CC BY
87
УДК 82.091
ПУБЛИКАЦИИ МАРКА АЛДАНОВА В ЖУРНАЛЕ «СОВРЕМЕННЫЕ ЗАПИСКИ» (ОТДЕЛ
«КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ»)
В.В.Шадурский, М.В.Степанова
MARK ALDANOV'S PUBLICATIONS IN THE "CONTEMPORARY MEMOIRS" MAGAZINE (DEPARTMENT "CRITICISM AND THE BIBLIOGRAPHY")
V.V.Shadurskiy, M.V.Stepanova
Гуманитарный институт НовГУ; shadvlad@mail.ru
Дается анализ публикаций Марка Алданова в журнале «Современные записки», в отделе «Критика и библиография». Изучаются характер рецензий, принципы критической позиции автора, а также специфика обращения к произведениям русской классической литературы. Работа посвящена определению значения рецензий Марка Алданова. Ключевые слова: М.А.Алданов, литературная критика, «Современные записки»
The analysis of publications of Mark Aldanov in the "Sovremennye zapiski", in department "Criticism and the bibliography" is given. Character of reviews, the principles of a critical position of the author, and also specifics of the appeal to works of the Russian classical literature are studied. Work is devoted to determination of value of reviews of Mark Aldanov. Keywords: M.A.Aldanov, literary criticism, "Sovremennye zapiski" ("Contemporary memoirs")
М.А.Алданов начал проявлять свои литературно-критические интересы еще в 1915 году, опубликовав критический этюд «Толстой и Роллан». Оказавшись в эмиграции, он пишет не только очерки, публицистику, статьи, но и рецензии. И что самое интересное, сразу — в центральных изданиях русского зарубежья: в парижских «Последних новостях», в берлинской газете «Голос России», в «Днях» (Берлин, Париж), в рижской «Сегодня». Но в большей степени Алданов проявил себя в крупнейшем общественно-политическом журнале русской эмиграции, «Современных записках». Марк Алданов в течение почти 20 лет публиковал здесь свои художественные произведения и литературно-критические статьи, но чаще всего — именно рецензии.
Вообще можно сказать, что «Современные записки» стали «домашними» страницами для различных произведений Алданова. Так, в основном — литературном — отделе опубликованы его романы, повести, рассказы; отдел «Культура и жизнь» содержит свыше десятка статей, а в отделе «Критика и библиография» появилось 40 алдановских рецензий на разные издания — от собраний сочинений классиков русской литературы до научных сборников современников. История литературы знает тот факт, что Алданов мог стать ключевой фигурой в подборе прозаических произведений для журнала, но на предложение редакции возглавить основной, беллетристический, отдел тогда, в начале 1920-х, он «ответил отказом» [1]. Это понятно: с учетом присущей ему скромности и деликатности, а также подлинной самооценки Алоданов еще не показал высокого уровня писателя и не приобрел такого авторитета, который дал бы право определять политику публикаций в отделе художественных произведений. Но впоследствии именно Ал-данов оказался «одним из наиболее регулярных авторов «Современных записок» [1, с. 446], ему суждено было стать одним из ведущих рецензентов критико-
библиографического отдела. Дадим краткое описание тематики этих рецензий.
Из их состава 10 характеризуют издания общественно-политического направления, еще 10 — произведения современников, преимущественно отечественных авторов, оказавшихся в эмиграции. Примечательно, что другие 20 алдановских публикаций в этом отделе прямо или косвенно связаны с русской классической литературой XIX века. Палитра цитируемых и упоминаемых классиков не очень пестрая: Державин, Пушкин, Лермонтов, Герцен, Тютчев, Тургенев, Толстой, Достоевский, Чехов. Важнее другое: устойчивость критических и писательских ориентиров Алда-нова: даже тогда, когда он пишет о современном авторе, проводит ассоциации с творчеством великих предшественников и ставит в пример их произведения.
Если говорить об адресатах, то Алданов выпустил рецензии как на художественные произведения, так и на научные сборники, очерки, переводы, в том числе переводы русской поэзии на иностранные языки. География изданий, которые рецензировал Алданов, разная: в основном, это книги, вышедшие в зарубежье, несколько текстов опубликованы в Советской России, а еще — иностранные (даже для эмигрантов) публикации во Франции, Германии, Англии, естественно, на французском, немецком и английском языках. Работа рецензента с такими новинками предполагала чтение на языке оригинала, этим Алда-нов и занимался. И благодаря этому редакция «Современных записок» выгодно отличалась от других периодических изданий эмиграции; более эрудированного критика, со знанием нескольких иностранных языков, кажется, не знал ни один журнал русского зарубежья. Безусловно, характер, место и язык изданий по-своему сказываются на индивидуальности каждой публикации рецензента.
