CC BY
22
ИСТОРИЯ.
, УДК 947
Г. Я. ДУБОВСКИЙ
Сибирская государственная автомобильно'дорожная академия
СОСТОЯНИЕ ЗЕМЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ СИБЙРИ И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОСЛЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ_
В статье рассматриваются во взаимосвязи основные всероссийские и всесибирские государственные акты, определявшие деятельность земорганов Сибири в 1919-1922 годах, эволюция деятельности этих органов, их структура, недостатки и проблемы, в том числе кадровые, влияние этих факторов на земельную политику в Сибири.
После окончания гражданской войны надо было изменить методы обеспечения союза города и деревни и сохранить достаточно широкую социальную базу Советской власти, создавшуюся к концу войны. Поэтому возросла роль экономического сотрудничества между классами, для чего Советской власти требовалась системамер, обеспечивающих добровольный переход крестьян к коллективному хозяйству. В программе партии, принятой на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 г., указывалось, что в настоящий момент особо важное значение имеет стремление к соглашению со средним крестьянством, которое нельзя смешивать с кулачеством и надо отделить от кулака и привлечь на сторону рабочего класса уступками [ 1 ]. Курс партии на союз с середняком вытекал из неизбежнос-
ти сохранения неопределенное время единоличного хозяйства. Важным средством обеспечения этого союза стала земельная политика с учетом особенностей регионов, в том числе Сибири, главной особенностью которой, как неоднократно указывал В.И Ленин, являлась большая относительно Европейской России зажиточность крестьян [2].
ВЦИКиСНК 16 августа 1919 г. выпустили «Обращение к рабочим, крестьянам, инородческому населению и трудовому казачеству Сибири», целью которого было закрепить военные и политические успехи и обеспечить союз со средним крестьянством в конце гражданской войны. Поэтому «Обращение» гарантировало сохранение размеров трудового хозяйства, в том числе казачьего, и наделение малоземельных из
0
ет
1
О
R
государственных и бывших частновладельческих земель, а не путем перераспределения надельных [3]. Вопрос о колхозах не ставился.
Последующие документы земельной политики появились в другой политической обстановке, после победы Советской власти в Сибири, где с осени 1919 г. стал действовать местный орган власти - Сибревком, задачей которого было проводить линию партии в местных условиях. Поэтому один из первых документов по земельному вопросу после освобождения Сибири касался привилегированного до революции и активного в контрреволюции казачества. Сибревком издал приказ № 1 по Сибирскому казачьему войску, оставлявший казакам все его земли, кроме офицерских участков и запасного фонда, из которого государство собиралось наделять малоземельных казаков [4). Таким образом, без изменения должно было остаться Зиз 5,1 млн. дес. казачьих земель [5]. Этим документом Сибревком побудил рядовых казаков перераспределять свою землю, но только между собой, а не делиться с другими крестьянами. Это было сделано, чтобы не испортить отношения государства с казаками.
Основным документом проведения земельной политики в Сибири во время действия закона о социализации земли стала «Декларация Сибревкома о порядке наделения и пользования землей» от 6 марта 1920 г., бывшая истолкованием в местных условиях постановления ВЦИК от 14 февраля 1919 г. о социалистическом землеустройстве и мерах перехода к социалистическому земледелию, рассматривавшего все формы землепользования, кроме коллективного, как отживающие [6]. В «Декларации» повторялись главные положения земельного закона: уничтожение сословий, национализация земли, запрет ее купли-продажи, неприкосновенность трудовых хозяйств, но меры, предложенные для ее охраны, имели особенности. Землепользование ограничивалось только у тех, кто применял в основном наемный труд, следовательно, сословные различия, кроме податных, оставались, и наделять безземельных за счет внутреннего передела было нельзя [7]. Для распределения между общинами в их безвозмездное пользование передавались прилегающие к этим общинам ранее арендованные ими казенно-оброчные участки, церковные и бывшие переселенческие земли. Аренда земли и наем батраков допускались, учитывая их распространенность в середняцких хозяйствах и последствия войны [8]. В соответствии со статьями 9 и 30 Положения о социалистическом землеустройстве указывалось на необходимость создания колхозов и совхозов как школы ведения хозяйства [9]. Особенности «Декларации» вытекали из того, что в Сибири больше, чем где-либо, сказывалось, что в экономическом отношении крестьянство продолжало быть мелкобуржуазным, то есть объективно чуждым генеральной линии партии. Середняк в Сибири требовал значительных экономических уступок со стороны государственных органов за лояльность к ним и тем более за союз с ними. Немедленную экспроприацию кулаков провести было нельзя, потому что не было базы для замены крупного единоличного хозяйства социалистическим хозяйством.
