CC BY
74
Б01: 10.15593/2224-9354/2019.2.2 УДК 374.7.035-053.88
Г.Е. Зборовский, П.А. Амбарова
РОЛЬ ОБРАЗОВАНИЯ В СОХРАНЕНИИ И РАЗВИТИИ СОЦИАЛЬНОЙ ОБЩНОСТИ ЛЮДЕЙ «ТРЕТЬЕГО ВОЗРАСТА»
Статья посвящена анализу проблемы, актуальной в условиях осуществления в России пенсионной реформы. Исследуется роль фактора образования как ресурса сохранения и развития социальной общности людей «третьего возраста». Дается характеристика этой социальной общности, включающей лиц не только пенсионного, но и предпенсионного возраста. Показывается перспектива количественного роста этой общности в ближайшие пять лет. Доказывается целесообразность и необходимость включения в образ жизни лиц «третьего возраста» образовательной деятельности в самых различных формах и видах, на самых разных уровнях. При этом речь идет как о профессиональном, так и ином образовании. Выбор возможностей и соответствующие условия его получения должны быть обеспечены государственной социальной политикой в отношении лиц «третьего возраста». В статье подчеркивается авторская позиция, в соответствии с которой образовательная деятельность этой общности способна превратить ее из проблемной в ресурсную. Важная характеристика этой деятельности и ее назначения - стать нематериальным активом самых разных форм и видов профессионально-трудовой, интеллектуальной, культурно-досуговой, гражданской активности.
Учитывая новизну поставленной проблемы, авторы обращаются к подробному обзору зарубежных и отечественных работ по ее различным аспектам. В статье предлагается целый ряд исследовательских вопросов, имеющих как социологическую, так и междисциплинарную направленность. Эти вопросы приобретают не только современное звучание, но и имеют значение для проведения исследований прогностического характера. Последнее представляется особенно важным с учетом развивающейся во времени пенсионной реформы и предстоящими существенными трансформациями в образе жизни людей «третьего возраста».
Ключевые слова: образование, социальная общность людей «третьего возраста», человеческий капитал, социальный ресурс, методологические подходы к исследованию общности «третьего возраста».
Одно из основных направлений трансформации современного российского общества связано с изменением роли в нем общности людей «третьего возраста», увеличением ее численности, ростом продолжительности жизни ее представителей, востребованностью ее человеческого капитала для решения ряда экономических, социальных, культурных проблем общества. Социальная общность «третьего возраста», включающая в себя людей как пенсионного, так и предпенсионного возраста, является для государственных и муници-
© Зборовский Г.Е., Амбарова П.А., 2019
Зборовский Гарольд Ефимович - д-р филос. наук, заслуженный деятель науки РФ, профессор-исследователь кафедры социологии и технологий государственного и муниципального управления ФГАОУ ВО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина», e-mail: [email protected].
Амбарова Полина Анатольевна - д-р социол. наук, профессор кафедры социологии и технологий государственного и муниципального управления ФГАОУ ВО «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина», e-mail: [email protected].
пальных структур, бизнеса, общества в целом важнейшим ресурсом осуществления экономических и социальных реформ. В свою очередь наиболее значимым источником роста ее человеческого капитала и развития всех основных форм жизненной активности - трудовой, общественной, интеллектуальной, гражданской - выступает образование.
Между тем изучение социальной политики, практик деятельности органов власти в отношении общности людей «третьего возраста», а также ее реального положения в обществе показало, что ей уделяется крайне незначительное внимание. Инвестиции в нее мизерны. Экономические, социальные, культурные условия ее сохранения и развития почти не обеспечены. В последние годы накопилось много противоречий, связанных с жизнедеятельностью этой социальной общности. Их нарастание будет тормозить дальнейшее проведение экономических и социальных реформ, и рано или поздно потребует создания институциональных условий и программ для актуализации человеческого капитала этой категории людей. Необходимость таких шагов ясно показали результаты обсуждения пенсионной реформы и принятие нового пенсионного законодательства в 2018 году.
Расширение границ пенсионного возраста приведет к дальнейшему численному росту и без того большой социальной общности «третьего возраста». Уже сегодня она является едва ли не самой массовой в стране. Численность лиц только пенсионного возраста (мужчин от 60 лет и более, женщин от 55 лет и более) составляет около 37 млн чел. Людей предпенсионного возраста (ближайший резерв пополнения «серебряной» социальной общности) - мужчин от 55 до 59 и женщин от 50 до 54 лет - в 2018 году было свыше 10 млн чел. Среди них мужчин - чуть меньше 5 млн, женщин - чуть больше 5 млн1. Анализ демографических и статистических данных с учетом требований нового пенсионного законодательства позволяет прогнозировать в ближайшие 5 лет (до 2023 года) рост численности людей «третьего возраста» до более чем 40 млн чел., что составит примерно третью часть населения страны.
