CC BY
96Селезнева Наталия Александровна,
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики
Российского университета дружбы народов 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 6, e-mail: selez.nataly@gmail.com Кузнецов Владимир Владимирович, студент IV курса бакалавриата Московского православного института
святого Иоанна Богослова 127473, г. Москва, пер. Чернышевского, д. 11 А, e-mail: vlakuzmir@gmail.com
12.00.03 - гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное
частное право
СОГЛАШЕНИЕ О РАЗДЕЛЕ ПРОДУКЦИИ И ИНЫЕ ДОГОВОРНЫЕ ФОРМЫ НЕДРОПОЛЬЗОВАНИЯ В ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ
Аннотация. Статья посвящена зарубежному опыту в сфере использования договорных форм недропользования при добыче нефти и газа и других полезных ископаемых. В работе представлен обзор и особенности истории возникновения соглашения о разделе продукции в Индонезии, а также рассматриваются иные особые договорные формы недропользования, применяемые в зарубежных странах, такие, как концессия, сервисный контракт и иранский нефтяной контракт. Статья содержит их сравнение, сопоставление и содержание, в том числе их отграничение друг от друга и характерные особенности, включая порядки расчетов по проектам. Обзорно представлены основные положения зарубежного законодательства в сфере предоставления недр в пользование и приведены позиции различных российских и зарубежных исследователей в вопросах истории возникновения, применения, содержания и особенностей той или иной формы отношений недропользования.
Ключевые слова: соглашение о разделе продукции, договор, недропользование, нефть и газ, сервисный контракт, концессия, контракт обратного выкупа, инвестиции, ресурсы.
Selezneva Natalia Alexandrovna,
Candidate of Legal Sciences Senior Lecturer, Chair of Criminal Law, criminal procedure and criminalistics Peoples' Friendship University of Russia
(RUDN University) Kuznetsov Vladimir Vladimirovich, the student of IV year of a bachelor's degree Moscow Orthodox Institute
St. John the Theologian 127473, Moscow, Lane. Chernyshevsky, d. 11A
PRODUCTION SHARING AGREEMENT AND OTHER SUBSOIL USING CONTRACT FORMS IN FOREIGN
COUNTRIES
Abstract. The article is devoted to analysis of foreign applying experience of subsoil using contract forms for oil and gas and other minerals production. This work presents a review and the features of production sharing agreement appearing in Indonesia and also considers other special subsoil using contract forms which are used in different countries for example concession, service contract and Iranian petroleum contracts. The article contains comparisons and details of different subsoil using forms and differences between them including payment and royalty options for projects. There is a review of basic law rules in subsoil using and positions of Russian and foreign researches on history of appearing practice of using, details and features for one or another subsoil relations form.
Key words: production sharing agreement, contract, subsoil using, oil and gas, service contract, concession, buy-back contract, investments, resources.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРВО № 4 • 2018
УДК -347.45/.47 ББК - 67.404
Первой страной возникновения и применения соглашений о разделе продукции считается Индонезия. После провозглашения суверенитета в 1949 г. в Индонезии началась разработка законодательства в сфере добычи полезных ископаемых, и в 1960 г. были приняты законы Индонезии № 37 и № 44, регулировавшие добычу полезных ископаемых. Закон № 44 в п. 2 ст. 3 устанавливал, что добыча нефти и газа может осуществляться только государственными предприятиями [23, с. 224-231]. После этого деятельность иностранных фирм в рамках концессий была остановлена, планировались переговоры о заключении «Contracts of work» - договоров подрядного характера, которые можно считать предшественниками сервисных контрактов, которые предполагалось использовать для осуществления добычи нефти и газа, но только для государственных нужд [23, с. 48]. До появления 44-го закона государственная компания «P.T. Permina» привлекла на договорной основе подрядчиков - компании «Asamera» (США) и «Refican» (Канада), для восстановления нефтедобывающей инфраструктуры и добычи нефти, за эту деятельность подрядчик-инвестор получал установленную часть добытой нефти, которой мог распоряжаться по своему усмотрению [15, с. 9].
«Государственная компания «Permina» и «Независимая индонезийско-американская нефтяная компании» («Independent Indonesian American Petroleum Company» - «IIPACO») 18 августа 1966 г. подписали первое соглашение о разделе продукции (далее - СРП) [15, с. 10], хотя предпосылки и фактические СРП, не обозначенные как таковые, существовали и ранее. Примечательно, что «P.T. Permina» до 1961 г. находилась в собственности Вооруженных сил Индонезии и указанные договорные отношения не могли официально именоваться СРП, так как СРП заключаются между государством и инвестором, а Вооруженные силы нельзя считать уполномоченным на то государством органом. Поэтому фактические СРП были заключены на подрядных началах между инвестором и государственной компанией [23, с. 81].
