CC BY
27
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2011. № 1
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Сорокина В. В. Литературная критика русского Берлина 20-х годов XX века. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2010. 328 с.
Создание истории литературной критики русского зарубежья XX в. остается актуальной, но чрезвычайно трудной исследовательской задачей, решением которой занят огромный «коллектив» ученых1. Однако в настоящее время все еще отсутствуют и монографии, и учебники по истории эмигрантской критики и, как правило, отсутствуют даже соответствующие разделы в монографиях и учебниках по истории отечественной литературной критики XX в. В лучшем случае им отводится весьма ограниченное число страниц. Поэтому нельзя не приветствовать выход в свет обобщающей работы В.В. Сорокиной, ее актуальность и новизну. Предыдущая книга, составленная автором, — «Русский Берлин»2 — давно уже входит в число важнейших изданий антологий зарубежья. В новом капитальном исследовании всесторонне анализируются произведения литературно-критического жанра, опубликованные в Берлине 20-х гг.
Литературная критика русского Берлина, сложившаяся в 20-е гг. прошлого века, объединяет в себе особенности историко-культурного и геополитического плана, справедливо утверждает В.В. Сорокина. С одной стороны, литературная критика русского Берлина, как показано в исследовании, представляет собой начальный этап формирования литературной критики русского зарубежья, типологически восходящей к традициям отечественной литературной критики. С другой — эпоха 20-х гг. как в Европе, так и в России имела общие черты, влиявшие в целом на характер литературной критики и в России, и в зарубежье, и на Западе. Вместе с тем в Берлине начала 20-х гг. сложилась уникальная культурная, экономическая и политическая ситуация.
Удачна структура книги, включающей в себя четыре главы: «Берлин — первая литературная столица эмиграции», «Русская
1 См. библиографию работ: Коростелёв О.А. Литературная критика русской эмиграции: Мат-лы к библиографии // Классика и современность в литературной критике русского зарубежья 1920— 1930-х годов: Сб. науч. тр. Ч. 1. М., 2005. С. 137—186; Петрова Т.Г. Литературная критика русской эмиграции первой волны: Современные отечественные исследования. Аналит. обзор. М., 2010. 136 с. См. также разделы II—IV «Библиографии» рецензируемой книги на с. 267—285.
2 Русский Берлин / Сост., предисл. и персоналии В.В. Сорокиной. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003. 368 с.
классическая литература в критике русского Берлина», «Проблемы и темы современного русского литературного процесса в освещении берлинской критики» и «Западноевропейская литература глазами берлинских критиков».
Со времен первой русской революции 1905 г., отмечает исследователь, постепенно сформировалась новая общность, с характерной для нее атмосферой межкультурного взаимодействия. «Эта же среда придала и неповторимое обаяние литературной критике, открывшей собой дорогу русскому зарубежному литературоведению» (с. 52).
Альтернативой русской литературоведческой школы, как убедительно показано в книге, стала в зарубежье литературная критика классической литературы. Основной акцент в ней делался «на новый синтетический подход»: «толкование эстетическое и философское» (Вл. Ходасевич), на изучение писательского наследия на фоне России и в контексте русской истории; актуальным стал «вопрос об испытании русской классики как явления пророческого для России, как символе русскости» (с. 53). Именно в Берлине были опубликованы многие критические работы, ускорившие интеграцию классики в европейскую культурную среду и давшие импульс возникновению западноевропейской русистике, подчеркивает В.В. Сорокина.
В книге собраны и проанализированы все основные работы русских критиков-берлинцев рассматриваемого периода. Внимание берлинской критики сосредоточено на творчестве Пушкина, Толстого и Достоевского, в работах о которых в 20-е гг. намечены основные направления изучения этих писателей в последующие периоды — «споры о сущности русского самосознания, исторические пути России, религиозно-философское пророчество судьбы родины, степень ответственности культуры, вопросы преемственности русской традиции и ее связи с западноевропейской» (с. 58). Появились также работы о Карамзине, Аксаковых, Жуковском, Грибоедове, Баратынском, Гоголе, Некрасове, Никитине, Герцене, Тургеневе, Чернышевском, Салтыкове-Щедрине, Лескове, Успенском, А.К. Толстом, П.Д. Боборыкине, Гаршине, Чехове.