Очевидно, что в таких условиях становится жизненно необходимым поиск возможностей и путей сохранения и развития большой, статистически и социально значимой группы людей пенсионного и предпенсионного возраста. Она должна превратиться из проблемной социальной общности, каковой сегодня является, в ресурсную общность.
Ключом к разрешению многих противоречий, связанных с жизнедеятельностью социальной общности «третьего возраста», служит образование. Оно является средством инвестирования в названную социальную общность, способом ее активизации, адаптации к новым социально-экономическим ус-
1 Население России по полу и возрасту: статистика, распределение [Электронный ресурс]. URL: http://www.statdata.ru/nasel_pol_vozr (дата обращения: 04.01.2019).
ловиям, технологией повышения качества ее человеческого капитала. Между тем система российского образования не ориентирована на образовательные потребности представителей «третьего возраста». В ней не сформированы в должной мере организационные, социальные, социально-психологические, педагогические, технологические и иные условия для «серебряного образования». Это служит признаком неготовности общества к новым вызовам и требует его адаптации к ним. Отсюда возникает фундаментальная научная и практическая задача, заключающаяся в необходимости поиска, обоснования и имплементации новых видов, форм, уровней образования как ресурса сохранения и развития социальной общности «третьего возраста».
Образование, получаемое людьми «третьего возраста», как профессиональное, так и любое иное, должно приобрести статус ведущего нематериального актива, который можно и нужно конвертировать в важные экономические и социальные ресурсы развития производства, личности, общества. Масштабность этой задачи напрямую связана с предстоящими кардинальными изменениями условий жизни, стратегий поведения, статуса и социальных ролей общности «третьего возраста».
Пока образование как ресурс общности «третьего возраста» в полной мере не осмыслено в теоретическом плане, не используется в институционализированных экономических и социальных практиках. Это приводит к противоречиям между растущими жизненными, самореализационными устремлениями людей предпенсионного и пенсионного возраста и существующими в обществе ограниченными условиями для их активной жизнедеятельности. Отсюда возникает общественная потребность в раскрытии образовательного потенциала социальной общности «третьего возраста» и разработке направлений деятельности государственных и негосударственных структур по его формированию и использованию.
Эта общественная потребность определяется: во-первых, ориентацией на массовую, статистически, экономически, социально значимую общность; во-вторых, возможностями переоткрытия человеческого капитала данной общности благодаря перспективам использования ее новых образовательных ресурсов; в-третьих, необходимостью создания и применения социальных технологий управления ее образовательным человеческим капиталом.
В связи с этим требуется теоретическое и эмпирическое изучение вопросов организации обучения категории людей «третьего возраста», обоснование связи «серебряного образования» с экономическими и социокультурными процессами, происходящими в обществе. Сейчас, как никогда раньше, востребованным становится научное знание о специфике этого вида образования в условиях российского общества.
Отсюда существенное значение приобретает развитие социологического знания об образовательных потребностях людей «третьего возраста». Эта со-
циальная общность дифференцирована по уровню имеющегося образования, квалификационным характеристикам, готовности продолжать образование, переобучаться в системе дополнительного профессионального, среднего профессионального, высшего, неформального образования. Насущно необходимы данные для прогнозирования образовательных стратегий представителей «третьего возраста» (как предпенсионного, так и пенсионного возраста), содержания их запроса разным уровням и структурам российского образования. В соответствии с этим востребованным становится изучение потенциала адаптации российского образования к новым общественным потребностям и определение возможностей и траекторий его развития за счет институцио-нализации образования для «третьего возраста».
Увеличение численности общности «третьего возраста» (в том числе за счет категории лиц предпенсионного возраста) и относительный рост продолжительности жизни значительно раздвигают границы жизненного времени рассматриваемой общности, трансформируют ее социальные и экономические потребности и возможности их удовлетворения путем получения нового образования. Складывающаяся экономическая и демографическая ситуация определяет тренды серьезных изменений в социальном устройстве российского общества, его духовной и материальной культуре. Это касается начавшейся пенсионной реформы, увеличивающей пенсионный возраст, и создания соответствующих условий для развития образования, прежде всего профессионального, для общности «третьего возраста».
