CC BY
130
советского лидера и разбору личностных характеристик. Ограниченность выводов во многом определялась и использовавшимися источниками информации. В затронутый период авторы не смогли предложить достаточно точный прогноз дальнейших радикальных действий Горбачева и оценить последствия его политики для СССР, связанных с ним стран и всего мира. Впрочем, это в полной мере относилось и к советскому руководству.
Примечания
1. Электронная библиотека Центрального разведывательного управления США. URL: www.cia.gov/ library
2. The Soviet Political Succession: Institutions, People, and Policies. An Intelligence Assessment. April 1982. URL: www.cia.gov/library/readingroom/docs/19820401A.pdf
3. Memorandum for the President. Soviet Political Succession: Institutions, People and Policies. 22 April 1982. URL: www.cia.gov/library/readingroom/docs/19820422.pdf
4. Special analyses. USSR: Candidates for the Succession. May 4 1982. URL: www.cia.gov/library/ readin-groom/docs/19820504.pdf
5. Whither the Soviet Leadership. National Intelligence Council. 12 December 1983. URL: www.cia.gov/library/readingroom/docs/19831212.pdf
6. William J. Casey to the President. Gorbachev, the New Broom. 27 June 1985. URL: www.cia.gov/library/ readingroom/docs/19850601.pdf
7. Ibid.
8. The 27th CPSU Congress: Gorbachev's Unfinished Business. April 1986. URL: www.cia.gov/library/ rea-dingroom/docs/19860401A.pdf
9. Gorbachev: Steering the USSR Into the 1990s. July 1987. URL: www.cia.gov/library/readingroom/ docs/19870701.pdf
Notes
1. The electronic library of the Central Intelligence Agency of the United States. Available at: www.cia.gov/library
2. The Soviet Political Succession: Institutions, People, and Policies. An Intelligence Assessment. April 1982. Available at: www.cia.gov/library/readingroom/docs/19820401A.pdf
3. Memorandum for the President. Soviet Political Succession: Institutions, People and Policies. 22 April 1982. Available at: www.cia.gov/library/readingroom/docs/19820422.pdf
4. Special analyses. USSR: Candidates for the Succession. May 4 1982. Available at: www.cia.gov/ li-brary/readingroom/docs/19820504.pdf
5. Whither the Soviet Leadership. National Intelligence Council. 12 December 1983. Available at: www.cia.gov/library/readingroom/docs/19831212.pdf
6. William J. Casey to the President. Gorbachev, the New Broom. 27 June 1985. Available at: www.cia.gov/ li-brary/readingroom/docs/19850601.pdf
7. Ibid.
8. The 27th CPSU Congress: Gorbachev''s Unfinished Business. April 1986. Available at: www.cia.gov/ li-brary/readingroom/docs/19860401A.pdf
9. Gorbachev: Steering the USSR Into the 1990s. July 1987. Available at: www.cia.gov/ library/ readin-groom/docs/19870701.pdf'
УДК 94(470):68
Т. И. Лыпка
Социальная политика на промышленных предприятиях Германии
(II половина XIX - начало XX в.)
Статья раскрывает содержание социального законодательства Германии: II половина XIX - начало XX в. Основное внимание уделено активному участию руководителей ведущих промышленных предприятий Германии в решении социальных проблем. Представители первого поколения промышленников олицетворяли в позитивном смысле тип патриархальных предпринимателей, которые претендовали на участие в личной жизни своих рабочих. Последующее поколение предпринимателей с ростом предприятий потеряло личный контакт с работниками своих предприятий и вместе с тем чувство социальной ответственности. В 80-х гг. XIX в. государство приняло на себя часть социальных задач владельцев предприятий. Под руково-
© Лыпка Т. И., 2016
дством канцлера О. Бисмарка была создана система обязательного страхования в 1883-1889 гг. Но предприниматели всегда считали своей задачей и делом чести, будучи успешными бизнесменами, выделять часть денежных средств на решение социальных проблем.
