CC BY
92
НАУЧНО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ
проблемы
Т.В. АВЕРЬЯНОВА,
профессор кафедры управления органами расследования преступлений,
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации (Академия управления МВД России)
Соотношение методов эвристики с внутренним убеждением следователя
В статье рассматривается влияние методов эвристики на решение проблемных ситуаций, возникающих в деятельности следователя, и на формирование его внутреннего убеждения.
Эвристика, методы эвристики; психическая деятельность следователя; метод интерпретации; временные апперцепции; следственная ситуация; внутреннее убеждение; рефлексия.
В современной литературе под эвристикой принято понимать методику поиска доказательств и пути решения задач [4, с. 596]. Как наука о возникновении нового в знании (суждений, идей, способов действий) и в деятельности человека эвристика рассматривается в философии. Центральное место в ней занимает психология продуктивного мышления [7, с. 189—196], предметом которой являются психологические механизмы решения различных задач, проблемных ситуаций1 [5, с. 390]. В психологии эвристику определяют как «неоднозначные упрощенные способы, интуитивно отыскиваемые средства — абстракции индивидуального опыта, которые выступают в правдоподобных рассуждениях как пути к приемлемому решению или как необязательно оптимальные способы преодоления проблемности» [8, с. 22 ]. Заметим, что решение проблемных ситуаций — основная часть деятельности следователя.
Эвристика незаменима в выработке стратегии поиска решений. Если алгоритм, т. е. совокупность точных однозначных правил, реализуемых в последовательной системе операций (последовательных шагов) оказывается непригодным для выработки стратегии, так как в нем полностью
1 Чтобы ситуация стала проблемной, достаточно существования «разрыва» между условием и целью, в преодолении которого и состоит проблемность ситуации.
исключена интуиция, то эвристика предоставляет достаточный простор для выработки стратегии решения задач. Они позволяют изменять отдельные позиции намеченной стратегии и перестраивать их в процессе реализации. Таким образом, иногда трудно предсказать заранее, каким путем человек преодолевает проблемность ситуации и решает задачу.
В основе эвристического решения задач лежат вариации всевозможных решений. Поэтому с позиции логики эвристикой считают совокупность логических приемов и методических правил теоретического исследования и отыскания истины [10, с. 570].
По мнению Д. Пойя, эвристика — это искусство отыскивать такие пути решения задач, которыми овладевают посредством подражания и упражнений [9, с. 124]. Оно основано на систематизации и обобщении, а также аккумуляции и генерации зафиксированного в обществе опыта, но только опыта, индивидуализированного субъектом применительно к решению его профессиональных задач.
Как отмечает Г.А. Зорин, «эвристика, применимая при раскрытии преступлений, аккумулирует в себе потенциал творческих возможностей следователя. Эвристические методы опосредуют процессы накопления, отбора, обработки, целенаправленного анализа криминалистической информации. Особенно широко эвристика используется при построении версий, где исходные данные многократно и под разными углами видоизменяются, комбинируются и преобразуются, чтобы объяснить причины и процессы исследуемого следователем события» [3, с. 8].
Применительно к следственной работе, по нашему мнению, главная задача эвристических методов — вызывать новые ассоциации, создавать новые блоки информации о различных
Ы <
ш О а С
UJ
S
а
и
ы у
5 и
О <
о
6
Ы
0
1 у
< I
4
связях из исходных данных проблемной криминальной ситуации, когда расследование заходит в тупик и не влечет за собой перспективы раскрытия преступления.
Последний тезис Г.А. Зорина можно оспорить. Мы полагаем, что эвристическое творческое мышление (именно так мы понимаем эвристику) должно использоваться всегда, а не только при отсутствии алгоритма решения.
В широком плане эвристику можно определить как искусство поиска и преобразования решений, коррекции средств их реализации. Для следователя это средство (метод) сокращения и оптимизации процесса расследования преступления.
