CC BY
475
Родимушкина Ольга Владимировна
кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник ВНИИ МВД России (e-mail: [email protected])
Черникова Ирина Александровна
кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник ВНИИ МВД России (e-mail: [email protected])
Яковлев Олег Владимирович
кандидат социологических наук, заместитель начальника НИЦ ВНИИ МВД России (e-mail: [email protected])
Социальная напряженность и протестная активность в России
В статье на основе данных опросов общественного мнения анализируется протестный потенциал в регионах Российской Федерации, определяются источники повышения социальной напряженности, выделяются регионы с неустойчивой социально-экономической ситуацией.
Ключевые слова: социальный конфликт, протесты, социальная напряженность, недовольство населения.
0.V. Rodimushkina, Master of Law, Leading Researcher of the National Research Institute of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected];
1.A. Chernikova, Master of Law, Assistant Professor, Leading Researcher of the National Research Institute of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected];
O.V. Yakovlev, Master of Sociology, Deputy Head of the Research Center of the National Research Institute of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected] Social tensions and protest potential in the Russian Federation
In the article on the basis of public opinion polls the protest potential in the Russian Federation regions is analyzed, the sources of increasing social tensions are defined and regions with unstable socio-economic situation are highlighted.
Key words: social conflict, protests, social tension, discontent of the population.
Социально-экономическая и валютно-финансовая ситуация в Российской Федерации второй половины 2014 г. характеризуется ведущими российскими экспертами как кризисная. Падение стоимости нефти, сопровождаемое девальвацией рубля и инфляцией, спад производства, отток капиталов, снижение инвестиционной активности и реальных доходов населения и другие негативные явления на фоне целого спектра введенных против Российского государства политических и экономических санкций оказывают непосредственное влияние на самочувствие россиян и рост напряжения в обществе.
Среди опасных последствий кризисного состояния следует особо выделить опасность социального взрыва. Сегодня очевидно, что протестная активность в ее нынешних проявлениях - митинги, демонстрации, шествия, а также активизация деятельности различных экстремистских и националистических организаций, эскалация агрессии в межличностных, межнациональных отношениях - является следствием накопившейся в обществе социальной напряженности и социальной тревожности.
В 2015 г. большинство экспертов прогнозируют существенное сокращение доходов населения российских граждан, затрат на образование
300
и здравоохранение, повышение тарифов ЖКХ и платы за жилищно-коммунальные услуги, рост безработицы и т.п. Именно все эти факторы могут привести к резкому падению реальных доходов и уровня жизни значительной части населения и, как следствие, росту социальной базы протестных акций, несмотря на то, что в период 2013-2014 гг., по данным социологических замеров Института социологии ИСПИ РАН, ВЦИОМ [1], ФОМ [2], РОМИР [3], Левада-центра [4] и др., граждане Российской Федерации демонстрировали достаточно низкий уровень протестной активности, что в перспективе может осложнить социально-политическую и криминогенную ситуацию в стране.
В этих условиях для органов внутренних дел особенно важным становится использование в своей деятельности качественной и достоверной информации о негативно развивающихся социальных процессах, их деструктивном потенциале с целью выработки мер по своевременному предупреждению криминогенных последствий развития социальных конфликтов. Недостаток такой информации снижает возможность эффективно воздействовать на конфликтную ситуацию, не позволяет предотвратить ее криминогенные последствия.
Высокая вероятность нарастания социальной напряженности требует диагностики и прогнозирования возникновения острых социальных проблем в каждом конкретном регионе Российской Федерации на основе всестороннего изучения причин возникновения региональных конфликтов.
