CC BY
147
ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ, МЕТОДОЛОГИИ И ИСТОРИИ СОЦИОЛОГИИ
PROBLEMS OF THE THEORY, METHODOLOGY AND HISTORY OF SOCIOLOGY
DOI 10.26105/SSPU.2019.59.2.001 YAK 316.34 ББК 60.542.18
Г.Е. ЗБОРОВСКИИ
G.E. ZBOROVSKY
СОЦИАЛЬНАЯ ОБЩНОСТЬ АЮДЕИ
«ТРЕТЬЕГО ВОЗРАСТА»: ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА, ФУНКЦИИ
SOCIAL COMMUNITY OF THE «THIRD AGE» PEOPLE: CONCEPT, STRUCTURE, FUNCTIONS
Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, проект № 18-01-00001 «Образование как ресурс сохранения и развития социальной общности людей "третьего возраста"»
The paper was prepared with the financial support of RFBR, project no 18-01-00001 "Education as a resource for the preservation and development of the "third age" people"
В статье рассматриваются актуальные проблемы перемен, происходящих с одной из наиболее массовых социальных общностей России - людей «третьего возраста» -в условиях начинающейся пенсионной реформы. Основное внимание уделяется анализу методологических вопросов, связанных с исследованием этой социальной общности, - ее понятию, структуре, функциям. Указывается на те проблемы, которые требуют своего неотложного изучения.
The paper deals with the actual problems of changes taking place with one of the most popular social communities in Russia - people of the «third age» in the context of the beginning of pension reform. The main attention is paid to the analysis of methodological issues related to the study of this social community - its concept, structure, functions. The author points to the problems that require urgent study.
Ключевые слова: социальная общность, люди «третьего возраста», пенсионеры, предпенсионеры, образование, труд, досуг.
Key words: social community, people of the «third age», pensioners, pre-pensioners, education, work, leisure.
Введение. Социальная общность людей «третьего возраста» (часто ее называют «серебряной общностью») давно привлекает внимание исследователей, представляющих самые разные направления научного поиска. Это и экономисты, и правоведы, и психологи, и геронтологи, и медики, и представители служб социальной помощи и социальной работы. Свою лепту в исследование проблем названной социальной общности вносят социологи. В предлагаемой вниманию читателей статье дается социологическая интерпретация
ряда важных основополагающих методологических вопросов, касающихся общности людей «третьего возраста». Они охватывают категориальный аппарат и связаны с анализом понятия, структуры, функций социальной общности людей «третьего возраста».
Цель статьи состоит в анализе методологических вопросов, связанных с исследованием социальной общности людей «третьего возраста», -ее понятия, структуры, функций.
Понятие социальной общности людей «третьего возраста»
Для начала необходимо определиться с понятием социальной общности как элемента структуры общества. Под социальной общностью будем понимать один из основных типов социальной системы, выступающей в качестве реально существующей, эмпирически фиксируемой, относительно единой и самостоятельной совокупности (взаимосвязи) людей, объединенных по социокультурным, демографическим, экономическим, этническим, территориальным, религиозным, политическим, профессиональным и иным основаниям. Социальные общности характеризуются рядом образующих их признаков: относительной целостностью, осознанием людьми своей принадлежности к ним (идентификацией и самоидентификацией), схожими условиями жизни и деятельности, наличием определенных пространственно-временных полей бытия, реализацией функции самостоятельного субъекта социального и исторического действия и поведения на основе обладания и использования различных ресурсов [7, с. 110].
Соответствует ли названным признакам и характеристикам социальная общность людей «третьего возраста»? Прежде чем ответить на поставленный вопрос, необходимо выяснить смысл того, что означает «третий возраст». Этот термин был введен в научный оборот британским ученым П. Ласлеттом в 1996 г. С момента введения этого термина под ним понимается возраст выхода на пенсию, знаменующий появление еще одного этапа в жизненном цикле человека - между взрослостью и старостью. Сама же старость получила у него название «четвертого возраста» [19].
С «третьим возрастом» исследователи стали связывать такую стадию жизни, в рамках которой человек уходит из сферы профессионального труда или изменяет характер своих профессиональных занятий в связи с появлением новых обстоятельств физиологического характера, наступающих в пожилом возрасте. Поэтому не случайно самая первая трактовка «третьего возраста» имела больше негативных, чем позитивных коннотаций.
Однако вскоре возникло новое отношение к «третьему возрасту» как важному этапу жизни пожилых людей. Сам пожилой возраст стал трактоваться не только с точки зрения потерь, которые он несет с собой, но и приобретений, приходящих к человеку в это время. Речь идет о понимании этого возраста как периода наивысшей мудрости, глубокого здравого смысла, характерного для многих пожилых людей, сложившейся у них жизненной философии, накопленного большого опыта успехов и потерь. Что касается хронологических границ этого жизненного этапа, то в соответствии с западным опытом «третий возраст» охватывает период от 65 лет (чаще всего встречающийся на Западе возраст выхода на пенсию) до 80 лет - времени наступления старости.