Расширение рубежей «третьего возраста» означает смену представлений о нем как о периоде дожития на новую парадигму возрастной идеологии. «Третий возраст» превращается в достаточно длительный этап жизни людей, имеющий самостоятельное значение, сопряженный со специфическим и одновременно полноценным образом жизни, наполненный проявлениями трудовой, гражданской, социальной, образовательной, интеллектуальной активности, связанный с дальнейшим обогащением человеческого капитала. Изучение образования для людей «третьего возраста» будет способствовать укреплению этой новой возрастной идеологии. Исследование покажет новые возможности представителей «третьего возраста», способы конвертации их образовательного ресурса в важнейший нематериальный актив, детерминирующий трансформацию общности «третьего возраста» и ее функционирование в новом качестве.
Ресурс образования рассматриваемой социальной общности по-настоящему дает о себе знать в условиях увеличения жизненного (биологического) возраста ее представителей при сохранении их физической активности, работоспособности и жизнеспособности. Этот ресурс связан с выработкой новой жизненной философии - взглядов на жизнь, возраст, уходящее жизненное время, продолжение активной деятельности и т.д., т.е. на темпоральные аспекты бытия.
Благодаря получению образования людьми «третьего возраста» в новых условиях перечисленные и многие иные факторы способны обеспечить интеграцию этой общности в широкий спектр областей рыночной экономики и внерыночных секторов общественной жизни. Мобилизация ресурсов образовательной деятельности людей этой социальной общности может, с одной стороны, обеспечить высокое качество их жизни, с другой - восполнить дефицит человеческого капитала в решении многих экономических и социальных проблем российского общества.
Изучение образования как ресурса рассматриваемой социальной общности обусловлено необходимостью новой интерпретации проблем данной общности и поиска новых подходов к их разрешению. Между тем практическому использованию ресурса образования людей «третьего возраста» препятствует ряд факторов. Во-первых, это сохраняющиеся негативные возрастные стереотипы, лежащие в основе различных образовательных, профессиональных, производственных дискриминационных практик, имеющих как явный, так и латентный характер. Во-вторых, это межгенерационная разобщенность и интолерантность, выводящие людей «третьего возраста» в пространство «невидимых», низко статусных общностей. В-третьих, это качество государственной социальной политики в отношении пожилых людей, рассматривающей их как проблемную, а не ресурсную социальную общность. Очевидно, что разрабатываемый сегодня в поле социальной политики и социальной защиты подход, ориентированный на инклюзию пожилых людей, требует своего расширения и обогащения за счет изучения ресурса образования людей «третьего возраста» и выявления путей и механизмов его оптимальной мобилизации.
Обозначенные процессы жизнедеятельности рассматриваемой социальной общности и ее активизации требуют своего осмысления в междисциплинарном исследовательском поле. Отчасти оно существует, поскольку отдельными проблемами лиц предпенсионного и пенсионного возраста занимаются представители правовых наук, социальной психологии, социальной антропологии, геронтологии, социальной защиты, социологии. Однако в последнее время возникает фундаментальная междисциплинарная проблема исследования и практической реализации нового социального ресурса общности «третьего возраста» - образования, которая еще не привлекла достаточного, тем более целостного и системного внимания ученых и практиков.
Отсюда следует необходимость разработки концепции образования как социального ресурса сохранения и развития общности «третьего возраста», отвечающего ожидаемым и прогнозируемым экономическим, социальным, демографическим изменениям российского общества в новых условиях. Суть концепции состоит в системном знании путей и механизмов мобилизации образования как социального ресурса людей «третьего возраста». В основе
использования этого ресурса лежит преодоление противоречий между образовательными потребностями, интересами, ценностными ориентациями, мотивами поведения этих людей, с одной стороны, и возможностями, предоставляемыми им для этого государственными и негосударственными структурами, с другой. Формирование ресурса образования у людей «третьего возраста» позволит также преодолеть противоречие между современными требованиями к образованию через всю жизнь и возможными практиками образовательной деятельности людей предпенсионного и пенсионного возрастов.
Исследования проблем образования социальной общности россиян «третьего возраста», эквивалентные по поставленным целям и задачам, ни ранее, ни в настоящее время в нашей стране не проводились. Между тем обзор публикаций по близкой тематике показывает, что логика развития научного и практического знания о социальной общности «третьего возраста» подводит к необходимости изучения ее образовательного потенциала, и не только в узкодисциплинарном (социологическом), но и междисциплинарном плане.
В этом отношении больший интерес, чем отечественные работы, представляют исследования зарубежных ученых. Их специфика заключается не только в том, что они начались раньше, чем в отечественной науке (в связи с тем, что старение западного общества и соответствующие социальные трансформации происходили там раньше). Она состоит в более активном поиске способов обновления человеческого капитала старшего поколения и использовании его потенциала для решения проблем как самой «серебряной» общности, так и всего общества в целом.
