CC BY
153
В этом случае дополнительно могут быть установлены мотивы и цели фальсификации и подделки, степень осведомленности лица о предстоящей дактилоскопической регистрации и тем самым, возможно, его преступное прошлое.
Итак, следотека фальсифицированных узоров содержит по крайней мере два вида криминалистически значимой информации: информацию о действиях преступника, направленных на создание заведомо негативных обстоятельств и привнесенных в криминальную обстановку на месте происшествия, и информацию о способе фальсификации папиллярного узора, а также о диагностических и идентификационных свойствах оборудования, используемого для его изготовления.
Расширение круга объектов учета и их оптимизация дадут наибольший эффект при внедрении в повседневную практику и будут способствовать построению наиболее перспективных розыскных версий, успешному расследованию и раскрытию наиболее тяжких преступлений.
Библиографический список
1. Белкин, Р С. Курс советской криминалистики [Текст] / Р. С. Белкин. - М., 1978.
2. Волынский, А. Ф. Криминалистическая регистрация [Текст] / А Ф. Волынский, Е. Р. Россин-ская. - М., 1992.
3. Федеральный закон от 25 июля 1998 г. № 128-ФЗ «О государственной дактилоскопической регистрации в Российской Федерации» [Текст] // СЗ РФ. - 1998. - № 24. - Ст. 1466.
4. Обзор криминальной хроники // http://www.yogsegodnya.ru
5. Сухарев, А. Г. Особенности исследования следов папиллярных узоров, подвергшихся изменению с помошью лазерного излучения [Текст] / А. Г. Сухарев, Н. С. Кудинова // Человек как источник криминалистически значимой информации : мат-лы Всерос. межведом. науч.-практ. конф. / под. ред. А. М. Зинина : в 2 ч. - Саратов, 2003. - Ч. 2.
УДК 347.75/.76 ББК 67.404.201
И.В. Кондакова
СОГЛАШЕНИЕ О РАЗДЕЛЕ ПРОДУКЦИИ КАК СПЕЦИФИЧЕСКИЙ ВИД ИНВЕСТИЦИОННЫХ ДОГОВОРОВ: ПУБЛИЧНО-ПРАВОВАЯ И ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВАЯ ПРИРОДА ДОГОВОРА В СОПОСТАВЛЕНИИ С КОНСТРУКТИВНЫМИ ОСОБЕННОСТЯМИ ДРУГИХ ДОГОВОРОВ
с
овременная российская экономика ориентирована на эффективное недропользование. На территории Российской Федерации расположены свыше 10% мировых разведанных запасов нефти, 33% газа, 11% угля; из недр
России ежегодно извлекаются 10% нефти, 25% - газа, 7% угля от всего объема полезных ископаемых, добываемых мировым сообществом [1, с. 11].
Доходы от природных богатств составляют основу государственного бюджета, поэтому значение законодательства, регулирующего сферу, связанную с эксплуатацией природных ресурсов, очень велико. Сегодня активно используются гражданско-правовые нормы, регулирующие недропользование. В то же время нормативно-правовые акты не позволяют четко установить порядок, условия и пределы использования гражданского права в отношении недропользования.
Сочетание частного и публичного элемента в процессе правового регулирования использования недр является объективным условием, позволяющим оптимизировать и повысить эффективность добычи и использования природных богатств. Необходимо критически переосмыслить встречающиеся в научной юридической литературе позиции, переоценивающие роль частноправовых или же, напротив, публично-правовых начал в такой специфической сфере, как недропользование.
Административный порядок характеризуется отношениями зависимости по предоставлению недр в пользование, дает неограниченные возможности государству произвольно предоставлять и прекращать право пользования. По этому основанию необходимо создать равные условия ответственности недропользователя перед государством и государства перед недропользователем. Необходимо доказать, что именно нормы гражданского права полностью распространяются на соглашение о разделе продукции, что позволяет защищать недропользователя в системе публично-правовых отношений, одновременно обособляя государство как субъекта, наделенного публично-властными полномочиями.