Искусство эвристики состоит в преобразовании и комбинации уже известных проверенных логических методов, и чем больше их включено в этот процесс, тем шире эвристические возможности следователя и эффективнее принимаемые им решения. Показателем эври-стичности является способность следователя преобразовать любую стандартную структуру действий так, чтобы в итоге получить наиболее эффективный результат. Эвристика — это своего рода регулятор интеллектуальной деятельности. Находясь в условиях проблемной ситуации (обнаружение доказательств, их систематизация, проверка, оценка), следователь, обнаружив (открыв для себя) нужный метод, преобразует его, сочетая с другими методами, и вырабатывает определенный стереотип, который извлечет из памяти в нужное время. Однако и эта комбинация методов может быть при необходимости преобразована в систему новых приемов. Следовательно, чем обширнее запас логических методов следователя, тем больше простора для творческого эвристического решения задач.
Ценным является то, что методы эвристики могут быть обращены на психическую деятельность следователя, в частности, при формировании им своего внутреннего убеждения. Эвристические методы позволяют следователю разрушить собственные негативные установки, избежать профессионального консерватизма и традиционного решения задач. Особенно это важно в тупиковой ситуации, когда следователю необходимо вернуться к изначальным рассуждениям, умозаключениям и рассмотреть заново все промежуточные проблемы, проанализировать их снова, используя процессы преобразования, трансформирования и набора эвристически скомбинированных методов.
Рассмотрим эвристику следователя только на наиболее сложных и ответственных этапах, таких, как работа с исходной информацией, следственная ситуация и осуществление анализа через синтез.
При осмыслении исходной информации эвристика помогает интерпретировать эти сведения, адаптируя их для понимания следователем. Сложность интерпретации исходных данных состоит в том, что она отражает субъективное видение следователем изучаемого объекта (исходной информации) и построения на этой основе версии, а также в том, что все осуществляемое в дальнейшем следователем (следственные действия, их результаты) направлено на подтверждение (или опровержение) субъективного истолкования им события.
При таком подходе решающую роль играет не столько процесс обнаружения доказательств, сколько процесс оценки, интерпретации полученной информации. Таким образом, непременным элементом расследования становится требование, чтобы следователь умел применять методы интеллектуальной обработки информации. При этом интерпретация информации следователем — это не только ее уяснение, но и ее адаптация. Иными словами, следователь может воспринять и оценить только ту информацию, к которой он подготовлен профессионально, психологически, и которая вызывает его интерес. Опытный следователь способен упростить до необходимого уровня понимания сложную, первоначально непонятную информацию. Такое упрощение может осуществляться путем расчленения ее на блоки, перевода в зрительное восприятие (графики, схемы) и т. д. И наоборот, простую информацию можно усложнить с целью представления о том, какие решения требуются для ее проверки и оценки.
Адаптационный характер интерпретации информации отражается и в том, как следователь ищет и находит место исходной информации в системе известных ему фактов (аналогий), преобразует ее с тем, чтобы использовать.
Метод интерпретации сопровождается постоянным перекодированием информации из скрытой (латентной) формы, заключенной в ее носителе, в форму общедоступную для восприятия. Интерпретируемая и постоянно наращиваемая она способствует появлению новой уголовно-релевантной информации, позволяя подтверждать обнаруженные связи между выделенными блоками сведений. При этом интерпретация на основе использования эвристики способствует определению направления поиска новой информации, позволяя формулировать способы и методы раскрытия преступления.
Технологически интерпретация исходной информации должна включать в себя выделение блоков еще неизвестный данных, т. е. следователь, используя эвристику, должен быть ориентирован в своем поиске на обнаружение того, что еще не найдено, не обнаружено, не зафиксировано, не использовано для построения
версии. Происходящий процесс накопления информации не только корректирует внутреннее убеждение следователя, но и способствует принятию и реализации решений.