Замеры уровня социальной напряженности и протестной активности граждан во всех субъектах Российской Федерации, осуществляемые с 2013 г. в рамках научно-исследовательского проекта мониторинга общественного мнения в интересах МВД России, указывают на усиление недовольства и социального напряжения в течение последнего года. Основной акцент в исследованиях делается на замерах уровня недовольства граждан экономическим, политическим, социальным положением, оценкой региональной ситуации и деятельностью региональных властей; выявлении конфликтогенных факторов, дестабилизирующих социальную обстановку в регионах; оценках уровня готовности населения регионов к конфронтационным формам поведения в конфликтных ситуациях. Полученные результаты позволяют рассчитывать индексы социальной напряженности, протестной активности и протестного потенциала по каждому субъекту Российской Федерации, на основе которых составляются рейтинги регионов Российской Федерации по уровню
социальной напряженности и протестному потенциалу. По итогам 2014 г. рост напряженности отмечен в 45 регионах Российской Федерации. Наиболее высокие темпы роста зафиксированы в субъектах Северо-Кавказского федерального округа, среди которых Республика Северная Осетия - Алания (+82,8%), Республика Дагестан (+57,5%), Республика Ингушетия (+41,8), Карачаево-Черкесская республика (+38,0). По результатам исследований, причины роста в этих регионах обусловлены, прежде всего, резким усилением неудовлетворенности граждан ситуацией в регионе и недовольством деятельностью региональных властей.
Сравнительный анализ социологических данных позволил выделить группу регионов (всего 25), в которых на протяжении 2013-2014 гг. фиксируется высокий уровень социальной напряженности. Среди них: Республика Карелия, Забайкальский край, Архангельская область, Еврейская автономная область, Брянская область, Ханты-Мансийский автономный округ, Республика Саха (Якутия), Республика Дагестан, Новгородская область и т. п .
Особого внимания, на наш взгляд, заслуживают регионы, которые из благополучных попали в неблагополучные. Среди них: Республика Северная Осетия - Алания (индекс социальной напряженности в 2014 г. составил 2,04 балла, в 2013 г. - 1,12 балла), Ханты-Мансийский автономный округ (соответственно, в 2014 г. - 1,44 балла, в 2013 г. - 1,08 балла), Республика Саха (Якутия) (соответственно, в 2014 г. -1,44 балла, в 2013 г. - 1,12 балла) и Республика Дагестан (соответственно, в 2014 г. - 1,40 балла, в 2013 г. -0,89 балла).
Примечательно, что эти регионы занимают одновременно и низкие позиции в рейтинге социального самочувствия регионов, составленном Фондом развития гражданского общества (далее - ФоРГО). Эксперты Фонда считают, что хуже всего с социальным самочувствием населения обстоят дела в Республике Карелия, Тверской, Ярославской, Архангельской и Рязанской областях. Лучше всего в Татарстане, Ямало-Ненецком автономном округе, Белгородской, Тюменской областях и Чечне. Причем, по словам главы «Политической экспертной группы» К. Калачева, практически все губернаторы регионов с рейтингом «ниже среднего» имеют такой же низкий личный рейтинг [5].
Как показывают исследования, возникновение социальной напряженности, ее трансформация в кризисную ситуацию и конфликт определяются взаимодействием и взаимовлиянием общих для всей территории Российской Федерации факторов. Такие факторы, как бедность, проблемы
301
ЖКХ, безработица, наркомания и алкоголизм и т.п., являются характерными для всех без исключения субъектов Российской Федерации и, если можно так сказать, факторами постоянного действия, которые преимущественно остаются нерешенными на протяжении достаточно длительного времени. Как правило, уровень социальной напряженности в регионе определяется его социально-экономическим положением. Так, например, по данным ФоРГО, лучше всего себя чувствуют жители Ямало-Ненецкого автономного округа. Падение мировых цен на газ пока не отразилось на экономике округа и никак не повлияло на жителей региона: ЯНАО, по данным мониторинга за 2014 г., занимает 80 место в рейтинге регионов по индексу социальной напряженности и входит в группу самых благополучных регионов.
И благополучные с точки зрения социального и экономического развития Тюменская область, Белгородская и Кемеровская области, «держащие» «массированный удар» по экономике из-за сокращения экспорта руды, падения цен на уголь и снижения иностранных инвестиций, входят пока еще в группу регионов, где уровень социальной напряженности фиксируется на уровне средних, фоновых значений.
