CC BY
11
УДК 1:316.4
Т.В. Закирова, кандидат философских наук, преподаватель кафедры философии и культурологии, ФГБОУ ВО «Оренбургский государственный университет» e-mail: tanja1568@yandex.ru
СОЦИАЛЬНАЯ ИМИТАЦИЯ: ПРЕДПОСЫЛКИ И ГЕНЕЗИС
Статья посвящена исследованию предпосылок и генезиса феномена имитации. Утверждается, что феномен имитации представляет собой неотъемлемую составляющую культурной жизни общества. Отмечается, что в жизни традиционных обществ имитация не имела столь значительного веса, как в жизни современных обществ. В наше время феномен социальной имитации свойственен не столько личной жизни людей, процессу освоения и воспроизводства ими культурного наследия предков, сколько производственным и коммерческим процессам. Распространение социальной имитации в культурной жизни общества происходило и происходит со всё возрастающей скоростью. Общественное сознание в наши дни претерпевает изменения, вызванные имитацией, по ходу развёртывания которой происходит порождение искажённых представлений о подлинном положении вещей, а также о возможностях её изменения. Если в прежние времена такие процессы могли способствовать социальному развитию человека и человечества, то в наши дни они ведут, в основном, к замене верных представлений о реальности на более привлекательные. При этом сознательное восприятие окружающего вытесняется бессознательным.
Ключевые слова: имитация, общество, виртуальная действительность, имитационные практики, социальные технологии, социокультурная действительность, подлинное, воображаемое, сознание, подделка, заимствование, традиция.
Современные представления о становлении общества изобилуют «белыми пятнами». Тем не менее, есть вполне веские основания для утверждения того, что квинтэссенциальной составляющей данного процесса следует признать становление тех отношений, которые свойственны обществу в любой из моментов его существования. Основой отношений, имеющих место в каждом конкретном обществе, выступает система взаимосвязей, складывающихся между людьми в процессе реализации ими своих социальных статусов и ролей, а также между социальными группами, в которые эти люди включены. Межчеловеческие взаимосвязи, в свою очередь, воплощаются в жизнь посредством совместной деятельности людей, в рамках которой действия одних индивидов, будучи скоординированными с действиями других индивидов, выступают одновременно и как их причина, и как следствие.
Наличие самовоспроизводящейся системы межчеловеческих взаимодействий является непременным условием существования и развития общества, совершенствования присущих ему отношений. Заметим, что в плане развития общественных отношений человечество прошло весьма длительный путь. И во все времена в жизни общества присутствовал феномен имитации. Данный феномен, будучи вписанным в процессы межчеловеческого взаимодействия, влияет на эти процессы и на особенности их протекания. Исходные причины возникновения социальной имитации - это, в первую очередь, как мы полагаем, свойственная людям недобросовестность, стремление к наживе, лень, неуважение к чужой культуре. Стоит обратить внимание и на то, что в рамках наличной системы общественных отношений имитация выступает од-
ним из механизмов передачи культурных традиций от одного поколения к другому.
Современное общество, являющееся глобализирующимся, погрузилось, говоря словами В.В. Ша-лина, «в «виртуальную действительность», которая размывает реалии между словом и делом, заявлением и действием. Все менее тонкая грань разделяет онтологическое и виртуализированное, как граница между явью и сном» [14, с. 8]. Соответственно, система общественных отношений, вне зависимости от времени и места существования, не может не быть проникнутой чем-то изначально неистинным, поддельным, имитирующим что-либо.
При этом ныне существующим обществам ими-тационность свойственна в значительно большей степени, чем традиционным. По ходу исторического развития общества данный феномен обретал все больший удельный вес. Причем постоянный прирост имитационной составляющей общественной жизни, как было показано нами ранее, имеет экспоненциальный характер [8].
Перейдём к непосредственному рассмотрению предпосылок и генезиса социальной имитации.
В традиционных обществах были очень широко распространены магические практики, имеющие имитационный характер. Совершая действия и поступки, естественные для определённой нежелательной ситуации, люди имитировали что-то отрицательное: они хотели как бы пережить это для того, что бы оно не произошло на самом деле. Объектом имитации для классических сообществ выступал, например, церемониальный обычай. В частности, ритуалы, характерные для Шумера, играли роли образцов для Вавилона, копии которых, в свою очередь, воспроизводились в Ассирии.
Процессы и итоги имитации имели прямое отношение и к повседневному человеческому существованию. Окружающие людей отдельные вещи и их фрагменты порой в той или иной мере воспроизводили признаки других вещей. Так, при раскопках шумерского города Урук найдена орнаментальная мозаика, имитирующая плетёную циновку.
