CC BY
465
Ефименко Илья Алексеевич
соискатель кафедры теории и истории государства и права Кубанского государственного аграрного университета
(тел.: 88612583596)
Составы политических преступлений в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.
Аннотация
В статье анализируется состав государственных преступлений, которым посвящен III раздел Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.
Annotation
In article is analysed composition of the high crimes, which is dedicated to III section of the Code of law about punishment criminal and corrective 1845
Ключевые слова: систематизация, Свод законов, бунт, измена, император, соучастники, вред, тяжкие преступления, самодержавие.
Key words: the systematization, Code of the laws, riot, treason, emperor, ac-cessories, harm, felonies, autocracy.
Систематизация российского законодательства, проведенная при Николае I, в области уголовного права пошла дальше, чем в других отраслях права, и завершилась изданием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных в 1845 г. Этот документ, в свою очередь, был составлен на основе уголовно-правовых положений, которые впервые были систематизированы в Своде законов Российской империи, в котором уголовному праву посвящен преимущественно том XV. Определяя систему преступлений, Свод законов поставил на первое место преступления против веры, на второе - преступления государственные, на третье -преступления "против правительства". Далее следовали преступления чиновников по службе; преступления против безопасности, жизни и прав общественного состояния лиц; преступления против уставов о повинностях, уставов казенного управления и благоустрой-ства; преступления против прав семейственного состояния; специальные разделы определяли наказание "за противозаконное удовлетворение плотских страстей", за преступления против прав на имущества, за лживые поступки [1].
Собственно государственным преступлениям
посвящен Раздел III Уложения. Он заменил собой раздел третий т. XV Свода законов Российской империи "О преступлениях государственных по первым двум пунктам: 1) злоумышление против священной особы императорского величества и членов императорского дома и поношение императорского величества злыми и вредитель-ными словами; 2) бунт и измена противу государя и государства". Составители Уложения отказались от архаичных формулировок Свода законов и попытались более современно сформулировать основные составы государственных преступлений, представлявшие действия (или бездействие), направленные как непосредственно против императора - главы государства, так и против государства - на ниспровержение или подрыв существовавшего политического строя. И тем не менее в формулировках Уложе-ния весьма заметно влияние предшествующего законодательства, и не только Свода, но и Соборного уложения 1649 года, Артикула воинского и др.
В Главе I определяется ответственность за умышленные деяния, объект посягательства которых - жизнь, здоровье, честь императора, его положе-ние и прерогативы. Речь идет и об обнаружении умысла свергнуть императора с престола, лишить его свободы, власти или ограничить
55
последнюю либо совершить над ним какое-либо насилие. Формулировка статьи 263 Уложения напоминает арт. 19 Артикула воинского, но содержит и новые весьма существенные дополнения о лишении власти верховной или ограничении ее. Состав преступления определен крайне нечетко, недостаточно четко обозначен объект посягательства. Как представляется, причина скрыта не в низком уровне законодательной техники, а в стремлении обеспечить в случае необходимости широту и свободу судебно-админист-ративных репрессий. Статья 264 устанавливает наказание не только за оконченное преступление, но и за все более ранние стадии совершения указанного предыдущей статьей пре-ступного деяния. Статья дает основание полагать, что ответственность устанавливается и за так называемый голый умысел, характерный для прежнего законодательства и оставшийся в Уложении, но в более замаскированной форме. Статья 265 наказывает равно с главными виновными всех соучастников совершения государственного преступления и прикосновенных лиц (недоносителей), а ст. 266 к тому же наказанию требует приговаривать тех же лиц и за деяния (предусмотренные ст. 263), совершенные относительно наследника престола, супруги государя и других членов императорского дома. Статья 267 определяет ответственность за новый состав государственного преступления -составление и распространение печатных сочинений или изображений с умыслом возбудить неуважение к императору как главе государства или к его личным качествам, возбудить недовольство системой управления в стране. Закон предусматривает ответственность не только за оконченное преступление, но и за приготовление к нему. Все соучастники наказывались одинаково - лишением всех прав состояния и каторгой. Виновные только в составлении сочинений или изображений либо только в хранении их наказывались значительно мягче (вплоть до применения к ним ареста от семи дней до трех месяцев и последующего полицейского надзора). Статьи 268-269 рассматривают такое государственное преступление как словесное оскорбление императора. Этот состав был известен и ранее, например в арт. 20 Артикула воинского. Есть и новый состав - повреждение портре-тов и других изображений императора. Ответственности подлежат и прикосновенные лица - попустители и недоносители. Пьяное состояние преступника (если он действовал без умысла) являлось обстоятельством, смягчающим наказание. Статья 270 наказывает за те же деяния, что и ст. 267, но со-вершенные против на-
следника престола, супруги императора и членов императорского дома.