Соглашение о разделе продукции от 1966 г. стало первым подобным шельфовым проектом Индонезии в северо-западной зоне моря. В соответствии с этим соглашением консорциум «IIAPCO» получал исключительные права на
геологоразведку оговоренных участков недр и добычу из них полезных ископаемых. Работы велись при полном финансовом и техническом обеспечении инвестора на его страх и риск. Важно указать, что инвестору не предоставлялось никаких прав на участок недр и добытые полезные ископаемые - продукцию, государство оставалось титульным собственником на недра и на добытую продукцию, но в лице государственной нефтяной компании, а инвестор обладал лишь исключительным правом на осуществление и обеспечение разведки и добычи продукции до момента ее раздела. Государственная компания становилась собственником технического имущественного комплекса для осуществления добычи нефти и газа в случае импорта соответствующего оборудования инвестором.
Соглашением устанавливались доли сторон на двух стадиях реализации проекта, ко -торые можно аналогично обозначениям долей именовать компенсационной и прибыльной. Компенсация затрат инвестора на реализацию соглашения устанавливалась до уровня в 40% от общего объема добытой за год продукции, а если затраты прошедшего года не компенсировались полностью за счет этой сорокапроцентной доли, то оставшаяся и причитающаяся компенсационная доля инвестора включалась в соответствующий объем в следующем году. Данная схема действовала до завершения компенсационной стадии, которая завершалась полным возмещением расходов инвестора, и начиналась прибыльная стадия. На прибыльной стадии добытая продукция делилась в пропорции 35/65 в пользу государственной компании. Непосредственный раздел продукции осуществлялся по соглашению сторон, в рассматриваемом случае - в пункте отгрузки на экспорт [15, с. 12]. Выгода инвестора заключалась в его освобождении от большинства налогов и сборов, обязанность по уплате которых возлагалась на государственную компанию. На компанию «Permina» возлагались и обязанности по управлению проектом, а также осуществлению обмена проектной документацией с инвестором. Риски по проекту несла государственная компания. Рассматриваемое соглашение примечательно и тем, что оно не устанавливало обязанностей инвестора реализо-вывать добытую нефть потребителю на внутренний рынок.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2018
В индонезийских СРП для защиты инвестора от публичного статуса государства как стороны соглашений и его властных возможностей и полномочий предусматривалась третейская оговорка, в соответствии с которой споры по соглашениям разрешались в Женевском земельном суде, стабилизационные оговорки в соглашениях индонезийского типа отсутствовали [15, с. 13]. Наличие третейских оговорок при отсутствии «дедушкиных» представляется одним из ключевых несовершенств индонезийских СРП, так как именно защита от неблагоприятных для инвестора изменений в законодательстве обеспечивает правовой режим для эффективной экономической деятельности [20, с. 165].
Так появилась юридическая конструкция соглашения о разделе продукции, хотя, основываясь на некоторых мнениях, можем говорить о первом полноценном применении СРП именно в Индонезии. Так, высказывалось мнение о том, что правовые корни соглашений о разделе продукции уходят в Горный Закон («О добыче полезных ископаемых в Индии» в ред. 1919 г.) Нидерландов от 1899 г. [18, с. 12], но подобная конструкция осуществления разведки и разработки месторождений все же не совсем укладывается в схему раздела продукции. По контракту инвестор был обязан выплачивать государству фиксированные суммы за единицу объема добытой нефти, кроме компенсационных сумм для возмещения своих затрат. В таких контрактах государство имело право требовать от инвестора предоставить добытую продукцию взамен установленным платежам [15, с. 10], однако считать данную особенность реализации принципа возмездного недропользования разделом продукции, как полагаем, ошибочно, так как речь идет все же о плате инвестора, но в натуральной форме, то есть фактически происходило изменение формы платежа, но не раздел продукции с соответствующим переходом права собственности на нее. Условия СРП могут различаться от страны к стране, однако сущность договора остается неизменной и как договорная форма недропользования используется крупными партнерами России по БРИКС, такими, как Китай, Бразилия, Индия [15, с. 13]. В других странах реализуют проекты в рамках СРП крупные российские компании, а также используют и другие договорные модели недропользования.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРВО № 4 • 2018
Для более полного рассмотрения сущности СРП необходимо сказать несколько слов о других контрактах, применяемых для осуществления добычи нефти и газа при пользовании недрами. Выделяются следующие виды недропользовательских контрактов: концессия старого типа, концессия нового типа (лицензионное соглашение) и сервисный контракт (с риском или без риска) [14, с. 5].