Интерес к Пушкину в зарубежье, по справедливому замечанию В.В. Сорокиной, развивался в двух направлениях. Критики писали новые биографии поэта, учитывая разыскания в сфере его личной жизни. Вместе с тем Пушкина превращали в «идеолога» русского зарубежья, учителя, пророка и воспитателя. В то время как в советской России пушкинское понимание свободы отождествляли с революцией, а его самого объявляли предшественником русской радикальной интеллигенции, в зарубежье, как выявляет проблему исследователь, первостепенное значение придавали кризису
пушкинских радикальных воззрений, писали о его разочаровании в декабризме. И к середине 20-х гг. в берлинской литературной критике сформировался образ Пушкина, в котором соединились черты обычного человека с его горестями и радостями и идеолога, пророка. Так пушкиноведение, начиная с «берлинского» периода, постепенно превращалось из строго академической науки в общедоступную широкому читателю за границей публицистику о поэте — символе России.
Столетний юбилей Достоевского в 1921 г., как точно акцентирует В.В. Сорокина, стал причиной резкого размежевания советской и зарубежной критики. В советской России шло разоблачение «реакционной сущности» писателя (прекратилось издание его произведений, изучение их в школе, создание монографий о нем и т.п.), в Берлине же всего за три года (с 1922 по 1924 г.) было издано о нем пять книг (Л. Шестова, В. Розанова, А. Штейберга, И. Лапшина, Б. Вышеславцева), правда, уже печатавшихся в России до революции или имевших в своей основе материалы, собранные до и в первые годы революции. В Берлине было продолжено осмысление Достоевского как художника-философа и пророка.
Обращаясь к литературе XX в. критики русского Берлина, по мысли исследователя, проявляли интерес к отличию ее от классики, к судьбе современной литературы в метрополии и эмиграции, особенно к поэзии. В.В. Сорокина выявляет и жанровое разнообразие берлинской литературной критики. Это прежде всего газетные и журнальные публикации: справочно-библиографические сведения, рецензии, речи, юбилейные статьи, репортажи с литературных событий, некрологи, публицистические эссе, воспоминания, информации о литературной жизни в СССР и в зарубежье. Исследователь выявляет обострившийся интерес в 20-е гг. к самой личности критика, ответственного за оценки тех или иных литературных явлений, полемику вокруг его задач «в новых геополитических условиях» (с. 114—115). При этом границы современного литературного процесса представлялись критике достаточно размытыми. Обзор проблем и тем, волновавших литературную критику русского Берлина, дает В.В. Сорокиной основание полагать, что там «отразились все типичные свойства начального развития литературной критики русского зарубежья: интерес к задачам, стоящим перед исследователем литературы в новых социально-политических условиях; внимание к возрастающему значению личности самого критика; прогнозирование путей развития литературы» (с. 184—185). Оказавшись в необычной ситуации отдаления от предмета исследования, «критика русского Берлина смогла сосредоточить свое внимание на самых важных моментах развития литературы, уловить ее тенденции, предсказать будущее» (с. 184).
Довольно значительное место, как показано в книге, в литературной критике русского Берлина занимает интерес к западноевропейской литературе прошлого и современности. Творчество русских писателей рассматривалось на фоне западноевропейской литературы с тем, чтобы выявить русскую самобытность. Очевиден интерес к писателям-изгнанникам — Данте, Вольтеру, Гейне, Байрону, Мицкевичу, Уайльду, судьба которых была сопоставима с судьбой русских эмигрантов, подчеркивает В.В. Сорокина.
Среди разножанрового потока публикаций о западноевропейской литературе материалы о классиках представлены скромнее, чем о современниках, что объясняется, по мнению автора исследования, литературно-критической, а не литературоведческой направленностью изданий русского Берлина. Наибольшего внимания удостоивается французская литература. Критики отмечают юбилеи братьев Гонкуров, А. Дюма-сына и Ш. Бодлера, творчество В. Гюго, С. Малларме, О. Бальзака, А. Мюссе, Вольтера, Г. Мопассана, Ж. Верна, П. Мериме. Причины упадка западноевропейской литературы, как выявляет В.В. Сорокина, берлинская критика видела в отходе большинства современных писателей от магистральной дороги реализма в сторону модернизма. Американская поэзия и проза не вызывали высокой оценки — как вторичные по отношению к литературе Старого света, заключает исследователь.