На протяжении длительного периода времени в отношениях по использованию недр применялся лишь лицензионный порядок. Переход на экономикоплановое построение отношений в Российской Федерации обусловило необходимость расширения сферы применения гражданско-правового метода регулирования имущественных отношений и в области недропользования, что явилось предпосылкой к появлению нового вида договора - соглашения о разделе продукции [2, с. 18].
Соглашение о разделе продукции как разновидность специфического инвестиционного соглашения представляет собой регламентирующую права на разведку и добычу ископаемых ресурсов договоренность между правительством, действующим от имени государства как собственника минеральных ресурсов, и одним или несколькими инвесторами (отечественными и (или) иностранными производственными компаниями). Соглашение о разделе продукции является самым специфическим видом инвестиционного договора, поскольку сочетает элементы публично-правового и гражданско-правового характера.
Популярность соглашения о разделе продукции вызвана его преимуществами. Например, оно содействует эффективной разработке отдельных месторождений природных ресурсов в течение всего срока осуществления проекта. Принимающая сторона в лице правительства получает часть продукции (доходы взимаются в натуральной форме, например, в виде нефти, которая может про-
даваться за границу за валюту) и играет активную роль в проекте совместного предприятия. Государство может быть заинтересовано в иностранных ноу-хау, получении технологий, освоении управленческих навыков. Как правило, совместное предприятие создается государственной компанией и иностранным инвестором.
Согласно ч. 2 п. 3 ст. 1 Закона «О соглашениях о разделе продукции» [3] на права и обязанности сторон по договору распространяется гражданское законодательство, а ст. 20 Закона предусматривает, что государство и инвестор несут ответственность в соответствии с условиями соглашения о разделе продукции при условии соблюдения гражданского законодательства. В связи с этим некоторые авторы-цивилисты однозначно относят соглашение о разделе продукции к гражданско-правовому договору [4, с. 24]. Другие ученые предлагают для регулирования соглашения принять специальное законодательство, которое бы сочетало в себе частноправовые и публично-правовые методы регулирования, предпочитая сконцентрировать внимание на публично-правовых [5, с. 28]. Несмотря на отмечаемую некоторыми авторами гражданско-правовую концепцию, заложенную в Законе «О соглашениях о разделе продукции» [6, с. 26-27], в настоящее время Закон содержит как нормы гражданского, так и административного, экологического, природоресурсного права.
Цивилистами на протяжении долгого периода времени предпринимались попытки отнести соглашение о разделе продукции к определенному типу договоров, предусмотренных гражданским правом. Многие ученые утверждают, что соглашение о разделе продукции [7, с. 152-153] носит исключительно подрядный характер, однако мы придерживаемся иной точки зрения.
Так, в соответствии со ст. 702, 703 ГК РФ по договору подряда подрядчик обязуется изготовить или переработать (обработать) вещь или выполнить другую работу по заданию заказчика и сдать ее результат заказчику, а заказчик обязуется принять результат работы и оплатить его. По общему правилу подрядчик осуществляет выполнение работ за свой счет и на свой риск. Отличительная особенность соглашения о разделе продукции от договора подряда заключается в том, что государство не дает инвестору никаких заданий по производству работ. В ст. 7 Закона «О соглашениях о разделе продукции» упоминаются различные программы, проекты, планы, но они не могут быть признаны заданием заказчика, поскольку эти программы и планы работ разрабатываются инвестором или иным обозначенным лицом соглашения (оператором), а не государством. Государство же в лице уполномоченных органов принимает решения об одобрении представляемых инвестором и (или) оператором соглашения программ, планов работ и смет расходов [8, с. 653].
