CC BY
11DOI 10.47643/1815-1337_2021_12_74 УДК 347
СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ «МАТЕРИАЛЫ», «ИНФОРМАЦИЯ» И «ИНФОРМАЦИОННЫЙ ЭЛЕМЕНТ» В ПРАВОВОМ РЕГУЛИРОВАНИИ БАЗ ДАННЫХ CORRELATION OF THE TERMS «MATERIALS», «INFORMATION» AND «INFORMATION ELEMENT» IN LEGAL REGULATION OF THE DATABASES
ИНЮШКИН Андрей Алексеевич,
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королёва. 443086, Россия, Самарская обл., г. Самара, Московское ш., 34. E-mail: inyushkin_a@mail.ru;
Inyushkin Andrey Alexeevich,
Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Civil and Business Law, Samara National Research University. 443086, Russia, Samara region, Samara, Moskovskoe sh., 34. E-mail: inyushkin_a@mail.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и ЭИСИ в рамках научного проекта № 20-011-32177.
Краткая аннотация: в работе исследуется терминологический аппарат, используемый при характеристике правового режима баз данных. Устанавливается взаимосвязь между понятиями «материалы», «информация» и «информационный элемент» и через неё определяются рамки правового регулирования баз данных. Обосновывается необходимость достижения единообразия в определениях для формирования системного подхода к правовому регулированию баз данных. Анализируются примеры разночтений в подходах к определениям и терминам, характеризующим базы данных. В работе использован межотраслевой метод юридических исследований для установления взаимосвязи между определениями, изложенными в различных нормативных актах, влияющих на правовой режим баз данных. Применён метод правового моделирования при анализе нормативного регулирования различных общественных отношений, возникающих по поводу баз данных. В результате проведённого исследования установлено, что при соотношении понятий «материалы», «информация» и «информационный элемент» в правовом регулировании баз данных следует придерживаться системности. Определено, что вариативность в терминологическом аппарате при регулировании баз данных, созданных для выполнения государственных задач, препятствует формированию их правового режима. Устанавливается, что определения, формирующие правовой режим баз данных, основанных на технологии блокчейн (blockchain) и созданных для выполнения государственных задач, могут закрепляться в подзаконных нормативных актах. По итогам делается вывод, что только оперативная систематизация законодательства в области оборота информации позволит сформировать единые подходы в правовом регулировании баз данных. Сформированные в настоящей работе подходы могут быть положены в основу теоретических исследований и формирования единообразия судебной практики, а также дальнейшего совершенствования правового режима баз данных.
Abstract: The work examines the terminological apparatus that forms the legal regime of databases. The relationship is established between the concepts of "materials", "information" and "information element" and through that, the framework of legal regulation of databases is determined. The necessity of achieving uniformity in definitions for the formation of a systematic approach to the regulation of databases is substantiated. The examples of discrepancies in approaches to definitions and terms characterizing databases are analyzed. The work uses an intersectoral method of legal research to establish the relationship between the definitions set forth in various regulations that affect the legal regime of databases. The method of legal modeling was applied in the analysis of the normative regulation of various social relations arising from databases. As a result of the study, it has been established that the relationship between the concepts of "materials", "information" and "information element" in the legal regulation of databases should be systematic. It was determined that the variability in the terminological apparatus in the regulation of databases created for the fulfillment of state tasks interferes with the formation of their legal regime. It is established that the definitions that form the legal regime of databases based on blockchain technologies (blockchain), created for the implementation of state tasks, can be fixed in bylaws. As a result, it is concluded that only the operational systematization of legislation in the field of information circulation will allow the formation of unified approaches to the legal regulation of databases. The approaches suggested in this work can be used as the basis for theoretical research and the formation of the uniformity of judicial practice, as well as further improvement of the legal regime of databases.
Ключевые слова: базы данных, правовой режим, информация, материалы, информационный элемент, данные, технология блок-чейн, термины, определения, понятия, гражданское право, информационное право, избирательное право, системность, интеллектуальная собственность, большие данные, толкование норм.
Keywords: databases, legal regime, information, materials, information element, data, blockchain technology, terms, definitions, concepts, civil law, information law, electoral law, consistency, intellectual property, big data, interpretation of norms.
