Раздел 7. Проблемы юридической науки и правоохранительной практики: взгляд молодых исследователей
ПОГОРЕЛЬСКИМ А.А., Andorp95@gmail.com Кафедра административного и финансового права; Оренбургский государственный университет,
460018, г. Оренбург, просп. Победы, 13
POGORELSKY A.A.,
Andorp95@gmail.com
Chair of administrative and financial law;
Orenburg State University,
Pobedy Ave. 13, Orenburg, 460018,
Russian Federation
СОДЕРЖАНИЕ, ЗНАЧЕНИЕ И ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ ФОРМЫ
Аннотация. Статья посвящена анализу элементов, которые составляют содержание категории «уголовно-процессуальная форма». Отмечается дискуссионность этого вопроса. Подвергаются критической оценке некоторые из предлагаемых учеными определений данной категории. Обосновывается правомерность подхода к определению понятия процессуальной формы через установленный уголовно-процессуальным законом порядок, в соответствии с которым осуществляется принятие уголовно-процессуальных решений и совершение процессуальных действий, а также определяется их взаимообусловленность. Делается вывод о том, что дифференциация процессуальной формы характеризуется лишь наличием особенностей принимаемых по уголовному делу решений, а также особенностей процессуальной деятельности. Значение уголовно-процессуальной формы заключается в том, что ее соблюдением обеспечивается не только законность, но и обоснованность деятельности при производстве по каждому уголовному делу.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; производство по уголовному делу; уголовно-процессуальная форма; дифференциация уголовно-процессуальной формы.
Для цитирования: Погорельский А.А. Содержание, значение и дифференциация уголовно-процессуальной формы // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2021. N 1 (55). С. 82-89.
CONTENT, MEANING AND DIFFERENTIATION OF CRIMINAL PROCEDURE FORM
Annotation. The article is devoted to the analysis of the elements that make up the content of the category "criminal procedure form". The controversial nature of this issue is noted. Some of the definitions of this category proposed by scientists are critically assessed. The author of the article substantiates the validity of the approach to defining the procedural form by means of the procedure established by criminal procedure law. Taking criminal procedure decisions and performing procedural actions are carried out according to this procedure, as well as their interdependence is determined. It is concluded that the differentiation of the procedural form is characterized only by the peculiarities of the decisions taken during the criminal proceedings, as well as the specifics of procedural activity. The importance of the criminal procedure form is that its observance ensures not only the legality, but also the validity of the activities during criminal proceedings.
Keywords: criminal proceedings; criminal procedure form; differentiation of criminal procedure
form.
For citation: Pogorelsky A.A. Content, meaning and differentiation of criminal procedure form // Legal Science and Law Enforcement Practice. 2021. No. 1 (55). P. 82-89.
Вопросы, связанные с дифференциацией уголовного судопроизводства и обоснованием наличия в нем альтернатив общему порядку производства по уголовному делу, неизменно находятся в поле зрения ученых и сопровождаются непрекращающимися дискуссиями на страницах научных
изданий. Эти вопросы непосредственно связаны с уголовно-процессуальной формой -категорией, относящейся к числу базовых категорий науки уголовно-процессуального права. Едва ли не каждый ученый, исследующий проблемы доказательственного права, обращался к анализу и характеристике
данной категории. При этом среди исследователей нет единства мнений по поводу тех правовых понятий, через которые должна определяться уголовно-процессуальная форма. В связи с этим представляется необходимым обращение к анализу имеющихся в науке представлений об элементах, входящих в ее содержание, и выражение собственной точки зрения по данному вопросу.
Среди ученых бесспорным является положение о том, что посредством процессуальной формы определяется порядок производства по уголовным делам. Вместе с тем несколько упрощенными и потому явно недостаточными представляются одни из первых определений понятия процессуальной формы, в которых процессуальная форма либо практически отождествлялась с предусмотренным законом порядком производства отдельных (или их совокупности) процессуальных действий (Чельцов М.А., 1951), либо ее содержание раскрывалось через совокупность условий, установленных законом для их осуществления (Стецовский Ю.И., 1975).
Через условия выполнения уголовно-процессуальных действий дается определение понятия процессуальной формы М.П. Поляковым, который не вполне уместно, на наш взгляд, использует по отношению к таким условиям термин «обрядность» [1, с. 87], поскольку, в отличие от обряда, соблюдение процессуальной формы имеет отнюдь не символическое, а важное практическое значение - соблюдение требований основополагающего принципа законности.