Что привело к появлению в конце XX - начале XXI вв. новой социальной общности людей «третьего возраста»? По нашему мнению, следует отметить, по меньшей мере, пять факторов, объясняющих этот феномен.
1. Наличие в развитых и во многих развивающихся странах стабильной пенсионной системы, пользующейся доверием у граждан.
2. Увеличение средней продолжительности жизни и «возраста дожития», что продлевает время нахождения на пенсии значительной части населения.
3. Превращение заботы о пожилых людях, их социальной защиты в одну из важнейших государственных и общественных задач.
4. Развитие различных форм и видов «серебряного» образования, предназначенного для пожилых людей.
5. Борьба с эйджизмом как проявлением дискриминации пожилых людей, приравнивание его к сексизму и расизму как дискриминации людей по полу и цвету кожи.
Итак, традиционно к социальной общности «третьего возраста» относят лиц, достигших пенсионного рубежа и относимых к категории пожилых людей. Распространяются ли на них признаки социальной общности, перечисленные выше? Безусловно, многие из этих признаков типичны для пенсионеров, особенно такие, как осознание своей принадлежности к этой общности (признак идентификации и самоидентификации), наличие схожих условий жизни и деятельности (получение пенсии, стремление многих пенсионеров сохранить рабочие места, не вполне комфортные материальные возможности, проблемы со здоровьем), меняющийся хронотоп бытия (ограниченные пространственно-временные характеристики мобильности) и др.
Социальная общность «третьего возраста» - это определенная, реально существующая, массовая, эмпирически фиксируемая, статистически значимая, относительно единая и самостоятельная совокупность (взаимосвязь) людей, объединенных, прежде всего, по демографическим, социокультурным, экономическим основаниям и находящихся в возрастных границах перехода от завершения зрелости до старости.
Реально эта социальная общность включает в себя лиц предпенсионного и пенсионного возраста. Ее количественные, структурные, качественные характеристики демонстрируют способности общности к переменам, которые являются следствием значительных трансформаций демографического, экономического, социокультурного, а в ряде случаев и политического характера.
Говоря об этих характеристиках, отметим численный рост социальной общности «третьего возраста», находящий свое отражение в таком феномене, как старение населения. Меняется структура этой общности, что выражается в трансформациях трудовой занятости ее членов, интересе у многих из них к повышению образовательного и культурного уровня, появлении новых слоев и групп в рамках самой общности. Становится иной мотивация деятельности, растет интерес к проявлениям социальной и иной активности. Происходят перемены в качестве жизни, возникают ее новые стратегии. Иными словами, в жизнедеятельности социальной общности «третьего возраста» проявляются признаки модернизации.
Описанная ситуация характерна для всех развитых и многих развивающихся стран, в том числе и для России самого последнего времени. Одна из главных причин этого лежит на поверхности и называется двумя словами -пенсионная реформа, начало которой приходится на 2019 г. Под ее влиянием предстоит меняться даже понятию общности людей «третьего возраста».
Отныне это понятие включает в себя лиц не только пенсионного, но и, как уже выше отмечалось, предпенсионного возраста. Во всех официальных документах появляется категория предпенсионеров. Ими называют людей, срок выхода на пенсию которых составляет не более пяти лет. Они сегодня пополняют ряды социальной общности людей «третьего возраста».
В этом отношении представляет интерес стремление федеральной, региональных и муниципальных служб по труду и занятости населения изучать потребности предпенсионеров в сохранении их рабочих мест, организации переобучения, повышения квалификации и т.д. Продумываются мероприятия для того, чтобы смикшировать предстоящие удары и неблагоприятные последствия пенсионной реформы и как можно лучше подготовить к ней людей социальной общности «третьего возраста».
Говоря о понятии социальной общности людей «третьего возраста», необходимо соотнести его с другими рядоположенными понятиями. Они также имеют «возрастную» природу, т.е. связаны с возрастом, но эта связь
имеет иной характер. Так, понятие «пожилые люди» акцентирует внимание на демографической характеристике этой категории людей. Их приравнивают к пенсионерам, а возрастными границами считают годы жизни от получения пенсии до старости, т.е. от 55-60 (в России, в других странах позже) до 80 лет [5]. В связи с принятием в России нового пенсионного законодательства нижняя возрастная граница пожилых людей должна, по всей вероятности, сдвинуться на 5 лет вперед (60-65 лет).
В рамках экономического подхода обращается внимание на людей трудоспособного и нетрудоспособного возраста. Термин «пожилые люди» экономистами, как правило, не используется. Для них пожилые - это те, кто выходит за границы трудоспособного возраста и перестает участвовать в общественном производстве. Таким возрастом экономисты считают чаще всего 70-72 года. Отсюда следует, что начало «третьего возраста» как определенного этапа жизни людей следует рассматривать со сдвигом на несколько лет вперед.