Но данная схема не всегда очевидна. Так, экономисты относят Республику Алтай и Республику Тыва к самым неблагополучным регионам. Однако эти регионы (по субъективному ощущению граждан) вошли в группу с «очень высоким» рейтингом социального самочувствия. По результатам мониторинга, Республика Алтай относится к регионам с высоким индексом социальной напряженности, а Республика Тыва - к группе регионов с низким индексом, что, по-видимому, объясняется различным восприятием достатка в разных регионах.
Как показали исследования, источником усиления, который может привести к возникновению социальных конфликтов, вплоть до массовых выступлений, могут стать низкий уровень доверия населения власти, политическим, государственным и экономическим институтам, обострение межнациональных проблем, нелегальная миграция и т.п. При сопоставительном анализе данных социологических исследований 2013 и 2014 гг. установлено, что престиж власти, замеряемый с помощью специальных индикаторов «недовольство региональными властями» и «недовольство региональной ситуацией», как на федеральном, так и на региональном уровне является значимым и в значительной степени независимым фактором, способным как резко активизировать, так и существенно ослаблять социальную напряженность, и как следствие -
«определить» место региона в группах с очень высоким и высоким уровнем социальной напряженности. Низкий рейтинг губернатора - это интегральный показатель неблагополучия региона.
Именно негативным отношением к назначению и деятельности губернатора Ханты-Мансийского автономного округа объясняется и место ХМАО в 2014 г. в группе регионов с очень высоким уровнем индекса социальной напряженности, несмотря на социальное и экономическое благополучие нефтегазоносного региона.
По данным исследования, индекс социальной напряженности в ХМАО в 2014 г. составил 1,44 балла (в 2013 г. - 1,08 балла), индекс недовольства региональной ситуацией - 1,81 балла (один из самых высоких среди всех регионов Российской Федерации). По мнению аналитиков, за время нахождения главы ХМАО на своем посту регион из донора стал дотационным, по многим показателям автономный округ спустился на низшие ступени [6]. Недовольство у населения вызывает и тот факт, что региональные и местные власти округа недостаточно эффективно осуществляют деятельность по противодействию коррупции; до сих пор не выработали и не предоставили решения, способные урегулировать кризис межнациональных отношений в ХМАО-Югре, который, поступательно развивается из года в год. Несмотря на рост притока мигрантов, в регионе до сих пор не решен вопрос о региональном регулировании миграции.
Индекс социальной напряженности в Республике Марий Эл по итогам 2014 г. составляет 1,33 балла (в 2013 г. данный показатель составлял 1,16 баллов). Крайне негативный индекс, по данным исследования, вызван целым рядом причин, в том числе: низким уровнем социально-экономического развития региона, недоверием населения к власти, ростом протестных настроений. По данным исследования 2014 г., 62% населения недовольны положением дел в регионе, 59% отметили, что ситуация не меняется. Еще 46% готовы принимать участие в митингах и демонстрациях. По мнению специалистов, все свои беды жители этого региона связывают с деятельностью главы Республики Марий Эл. Как показывает социологическое исследование, проведенное в мае - июне 2014 г. экспертами Казанского университета, об отношении населения региона к политике действующего главы, наиболее активная и работоспособная часть населения Республики Марий Эл не поддержи -вает социально-экономический и политический курс нынешнего главы региона, т.к. с его именем население связывает дефицит бюджета региона, сокращение кадровой базы, крайне низкий уровень жизни большинства, низкие зарплаты
302
и т.п.). При ответах на вопрос «Поддерживаете ли Вы деятельность действующего главы республики Марий Эл Л. Маркелова?» ответы респондентов разделились следующим образом: в группе 18-20 лет - 42% не поддерживают, а 18% безразлична деятельность главы республики; в группе респондентов 21-24 года - 45% не поддерживают и 17% безразлична его деятельность; в возрастной группе респондентов 25-30 лет - соответственно 42% и 27%; в возрастной группе 31-40 лет - 36,9% не поддерживают и 21,4% безразлична деятельность Л. Маркело-ва. Здесь особо отметим, что такое стойкое негативное отношение к деятельности главы региона среди жителей республики наблюдается вот уже несколько лет. Поэтому неудивительно, что субъект на протяжении длительного времени входит в десятку регионов с очень высоким уровнем социальной напряженности.