В свою очередь, М.Л. Якуб, посвятивший процессуальной форме монографическое исследование, также определяя рассматриваемую категорию посредством понятия «производство процессуальных действий», полагает, что речь необходимо вести не только о них, но также «об условиях принятия уголовно-процессуальных решений» [2, с. 9]. Это представляется не только более точным, но и правомерным.
С этой позиции можно критически оценить предлагаемые в научной литературе определения понятия уголовно-процессуальной формы, в содержание которых, помимо указанных, включены иные элементы. В частности, уголовно-процессуальная форма, по мнению Л.Б. Алексеевой,
- это «регламентированная уголовно-процессуальным правом система и структура уголовно-процессуальных институтов и правил, процедура и последовательность стадий уголовного процесса, условия, способы и сроки совершения процессуальных действий, непосредственно или косвенно связанных с собиранием и исследованием доказательств на предварительном следствии и в судебном разбирательстве, их закреплением в правовых актах, а также порядок принятия и оформления решений по отдельным вопросам и по делу в целом» [3, с. 121].
Прежде всего, нельзя не обратить внимания на очевидную терминологическую избыточность определения.
Во-вторых, можно высказать замечание в отношении суждения о том, что «процессуальная форма регламентируется уголовно-процессуальным правом», поскольку свойство регламентации в большей степени присуще закону, чем праву. Несмотря на то, что производным для понятий «регулировать» и «регламентировать» является одно и то же слово - «правило» (для регламентации - от фр. regle и для регуляции - от лат. regula), все же функция права - регулировать общественные отношения, а закона - их регламентировать. Эти понятия являются в определенной степени синонимичными, первое из них по объему шире второго, поэтому они лишь частично совпадают. Наличие синонимии нередко может дезориентировать, тем не менее каждая из приведенных языковых единиц имеет собственный вполне определенный смысл.
В-третьих, не вполне ясно содержание употребленного в определении понятия «процедура стадий уголовного процесса».
И, наконец, нельзя согласиться с произведенным указанным автором ограничением перечня процессуальных действий лишь теми из них, которые выполняют познавательную задачу, тогда как уголовно-процессуальным законом строго регламентирован порядок принятия любых решений и производство иных, не связанных с доказыванием, процессуальных действий, например, избрание меры пресечения, заключение досудебного соглашения о сотрудничестве и др.
Помимо этого, такие элементы, включаемые учеными в содержание процессуальной формы, как условия, сроки и способы совершения процессуальных действий, права и обязанности участников процесса, форма правоприменительных актов и т.д., представляя собой выражение правовой регламентации, охватываются понятием «процессуальный порядок», поэтому их отдельное выделение в определении процессуальной формы является излишним. Для любой деятельности в сфере уголовного судопроизводства законом установлена соответствующая процессуальная форма. В связи с этим вся уголовно-процессуальная деятельность (и принятие процессуальных решений, и осуществление процессуальных действий) регламентируется нормами уголовно-процессуального закона, который, упорядочивая эту деятельность, делает ее проверяемой, таким образом, обеспечивается законность производства по уголовному делу [4, с. 9].
Заметим, что такой признак, как стадийность уголовного процесса, многие ученые не только включают в совокупность элементов процессуальной формы, но и относят к важнейшим элементам. Между тем следует выразить солидарность с мнением по этому поводу Е.В. Мищенко, которая обоснованно считает более правильным соотносить стадийное построение процесса со структурой уголовного судопроизводства [5, с. 141].
На наш взгляд, правомерность именно такой позиции подтверждается и тем обстоятельством, что в учебной литературе, как известно, призванной отражать общепринятые в науке подходы, стадийность уголовного судопроизводства обычно связывается не с понятием «уголовно-процессуальная форма», а с понятием «процесс». Последнее в переводе с латинского (processus) не только означает «последовательную смену состояний», «движение вперед», но и направленную на достижение результата совокупность последовательных действий [6, с. 21].
И.Б. Михайловская в содержание процессуальной формы включает «цель, функциональную структуру и принципы судопроизводства» [7, с. 7]. А.А. Брестер также подразумевает под уголовно-процессуальной формой «регламентирован-
ные правом порядок, принципы и систему уголовно-процессуальной деятельности, установленные для достижения целей уголовного процесса» [8, с. 28]. Думается, что в приведенных утверждениях произведена подмена основания и следствия, поскольку сама отраженная в законе правовая регламентация обусловлена и определяется целями и принципами уголовно-процессуальной деятельности, но не наоборот.