Таким образом, метод интерпретации, включающий отдельные приемы эвристического мышления, рефлексии, внутреннего диалога и т. д., позволяет проникнуть в суть явления. Особенно это проявляется при эвристических подходах к анализу следственных ситуаций.
Как отмечают в психологии, любое осмысление ситуации и ее анализ начинаются с отражения ее восприятия и прошлого опыта. Сведение ощущений в определенный образ и выделение воспринимаемого явления из окружающего фона (среды) зависит от временных, пространственных и причинных связей, образовавшихся в прошлом опыте. Восприятие, определяемое в первую очередь свойствами (признаками) явления и реальными связями воспринимаемых объектов, зависит также и от личностных качеств субъекта (его развития, вкусов, пристрастий, принципов и т. п.). Последнее определяется как сиюминутными интересами и стремлениями, так и накопленным жизненным, профессиональным опытом, отражающим и общественный опыт. Эта закономерная зависимость в восприятии называется апперцепцией.
Различают устойчивые и временные апперцепции. Устойчивая апперцепция следователя имеет место при расследовании дела в целом. Здесь проявляются его профессионализм, культурный уровень, степень развития, способности мышления, правосознание, психофизиологические качества, социальная роль в обществе. Временные апперцепции зависят от условий восприятия, в нашем случае — от следственной ситуации. Здесь апперцепция определяется целями, задачами, интересами следователя по преодолению неопределенности и путем решения задач. Для психологов остаются открытыми вопросы, какими эвристическими методами действительно пользуется субъект, и как у него формулируются новые.
Одним из возможных подходов к выработке стратегии решений в условиях проблемной ситуации является их эвристическое моделирование. Разрабатывая на основе модели (представления о событии преступления) эвристическую программу (планирование расследования) и проверяя эту программу практической реализацией следственных действий, следователь подтверждает правильность выбранной стратегии или убеждается в необходимости ее корректировки. Эвристическое направление сосредоточивает внимание следователя на выявлении отношений между структурой информационного процесса, видом задачи, на решение которой этот процесс направлен, а также логическими и
психологическими характеристиками его мыслительной деятельности.
Отметим, что структура компонентов следственной ситуации складывается из объективных и субъективных факторов [1, с. 163]. Следственная ситуация является открытой системой, в которой взаимодействие участников основано на получении информации извне, а также по каналам обратной связи, с постоянным и взаимным рефлексированием над позицией партнера.
Рассматривая следственную ситуацию как дискретную систему, расчлененную на отдельные процессы, всегда необходимо прогнозировать в этих процессах преодоление следственных ошибок. В этом случае такая дискретная система процессов может быть представлена в следующем виде:
— контроль следователя за выполнением собственных функций;
— восприятие информации, поступающей от участников следственного действия;
— восприятие и оперативная оценка следственных ошибок и упущений;
— формирование адекватной программы исправления следственных ошибок, предотвращения возможных негативных последствий различных упущений следователя;
— выполнение комплекса тактических приемов, соответствующих направленности, и принятие информации об их результативности.
Эвристический анализ следственной ситуации применительно к формированию внутреннего убеждения следователя состоит в поиске и оформлении следственных задач, в переборе (комбинировании) возможных вариантов их решений. Находя решения и интерпретируя каждый из установленных фактов, следователь понижает шаг за шагом уровень энтропии (неопределенности) следственной ситуации. Выводы следователя становятся все более информативно насыщенными. Это, в свою очередь, способствует обеспечению оптимальности и даже максимальной эффективности выбора решения задач следующего этапа (последующей ситуации).