Постепенная стабилизация обстановки и накопление опыта землеустройства усилили уравнительные тенденции в земельной политике. Сибревком 18 августа 1920 г. принял постановление о неприписных. Они становились равноправными членами общин и наделялись землей в местах проживания за счет внутреннего передела и хозяйств, применявших наемный
труд «без крайней необходимости», сдававших свои наделы в аренду и сокращавших посев «при сохранившейся обеспеченности рабочими руками и инвентарем», атакже оставшихся бесхозными [10]. Все это сильно отличалось от «Декларации Сибревкома», выпущенной всего пятью месяцами раньше. Таким образом в середине 1920 г. в земельной политике Советской власти в Сибири произошел резкий поворот, по крайней мере формально, в направлении социалистического переустройства сельского хозяйства. Стимулировали его два взаимосвязанных обстоятельства: политическая стабилизация и массовое переселение в Сибирь, которое увеличило количество неприписных, которым надо было срочно, следовательно, в обжитых районах, найти земельные излишки, а д ля этого ввести земельные нормы. Соответствующая резолюция была принята 2-м съездом заведующих губзем-отделами Сибири в Омске в ноябре 1920 года [ 11 ].
Ухудшение продовольственного положения в стране осенью 1920 г., введение тогда же в Сибири принудительной разверстки и обострение переселенческого вопроса усилило среди руководящих работников страны и края тенденцию немедленно обобществить сельское хозяйство. Некоторые работники центрального аппарата Наркомзема (НКЗ) и советских органов Сибири считали, что для этого достаточно государственного регулирования производства в деревне и что уравнительное землеустройство уничтожит эксплуататоров. Поскольку зажиточные, особенно применявшие наемный труд, сопротивлялись такому землеустройству, на страницах сибирской печати появились призывы немедленно покончить с ними [12]. Такое отношение было порождено стремлением немедленно привести базис в соответствие с надстройкой. Исходя из того, что уравнительное землепользование - достаточное условие для коллективизации, начались усиленные пропаганда и создание коллективов. Соответствующие решения принимали губернские комитеты партии. Но имелись и более объективные мнения, отразившиеся в выступлениях на 1 -м сибирском съезде уездных и волостных земотделов, коммун, артелей и рабочих комитетов совхозов 16-20 июля 1920 года. Выступавшие призывали учитывать особенности Сибири и осторожно подходить к существующим формам землепользования [ 13].
Вмарте1921 г. состоялся ХсъеЗА партии, на кото- ; ром отмечалось резкое обострение отношений между рабочими и крестьянами [14]. А это совсем недавно стало одной из главных причин гражданской вой^ы. Чтобы сделать союз рабочих и крестьян экономически взаимовыгодным, съезд рёшил заменить разверстку натуральным налогом, что должно было дать крестьянину больше производственных возможностей, усилить его хозяйство и поднять производительность труда. Реализация решений X съезда требовала еще раз изменить земельную политику, чтобы дать крестьянину возможность устойчиво владеть своей землей в размерах, не препятствующих росту товарности его хозяйства.
В начале июля 1921 г. в Омске собрался 2-й Все-сибирский земельный съезд, который можно считать переломным в земельной политике края после восстановления Советской власти. Он вернулся к упорядочению единоличных форм землепользования как основе земельной политики. Принять это решение помогли не только X съезд партии, но и спад сельского хозяйства Сибири, трудности проведения уравнительного землеустройства и обобществления хозяйств, переселение. Оно стимулировало уравнительное землеустройство, но запутало земельные от-
ношения и углубило снижение производства, потому что господствовавшее здесь экстенсивное хозяйство требовало постоянного роста осваиваемых площадей даже при неизменной численности населения, которое росло за счет переселенцев. Экономический упадок мешал освоению новых территорий, что увеличило приток на обжитые земли и запутанность земельных отношений. Земельный съездпризналктому же, что единоличные хозяйства в основном сохранили свой потенциал, который «...необходимо поддерживать и развивать, имея в то же время в виду и постепенное введение...единоличного хозяйства в общий государственно-коммунистический план» путем принятия единого хозяйственного плана [15].