Увеличение численности общности «третьего возраста», в том числе за счет категории лиц предпенсионного возраста, и относительный рост продолжительности жизни значительно раздвигают границы жизненного времени рассматриваемой общности, трансформируют ее экономические и социальные потребности и возможности их удовлетворения.
О численном росте рассматриваемой общности в России свидетельствуют данные приводимой ниже таблицы. В 2018 г. только численность лиц пенсионного возраста (мужчин от 60 лет и более, женщин от 55 лет и более) составляла почти 37 млн человек. Людей предпенсионного возраста (ближайший резерв «серебряной» социальной общности) - мужчин от 55 до 59 и женщин от 50 до 54 лет - в 2018 г. было свыше 10 млн человек. Среди них мужчин - чуть меньше 5 млн, женщин - чуть больше 5 млн.
Таблица
Распределение численности населения России по полу и возрастным группам, на 1 января 2017 года (тыс. чел.) [13]
Возраст (лет) Мужчины и женщины Мужчины Женщины
55-59 11 155 4 947 6 208
60-64 9 610 3 964 5 646
65-69 7 637 2 942 4 695
70 и старше 13 230 3 874 9 356
Из общей численности население в возрасте:
моложе трудосп.* 26 895 13 794 13 101
трудосп.** 83 224 43 470 39 754
старше трудосп.*** 36 685 10 780 25 905
Примечания. * - Мужчины и женщины в возрасте 0-15 лет; ** - Мужчины в возрасте 16-59 лет, женщины - 16-54 года; *** - Мужчины в возрасте 60 лет и старше, женщины в возрасте 55 лет и старше.
Таким образом, по самым предварительным и общим прогнозам, в ближайшие 5 лет (до 2023 г.) численность людей, представляющих социальную общность «третьего возраста», вырастет до 40 с лишним млн человек. В перспективе же последующих 10 лет численный рост этой общности станет еще более значительным с учетом расширения ее границ за счет включения мужчин и женщин следующей возрастной группы. Таким образом, численность «серебряной общности» превысит третью часть населения страны.
Столь значительный ожидаемый численный рост и без того большой группы людей «третьего возраста» означает, что должны увеличиваться инвестиции в нее. Однако эта социальная общность пока существенно обделена вниманием и заботой государства.
Требуется осмыслить (используя для этого хотя бы уже имеющийся опыт развитых стран мира), что «третий возраст» постепенно, но неизбежно превратится в достаточно длительный этап жизни людей. Мы полагаем, что возрастным началом рассматриваемой общности, первого этапа ее функционирования в новом качестве станет 45-летний возраст - и для женщин, и для мужчин.
Что дает нам основание приходить к такому суждению? Начнем с того, что именно к этому времени достигается пик зрелости - и профессионально-трудовой, и семейной, и социальной, и физиологической. Вероятно, можно говорить и еще о каких-то проявлениях зрелости. К этому времени дети становятся взрослыми, не только получают законченное профессиональное образование и начинают свою трудовую карьеру, но и создают свои семьи, обособляются от родителей. Для последних наступает рубеж принятия важных решений, связанных с переходом к новому этапу жизни, отождествляемому с вступлением в «клуб третьего возраста».
Этот этап может иметь самостоятельное значение, стать сопряженным со специфическим и одновременно полноценным образом жизни, наполненным проявлениями трудовой, гражданской, социальной, образовательной, интеллектуальной активности. Он может оказаться периодом дальнейшего обогащения человеческого капитала. Проведенные в последние годы исследования потенциала старшего поколения служат важным дополнительным аргументом справедливости высказанных выше суждений [6, 16, 17, 18].
Но для этого нужны объективные и субъективные предпосылки: первые - в виде деятельности государства и бизнеса, способствующей созданию благоприятных условий для производственно-трудовой и иной активности людей «третьего возраста»; вторые - в виде стремления этих людей к удовлетворению соответствующих потребностей.
Структура социальной общности людей «третьего возраста»
Социальная общность людей «третьего возраста» является в чем-то однородной (об этом свидетельствуют совпадающие для всей социальной общности ее признаки), но во многих отношениях она оказывается сложно структурированной.
Критериями структурирования «серебряной общности» являются пространственные (по месту проживания), временные, прежде всего возрастные (темпоральные), поколенческие (тесно с ними сопряженные), интеграционные, деятельностные характеристики (включая трудовые и профессионально-квалификационные), ценностные ориентации, образование, особенности уровня и образа жизни. По каждому из этих критериев в рамках социальной общности людей «третьего возраста» можно выделять подобщности (либо социальные группы и слои).
