CC BY
29
9. Киреев С.И. Дискурс и концептосфера социальной рекламы. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Волгоград, 2008.
10. Тимчак К.Н. Социальная реклама в интернете как проявление конвергентной журналистики. Социология. 2019; № 5: 52 - 57.
11. Крылова М.Н. Гендерные особенности воздействия на адресата речи в русской рекламе личного характера. Инновационные подходы в науке и образовании: теория, методология, практика: монография. Пенза: Наука и Просвещение, 2017.
References
1. O reklame. Federal'nyj zakon ot 13.03.2006 N 38-FZ (red. ot 08.12.2020). Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_58968/
2. Fomina A.V. Social'naya reklama: ponyatie, osobennosti, sposoby ocenki. Mirovaya nauka. 2019; № 4: 539 - 541.
3. Nikolajshvili G.G. Social'naya reklama v politicheskom processe sovremennojRossii. Avtoreferat dissertacii ... kandidata politicheskih nauk. Moskva, 2009.
4. Dykin R.V. Social'naya reklama v sisteme massovoj kommunikacii: dinamicheskij aspekt. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Voronezh, 2009.
5. Perekatnov S.S. Social'nye funkcii reklamy. Avtoreferat dissertacii ... kandidata sociologicheskih nauk. Saratov, 2001.
6. Markin I.S. Institucionalizaciya social'nojreklamy v Rossii. Avtoreferat dissertacii ... kandidata sociologicheskih nauk. Moskva, 2010.
7. Beloglazova L.A. Social'naya reklama kak mehanizm formirovaniya rossijskogo grazhdanskogo obschestva: social'no-filosofskij aspekt. Sborniki konferencij NIC «Sociosfera ». 2016; № 37: 23 - 28.
8. Tertychnaya M.A. Social'naya reklama v Internete: funkcional'nye, predmetno-tematicheskie izhanrovye osobennosti. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2012.
9. Kireev S.I. Diskurs i konceptosfera social'noj reklamy. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Volgograd, 2008.
10. Timchak K.N. Social'naya reklama v internete kak proyavlenie konvergentnoj zhurnalistiki. Sociologiya. 2019; № 5: 52 - 57.
11. Krylova M.N. Gendernye osobennosti vozdejstviya na adresata rechi vrusskojreklame lichnogo haraktera. Innovacionnye podhody v nauke i obrazovanii: teoriya, metodologiya, praktika: monografiya. Penza: Nauka i Prosveschenie, 2017.
Статья поступила в редакцию 26.04.21
УДК 811.163.1
Utkina E.V., Cand. of Sciences (Philology), Department of Literature, Journalism and Methods of Teaching Literature, Orenburg State Pedagogical University
(Orenburg, Russia), E-mail: utochka0612@yandex.ru
PORTRAITS OF MINOR AND EPISODIC CHARACTERS IN A.S. PUSHKIN'S NOVEL "EUGENE ONEGIN" AND POETIC MEANS OF THEIR CREATION. In
the article, based on the perspective approach to the study of the portrait in the works of A.S. Pushkin, the author considers the participation of portrait-forming and poetic means (rhymes, poetic transfers, features of rhythmic movement (Spondeev and Pirrihiev) in the creation of poetic images of minor and episodic characters in the novel "Eugene Onegin". The chosen angle of study allows the author to identify the key role of details in creating the appearance of minor characters, to discover the more complex nature of their use in episodic portraits (for example, to visualize the image through color or movement), to see a variety of approaches to creating the studied portrait groups, to trace the degree of involvement of verse means in solving author's tasks, to note the frequency of their use. The conducted research allows to draw a conclusion about a complex and multi-faceted approach to creating portraits of these groups that bear the features of the era described in the novel.
Key words: portrait, poetic image, poetic means, minor and episodic characters, rhyme, detail, appearance.