Прежде всего отметим, что более детально, чем в России, зарубежные ученые занимаются изучением условий социальной активности и инклюзии старшего поколения, в том числе посредством практик вовлечения его в общественно значимые проекты (например, «серебряное волонтерство») и различные виды образования. Анализ зарубежной литературы показывает, что в европейских странах модель университета «третьего возраста» включает, наряду с практиками дополнительного образования, «серебряный» сегмент в системе высшего образования [1-4].
Усилия многих зарубежных исследователей направлены на создание новой возрастной идеологии. Эти исследования отличаются междисциплинар-ностью и показывают влияние индивидуального и общественного отношения к «серебряному возрасту» на физическое и психическое здоровье, социальное самочувствие, социальное и физическое долголетие людей «третьего возраста». В них раскрываются социально-философские аспекты взаимосвязи быта, экономического благополучия и образования представителей рассматриваемой социальной общности [5, 6].
Зарубежный опыт создания институциональных условий для образования людей «третьего возраста» и его осмысление в научном плане важны для отечественной науки. Однако они не отражают российской специфики функционирования социальной общности «третьего возраста» и готовности российского образования обеспечивать ее трансформацию в условиях предлагаемых социальных (в том числе пенсионной) реформ. Между тем в отечественных социальных науках это направление изучения старшего поколения россиян пока не входит в мейнстрим научного поиска.
В отечественной социологии и педагогике наиболее разработанным является, пожалуй, только один аспект изучаемой проблемы - это университеты «третьего возраста» как модель дополнительного образования, включающего обучение пожилых людей различным общекультурным и социальным знаниям и навыкам, необходимым для адаптации в современном российском обществе [7]. Так, достаточно много работ посвящено важной, но имеющей частный характер, проблеме информационной и компьютерной грамотности пожилых людей [8, 9].
В то же время немногие авторы обращаются к фундаментальным вопросам образования общности людей «третьего возраста» [10-13]. Анализ отечественных работ показывает, что практически не изученными остаются вопросы профессионального образования для людей «третьего возраста» в системе среднего профессионального образования, высшего и дополнительного профессионального образования. В этом же контексте не исследованы возможности неформального образования. Исследователи обходят своим вниманием общность людей предпенсионного возраста. Отсутствуют исследования взаимосвязи образования для «третьего возраста» и «серебряной» экономики, «серебряного» рынка труда, заинтересованности различных государственных и негосударственных структур использовать ресурсность людей «третьего возраста», в том числе их образовательный капитал. В свете начавшейся в России реформы пенсионной системы недостаточно исследований и практических разработок программ дополнительного образования, имеющих общесоциальную и досуговую направленность. Необходимы исследования и практические разработки программ и социальных технологий социального сопровождения реформы в виде широкого спектра видов, форм, уровней образования для «третьего возраста». Требует своего изучения такая мало (или почти не) разработанная проблема, как нормативно-правовое закрепление и стимулирование развития образования для «третьего возраста».
Примерно с середины 2000-х годов в исследованиях пожилых людей намечается некий поворот - от описания их статуса, состояния, социального самочувствия к интерпретации их возраста как нового периода в жизни. Изменяется сам язык социологического анализа. Он начинает насыщаться в буквальном смысле красивой терминологией, без которой сегодня любая пуб-
ликация по проблемам пожилых людей не считается «политкорректной»: «третий возраст», «серебряный возраст», «возраст невидимки», «серебряная общность» и др. Исследования начинают строиться на основе позитивной методологии социального конструирования, применяемой к изучению образа жизни, трудовой занятости, человеческого капитала людей старшего возраста [14-17].
Сами социальные реалии, определяемые объективными демографическими процессами, заставили исследователей (не только социологов, но и экономистов) обратиться к трудовому и профессиональному потенциалу людей «серебряного возраста», в связи с чем возникло отдельное направление исследований (пока только набирающее свои масштабы), посвященных «серебряной экономике» [18, 19]. В ответ на быстрое формирование сегмента «серебряных» потребителей стали проводиться социологические и маркетинговые исследования этого феномена [20, 21].
Меньше чем за два десятилетия, благодаря названным исследованиям, проблемы и потенциал представителей «третьего возраста» устойчиво заняли свое место в повестке социологических исследований. Стало очевидным, что проблемы этой социальной общности носят общественный характер и отражаются на самочувствии и качестве жизни не только пожилых людей, но и общества в целом. Так, например, актуальным стало исследование дискриминационных практик в отношении людей «серебряного возраста» в различных сферах жизни [22, 23]. Столь же актуальными, хотя менее масштабными в количественном отношении, стали исследования насилия над пожилыми людьми [24, 25].