Именно изменениями в корпусе губернаторов и региональных министров в Волгоградской области, Удмуртской Республике, Курганской, Астраханской, Ивановской и ряде других областей объясняется снижение напряжения в этих регионах и значительное улучшение социально-политического климата. И наоборот, деятельность глав Липецкой, Кировской, Тульской областей, Республики Карелия, Пермского края, Брянской, Ярославской и Тверской областей негативно повлияла на уровень социального самочувствия.
Таким образом, недовольство деятельностью региональных властей, в частности глав регионов, в сочетании с низким уровнем жизни большей части населения является потенциальным источником (причиной) социально-экономической нестабильности и в конечном счете становится фактором, провоцирующим рост социальной напряженности.
Следует обозначить еще одну тенденцию, когда общие социально-экономические проблемы проецируются в сферу межэтнических и конфессиональных отношений. Эта сфера с определенным допуском сегодня может характеризоваться как относительно стабильная, но имеющая большой конфликтный потенциал. Он проявляется в периодических локальных конфликтах, национализме и ксенофобии. Неоднократные случаи массовых насильственных действий зафиксированы в Республике Дагестан, г. Москве, Санкт-Петербурге, Ставропольском крае и Республике Татарстан, а неоднократные организованные массовые ненасильственные конфликтные действия, случаи этнически мотивированного насилия, политическая активность с эксплуатацией этнической тематики - в Астраханской области, Краснодарском крае, Московской, Нижегородской, Ростовской, Самарской,
Саратовской, Челябинской областях, ХМАО и других регионах [7].
В числе основных факторов межэтнической напряженности эксперты называют неконтролируемую миграцию. По данным социологического исследования 2014 г., в настоящее время практически каждого четвертого россиянина (26%) сильно беспокоит неконтролируемая миграция, а также поведение мигрантов. В Новосибирской, Тюменской, Тверской, Рязанской, Калининградской, Челябинской областях, Республике Саха (Якутия) и ХМАО такое беспокойство уже испытывает практически половина населения этих регионов. Однако увеличение численности той или иной некоренной этнической группы необязательно является фактором напряженности, но напряжения и конфликты в отношениях между коренным населением и мигрантами из стран СНГ и республик Северного Кавказа обусловлены, как правило, их слабой интеграцией в местное сообщество и их нежеланием считаться с региональными социокультурными традициями, менталитетом статусной (коренной, основной) национальности. Зачастую это сопровождается усилением конкуренции в сфере собственности и бизнеса, вытеснением местного населения из ряда сфер бизнеса, торговли, сервиса, сельского хозяйства, ростом преступности и безработицы и т.п. Все это создает предпосылки для развития и углубления межэтнических конфликтов, угрожающих не только региону, но и стране в целом.
В группу риска входят, прежде всего, южные регионы (Волгоградская и Ростовская области, Краснодарский край и др.), а также регионы и отдельные города с высоким уровнем жизни, независимо от географического положения (г. Москва, Санкт-Петербург, Тюменская область, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа и т.д.), привлекательные для «образовательной» миграции регионы (Томская и Новосибирская области, Приморский край), «транзитные регионы» (Ставропольский край), через которые миграционный поток направляется в Центральную Россию.
Несмотря на то, что большинство регионов из этого списка относятся к «умеренным» в плане социальной напряженности, фиксируемый ежегодный рост опасений населения по поводу межэтнических, межнациональных конфликтов и нерегулируемой миграции свидетельствует о высоком потенциале напряженности в межнациональных отношениях, имеющем преимущественно латентный характер.
Социальную напряженность нередко отождествляют с протестным потенциалом - с установками граждан на участие в акциях протеста. Однако полностью полагаться на
303
мнение респондентов об их готовности либо неготовности участвовать в каких-либо акциях нельзя, т.к. это определяется ситуацией, ходом событий. Кроме того, социальная напряженность может находить и совершенно иные выходы, не связанные с акциями протеста, например в электоральной сфере.