По месту проживания целесообразно выделять подобщности «серебряной общности», проживающие в мегаполисах, очень крупных и крупных, больших, средних и малых городах, в сельской местности. Место проживания накладывает существенную печать на образ жизни, возможности трудоустройства, получения - при необходимости - дополнительного образования, новой профессии, переподготовки, культурно-досуговой деятельности, проявления социальной и иной активности, удовлетворения разнообразных потребностей, лечения, восстановления здоровья и т.д. В этом смысле жизнь людей «третьего возраста» в крупных городах значительно отличается от того, как живут представители этой общности в маленьких поселках и на селе - и по имеющимся возможностям, и по степени их реализации.
Возрастные и поколенческие критерии структурирования «серебряной» социальной общности являются, также как критерии пространственные, более или менее понятными - в том плане, что они связаны с временными характеристиками: время выхода на пенсию, предпенсионный период, поколение (его продолжительность составляет 15-20 лет). В этом смысле
важным критерием структуры «серебряной общности» является ее темпоральный потенциал.
Благодаря выделению возрастных периодов функционирования этой общности (а мы, как выше отмечалось, начинаем отсчет с 45-летнего возраста) можно говорить о ее темпоральной предпенсионной и пенсионной структуре. Определенным шагом в ней будут пятилетия: у женщин три, у мужчин четыре предпенсионных с непонятным пока продолжением после достижения пенсионного рубежа. Это продолжение будет зависеть от целого ряда обстоятельств. Среди них - общая продолжительность жизни, уровень материального благосостояния, состояние здоровья, степень трудовой, социальной, интеллектуальной активности и т.д.
Указанные пятилетия и являются определенным временным «шагом», структурирующим поколение «третьего возраста». В рамках каждого из пятилетий рассматриваемая социальная общность приобретает особые черты образа жизни и повседневного поведения, которые позволяют характеризовать их как некоторые отличающиеся друг от друга подобщности «серебряной общности». Эти различия касаются степени и уровня включенности в профессиональную, производственно-трудовую, семейную деятельность, общественную (гражданскую) жизнь, характера использования свободного времени, заботы о сохранении здоровья и усилий, необходимых для его поддержания, и т.д. С учетом этих и иных параметров и показателей каждая по-добщность в рамках всего поколения «третьего возраста» может характеризоваться определенным набором их индексов, отличающих эти подобщности друг от друга.
Значимым структурирующим критерием «серебряной общности» являются ценностные ориентации различных групп ее представителей. В основе этих ориентаций - базовые ценности людей «третьего возраста», в качестве которых выступают собственное здоровье и здоровье близких людей, материальное положение, забота о младшем поколении и его воспитании, включенность в сферу трудовой (прежде всего профессиональной), бытовой, садово-огороднической деятельности, интересная и разнообразная культур-но-досуговая жизнь, стремление к удовлетворению потребности в образовании и др.
Коль скоро был поставлен вопрос о ценностных ориентациях как критерии структурирования «серебряной общности», особый интерес представляет отношение представителей этой общности к собственному возрасту, рассматриваемому в качестве ценности (вспомним слова очень популярной в недалеком прошлом песни «Мои года - мое богатство»). С этой точки зрения мы сегодня плохо представляем внутреннюю типологию подобщностей «серебряной общности», не знаем, каков удельный вес людей, осознающих в полной мере ценность «третьего возраста» и возможности его использования как мощного ресурса развития человека и общества, а отсюда - необходимости обогащения человеческого капитала этой общности.
Из сказанного следует важность такого структурирующего «серебряную» социальную общность критерия, как образование. Знание его уровня у различных групп этой общности позволит составить реальное представление о возможностях роста образования у многих из них. У различных подобщно-стей людей «третьего возраста» соотношение уровней имеющегося образования имеет дифференцированный характер в зависимости от целого ряда факторов - места и условий проживания, обучения, трудовой занятости до достижения пенсионных и предпенсионных рубежей.
Знание типологии «серебряной общности» по такому критерию, как уровень образования, позволит использовать его в условиях осуществления пенсионной реформы с целью не только переподготовки и повышения квалификации, но и получения новой профессии желающими это сделать предпенсионерами (а, возможно, и пенсионерами). Особенно это касается замены профессий физического труда профессиями преимущественного ум-
ственного труда. Таким образом, появится дополнительная возможность включить этих людей в активную профессионально-трудовую деятельность.
Говоря о деятельностном критерии структурирования «серебряной общности», нужно отметить, помимо сказанного выше, что он включает в себя ряд значимых характеристик, позволяющих выделять среди всей социальной общности «третьего возраста» определенные подобщности в соответствии с профессионально-квалификационными характеристиками их членов, готовностью этих людей интегрироваться в профессионально-трудовую сферу, проявлять трудовую, социальную, гражданскую активность, участвовать в образовательной деятельности (ее различных формах и видах).