Как справедливо в связи с этим указывает Е.В. Мищенко, при таком подходе «стираются вообще все грани», и можно под уголовно-процессуальной формой понимать все без исключения уголовно-процессуальные понятия [5, с. 142]. В рассматриваемом аспекте значение принципов уголовного судопроизводства - служить методологической основой уголовно-процессуальной формы, поэтому неправомерно относить их к содержанию последней. Принципы - это требования, предъявляемые к уголовно-процессуальной деятельности, соблюдение которых гарантирует достижение ее целей.
Кроме этого, отдельного внимания заслуживает вопрос о правомерности раскрытия содержания рассматриваемой категории посредством понятия «система правоотношений», как это делается, например, Х.У. Рустамовым. Указанный автор считает, что основным содержанием понятия «уголовно-процессуальная форма» является именно возникающая в определенной последовательности в процессе деятельности субъектов уголовного процесса система отношений, регулируемая уголовным и уголовно-процессуальным законами [9, с. 13].
Между тем, думается, что правоотношения - это результат самой деятельности, ее содержания, но не формы, поскольку лишь соединение слова (предписаний закона) и дела (уголовно-процессуальной деятельности) составляет суть уголовно-процессуальных отношений, упорядочивать которые призвана процессуальная форма. Еще в период действия советского уголовно-процессуального закона учеными (Добровольская Т.Н., Элькинд П.С., 1976) указывалось на недопустимость смешения этих правовых категорий (внешней формы и внутреннего содержания - уголовно-процессуальной деятельности).
Следовательно, если содержанием уголовного процесса являются у голов но-процессуальная деятельность (принятие предусмотренных законом решений и совершение предусмотренных им действий) и возникающие в связи с этим уголовно-процессуальные отношения, то порядок этой деятельности и есть уголовно-процессуальная форма.
Кроме этого, вызывают возражения суждения некоторых ученых относительно сущностных свойств уголовно-процессуальной формы. В частности, несмотря на согласие с выводом С.Б. Россинского о том, что процессуальная форма обладает такими свойствами, как единство, всеобщность и обязательность [10, с. 141], необходимо сделать уточнение в отношении свойств всеобщности и обязательности.
Действительно, единство общепризнанно является сущностным свойством процессуальной формы, чего нельзя сказать о всеобщности и обязательности. Эти свойства отражают суть не только для процессуальной формы, но и для любого законодательного предписания, и процессуальная форма обладает этими свойствами не потому, что она форма, а потому что, как и любое нормативное предписание, будучи отраженным в законе, становится всеобщей и общеобязательной «моделью» поведения. Отличие фактических утверждений (суждений науки) от правовых норм, по мнению М.Н. Марченко, обусловлено логикой норм - любая норма закона обладает относящимся ко всем особого рода долженствованием (распространяется на всех и обязательна для всех), носит «предоставительно-обязыва-ющий характер» [11, с. 593-594].
В связи с этим указание на то, что свойства всеобщности и обязательности являются «важнейшими юридическими свойствами уголовно-процессуальной формы» [10, с. 141], в ее определении представляется излишним, поскольку уголовно-процессуальная форма обладает этими свойствами в силу закрепленности в уголовно-процессуальном законе. При таком подходе можно отождествить процессуальную форму с законом вообще. По этой причине представляется несостоятельным высказанный С.Б. Россинским упрек в адрес исследователей о том, что
никто из них не включает в содержание процессуальной формы признаки всеобщности и обязательности, являющиеся для нее «основными и видообразующими» [10, с. 141].
Между тем видообразующим называют такой признак, который отличает вид, принадлежащий определенному роду, от всех иных видов этого рода. Например, таким видовым отличием для понятия «действие» будет признак «процессуальное», образующее новый вид. В свою очередь, для процессуальных действий следующими видообразующими будут являться признаки «следственные» или «судебные». Таким образом, добавление видообразующего признака ограничивает понятие, чего нельзя сказать о признаках «всеобщность» и «обязательность», которые относятся как к процессуальной форме, так и ко всем без исключения предписаниям закона, и не только уголовно-процессуального.
В связи с этим указанные С.Б. Рос-синским свойства процессуальной формы являются не ее сущностным содержанием, а отражают то значение, которое она имеет для соблюдения принципа законности при производстве по уголовному делу, или «ценность процессуальной формы». Последняя, по мнению П.А. Лупинской, заключается в создании «детально урегулированного, устойчивого, юридически определенного, строго обязательного, стабильного правового порядка производства по уголовному делу, отвечающего назначению судопроизводства и его принципам» [12, с. 60].