The article reveals the content of social legislation Germany: the second half of XIX - beginning of XX century the Main attention is paid to the active participation of heads of leading industrial enterprises of Germany in solving social problems. Among the first generation Industrialists represented in a positive sense, the Patriarchal type of entrepreneurs that applied to participate in the personal lives of their workers. The next generation of entrepreneurs with growth companies have lost personal contact with their employees and along with that a sense of social responsibility. In the 80-ies of the XIX century the state has assumed the social tasks of business owners. Under the leadership of Chancellor O. Bismarck had created a system of compulsory insurance in 1883-1889 gg. But entrepreneurs have always believed in their task and a matter of honor, being successful businessmen, to allocate part of funds on solving social problems.
Ключевые слова: социальное законодательство, социальная политика, социальное страхование, благотворительные фонды промышленных предприятий, больничные кассы, жилье для рабочих и служащих.
Keywords:: social legislation, social policy, social insurance, welfare funds, industrial companies, health insurance, housing for workers and employees.
Социальное законодательство является достижением европейской правовой культуры в XX в. Государственно-правовое регулирование социальной сферы позволило Германии избежать социальных потрясений, способствовало повышению уровня жизни и социальной защищённости наемных рабочих.
Обострение социальных проблем ощутили не только социалисты и другие противники капитализма. Поиском решений социального вопроса в Германии уже во II половине XIX в. озаботились крупные промышленники - А. Крупп, А. Борзиг, Р. Бош и др. Они пытались в новую систему внедрить старые, феодально-патриархальные отношения [1] . Представители первого поколения предпринимателей эпохи грюндерства существенно отличались от известных промышленников второго поколения. Альфред Крупп, Вернер фон Сименс, позднее Роберт Бош олицетворяли в позитивном смысле тип патриархальных предпринимателей, которые претендовали на участие в личной жизни своих рабочих, одновременно чувствовали социальную ответственность и соответственно этому поступали [2].
В 1848 г. Альфред Крупп унаследовал сталелитейное производство. В Германии началась мартовская революция 1848 г. В одном из писем, написанных в те дни Идой Крупп [3], говорилось: «Матиас Штиннес, владеющий большинством угольных рудников, не только прекратил платежи по векселям, превышающим сумму в 700 000 талеров, но, ссылаясь на невозможность сбыта продукции, уволил много рабочих в Эссене и Мюльгейме, оставив их без куска хлеба. Рабочие начали волноваться, возникли беспорядки, дело дошло даже до вызова военных... Альфред Крупп вчера вечером собрал всех рабочих, рассказал им о тревожном времени и о том, чего он ждет от них в этой ситуации. Он просил, чтобы никто из них не принял участия в беспорядках, если они дойдут до Эссена» [4]. Хотя финансовое положение завода было очень тяжелым, рабочие продолжали работать. Крупп решил отдать на Монетный двор в Дюссельдорфе своё фамильное серебро, чтобы переплавить в монеты и заплатить рабочим [5]. Он не обладал ни честолюбием, ни самоуверенностью известных рейнских предпринимателей, таких как Г. Мевиссен, Л. Кампхаузен или А. Ганзе-ман, считавших себя спасителями отечества, просто он считал себя ответственным за порядок в его собственном доме, полагая, что за порядком в государстве должны следить люди, стоящие во главе государства. Этот принцип он распространял и на собственное производство.
Последующее поколение предпринимателей с ростом предприятий быстро потеряло личный контакт со своими рабочими и служащими, а вместе с этим и чувство социальной ответственности.
Социальное страхование предложило убедительный ответ на вопрос, каким образом необходимые для граждан социальные гарантии можно трансформировать в задачи государства. Ресурсы государства формируются за счет изъятия части доходов у населения посредством налогообложения. Более чем столетняя традиция называет средства социального страхования «корпоративными», так как они вносились и работниками и работодателями, и характеризовались тем, что аккумулировали эти средства не в бюджете государства, а в специально созданных финансовых организациях (фондах, больничных кассах) [6].