Стоит отметить, что процессы заимствования и воспроизводства предметов и образцов поведения не ограничивались взаимодействием обществ, близких друг к другу культурно и географически. М. Нот, опирающийся на археологические данные, отмечает, что в городах Палестины имитировались изделия мастеров Двуречья и Египта. Этот автор информирует и о том, что древнеизраильский правитель Ирод, стремящийся к приумножению своей популярности и престижа, «одаривал подарками и постройками эллинистические города за пределами своей страны. Всем этим он подражал великим и богатым эллинистическим царям» [10, с. 448].
Древние иудеи активно имитировали некоторые древнегреческие обычаи. При этом и сами жители Древней Греции также были не чужды имитации. Греки подражали другим народам, заимствовали и воспроизводили их удачные находки, что позволяло их полисам успешно развиваться. Последователями греков явились римляне. Имитация, причём весьма умелая, не только применялась в Древнем Риме, но и была важным фактором становления древнеримской культуры и государственности. По охвату вещей и действий объектная сфера социально значимых имитационных процессов в данном случае была весьма широкой.
Имитационные традиции существовали и на Древнем Востоке, в Индии и Китае. Например, певческие традиции Древней Индии характеризуются имитированием звуков. При написании стихов авторами нередко предпринимались попытки воспроизвести формы и язык произведений выдающихся поэтов. Множество примеров имитации обнаруживается и в древнеиндийской архитектуре.
Для древнеиндийского общества имитация была одним из механизмов развития. Что же касается общества Древнего Китая, то его развитие во многом осуществлялось именно посредством имитации.
В Древнем Китае имитировалось практически всё, что имело сколько-нибудь заметную социальную значимость: художественные проведения и исключительно утилитарные вещи, философские тексты и поведение, присущее «благородному мужу». Стоит особо обратить внимание на то, что откровенное заимствование полезного для себя извне и его систематическое воспроизводство являлось для китайцев нормой в древности и остается ею и в наши дни. Китайцы, в отличие от носителей западной культуры, не имеют чёткого культурно закреплённого представления о социальной важности авторства и незыблимости авторских прав.
Копия, верно передающая свойства оригинала, ценится в китайском обществе практически так же, как и сам оригинал. Мнение же иностранцев по данному вопросу сколько-нибудь существенного значения для китайцев не имеет.
Социально-имитационные явления и процессы присутствовали в жизни общества как в Раннем, так и в Позднем европейском Средневековье. В соответствии с известными образцами чеканились монеты, изготавливались статуи. Паломничество к святым местам понималось, согласно А.Я. Гуре-вичу, как «подражание Христу» [4, с. 74]. Тот же автор отмечает и распространённость в Средних веках заимствований из жизнеописания цезарей Светония и использование их для возвеличивания французского государя. В У-У вв. в Западной Европе появились «покаянные книги», в которых описывались прегрешения различной тяжести и те церковные наказания, которые полагались за их совершение. В конце VI в. этот литературный жанр оказался востребованным в европейских католических странах. Известны также случаи успешной имитации средневековыми самозванцами святых апостолов [5].
Й. Хейзинга свидетельствует о том, что на исходе Средневековья в жизни аристократов обычным делом была имитация реалий времен короля Артура. Образцом для подражания для правителей ряда европейских держав стал церемониал и этикет двора герцогов Бургундии. Образ жизни аристократов явился, в свою очередь, объектом имитации для представителей вновь возникающего класса буржуазии [12].
В эпоху Средневековья социально-имитационные явления и процессы обнаруживаются не только в странах Европы. Так, примерно в это же время, в Японии имитировались процедуры жертвоприношения, классические литературные произведения, архитектурные сооружения, надписи, сделанные выдающимися каллиграфами [3].
Эпоха Возрождения характеризуется явной склонностью к подражанию греко-римским античным образцам. Чёткая ориентация на эти образцы прослеживается в жизни общества в самых различных областях материального и духовного производства. Имитационность в это время оказывается явственно связанной с соответствием человека, а также процессов и результатов его деятельности определённым корпоративным нормам. Однако традиции корпоративности, присущие Возрождению, во многом воспроизводили традиции, сформировавшиеся в Средние Века. Факты, подтверждающие данное положение, обнаруживаются, в частности, в сфере изобразительного искусства. Более того, имитационность в данной сфере проявлялась применительно к образцам, которые были созданы определёнными признанными мастерами и в сложившейся социальной ситуации признава-
лись обязательными для воспроизводства. В Новое время, в эпоху Просвещения и далее в XIX веке прирост социокультурной значимости имитационной составляющей общественных отношений стал более интенсивным, чем в предшествующие эпохи. Связано это в первую очередь с полным завершением традиционного этапа развития общества и началом индустриального этапа.