Е.В. Уткина, канд. филол. наук, Оренбургский государственный педагогический университет, г. Оренбург, E-mail: utochka0612@yandex.ru
ПОРТРЕТЫ ВТОРОСТЕПЕННЫХ И ЭПИЗОДИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖЕЙ В РОМАНЕ А.С. ПУШКИНА «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН» И СТИХОВЫЕ СРЕДСТВА ИХ СОЗДАНИЯ
В данной статье на основании перспективного в литературоведении подхода к изучению портрета в творчестве А.С. Пушкина рассматривается участие портретообразующих и стиховых средств (рифм, стихотворных переносов, особенностей ритмического движения (спондеев и пиррихиев) в создании поэтических изображений второстепенных и эпизодических персонажей в романе «Евгений Онегин». Выбранный ракурс изучения позволяет автору выявить ключевую роль деталей в создании облика второстепенных персонажей, обнаружить более сложный характер их использования в эпизодических портретах (например, визуализировать образ через цвет или движения), увидеть разнообразные подходы к созданию исследуемых портретных групп, проследить степень вовлеченности стиховых средств в решение авторских задач, отметить частотность их применения. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о сложном и многостороннем подходе к созданию портретов данных групп, несущих на себе черты описываемой в романе эпохи.
Ключевые слова: портрет, поэтическое изображение, стиховые средства, второстепенные и эпизодические персонажи, рифма, деталь, облик.
А.С. Пушкин является непревзойденным мастером поэтического портрета, в области создания которого им совершено множество открытий. Это позволило ученым еще в советские годы обратиться к его изучению и обоснованию места в идейно-композиционном контексте произведений, а также в творческой эволюции поэта. Портрету уделяли внимание в своих работах В.М. Жирмунский, ГА. Гуковский, М. Мурьянов, Ю.М. Чумаков и др. [1 - 4]. В последнее время обозначился подход к более глубокому исследованию пушкинского поэтического портрета, особенно в лирике, в связи с присущими ему возможностями изображать человека «целиком», создавать в его облике образ идеи, в которой отражается авторское понимание мира [5, с. 9]; поэтический портрет рассматривается на уровне его функционального сближения с прозаическим, что объясняется особой «сгущенностью» мысли во внутренней форме поэтического произведения [6, с. 9]; стало значимым изучение механизмов создания поэтического портрета, таких его характеристик, как «полидетальность», динамичность, жизненность и глубина [7, с. 92; 5, с. 9].
Между тем работ, в которых непосредственно исследуются портретные изображения на уровне портретообразующих и стиховых средств, участвующих в их создании, почти не находим.
Возможность изучить разнообразные портреты героев нам предоставляет роман «Евгений Онегин», уникальность и новаторство которого проявились, в том числе, и в создании поэтических изображений. Такой подход позволяет нам проводить свое исследование в рамках перспективного сегодня направления изучения особенностей функционирования портрета в поэтическом произведении.
Мы уже исследовали портреты главных действующих лиц романа «Евгений Онегин», особое внимание уделяя участию в их создании стиховых средств
[8; 9]. Наш опыт показал, что степень включенности художественных и стиховых средств в формирование портретов различна. Предметом наблюдений и анализа в данной статье стали для нас изображения второстепенных и эпизодических персонажей, а целью - проследить, какую роль в их создании играют художественные и стиховые средства (рифма, стихотворные переносы и особенности ритмического движения - спондеи и пиррихии), выявить, как они помогают решать авторские задачи по созданию образов.
Обратимся к портретам второстепенных лиц.
В романе нами найдено 18 примеров портретных описаний второстепенных персонажей. Важная роль в их создании принадлежит деталям. Детали всегда не просто сопровождают портрет какого-то лица, но являются способом его визуализации и часто ведут к его внутреннему наполнению. У Пушкина это связано не только с «многослойностью» художественного слова, его неисчерпаемыми возможностями и смыслом, «импрессиональной окраской», но и с соединением портретного изображения с задачами художника.
В создании второстепенных персонажей Пушкин чаще обращается к деталям одежды: например, создавая облик матери Татьяны, делает акцент на «шлафоре» и «чепце» как характерных атрибутах внешнего вида патриархальной помещицы, очень быстро заменивших ей по моде узкий корсет [10, с. 51]; емкими деталями облика няни Татьяны оказываются платок «на голове седой» и длинная телогрейка [10, с. 64]; неизменность жизненного уклада княжны Елены подчеркивает «тот же тюлевый чепец» [10, с. 159].
Могут присутствовать детали, характеризующие речь и поведение. Рассмотрение речевых характеристик (специфики речи, разговора или голоса) как деталей лирического портрета сравнительно недавно стало предметом иссле-
дования [7, с. 98]. Доказано, что они способствуют созданию индивидуального облика героя, раскрытию его внутреннего мира. Например, мать Татьяны до деревенских «на вате» «шлафора» и «чепца» была увлечена Ричардсоном, о чем свидетельствует речь нараспев, желание говорить «в нос», Прасковью называть Полиной [10, с. 51].