И все же даже в таких, казалось бы, не связанных публикациях, могут быть проявлены и вкус, эс-
тетические и этические пристрастия, и какая-то концепция. И если долг критика быть судией, выносить вердикт современным изданиям и различным текстам, то насколько этому качеству соответствовал Алданов? И какой методологии или каких принципов критики мог придерживаться?
Очевидно, что в силу своего характера он брался за рецензирование только тех книжных новинок, которые были ему интересны и авторы которых не могли серьезно пострадать от возможных строгих или нелицеприятных оценок. В большинстве рецензий Алданова видна его благожелательность, в основе которой «лежало прежде всего то, что он был человеком культуры» [2]. Благожелательность — слово, которое не единожды встречается и у самого Алдано-ва. Такое отношение к литературе он отмечает особо, в частности, характеризуя книгу П.Пильского, пишет: «Пильский - благожелательный критик. Это свойство в литературных кругах встречается далеко не так часто» [3]. А далее рецензент вспоминает другого критика, по отзыву о котором можно говорить об алданов-ских ориентирах в литературной критике: «Недосягаемым образцом доброжелательности и ласкового внимания к молодым писателям был покойный Ю.И. Айхенвальд, открывший столько новых талантов. Оставаясь критиком вполне добросовестным, он не любил насмешки, резкостей, брани. Быть может, в своей мягкости Юлий Исаевич шел и слишком далеко, — но другая крайность гораздо опаснее» [3, с. 540]. В другой рецензии на книгу князя Сергея Волконского Алданов свою восторженность принижает иронией: «В этой книге много тонкого юмора, но яда нет совершенно. И, право, жаль, что нет: уж очень благодушно написаны "Воспоминания" С.М.Волконский, по-видимому, ни на кого и ни на что не сердится» [4].
Безусловно, Алданова как писателя, ценителя русской литературы XIX века и особенно Л.Н.Толстого очень интересовало важно для читающей эмиграции событие: выход собраний сочинений классиков. В рецензии, посвященной этим изданиям, нет оценок, есть только подробное объяснение достоинств, своеобразный путеводитель для читателя: «Вышедшее за границей новое издание сочинений Толстого и Достоевского следовало бы отметить даже независимо от того, как это издание выполнено. Если верить официальному органу советской печати, в России, среди новых читателей, интерес к Толстому упал... В эмиграции он, напротив, все растет... Издание, только что выпущенное в Риге, имеет весьма большие достоинства и составляет серьезную заслугу общества "Жизнь и культура"...» [5]. Алданов отмечает, что в Советской России подобного издания еще нет. «В эмиграции, вдали от рукописей, ни о полном собрании сочинений, ни о критическом издании. не могло быть речи» [5, с. 525], но рижское издательство сделало все, что было возможно в зарубежных условиях. В собрание сочинений Толстого включены и «посмертные» произведения, и отрывки из «Петра», и варианты «Войны и Мира», и четыре начала «Декабристов». Таким образом, издание является самым полным из всех, выпущенных до настоящего времени
в России и за границей. Оно снабжено биографическим очерком, вступительной статьей, указателями и иллюстрациями. «Собрание сочинений Достоевского несколько уступает по качеству изданию Толстого, но и его следует признать лучшим из тех, которые в настоящее время нам доступны» [5, с. 526].
Свой интерес к русской литературе Алданов удовлетворял чтением новых монографий, в том числе привезенных из Советской России. Внимательное чтение, строгий суд и справедливая (или аргументированная) оценка — в каждой рецензии. «Трагическая жизнь Достоевского изучена гораздо хуже, чем его творчество... Лишь в самые последние годы появились в печати и те материалы, без которых невозможно было написать биографию автора "Бесов", его письма, дневники его жены» [6]. Две книги Гроссмана «написаны по разному плану: первая представляет собой ряд очерков, посвященных отдельным периодам жизни Достоевского. Очерки эти неравноценны по достоинству и полноте, но они не отклоняются от обычного типа биографических исследований» [6]. По сути Алданов характеризует жанры литературной критики: «Вторая книга составлена в новом роде, который в России ввел в моду, кажется, В.В.Вересаев... Вся книга составлена при помощи ножниц: выбраны выдержки из писем, из официальных документов, из различных мемуаров — и больше ничего. "Научного характера" такого рода биография отнюдь не приобретает... а художественный интерес книги чрезвычайно ослабляется.» [6]. Алданов недоумевает, что филолог не пытается написать биографию, используя «перо», всецело доверившись довольно механическому способу монтажа. И вот, несмотря на недостатки книги Л.Гроссмана, рецензент указывает на ее безусловное значение для филологического мира: «К трудам г. Гроссмана не раз придется обращаться всем пишущим о Достоевском» [6, с. 528].
