, с. 9]; стало значимым изучение механизмов создания поэтического портрета, таких его характеристик, как «полидетальность», динамичность, жизненность и глубина [7, с. 92; 5, с. 9].
Между тем работ, в которых непосредственно исследуются портретные изображения на уровне портретообразующих и стиховых средств, участвующих в их создании, почти не находим.
Возможность изучить разнообразные портреты героев нам предоставляет роман «Евгений Онегин», уникальность и новаторство которого проявились, в том числе, и в создании поэтических изображений. Такой подход позволяет нам проводить свое исследование в рамках перспективного сегодня направления изучения особенностей функционирования портрета в поэтическом произведении.
Мы уже исследовали портреты главных действующих лиц романа «Евгений Онегин», особое внимание уделяя участию в их создании стиховых средств
[8; 9]. Наш опыт показал, что степень включенности художественных и стиховых средств в формирование портретов различна. Предметом наблюдений и анализа в данной статье стали для нас изображения второстепенных и эпизодических персонажей, а целью - проследить, какую роль в их создании играют художественные и стиховые средства (рифма, стихотворные переносы и особенности ритмического движения - спондеи и пиррихии), выявить, как они помогают решать авторские задачи по созданию образов.
Обратимся к портретам второстепенных лиц.
В романе нами найдено 18 примеров портретных описаний второстепенных персонажей. Важная роль в их создании принадлежит деталям. Детали всегда не просто сопровождают портрет какого-то лица, но являются способом его визуализации и часто ведут к его внутреннему наполнению. У Пушкина это связано не только с «многослойностью» художественного слова, его неисчерпаемыми возможностями и смыслом, «импрессиональной окраской», но и с соединением портретного изображения с задачами художника.
В создании второстепенных персонажей Пушкин чаще обращается к деталям одежды: например, создавая облик матери Татьяны, делает акцент на «шлафоре» и «чепце» как характерных атрибутах внешнего вида патриархальной помещицы, очень быстро заменивших ей по моде узкий корсет [10, с. 51]; емкими деталями облика няни Татьяны оказываются платок «на голове седой» и длинная телогрейка [10, с. 64]; неизменность жизненного уклада княжны Елены подчеркивает «тот же тюлевый чепец» [10, с. 159].
Могут присутствовать детали, характеризующие речь и поведение. Рассмотрение речевых характеристик (специфики речи, разговора или голоса) как деталей лирического портрета сравнительно недавно стало предметом иссле-