Можно встретить мнение ученых, в соответствии с которым договорные формы недропользования можно разделить на две категории: концессионные договоры и подрядные (СРП и сервисные контракты) [6, с. 95]. Существует и взгляд на отграничение СРП от концессионных соглашений в силу экономической сущности и специфических отношений по праву собственности на недра и ресурсы, хотя СРП и имеет некоторые черты, характерные для концессии [17, с. 38-40]. В пользу разграничения СРП и концессии как различных форм недропользования, также в силу отличий экономического механизма и вопросов права собственности на продукцию в рамках СРП от аналогичных вопросов в концессиях, выступают такие исследователи, как Д. Джонстон [4, с. 40-46] и О Н. Савинова [16, с. 79-82]. За определение СРП как разновидности концессионных договоров высказывались в своих трудах Н.В. Курысь [13, с. 200], Б.Д. Клю-кин [10, с. 51] и другие. А.В. Багдасарова [1, с. 133-135] поддерживает позицию определения СРП как разновидности концессионных договоров, в обоснование своей позиции она приводит следующие аргументы. В рамках концессии недропользователю предоставлялось право собственности на недра, что не применялось в СРП. Горный закон ФРГ устанавливал право недропользователя требовать приобретения права собственности на горнодобывающее предприятие [17, с. 90], Горным кодексом Франции от 1994 г. во взаимосвязи с Законом о горной промышленности 1810 г. предусматривается право собственности концессионера на используемую им шахту [9, с. 11, 12], но необходимо отметить, что в указанных случаях под правом собственности подразумевается не полное и абсолютное распоряжение по своему усмотрению недрами, а исключительное право пользования и владения с правом добычи и получения в собственность продукции [17, с. 94-96]. Концессионное пра-
во собственности на недра представляет собой наиболее приближенную к таковому совокупность прав, за исключением права отчуждать объекта указанного права [17, с. 95]. Таковыми конструкциями являлись старые концессии, но с 1970-х годов концессионные контракты изменились: право собственности (т.е. исключительные и максимально полные права владения и пользования) на недра больше не предоставлялось, а концессионер по новым (лицензионным концессиям) получал право пользования недрами и право добычи полезных ископаемых, в то время как титульным собственником недр оставалось государство [6, с. 94]. В рамках СРП инвестор приобретал только право на добычу полезных ископаемых, право собственности на добытую продукцию оставалось за государством вплоть до ее раздела, то есть отличием СРП от новых концессий является титул государственного собственника на недра и продукцию, что и трактуется А.В. Багдасаровой как основание определять СРП в качестве разновидности концессионного контракта [1, с. 133]. Следует отметить, что в рамках концессионного контракта может быть предусмотрено получение концедентом платежей в форме продукции, но необходимо четко понимать, что это не схема раздела продукции как основа конструкции СРП, а замена денежной формы расчетов натуральной [17, с. 39].
Нельзя не согласиться с указанными выше мнениями. Очевидно, что СРП имеет концессионную природу, так как данная форма недропользования появилась в результате эволюционного развития как старых, так и новых концессий, но его сущность, заключающаяся в сохранении государственным собственником права собственности на недра и добытую продукцию вплоть до установленного соглашением раздела, а также исключительное право недропользователя на добычу полезных ископаемых и на долю добытой продукции в совокупности составляют сущностный отличительный признак СРП, который и позволяет выделить подобные соглашения в отдельный вид форм недропользования, не включая в те или иные концессии.
Выше были охарактеризованы старые и новые концессионные контракты в сравнении с соглашениями о разделе продукции, однако известна еще одна договорная форма недропользования, появившаяся в результате эволюции
концессий, - сервисный контракт. Выделяются сервисные контракты с риском и без риска.
Первые принято отграничивать от подрядных договоров возможностью оплаты выполненной работы частью добытой продукции, что является заменой формы расчетов [17, с. 40]. Их особенность заключается в полном несении инвестором всех расходов и рисков, связанных с осуществлением геологоразведки, разработки и добычи, а государство или государственная нефтегазовая компания не возмещают инвестору его убытки, если коммерческая добыча полезных ископаемых оказывается невозможной. После осуществления всех работ по геологоразведке и обеспечения технического комплекса на участке недр инвестором собственником инфраструктуры и оператором проекта становится государство или государственная компания, инвестор же вправе получить фиксированное вознаграждение за определенную единицу добытой продукции, а также возмещение расходов из прибыли от реализации добытых полезных ископаемых [3, с. 55].