Дата направления статьи в редакцию: 12.10.2021
Дата публикации статьи: 30.12.2021
В условиях перехода к цифровой экономике и формирования стабильного запроса на большие данные (big data) в различных отраслях общественной деятельности правовое регулирование баз данных приобретает всё большую актуальность. Сложность правового режима баз данных требует теоретического обоснования основных правовых категорий, связанных с базами данных, и формирования единого подхода к терминам, применяемым для характеристики правовых отношений с ними.
Базы данных представляют собой объект авторского права - составное произведение. При этом базы данных являются объектом интеллектуальных прав, сочетающим в себе двойственность регулирования. С одной стороны правовой режим баз данных попадает под регулирование авторского права, а с другой стороны прав, смежных с авторскими. Это порождает споры в теории и практике по поводу исключительного права на базы данных [1, с. 8-16; 2]. При этом в зарубежном законодательстве базы данных чаще всего попадают под регулирование права sui generis и не рассматриваются как объект охраны прав, смежных с авторскими [3, с. 140-144; 4, с. 1-10]. В качестве примера можно привести Директивы 96/9/ЕС Европейского Парламента и Совета от 11 марта 1996 года «О правовой охране баз данных» (далее по тексту - Директива) [5]. Определение баз данных в Директиве расширяет сферу их регулирования по сравнению с отечественным законодательством, поскольку базы
данных включены в определение наряду с термином «материалы» «данные» и «произведения». Особенностью Директивы является распространение соответствующего правового режима на неэлектронные базы данных. Отечественное определение баз данных изложено в статье 1260 Гражданского кодекса РФ и содержит в себе два элемента. К этим двум элементам относится взаимосвязь с электронной вычислительной машиной (ЭВМ) и наличие систематизированной совокупности материалов (статей, расчетов, судебных решений или иных подобных материалов). Первый элемент определения баз данных выражен вполне конкретно, что не порождает на практике споров и сводится к наличию электронной формы отечественных баз данных. Таким образом, компиляции данных в печатной форме в отечественной правоприменительной практике к базам данных не относятся. Второй элемент баз данных, а именно совокупность «материалов», представляет больший практический интерес. Приведенный на законодательном уровне термин «материалы» находит свое отражение применительно к базам данных только в гражданском законодательстве, и закреплен в главе 70 ГК РФ «Авторское право». При этом нормативно не определено, что именно следует понимать под ним, а сам термин «материалы» появился на смену термину «данные» в ходе реформы гражданского законодательства. Законодатель ограничился лишь примерами того, что именно следует относить к материалам, указав, что перечень не является исчерпывающим. В условиях перехода к цифровой экономике возникает вопрос о том, следует ли расширительно трактовать данное определение и, например, относить к базам данных систематизированную совокупность графических данных, которые сейчас активно используются [6, c. 30-33]. Очевидно, следует утвердительно ответить на этот вопрос. В частности, официальные комментарии Роспатента подтверждают, что в скором времени будет формироваться база данных 3D моделей Роспатента [7]. Однако, при подобной трактовке термина «материалы» мы можем утверждать, что в отечественном правовом поле любая систематизированная информация, которая может быть найдена и обработана с помощью ЭВМ, будет считаться базой данных. В этих условиях границы использованного в Гражданском кодексе РФ термина «подобные материалы» существенно стираются. Для выявления более четких критериев термина «материалы» следует обратиться к нормативному регулированию оборота информации.
