CC BY
140
ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
УДК 343
Н. А. Баева
СОГЛАШЕНИЕ ОБ ОКАЗАНИИ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ КАК ОСОБЫЙ ВИД
ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОГО ДОГОВОРА
Рассмотрены вопросы нормативно-правового регулирования договорных отношений адвоката-защитника и адвоката-представителя с доверителями в уголовном судопроизводстве.
К л ю ч е в ы е с л о в а: адвокатура, соглашение об оказании юридической помощи, уголовное судопроизводство, квалифицированная юридическая помощь, адвокат-защитник, адвокат-представитель.
AGREEMENT ON THE PROVISION OF LEGAL ASSISTANCE IN CRIMINAL PROCEEDINGS AS A SPECIAL TYPE
OF CIVIL LAW CONTRACT
The article deals with the issues of normative and legal regulation of contractual relations between defense lawyer and attorney-representative with trustees in criminal proceedings. K e y w o r d s: advocacy, agreement on legal assistance, criminal proceedings, qualified legal assistance, defense attorney, attorney-representative.
Поступила в редакцию 3 августа 2018 г.
Основания возникновения правоотношений между адвокатом и доверителем в уголовном судопроизводстве подчинены законодательству об адвокатской деятельности и адвокатуре, к которому в соответствии с нормами ст. 4 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» относится Конституция РФ, федеральные законы, нормативные правовые акты Правительства РФ и федеральных органов исполнительной власти, нормативные правовые акты субъектов РФ и Кодекс профессиональной этики адвокатов. Такое многообразие нормативных актов, содержащих обязательные для практикующих адвокатов правила поведения встречает множество интерпретаций тех или иных положений среди адвокатов, их доверителей, должностных лиц, осуществляющих производство и отправление правосудия по уголовным делам. Нормы правового института соглашения об оказании юридической помощи - один из таких случаев.
Правовая природа соглашения с момента принятия Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в 2002 г. претерпела некоторые изменения. Первоначальный вариант рассматривал гражданско-правовую основу соглашения в качестве договора поручения, возмездного оказания услуг, смешанного договора. Изменения, внесенные в декабре 2004 г., исключив упоминание о договоре поручения и возмездного оказания услуг, устранили некоторую многозначность правового смысла отношений между адвокатом и лицами, получающими юридическую помощь, однако сущность понятия «до-
© Баева Н. А., 2018
веритель» была конкретизирована только в 2015 г., с введением в КПЭА ст. 6.1, в которой доверителем признается как лицо, заключившее соглашение на оказание юридической помощи, так и сам ее получатель, например подозреваемый или обвиняемый. Кроме того, правовое положение лиц, получающих юридическую помощь по соглашению, назначению или бесплатно, в указанной статье было приведено в соответствие с нормой п. 8 ст. 10 КПЭА, которая еще в первой редакции закрепляла идентичность обязанностей адвоката, установленных законодательством, по отношению к перечисленным выше категориям лиц. Применяя распространительное толкование п. 2 ст. 6.1 КПЭА в его системной связи с положением ч. 1 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», к доверителям следует отнести и лиц, обратившихся за юридической помощью и сообщивших адвокату сведения личного характера. Указанные выше изменения свидетельствует о развитии определившейся в 2004 г. тенденции обеспечить правовые гарантии защиты всех лиц, которым адвокаты оказывают квалифицированную юридическую помощь.
В настоящее время законодатель вполне определился с пониманием сущности соглашения об оказании юридической помощи в уголовном судопроизводстве. Этот вид договора закреплен в ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», определен субъектный состав (адвокат и доверитель), форма (простая письменная), существенные условия (информация об адвокате, его принадлежности к адвокатскому образованию; предмет поручения; условия и размер выплаты доверителем вознаграждения и компенсации расходов, связанных с выполнением поручения; размер и характер ответственности адвоката, принявшего поручение).