Следует также отметить, что А.П. Гусь-кова, справедливо наделяя уголовно-процессуальную форму таким свойством, как публичность, ошибочно, на наш взгляд, полагает, что это свойство находит выражение в ее государственно-властном характере [13, с. 12], поскольку последний является содержанием иного свойства уголовно-процессуальной формы - ее строгой обязательности (императивности). Публичность же выражается в открытости для понимания хода и результата уголовно-процессуальных действий, в доступности наблюдению и контролю процедуры принятия всех без исключения уголовно-процессуальных решений. В этом, на наш взгляд, находит
выражение смысл существования уголовно-процессуальной формы.
Таким образом, обращение к имеющимся в науке определениям понятия процессуальной формы показало, что они содержат разнохарактерные признаки, не всегда соответствующие ее сущности.
Как представляется, для раскрытия содержания понятия «процессуальная форма» необходимо прежде всего исходить из общефилософского значения самой категории «форма», являющейся одной из основных категорий гносеологии. Согласно справочным источникам под формой понимается структура, внутреннее строение чего-либо, а также порядок протекания процесса, который является определенным и определяющим [14, с. 489]. В свою очередь, порядок - последовательность в деле вообще, заранее обдуманный ход и действия, целесообразное единство многообразного, ясно определенная и четкая организация какой-либо сферы действительности [14, с. 356].
Обратим внимание на используемое в дефиниции словосочетание «заранее обдуманный», свидетельствующее о том, что в социальной сфере деятельности мыслительная деятельность предшествует самому действию - даже в обыденной жизни прежде, чем что-то сделать, мы прикидываем это в уме. Если же речь идет об уголовном судопроизводстве, то планирование и оценка предстоящей деятельности должны производиться, в первую очередь, на предмет соответствия цели деятельности и тому порядку, который предусмотрен для него уголовно-процессуальным законом.
Многие авторы, кроме этого, считают необходимым отражение в определении процессуальной формы указания не только на порядок (совокупность предусмотренных законом условий) производства процессуальных действий, но и на их последовательность. На наш взгляд, в этом нет необходимости, поскольку, как отмечалось выше, само понятие «порядок» уже содержательно предполагает «последовательность в деле вообще». Исходя из требований не только логичности, но и лаконичности дефиниций, определяющее понятие должно содержать только существенные признаки определяемого поня-
тия, необходимые и достаточные для раскрытия его содержания.
Уголовно-процессуальная форма, прежде всего, - это способ внешней связи элементов уголовно-процессуальной деятельности. Рассматривая указанную категорию, М.С. Строгович отмечал, что это «всегда форма совершения предусмотренных законом действий и принятия предусмотренных этим законом решений» [15, с. 52]. Тем не менее, как представляется, не должно вызвать возражений суждение о том, что основными элементами любой сознательной деятельности являются, во-первых, принятие решений и, во-вторых, реализация этих решений в конкретной деятельности. Именно в такой последовательности - каждому конкретному действию (совокупности действий) предшествует принятие соответствующего решения.
Как справедливо отмечается в связи с этим в научной литературе, «по своей социальной природе правоприменительная деятельность, направленная на реализацию юридических норм для решения юридического дела, представляет собой разновидность "управленческого решения", поэтому в данном случае, как и для любого управленческого процесса, главным, определяющим звеном правоприменительной деятельности является принятие решения» (Алексеев С.С., 1973). При этом ни одно решение в уголовном судопроизводстве не может быть вынесено вне того порядка, который предусмотрен для него законом, без учета законодательно установленных оснований и условий его принятия. Точно так же осуществление обусловленных принятым решением процессуальных действий возможно исключительно в тех формах деятельности, которые предусмотрены для них в законе. В частности, осуществление уголовно-процессуального доказывания, предполагающего собирание доказательств и познание на их основе обстоятельств прошлого преступного события, возможно лишь в предусмотренных законом формах - посредством проведения предусмотренных законом следственных действий (осмотра места происшествия, допроса, обыска и т.д.). Полученные вне этих форм сведения не будут иметь никакого доказательственного значения. Разрешение уголовного дела также невозмож-
но вне предусмотренной законом формы (процедуры) - судебного следствия.
Уголовно-процессуальный закон, по мнению П.А. Лупинской, представляет собой «программу принятия решения. Именно закон, определяя цель деятельности и устанавливая средства ее достижения, одновременно предписывает и строго определенные правила самой деятельности. Другими словами, именно закон "организует" уголовно-процессуальную деятельность, поэтому, - как отмечает указанный автор, - успешность регулирования и организации уголовно-процессуальной деятельности определяется тем, насколько точно по существу и по форме составлена ее "программа"» [16, с. 43].