На стыке теории социальной работы, различных отраслей социологии (управления, гражданского общества), теории социальной общности сегодня формируется поиск способов складывания позитивного отношения к человеческому капиталу «серебряной общности» и конструктивных практик его использования. Речь идет, прежде всего, об исследованиях «серебряного волон-терства» [26, 27]. Кроме того, формируется интерес к поиску способов интеграции данной социальной общности в рыночную экономику [28]. Отметим, что, несмотря на достаточно богатый зарубежный опыт научного осмысления проблем образования социальной общности людей «серебряного возраста», российской наукой он освоен не в полной мере. Его анализ представлен только в нескольких работах [13, 29, 30].
Наша научная идея, лежащая в основе концепции исследования образования как ресурса сохранения и развития общности людей «третьего возраста», состоит в необходимости и возможности использования социальной общностью «третьего возраста» активов образования, содержащихся в рамках всех его форм, видов и уровней, в качестве уникальных нематериальных ресурсов ее адаптации, активизации, интеграции в общество, повышения ка-
чества ее жизни в производственной и внепроизводственной сферах деятельности. Эта концептуальная идея для своей реализации требует применения следующих научных подходов к решению исследовательской проблемы:
• использовании взятых во взаимосвязи общностного, институционального, деятельностного, ресурсного, темпорального подходов для исследования образования как ресурса сохранения и развития социальной общности людей «третьего возраста»;
• создании методологии и методики социологического исследования образования как социального ресурса общности людей «третьего возраста»;
• реализации принципов междисциплинарного изучения образования общности людей «третьего возраста» как ее ресурса (на пересечении социологии, социальной психологии, наук об образовании, геронтологии, социальной антропологии, акмеологии).
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-011-00096 «Образование как ресурс сохранения и развития социальной общности людей "третьего возраста"».
Список литературы
1. Dupuis-Blanchard S., Theriault D., Mazerolle L. University of the third age: The continuing education needs of senior francophone people in New Brunswick // Canadian Journal on Aging-Revue Canadienne du Vieillissement. - 2016. -Vol. 35, no. 4. - Р. 423-431.
2. Dauenhauer J., Steitz D.W., Cochran L.J. Fostering a new model of multi-generational learning: Older adult perspectives, community partners, and higher education // Educational Gerontology. - 2016. - Vol. 42, no. 7. - Р. 483-496.
3. Yang S., Hsu W.C., Chen H.C. Age and gender's interactive effects on learning satisfaction among senior university students // Educational Gerontology. -2016. - Vol. 42, no. 12. - Р. 835-844.
4. Jamieson A. Retirement, learning and the role of higher education // International Journal of Lifelong Education. - 2016. - Vol. 35, no. 5. - Р. 477-489.
5. Lessenich S. From retirement to active aging: changing images of old age' in the late twentieth and early twenty-first centuries // Challenges of Aging: Pensions, Retirement and Generational Justice / ed. C. Torp. - England, Palgrave, 2015. - P. 165-177.
6. Craciun C., Gellert P., Flick U. Aging in precarious circumstances: do positive views on aging make a difference? // Gerontologist. - 2017. - Vol. 57 (3). -Р.517-528.
7. Галанина А.С. Университет «третьего возраста» как средство самореализации лиц пожилого возраста // Вестник социально-гуманитарного образования и науки. - 2012. - № 2. - С. 77-84.
8. Кондратов Б.Ф. «Третий возраст» и интернет // Информационное общество. - 2009. - № 1.- С. 64-75.
9. Гордин А.И., Гордина О.В. Социально-педагогические условия и методы обеспечения информационной безопасности человека третьего возраста // Научное обозрение: гуманитарные исследования. - 2017. - № 3. - С. 77-83.
10. Мокрогуз Е.Д. К вопросу о формировании теории образования людей третьего возраста // Проблемы современного педагогического образования. -2016. - № 52-4. - С. 119-125.
11. Мокрогуз Е.Д. Образование людей «третьего возраста»: социокультурный анализ тенденций развития // Человек и образование. - 2015. - № 4. -С.169-173.
12. Зыскина М.А. Геронтообразование как фактор самореализации лиц пожилого возраста // Педагогическое образование в России. - 2013. - № 2. -С.36-40.
13. Войтович И.К. «Третий возраст» в классических университетах: международный опыт и российская действительность // Многоязычие в образовательном пространстве. - 2016. - Т. 8, № 8-8. - С. 126-132.
14. Шмерлина И.А. Возрастные конструкты и стиль жизни в старшем возрасте // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 2014. - № 1. - С. 181-197; № 2. - С. 190-198.