Адвокат, заключивший соглашение об оказании юридической помощи в уголовном судопроизводстве, на основании этого договора оформляет ордер на участие в деле, который наряду с удостоверением является основанием допуска адвоката к материалам уголовного дела, а значит, рассматривая вопрос о соглашении, следует обратить внимание на то, какие правовые возможности предоставляет ордер в уголовном судопроизводстве. Ордерная книжка по форме, утвержденной приказом Минюста России от 10 апреля 2013 г. № 47 «Об утверждении формы ордера» оформляет адвокатское образование, к которому принадлежит адвокат, и заверяет ордер и корешок ордера печатью. Принципиальное значение в уголовно-процессуальных отношениях имеет только ордер. Так, рассматривая материалы по кассационной жалобе Б., осужденного по ч. 1 ст. 327 УК РФ, Президиум Верховного Суда Республики Башкортостан в постановлении от 25 мая 2016 г. по делу № 44у-81/16 пришел к выводу, что использование корешка ордера не может быть признано подделкой официального документа, предоставляющего права в целях его использования. В материалах дела указано, что осужденный Б., лишенный статуса адвоката, заведомо зная, что он не может осуществлять защиту по уголовному делу, предоставил следователю незаконно заполненный корешок ордера устаревшего образца (приказ Минюста России от 8 августа 2002 г. № 217 «Об утверждении формы ордера»), на основании которого был допущен к участию в уголовном деле. В своей кассационной жалобе осужденный Б. обратил внимание суда на то, что бланк устаревшего образца не используется, отличается от действующего ордера и корешка ордера по качеству бумаги, размерам бланка, шрифту и реквизитам. Суд согласился с доводами кассационной жалобы осужденного Б., признав, что ордер и корешок ордера не могут быть рассмотрены как еди-
ный документ, поскольку ордер предоставляет право адвокату на участие в деле, а корешок ордера предназначен для статистической и финансовой отчетности адвоката перед адвокатским образованием. Суд удовлетворил жалобу Б., признав, что предъявленный Б. на предварительном следствии по обвинению Ш. корешок ордера «не может быть расценен как официальный документ, предоставляющий права».
Расторжение соглашения об оказании юридической помощи в уголовном судопроизводстве имеет особенности, обусловленные законодательством об адвокатуре и уголовно-процессуальным законодательством, но следует отметить, что Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» содержит некоторые положения, системно связанные с ГК РФ. Так, Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» в ч. 2 ст. 25 прямо указывает на нормы ГК РФ в вопросах расторжения соглашения, поскольку законодатель определяет соглашение об оказании юридической помощи как гражданско-правовой договор. Общие начала гражданских правоотношений определили реализацию в соглашении принципа равенства сторон, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства в частные дела со стороны должностных лиц государственных органов и органов адвокатской корпорации, беспрепятственного осуществления гражданских прав, свободного перемещения услуг по всей территории Российской Федерации. Помимо перечисленных положений, на соглашение об оказании юридической помощи распространяются нормы-принципы, предоставляющие возможность сторонам действовать своей волей и в своем интересе, самостоятельно и свободно устанавливая в соглашении свои права и обязанности, если они не противоречат закону.
Юридическая природа соглашения об оказании юридической помощи подозреваемым (обвиняемым) в уголовном судопроизводстве позволяет некоторым авторам определять его как смешанный договор, включающий в себя обязательства по защите и оказанию юридической помощи. Так, Г. Шаров, вице-президент ФПА РФ полагает, что соглашение содержит в себе «элементы договоров на оказание услуг, поручения на выполнение научно-исследовательских работ, агентского договора и пр.»1. Полагаем, что такой подход выхолащивает смысл договорных отношений с адвокатом в уголовном судопроизводстве, придает им некоторую коммерческую направленность, не свойственную адвокатской деятельности, о чем прямо говорит законодатель в ст. 1 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».