И все же Алданов — тот, кто не прощает ошибок в работе с фактами, с документами, у кого вместо жизни — механика, и его деликатность иногда уступает принципиальности. И потому мы находим отрицательные рецензии, правда, только две.
Во-первых, от Алданова достается П.П.Муратову. Автор «Эгерии» невольно нарушил алдановскую заповедь: настоящий художник слова должен любить Льва Толстого. Муратов не только не любит Толстого, но даже игнорирует его, зато очень высоко ценит Анри де Ренье. Алданов не оперирует понятиями «беллетристика», «массовая литература», но пишет строго: Анри де Ренье принадлежит место во втором ряду литературы, в то время как «Толстой по сей день остается царем писателей» [7]. Самое главное, Алданов ищет, есть ли основа природа творчества Муратова в русской классической литературе? Обратившись к жанру исторического романа, Муратов прошел мимо Толстого: «Вообще говоря, художественные приемы Толстого представляют собой вечное достижение искусства, которое должен усвоить каждый исторический романист, как каждый русский поэт должен усвоить музыку пушкинского стиха» [7]. Внимательно проанализировав художественные приемы муратовского романа, Алданов нашел то
единственное, что соединяет еготекст с русской классикой: «Метод "Эгерии" приближается к методу "Капитанской дочки", еще больше к художественным приемам Мериме, особенно Мериме того периода, когда автор "Хроники царствования Карла IX' стал подражать Пушкину (Мериме больше заимствовал у Пушкина, чем Пушкин у Мериме)» [7, с. 405]. И все равно у Муратова, пренебрегающего психологией персонажей, не получается воздействовать на воображение читателя: его герои не вышли живыми, да он, скорее всего, к этому и не стремился.
Во-вторых, непонятным для Алданова оказывается и издание чеховских писем, которое показывает житейскую мелочь, скуку, но не дает ничего интересного и полезного о писателе Чехове. Алданову не нравятся факты, принижающие масштаб личности классика: «Зачем нужно было печатать письма Чехова к О.Л.Книппер, право, сказать трудно» [8]. «Невеселые, не веселящие шутки: неизменное обращение к жене — "собачка", "лошадка", "бабуля", "актрисуля", "кашалотик"; столь же неизменная подпись: "Твой А. Чехов немец", "твой немецкий муж в протертых назади брюках"... В устах одного из самых замечательных представителей мировой литературы высокого юмора эти шутки производят странное впечатление... Остальное — о погоде, об еде, о лекарстве. Ему было скучно, скучно со всеми, особенно скучно, кажется, с писателями» [8, с. 423]. Странно, кому-то эти мелочи покажутся забавными и важными для постижения быта, интимного общения Чехова. Кому-то, но не Алданову. В этом, конечно, проявляется позиция писателя, не разделяющего мнение о необходимости изучать не только наследие автора, но и нюансы его личной жизни. За этим неприятием кроются антипатии Алданова и к биографическому методу в науке о литературе, и к культурно-исторической школе; вероятно, этим можно объяснить и закрытость биографии самого рецензента, ведь даже приобретя известность, Алданов ничего не рассказывал о своей жизни и биографии не оставил. Но что касается необходимости знать детали творчества, биографии писателя, вообще знания профессионалов, людей узкого круга — это понятно Алданову вне всякого сомнения. Сам Алда-нов благодаря обширным и глубоким познаниям способен выражать собственное мнение даже по таким тонким вопросам, как критические суждения друзей. Но не делает это публично.