В 1845 г. в Пруссии был принят Промышленный устав, который ввел обязательное страхование от несчастных случаев на производстве. Органы местного самоуправления имели право
издать такого рода акты. В результате судебной практики было выработано понятие профессионального риска: предприниматель подвергал работника, работающего на предприятии, определенному риску, связанному с исполнением профессиональных обязанностей. Предприниматель за этот риск нес материальную ответственность. В Германии первый закон об ответственности предпринимателей за профессиональный риск был принят в 1871 г.
В объяснительной записке Отто фон Бисмарка к социальному проекту, представленному в рейхстаге в 1881 г., было сказано: «Государство должно заботиться о своих нуждающихся в помощи подданных больше, чем оно делало это до сих пор. Это не только дело приверженности гуманности и христианским добродетелям, которыми должны быть проникнуты государственные учреждения: это также задача политики, стремящейся к укреплению государства, ибо цель её -внушить неимущим классам населения, которые в то же время и самые многочисленные и наименее обеспеченные, что государство - учреждение не только необходимое, но и творящее добро. В конце концов, эти классы должны быть приведены путем ясных и прямых выгод, доставляемых им законодательными мерами, к тому представлению, что государство есть институт, изобретенный не только для защиты более обеспеченных, но и служащий также и их нуждам и интересам» [7].
Завершилось создание системы обязательного социального страхования в 1883-1889 гг. под руководством канцлера Бисмарка. В 1883 г. был введен Закон о страховании потери трудоспособности в связи с болезнью [8]. В 1884 г. принят Закон страхования от несчастных случаев, который действовал только в отношении промышленных предприятий [9]. В течение последующих трех лет его действие распространилось на транспорт, сельское хозяйство, лесное хозяйство, морское судоходство, что придало закону универсальный характер. В случае производственной травмы предусматривалась выплата пособия в размере двух третей заработка на время утраты трудоспособности, а при полной потере трудоспособности - пожизненно. Вдовам назначалась пенсия, составляющая 60% от этих двух третей. В 1889 г. был принят Закон о страховании нетрудоспособности в старости [10]. При этом в названных законах плательщиками являются как рабочие, так и работодатели, а в особых случаях и государство. Эти виды страхования стали обязательными для работающих, независимо от возраста, пола, профессии, квалификации и состояния здоровья. Они явились фундаментом немецкого «социального рыночного государства» [11]. Таким образом, Бисмарку в созданной им модели социальной политики удалось обобщить и юридически обосновать как норму обычного права как представления о справедливости, так и уже институционально сложившиеся реалии экономических отношений. Это и обусловило устойчивость модели Бисмарка.
Бисмарк понимал значимость общественного спокойствия, стабильности и национальной консолидации для будущего Германии, поэтому он стремился к социальному равенству и социальной справедливости. Канцлер занимался решением социальных вопросов, тем самым защищал интересы людей, их права и свободы и ставил заслон распространению социалистических идей в Германии.
В дальнейшем вопросы правового регулирования страхования по болезни вошли в Имперский страховой устав 1911 г. [12] Социальное законодательство Бисмарка было дополнено введением в 1914 г. пенсионного страхования и пособия по инвалидности для работников бюджетной сферы [13]. Практическую работу по страхованию на случай болезни осуществляли больничные кассы. Они собирали страховые взносы, выдавали пособия по болезни и иные денежные выплаты, а также проводили мероприятия в области здравоохранения.
Больничные кассы образовывались по региональному и профессиональному принципу (местные, земельные, производственные, больничные кассы Союза ремесленников и т. д.). Основным видом являлись производственные больничные кассы, создаваемые на предприятиях. Они могли быть образованы для одного либо нескольких предприятий, экономически тесно связанных между собой (общие производственные больничные кассы).