Термин «информация» является базовым при определении правового режима баз данных, так как информация, в любом случае, будет являться содержательным наполнением базы данных. Законодательное определение информации содержится в Федеральном законе от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее - закон об информации) [8]. Под информацией понимаются сведения, сообщения, данные, независимо от формы их представления. Следует обратить особое внимание на термин «данные», т.к. именно через него можно установить нормативную связь с содержанием баз данных. Закон об информации не расшифровывает, однако, что именно следует понимать под «сведениями», «сообщениями» и «данными» и не вводит различий между данными терминами. Очевидно, в данном случае была сделана попытка охватить любую информацию, которая может быть выражена в различных формах. Учитывая, что анализируемые термины в законе приведены в скобках, можно сделать логический вывод, о том, что законодатель воспринимает их как синонимичные понятия. Такого же подхода придерживается и судебная практика, всегда воспринимая информацию как сведения (сообщения, данные), вне зависимости от вида спорного правового отношения [9; 10; 11]. Из этого можно сделать вывод, что в отношении формирования правового режима баз данных, термин «информация» следует трактовать максимально расширительно. При этом именно наличие в легальной дефиниции «информации» термина «данные» позволяет установить нормативную связь между информацией и базами данных. Следует заметить, что споры на практике возможны из-за использования применительно к отдельным базам данных термина «банк данных». Так, в законодательстве встречается несколько специальных актов, регулирующих базы данных для выполнения государственных задач с использованием термина «банк данных» [12; 13; 14]. Вероятно, подобный подход связан с сознательным формированием специального правового режима для баз данных, созданных для публично-правовых задач. При этом необходимо заметить, что в случае возникновения спора, судебная практика обычно не устанавливает нормативных различий между терминами «банк данных» и «база данных», выбирая более подходящий по контексту термин [15; 16; 17]. Подобная вариативность в нормативном регулировании оборота информации негативно сказывается на использовании больших данных (big data), баз данных, разработанных с использованием технологии блокчейн (blockchain), в государственном секторе. Особенно остро эта тенденция наблюдается в условиях повсеместного внедрения соответствующих технологий [18, c. 487-492; 19, c. 32-49; 20, с. 17-26; 21, с. 49-54; 22, с. 6468]. Так, например, избирательное законодательство, которое совершенствуется в сторону внедрения в избирательный процесс процедуры электронного голосования, постепенно включает в себя устоявшиеся термины и определения из области информационного права, дополняя их. В Федеральном законе от 12.06.2002 № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» [23] нормативно закреплено, что под электронным голосованием понимается голосование без использования бюллетеня, изготовленного на бумажном носителе, с использованием технического средства, а под дистанционным электронным голосованием понимается голосование без использования бюллетеня, изготовленного на бумажном носителе, с использованием специального программного обеспечения. В каждом из определений не конкретизируется, на основе каких именно технологий оборота информации будут проводиться соответствующие процедуры. Такая регламентация содержится в Постановлениях ЦИК России, о проведении отдельно взятой процедуры голосования. Например, в Постановлении ЦИК России от 27.07.2020 № 261/1924 «О проведении дистанционного электронного голосования на дополнительных выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации седьмого созыва по одномандатным избирательным округам 13 сентября 2020 года» [24], содержится указание, что при проведении дистанционного электронного голосования анонимизированные результаты волеизъявления избирателей по мере их формирования незамедлительно зашифровываются и сохраняются в зашифрованном виде в цепочке блоков информации в распределенной базе данных ПТК ДЭГ. Таким образом, фактическое регулирование оборота информации в рамках проведения процедуры голосования регламентируется подзаконным нормативным актом. Следует обратить внимание на термины, используемые в Постановлении ЦИК России. В нем фигурируют «распределенные базы данных» и «цепочки блоков данных» в зашифрованном виде. По
своей сути мы имеем дело с базой данных, разработанной на основе технологии блокчейн (blockchain). Примененные термины лишь частично пересекаются с законом об информации и гражданским законодательством. Это порождает множественность в толковании норм, изложенных в Постановлении ЦИК России, что может негативно сказаться на правоприменении. Очевидно, в перспективе следует на законодательном уровне закрепить термины, регулирующие оборот информации в электронной форме, используемые в избирательном процессе.