Особенности фигуры и поведения также могут выступать в качестве деталей. Ярким примером является портрет генерала: он важен, не сводит глаз с Татьяны, толст [10, с. 164], важность подчеркивается движениями плеч, размеренной походкой, «внезапный звон» шпор довершает портретную характеристику [10, с. 190].
Облик второстепенных персонажей может формировать только одна деталь. Например, на именины Татьяны приезжают: толстый Пустяков со своей дородной супругой, некий Гвоздин, который хозяин превосходный, но при этом «владелец нищих мужиков», седая чета Скотининых, патриархальность и степенность которой подчеркивается «детьми всех возрастов» [10, с. 111]. Следование «старым образцам» патриархальной жизни Москвы видим в одном штрихе, который характеризует портреты родных и знакомых семейства Лариных: так Лукерья Львовна все продолжает белиться, а Любовь Петровна - лгать, Иван Петрович характеризуется глупостью, а Семен Петрович скупостью, да и в жизни Пелагеи Николаевны изменений не случилось: при ней все также находятся мосьё Финмуш, шпиц и муж [10, с. 159].
Портреты героев отличаются разнообразием, Пушкин задействует все возможные способы описания внешности персонажей через определяющую их деталь. Это описания их лиц и фигур, речи, жестов и поз, движений.
Предметом изучения в создании портретных изображений второстепенных персонажей стало для нас и участие стиховых средств. Выявив 20 рифмопар, мы обнаружили в них преобладание пар (8 рифмопар), связанных с элементами одежды или ее деталями (скамейке - телогрейке, Трике - парике, наконец -чепец, кафтане - диване, Трике - колпаке, козырьком - знаком и др.). В двух рифмопарах встречаем слово чепец (образец - чепец, наконец - чепец). В нескольких случаях авторский акцент падает на лицо и его детали и на руку (лицу -венцу нос - все перевелось, мольбой - рукой). В одном случае заостряется внимание на позе (боком стал - генерал). И в 3 примерах облик героя передается через действие или движение (бродит - не сводит, косу расплели - повели, раздался - показался).
Стихотворные переносы также находят место в создании портретных изображений второстепенных лиц. Нами выявлено 4 случая. Анализируя портреты главных персонажей, мы заметили, что данное ритмико-синтаксическое явление активно помогает автору в передаче различных эмоциональных состояний героев, часто сильных переживаний. Поэтому в портрете Онегина находим 14, в портрете Татьяны 17 случаев использования стихотворных переносов [8, с. 358], [9, с. 336]. Напротив, в создании портретов второстепенных персонажей примеров использования мало. Два примера помогают передать движения: вот няня «дряхлою рукой» осеняет крестным знамением Татьяну [10, с. 64]; вот, поднимая «всех выше» нос и плечи, входит важный генерал [10, с. 172]. Еще два связаны с портретными описаниями няни Татьяны и ее матери [10, с. 51].
В обрисовке портретов второстепенных персонажей Пушкин активно использует пиррихии, практически все выявленные примеры это иллюстрируют. Спондей почти не используется, проявляя себя один раз: «Вот отошел...вот боком стал... -/Кто? Толстый этот генерал?» [10, с. 164].
Обратимся к портретам эпизодических персонажей.
В тексте романа их довольно много, мы обнаружили 38 примеров. Характерной чертой этих портретов является тесная связь с историческим временем, частью которого они являются. С помощью меткой, точно выхваченной детали Пушкин создает мимолетные портреты-образы, как бы мгновенно визуализирует действительность. Часто это рисунок образа только через общий вид: модные жены, седой и хилый пастух, старик в душистых сединах, залетный путешественник, перекрахмаленный нахал; или элементы одежды: «хлебник» в «бумажном колпаке», семинарист в желтой шали, академик в чепце. Характеристика общего вида может обозначаться яркими приметами какого-либо типа человека: так, «ловласы» уже не в моде, их слава обветшала, а вместе с ней слава «красных каблуков» и видных своей величавостью париков [10, с. 78]; формировать портретный облик может какая-то доминирующая в этом облике часть (или части) тела: рога и собачья морда, петушья голова, «череп на гусиной шее» [10, с. 106].