Примечательно, что способ возмещения расходов инвестора может осуществляться в форме передачи ему части добытой продукции, однако с юридической точки зрения о разделе продукции в данном случае говорить нельзя, сущность сервисного контракта изначально не подразумевает в качестве своей основы раздел продукции [3, с. 55].
Второй вид сервисных контрактов (без риска) отличается распределением рисков между сторонами договора или принятием их на себя государственной стороной. Инвестору возмещаются затраты при осуществлении геологоразведки и разработки, даже если в результате выяснилось, что коммерческая добыча полезных ископаемых невозможна. Если коммерческая добыча возможна, то инвестор, так же как и в контрактах с риском, получает определенное вознаграждение и компенсацию затрат при том, что оператором проекта, как и собственником недр, продукции и технического комплекса является государство или государственная компания.
В случае с сервисными контрактами собственником недр, а также собственником всей продукции, находящейся в недрах и извлеченной на поверхность недропользователем, является государство (часто в лице государственной
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2018
нефтегазовой компании), инвестор же получает лишь ограниченное право проводить работы на участке недр. Данное право нельзя рассматривать ни как право пользования, так как инвестор не вправе извлекать из объекта права полезные свойства, ни как право владения, так как по контракту инвестор обязан осуществлять определенную оперативную деятельность в отношении объекта права, а не просто владеть. Очевидно, что инвестору не предоставляется никаких прав распоряжения недрами или содержащимися в них полезными ископаемыми. Вместе с тем в некоторых странах Америки (Бразилия, Венесуэла) инвестору предоставляется право выкупа части созданного технического комплекса с правом на соответствующую долю прибыли от реализации добытой продукции [9, с. 156], но это также не являлось первоначальным предметом контракта [10, с. 137].
Отличия сервисного контракта от договора подряда усматриваются в следующем:
1) по договору подряда подрядчик несет риск за повреждение или уничтожение результата работ, но если контрактом предусмотрена геологоразведка месторождения, то при обнаружении недостаточности его запасов для коммерческой добычи это обнаружение не может считаться результатом работ, который поврежден или уничтожен;
2) подрядчик по договору подряда осуществляет определенную работу, а заказчик оплачивает результат этой работы, но сервисный контракт предусматривает компенсацию затрат отдельно от вознаграждения за результат работ;
3) сервисный контракт в зависимости от национального законодательства может предусматривать право выкупа технического комплекса недропользования с долей прибыли от реализации добытой продукции, однако предоставление подобного права (фактически выкуп результата работ с предоставлением права пользования таковым) в рамках договора подряда, а не отдельного договора представляется невозможным;
4) предметом договора подряда является осуществление определенных работ подрядчиком по указанию заказчика и принятие заказчиком конкретного результата, после чего договор считается исполненным. Во-первых, государство по сервисному контракту
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРВО № 4 • 2018
не может устанавливать четкие критерии для характеристики предполагаемого результата работы инвестора, так как заранее невозможно установить, каким именно будет результат работ. Во-вторых, сервисные контракты предполагают длящееся, постоянное осуществление различных работ, что неприменимо к сущности договора подряда, если только не представлять сервисный контракт как совокупность подрядных договоров с множественностью работ и результатов за каждый промежуток времени, но это видится бессмысленным.
Нельзя не согласиться, что сервисные контракты имеют подрядный характер, но специфика предмета этих контрактов и особенности исполнения не позволяют отнести их к стандартным подрядным договорам.
Завершая характеристику сервисного контракта как договорной формы недропользования, рассмотрим интересный опыт Ирана, применявшего особую контрактную систему для освоения нефтяных и газовых месторождений. В 1995 г. Иран в лице NIOC (National Iranian Oil Company - Иранская национальная нефтяная компания) заключил первый контракт нового вида с французской компанией «Total» («Тоталь»); этот вид принято называть Buy-Back Contracts (Контракты обратного выкупа). Данный вид контрактов представляет собой гибрид соглашений о разделе продукции и сервисных контрактов.