15. Утеева Э.Н. Модель социальной активности в третьем возрасте // Социальная политика и социология. - 2009. - № 11. - С. 168-175.
16. Згурская Е.Н. Ресоциализация людей третьего возраста: социальный вектор проблемы // Научная мысль. - 2016. - № 3. - С. 40-45.
17. Бухалова Н.А. Проблемы социальной инклюзии лиц пожилого и старческого возраста // Вектор науки ТГУ. Педагогика, психология. - 2015. -№ 4. - С. 57-60.
18. Трудовой потенциал населения третьего возраста как фактор экономического развития / Е.А. Михель, Е.А. Прокопьев, А.А. Морозов, Е.Л. Лез-жева, Э.В. Хохлов // Вестник Самарского государственного экономического университета. - 2016. - № 8. - С. 78-84.
19. Инновационный подход к труду индивидов третьего возраста: образование, трудовой потенциал, предпринимательство / Самар. гос. техн. ун-т. -Самара, 2016. - 328 с.
20. Калабихина И.Е. Демография о «серебряных» потребителях в России в первой трети XXI в. // Маркетинг в России и за рубежом. - 2016. - № 4. -С. 23-30.
21. Крошилин С.В., Медведева Е.И. Специфика потребления в «третьем возрасте» // Старшее поколение и будущее / под науч. ред. Н.М. Римашев-ской. - М.: Экономическое образование, 2014. - С. 116-130.
22. Козьминых О.А. Эйджизм как социально-психологическая проблема людей третьего возраста // Академия профессионального образования. -2016. - № 10. - С. 51-54.
23. Клепикова Е.А., Колосницына М.Г. Эйджизм на российском рынке труда: дискриминация в заработной плате // Российский журнал менеджмента. - 2017. - Т. 15, № 1. - С. 69-88.
24. Верещагина А.В., Ковалев В.В., Самыгин С.И. Насилие над пожилыми людьми в семье как социальная проблема // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. - 2017. - № 1. - С. 23-27.
25. Иудин А.А., Шпилев Д.А. Социология преступности в современной Германии: виктимизация пожилых // Вестник Нижегородской академии МВД России. Юридическая наука и практика. - 2015. - № 3. - С. 70-76.
26. Певная М.В. Управление волонтерством: международный опыт и локальные практики. - Екатеринбург: Изд-во УрФУ, 2016. - 434 с.
27. Комлева Е.Р. Взаимопомощь старшего поколения как платформа развития человеческого капитала // Волонтер. - 2014. - № 4. - С. 38-44.
28. Михель Е.А. Международный опыт институционализации занятости населения третьего возраста // Финансовая аналитика: проблемы и решения. -2016. - № 23. - С. 51-59.
29. Тряпицын А.В. Международное сотрудничество в области образования и социализации людей третьего возраста // Академия профессионального образования. - 2016. - № 5. - С. 11-15.
30. Высоцкая И.В. Самостоятельная организация как образовательное учреждение в сфере образования пожилых людей в Германии // Сибирский педагогический журнал. - 2012. - № 6. - С. 159-162.
References
1. Dupuis-Blanchard S., Theriault D., Mazerolle L. University of the Third Age: The Continuing Education Needs of Senior Francophone People In New Brunswick. Canadian Journal on Aging - Revue Canadienne du Vieillissement, 2016, vol. 35, no. 4, pp. 423-431.
2. Dauenhauer J., Steitz D.W., Cochran L.J. Fostering a New Model of Multi-generational Learning: Older Adult Perspectives, Community Partners, and Higher Education. Educational Gerontology, 2016, vol. 42, no. 7, pp. 483-496.
3. Yang S., Hsu W.C., Chen H.C. Age and Gender's Interactive Effects on Learning Satisfaction among Senior University Students. Educational Gerontology,, 2016, vol. 42, no. 12, pp. 835-844.
4. Jamieson A. Retirement, Learning and the Role of Higher Education. International Journal of Lifelong Education, 2016, vol. 35, no. 5, pp. 477-489.
5. Lessenich S. From Retirement to Active Aging: Changing Images of Old Age' in the Late Twentieth and Early Twenty-First Centuries. In: Challenges of Aging: Pensions, Retirement and Generational Justice. Ed. C. Torp. England, Palgrave, 2015, pp. 165-177.
6. Craciun C., Gellert P., Flick U. Aging in Precarious Circumstances: Do Positive Views on Aging Make a Difference? Gerontologist, 2017, vol. 57 (3), pp.517-528.