Важным критерием структурирования социальной общности «третьего возраста» является включенность (инклюзия) в процесс интеграции в общество либо исключенность из него (эксклюзия) членов этой общности. Реально это означает нахождение их в центре или на периферии жизни конкретного социума, общества в целом. На этом основании мы можем выделить две подобщ-ности людей «третьего возраста», одна из которых ближе к авангарду (те, кто включен в активную жизнь общества), другая - наоборот, к арьергарду социума, находящаяся на его обочине и ведущая ограниченную социальную жизнь.
Функции социальной общности людей «третьего возраста»
Понимая широту поставленной проблемы - проанализировать функции одной из самых больших социальных общностей, обратимся к тем ее аспектам, которые представляются особенно важными для России в условиях осуществления новой пенсионной реформы и значительного возрастания роли людей «серебряной общности». Поскольку пенсионная реформа означает существенное пополнение сферы экономики представителями этой общности (что мы старались выше показать), необходимо в первую очередь охарактеризовать экономическую функцию людей «третьего возраста». При этом целесообразно говорить не только о ее численном росте и меняющихся количественных характеристиках субъектов профессионального труда, особенно за счет населения предпенсионного возраста. Главное состоит в том, что на первое место будет выходить проблема повышения качества этого труда.
Несмотря на сложности сохранения уже имеющихся рабочих мест и даже появления новых для представителей «серебряной общности», общественная потребность в их трудовой активности будет только нарастать. Одна из причин роста такой потребности состоит в относительно ограниченных возможностях трудоспособного населения молодых возрастов. Кроме того, что этого населения меньше (в сравнении со старшими возрастными группами), многие молодые люди сталкиваются с большими проблемами при трудоустройстве. Нужно также принять во внимание, что немалое их количество уезжает из страны, а значительная часть молодежи (до 40%) стремится к этому [см. подробнее об этом: 3, с. 77]. Описанная ситуация объясняет, почему растущие надежды возлагаются на трудовую активность людей «третьего возраста». А это означает, что должны увеличиваться инвестиции в названную общность, связанные с ее образованием, повышением квалификации, переподготовкой, получением новых профессий.
Пока она обделена вниманием и заботой государства, не говоря уже о бизнесе, отношение которого к работникам «третьего возраста» характеризуется больше негативными, чем позитивными коннотациями. Реально получается, что человеческий капитал рассматриваемой социальной общности не востребован должным образом и не используется для решения ряда экономических и иных проблем общества. Сама же государственная политика в отношении лиц пенсионного и предпенсионного возраста определяется характеристикой их скорее как проблемной, нежели ресурсной социальной общности.
Между тем уже сегодня становится хорошо понятным, что важно создание комплекса мер для формирования трудовой активности у этой общности людей, начиная с предоставления работникам востребованного про-
странства занятости и обеспечения их профессиональной деятельности соответствующим образовательным статусом. Нужны необходимые институциональные условия и программы для актуализации человеческого капитала этой категории людей. Они позволят разрешить целый ряд противоречий, связанных с жизнедеятельностью рассматриваемой социальной общности. Иначе их нарастание будет тормозить дальнейшее проведение социальных реформ.
Надежным инструментом для разрешения многих из этих противоречий, связанных с активным включением в сферу профессионально-трудовой деятельности значительной части людей «серебряного возраста», является образование. Поэтому у нас есть все основания говорить об образовательной функции рассматриваемой социальной общности.
Образование является средством и сферой инвестирования в названную социальную общность, способом ее активизации, адаптации к новым социально-экономическим условиям. Образование выступает как определенная технология повышения качества ее человеческого капитала.
В то же время система российского образования пока не ориентирована на потребности, в том числе профессиональные, представителей «третьего возраста». В ней не сформированы в должной мере организационные, социальные, социально-психологические, педагогические, технологические и иные условия для получения и использования соответствующего образования.
Но особенно важно отметить в этой связи, что пока не сформированы и устойчивые образовательные стратегии у людей «третьего возраста». Многие из них, как показывают данные социологических и иных исследований, не стремятся к повышению своей квалификации и освоению программ переподготовки.
Вместе с тем, обращает на себя внимание, что, по результатам исследования компании SupeгJob (октябрь 2018 г.), каждый четвертый опрошенный мечтает освоить новую профессию, не связанную с текущей трудовой деятельностью [14]. Это чрезвычайно интересные данные, внушающие определенный оптимизм в отношении профессионально-ценностных ориентаций и жизненных стратегий немалой части «серебряной общности». Но для выявления и реализации этих ориентаций нужно проводить исследования и создавать условия не тогда, когда людям до пенсии остается «всего ничего», а на более ранних этапах подготовки к вхождению в «серебряную общность», начиная с возрастной группы от 45 лет.