Таким образом, решено было одновременно развивать единоличное хозяйство и планово регулировать его. Это было очень трудной задачей, потому что, как понимали сами большевики, такое хозяйство нужда-етсяъ свободе товарооборота, вызывавшей конкуренцию и экономическую неустойчивость. Система единоличных хозяйств порождала мелкую буржуазию — противника планового хозяйства. Не имея возможности или желания устранить систему в целом, земорганы хотели устранить неравенство внутри нее, вводя земельные йормы. Съезд стремился установить контроль над многообразием форм землепользования, быстро реагировать на земельные конфликты и вводить, где можно, колхозы й совхозы, землеустройство которых 2-й съезд объявил ударным «в виду того, что прочность существования колхозов очень тесно связана с их землеустройством» [16]. Съезд определил такие задачи земельной политики: обеспечить местное население землей путем сплошного землеустройства волостей с попутным устройством неприписных и скорейшее урегулирование землепользования, под которым понималось стремление возделывать всю пригодную землю, распределив её Между отдельными хозяйствами при сохранении за каждым из них угодий, которые ими ранее обрабатывались [17]. Таким образом, уравнительное землеустройство не прекращалось, но ограничивалось невозделанными землями.
Приняв за основу сохранение фактического землепользования, надо было решить, какая из его форм лучшая одновременно с экономической и политической точки зрения, и что делать с коллективами, учитывая слова В.И. Ленина на VIII съезде Советов в декабре 1920г., что «вопрос о колхозах не стоит как очередной» [18]. Конференция заведующих губзем-отделами Сибири в августе 1921 г. высказалась против быстрого роста числа колхозов, как не дающих экономической пользы [19]. С принятием такого решения рост колхозов в Сибири замедлился и вскоре их стало меньше. В то же время конференция высказалась против хуторов как усиливающих мелкобуржуазные тенденции в крестьянстве [20]. Таким образом земорганы все время колебались между экономической и политической сторонами землеустройства. Надо было решить, какая из оставшихся форм землепользования лучшая. Это было проблемой зем-органов всей страны. В тот момент решение не было принято из-за недостатка опыта. Позднее, в 1922 г., земорганы Сибири признали оптимальной формой мелкопоселковую общину.
Успехи земельной политики во многом зависели от состояния земельных органов. Сибирью управлял Сибревком, единственный в России орган, сочетавший административные и хозяйственные функции. В нем был земельный отдел, подчинявшийся сначала Наркомзему в лице его представителя при Сибревкоме,
и только с октября 1920 г,, представители наркоматов стали подчиняться Сибревкому и для отделов установилось двойное подчинение: перед Сибревкомом и своим наркоматом [21 ]. Земельные отделы, в обязанности которых входило землеустройство и его пропаганда, возникли также при исполкомах губернских, уездных и волостных советов. Губернские и уездные земотделы должны были состоять из 4 подотделов, в том числе землеустройства, т.е. — из отделений, вол-земотделы — из трех человек, назначенных волиспол-комом [22]. В Сибири сразу после восстановления Советской власти были не Советы, а ревкомы, многие возникли по местной инициативе, поэтому их структура не была единой до января 1920 года. Фактически подотделы землеустройства в земотделе Сибревкома (СЗО) игубземотделах (ГЗО) возникли зимой 1920г., хотя формирование губернских земорганов длилось до конца 1921 года [23]. ГЗО выполняли функции уездных земотделов (УЗО) в уездах, где находились губернские центры. На местах до осени 1920 г. земельную политику проводили ревкомы. Они давали землю неприписным, помогали в устройстве колхозов и совхозов, пересматривали границы волостей [24].
В такой обстановке централизация и контроль в земорганах сначала были затруднены. Ревкомы в основном создавались без непосредственного участия центральных органов, не хватало средств, а в 1920 г. еще не было даже инструкций о правах и обязанностях земорганов. Все это затрудняло работу и вело к отклонению от и так достаточно противоречивой линии центральных органов. ГЗО наладили связь с местами в марте, а СЗО - только в мае 1920 г., то есть после начала полевых работ |25], Не имея постоянных контактов с районами, центральные земорганы старались собрать у себя как можно больше, кадров и средств. Это вызвало диспропорцию в их распределении. Работе волземотделов мешали частые изменения волостных границ. Указанные недостатки ощущались и в 1921 г., хотя в меньшей степени.