Процедура его применения состоит из двух стадий. На первой стадии проводится тендер, победители которого заключают контракт на осуществление геологоразведки месторождения. Все риски и затраты возлагаются на инвестора - иностранную нефтяную компанию (ИНК). ИНК проводит разведку, оценивает перспективы добычи и понесенные затраты, после чего совместно с NIOC решает вопрос о возможности коммерческой добычи нефти и газа с точки зрения объемов прибыли NIOC после выплат вознаграждения и возмещения затрат ИНК. Если компании пришли к соглашению о возможности коммерческой добычи, то ИНК получает право заключить контракт на добычу и раздел продукции с NIOC. Если компании приходят к выводу о невозможности коммерческой добычи, то кон -тракт расторгается, ИНК не возмещаются риски и затраты. Важно отметить, что при успешном завершении разведочной, первой стадии ИНК не
получает права добычи, а лишь право заключить контракт на добычу и раздел продукции с NIOC.
После успешного завершения первой стадии стороны контракта согласовывают условия добычи и раздела продукции, и при достижении соглашения заключается контракт. При негативном результате согласований проект выставляется на торги, а ИНК компенсируются понесенные затраты, но за счет платежей за участие в тендере других компаний или за счет NIOC. При согласовании условий добычи и раздела продукции с ИНК заключается соответствующий контракт. В рамках этого контракта рассчитывается валовая продукция, ее стоимость, оперативные расходы (расходы на добычу, транспортировку и реализацию), а на их основе чистый доход, который и делится в установленных долях между ИНК и NIOC. Инвестору возмещаются его затраты на проект, начиная с геологоразведки, из доли прибыли NIOC [21, c. 75-81].
В 2016 г. Иран проводил тендеры на заключение нового вида контрактов (IPC - Iranian Petroleum Contract) для разведки и добычи нефти и газа [7]. Ранее использовалась система контрактов обратного выкупа, однако они не пользовались успехом у инвесторов и были невыгодны в условиях международных санкций. Теперь условия контрактов скорректированы в сторону улучшения системы расчетов между инвестором и государством (инвестор получает вознаграждение исходя из текущих цен на нефть и объемов добытой продукции), а также увеличения сроков реализации (20 и более лет взамен старых 3-7) [19]. Выделяются следующие отличия новых контрактов:
1) гибкий план развития проекта;
2) ежегодный план работ и бюджет по проекту (ранее применялся фиксированный объем расходов);
3) полное возмещение затрат инвестора;
4) сбалансированный подход к расчету вознаграждений;
5) гибкая система расчета вознаграждений с учетом цены на нефть и газ;
6) формирование системы платы и расчетов с учетом сложности и рисков различных месторождений (подразделяются на месторождения низкой сложности освоения, средней, высокой и крайне высокой);
7) применение индекса экономии;
8) различные порядки принятия решений;
9) возможность предоставления права разведки на прилегающих участках недр в случае неудачи на контрактном и др. [22, с. 16].
Таким образом, иранская контрактная система в сфере недропользования сочетает в себе элементы сервисных контрактов и соглашений о разделе продукции, объединенных в одну систему разведки и разработки месторождений.
Заслуживает внимания и боливийский опыт в сфере договорного недропользования. Боливийские нефтегазовые проекты реализуются совместными предприятиями, организуемыми для осуществления деятельности по недропользованию в рамках концессионных соглашений (горных концессий). Предоставление исключительных прав на добычу полезных ископаемых горным концессиям регулируется положениями Горного кодекса Боливии, в частности следующими:
1) государство в лице исполнительной власти предоставляет горную концессию национальным и зарубежным физическим и юридическим лицам, которые обращаются о получении таковой в соответствии с правилами названного кодекса (ст. 2);
2) физические и юридические лица, осуществляющие деятельность по добыче полезных ископаемых на территории страны, находятся под национальной юрисдикцией; иностранные лица подчиняются всем международным нормам, касающимся данной деятельности (ст. 3);
3) горная концессия предоставляет ее владельцу (прим. автора - участникам) при условии платежей (прим. автора - на возмездной основе в форме и размерах выплат, установленных концессионным контрактом) реальное и исключительное право на протяжении неопределенного времени осуществлять деятельность по разведке, поиску, разработке, переработке, плавке, очистке и коммерческой реализации всех минеральных ресурсов, находящихся в границах участка недр, предоставленного на правах горной концессии, в том числе предоставляются права на вырубку леса, удаление шлака, остатков перечистной флотации и других отходов, возникших в результате деятельности по горной концессии
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2018
при учете прав и интересов, ранее возникших в отношении указанных объектов и видов деятельности. Указанное право приобретается путем предоставления концессии государством (прим. автора - в форме концессионного контракта) на основании правовых актов с действительными лицами (прим. автора -обладающими право- и дееспособностью) или в порядке правопреемства в соответствии с гражданским законодательством (ст. 10);
4) физические и юридические лица, национальные и зарубежные, в рамках горной концессии вправе заключать сервисные контракты с риском или без такового, а также другие для обеспечения реализации концессии в границах предоставленного на правах концессии участка недр с зарубежными физическими и юридическими лицами (ч. 2 ст. 17) [2].