Образование, получаемое людьми «третьего возраста», как профессиональное, так и любое иное, должно приобрести, по нашему мнению, статус ведущего нематериального актива, который можно и нужно конвертировать в важные экономические и социальные ресурсы развития производства, личности, общества. Масштабность этой задачи напрямую связана с предстоящими кардинальными изменениями условий жизни, стратегий поведения, статуса и социальных ролей общности «третьего возраста». Вряд ли сейчас нужно специально доказывать, насколько эта массовая, статистически, экономически, социально значимая общность представляет (должна представлять) интерес для государства.
Ее человеческий капитал требует сегодня переоткрытия вследствие привлечения к активной профессионально-трудовой деятельности и перспективам использования новых ресурсов, в первую очередь образовательных. Ибо именно от них и зависит сам характер такого переоткрытия. В связи с этим возникает необходимость создания и применения социальных технологий управления «образовательным» человеческим капиталом общности людей «третьего возраста» [1, 2, 8].
С образовательной тесно связана - как одна из наиболее значимых -социокультурная функция общности «третьего возраста». Требуется осмыслить (используя для этого хотя бы уже имеющийся опыт развитых стран мира), что «третий возраст» постепенно, но неизбежно превратится в доста-
точно длительный этап жизни людей. Он будет иметь самостоятельное значение, станет сопряженным со специфическим и одновременно полноценным образом жизни, наполненным проявлениями трудовой, гражданской, социокультурной, образовательной, интеллектуальной активности. Этот этап окажется связанным с дальнейшим обогащением человеческого капитала. Проведенные в последние годы исследования потенциала старшего поколения служат важным дополнительным аргументом справедливости высказанных выше суждений [см., например: 4, 15]. Постепенно возникает интерес к поиску способов интеграции данной социальной общности в рыночную экономику [9, 10, 11, 12].
Для решения проблем обогащения человеческого капитала социальной общности людей «третьего возраста» необходима, с одной стороны, специальная политика государства, направленная на расширение возможностей для этих людей получать не только разнообразное и дифференцированное образование, но и удовлетворять свои культурно-досуговые потребности. С другой стороны, нужна принципиально иная образовательная и социокультурная стратегия людей предпенсионного и пенсионного возраста, особенно первых, поскольку темпоральные границы периода их активной деятельности будут неизбежно расширяться.
Еще раз подчеркнем: иная образовательная и социокультурная стратегия, формируемая сегодня в отношении людей «третьего возраста» государством и ими самими, будет способствовать укреплению новой возрастной идеологии, согласно которой постепенно возникает особый этап в жизни населения предпенсионного и пенсионного возраста, способный охватить несколько десятилетий активной профессиональной, интеллектуальной, образовательной, культурной, досуговой, физической деятельности.
Выводы. Завершая статью, хотелось бы отметить, что исследователи обходят своим вниманием общность людей предпенсионного возраста и ее ориентации на самые разные формы и виды деятельности, включая в первую очередь трудовую, образовательную, социокультурную. Отсутствуют исследования взаимосвязи образования для «третьего возраста» и «серебряной» экономики, «серебряного» рынка труда, заинтересованности различных государственных и негосударственных структур использовать ресурсность людей «третьего возраста», в том числе их образовательный и социокультурный, в целом человеческий капитал.
В связи со сказанным выше становятся насущно необходимыми данные для прогнозирования образовательных и социокультурных стратегий представителей «третьего возраста» (как предпенсионного, так и пенсионного возраста), содержания их запроса разным уровням и структурам российского образования и российской культуры Соответственно, востребованным оказывается изучение адаптации культурно-образовательного потенциала к новым общественным потребностям и определение возможностей и траекторий его развития за счет институционализации образования и культуры для «третьего возраста».
Какова значимость таких исследований и ожидаемых от них результатов?
Во-первых, появится возможность на основе полученных данных разработать практические подходы к использованию общностью людей «третьего возраста» ресурсов образования и культуры в производственной и непроизводственной сферах жизни в интересах представителей самой общности, государственных и негосударственных структур. В ходе проведения таких исследований может быть получено знание, необходимое для проектирования современных социальных технологий включения представителей данной общности в разнообразные процессы проявления трудовой, образовательной, социальной, культурной, гражданской активности.
Во-вторых, проводимые исследования и выводы из них будут способствовать обоснованию и содержательной разработке направлений коррек-
тировки государственной социокультурной и образовательной политики для повышения ее эффективности в отношении общности людей «третьего возраста», переориентации государственных и иных программ на раскрытие и использование ресурсов образования и культуры как элементов человеческого капитала рассматриваемой общности.
В-третьих, эти исследования создадут общественный резонанс в отношении нового потенциала людей «третьего возраста», заключенного в их образовательной и социокультурной ресурсности, использования ее в различных сферах деятельности с целью преодоления в обществе негативных возрастных стереотипов, дискриминационных практик, межпоколенческих конфликтов.
Литература
1. Амбарова П.А. «Серебряные университеты» в контексте реализации третьей миссии высшего образования // Непрерывное образование: эффективные практики и перспективы развития: сб. науч. ст. I Междунар. науч.-практ. конф., г. Москва, 6-7 апреля 2018 г., Институт непрерывного образования МГПУ. М.: А-Приор, 2018. С. 164-171.