Начиная с XX века имитационные процессы стали приобретать всеобщее распространение и доминирующий характер относительно других процессов, развёртывающихся в обществе. Данное обстоятельство в наибольшей степени присуще обществам Западной Европы и Северной Америки, однако, и общества, существующие в других регионах и развивающиеся по западному типу, также не остались в стороне. На сегодняшний день культурная сторона жизни собственно западных и тяготеющих к ним обществ может рассматриваться как отражение и выражение всепроникающей экспансии имитационности. Широкие слои населения многих стран Азии, Африки и Латинской Америки оказались в сфере влияния западной культуры, являющейся носителем мощного потенциала приобщения индивидов и социальных групп к повседневной имитации того, что им, казалось бы, органически несвойственно.
В XIX-XX вв. постепенно ускоряющаяся интенсификация имитационных процессов оказалась характерной и для восточных и азиатских обществ. При этом имеет место, с одной стороны, сохранение результатов имитационных процессов, осуществлявшихся в прошлом. С другой стороны, появились новые имитационные реалии, мало чем отличающиеся от тех реалий, которые свойственны западным обществам. В современном Таиланде, например, по-прежнему совершается ритуал участия в собственных похоронах, что, по традиции, считается необходимым условием для того, чтобы терпящий хронические неудачи и разочаровавшийся во всём человек мог «начать жизнь заново». Вместе с тем таиландцы не остаются в стороне от ставшей международной тенденции переноса в свою страну самых различных цивилизационно-культурных феноменов, как духовных, так и материальных.
Особый интерес вызывает имитация в контексте отечественных реалий. Нет никаких сомнений в том, что в России имитация практиковалась на протяжении многих веков. Так, средневековая Русь, принявшая христианство, некоторое время активно и при этом в целом некритически заимствовала и имитировала социокультурные реалии Византийской империи. Русские князья, стремящиеся уподобиться византийским императорам в значительности и величии, пытались приобрести, как указывает В.В. Долгов, «представительские признаки»: в частности, строящимся храмам давались названия, которые носили константинопольские
храмы; чеканились монеты, своими весом и внешним видом воспроизводящие византийские образцы [6].
По мере распространения христианства жители средневековой Руси осваивали обычаи и традиции, составляющие специфику будничных и праздничных действий сторонников этой религии. Ранее существовавшие языческие обычаи и традиции во многих случаях сохранялись, оставаясь практически неизменными (по крайней мере, внешне) или же сливаясь с христианскими нововведениями. Например, обряд проводов масленицы предполагал зажигание колеса, которое имитировало солнце, сияющее над горящим костром. В этом обряде сохранились явственные следы существовавшего ранее солнечного культа.
Существенная часть устойчиво воспроизводящихся имитационных процессов на Руси была связана со смертью и похоронами. Здесь стоит заметить, что такая связь характерна не только для средневекового русского общества, но и для многих других обществ. В структуре обрядов, имитирующих похороны, обнаруживаются колыбельные песни, в которых выражено желание смерти ребенку. Эти песни являют собой заговор, сохраняющий жизнь ребенку и обеспечивающий его здоровье. Смерть девушки, не успевшей выйти замуж, едва ли не повсеместно сопровождалась имитацией свадебного обряда, причём в некоторых российских местностях обычаи такого рода сохранились до наших дней.
На протяжении многих веков в России, как и в других странах мира, имитация постепенно получала всё более широкое распространение. Если в Древней Руси этот феномен был, по преимуществу, атрибутом действий и поступков индивидов, входил в структуру тех или иных обрядов, только эпизодически обретая заметную социальную значимость, то по мере исторического развития общества ситуация менялась. В Императорской России и, ещё более явно, в Советском Союзе имитация становится важной, порой неотъемлемой составляющей системы общественных отношений.
Т.А. Шалюгина, рассматривающая особенности существования феномена имитации в советской социальной реальности, отмечает, что в начальный период становления социалистического общества в нашей стране реализовывались такие стратегии имитации как «постановочный стиль жизнедеятельности; символическое конструирование, мифологизация и примитивизация, идеологическая индокринация. Базовыми составляющими имитации выступали: социальное действие как внедрение принципов «видимости» в массовое сознание; отход от рациональности, включающий искажение или даже разрушение фиксированного смысла социальной реальности в коммуникативном общении и социальном восприятии; фактор конструирова-
ния символической реальности; прагматичность имитации как деятельностной практики» [15]. При этом субъекты социальной имитации применяли такие ресурсы как «вектор силы», властные и статусные полномочия, «административный ресурс»; манипулятивные социальные технологии; средства идеологической индокринации» [15]. Позднее в «стратегиях имитации все более заметную роль начинали играть литература и искусство. Деятели социалистической культуры создавали социалистический миф, который благодаря массовости кино заменял реальность» [15].