Таким образом, можно заключить, что в Боливии используется договорная форма недропользования - концессия, которая может предусматривать использование сервисных контрактов (хотя в данном случае представляется, что Горный кодекс подразумевает договоры подрядного характера, направленные на выполнение технических работ по обеспечению строительства и функционирования технологического комплекса недропользования). Не вполне ясно, может ли концессионным контрактом быть предусмотрен раздел добытой продукции, однако формулировки приведенных выше положений дают основание полагать, что участники концессии приобретают право собственности на добытую продукцию в соответствующих долях посредством реализации исключительного бессрочного права на его добычу.
В Казахстане в период с 2008 по 2010 гг. была проведена реформа системы недропользования, в результате которой такая форма недропользования, как соглашение о разделе продукции, была упразднена [8, с. 101, 102].
На данный момент в Республике Казахстан применяется контрактная система недропользования, условия которой определяются уполномоченными на проведение тендера государственными органами и регулируются Законом «О недрах и недропользовании» [5] (утрачивает силу с момента введения в действие Кодекса РК «О недрах и недропользовании», после шести месяцев со дня первого официального опубли-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРВО № 4 • 2018
кования) [12, ч. 1 ст. 277] от 2010 г., а также Налоговым кодексом от 2017 г. [11]
Закон «О недрах и недропользовании» устанавливает различные виды контрактов в сфере недропользования, которые могут включать условия о разделе продукции, а также содержат обязанность недропользователя по уплате налога на сверхприбыль:
1. «Для проведения операций по недропользованию применяются следующие виды контрактов для:
1) проведения разведки - контракт на разведку;
1-1) проведения разведки лицом, которому право на разведку предоставляется в упрощенном порядке, - типовой контракт на разведку;
2) проведения добычи - контракт на добычу;
3) проведения совмещенной разведки и добычи - контракт на совмещенную разведку и добычу;
4) проведения строительства и (или) эксплуатации подземных сооружений, не связанных с разведкой или добычей, - контракт на строительство и (или) эксплуатацию подземных сооружений, не связанных с разведкой или добычей;
5) проведения государственного геологического изучения недр - контракт (договор) на государственное геологическое изучение недр» [5, ч. 1 ст. 61].
2. «Налог на сверхприбыль исчисляется за налоговый период по каждому отдельному контракту на недропользование, по которому недропользователь является плательщиком налога на сверхприбыль» [11, ч. 1 ст. 752].
Резюмируя, можем сказать, что зарубежный опыт в сфере договорных форм недропользования на данный момент представлен такими формами, как новая концессия (лицензионное соглашение), соглашение о разделе продукции, сервисный контракт (как с риском, так и без него), а также контракт обратного выкупа (Buy-Back Contract; BBC и Iranian Petroleum Contract; IPC) и универсальный контракт (Universal Fiscal Contract (Казахстан)). Их использование и детальное содержание регулируется национальным законодательством и может отличаться от страны к стране, однако общей чертой остается особый договорной режим пользования недрами.
Список литературы:
[1] Багдасарова А.В. Договорные формы недропользования: сравнительная характеристика // Журнал российского права. 2008. № 10.
[2] Горный кодекс Боливии от 1997 г. (Codigo de Mineria) (перевод выполнен самостоятельно) // [Электронный ресурс]. URL: http://www.silep. gob.bo/SILEP/masterley/118259 (дата обращения 10.01.2018).
[3] Джонстон Д. Анализ экономики геологоразведки, рисков и соглашений в международной нефтегазовой отрасли / Пер. с англ. Н. Селезнева. М.: Олимп-Бизнес, 2005. - 451 с.
[4] Джонстон Д. Международный нефтяной бизнес: налоговые схемы и соглашения о разделе продукции / Пер. с англ. Б.С. Пинскер. М.: Олимп-Бизнес, 2003. - 340 с.
[5] Закон Республики Казахстан от 24 июня 2010 года № 291-IV «О недрах и недропользовании» // [Электронный ресурс]. URL: http://online.zakon.kz/Document/7doc_ id=30770874#pos=1;-117 (дата обращения 19.02.2018).
[6] ЗолоеваЯ.О. Концессионные и иные договоры с иностранными инвесторами в области добычи полезных ископаемых: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.