Особенное внимание Пушкин уделяет женским ножкам. 4 примера мы находим в 1 главе романа. С ними связан облик парящей над сценой, легкой, как пух, Истоминой [10, с. 18]; грациозность и женственность «милых дам» [10, с. 22]. Нет ничего прелестней для автора, чем «ножка Терпсихоры» [10, с. 23], но, предупреждает он, ножки могут быть обманчивы, так же как слова и взоры «волшебниц сих» [10, с. 25].
Эпизодический портрет формируется через общее упоминание лица человека: «лицами, убором /Ужасно недоволен он...» [10, с. 18], «Под шляпой с пасмурным челом» [10, с. 148]; его движений: прыжок Истоминой [10, с. 18], «летают ножки» вслед за ними «летают пламенные взоры» [10, с. 22]; часто движений лица: «лукаво улыбнулся», «свежий поцелуй» «белянки черноокой», не улыбающиеся лица девиц, «Ни милый взгляд, ни вздох нескромный.»; или движений рук: «С руками, сжатыми крестом», [10, с. 26].
Нередко взоры и речи становятся определяющей характеристикой эпизодического персонажа (пламенные взоры следящих за дамами мужчин, слова и взоры волшебниц [10, с. 25], взор может вдохновлять и награждать умильной лаской [10, с. 34], ласковые речи окружающих Татьяну людей докучны ей, равно как и взор заботливой прислуги [10, с. 58], молчаливый обмененный взор гостей на вечере у генерала становится для залетного путешественника общим приговором [10, с. 177].
Иногда определяющим признаком человека становятся каблуки или усы, особенно ценящиеся при исполнении мазурки [10, с. 117].
Цветовые характеристики довольно часто дополняют портреты героев романа, беря на себя определенную смысловую нагрузку. Исследуя портреты эпизодических персонажей, мы обнаружили 3 примера, смысловая нагрузка которых легко прочитывалась современниками: «С семинаристом в желтой шали» [10, с. 68], «Со славой красных каблуков» [10, с. 78], «Вертится в красном колпаке» [10, с. 106]. В этих примерах Пушкин не использует оттенки цветов, а только чистый цвет. Такого рода использование цветовых решений впоследствии будет реализовано в его прозе.
Характерной приметой эпизодических персонажей является упоминание реальных лиц, примы-балерины петербургского балета Истоминой [10, с. 18] и «Клеопатры Невы» Нины Воронской (А.Ф. Закревской) [10, с. 172].
Создавая эпизодические портреты, Пушкин часто использует сравнения. Например, грациозный прыжок балерины Истоминой сравнивается с пухом, летящим от уст Эола [10, с. 18], поведение «младых Армид» обманчиво, как их ножки [10, с. 25]. Поэт обращается к различным формам сравнений: например, к образным сравнениям: «Сей Грандисон был славный франт» [10, с. 50] или развернутым: «Как уст румяных без улыбки, / Без грамматической ошибки /Я русской речи не люблю» [10, с. 68].
Сравнения могут выступать в качестве портретообразующего средства. Например, облик «диктатора бального» завсегдатая балов создается именно таким образом: «Стоял картинкою журнальной, /Румян, как вербный херувим» [10, с. 177].
Рисуя эпизодических персонажей, Пушкин использует разнообразные способы создания портретов, активно подключая к этой работе и стиховые средства.
Анализ портретов эпизодических лиц выявил 51 рифмопару. Такое количество рифмопар лишь подтверждает возможности поэта создавать самые разнообразные эпизодические портреты. Мы встречаем рифмопары, связанные с частями тела или деталями лица (таких рифмопар мы находим 9): Армид - ланит, головой - бородой, слеза - глаза и т.д.; деталями одежды (11 примеров): шпоры - взоры, крыльце - чепце, рогат - халат, жилет -лорнет и т. д. Самое большее количество рифмопар (15 примеров) связано с передачей движений человека: разовьет - бьет, пляшет - машет, хлоп -топ, поет - плетет и т. д. Большое количество примеров рисует общее изображение человека (10 примеров): наряд - вряд, франт - сержант, глубокой - черноокой и т. д.