Ряд отличительных особенностей соглашения об оказании юридической помощи в уголовном судопроизводстве обусловлен положениями УПК РФ. Являясь по сути гражданско-правовым договором, это соглашение представляет собой его специфическую форму, обусловленную публично-правовым характером адвокатской деятельности. В уголовном судопроизводстве адвокат-защитник не может расторгнуть его в одностороннем порядке, т. е. отказаться от принятой на себя защиты (ч. 7 ст. 49 УПК РФ и п. 6 ч. 4 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). Статья 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» содержит и иные ограничения: адвокат не может принимать поручение, если понимает, что оно заведомо незаконно; если имеет самостоятельный интерес по предмету соглашения, который не совпадает с интересами доверителя, если оказывает юри-
1 Шаров Г. Договором закон не поправить // Новая адвокатская газета. 2016. № 24.
дическую помощь по делу доверителю, чьи интересы не совпадают с интересами обратившегося за юридической помощью. Адвокат не может занимать позицию по делу, которая не совпадает с позицией доверителя, разглашать информацию, ставшую ему известной в связи с оказанием юридической помощи и т. д. В определенной части эти ограничения обусловлены, с одной стороны, специфическими особенностями основ уголовного судопроизводства, а с другой - исторически сложившейся позицией адвокатуры России как института гражданского общества по отношению к доверителям и должностным лицам государственных органов, осуществляющим уголовное преследование и контроль за деятельностью адвокатуры.
Расторжение соглашения об оказании юридической помощи в уголовном судопроизводстве регулируется нормами ГК РФ, но имеет ряд особенностей, обусловленных особым характером правоотношений, возникающих между адвокатом и доверителем. Соглашение не может быть расторгнуто в одностороннем порядке, поскольку его стороны не являются в этих отношениях субъектами предпринимательской деятельности, поскольку адвокатура как корпорация - некоммерческое учреждение. Доверителю требуется квалифицированная юридическая помощь, а адвокат в соответствии с законом основной своей целью имеет оказание такой помощи, а не извлечение прибыли. Таким образом, стороны непредпринимательского договора не имеют права на одностороннее расторжение договора. Эта позиция законодателя подтверждена в постановлении Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 14 «О свободе договора». В постановлении Пленума ВАС РФ от 22 ноября 2016 г. № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» подчеркнуто, что право на односторонний отказ от исполнения обязательств или изменение условий договора должно быть закреплено законодательством или иными правовыми актами. Пленум разъяснил, что право на односторонний отказ от выполнения условий договора может иметь сторона, не осуществляющая предпринимательскую деятельность в отношении стороны, осуществляющей предпринимательскую деятельность. Это означает, что соглашение об оказании юридической помощи расторгнуть в одностороннем порядке не имеет права ни адвокат, ни доверитель, т. е. оно может быть расторгнуто или изменено только по соглашению сторон.
Некоторые адвокаты предлагают в самом тексте договора «заложить механизм его двустороннего расторжения»2, чтобы избежать случаев неуплаты вознаграждения адвокату в установленный срок. В случаях, когда соглашение заключено в пользу третьего лица, В. Раудин предлагает дополнить предложенный механизм закреплением в соглашении права сторон расторгнуть его без согласия лица, в пользу которого оно было заключено. Кроме того, автор предлагает включать в соглашение опцион на его расторжение и заключать соглашение под отменитель-ным условием в случаях все той же неуплаты доверителем вознаграждения. По мнению практикующего адвоката, включение в соглашение об оказании юридической помощи одного из перечисленных механизмов будет способствовать защите интересов адвоката, связанных с получением вознаграждения.
На наш взгляд, эти вполне обоснованные с позиции гражданского законодательства включения в соглашение об оказании юридической помощи в сфере уголовного судопроизводства могут разрушить формирующиеся представления о
2 Раудин В. Адвокатское соглашение // Новая адвокатская газета. 2017. № 1.