7. Galanina A.S. Universitet "tret'ego vozrasta" kak sredstvo samorealizatsii lits pozhilogo vozrasta ["The University of the Third Age" as a means of self-realization of the elderly]. Vestnik sotsial'no-gumanitarnogo obrazovaniia i nauki, 2012, no. 2, pp. 77-84.
8. Kondratov B.F. "Tretii vozrast" i internet ["Third Age" and the Internet]. Informatsionnoe obshchestvo, 2009, no. 1, pp. 64-75.
9. Gordin A.I., Gordina O.V. Sotsial'no-pedagogicheskie usloviia i metody obespecheniia informatsionnoi bezopasnosti cheloveka tret'ego vozrasta [Socio-pedagogical conditions and methods for ensuring information security of the third age person]. Nauchnoe obozrenie: gumanitarnye issledovaniia, 2017, no. 3, pp. 77-83.
10. Mokroguz E.D. K voprosu o formirovanii teorii obrazovaniia liudei tret'ego vozrasta [To the question of the senior education theory development]. Problemy sovremennogopedagogicheskogo obrazovaniia, 2016, no. 52-4, pp. 119-125.
11. Mokroguz E.D. Obrazovanie liudei "tret'ego vozrasta": sotsiokul'turnyi analiz tendentsii razvitiia [Third age education: Socio-cultural analysis of development trends]. Cheloveki obrazovanie, 2015, no. 4, pp. 169-173.
12. Zyskina M.A. Gerontoobrazovanie kak faktor samorealizatsii lits pozhilogo vozrasta [Gerontological education as a factor of self-realization of elderly people]. Pedagogicheskoe obrazovanie v Rossii, 2013, no. 2, pp. 36-40.
13. Voitovich I.K. "Tretii vozrast" v klassicheskikh universitetakh: mezhdunarodnyi opyt i rossiiskaia deistvitel'nost' [The "Third Age" at classical universities: International experience and Russian reality]. Mnogoiazychie v obrazovatel'nom prostranstve, 2016, vol. 8, no. 8-8, pp. 126-132.
14. Shmerlina I.A. Vozrastnye konstrukty i stil' zhizni v starshem vozraste [Age constructs and lifestyle in older age]. Monitoring obshchestvennogo mneniia: ekonomicheskie i sotsial'nyeperemeny, 2014, no. 1, pp. 181-197; no. 2, pp. 190-198.
15. Uteeva E.N. Model' sotsial'noi aktivnosti v tret'em vozraste [Model of social activity in third age]. Sotsial'naiapolitika i sotsiologiia, 2009, no. 11, pp. 168-175.
16. Zgurskaia E.N. Resotsializatsiia liudei tret'ego vozrasta: sotsial'nyi vektor problemy [Resocialization of people of the third age: Social vector of the problem]. Nauchnaia mysl', 2016, no. 3, pp. 40-45.
17. Bukhalova N.A. Problemy sotsial'noi inkliuzii lits pozhilogo i star-cheskogo vozrasta [The problems of social inclusion of elderly and senile persons]. Vektor nauki TGU. Seriia: Pedagogika, psikhologiia, 2015, no. 4, pp. 57-60.
18. Mikhel' E.A., Prokop'ev E.A., Morozov A.A., Lezzheva E.L., Khokhlov E.V. Trudovoi potentsial naseleniia tret'ego vozrasta kak faktor ekonomicheskogo razvitiia [Labour potential of the third age population as a factor of economic development] . Vestnik Samarskogo gosudarstvennogo ekonomicheskogo universiteta, 2016, no. 8, pp. 78-84.
19. Innovatsionnyi podkhod k trudu individov tret'ego vozrasta: obrazovanie, trudovoi potentsial, predprinimatel'stvo [Innovative approach to the labour of the third age individuals: Education, labour potential, entrepreneurship]. Samara, Samara State Technical University, 2016, 328 p.
20. Kalabikhina I.E. Demografiia o "serebrianykh" potrebiteliakh v Rossii v pervoi treti XXI v. [Demography about silver consumers in Russia in the first third of the XXI century]. Marketing v Rossii i za rubezhom, 2016, no. 4, pp. 23-30.
21. Kroshilin S.V., Medvedeva E.I. Spetsifika potrebleniia v "tret'em vozraste". Starshee pokolenie i budushchee [Specificity of consumption in the "third age". Older generation and future]. Ed. N.M. Rimashevskaia. Moscow, Ekonomicheskoe obrazovanie, 2014, pp. 116-130.
22. Koz'minykh O.A. Eidzhizm kak sotsial'no-psikhologicheskaia problema liudei tret'ego vozrasta [Ageism as a socio-psychological problem of older persons]. Akademiiaprofessional'nogo obrazovaniia, 2016, no. 10, pp. 51-54.