Когда Е.Д.Прокопович-Кускова направила Ал-данову письмо с критикой книги И.А.Бунина «Чехов», в котором, к тому же, было сказано, что ей не нравятся возгласы, отношение Бунина к некоторым вещам и, в частности, характеристика дневника Авиловой, то на фразы: «противное впечатление. Как это не противно Бунину?» [9], Алданов вынужден будет отвечать столь же искренне: «Почему же мне Вас "ругать" за Ваш отзыв о книге покойного Ивана Алексеевича! Во многом я с Вами согласен <...> А вот не могу с Вами согласиться относительно любви Чехова и Авиловой. Чехов был Чехов и любил одну их тех женщин, которых он так изумительно изображал в своих художественных произведениях. Авилова не была героиней, не была и "отрицательным яв-
лением", много в ней было и привлекательного, и их роман трогает, — быть может, больше, чем если бы они оба вели себя драматично. Образцов драматической любви в жизни Чехова не было, а в его книгах было немного. С Буниным он тут сходился лишь отчасти. Так, по крайней мере, мне кажется» [10]. Все это в далеком будущем, но именно в рецензиях кри-тико-библиографического отдела «Современных записок» показаны те алдановские принципы, симпатии и антипатии, которые будут проявлены в образах литературных героев, в публичных отзывах о литературе, в публицистике, в очерках, в переписке с писателями зарубежья.
Безусловно и другое ожидание: на общий тон публикаций крупнейшего журнала эмиграции могла бы влиять общественно-политическая позиция редакции — антибольшевистская и отчасти правоэсеров-ская. Публицистов и критиков из «Современных записок» можно были бы арной считать если не антисоветчиками, то лицами с предвзятой позицией в отношении того, что связано с большевизмом. Однако у Алданова этого не видно — ни по подбору публикаций для рецензий, ни по их характеру. Когда речь должна идти о науке, культуре и литературе, Алданов показывает политическую беспристрастность. Более того, в уже упомянутой рецензии на издание П.Пильского Алданов ставит последнему в вину не-дооценивание произведений советского автора — М. Зощенко, хотя статья Пильского «нисколько не враждебна, но большой талант Зощенко в ней, по-моему, недостаточно оценен» [3, с. 541]. В рецензии на советское издание присущая Алданову ирония уступает место четкой позиции, мнению без всяких риторических фигур: «Писателей-эмигрантов часто упрекают в предвзятом отношении к советскому искусству, что возникает желание наглядно засвидетельствовать свое критическое беспристрастие. Мы признавали и признаем политические таланты Ленина; мы отдали должное его выдающимся личным качествам в ту пору, когда иностранная пресса называла вождя не иначе, как "германским шпионом"» [11]; «с чисто эстетической оценкой к сборнику даже подходить незачем: какое уж может быть искусство у людей, настолько лишенных независимости, настолько порабощенных морально? Я не отрицаю дарования у некоторых из них» [11, с. 534].
Но в целом тон рецензий Алданова разный.
Некоторые рецензии Алданова написаны не только благожелательно, но и «конструктивно»: они содержат своеобразные рецепты усовершенствования творчества. Так, рассуждая об известной писательнице зарубежья, он пишет: «Стихи Тэффи хороши, музыкальны, своеобразны. Ее фельетоны неподражаемы, но мне бы хотелось прочитать роман, подписанный Тэффи. Почему она не пишет больших вещей? У нее блестящий дар художника, юмор, знание людей» [12].
То, что Алданов был знаком с основными работами русских критиков, не вызывает сомнения, однако какого-то влияния, мировоззренческого или стилистического, на его статьи и рецензии мы не обнаруживаем. Ни в одной рецензии нет и четко выраженного отношения Алданова к основным направле-
ниям русской литературной критики — как Х1Х, так и XX века, есть лишь отдельные реплики неприятия или одобрения. Потому говорить о какой-то методологии, которую бы проявлял Алданов в своих рецензиях, не приходится. Более того, его критика оказывается нарочито свободной от влияния литературоведческих школ и известных критических направлений. Так, в рецензии на книгу известного литературоведа сказано: «А.Г.Горнфельд всегда занимал в русской критике особую позицию. По его собственному указанно, "Аполлон" охотно называл его реалистом, а общественники именовали его эстетом. Сам автор "Путей творчества" считает себя последователем По-тебни; свою точку зрения он определяет как историческую. Однако и генеалогия эта, и определение метода верны лишь в известной мере» [13]. Стало быть, рецензент со скепсисом относится к установлению различных «измов», клише и ярлыков для критиков. Далее в статье Алданов пространно цитирует высказывания Горнфельда о методах исследования художественных произведений, заключая, что «так называемый формальный метод идет от победы к победе» [13]. Казалось бы, Алданов симпатизирует филологу, принимает его сторону, разделяет его подходы к литературе. Но уже в следующем абзаце он дискутирует с Горфельдом по поводу основоположной литературоведческой категории «традиция». Алданов оспаривает утверждение Горнфельда о том, что «творчество без традиции немыслимо, традиция без творчества бессмысленна» [13], своими, весьма аргументируемыми соображениями: «Теоретически не трудно представить себе творчество без всякой традиции. На практике же всякое творчество можно связать с какой-либо традицией, ибо в искусстве в каждый данный момент существует множество самых разнообразных течений, от бурных потоков до едва журчащих ручейков, и каждое из них может стать впоследствии, и в большинстве случаев становится "традицией"» [13, с. 427-428].