При отсутствии рабочих инструкций и слабой связи между земотделами разных уровней их отношения регулировались приказами, ответами юристов на запросы; кроме того, в 1920 г. земельные отношения частично регулировались инструкциями посевкомов — комитетов по расширению посевов и улучшению обработки земли, действовавших при губернских, уездных и волостных земотделах [26]. А это означало, что земельные отношения рассматривались, по крайней мере частично, как производные от продовольственной политики и говорить о последовательной классовой линии в землеустройстве на том этапе не приходится.
Чем ниже по служебной лестнице наход ились земорганы, тем меньше у них было людей и средств, поэтому они старались переложить свои обязанности на вышестоящие отделы, создавая тем дополнительную нагрузку и тормозя работу в целом [27]. Вол-земотделы, не имея постоянной возможности обращаться к вышестоящим органам, часто пытались поручить свою работу земельным обществам, где она должна былавестись, следовательно, землеустройство велось в интересах местных крестьян-старожилов, таким образом, земельное неравенство сохранялось.
Осенью 1920 г. на смену ревкомам пришли Советы. Возросла роль коммунистов в проведении земельной политики, поскольку упадок сельского хозяйства Сибири, продовольственная кампания и обострение социальных отношений в деревне в связи с устройством неприписных и переселенцев на обжитых землях требовали усиления контроля власти над деревней.
Сибирское совещание зав. отделами по работе в деревне при губкомах и укомах РКП 9 октября 1920 г. постановило организовать в каждом сельсовете партячейку [28]. Таким образом, парторганизации деревни должны были осуществлять свою руководящую роль через Советы, значит, в какой-то мере считаться с интересами основной массы крестьянства. Больше всего партьячеек было на Алтае, затем, по убывающей, в Новониколаевской, Омской, Томской, Енисейской и Иркутской губерниях [29)] Но очень скоро партячейки стали во многом подменять советский аппарат. На Всероссийском совещании зав. организационными отделами губкомов и обкомов 29-30 декабря 1922 г. говорилось: «Деревня знает коммуниста не столько как политического представителя, сколько как советского администратора» [30]. ЦК партии также указывал на случаи подмены губземотделов местными партийными органами.. Это не могло не влиять на сбалансировать земельной политики, то есть на учет интересов всех групп трудового крестьянства, включая зажиточных.
Социальный состав и уровень подготовки кадров как земельных работников, так и советских органов, куда они входили, во многом определяли качество, и направленность работы органов власти не местах. Из-за недостатка специалистов ревкомы не разрушали технический состав прежних земельных, продовольственных, финансовых и т.п. учреждений, а включали его в свои отделы. Иногда даже земским управам предлагалось продолжать выполнение своих обязанностей [31]. В результате в учреждениях, особенно связанных с деревней, находилось много сторонников ограничиться общедемократическими преобразованиями, то есть остановиться на уровне «Декларации Сибревкома» от 6 марта 1920 г. или еще лучше «Обращения» ВЦИКиСНКот 16 августа 1919 года. И это не было особенностью Сибири.
Неудовлетворительный, сточки зрения правящей партии, состав не был особенностью хозяйственных органов. Большинство ревкомов включало представителей разных социальных групп, причем зажиточный и кулацкий элемент был сильнее в уездных, чем в волостных ревкомах [32]. Поэтому к весне 1920 г. уездные и губернские ревкомы подверглись чистке, в результате которой их состав резко изменился, но одновременно из волостных и сельских ревкомов стали выходить бедняки и маломощные середняки, потому что их работа не оплачивалась, и в этих низовых ревкомах стало усиливаться влияние противников дальнейшего обобществления [33]. Аналогичные проблемы были в работе сельсоветов. Многие их сотрудники были неопытными и просто малограмотными, часть сельсоветов была социально неблагополучной с точки зрения власти, поскольку имела общекрестьянский характер. Это ощущалось и в 1920, ив 1921 годах [34]. Состав уездных Советов был однороднее и благонадежнее.
Данные о социальном составе деревенских парт ячеек в это время отрывочны. Известно, что его особенностью в Сибири на протяжении всего восстановительного периода было преобладание непролетарских элементов и 64 % коммунистов края вступили в партию только после 1919 г., то есть среди них было достаточно много коммунистов не по убеждению [35]. Неудивительно, что политический уровень сельских коммунистов был низким, связь ячеек с массами, то есть отражение в работе ячеек интересов бедняков было слабым, особенно на Алтае, и отсутствовал широкий беспартийный актив, из чего можно сделать вывод, I что сельские партячейки недостаточно активно про-
тивопоставляли бедняков зажиточным [36]. Это также не было особенностью Сибири, и о необходимости борьбы с попытками мелкобуржуазных элементов и настроений проникнуть в партию указал ЦК РКП (б) в письме всем партийным организациям от 27 июля 1921 года [37].