В дальнейшем, когда нашей сраной руководил Н.С. Хрущёв и, впоследствии, Л.И. Брежнев, имитационные стратегии подвергались усовершенствованию и получали всё более широкое распространение. Так, разоблачённый во времена Хрущёва культ личности И.В. Сталина сменился аналогичным культом личности действующего руководителя партии и государства. Сначала это был сам Хрущёв, потом - Брежнев.
«Явление имитации в советской социальной реальности во многом было обусловлено, - как полагает Шалюгина, - противоречиями развития общества. Ведущими тезисами советской жизни было «воспитывать, поднимать, созидать, звать в будущее». Но творческому, созидательному порыву «человека советского» чуть ли не с самого начала противостоял запрет на любое действие вне установленных рамок. Громкая идеология созидания «нового общества», призывавшая всех на это эпохальное строительство, требовавшая от каждого мужественного вклада в созидательный процесс, строго оговаривала при этом, на что созидательное усилие может быть направлено» [15].
В советскую эпоху в нашей стране имитационные процессы с каждым десятилетием становились всё более разнообразными и социально важными, постепенно приобретая по-настоящему массовый характер. Интенсивность протекания этих процессов стала всё заметнее возрастать с началом периода перестройки. В данный период на фоне централизованной государственной экономики имела место имитация внедрения в реальную жизнь отдельных элементов рыночных отношений, что не приносило социально значимого положительного эффекта. При этом во многих случаях со стороны людей, находящихся на виду, даже ожидание такого эффекта только демонстрировалось, то есть было сугубо имитационным.
С самого начала постсоветской эпохи в нашей стране началась реализация проекта, который, как пишет С.Г. Кара-Мурза с соавторами, «был предопределен историческим выбором 1980-х гг., сделанным частью номенклатуры в союзе с частью элитарной интеллигенции» [9, с. 19]. По мысли авторов, этот проект заключается в имитации социальных институтов, свойственных Западу, в сочета-
нии с отказом от естественного для Российской цивилизации направления развития и, как следствие, в усвоении буржуазной идеологии.
В XXI веке в России стало возможным говорить о тенденции к формированию политико-имитационного консенсуса между властными элитами и широкими массами рядовых граждан. Первые, выступая с позиции субъекта, осваивают и всё более интенсивно применяют политические технологии, имеющие имитационный характер. Вторые, будучи поставленными в позицию объекта, своим равнодушием, наивной верой или же осознанным принятием предлагаемых свыше «правил игры» подыгрывают элитам, способствуя достижению их целей. При этом граждане нередко ощущают недовольство происходящим и, оказавшись в кругу близких людей, пытаются продемонстрировать свою оппозиционность, что, по сути, также является имитацией, осуществляемой с субъектной позиции.
Заметим, что среди тех граждан и их групп, которые со значительно большим правом могут претендовать на оппозиционный статус, вполне обычной стала имитационно-провокационная деятельность, производящая впечатление социально-позитивной, но на деле разрушающей сложившуюся систему общественных отношений. Оппозиционеры претендуют на то, что совершаемое ими является выражением их творческой свободы и самоопределения. Однако на деле ни творчество, ни свобода, ни самоопределение, при всей их многомерности [1, 2, 11, 13, 16], в деятельности оппозиции (прежде всего - несистемной) не обнаруживаются. То же, что становится известным о процессе и результатах оппозиционной деятельности широкому кругу граждан нашей страны, следует, скорее всего, признать произволом.
Ю.Н. Дорожкин и Ф.В. Даминдарова анализируют положение, занимаемое в постсоветской России политическими партиями, склоняются к мысли о том, что они имитируют реализацию свойственных им базовых функций вместо того, чтобы их выполнять [7]. Рассматривая данное обстоятельство, эти авторы предлагают свою трактовку его исторических корней и тех причин, которые в наши дни способствуют его сохранению, а также высказывают мысль об отсутствии предпосылок к возникновению и функционированию партий, обладающих силой и авторитетом для действенного участия в общественной жизни страны. С последним трудно не согласиться.