нравственных началах уголовной адвокатуры, заложенные в Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и Кодексе профессиональной этики адвоката. Один из фундаментальных принципов уголовного судопроизводства гарантирует оказание квалифицированной юридической помощи со стороны адвоката-защитника в целях обеспечения конституционного права на защиту. Принцип публичности, который можно назвать краеугольным камнем уголовного судопроизводства, усиливает специфичность деятельности адвоката в уголовном судопроизводстве и оказывает влияние на правовой институт соглашения об оказании юридической помощи. Защита интересов гражданского общества и государства, в некоторой части возложенная на адвокатуру в ст. 48 Конституции РФ, должна быть истолкована более широко. Не оставляя без внимания интересы лиц, потерпевших от преступления, законодатель определил в ст. 6 УПК РФ двуединую задачу уголовного судопроизводства как основу обеспечения баланса интересов потерпевшего и подозреваемого (обвиняемого). В своих работах мы уже обращали внимание на необходимость обеспечения обязательного участия адвоката на стороне потерпевшего3. Незначительные изменения в УПК РФ появились только в 2013 г., когда была дополнена ч. 2 ст. 45, допустившая обязательное участие адвоката-представителя на стороне несовершеннолетнего потерпевшего, в отношении которого совершено преступление сексуального характера, но ограничение возраста таких лиц до 16 лет значительно снижают эффективность действия защитной функции адвокатуры.
Практика показывает, что участие адвоката на стороне потерпевшего встречает определенное противодействие со стороны органов, осуществляющих уголовное преследование. Так, адвокат И. Л. Трунов заключил соглашение на оказание юридической помощи с С., (родственники С. погибли в авиакатастрофе над Синайским полуостровом при выполнении рейса Шарм-аль-Шейх- Санкт-Петербург 31 октября 2015 г.) и направил на имя Председателя Следственного комитета РФ обращения, в которых просил признать С. потерпевшей и ознакомить его как ее представителя с рядом процессуальных документов. В ответе, поступившем из ГСУ СК РФ сообщалось, что С. признана потерпевшей, но адвокат не был допущен в дело в качестве представителя потерпевшей на том основании, что в деле отсутствовало ходатайство С., которое требуется в соответствии с нормой ч. 1 ст. 45 УПК РФ. Ордер на участие в деле адвоката И. Л. Трунова был возвращен ему с формулировкой «по минованию надобности», хотя в его формуляре было указано основание принятия поручения - соглашение на оказание юридической помощи. В соответствии с приказом Минюста России от 10 апреля 2013 г. № 47 «Об утверждении формы ордера» этот документ подтверждает полномочия адвоката в уголовном судопроизводстве, сущность поручения, содержит указание на лицо, чьи интересы представляет адвокат и основание выдачи ордера - в данном случае реквизиты соглашения на оказание юридической помощи. Полагаем, что требование в таком случае заявления от потерпевшего, подтверждающего его волю привлечь в качестве представителя адвоката, - значит препятствовать реализации права на получение квалифицированной юридической помощи и затруднять гражданам доступ к правосудию. Более того, функции адвокатуры как института гражданского общества в вопросах защиты интересов граждан в уголовном судопроизводстве долж-
3 См.: Баева Н. А. Конфликты в деятельности адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве : дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2007. С. 185-186 ; Баев М. О. Тактико-этические начала деятельности адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве. М., 2009. С. 284-285 ; и др.
ны распространяться не только на подозреваемых (обвиняемых), потерпевших от преступления, но и всех лиц, которые могут нуждаться в получении квалифицированной юридической помощи со стороны адвоката (свидетель, гражданский истец, частный обвинитель; лица, заявляющие о преступлении в порядке ст. 141 УПК РФ4).
Такая позиция основана на том, что публично-правовой характер адвокатской деятельности в уголовном судопроизводстве подтвержден неоднократно в постановлениях Конституционного Суда РФ от 23 декабря 1999 г. № 18-П, 17 декабря 2015 г. № 33-П, где прямо заявлено о том, что на адвокатуру возложена публичная обязанность обеспечивать правовую защиту человека и гражданина в Российской Федерации посредством оказания квалифицированной юридической помощи.