В Законе «О соглашениях о разделе продукции» не предусматривается оплата государством инвестору выполненной работы. Более того, нет и упоминания о передаче государством инвестору части произведенной продукции, а по договору подряда заказчик уплачивает подрядчику обусловленную цену. Отличительные аспекты заключаются еще и в следующем: во-первых, инвестор передает не всю произведенную продукцию, а только ее часть, определяемую в соглашении, и, во-вторых, представляется, что часть прибыльной продукции передается го-
сударству не в качестве результата работ, а в счет платы за пользование исключительными правами.
Между подрядом и соглашением о разделе продукции существуют сходные черты, которые заключаются в обязанности инвестора передать государству произведенную продукцию. Общим между договором подряда и соглашением о разделе продукции является и условие, что инвестор осуществляет работы за свой счет и на свой риск. Данный риск лежит на инвесторе только до начала коммерческой эксплуатации месторождения (добычи), то есть инвестор несет риск в период поиска и разведки месторождения. Анализ делается на основании того, что при добыче инвестор фактически не несет никаких рисков, поскольку месторождение уже разведано и установлена экономическая и иная социальная целесообразность добычи, и в любом случае цель соглашения будет достигнута. Все расходы инвестора по соглашению о разделе продукции, связанные с поиском и разведкой, в случае коммерческого открытия и начала добычи компенсируются за счет части произведенной продукции (абз. 3 п. 1 ст. 8 Закона «О соглашениях о разделе продукции»).
Спорной является точка зрения многих авторов о наличии в соглашении о разделе продукции признаков договора аренды, а также применении к отношениям по использованию участков недр правил об аренде [9, с. 154; 10], так как в соответствии со ст. 607 ГК РФ по договору аренды могут быть переданы вещи, которые сохраняют свои натуральные свойства в процессе их использования (непотребляемые вещи), а также обособленные природные объекты. К таким вещам не относятся участки недр. Полезные ископаемые являются составной частью недр и не восстанавливаемыми запасами. При их добыче в какой-то степени потребляются недра, поскольку из недр извлекается их составная часть. Таким образом, часть недр фактически опустошается и уничтожается в отличие от таких природных ресурсов, как земля, воды, леса, у которых имеется свойство возобновляемости при условии их рационального использования и проведения необходимых мероприятий. Следовательно, недра теряют свои натуральные свойства в процессе использования. Очевидно, что в данном случае нарушается существенное условие договора имущественного найма о предмете.
Анализируя юридическую конструкцию договора аренды и соглашения о разделе продукции, необходимо отметить существенные отличия в их правовом конструировании. Согласно ст. 606 ГК РФ по договору аренды непосредственно передается определенное имущество во владение и пользование либо только в пользование, а по соглашению о разделе продукции государство передает лишь исключительные права на недра, а не сами участки недр.
Многие цивилисты усматривают сходство договора о разделе продукции и договора коммерческой концессии (франчайзинга). Ими выводится и аргументируется положение, что соглашение о разделе продукции содержит элементы концессионности. Так, С.А. Сосна, соглашаясь с невозможностью отождествления соглашения о разделе продукции и концессии, полагает все же, что признаки соглашения придают ему концессионный характер [6, с. 33].
Общими признаками соглашений является то, что они фактически являются инвестиционными проектами, имеют схожие субъекты. Анализируя определе-
ние концессионного соглашения, заключенного в гл. 54 ГК РФ, приходим к выводу, что и по соглашению о разделе продукции, и по концессионному договору передаются только исключительные права, принадлежащие государству. Законодателем в основу проекта федерального закона «О концессионных договорах, заключаемых с российскими и иностранными инвесторами» [11] было мнение о концессионной природе соглашения о разделе продукции. В ст. 5 данного проекта закона признается положение, что соглашение о разделе продукции является одной из разновидностей концессионного договора.
Существенным различием между этими договорами является то, что по концессионному соглашению право собственности на произведенную продукцию полностью принадлежит инвестору, а по соглашению о разделе продукции инвестор получает право собственности только на ее часть. Таким образом, самый главный отличительный признак - объем прибыли. Этот показатель существенен прежде всего с экономической точки зрения, однако законодатель, обобщая соглашение о разделе продукции и договора коммерческой концессии (франчайзинга) признаком единства концессионности, этого не учел. Законодатель допускает такие различия только в рамках концессионного договора.