Следующий термин, имеющий существенное значение при регулировании баз данных, это - «информационный элемент». Данное понятие содержится в регулировании прав, смежных с авторскими, и служит критерием для наличия исключительного права изготовителя базы данных. В гражданском законодательстве презюмируется, что существование не менее десяти тысяч самостоятельных информационных элементов в базе данных формирует существенные финансовые, материальные, организационные или иные затраты, необходимые для реализации смежного права изготовителя. Таким образом, существование исключительного права изготовителя возможно только для баз данных с большим содержательным наполнением. В параграфе 5 главы 71 ГК РФ не раскрывается термин «информационный элемент», однако в статье, описывающей исключительное право изготовителя, наряду с указанным термином в скобках приводится термин «материалы». С одной стороны, можно говорить о синонимичности данных терминов, вытекающей из логики юридической техники, с другой стороны, прямой нормативной отсылки к статье 1260 ГК РФ в статье 1334 ГК РФ не приводится, поэтому с уверенностью утверждать об их аналогии не представляется возможным. Одним из критериев существования исключительного права изготовителя является «самостоятельность» информационных элементов. Очевидно, такой критерий как самостоятельность не отвечает тенденциям современного гражданского оборота. Например, в базе данных банковских счетов, наряду с информацией по самим счетам имеются данные по транзакциям к ним. Исходя из определения, изложенного в статье 1334 ГК РФ, не ясно, чем в данном случае будут являться информационные элементы. Должна ли рассматриваться в качестве информационного элемента вся совокупность счетов и всех транзакций либо каждый счет и каждая транзакция должны рассматриваться в качестве отдельного информационного элемента? С технической точки зрения, каждую транзакцию можно рассматривать в качестве самостоятельных информационных элементов, хотя фактически они и не отражаются в базе данных. Судебная практика также размывает понятие информационного элемента, зачастую, не вводя единых критериев по оценке содержательной составляющей базы данных. В одном из дел суд кассационной инстанции обратил внимание нижестоящих инстанций на требование об оценке контента, включаемого в базу данных [25]. В этих условиях для оптимизации правового режима баз данных и формирования единых подходов к регулированию следует придерживаться точки зрения, что под термином «информационный элемент» понимается синоним термина «материалы», изложенного в статье 1260 ГК РФ, с оговорками относительно специальных критериев самостоятельности, характерной для смежного права изготовителя баз данных. Аналогичной трактовки следует придерживаться и при анализе данного термина в других нормативных актах, что позволит достичь единообразия в регулировании.
Подводя итоги, можно сделать вывод о том, что при соотношении понятий «материалы», «информация» и «информационный элемент» в правовом регулировании баз данных следует придерживаться системности. Базы данных как сложный объект авторских прав сочетает в себе многогранность в регулировании. Подобная многогранность порождает формирование различных подходов к регулированию, в основном опирающихся на прикладные запросы общества. С одной стороны, на терминологический аппарат влияет гражданское законодательство со свойственной ему диспозитивностью в регулировании, с другой стороны, на базы данных, создаваемые для государственных задач, влияют публично-правовые начала, которые вносят в правовой режим дополнительные элементы. При этом вариативность в разработке терминологического аппарата в регулировании баз данных, созданных для выполнения государственных задач, мешает системному подходу к формированию правового режима. Поставленную проблему усложняет появление новых определений в регулировании баз данных в подзаконных нормативных актах. Очевидно, что увеличение запроса на большие данные (big data) и применение технологии блокчейн (blockchain) в различных сферах будет ещё в большей степени размывать представления о правовом регулировании баз данных. В этих условиях только оперативная систематизация законодательства в области оборота информации позволит сформировать единые подходы в правовом регулировании баз данных.
Библиогра фия:
1. Гаврилов Э.П. Когда исключительное право на тождественные объекты принадлежит одновременно нескольким лицам // Патенты и лицензии. 2019. № 9.
С. 8 - 16.
2. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 24.07.2018 № С01-201/2018 по делу № А40-18827/2017 // СПС «КонсультантПлюс».
3 Harsh Maggon. Legal Protection of Databases: An Indian Perspective // Journal of Intellectual Property Rights. March 2006. Vol.11(2). P. 140-144.
4. Perttu Virtanen. Innoweb v Wegener: CJEU, Sui Generis database right and making available to the public - The war against the machines. European Journal of Law and Technology. 2014. Vol 5. № 5(2). P. 1-10.
5. Директива 96/9/ЕС Европейского Парламента и Совета от 11 марта 1996 года «О правовой охране баз данных». URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUhServ/LexUhServ.do?uri=CELEX:31996L0009:EN:HTML
6. Барабанов В.Ф., Барабанов А.В., Гребенникова Н.И., Сафронов В.В. Организация графических баз данных для интерактивного проектирования технологических процессов // Вестник Воронежского государственного технического университета, 2014. №5. С. 30-33.
7. Роспатент поддержит разработанную в СПбПУ систему сопоставления 3D-моделей URL: https://rupto.ru/ru/news/08-08-2018-rospatent-podderzhit-razrabotannuyu-v-spbpu-sistemu-sopostavleniya-3d-modeley.
8. Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Собрание законодательства РФ. 31.07.2006. № 31 (1 ч.). Ст. 3448.