Эвристический анализ интерпретируемой следователем информации может осуществляться с различных позиций, а именно:
— истолкование отдельных элементов вещной обстановки, вещественных доказательств и документов;
— истолкование связей между отдельными элементами информации;
— истолкование суммы сведений и происшествий на момент данной следственной ситуации (применительно к корректировке имеющихся версий (или версии) или ко всей стратегии расследования и получения новых доказательств);
5
ы <
Ш О а С
UJ
5
а и ы sr
s
u
о <
о
6
Ui
0
1
sr
<
I
6
— истолкование постоянно пополняемой информации в рамках индукции, сопоставление своей мысленной модели преступления с имеющимися аналогами с целью установить, что уже обнаружено и что предстоит обнаружить, поскольку исходя из анализа аналогичных случаев эти сведения должны быть. Для этого дедуктивному мышлению должно уделяться большое внимание в мыслительной деятельности следователя.
Дедуктивное движение от общего (в нашем случае — от известного аналогичного, более всего совпадающего с моделью расследуемого события) к частному позволяет в процессе криминалистической диагностики, сочетаемой с эвристикой, отыскивать новую информацию. Эта новая информация, хотя и обнаруженная с помощью индукции по аналогии, всегда предельно конкретна, так как отражает особенности именно данного преступления. Являясь по своей природе видовой (родовой), т. е. типичной, она по существу обеспечивает конкретику данного преступления. Отсюда следует вывод об очевидной значимости овладения методом дедуктивного мышления следователем. Применительно к следственной практике дедуктивный метод может использоваться в форме генетического и гипотетико-дедуктивного [6, с. 83—90].
При генетическом методе дедукции в дедуктивное общее вводятся не все исходные данные. В расследовании это происходит логически закономерно. Следователь не может ввести всю информацию, потому что части ее еще просто нет. Общее (аналогичное) он структурирует на основе того, что уже есть, что собрано по данному делу. Двигаясь от общего к частному, открывая новые носители информации и фиксируя ее, он будет пополнять то общее, от которого осуществляет движение к частному. Следовательно, происходит постоянное усложнение общего (представления о преступлении), что позволяет делать все новые и новые умозаключения, которые ложатся в основу внутреннего убеждения следователя.
Гипотетико-дедуктивный метод отличается тем, что в его основе лежат не только установленные доказательства, но и гипотезы-версии, построенные на различных основаниях (механизм преступления, личность преступника, временные и пространственные связи).
Если полнота решения установлена, то исследование на этом заканчивается. Если обнаруживается пробел в решении, то требуется дополнительное исследование.
Немалое значение при этом имеет и реализация такого эвристического приема как «анализ через синтез». Структурирование мыслительной деятельности следователя убеждает в ее направленности на многопроблемность, т. е. на необхо-
димость постоянного решения множества задач, которые могут соприкасаться, перекрещиваться, противоречить друг другу. В этом случае мыслительная деятельность следователя должна характеризоваться множественностью направлений поиска ответов на возникающие вопросы, для реализации которого требуется свободный выбор имеющихся в науке средств, приемов, методов. В итоге, перебором вариантов должен быть найден рациональный путь решения очередной задачи.
Одним из таких рациональных приемов решения задачи является «анализ через синтез», суть которого заключается в следующем: исследуемый объект по мере его познания включается во все новые связи, и в силу этого открываются его новые качества. Таким образом, по мере исследования воспринимается все большее содержание объекта, проявляются новые свойства, характеризуемые новыми понятия об объекте. Технологически для мышления следователя это означает, что синтез должен пронизывать все расследование. Иными словами, каждое новое доказательство должно примеряться к уже сложившейся из них системе. При этом, как правило, возникают новые вопросы, новые задачи, требующие как их осмысления, так и принятия решений и последующих действий.
В равной мере это относится и к появляющимся новым приемам, методам, средствам. Анализ через синтез наиболее успешно осуществляется на той мысленной модели события преступления, которую построил следователь, опираясь на все формы информации и на всю совокупность используемых для этого приемов и методов. Это позволяет разделить модель на части, синтезируя их с разными элементами, вводя новые элементы или исключая «отвергнутые». Процесс корректировки может идти по разным направлениям и касаться любого элемента состава преступления: объекта (предмета), объективной стороны, субъекта (представления о нем), субъективной стороны. Одной из составных частей глобального процесса следственного мышления является криминалистическая рефлексия (а точнее — эвристическая рефлексия).