Для организации больничных касс устанавливался законом круг лиц, входящих в кассу данного вида. Основным признаком при этом выступала профессиональная принадлежность лица. Лишь два вида касс: местные и земельные, были всеобщими для всех застрахованных (§ 238 Имперского страхового устава 1911 г.) [14].
Деятельность больничных касс была организована по принципу самоуправления. Руководство больничными кассами осуществлялось на паритетных началах застрахованными и предпринимателями, входящими в представительные органы касс. Финансирование выплат по больничному страхованию базировалось на трехстороннем участии застрахованных, предпринимателей и государства. Застрахованные и предприниматели уплачивали взносы в равных долях, а
государство предоставляло к отдельным выплатам дотации. Активное участие в решении социальных проблем принимали руководители ведущих промышленных предприятий Германии.
В 1888 г. в рамках законодательства Германии о социальной защите рабочих по старости АЕГ (Всеобщая компания электричества) организовала пенсионный фонд для служащих. Также была создана касса взаимопомощи, на её счет переводились каждый год существенные суммы, которые направлялись на помощь служащим, а затем позднее и рабочим и членам их семейств при несчастном случае. В начале 90-х гг. XIX в. был основан Союз потребительских обществ, в котором наёмные рабочие могли покупать дешёвые продукты и товары.
В 1892 г. был учрежден Фонд Матильды Ратенау по оказанию помощи вдовам и близким родственникам умерших служащих Всеобщей компании электричества и Берлинского электрозавода. Председателем попечительского совета Фонда стала жена генерального директора АЕГ Эмиля Ратенау - Матильда Сабина Ратенау. Фонд выполнял задачу поддержки вдовствующих членов трудового коллектива АЕГ, а также замужних женщин и детей всех членов трудового коллектива. В случае болезни им оказывалась бесплатная медицинская помощь, оплачивались медикаменты, укрепляющие средства, предоставлялась иная поддержка. Кроме того, фонд принимал на себя каждый год расходы по организации отдыха большой группы детей служащих в возрасте от 7 до 14 лет на море. Финансовые возможности фонда изначально составляли 16 000 марок и в последующие годы они регулярно дополнялись из личных средств Эмиля Ратенау, а также за счет средств АЕГ, так что на 30 июня 1915 г. на счет фонда поступило более 1,7 млн марок [15].
К 25-летнему юбилею фирмы АЕГ в 1908 г. было создано Общество выплаты пенсий по выслуге. Все служащие, которые отработали в концерне по меньшей мере 10 лет или достигли возраста 65 лет, имели право на пенсию по выслуге. Также была гарантирована при утрате кормильца пенсия вдовам и сиротам [16]. Касса осуществляла выплаты пенсий не из взносов служащих, а из ежегодных перечислений предприятия. В тот же год общее собрание решило финансировать отдельные направления благотворительности, отчисляя в будущем с половины дивидендов минимум 5%. Черед год у АЕГ появились возможности поддержать различные направления благотворительности путем ежегодно увеличивающихся отчислений. К началу 1915 г. общая сумма этих взносов составила 1 млн марок [17].
Вернер Сименс активно занимался социальными проблемами, проявившимися в процессе промышленного развития общества. В 1868 г. он создал Фонд поддержки. С 1891 г. на его предприятии был введен сокращённый рабочий день с 9 ч. до 8,5 ч., за заводом был закреплен врач, который отвечал за лечение рабочих и служащих, с 1888 г. этим врачом был доктор Ф. Керте. Сименс понимал потребности производства, и его отношение к социальным вопросам объяснялось не религиозными или философскими взглядами, а только здравым смыслом и пониманием нужд развивающегося промышленного общества.