9. Апелляционное определение Судебной коллегии по административным делам Верховного Суда РФ от 09.08.2017 № 51-АПГ17-13 // СПС «Консультант-
Плюс».
10. Определение Конституционного Суда РФ от 19.07.2016 № 1630-О // СПС «КонсультантПлюс».
11. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 02.12.2014 № 35-КГпр14-5 // СПС «КонсультантПлюс».
12. Федеральный закон от 16.04.2001 № 44-ФЗ «О государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей» // Собрание законодательства РФ. 23.04.2001. № 17. Ст. 1643.
13. Федеральный закон от 03.07.2016 N 226-ФЗ «О войсках национальной гвардии Российской Федерации». // Собрание законодательства РФ. 04.07.2016, № 27 (1 ч). Ст. 4159.
14. Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» // Собрание законодательства РФ. 08.10.2007. № 41. Ст. 4849.
15. Постановление Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 № 12 «О некоторых вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. Апрель 2011. № 4.
16. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2016) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2017. № 5,6.
17. Определение Верховного Суда РФ от 16.03.2018 N 305-ЭС18-767 по делу № А40-10987/2017 // СПС «КонсультантПлюс».
18. Gardner William, Rosenbaum Joseph, Databases protection and access to information // Journal of Intellectual Property Rights. November 2001. Vol. 06(6), P. 487 -
492.
19. Амелин Р.В. Правовые отношения в сфере создания и использования государственных информационных систем // Административное и муниципальное право. 2017. № 9. С. 32-49.
20. Карцхия А.А. Цифровой императив: новые технологии создают новую реальность // ИС. Авторское право и смежные права. 2017. № 8. С. 17 - 26.
21. Смирнов Ф.А. Трансформация мировой финансовой системы: блокчейн, «умные контракты» и внебиржевые деривативы // Аудитор. 2017. № 6. С. 49 - 54.
22. Рыжов Р.С. Правовое регулирование отношений, связанных с информационными технологиями и защитой информации // Административное и муниципальное право. 2011. № 9. С. 64 - 68.
23. Федеральный закон от 12.06.2002 № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 17.06.2002. № 24. Ст. 2253.
24. Постановление ЦИК России от 27.07.2020 N 261/1924-7 «О проведении дистанционного электронного голосования на дополнительных выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации седьмого созыва по одномандатным избирательным округам 13 сентября 2020 года» // СПС «КонсультантПлюс».
25. Постановление Суда по интеллектуальным правам от 07.03.2014 № С01-114/2013 по делу № А56-58781/2012 // СПС «КонсультантПлюс». References (transliterated):
1. Gavrilov E.P. Kogda isklyuchitel'noe pravo na tozhdestvennye ob"ekty prinadlezhit odnovremenno neskol'kim licam // Patenty i licenzii. 2019. № 9. S. 8 - 16.
2. Postanovlenie Suda po intellektual'nym pravam ot 24.07.2018 № S01-201/2018 po delu № A40-18827/2017 // SPS «Konsul'tantPlyus».
3 Harsh Maggon. Legal Protection of Databases: An Indian Perspective // Journal of Intellectual Property Rights. March 2006. Vol.11 (2). P. 140-144.
4. Perttu Virtanen. Innoweb v Wegener: CJEU, Sui Generis database right and making available to the public - The war against the machines. European Journal of Law and Technology. 2014. Vol 5. № 5(2). P. 1-10.
5. Direktiva 96/9/ES Evropejskogo Parlamenta i Soveta ot 11 marta 1996 goda «O pravovoj ohrane baz dannyh». URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=CELEX:31996L0009:EN:HTML.
6. Barabanov V.F., Barabanov A.V., Grebennikova N.I., Safronov V.V. Organizaciya graficheskih baz dannyh dlya interaktivnogo proektirovaniya tekhnologicheskih processov // Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta, 2014. №5. S. 30-33.
7. Rospatent podderzhit razrabotannuyu v SPbPU sistemu sopostavleniya 3D-modelej URL: https://rupto.ru/ru/news/08-08-2018-rospatent-podderzhit-razrabotannuyu-v-spbpu-sistemu-sopostavleniya-3d-modeley.