Таким образом, принцип публичности является имманентным свойством российской адвокатуры, влияющим на правовые отношения адвоката, участвующего в уголовном судопроизводстве с доверителями, должностными лицами правоохранительных органов и судом. Можно обозначить несколько ситуаций, в которых публично-правовой характер адвокатуры проявляется наиболее очевидно. По общему правилу адвокат не может действовать вопреки воле доверителя, позиция адвоката-защитника должна совпадать с позицией подозреваемого (обвиняемого). Однако если адвокат убежден, что подзащитный оговаривает себя по каким-либо причинам, то в силу нормы п. 3 ч. 4 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и п. 2 ч. 1 ст. 9 КПЭА он должен настойчиво и последовательно отстаивать свою правовую позицию. Один из ярких примеров такой защиты можно видеть в речи адвоката Я. С. Киселева, осуществлявшего защиту И. Н. Кудрявцевой, обвинявшейся в убийстве мужа В. И. Кудрявцева из низменных побуждений. Следствие пришло к выводу о том, что Кудрявцева мстила мужу за то, что он добился судебного решения о ее выселении из квартиры, тем самым ухудшив ее бытовые условия.
На суде Кудрявцева признала себя виновной и повторила свои показания о мотивах убийства. Адвокат полагал, что подзащитная скрывает истинные мотивы убийства: Кудрявцев, прервав с ней супружеские отношения, вновь женился, затем сошелся с Кудрявцевой на время судебной тяжбы, вселив надежду на восстановление брачно-семейных отношений. По мнению защитника, это циничное и расчетливое поведение Кудрявцева и послужило истинной причиной убийства. На суде, вопреки позиции подзащитной, адвокат заявил: «В деле действительно создалась очень своеобразная, как говорят военные, диспозиция, в которой стороны расположились так: на одной позиции прокурор и гражданский истец. Это естественно. Но рядом с ними, во всяком случае тогда, когда речь идет о выявлении мотивов, находится и подсудимая. На другой позиции -защитник. В полном одиночестве. С ним никого нет. Нет даже и подсудимой, которую он защищает»5.
В определениях Конституционного Суда РФ неоднократно обращалось внимание на необходимость обеспечения реализации подозреваемым (обвиняемым) своего права на защиту в уголовном судопроизводстве посредством обязательного участия адвоката-защитника в случаях, установленных законом. При этом в определениях Конституционного Суда РФ от 17 октября 2006 г. № 424-0, от 21 ок-
4 См.: Амельков Н. С. Оказание квалифицированной юридической помощи заявителю в уголовном судопроизводстве // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 3.
5 Киселев Я. С. Судебные речи. Воронеж, 1971. С. 109.
тября 2008 г. № 488-0-0, от 17 декабря 2009 г. № 1622-0-0 и от 20 октября 2011 г. № 1426-0-0 Конституционный Суд обращает внимание на то, что уголовно-процессуальный закон исключает принуждение подозреваемого (обвиняемого) к реализации права на защиту вопреки его воле. В определении Конституционного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 1014-0 Конституционный Суд поясняет, что в каждом конкретном случае дознаватель, следователь или суд должны установить, не является ли отказ от защитника вынужденным шагом, причиняющим вред его законным интересам.