Таким образом, научная новизна рецензируемой работы определяется тем, что она является первым монографическим исследованием, включающим описание и систематический анализ литературно-критического процесса русского Берлина 20-х гг. Такая пионерская работа исследователя, которую необходимо оценить весьма высоко, по всей видимости, все же не может не содержать отдельных неточностей. Так, например, В.В. Сорокина пишет: «Литературно-критическая деятельность Ю. Айхенвальда в редакции "Руля" сыграла объединяющую роль, обеспечив связь с дореволюционным прошлым, поддержание сложившейся системы литературных авторитетов и ценностей» (с. 33). Следует заметить, что газета «Руль» с самого своего основания в ноябре 1920 г. постоянно доказывала своими публикациями, что в эмиграции духовная традиция не прервалась и осталась глубоко национальной, в отличие от большевистской России, где происходило разрушение русских форм духовной, интеллектуальной, художественной жизни. Такое понимание было сформулировано уже в одном из первых номеров политиком и общественным деятелем В.Д. Набоковым (отцом писателя) в статье «Мы и они» (1920. 27 нояб.).
В «сюжете» о книге Ю. Айхенвальда «Силуэты русских писателей» заслуживало бы упоминание о том, что в 4-м издании (Берлин, 1923) впервые были напечатаны очерки об Апухтине, Надсоне, Владимире Соловьеве, этюд «Письма Чехова», а также «Александр Блок»,
«Балтрушайтис», «Гумилёв», «Анна Ахматова», «Мариэтта Шагинян», а в 5-е издание (Берлин, 1923) были дополнительно введены «силуэты» Каролины Павловой, Салтыкова-Щедрина и Писемского.
Справедливо отмечая, что именно в Берлине появились первые эмигрантские оценки значения творчества Гоголя для русской культуры, автор монографии приводит в качестве одного из примеров известную книгу В.В. Розанова «Легенда о Великом Инквизиторе», вышедшую в Берлине в 1924 г., почему-то не сказав, что это переиздание дореволюционной работы (СПб., 1894; 1902; 1906). Не всегда указываются годы и некоторых приводимых в книге публикаций. Критик С. Завадский назван в тексте С. Завадовским, досадны и другие опечатки в книге.
Заслуживает одобрения обширный научный аппарат рецензируемой монографии, который включает два раздела: «Библиография» («Критика русского Берлина: Источники», «Литературная критика», «Русское литературное зарубежье» и «Работы о русском Берлине 20-х гг. XX века») и «Персоналии». Первый из них, обладающий достаточной полнотой, является безусловным украшением книги. Автором проделана огромная работа: впервые собран полный список «источников»: литературно-критических статей литераторов, публиковавшихся в самом «русском Берлине»; а также зарубежных и отечественных работ о нем на протяжении XX в. Второй раздел — «Персоналии» — состоит из небольших справок о русских литераторах, упоминаемых в книге. Отбор персоналий не бесспорен. Среди них присутствуют и хорошо известные писатели, критики, и «забытые» имена журналистов русского зарубежья. Остается лишь сожалеть о том, что в издании явно не хватает Именного указателя.
Однако перечисленные замечания ни в коей мере не подвергают сомнению безусловную актуальность и научную значимость материалов монографии, ее новаторский характер. История литературной критики русской эмиграции первой волны и как самостоятельного явления, и как неотъемлемой части истории русской литературной критики XX в. еще только пишется совместными усилиями современных исследователей, возвращая нам этот огромный континент российской культуры. И рецензируемая монография, несомненно, вносит сюда свой весомый вклад. Результаты исследования В.В. Сорокиной предоставляют ценнейший материал при создании учебников по истории литературно-критического процесса эмиграции, высвечивают новые проблемы, которые ждут своей последующей разработки.
Т.Г. Петрова
Сведения об авторе: Петрова Татьяна Георгиевна, ст. научный сотрудник Отдела литературоведения ИНИОН РАН. E-mail: [email protected]