Активно использует Пушкин и стихотворные переносы. Во всех 10 выявленных случаях это строчной перенос. Почти всегда он связан с отдельными портретными изображениями, например, портрет хлебника-немца в бумажном колпаке с его васисдасом [10, с. 25] или старика в душистых сединах [10, с. 176]; но находим случаи его использования и при создании групповых изображений: «Слова и взор волшебниц сих обманчивы...» [10, с. 25], «Припрыжки, каблуки, усы /Всё те же» [10, с. 117], а также действий или движений персонажей: «Она, / Одной ногой касаясь пола» [10, с. 18].
Желание автора при помощи множества эпизодических портретов воссоздать картину реальной жизни, с ее светскими правилами и законами, патриархальными устоями, ее динамику, сказывается и в употреблении пиррихиев, которые позволяют ему расширить возможности использования русского языка, включить иноязычную лексику, придать своему повествованию плавность, объективность и наполнить его реалиями жизни. Например: «И столбик с куклою чугунной / Под шляпой с пасмурным челом, / С руками, сжатыми крестом» [10, с. 148]; «Тут были дамы пожилые./Тут было несколько девиц, /Не улыбающихся лиц» [10, с. 176].
Таким образом, анализ выявленных в тексте романа «Евгений Онегин» примеров портретных изображений второстепенных и эпизодических персонажей, а также исследование степени участия в их создании изобразительно-выразительных и стиховых средств позволяют нам сделать следующие выводы. Портретов второстепенных персонажей мы наблюдаем меньше, чем эпизодических. Детали в их создании играют ключевую роль. Они могут быть связаны с элементами одежды, речи, поведения, фигуры, жестов или движений. Особую важность при выборе детали играет слово, через которое деталь визуализирует образ. Стиховые средства активно способствуют формированию такого портрета. Так, рифмопары почти всегда связаны с деталями одежды, стихотворные переносы с изображениями лиц, активно используемые пиррихии помогают реализации раз-нопортретных емких характеристик.
Эпизодических портретов в тексте романа находим гораздо больше, они способствуют воссозданию духа эпохи, нравов того времени. Важность детали здесь также очевидна. Но, в отличие от второстепенных портретов, в качестве детали может выступать цвет, взоры и речь, мимика и жесты, устойчивой дета-
лью может стать женская ножка, портрет человека может быть представлен через какой-то важный элемент его одежды. К созданию эпизодических портретов Пушкин активно подключает сравнения. Характерной чертой эпизодических портретов является движение или действие, в процессе которых «схвачено» изобра-
Библиографический список
жение. Помогают реализовать эту особенность рифмопары, стихотворные переносы и пиррихии. Эти стиховые средства позволяют воплотить замысел автора и создать вокруг главных действующих лиц окружающий их мир, то жизненное пространство, в котором они живут и действуют.
1. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западные литературы. Ленинград: Издательство «Наука», 1978.
2. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. Москва: Художественная литература, 1965.
3. Мурьянов М. Портрет Ленского: К 200-летию со дня рождения А.С. Пушкина. Вопросы литературы. 1997; № 6: 102 - 122.
4. Чумаков Ю.Н. Из размышлений о жанре, стилистике и строфике «Евгения Онегина». Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 1999; № 1: 7 - 18.
5. Колосова С.Н. Типология и поэтика портрета в русской лирической поэзии. Диссертация ... доктора филологических наук. Москва, 2012.
6. Дмитриевская Л.Н. Портрет и пейзаж в русской прозе: традиция и художественные эксперименты. Москва - Ярославль: Литера, 2014.
7. Башкеева В.В. От живописного портрета к литературному. Русская поэзия и проза конца XVIII - первой трети XIX века. Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета, 1999.
8. Уткина Е.В. Портрет Онегина в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» и стиховые средства его создания. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2019; Т. 12, Выпуск 4: 355 - 359.
9. Уткина Е.В. Портретное изображение Татьяны Лариной в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» и стиховые средства его создания. Мир науки, культуры, образования. 2020; № 5 (84): 335 - 337.
10. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: в 10 т. Москва: Издательство АН СССР 1949; Т. 5.
References
1. Zhirmunskij V.M. Bajron i Pushkin. Pushkin izapadnye literatury. Leningrad: Izdatel'stvo «Nauka», 1978.
2. Gukovskij G.A. Pushkin i russkie romantiki. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1965.
3. Mur'yanov M. Portret Lenskogo: K 200-letiyu so dnya rozhdeniya A.S. Pushkina. Voprosy literatury. 1997; № 6: 102 - 122.