Многие ученые по ряду схожих признаков признают соглашение о разделе продукции простым торговым товариществом [12]. Во-первых, участники объединяют свои вклады в целях извлечения полезных ископаемых (исключительное право на ведение поиска, разведки и добычи полезных ископаемых дается государством). Во-вторых, прибыль распределяется между инвестором и государством, а расходы и убытки определяются в соглашении. В-третьих, в соглашении о разделе продукции, так же, как и в договоре простого товарищества, стороны не находятся на противоположных сторонах обязательства, поскольку имеют общую задачу.
Отличительные особенности данных договоров заключаются в том, что целью соглашения о разделе продукции не является осуществление предпринимательской деятельности и участие государства в договоре простого товарищества не ограничивается, так как (п. 2 ст. 1041 ГК РФ) риск, возлагаемый на инвестора, исчезает при добыче полезных ископаемых.
Анализ соглашения о разделе продукции показывает, что данный договор носит смешанный характер по своей природе. Он сочетает в себе признаки трех договоров: подряда, коммерческой концессии (франчайзинга) и простого товарищества. Данные сходные признаки договоров позволяют сделать вывод о преобладании в соглашении о разделе продукции распространенных в договорных обязательствах гражданско-правовых норм над публично-правовыми.
Библиографический список
1. Литвиненко, В. А. Недра требуют государственного подхода [Текст] / В. А. Литвиненко // Российская Федерация сегодня. - 2006. - № 3.
2. Доронина, Н. Г Правовое регулирование инвестиций в России и за рубежом [Текст] / Н. Г. Доронина. - М., 1999.
3. Федеральный закон от 30 декабря 1995 г. № 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продук-
ции» // СЗ РФ. - 1996. - № 1. - Ст. 18; 1999. - № 2. - Ст. 246; 2001. - № 6. - Ст. 2579; 2003. -№ 23. - Ст. 2174.
4. Брагинский, М. И. Договорное право [Текст] / М. И. Брагинский, В. В. Витрянский. - М., 2000. - Кн. 1: Обшие положения.
5. Лисица, В. Н. О проекте федерального закона «О концессионных договорах, заключаемых с российскими и иностранными инвесторами» [Текст] / В. Н. Лисица // Законодательство и экономика. - 2002. - № 9.
6. Сосна, С. А. Комментарий к Федеральному закону «О соглашениях о разделе продукции» [Текст] / С. А. Сосна. - М., 1997.
7. Лукьяненко, М. Ф. Правовая природа соглашений о разделе продукции [Текст] / М. Ф. Лукьяненко // Учен. зап. Института государства и права Тюменск. гос. ун-та. - Вып. 1 : Актуальные проблемы цивилистики. - Тюмень, 2000.
8. Положение о разграничении полномочий федеральных органов исполнительной власти в области подготовки, заключения и реализации соглашений о разделе продукции, а также по контролю над их реализацией. Утверждено постановлением Правительства РФ от 2 февраля 2001 г. № 86 // СЗ РФ. - 2001. - № 7. - Ст. 653.
9. Ахмадиева, Г Д. Правовое регулирование внешнеэкономических контрактов в Республике Казахстан [Текст] / Г. Д. Ахмадиева. - Алматы, 1996.
10. Гражданское право : учебник / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. - М., 1997. - Ч. II.
11. Письмо Правительства РФ от 21 августа 1995 г. № 2488п-П2 «О внесении проекта федерального закона «О концессионных договорах, заключаемых с российскими и иностранными инвесторами» // СПС «Гарант».
12. Ем, В. С. Договор простого товаришества (комм. гл. 55 Гражданского кодекса Российской Федерации) / В. С. Ем, Н. В. Козлова // СПС «Гарант».