В честь 25-летнего юбилея фирмы «Сименс и Гальске» (1875 г.) была учреждена пенсионная касса, целью которой было свести к минимуму ущерб, вызванный утечкой рабочей силы. В письме В. Сименса к государственному инспектору фабрик и заводов фон Штюльпнагелю от 10.11.1875 г. имеется характерное признание: «...при создании пенсионной кассы мы руководствовались не столько гуманизмом, сколько в значительной степени здоровым эгоизмом» [18].
Хозяин, который хотел чувствовать себя на своём производстве спокойно, следовал по этому пути, исполняя свой долг перед обществом. Благодаря социальным мероприятиям, часть которых позднее взяло на себя государство, на предприятиях фирмы «Сименс и Гальске» никогда не было никаких волнений на производственной почве, там царил мир, который способствовал росту прибыли. Вернер Сименс считал, что его сотрудники должны принимать реальное участие в получении прибыли, это мы видим из его письма Карлу Сименсу: «Если бы я не отдал своим верным помощникам причитающуюся им часть прибыли, то заработанные деньги жгли бы мне руки как раскалённое железо» [19]. Сказанное характеризует Вернера Сименса как современного руководителя производства, заинтересованного в прогрессе.
Актуальной была проблема жилья для рабочих и служащих. На протяжении XIX - начала XX в. жилищные условия большинства промышленных рабочих не отвечали элементарным санитарно-гигиеническим требованиям. В большинстве случаев жилища были перенаселены. Если под перенаселением понимать проживание в каждой комнате, включая кухню, более двух человек, то в перечисленных квартирах обитали: в Познани - 53%, в Дортмунде - 41%, в Дюссельдорфе - 38%, в Аахене и Эссене - 37%, в Бреслау - 33%, в Мюнхене - 29%, в Кёльне - 27%, в Берлине -22% рабочих [20].
Осознание того, что хорошее жилье является одной из основ социального мира, пробуждало городские власти к расширению муниципального строительства. К концу XIX в. внешний вид 54
промышленных городов, населенных преимущественно рабочими, резко изменился. Сносились трущобы, улицы избавились от грязи и лачуг, на месте которых возводились большие каменные дома. Жилищный фонд все больше концентрировался в руках муниципалитетов, которые следили за его благоустройством. В городах стали разбиваться парки, усовершенствовались системы отопления и освещения, водопровода и канализации.
Строили дома для рабочих и крупные предприниматели. В Рурской области в 1914 г. 35% шахтеров жили в квартирах, принадлежащих рудникам [21]. За фабричную квартиру платили меньше, чем за частную. Но в этом случае рабочие попадали в зависимость от предпринимателя. Арендные договоры содержали предостережения об изъятии квартиры за участие в стачках. Семейство Крупп предоставило своим работникам квартиры, школы, лечебницы. «Построенные в 1890-х годах жилые поселки вносили свежую струю в рациональную архитектуру города. В Аль-тенгофе возник поселок, в котором проживали рабочие, ставшие инвалидами, и вдовы, оставшиеся без кормильцев, все они освобождались от квартплаты. Поселок удачно объединял систему английских коттеджей с чертами южнонемецкой, несколько тяжеловесной, архитектуры. Построенные дома отдыха для оздоровления рабочих тоже были отмечены хорошим архитектурным вкусом» [22].
Архитектор Петер Беренс строил квартиры для служащих и рабочих такого громадного предприятия, как АЕГ. Он пытался осуществить политическую мечту социальной интеграции рабочего класса в механизированное индустриальное общество известного либерала Фридриха Науманна [23]. Беренс описал в марте 1908 г. методы серийного строительства жилых домов, которые должны быть построены для «людей как сути общества» в противоположность методам строительства XIX в. с их «преувеличенно подчеркнутым индивидуализмом» и «анархичной очевидностью» [24]. Планы серийной застройки архитектор частично смог осуществить до Первой мировой войны в поселении для рабочих АЕГ [25]. Поселения «отражали дух индустриализации, согласно идее органичного единства маленьких рабочих населенных пунктов с производственными сооружениями, составлявшими основу нового и своеобразного типа современного индустриального города» [26].