2. Амбарова П.А. Образование для взрослых как стратегия преодоления темпоральных противоречий возрастной общности // Демографический потенциал стран ЕАЭС: материалы Междунар. науч. конф. VIII Уральский демографический форум, г. Екатеринбург, 8-9 июня 2017 г., Институт экономики УрО РАН. Екатеринбург: ИЭ УрО РАН, 2017. С. 285-290.
3. Байков А.А., Лукьянец А.С., Письменная Е.Е., Ростовская Т.К., Рязанцев С.В. Эмиграция молодежи из России: масштабы, каналы, последствия // Социологические исследования. 2018. № 11. С. 75-84.
4. Барсуков В.Н. Трудовая активность населения пенсионного возраста как фактор социально-экономического развития территории // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2016. № 1. С. 195-213.
5. Григорьева И.А., Видясова Л.А., Дмитриева А.В., Сергеева О.В. Пожилые в современной России: между занятостью, образованием и здоровьем. СПб.: Алетейя, 2015. 336 с.
6. Елютина М.Э. Пожилые люди и старые вещи в повседневной жизни // Социологические исследования. 2010. № 11. С. 81-92.
7. Зборовский Г.Е. Теория социальной общности. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2009. 304 с.
8. Зборовский Г.Е., Амбарова П.А. «Взросление» студенчества как феномен меняющегося высшего образования // Высшее образование в России. 2017. № 4. С. 38-49.
9. Косякова И.В. Инновационный подход к организации предпринимательской деятельности людей третьего возраста // Инновационный подход к труду индивидов третьего возраста: образование, трудовой потенциал, предпринимательство. Самара: Самарский гос. тех. ун-т, 2016. С. 212-250.
10. Лежнина Ю.П. Российские пенсионеры: уровень жизни, здоровье, занятость // Россия реформирующаяся. Ежегодник. Вып. 7. М.: Институт социологии РАН, 2008. С. 178-195.
11. Лежнина Ю.П. О целесообразности повышения возраста выхода на пенсию // Власть. 2008. № 12. С. 38-41.
12. Михель Е.А. Международный опыт институционализации занятости населения третьего возраста // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2016. № 23. С. 51-59.
13. Население России по полу и возрасту: статистика, распределение [Электронный ресурс]. URL: http://www.statdata.ru/nasel_pol_vozr (дата обращения: 04.01.2019).
14. Опрос: каждый десятый человек предпенсионного возраста не хочет проходить переподготовку [Электронный ресурс]. URL: https://news.mail.ru/ society/35086369/ (дата обращения: 15.02.2019).
15. Потехина И.П., Чижов Д.В. Потенциал старшего поколения как составляющая национального человеческого капитала (по материалам исследования в регионах ЦФО) // Мониторинг общественного мнения. Экономические и социальные перемены. 2016. № 2. С. 3-23.
16. Рогозин Д.М. Либерализация старения, или труд, знания и здоровье в старшем возрасте // Социологический журнал. 2012. № 4. С. 62-93.
17. Роик В.Д. Мир пожилых людей и как нам его обустроить. М.: Эксмо, 2011. 381 с.
18. Смолькин А.А. Возраст: в поисках социологической оптики // Социология власти. 2014. № 3. С. 7-9.
19. Laslett P. What is Old Age? Variation over the Time and between Cultures // Health and Mortality among Elderly Populations / Ed. by G. Caselli and A. Lopes. New York: Oxford University Press, 1996. Р. 21-38.
References
1. Ambarova P.A. "Serebryanye universitety" v kontekste realizacii tret'ej missii vysshego obrazovaniya. Nepreryvnoe obrazovanie: effektivnye praktiki i perspe-ktivy razvitiya: sb. nauch. st. I Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konfer-encii, Moskva, 6-7 aprelya 2018 g., Institut nepreryvnogo obrazovaniya MGPU ["Silver universities" in the context of implementing the third mission of higher education. Lifelong education: practices and development prospects: collection of scientific works. article I of the International scientific and practical conference, Moscow, 6-7 April 2018, Institute of continuing education]. Moscow, Publ. "A-Prior", 2018, pp. 164-171 (in Russian).
2. Ambarova P.A. Obrazovanie dlya vzroslyh kak strategiya preodoleniya temporal'nyh protivorechij vozrastnoj obshchnosti. Demograficheskij potencial stran EAES: materialy Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii VIII Ural'skij demograficheskij forum, Ekaterinburg, 8-9 iyunya 2017 g., Institut ekonomiki UrO RAN [Demographic potential of the EAEU countries: proceedings of the International scientific conference VIII Ural demographic forum, Yekaterinburg, 8-9 June 2017, Institute of Economics, Ural branch of RAS]. Yekaterinburg: IE Uro RAS, 2017, pp. 285-290 (in Russian).