4. Chumakov Yu.N. Iz razmyshlenij o zhanre, stilistike i strofike «Evgeniya Onegina». Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya. 1999; № 1: 7 - 18.
5. Kolosova S.N. Tipologiya ipo'etika portreta vrusskojliricheskojpo'ezii. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Moskva, 2012.
6. Dmitrievskaya L.N. Portret ipejzazh vrusskojproze: tradiciya ihudozhestvennye 'eksperimenty. Moskva - Yaroslavl': Litera, 2014.
7. Bashkeeva V.V. Ot zhivopisnogo portreta k literaturnomu. Russkaya po'eziya i proza konca XVIII - pervoj treti XIX veka. Ulan-Ud'e: Izdatel'stvo Buryatskogo gosuniversiteta, 1999.
8. Utkina E.V. Portret Onegina v romane A.S. Pushkina «Evgenij Onegin» i stihovye sredstva ego sozdaniya. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2019; T. 12, Vypusk 4: 355 - 359.
9. Utkina E.V. Portretnoe izobrazhenie Tafyany Larinoj v romane A.S. Pushkina «Evgenij Onegin» i stihovye sredstva ego sozdaniya. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2020; № 5 (84): 335 - 337.
10. Pushkin A.S. Polnoe sobranie sochinenj: v 10 t. Moskva: Izdatel'stvo AN SSSR, 1949; T. 5.
Статья поступила в редакцию 21.04.21
УДК 811.111
Fokina S.P., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Vladimir Law Institute of the Federal Penal Service of Russia (Vladimir, Russia),
E-mail: svetlanafokina@yandex.ru
Romanova E.N., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Vladimir State University n.a. A.G. and N.G. Stoletovs (Vladimir, Russia),
E-mail: toromelena@mail.ru
LEXICAL-SEMANTIC ASPECTS OF LEGAL TEXT TRANSLATION IN THE INTERNATIONAL LEGAL CONTEXT (BASED ON THE ENGLISH LANGUAGE).
The article deals with the problem of the adequacy of the translation of legal texts as an important tool for improving legal regulation and control of international relations. The research hypothesis is that the mechanism of terminological nomination and interpretation in the context of lexical-semantic decoding of legal texts depends not only on the legal, but also on the cultural characteristics of the countries participating in communication. The tasks of the research include the definition of formal requirements for the language of legal communication, the identification of topological groups of terms that are difficult to translate, the definition and description of the terms that have no analogue in the target language. The research methods are the analysis of the legal terminology systems of Great Britain and the USA. It is concluded that the basis of the technique for translation legal documents and achieving an adequate lexical and semantic interpretation of legal concepts within the intercultural context is the interdisciplinary interaction of linguistics and law and consideration of the cultural and historical realities of the countries of legal interaction.
Key words: legal translation, English-language legal text, terms and lexical units, discourse of law.
С.П. Фокина, канд. пед. наук, доц., Владимирский юридический институт ФСИН России, г. Владимир,
E-mail: svetlanafokina@yandex.ru
Е.Н. Романова, канд. пед. наук, доц., Владимирский государственный университет имени А.Г. и Н.Г. Столетовых, г. Владимир,
E-mail: toromelena@mail.ru
ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПЕРЕВОДА ЮРИДИЧЕСКОГО ТЕКСТА В МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОМ КОНТЕКСТЕ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)
В статье рассмотрены проблемы адекватности перевода юридических текстов как важного инструмента совершенствования правового регулирования и контроля международных отношений. Гипотеза исследования заключается в том, что механизм терминологической номинации и толкования в контексте лексико-семантического декодирования юридических текстов находится в зависимости не только от правовых, но и культурных особенностей стран - участников коммуникации. В задачи исследования входят определение формальных требований к языку правового общения, выявление типологических групп терминов, представляющих сложность для перевода, определение и описание терминов, не имеющих аналога в языке перевода. Методами исследования являются анализ научно-теоретических источников, дескриптивный метод и метод компаративного анализа юридических терминосистем Великобритании и США. Сделан вывод о том, что основой техники перевода правовых документов и достижения адекватной лексико-семантической интерпретации правовых понятий в рамках межкультурного контекста лежит междисциплинарное взаимодействие лингвистики и права, знание и учет культурно-правовых и исторических реалий стран правового взаимодействия.
Ключевые слова: юридический перевод, англоязычный юридический текст, термины и лексемы, правовой дискурс.