Беренсом была предпринята компромиссная попытка сделать промышленное поселение органичной частью индустриальной архитектуры. Он перенёс язык форм классического стиля на архитектуру фабрик и квартир работников предприятия от простых служащих до директора. Он хотел посредством этих форм, несовместимых с ранее известными художественными стилями, создать социальную пирамиду в горизонтальных этажах, которые сглаживались легкими летними переходами и террасами. На Фонтанештрассе, 10/18, в Обершёневейде, отражая социальную структуру в поселении предприятия, вплоть до 1928 г. проживали рабочие Лакнер, Янишевски вместе с электромонтером Питровски, купцом Шульце, художником Фришем, дипломированным инженером Флиднером и директором фабрики Штейном [27]. При строительстве домов в рабочих поселениях АЕГ использовались материалы и формы, применяемые при строительстве фабрик.
Активное участие промышленников в строительстве жилища для рабочих и служащих было ответом просвещенных предпринимателей на вызов социал-демократии. Социалистические идеи заставляли новаторски мыслить многих архитекторов.
Предприниматели считали своей задачей и делом чести, будучи успешными бизнесменами, выделять часть денежных средств на решение социальных проблем.
В Германии в конце XIX в. было привычным распределение «социальных обязанностей», по той причине, что за разработку и реализацию социальной политики отвечает не только государство, но и экономические акторы, то есть работодатели и работники. Модель социальной политики, базирующуюся на системе социального страхования, организуемой и финансируемой «социальными партнерами», часто называют германской, или моделью Бисмарка.
Система государственного социального страхования, возникнув в Германии, быстро охватила практически все страны Европы и стала важным шагом в направлении к будущему социальному государству.
Исторический опыт Германии в области социального законодательства и социальная политика промышленных предприятий представляют практическое значение и заслуживают серьёзного анализа.
Примечания
1. Oberder P., Schlei H. K. Das Sozialstaatsprinzip:Ursprunge und Entwicklungstendenzen // Orientirungen zur Wirtschafts - und Geselschaftspolitik. 2001. H. 88. S. 21.
2. Манчестер У. Оружие Круппа: история династии пушечных королей. М., 1971. С. 129.
3. Ида Крупп - сестра Альфреда Круппа.
4. Schröder E. Krupp. Gottingen, 1968. S. 98.
5. Ebd. S. 99.
6. История государства и права зарубежных стран / под ред. Е. Милехиной. М., 2004. С. 352.
7. Bismark O. Die gesammelten Werke. 2. Aufl. Berlin, 1924-1935. Bd.12. S. 273.
8. Сувиров Н. И. Государственное страхование рабочих в Германии. СПб., Б. г.; Дихтяр С. Р. Охрана труда и социальное страхование в Германии. Минск, 1928.
9. Закон о страховании при несчастных случаях от 6 июля 1884 г. // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран / сост. Н. А. Крашенинникова. М., 2000. С. 470-472.
10. Трудовое и социальное право зарубежных стран: основные институты. Сравнительно-правовое исследование / под. ред. Э. Б. Френкеля. М., 2002. С. 75.
11. Государственное и административное устройство Германии: пер. с нем. Бонн, 1998.
12. Reichsgesetzblatt. 1924. 1. S. 779.
13. Huber, E. Deutsche Verfassungsgeschichte seit 1789. In Bd. 5. Weltkrieg, Revolution und Reichserneuerung. 1914-1919. Berlin. S. 834.
14. Reichsgesetzblatt. 1924. 1. S. 779.
15. Pohl, M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein, 1988. S. 188.
16. Ebd. S. 189.
17. Ebd. S. 190.
18. Weiher, v. S. Werner von Siemens. Gottingen, 1970. S. 100.
19. Ebd.
20. КучинскийЮ. История условий труда в Германии (1800-1945). М., 1949. С. 189; статистика 1884 г.
21. Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII-XX вв.). М., 1997. С. 165.