В результате всех этих факторов работа низового советского аппарата не соответствовала ни требованиям, ни желаниям руководства: с одной стороны — формализм и администрирование, с другой — решения многих проблем часто отдавались на откуп политически неблагонадежным элементам и общине, что также не способствовало проведению классовой линии [38], На проведение земельной политики отрицательно влияло и то, что основное место в работе советских органов занимала не она, а борьба с голодом и сбор налогов [39].
Качество подготовки земельных работников было неудовлетворительным. В стране в 1920 г. имелось 4 тыс. землемеров с высшим образованием и 6 тыс. — со средним, хотя требовалось 35 тыс. человек [40]. В Сибири даже в СЗО не хватало квалифицированных и политически благонадежных сотрудников, особенно вначале [41]. Отрицательно влияла мобилизация в армию, и Совнарком 18 декабря 1920 г. издалдекрет об отзыве из армии и направлении в распоряжение Наркомзема всех лиц, имевших сельскохозяйственное образование [42]. Эта мера смягчила проблему кадров, но не устранила ее полностью.
Нехватка специалистов усугублялась большой текучестью,. во-первых, из-за плохого материального снабжения, заставлявшего искать лучше оплачиваемую работу, во-вторых, из-за не прекратившихся даже после указанного постановления Совнаркома мобилизаций земработников в другие органы. Обе причины вызвали в начале 1922 г. массовый уход из земорганов [43]. Их руководство, чтобы улучшить положение, мобилизовало специалистов на землеустроительные работы, сокращало число кабинетных сотрудников, привлекало частных землемеров, то есть не состоящих в штате земорганов и работавших по контрактам, обычно заключившимся на время полевых работ. Первую мобилизацию специалистов на землеустройство Сибревком объявил в апреле 1920 г., а применять труд частных землемеров стали с начала. 1922 г., то есть с массовым уходом штатных сртруд-ников{44]. Наем землемеров был стимулирован ожив-лением интереса крестьян к землеустройству после введения продналога, из чего следует, что крестьянам нужны были не обещания, а экономические гарантии неприкосновенности их хозяйства, и такой гарантиейстал продналог. Итак, новая.экономическая политика в налоговой сфере стимулировала землеустройство и понадобились лица с опытом устройства традиционных форм землепользования. В результате, например, в Омской губернии весной 1922 г. земорганы впервые столкнулись с предложением труда землеустроителей [45].
Одновременно шло качественное улучшение штатов: сокращался административный персонал и относительно рос технический. Учитывая опыт первого периода Советской власти, Сибревком хотел наладить прежде всего сеть низовых земорганов — УЗОиввслзем-отделов, чтобы с их помощью, как сказано в Отчете Омского ГЗО, удержать население от захватов земель [46].
Земорганы состояли на госснабжении, но средств имелось недостаточно, особенно для низовых звеньев, что угрожало срывом планов работ, С 1922 г. добавочным источником средств явилась сдача государственных земельных имуществ (ГЗИ) крестьянам в аренду. До этого ГЗИ использовались населением бесплат-
но. Кроме того, земорганы непосредственно обращались к крестьянам за помощью. В отчете Наркомзема за 192 Г г. сказано, что отсутствие материальных средств грозило свести выполнение плана землеустройства к нулю, но этого не произошло, так как крестьяне кормили землемеров, [47]. Следовательно, практика 1921 г. послужила основой некоторых положений Земельного кодекса.
Литература
1. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. - М., 1983. - Т.2. - С. 87-88, 109.
2. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. — Т.39. -С. 40,320.
3. Сибирский революционный комитет (Сибрев-ком). Август 1919 ^декабрь 1925. Сборник документов и материалов. — Новосибирск, 1959. — С. 25-27.
4. ГААК, Ф. 24, on. 1, д. 767, л.36.
5. Сибирская советская энциклопедия. — М., 1931. - Т.2. - Стлб.427: ;|
6. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. - M,4967."— T:î. - С. 109-110. :
7; Сибревком. — С. 276.
8:'Там же. - С. 277.
9. Там же. - С. 278.
10. ЦГАНХ, ф.478, оп.30, д.327, лл.139,159 об:
11. ГААК, ф.24; оп.: 1, д.627, л.72.
12. Советская Сибирь. — 1920. —13 июля; Красный путь - Омск, 1920. - № 1'. - С. 8.