Ситуации расторжения соглашения на оказание юридической помощи посредством реализации нормы ч. 1 ст. 52 УПК РФ следует считать односторонним актом, демонстрирующим позицию доверителя. В качестве причины этого уголовно-процессуального действия чаще всего выступает низкая квалификация адвоката, занятая им позиция по делу, отсутствие средств для выплаты вознаграждения адвокату, желание заключить соглашение с другим адвокатом и другие причины, например обнаружение обстоятельств, перечисленных в ч. 1 ст. 72 УПК РФ, расхождения в понимании стратегии и тактики защиты, недостаточная квалификация адвоката по определенной категории дел, обнаружившаяся в ходе следствия, недостаточная активность адвоката в обеспечении интересов подзащитного. Как мы уже обращали внимание, законодательство таким способом обеспечивает реализацию свободной воли подозреваемого (обвиняемого) в конкретных правоотношениях с адвокатом, не препятствуя в дальнейшем приглашать другого защитника по соглашению к участию в производстве по уголовному делу. Особенности, обусловленные уголовно-процессуальными нормами, имеют не только сама процедура расторжения соглашения на оказание юридической помощи, но и ее последствия. Как мы уже отметили, вопреки нормам гражданского законодательства расторжение соглашения возможно в одностороннем порядке: подзащитному достаточно заявить об этом письменно в любое время, а если эта инициатива проявлена непосредственно во время производства следственного действия, то об этом волеизъявлении подозреваемого (обвиняемого) указывают в протоколе следственного действия. Однако адвокат-защитник не может в таких случаях покинуть зал судебного заседания или кабинет следователя. Более того, адвокат не может устраниться от участия в деле до тех пор, пока суд или должностное лицо, осуществляющее расследование, не сочтет, что выход адвоката из дела не причиняет ущерб законным интересам подозреваемого (обвиняемого). Таким образом, осуществление обязанностей защитника может продолжаться даже при назначении «адвоката по пятьдесят первой» или при возникновении конфликта, вызванного отказом оплачивать работу адвоката, в том числе командировочные и суточные расходы; требованием со стороны подзащитного выполнить заведомо противоправные действия, отказом от адвоката в устной форме или отказом от составления письменного заявления об отказе от помощи адвоката.
Такое решение может показаться несправедливым по отношению к адвокату, но положения ч. 2 ст. 453 ГК РФ определяют, что при расторжении договора в некоторых случаях, предусмотренных законом (как, например, в ч. 7 ст. 49 УПК РФ) или в ситуациях, когда сама сущность обязательства это предполагает (оказание квалифицированной юридической помощи нуждающемуся) обязательства сторон (в нашем случае - обязанность адвоката осуществлять защиту на определенном этапе уголовного судопроизводства) продолжают иметь юридическую силу.
В некоторых случаях это приводит к таким ситуациям, когда адвокат-защитник
не может отказаться от принятой на себя защиты, но отказывается участвовать в процессуальных действиях, мотивируя это различными уважительными причинами (например, занятость по другому делу). Некоторые авторы предлагают закрепить этот казус в понятии «отказ участвовать в процессуальных действиях (подача заявления о невозможности осуществлять защиту)», полагая, что «самой приостановкой процессуальных действий адвокат-защитник оказывает профессиональную помощь»6. Полагаем, что это решение проблемы не лучше, чем заявление самоотвода адвоката или устранение от участия в деле без всяких объяснений.
В настоящее время именно вопросы расторжения соглашения являются наиболее актуальными в адвокатской практике. Связано это, на наш взгляд, с тем, что соглашение об оказании юридической помощи представляет собой особый вид гражданско-правового договора. Одним из способов разрешения конфликтов адвоката с доверителем может быть обращение адвоката в Совет Адвокатской палаты соответствующего субъекта в соответствии с нормой ч. 4 ст. 4 КПЭА, которая предполагает право адвоката в случае возникновения сложной этической ситуации получить разъяснение. Право получить разъяснение - единственная легальная возможность, данная адвокату, ни в коей мере не уравновешивающая правовые возможности доверителя в вопросах расторжения гражданско-правового договора - соглашения об оказании юридической помощи. До тех пор, пока законодатель не внесет изменения в Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» и УПК РФ, позволяющие адвокату в исключительных случаях расторгать соглашение, ситуации правовой незащищенности адвоката в его правоотношениях с доверителем будут порождать различного рода конфликты, снижающие уровень правовой защиты доверителя.
6 Анисимов В. Ф., Дядькин Д. С., Акинина Н. Ю. Об отдельных аспектах стандартизации деятельности адвоката в уголовном судопроизводстве // Адвокатская практика. 2016. № 6. С. 35-38.
Центральный филиал Российского государственного университета правосудия (г. Воронеж)
Баева Н. А., кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права
Central Branch of the Russian State University of Justice (Voronezh)
Baeva N. A., Candidate of Legal Sciences, Associate Professor of the Criminal Procedure Law Department
E-mail: [email protected] Tel.: 8-919-185-94-25