Примечателен тот факт, что Алданов публикует рецензию и на книгу статей литератора, который «в эмиграции он стал признанным французским писателем», и отмечает то, чем сам так дорожит: «А.Я.Левинсон имеет заслуженную репутацию чрезвычайно образованного критика. Обладая исключительной эрудицией и огромной эстетической культурой, он одновременно является специалистом в разных областях искусства» [14]. И кроме того, Алданов указывает на важное достоинство критической деятельности Левинсона, в которой есть неоспоримое преимущество: «Не связанный личными отношениями он говорит о них все что думает» [14].
Материал книги бывает настолько трагичным или самодостаточным, что представлять книгу в виде обычной рецензии Алданов отказывается. Так происходит в рецензии, посвященной сборнику о памяти членов партии Народной свободы убитых большевиками: «Писать рецензию об этом сборнике невозможно, ведь нельзя отмечать в нем достоинства и недостатки! К этой книге должно быть такое же отношение, как к вечному огню, горящему под Триумфальной аркой» [15].
Сделав наблюдения за работой Алданова в критико-библиографическом отделе журнала «Современные записки», можно говорить о существовании в его рецензиях некоторых эстетических предпочтений и моральных принципов: желание видеть мастера — в писателе, переводчике, критике, публицисте, ученом; стремление тратить время, находится в обществе, трудиться только с добрым и добросовестным человеком; всегда следовать истине — документу, букве закона, порядочности, но проявлять уважение и деликатность: заслонять достойное от недостатков, видеть главное, знать о мелочах, но не всегда о них публично говорить. Нельзя не заметить, что ирония проникает в те алдановские рецензии, которые могли бы «воспеть» литературное произведение без всяких изъянов, именно потому воспевания не происходит. Алданов трезвый, рассудительный оценщик, почти независимый в своих суждениях, прежде всего ценящий свободу и независимость творческого мышления.
Конечно, историк литературы будет способен сказать о другом: нужно сопоставить адресатов критики Алданова, сравнить характер статей и рецензий в других изданиях с теми, что приведены в «Современных записках». Однако сейчас мы настаиваем на понимании конкретного значения работы в редакции «Современных записок». Эта деятельность оказалась многолетней, иные издания, в которых Алданов печатал свои рецензии и литературно-критические статьи, могли продержаться на плаву от 1 года до 5 лет, а потому не могли стать не только трибуной, но и простым средством систематической передачи критической мысли. В «Современных записках» мы не видим эволюции мировоззрения критика-Алданова, но обращаем внимание на нюансы и оттенки его настроения, пафоса. Кроме того, сам факт появления рецензий в тематических номерах журнала, в юбилейные для писателей годы, контекст, в котором публикуется рецензия, требует особого рассмотрения. Мотивы и характер публикаций художественной прозы, публицистики, некрологов, публикуемых в литературном отделе, а также литературно-критических статей, в том числе и самого Алданова, в соседнем отделе «Культура и жизнь», нуждаются в пристальном исследовании.
И все же даже благодаря наблюдениям за публикациями в критико-библиографическом отделе мы обнаруживаем противоречия. В желании избежать мелочей, неприятных открытий в биографиях русских классиков Алданов напоминает если не строителя, то охранителя мифа о величии гениев. Это тем более удивительно, что сочетается с его рационалистичностью, научностью мышления и строгой, лишь изредка иронической, стилистической манерой. Но именно в этом желании, странном для ученого, Алда-нов себя проявляет как живой, страстный человек и любящий читатель: Пушкин, Достоевский, Чехов оцениваются только по самому главному и высокому, что у них есть — литературному творчеству. Ни слова не написав о религиозности литературы, не поднимая вопросов веры, своей критической деятельностью Алданов способствовал просвещению читателей
зарубежья и укреплению духовной силы русской культуры.