Имитации, встроенные в жизнь традиционных обществ, были сопряжены, в основном, с повседневной предметно-практической деятельностью, с являющимися её неотъемлемой частью ритуальными действиями, с заимствованием и воспроизводством вещей и образов поведения. По ходу исторического развития общества имитационные практики
претерпевали изменения, распространяясь и закрепляясь в экономике, политике, управленческой деятельности. В Новое время и последующие эпохи социокультурная значимость и распространённость
имитационной составляющей общественных отношений стала увеличиваться всё возрастающими темпами, приобретя к XX веку доминирующий характер.
Литература
1. Беляев, И.А. Свобода целостного человеческого существа в социально-личностном измерении / И.А. Беляев, А.М. Максимов // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2011. - № 11. -С. 139-145.
2. Беляев, И.А. Творчество как форма становления индивидуальной целостности человека / И.А. Беляев // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2010 - № 10 (116). - С. 57-61.
3. Горегляд, В.Н. Классическая культура Японии: Очерки духовной жизни / В.Н. Горегляд. - Санкт-Петербург: Петербургское Востоковедение, 2006. - 352 с.
4. Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры / А.Я. Гуревич // Гуревич, А.Я. Избранные труды. Средневековый мир. - Санкт-Петербург: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. - С. 15-260.
5. Гуревич, А.Я. Проблемы средневековой народной культуры / А.Я. Гуревич // Гуревич, А.Я. Избранные труды. Культура средневековой Европы. - Санкт-Петербург: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. - С. 15-286.
6. Долгов, В.В. Потаенная жизнь Древней Руси. Быт, нравы, любовь / В.В. Долгов. - Москва: Яуза, Эксмо, 2009. - 512 с.
7. Дорожкин, Ю.Н. Партии в современной России: реальные политические акторы или их имитация? / Ю.Н. Дорожкин, Ф.В. Даминдарова // Власть. Политические процессы и практики. - № 11. - 2014. -С. 92-97.
8. Закирова Т.В. Социальная имитация как феномен современной культуры: автореф. дисс. ... к. филос. н. - Челябинск: 2015. - 19 с.
9. Кара-Мурза, С.Г. Порочные круги постсоветской России / С.Г. Кара-Мурза, О.В. Куропаткина,
A.А. Вершинин, А.В. Каменский. - Москва: Научный эксперт, 2014. - 536 с.
10. Нот, М. История Древнего Израиля / М. Нот; пер. с нем. Ю.П. Вартанова. - Санкт-Петербург: ДМИТРИЙ БУЛАНИН, 2014. - 496 с.
11. Пивоваров, Д.В. Многомерность свободы / Д.В. Пивоваров, Г. Л. Тульчинский, А.М. Максимов,
B.М. Артемов, Р.Ю. Рахматуллин, И.А. Беляев // Интеллект. Инновации. Инвестиции. - 2015. - № 4. -
C. 90-97.
12. Хёйзинга, Й. Осень Средневековья / Й. Хёйзинга. - Санкт-Петербург: Изд-во Ивана Лимбаха, 2011. - 768 с.
13. Человек самоопределяющийся: монография / И.А. Беляев, В.В. Кашин, А.М. Максимов, Н.С. Рыбаков, Ю.Ш. Стрелец; под ред. И.А. Беляева. - Екатеринбург: Изд-во УрАГС; - Оренбург: Филиал УрАГС в г. Оренбурге, 2004. - 108 с.
14. Шалин, В.В. Имитация жизни - апокалипсис XXI века или новый социальный порядок / В.В. Шалин / Имитация как принцип интолерантного поведения : сб. науч. тр. по материалам Всерос. науч.-просвет. конф. - Краснодар: КубГАУ, 2013. - С. 5-13.
15. Шалюгина, Т.А. Феномен имитации в советской социальной реальности [Электронный ресурс] / Т.А. Шалюгина // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. - 2012. - № 1. URL: http:// cyberleninka.ru/article/n/fenomen-imitatsii-v-sovetskoy-sotsialnoy-realnosti - (дата обращения: 12.04.2015).
16. Homo creans - человек творческий : коллективная монография / И.А. Беляев, Ю.Ш. Стрелец, А.Н. Иванов, Г.Г. Коломиец, И.Р. Габдуллин, Ю.В. Стрижова, Л.А. Белослудцева, К.Д. Карабаева, П.В. Ляшенко, Л.И. Манько; под. ред. Л.А. Белослудцевой (отв. ред.), Ю.Ш. Стрельца, И.А. Беляева. -Оренбург: ООО ИПФ «ВЕСТНИК», 2012. - 136 с.