[7] Иран проведет тендер по новой модели нефтяных контрактов до конца октября // [Электронный ресурс]. URL: https://ria.ru/ world/20160830/1475651060.html (дата обращения 18.01.2018).
[8] Кальменова М. Т. Соглашение о разделе продукции в Казахстане: современное состояние, проблемы, пути решения // Вестник КазНУ Серия экономическая. 2014. № 4 (104).
[9] Клюкин Б.Д. Горные отношения в странах Западной Европы и Америки (Англия, Канада, США, Франция, ФРГ) / Ин-т законодательства и сравн. правоведения при Правительстве Российской Федерации. М.: Городец, 2000. - 443 с.
[10] Клюкин Б.Д. О развитии договорной основы права пользования недрами // Государство и право. 2004. № 9.
[11] Кодекс Республики Казахстан от 25 декабря 2017 года № 120-VI «О налогах и других обязательных платежах в бюджет (Налоговый кодекс)» // [Электронный ресурс]. URL: http:// online.zakon.kz/Document/?doc_id=36148637 (дата обращения 19.02.2018).
[12] Кодекс Республики Казахстан от 27 декабря 2017 года № 125-VI «О недрах и не-
дропользовании» // [Электронный ресурс]. URL: http://online.zakon.kz/Document/7doc_ id=31764592#pos=1;-117 (дата обращения 19.02.2018).
[13] Курысь Н.В. Иностранные инвестиции. Российская история Foreign investment. Russian history: (Правовое исслед.). СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. - 217 с.
[14] Нурсеит Н.А. Какие контракты в нефтегазовой отрасли отвечают интересам страны? // Современные исследования социальных проблем (электронный научный журнал). 2012. № 11 (19).
[15] Рат Й. Соглашения о разделе продукции: Анализ правового регулирования отношений в сфере реализации в Российской Федерации. М.: Волтерс Клувер, 2008. - 288 с.
[16] Савинова О.Н. Договорное регулирование концессионных отношений по законодательству Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2006.
[17] Сосна С.А. Концессионные соглашения: теория и практика. М.: Нестор Академик Паблишерз, 2002. - 251 с.
[18] Субботин М.А. Скверный анекдот про СРП // Нефть России. 2016. № 9.
[19] Total устраивает новый формат нефтяного контракта Ирана // [Электронный ресурс]. URL: https://teknoblog.ru/2017/06/22/79426 (19.01.2018).
[20] Чернявский А.Г. Социальные основания изменения пределов юридической ответственности. - М., 2016.
[21] Bindemann Kirsten. Production-Sharing Agreements: An Economic Analysis, Oxford Institute for Energy Studies, WPM 25, October 1999 (перевод выполнен самостоятельно) // [Электронный ресурс]. URL: https://www.oxfordenergy. org/wpcms/wp-content/uploads/2010/11/WPM25-ProductionSharingAgreementsAnEconomicAn alysis-KBindemann-1999.pdf (дата обращения 05.01.2018).
[22] Katebi A. Oil and gas contracts in Iran, Petroleum University of Technology, May 2014 (перевод выполнен самостоятельно) // [Электронный ресурс]. URL: http://www.put.ac.ir/_ Tehran/documents/p_4-2.pdf (дата обращения 19.01.2018).
[23] Machmud Tengku N. The Indonesian Production Sharing Contract: Kluwer Law International, 2000. - 251 с.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 4 • 2018
Spisok literatury:
[1] Bagdasarova A.V. Dogovorny'e formy' nedropol'zovaniya: sravnitel'naya xarakteristika // Zhurnal rossijskogo prava. 2008. № 10.
[2] Gorny'j kodeks Bolivii ot 1997 g. (Codigo de Mineria) (perevod vy'polnen samostoyatel'no) // [E'lektronny'j resurs]. URL: http://www.silep.gob. bo/SILEP/masterley/118259 (data obrashheniya 10.01.2018).
[3] Dzhonston D. Analiz e'konomiki geologo-razvedki, riskov i soglashenij v mezhdunarodnoj neftegazovoj otrasli / Per. s angl. N. Selezneva. M.: Olimp-Biznes, 2005. - 451 s.
[4] Dzhonston D. Mezhdunarodny'j neftyanoj biznes: nalogovy'e sxemy' i soglasheniya o razdele produkcii / Per. s angl. B.S. Pinsker. M.: Olimp-Bi-znes, 2003. - 340 s.
[5] Zakon Respubliki Kazaxstan ot 24 iyunya 2010 goda № 291-IV «O nedrax i nedropol'zovanii» // [E'lektronny'j resurs]. URL: http://online.zakon. kz/Document/?doc_id=30770874#pos=1;-117 (data obrashheniya 19.02.2018).