22. Schröder E. Krupp. Gottingen, 1968. S. 181-182.
23. Dekorative Kunst, 1908. Berlin. S. 307.
24. Die Gartenstadt 2, 1908. Berlin. S. 26.
25. Rathenau W. Kritik der Zeit. Berlin, 1912. S. 60.
26. Dekorative Kunst. Berlin, 1908. S. 307; Muller, M. Der Verdrangung des Ornaments. Frankfurt, 1977. S. 69.
27. Neimeyer F. Die AEG-Arbeitersiedlungen von P. Berens in Berlin-Hennigsdorf und Oberschöneweide und das bootshaus Elektra // Peter Behrens und AEG. 1907-1914. Berlin, 1975. S. 134.
Notes
1. Oberder P., Schlei H. K. Das Sozialstaatsprinzip:Ursprunge und Entwicklungstendenzen // Orientirungen zur Wirtschafts - und Geselschaftspolitik. 2001. H. 88. P. 21.
2. Manchester W. Oruzhie Kruppa: istoriya dinastii pushechnyh korolej [Weapon of Krupp: the history of the dynasty of the cannon kings]. M., 1971. S. 129.
3. Ida Krupp - sister of Alfred Krupp.
4. Schröder E. Krupp. Gottingen, 1968. P. 98.
5. Ibid. P. 99.
6. Istoriya gosudarstva i prava zarubezhnyh stran - History of state and law of foreign countries / under the editorship of E. Milekhina. M. 2004. P. 352.
7. Bismark O. Die gesammelten Werke. 2. Aufl. Berlin, 1924-1935. Bd.12. P. 273.
8. Suvirov N. I. Gosudarstvennoe strahovanie rabochih v Germanii [State insurance of workers in Germany]. SPb. B. G.; Dichtyar S. R. Ohrana truda i social'noe strahovanie v Germanii [Health and social insurance in Germany]. Minsk. 1928.
9. Zakon o strahovanii pri neschastnyh sluchayah ot 6 iyulya 1884g. - The law on insurance for accidents, 6 July 1884 // Hrestomatiya po istorii gosudarstva i prava zarubezhnyh stran - Reader on the history of state and law of foreign countries / comp. N. A. Krasheninnikova. M. 2000. Pp. 470-472.
10. Trudovoe i social'noe pravo zarubezhnyh stran: osnovnye instituty. Sravnitel'no-pravovoe issledovanie - Labour and social law of foreign countries: basic institutions. Comparative-legal research / under ed. E. B. Frenkel. M. 2002. P. 75.
11. Gosudarstvennoe i administrativnoe ustrojstvo Germanii: per. s nem. - State and administrative structure of Germany: transl. from Germ. Bonn. 1998.
12. Reichsgesetzblatt. 1924. 1. P. 779.
13. Huber E. Deutsche Verfassungsgeschichte seit 1789. In Bd. 5. Weltkrieg, Revolution und Reichserneuerung. 1914-1919. Berlin. P. 834.
14. Reichsgesetzblatt. 1924. 1. P. 779.
15. Pohl M. Emil Rathenau und AEG. Berlin; Frankfurt a. Mein. 1988. P. 188.
16. Ibid. P. 189.
17. Ibid. P. 190.
18. Weiher, v. S. Werner von Siemens. Gottingen, 1970. P. 100.
19. Ibid.
20. Kuchinsky J. Istoriya uslovij truda v Germanii (1800-1945) [History of labour conditions in Germany (1800-1945)]. M. 1949. P. 189; statistics 1884
21. Zider R. Social'naya istoriya sem'i v Zapadnoj i Central'noj Evrope (konec XVIII-XX vv.) [Social history of family in Western and Central Europe (the end of XVIII-XX centuries)]. M. 1997. P. 165.