8. Federal'nyj zakon ot 27.07.2006 № 149-FZ «Ob informacii, informacionnyh tekhnologiyah i o zashchite informacii» // Sobranie zakonodatel'stva RF. 31.07.2006. № 31 (1 ch.). St. 3448.
9. Apellyacionnoe opredelenie Sudebnoj kollegii po administrativnym delam Verhovnogo Suda RF ot 09.08.2017 № 51-APG17-13 // SPS «Konsul'tantPlyus».
10. Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 19.07.2016 № 1630-0 // SPS «Konsul'tantPlyus».
11. Opredelenie Sudebnoj kollegii po grazhdanskim delam Verhovnogo Suda RF ot 02.12.2014 № 35-KGpr14-5 // SPS «Konsul'tantPlyus».
12. Federal'nyj zakon ot 16.04.2001 № 44-FZ «0 gosudarstvennom banke dannyh o detyah, ostavshihsya bez popecheniya roditelej» // Sobranie zakonodatel'stva RF. 23.04.2001. № 17. St. 1643.
13. Federal'nyj zakon ot 03.07.2016 N 226-FZ «0 vojskah nacional'noj gvardii Rossijskoj Federacii». // Sobranie zakonodatel'stva RF. 04.07.2016, № 27 (1 ch). St.
4159.
14. Federal'nyj zakon ot 02.10.2007 № 229-FZ «Ob ispolnitel'nom proizvodstve» // Sobranie zakonodatel'stva RF. 08.10.2007. № 41. St. 4849.
15. Postanovlenie Plenuma VAS RF ot 17.02.2011 № 12 «O nekotoryh voprosah primeneniya Arbitrazhnogo processual'nogo kodeksa Rossijskoj Federacii v redakcii Federal'nogo zakona ot 27.07.2010 № 228-FZ «O vnesenii izmenenij v Arbitrazhnyj processual'nyj kodeks Rossijskoj Federacii» // Vestnik VAS RF. Aprel' 2011. № 4.
16. Obzor sudebnoj praktiki Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii № 3 (2016) // Byulleten' Verhovnogo Suda RF. 2017. № 5,6.
17. Opredelenie Verhovnogo Suda RF ot 16.03.2018 N 305-ES18-767 po delu № A40-10987/2017 // SPS «Konsul'tantPlyus».
18. Gardner William, Rosenbaum Joseph, Databases protection and access to information // Journal of Intellectual Property Rights. November 2001. Vol. 06(6), P. 487 -
492.
19. Amelin R.V. Pravovye otnosheniya v sfere sozdaniya i ispol'zovaniya gosudarstvennyh informacionnyh sistem // Administrativnoe i municipal'noe pravo. 2017. № 9.
S. 32-49.
20. Karckhiya A.A. Cifrovoj imperativ: novye tekhnologii sozdayut novuyu real'nost // IS. Avtorskoe pravo i smezhnye prava. 2017. № 8. S. 17 - 26.
21. Smirnov F.A. Transformaciya mirovoj finansovoj sistemy: blokchejn, «umnye kontrakty» i vnebirzhevye derivativy // Auditor. 2017. № 6. S. 49 - 54.
22. Ryzhov R.S. Pravovoe regulirovanie otnoshenij, svyazannyh s informacionnymi tekhnologiyami i zashchitoj informacii // Administrativnoe i munici-pal'noe pravo. 2011. № 9. S. 64 - 68.
23. Federal'nyj zakon ot 12.06.2002 № 67-FZ «Ob osnovnyh garantiyah izbiratel'nyh prav i prava na uchastie v referendume grazhdan Rossijskoj Federacii» // Sobranie zakonodatel'stva RF. 17.06.2002. № 24. St. 2253.
24. Postanovlenie CIK Rossii ot 27.07.2020 N 261/1924-7 «O provedenii distancionnogo elektronnogo golosovaniya na dopolnitel'nyh vyborah deputatov Gosudar-stvennoj Dumy Federal'nogo Sobraniya Rossijskoj Federacii sed'mogo sozyva po odnomandatnym izbiratel'nym okrugam 13 sentyabrya 2020 goda» // SPS «Konsul'tantPlyus».
25. Postanovlenie Suda po intellektual'nym pravam ot 07.03.2014 № S01-114/2013 po delu № A56-58781/2012 // SPS «Konsul'tantPlyus».