23. Klepikova E.A., Kolosnitsyna M.G. Eidzhizm na rossiiskom rynke truda: diskriminatsiia v zarabotnoi plate [Ageism on the Russian labour market: Discrimination in wages]. Rossiiskii zhurnal menedzhmenta, 2017, vol. 15, no. 1, pp. 69-88.
24. Vereshchagina A.V., Kovalev V.V., Samygin S.I. Nasilie nad pozhilymi liud'mi v sem'e kak sotsial'naia problema [Violence against elderly in the family as a social problem]. Gumanitarnye, sotsial'no-ekonomicheskie i obshchestvennye nauki, 2017, no. 1, pp. 23-27.
25. Iudin A.A., Shpilev D.A. Sotsiologiia prestupnosti v sovremennoi Germanii: viktimizatsiia pozhilykh [Sociology of crime in modern Germany: Victimization of the elderly]. Iuridicheskaia nauka i praktika. Vestnik Nizhegorodskoi akademii MVD Rossii, 2015, no. 3. pp. 70-76.
26. Pevnaia M.V. Upravlenie volonterstvom: mezhdunarodnyi opyt i lokal'nye praktiki [Volunteering management: International experience and local practices]. Ekaterinburg, Ural Federal University, 2016, 434 p.
27. Komleva E.R. Vzaimopomoshch' starshego pokoleniia kak platforma razvitiia chelovecheskogo kapitala [Mutual aid of the senior generation as a platform for human capital development]. Volonter, 2014, no. 4, pp. 38-44.
28. Mikhel' E.A. Mezhdunarodnyi opyt institutsionalizatsii zaniatosti naseleniia tret'ego vozrasta [International experience of institutionalizing the employment of the third age population]. Finansovaia analitika: Problemy i resheniia, 2016, no. 23, pp. 51-59.
29. Triapitsyn A.V. Mezhdunarodnoe sotrudnichestvo v oblasti obrazovaniia i sotsializatsii liudei tret'ego vozrasta [International cooperation in education and socialization of people of the third age]. Akademiia professional'nogo obrazovaniia, 2016, no. 5, pp. 11-15.
30. Vysotskaia I.V. Samostoiatel'naia organizatsiia kak obrazovatel'noe uchrezhdenie v sfere obrazovaniia pozhilykh liudei v Germanii [The independent organization as educational institution in the area of elderly people education in Germany]. Sibirskiipedagogicheskii zhurnal, 2012, no. 6, pp. 159-162.
Оригинальность 100 %
Получено 17.01.2019 Принято 18.02.2019 Опубликовано 28.06.2019
G.E. Zborovsky, P.A. Ambarova
THE ROLE OF EDUCATION IN PRESERVING AND DEVELOPING SOCIAL COMMUNITY OF THE «THIRD AGE» PEOPLE
The article is devoted to the analysis of the problem relevant in the conditions of implementing the pension reform in Russia. The role of the factor of education as a resource of preserving and developing the "third age" social community is investigated. The characteristics are given of this social community including persons of pension age and pre-retirement age. A prospect of quantitative growth of this community in the next five years is shown. The paper proves relevance and necessity of educational activities for persons of the "third age" in various forms and types, at most different levels. In doing so, both professional and other types of education are discussed. The choice of opportunities and appropriate conditions for obtaining it should be provided by the state social policy for the people of "third age". The article highlights the author's position, according to which educational activities of this social group are able to turn it from problematic to resourceful. An important feature of these activities and its purpose is to become an intangible asset of various forms and types of professional, intellectual, cultural, leisure and civil activity.
Given the novelty of the problem raised, the authors turn to a detailed review of foreign and Russian works on its various aspects. The article offers a number of research questions with both sociological and interdisciplinary focus. Not only do these questions acquire modern meaning but also have value for carrying out research of prognostic nature. The latter is particularly important in view of the pension reform that is developing over time and the significant changes in the way of life of people of the "third age".
Keywords: education, "third age" social community, human capital, social resource, methodological approaches to the study of "third age" community.
Garold E. Zborovsky - Doctor of Philosophy, Honoured Worker of Science of the Russian Federation, Research Professor, Department of Sociology and Technology of State and Municipal Administration, Ural Federal University named after the first President of Russia B.N. Yeltsin, e-mail: [email protected].
Polina A. Ambarova - Doctor of Sociology, Professor, Department of Sociology and Technology of State and Municipal Administration, Ural Federal University named after the first President of Russia B.N. Yeltsin, e-mail: [email protected].
Received 17.01.2019 Accepted 18.02.2019 Published 28.06.2019