13. Советская Сибирь. 1920. - 20 Июля.
14. КПСС в резолюциях: и решениях съездов... — Т.2. - С.Д26, 399т401.
15. Резолюции Второго Сибирского земельного съезда, состоявшегося 3 — 10 июля 1921 г. в Омске. — Томск, 1921. - С. 5-6,21.
16. Там же. - €.21.
17. Там же. - С. 32; ГАНО, on. 1. ф. 1, д.2262, лл.43-43 об.
18. Ленин В.М. ^Полное собрание сочинений — Т.42. — С. 180.
, 19. ГАОО, ф.209, on. 1, д.336, л.20.
, 20, ГАНО, ф. 13,оп. 1, д,1497, л.ЗЗ.
21. Гимпельсон Е.Г. Великий Октябрь и становление советской системы управления народным хозяйством (ноябрь 1917-1920:ït.). - M., 1978. - С. 20; Шишкин В.И. Революционные комитеты Сибири в годы Гражданской войны (август 1919-марТ 1921 гг.). — Новосибирск, 1978. - С. 16, 41-42/
22. ГимпельсогеЕ.Г. Указ. соч. - С. 122:123
23. ЦГАНХ.ф. 478, оп.47,д.206,л.220; ГАНО, ф. 1180,оп. 1, д.74, л. 1.
24. Медведев В.Т. Деятельность ревкомов Западной Сибири по ликвидации последствий колчаковщины (ноябрь 1919-1920 гг.) // Вопросы истории Сибири. — Томск, 1972. - Вып. 6 - С. 79.
25. ЦГАНХ, ф.478, оп.30, д.117, л.72; ГААК, ф.24, оп.1, д.7бЗ,л.Зоб.
26. ГАОО, ф.209, оп. 1, д. 1 ,д.295, л. 17 об.
27. Отчет о деятельности Сибревкома за январь-август 1921 года. — Новониколаевск, 1921 — С. 51.
28. Советская Сибирь. — 1920. — 13 октября.
29. БоженкоЛ.И., Гагарин A.B. Социально-политические организации в сибирской деревне (1920-1927 гг.)
- Томск, 1971. - С.2 1.
30. Известия ЦК РКП (б). - 1923-№1. - С. 68.
31. Шишкин В.И. Указ соч. - С. 163-164,170.
32. Там же. - С. 159,224.
33. Там же. - С. 183,225-227,229.
34. БоженкоЛ.И., Гагарин A.B. Указ соч. — С. 39, 38-39.
35. Боженко Л.И. Повышение политической активности крестьянства Сибири после перехода к новой экономической политике (1921 -1925 гг.) // Из истории крестьянства Сибири. — Томск, 1978. — С. 65.
36. Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале НЭПа (1921-1923 гг.). - Л., 1964. -ч.1.
- С. 37.
37. КПСС в резолюциях и решениях съездов, — Т.2.
- С. 441,443.
38. Красный путь. - Омск, 1920. - №2. - С. 9; Известия Томского губкома РКП. - 1921.-№3.-С.30.
39. Боженко Л.И., Гагарин A.B. Указ. соч. — С. 43.
40. Гимпельсон Е.Г. Указ. соч. - С. 135.
41. ЦГАНХ, ф. 478, оп. 30, д. 177, л.96об.
42. Сабуров H.H. Борьба партии за установление экономической смычки рабочего класса с трудящиеся крестьянством. 1921-1925гг. - Л., 1975. -С.27.
43. ГАОО.ф. 209, оп.1, д. 161,л.200.
44: ЦГАНХ, ф, 478, оп.30, д. 177, л.96 об; План работ Омского Губернского Земельного Управления. — Омск, 1922. - С. 14...
45. ГАОО, ф. 209, оп. 1, д. 161, л.200,
46. Там же д.8.65, л. 16 об.
47. Отчет Народного комиссариата земледелия IX Всероссийскому съезду Советов на 1921 год. — М., 1921. - С. 160.
ДУБОВСКИЙ Григорий Яковлевич, кандидат исторических наук, доцент, преподаватель кафедры отечественной истории.
Книжная полка
Снятая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм / Гл. ред, сост. O.A. Платонов; сост. А.Д. Степанов. - М.; Православное издательство «Энциклопедия русской цивилизации», 2003. — 926 е.: ил.
Сироткин В.Г. Кто обворовал Россию? /В.Г. Сироткин. - М.: Эксмо, 2003.- 380 с.