22. Schröder E. Krupp. Gottingen, 1968. Pp. 181-182.
23. Dekorative Kunst, 1908. Berlin. P. 307.
24. Die Gartenstadt 2, 1908. Berlin. P. 26.
25. Rathenau W. Kritik der Zeit. Berlin, 1912. P. 60.
26. Dekorative Kunst. Berlin, 1908. 307 p.; Muller M. Der Verdrangung des Ornaments. Frankfurt. 1977. P. 69.
27. Neimeyer F. Die AEG-Arbeitersiedlungen von P. Berens in Berlin-Hennigsdorf und Oberschöneweide und das bootshaus Elektra // Peter Behrens und AEG. 1907-1914. Berlin. 1975. P. 134.
УДК 298.9
Р. В. Шиженский
Проекты религиозного строительства: центр, монастырь, школа в русском языческом движении второй половины XX - начала XXI в. (на примере дискурсов Н. Н. Сперанского)*
В статье рассматриваются проекты создания и функционирования религиозных институтов: центра, монастыря, школы - в рамках современной языческой традиции. На основе анализа данных нарративных источников, источников сети Интернет и материалов интервью с одним из лидеров современного русского язычества автором выявлены системообразующие элементы «языческой церкви» руководителя общины «Коляда Вятичей» Н. Н. Сперанского (Велимира). Важнейшими составляющими, необходимыми для жизнедеятельности предлагаемой религиозной проекции, следует считать: унификацию существующих русских языческих обрядовых практик, строительство комплекса сакральных объектов (магический комплекс, жреческую избу, «скит»), подготовку pagan-элиты (жреческо-волховской группы), абсолютизацию сословия служителей культа через сакрализацию и деификацию, главенствующую роль нового жреческо-волховско-го элемента в политической, воспитательной и образовательных сферах жизни социума.
In the article are considered projects of creation and operation of the religious institutions: centre, monastery, school, in the framework of the contemporary pagan tradition. On the basis of analysis of this narrative source, sources of Internet and materials of interview with one of the leaders contemporary Russian paganism, author revealed backbone elements of «pagan church» of the head of community «Kalyada Vyatichians» N. N. Speranskogo (Velimira). The most important components, necessary for life of this religious projection, should be considered: unification of existing Russian pagan ritual practice, construction of the complex of sacral objects (magic complex, priestly hut, «skit»), training pagan-elite, absolutisation of class attendants of a cult through sacralization, leading role of new priestly - volkhv element in the political and educational sphere of the life of society.
Ключевые слова: современное язычество, церковь, жречество, монастырь, волхвы, школа, этнос.
Keywords: contemporary paganism, church, priesthood, monastery, volkhv, school, ethnicity.
Одним из проповедников-интеллектуалов современного русского язычества, является духовный лидер московской общины «Коляда Вятичей» Н. Н. Сперанский (Велимир).
С 2008 г., времени выхода коллективной брошюры «Коляды Вятичей» «Суть языческой веры», Н. Н. Сперанский обращается к идее частичной унификации существующей языческой духовности. Признавая право общин на мировоззренческое самоопределение, Велимир предлагает объединение обрядовых практик русских «родноверческих» групп. Система доказательств необходимости предлагаемой ритуальной кодификации сводится к тезису волхва об исключительной важности обрядового действа в рамках всей религиозной языческой системы: «Именно через обряд для большинства язычников лежит путь к пониманию богов. Через участие в обрядах сегодня рождается человеческое единство и взаимопонимание» [1]. Началом реализации идеи, по мнению Велимира, должна стать постоянная, чётко соблюдаемая внутриобщинная практика недельных богослужений (Коло Недельных Богослужений), концовкой - создание языческой церкви - «Великого Капища». Отметим, что, синтезируя религиозное и этническое, лидер оппозиционной веры (об оппозиционности русского и языческого красноречиво свидетельствует заголо-
© Шиженский Р. В., 2016
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Комплексное историко-религиоведческое изучение феномена русского неоязычества» (проект № 15-31-01247).