1. Богомолов Н.А. Современные записки. Литературная энциклопедия Русского Зарубежья. Периодика и литературные центры. 1918—1940. М., 2000. С. 445.
2. Гуль Р.Б. Я унес Россию. Апология эмиграции. Нью-Йорк, 1989. Т. 3. С. 161.
3. Алданов М.А. [Рец. на кн.: Пильский П.М. Затуманившийся мир: Лит. ст. Рига: Грамату драугс, 1929] // Современные записки. Париж, 1930. Кн. 42. C. 540. Здесь и далее цитаты из журнала «Современные записки» возможно благодаря его публикации на сайте http://emigrantika.ru.
4. Алданов М.А. [Рец. на кн.: Кн. Сергей Волконский. Мои воспоминания. Лавры. Странствия. Родина. Берлин: Книгоиздательство «Медный всадник», 1923, 2 тома] // Современные записки. Париж, 1923. Кн. 17. С. 484.
5. Алданов М.А. [Рец. на кн.: Толстой Л.Н. Полн. собр. ху-дож. произведений. Рига: Жизнь и культура, 1928; Достоевский Ф.М. Полн. собр. худож. произведений. Рига: Жизнь и культура, 1928] // Современные записки. Париж, 1928. Кн. 37. C. 625.
6. Алданов М.А. [Рец. на кн.: Гроссман Л. Путь Достоевского. М.: Современные проблемы, 1928; Гроссман Л. Достоевский на жизненном пути. М.: Никитские субботники. М.,1928] // Современные записки. Париж, 1929. Кн. 38. C. 527.
7. Алданов М.А. [Рец. на кн.: П.П.Муратов, «Эгерия». Издательство З.И.Гржебина, 1922] // Современные записки. Париж, 1923. Кн. 15. С. 404.
8. Алданов М.А. [Рец. на кн.: Письма А.П.Чехова к О.Л.Книппер-Чеховой. Берлин: Книгоиздательство «Слово», 1924] // Современные записки. Париж, 1924. Кн. 20. С. 422.
9. Прокопович-Кускова Е.Д. [Письмо Е.Д. Прокопович-Кусковой М.А. Алданову, 31.01.56] // Дом-музей Марины Цветаевой. Архив Русского Зарубежья. Фонд М.А.Алданова. Оп. 4. Ед. хр. 135. Кп-782/2. Л. 1. С. 2.
10. Алданов М.А. [Письмо М.А.Алданова Е.Д. Прокопович-Кусковой, 10.02.1956] // Дом-музей Марины Цветаевой. Архив Русского Зарубежья. Фонд М.А.Алданова. Оп. 4. Ед. хр. 135. Кп-782/3. Л. 1. С. 1.
11. Алданов М.А. [Рец. на кн.: Великие годы. Октябрь в художественной литературе. Сборник. Предисловие П.С.Когана. Редакция С.Борисова. Из-во «Известий ЦИК, СССР и ВЦИК». Москва, 1925 год] // Современные записки. Париж, 1925. Кн. 25. С. 530.
12. М.А. [Рец. на кн.: Тэффи Н. А. Passiflora. Берлин, 1923] // Современные записки. Париж, 1923. Кн. 17. С. 486.
13. Алданов М.А. [Рец. на кн.: А.Г.Горнфельд. Пути творчества. Статьи о художественном слове. Петербург, издательство «Колос», 1922] // Современные записки. Париж, 1923. Кн.14. С. 428.
14. Алданов М. [Рецензия на кн.: Andre Levinson. Croisieres. Lettre preface de Paul Valery. Editions La Renaissance, Paris, 1928] // Современные записки. Париж,1928. Кн. 35. С. 536.
15. Алданов М.А. [Рец. на кн.: «Памяти погибших», сборник под редакцией Н.И.Астрова, В.Ф.Зеелера, П.Н.Милюкова, кн. В.А.Оболенского, С.А.Смирнова и Л.Е.Эльяшева. Париж,1929 г.] // Современные записки. Париж, 1930. Кн. 41. С. 540.