В рефлексии мышление становится как бы объектом исследования самого себя в конкретном отрезке времени (например, в рамках конкретной следственной ситуации с ее конфликтами, дефицитом информации, неизбежным тактическим риском).
Овладевая методом рефлексии, следователь эволюционирует в саморазвитии, получает возможность перестраивать систему самоуправления, контролировать свои эмоции. Главным смыслом рефлексии является изменение средств, методов, приемов интеллектуального творчества в процессе преобразования информации, полу-
чаемой следователем от различных ее носителей (материальных, «идеальных»).
По общему мнению, рефлексия в деятельности следователя способствует следующему: лучшему пониманию себя и партнера; самоанализу своих состояний (интеллектуальных, эмоциональных); истолкованию монолога процессуального партнера как в ходе следственного действия, так и в процессе последующего его осмысления (оценки полученной информации); критическому осмыслению оценок как самому следователю, так и иным субъектам.
На практике рефлексия означает способность преодолеть субъективную позицию, способность к самоисследованию, самоанализу. Для следователя это означает постоянное динамическое исследование всех субъектов (включая себя), объектов исследования, всех анализируемых процессов.
В ходе рефлексии следователь ставит перед собой задачу отказаться от тривиальных по форме и содержанию решений проблемы, интенсифицировать поиск новых оригинальных решений, в частности в оценке анализируемых фактов. Этот поиск должен сопровождаться постоянным извлечением из памяти различных альтернатив, которые, как результат ассоциативных связей (по сходству, контрасту, смежности, противоположности), могут быть аналогичны тривиальному решению и парадоксальны по отношению к нему. Важно, чтобы они оказались пригодны для решения возникшей проблемы.
По образному выражению Г.А. Зорина, «следователь, становясь саморегулирующей рефлексивной системой, осуществляет отслеживание собственных и чужих мыслей, динамики мыс-ледеятельности партнеров, динамики развития следственной ситуации, влияющей на совокупную коммуникативную деятельность по поводу расследуемого дела. В функциональном смысле рефлексирование — это преодоление (вырастание) из субъективной позиции, защита, поиск контрмер против конкурирующей позиции партнера... Поток информации, обрабатывае-
мой следователем2, беспрерывен, но успешность обработки информации зависит от своевременности компетенцией обработки ее, адекватных реакций на символы опасности, грядущей ошибочности при выполнении норм УПК и УК» [2, с. 146-148; 3, с. 61-76].
Вышеизложенное свидетельствует о значении методов криминалистической эвристики и эвристической рефлексии не только для формирования внутреннего убеждения следователя, но и для всей его деятельности.
Список литературы
1. Белкин Р.С., Яблоков Н.И. Структура следственной ситуации и ее компоненты // Криминалистика социалистических стран: учебник. М., 1986.
2. Зорин Г.А. Интеллектуальная культура следователя как средство адаптивного поведения при оценке следственного действия // Тактический потенциал следственного действия. Минск, 1989.
3. Зорин Г.А. Криминалистическая эвристика: в 2 т.
Гродно, 1994.
4. Кондаков Н.И. Логический словарь. М., 1974.
5. Краткий словарь по философии. М., 1982.
6. Ладенко И.С. Интеллект и логика. Красноярск,
1958.
7. Лехтинен Э., Самонен П. Когнитивная психология. М., 1986.
8. Москатова А.К. Некоторые результаты исследования информационных процессов эвристическими методами // Психологические исследования. М., 1975.
9. Пойя Д. Математика и правдоподобные рассуждения. М., 1957.
10. Словарь иностранных слов / под ред. И.В. Ле-хина, Ф.Н. Петрова и других. М., 1986.
E-mail: avers52@ yandex.ru
! В частности, при формировании внутреннего убеждения.