[6] Zoloeva Ya.O. Koncessionny'e i iny'e dogovory' s inostranny'mi investorami v oblasti do-by'chi polezny'x iskopaemy'x: Dis. ... kand. yurid. nauk. M., 2003.
[7] Iran provedet tender po novoj mod-eli neftyany'x kontraktov do konca oktyabrya // [E'lektronny'j resurs]. URL: https://ria.ru/ world/20160830/1475651060.html (data obrashheniya 18.01.2018).
[8] Kal'menova M.T. Soglashenie o razdele produkcii v Kazaxstane: sovremennoe sostoyanie, problemy', puti resheniya // Vestnik KazNU. Seriya e'konomicheskaya. 2014. № 4 (104).
[9] Klyukin B.D. Gorny'e otnosheniya v stra-nax Zapadnoj Evropy' i Ameriki (Angliya, Kanada, SShA, Franciya, FRG) / In-t zakonodatel'stva i sravn. pravovedeniya pri Pravitel'stve Rossijskoj Federacii. M.: Gorodec, 2000. - 443 s.
[10] Klyukin B.D. O razvitii dogovornoj os-novy' prava pol'zovaniya nedrami // Gosudarstvo i pravo. 2004. № 9.
[11] Kodeks Respubliki Kazaxstan ot 25 dekabrya 2017 goda № 120-VI «O nalogax i drugix obyazatel'ny'x platezhax v byudzhet (Nalogovy'j kodeks)» // [E'lektronny'j resurs]. URL: http://on-line.zakon.kz/Document/?doc_id=36148637 (data obrashheniya 19.02.2018).
[12] Kodeks Respubliki Kazaxstan ot 27
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРВО № 4 • 2018
dekabrya 2017 goda № 125-VI «O nedrax i nedropol'zovanii» // [E'lektronny'j resurs]. URL: http://online.zakon.kz/Document/7doc_ id=31764592#pos=1;-117 (data obrashheniya 19.02.2018).
[13] Kury's' N.V. Inostranny'e investicii. Rossijskaya istoriya Foreign investment. Russian history: (Pravovoe issled.). SPb.: Yurid. centr Press, 2003. - 217 s.
[14] Nurseit N.A. Kakie kontrakty' v neftegazovoj otrasli otvechayut interesam strany'? // Sovremenny'e issledovaniya social'ny'x problem (e'lektronny'j nauchny'j zhurnal). 2012. № 11 (19).
[15] Rat J. Soglasheniya o razdele produkcii: Analiz pravovogo regulirovaniya otnoshenij v sfere realizacii v Rossijskoj Federacii. M.: Volters Klu-ver, 2008. - 288 s.
[16] Savinova O.N. Dogovornoe regulirovanie koncessionny'x otnoshenij po zakonodatel'stvu Rossijskoj Federacii: Dis. ... kand. yurid. nauk. Kazan', 2006.
[17] Sosna S.A. Koncessionny'e soglasheniya: teoriya i praktika. M.: Nestor Akademik Pablisherz, 2002. - 251 s.
[18] Subbotin M.A. Skverny'j anekdot pro SRP // Neft' Rossii. 2016. № 9.
[19] Total ustraivaet novy'j format neftya-nogo kontrakta Irana // [E'lektronny'j resurs]. URL: https://teknoblog.ru/2017/06/22/79426 (19.01.2018).
[20] Chernyavskij A.G. Social'nye osnovaniya izmeneniya predelov yuridicheskoj otvetstvennosti. - M., 2016.
[21] Bindemann Kirsten. Production-Sharing Agreements: An Economic Analysis, Oxford Institute for Energy Studies, WPM 25, October 1999 (perevod vy'polnen samostoyatel'no) // [E'lektronny'j resurs]. URL: https://www.oxfordenergy.org/ wpcms/wp-content/uploads/2010/11/WPM25-Pro-ductionSharingAgreementsAnEconomicAnaly-sis-KBindemann-1999.pdf (data obrashheniya 05.01.2018).
[22] Katebi A. Oil and gas contracts in Iran, Petroleum University of Technology, May 2014 (perevod vy'polnen samostoyatel'no) // [E'lektronny'j resurs]. URL: http://www.put.ac.ir/_Tehran/docu-ments/p_4-2.pdf (data obrashheniya 19.01.2018).
[23] Machmud Tengku N. The Indonesian Production Sharing Contract: Kluwer Law International, 2000. - 251 s.