References
1. Bogomolov N.A. Sovremennye zapiski. Literaturnaya entsik-lopediya Russkogo Zarubezh'ya. Periodika i literaturnye tsentry [Modern memoirs: encyclopedia of "Russian Abroad"]. 1918—1940. Moscow, 2000, p. 445.
2. Gul' R.B. Ya unes Rossiyu. Apologiya emigratsii [I took away Russia. Apology of emigration]. N'yu-York, 1989, vol. 3, p. 161.
3. Aldanov M.A. [Rev. on: Pil'skiy P.M. Zatumanivshiysya mir: Lit. st. Riga: Gramatu draugs, 1929]. Sovremennye zapiski. Parizh, 1930, book 42, p. 540.
4. Aldanov M.A. [Rev. on: Kn. Sergey Volkonskiy. Moi vospominaniya. Lavry. Stranstviya. Rodina. Berlin: Knigoiz-datel'stvo "Mednyy vsadnik", 1923, 2 toma] // Sovremennye zapiski. Parizh, 1923. book 17. p. 484.
5. Aldanov M.A. [Rev. on: Tolstoy L.N. Poln. sobr. khudozh. proizvedeniy. Riga: Zhizn' i kul'tura, 1928; Dostoevskiy F.M. Poln. sobr. khudozh. proizvedeniy. Riga: Zhizn' i kul'tura, 1928]. Sovremennye zapiski. Parizh, 1928, book 37, p. 625.
6. Aldanov M.A. [Rev. on: Grossman L. Put' Dostoevskogo. M.: Sovremennye problemy, 1928; Grossman L. Dostoevskiy na zhiznennom puti. M.: Nikitskie subbotniki. M.,1928]. Sovremennye zapiski. Parizh, 1929, book 38, p. 527.
7. Aldanov M.A. [Rev. on: P.P.Muratov, "Egeriya". Izdatel'stvo Z.I.Grzhebina, 1922]. Sovremennye zapiski. Parizh, 1923, book 15, p. 404.
8. Aldanov M.A. [Rev. on: Pis'ma A.P.Chekhova k O.L.Knipper-Chekhovoy. Berlin: Knigoizdatel'stvo "Slovo", 1924]. Sovremennye zapiski. Parizh, 1924, book 20, p. 422.
9. Prokopovich-Kuskova E.D. [Pis'mo E.D. Prokopovich-Kuskovoy M.A. Aldanovu, 31.01.56]. Dom-muzey Mariny Tsvetaevoy. Arkhiv Russkogo Zarubezh'ya. Fond M.A.Aldanova. F. 4. Inv. 135. Kp-782/2. F. 1. P. 2.
10. Aldanov M.A. [Letter of M.A.Aldanov to E.D. Prokopovich-Kuskova, 10.02.1956]. Dom-muzey Mariny Tsvetaevoy. Arkhiv Russkogo Zarubezh'ya. Fond M.A.Aldanova. F. 4. Inv. 135. Kp-782/3. F. 1. P. 1.
11. Aldanov M.A. [Rev. on: Velikie gody. Oktyabr' v khudoz-hestvennoy literature. Sbornik. Predislovie P.S.Kogana. Re-daktsiya S.Borisova. Iz-vo "Izvestiy TsIK, SSSR i VTsIK". Moskva, 1925 god]. Sovremennye zapiski. Parizh, 1925, book 25, p. 530.
12. M.A. [Rev. on: Teffi N. A. Passiflora. Berlin, 1923]. Sovremennye zapiski. Parizh, 1923, book 17, p. 486.
13. Aldanov M.A. [Rev. on: A.G.Gornfel'd. Puti tvorchestva. Stat'i o khudozhestvennom slove. Peterburg, izdatel'stvo "Ko-los", 1922]. Sovremennye zapiski. Parizh, 1923, book 14, p. 428.
14. Aldanov M. [Rev. on: Andre Levinson. Croisieres. Lettre preface de Paul Valery. Editions La Renaissance, Paris, 1928]. Sovremennye zapiski. Parizh,1928, book 35, p. 536.
15. Aldanov M.A. [Rev. on: "Pamyati pogibshikh", sbornik pod redaktsiey N.I.Astrova, V.F.Zeelera, P.N.Milyukova, kn. V.A.Obolenskogo, S.A.Smirnova i L.E.El'yasheva. Parizh,1929 g.]. Sovremennye zapiski. Parizh, 1930, book 41, p. 540.