3. Baykov A.A., Lukyanets S.A., Pismennaya E.E., Rostovskaya T.K., Ryazantsev S.V Emigraciya molodezhi iz Rossii: masshtaby, kanaly, posledstviya. Sociologicheskie issledovaniya [Sociological studies]. 2018, N 11, pp. 75-84 (in Russian).
4. Barsukov VN. Trudovaya aktivnost' naseleniya pensionnogo vozrasta kak faktor social'no-ekonomicheskogo razvitiya territorii. Ekonomicheskie i social'nye peremeny: fakty, tendencii, prognoz [Economic and social changes: facts, trends, forecast], 2016, N 1, pp. 195-213 (in Russian).
5. Grigorieva I.A., Vidyasova L.A., Dmitrieva A.V, Sergeeva O.V Pozhilye v sovre-mennoj Rossii: mezhdu zanyatost'yu, obrazovaniem i zdorov'em [Elderly in modern Russia: between employment, education and health]. SPb.: Alethea, 2015. 336 p.
6. Elyutina M.E. Pozhilye lyudi i starye veshchi v povsednevnoj zhizni. Sociologicheskie issledovaniya [Sociological research]. 2010, N 11, pp. 81-92 (in Russian).
7. Zborovsky G.E. Teoriya social'noj obshchnosti [Theory of social community]. Yekaterinburg: Humanitarian University, 2009. 304 p.
8. Zborovsky G.E., Ambarova P.A. "Vzroslenie" studenchestva kak fenomen me-nyayushchegosya vysshego obrazovaniya. Vysshee obrazovanie v Rossii [Higher education in Russia]. 2017, N 4, pp. 38-49 (in Russian).
9. Kosyakova I.V Innovacionnyj podhod k organizacii predprinimatel'skoj deyatel'nosti lyudej tret'ego vozrasta. Innovacionnyj podhod k trudu indivi-dov tret'ego vozrasta: obrazovanie, trudovoj potencial, predprinimatel'stvo [Innovative approach to the work of individuals of the third age: education, labor potential, entrepreneurship]. Samara: Samara state technical University, 2016, pp. 212-250 (in Russian).
10. Lezhnina Yu.P. Rossijskie pensionery: uroven' zhizni, zdorov'e, zanyatost'. Rossiya reformiruyushchayasya. Ezhegodnik. Vyp. 7 [Russia reforming. Yearbook. Iss. 7]. Moscow: Institute of sociology, RAS, 2008, pp. 178-195 (in Russian).
11. Lezhnina Yu.P. O celesoobraznosti povysheniya vozrasta vyhoda na pensiyu. Vlast' [Power], 2008, N 12, pp. 38-41 (in Russian).
12. Michael E.A. Mezhdunarodnyj opyt institucionalizacii zanyatosti naseleni-ya tret'ego vozrasta. Finansovaya analitika: problemy i resheniya [Financial Analytics: problems and solutions], 2016, N 23, pp. 51-59 (in Russian).
13. Naselenie Rossii po polu i vozrastu: statistika, raspredelenie [Population of Russia by sex and age: statistics, distribution] [Electronic resource]. URL: http://www.statdata.ru/nasel_pol_vozr (date accessed: 04.01.2019).
14. Opros: kazhdyj desyatyj chelovek predpensionnogo vozrasta ne hochet prohodit' perepodgotovku [Survey: every tenth person of pre-retirement age does not want to undergo retraining] [Electronic resource]. URL: https://news.mail.ru/ society/35086369/ (date accessed: 15.02.2009).
15. Potekhina I.P., Chizhov D.V. Potencial starshego pokoleniya kak sostavlyayush-chaya nacional'nogo chelovecheskogo kapitala (po materialam issledovaniya v regionah CFO). Monitoring obshchestvennogo mneniya. Ekonomicheskie i social'nye peremeny [Public opinion Monitoring. Economic and social changes]. 2016, N 2, pp. 3-23 (in Russian).
16. Rogozin D.M. Liberalizaciya stareniya, ili trud, znaniya i zdorov'e v starshem vozraste. Sociologicheskij zhurnal [Sociological journal]. 2012, N 4, pp. 62-93 (in Russian).
17. Roik VD. Mir pozhilyh lyudej i kak nam ego obustroit' [The World of the elderly and how we can equip it]. Moscow: Eksmo, 2011. 381 p.
18. Smolkin A.A. Vozrast: v poiskah sociologicheskoj optiki. Sociologiya vlasti [Sociology of power]. 2014, N 3, pp. 7-9 (in Russian).
19. Laslett P. What is Old Age? Variation over the Time and between Cultures. Health and Mortality among Elderly Populations / Ed. by G. Caselli and A. Lopes. New York: Oxford University Press, 1996, pp. 21-38.