Сегодня потенциал протестной активности в России находится на минимальном уровне. По мнению генерального директора ВЦИОМ В. Федорова, сегодня россияне демонстрируют наименьший за последние пять лет общественный протестный потенциал. Согласно опросу 74% россиян считают невозможными какие-либо акции протеста в ближайшее время. При этом среди людей, которые не ожидают нового всплеска протестной активности, почти четверть (23%) в качестве обоснования указывают на бесполезность митингов. Гораздо меньше (12%) думают, что для митингов просто нет повода, 10% склоняются к мысли, что сказывается стабильная обстановка в стране [8].
Социологи «Левада-центра» также отмечают, что протестный потенциал россиян за последние годы значительно снизился [9]. По результатам опросов, лишь 9% опрошенных россиян готовы принимать личное участие в массовых выступлениях с политическими требованиями. Это наименьший показатель за последние 13 лет. Абсолютное большинство респондентов -76% - полагают, что подобные события в России маловероятны, 75-80% российских граждан на протяжении последних трех лет демонстрируют равнодушное отношение к таким мероприятиям.
Приведенные данные сопоставимы с результатами, полученными в ходе вневедомственного изучения общественного мнения об уровне безопасности личности и деятельности органов внутренних дел в 2014 г., согласно которым только 16% россиян считают, что в ближайшее время там, где они живут, могут пройти различные акции - митинги, демонстрации, шествия и т.п., и только 14% готовы принять в них участие.
Однако необходимо отметить, что существует целая группа регионов, где зафиксированы высокие показатели ориентации на протестные действия либо ожидания таких действий. Это в основном регионы с очень высоким уровнем социальной напряженности: Республика Северная Осетия - Алания, Республика Карелия, Забайкальский край, Архангельская область, Ев-
рейская автономная область, Брянская область, ХМАО, Республика Саха (Якутия), Республика Дагестан, Новгородская, Липецкая области, Чукотский автономный округ, Республика Марий Эл, Вологодская и Сахалинская области. Сюда следует также отнести Алтайский край и Республику Алтай, а также Калининградскую, Амурскую области и Республику Бурятия.
Как показал анализ полученных данных, наибольший протестный потенциал сосредоточен не в малонаселенных депрессивных регионах, а в крупных промышленных и областных центрах. Пожалуй, наиболее сложная обстановка на сегодня в Забайкальском крае. Там высокий уровень безработицы (9,7% в среднем за август - октябрь) на фоне низкого уровня доходов населения (примерно на 20% ниже среднероссийских) сопровождается ростом цен, который выше, чем в среднем по стране, дорогим бензином и высокой степенью закредитованности населения. Сходные условия имеют еще несколько сибирских регионов - Алтайский край, Республики Алтай и Бурятия.
Как показывает исследование, особое внимание следует уделить регионам, в которых протестные настроения вызваны одновременно недовольством деятельности региональных властей и ситуацией в регионе. Среди них Республика Северная Осетия - Алания, Забайкальский край и Архангельская область.
Вместе с тем, есть группа регионов, где индекс потенциала протеста достигает высоких значений, тогда как уровень социальной напряженности в целом и его частных индексов (недовольство региональной ситуацией, недовольство деятельностью региональных властей) фиксируется на уровне средних показателей. Это Иркутская, Псковская, Орловская и Белгородская области, Республики Коми и Бурятия. Безусловно, индекс социальной напряженности (как и любой индекс) не может объяснить, в чем истоки столь высокого уровня протестного потенциала в подобных регионах, но можно предположить, что в этих регионах явно наличествуют предпосылки роста социальной напряженности, которые в принципе могут быть актуализированы, но в большинстве из них эти предпосылки на данный момент «компенсированы» - жители не настроены выражать свое недовольство в каких-либо коллективных действиях.
1. ияи http://wciom.ru/
2. иИ1: http://fom.ru/
3. иИ1: http://romir.ru/
4. и^: http://www.levada.ru
5. иИ1: http://civilfund.ru/
6. ияи http://club-rf.ru/86/detail/408; http:// www.gosrf.ru/experts/123/
7. URL: http://club-rf.ru/thegrapesofwrath/01/ index.html
8. URL: http://vz.ru/news/2014/1/24/669496.html/
9. URL: http://www.ridus.ru/news/16362
304