В Главе II Уложения статья 271 чрезвычайно схожа со ст. ст. 19, 20 главы II Соборного уложения, арт. 19, 137 Артикула воинского. Она предусматривает ответственность за многие деяния, рассматриваемые законодателем как тяжкие государственные преступления, - восстание против государя, заговор, намерение свергнуть его с престола, изменить образ правления, установленный порядок передачи престола по наследству. Так же как и Свод законов (ст. 223 тома XV), под бунтом против власти Уложение пони-мает восстание скопом (т.е. выступление многих людей, подданных государства), подготовленное тайно, заговорщически и сопряженное с насильственными действиями. Виновными признавались как те, кто стоял во главе организации заговора, так и принявшие в нем участие, оказавшие помощь заговорщикам в любой форме, не донесшие о заговоре. Но при общем сходстве с предшествовавшим законодательством статья имеет и существенные особенности: она указывает на такие преступные действия, как намерение изменить форму правления или изменить порядок передачи престола по наследству. Статья была отредактирована с учетом событий в России в декабре 1825 года и закона, принятого в июле 1826 года. Статья 273 имеет сходство со ст. 267. Но объект посягательства здесь иной -политический строй. Виновные в подготовке и распространении печатных или письменных материалов, возбуждавших к бунту, неповиновению государственной власти, наказывались лишением прав состояния и каторгой. Закон требует наказания и за приготовление и покушение к возбуждению бунта. Для всех соучастников устанавливается равное наказание. Часть 2 данной статьи содержит чрезвычайно важное новое положение: устанавливается равная ответственность за письменную и устную антиправительственную пропаганду. Состав преступления определен здесь более современно по сравнению со ст. 267 и с учетом развивающегося революционного движения в России. Печатным изданиям царское правительство в это время уделяло много внимания. Начиная с 1828 года была введена цензура Третьего отделения над всеми издаваемыми в России газетами, журналами и другими печатными изданиями. Речь шла и о борьбе с распространением демократической печати, издаваемой русскими эмигрантами на Западе, с распространением сочинений, прокламаций, подготовленных в тайных кружках. Статья 273, так же как и ст. 267, устанавливает диф-
_56
ОБЩЕСТВО И ПРАВО • 2010 • № 4 (31)
ференцированно наказания в зависимости от различных конкретных обстоятельств дела. В отличие от предыдущей статьи в статье 274 пропаганда не содержит призыва к восстанию, а ограничивается лишь критикой существующего строя. Статьи 275, 276, 278-282 рассматривают государственную измену и преступления против государственного суверенитета России. Ответственность за измену была известна предшествовавшему законодательству. Соборное уложение 1649 года, Артикул воинский понимали под изменой, главным образом, действия, выражавшиеся в оказании помощи неприятелю (в условиях военных действий), и разглашение военной тайны. Свод законов (т. XV) в ст. 226 определял государственную измену значительно подробнее, но тоже как изменнические действия, совершенные во время войны. Так, ответственность устанавливалась за обнаружение умысла: предать государство или передать часть его внешнему неприятелю, спровоцировать войну, сообщить неприятелю сведения о состоянии армии, внутреннем положении государства, вести тайную переписку с неприятелем, сотрудничать с неприятельскими шпионами, сдать город, крепость, порт, корабли и т. п. неприятелю, перейти на сторону неприятеля, распространять манифесты и объявления неприятеля. При этом Свод законов делал ссылки на Соборное уложение, Артикул воинский, Полевое уложение 1812 года и некоторые другие акты.
Уложение 1845 года следует в основном этому же направлению и предусматривает ответственность за различные случаи содействия неприятелю. Так, значительная часть важнейшей ст. 275 посвящена изменническим действиям, совершенным в условиях войны. Но в отличие от предшествующего законодательства ответственность устанавливается теперь и за действия, совершенные в мирное время (ст. 275, пп. 1, 2, 4, 5; ст. 278; ст. ст. 281, 282). От-ветственность за шпионаж предусматривается только в условиях воины. (Такая же ответственность, но за шпионаж в мирное время, была установлена только в 1892 году). Статья 276 является продолжением ст. 275 и устанавливает наивысшую меру наказания за государственную измену - лишение всех прав состояния и смертную казнь. Ее дополняет ст. 277, относящаяся ко многим составам государственных преступлений, дававшая право дополнительно применять к лицам, виновным в совершении государственной измены, конфискацию родового и благоприобретенного имущества. Статья 278 определяет (в отличие от ст. 275, п. 3) ответственность за передачу государственной тайны иностранным государствам не в условиях
войны. Статьи 279, 280 говорят об ответственности за тайную переписку с правительствами иностранных государств и с подданными государств, не состоящих в военных действиях с Россией, но находящихся в неприязненных с ней отношениях. Речь идет об ответственности за действия, совершенные без цели причинить вред государству и его интересам, при этом ст. 280 допускает неосторожную вину. Статьи 281, 282 предусматривают (впервые в истории российского законодательства) ответственность за действия, которые могли привести к разрыву отношений с дружественным государством или осложнению дипломатических отношений с ним.
Следует отметить, что в Уложении государственные преступления, в том числе объединенные в комментируемых статьях, не получили достаточно четкого юридического определения. Установленные тяжкие наказания не всегда соответствовали тяжести содеянного и мере участия отдельных лиц в совершении преступления. Кроме того, составители Уложения попытались объединить все составы государственных преступлений в один раздел. Но в полной мере им это не удалось. Характерно также отсутствие достаточно четкого разграничения уголовной, административной и дисциплинарной ответственности. И это закономерно, так как в первой половине XIX века суд в России не был отделен от администрации, широкие судебные полномочия имели органы полиции и политического сыска. Многие составы преступлений, вошедшие в Уложение, в Своде законов были помещены в Полицейском уставе о предупреждении и пресечении преступлений (т. XIV). Однако при всех недостатках Уложения его принятие имело большое значение для дальнейшего развития уголовного законодательства России, для развития уголовно-правовых теорий, для подготовки и проведения в последующем судебной реформы, принятия Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.
Нельзя также не отметить и того, что в Уложении посредством включения норм об ответственности за государственные преступления самодержавие довольно четко определило соответствующую уголовную политику, и прежде всего в части борьбы с инакомыслием, поскольку именно инакомыслие, как показывал опыт процесса на теми же декабристами, являлось основой для многих политических преступлений.
1. Российское законодательство X-XX веков. В девяти томах. Т. 6. Законодательство первой половиныXIXвека. - М.: Юрид. лит., 1988 С. 160-161
57