Исходя из этого уголовно-процессуальная форма, на наш взгляд, представляет собой установленный уголовно-процессуальным законом порядок (совокупность условий и процедур), в соответствии с которым осуществляется принятие уголовно-процессуальных решений и реализуются уголовно-процессуальные действия, а также определяется их взаимообусловленность. При этом важно уточнить, что перечисление элементов уголовно-процессуальной формы именно в таком порядке не означает их временной последовательности, поскольку нередко принятию решения в уголовном судопроизводстве предшествует уголовно-процессуальная деятельность, например, по собиранию, проверке и оценке сведений, на которых основывается процессуальное решение, но призвано указать на определяющее значение первого из них. В этом находит выражение взаимообусловленность указанных элементов (порядка принятия уголовно-процессуальных решений и порядка уголовно-процессуальных действий) процессуальной формы.
Следует подчеркнуть, что только при таком подходе к определению понятия «уголовно-процессуальная форма» можно вести речь о ее дифференциации. На этот важный аспект уже обращала внимание Е.В. Мищенко [5, с. 142]. Тем не менее уважаемым автором данная категория раскрывается только через порядок уголовно-процессуальной деятельности, без упоминания о ее определяющем элементе - порядке принятия уголовно-процессу-
альных решений. Необходимость ограничения содержания процессуальной формы установленными законом порядком принятия уголовно-процессуальных решений и порядком совершения процессуальных действий подтверждается и тем, что эти элементы, и только они, могут быть дифференцированы.
На необходимость соблюдения и сохранения единой процессуальной формы при производстве по каждому уголовному делу обращалось внимание многими учеными. В частности, последовательным сторонником такой позиции являлся М.С. Строгович, категорически отрицавший необходимость введения любого рода упрощений в уголовный процесс. Вместе с тем указанный автор поддерживал дифференциацию в сторону усложнения процессуальной формы, таким образом, все-таки признавая ее возможность, но исключительно с целью усиления уголовно-процессуальных гарантий [15, с. 53].
С точки зрения сторонников противоположной позиции, наличие в уголовном процессе упрощенных производств объективно необходимо в целях скорейшего расследования и рассмотрения по существу уголовных дел по преступлениям небольшой и средней тяжести. Заметим, что наличие подобного рода ускоренных производств ориентировано не только на экономию уголовно-процессуальных ресурсов, но и на получение другого не менее важного юридически значимого результата - а именно на максимально быстрое восстановление нарушенных прав потерпевших от преступлений, которые при общем порядке судопроизводства нередко годами ожидают результатов судебных решений.
Е.В. Мищенко в результате обобщения имеющихся в уголовно-процессуальной науке оснований дифференциации процессуальной формы приходит к выводу о том, что основными из них являются следующие:
1) степень тяжести общественно опасного деяния и предусмотренного за его совершение вида санкций;
2) степень сложности расследования и разрешения уголовного дела;
3) статус лица, совершившего преступление [17, с. 250].
Из этого следует, что дифференциация процессуальной формы обусловлена, в первую очередь, спецификой уголовного дела, и каждая дифференцированная форма производства по уголовному делу предполагает принятие особых, присущих только ей процессуальных решений и связанных с ними (обусловленных этими решениями) процессуальных действий. Ни стадийность процесса, ни требования уголовно-процессуальных принципов не могут быть изменены или исключены в зависимости от категории уголовного дела. Тем более не может быть подвергнута дифференциации цель уголовно-процессуальной деятельности.
В связи с этим Д.П. Великий, подчеркивая необходимость понимания уголовно-процессуальной формы, исходя из единых принципов, единого уголовно-процессуального законодательства и единой судебной системы в целом, признавая определенную правоту и сторонников, и противников ее дифференциации, настаивает на том, что дифференциацию уголовно-процессуальной формы следует воспринимать исключительно как предусмотренную законом возможность «решать единые задачи различными способами» [18, с. 9].
Таким образом, содержание понятия «уголовно-процессуальная форма», на наш взгляд, должно раскрываться посредством двух основных элементов: 1) установленный уголовно-процессуальным законом порядок (совокупность условий и процедур) принятия уголовно-процессуальных решений и 2) установленный уголовно-процессуальным законом порядок совершения уголовно-процессуальных действий, которые в процессе уголовно-процессуальной деятельности являются взаимосвязанными и взаимообусловленными. При этом оформление хода и результата совершаемых уголовно-процессуальных действий и принимаемых уголовно-процессуальных решений охватывается понятием «установленный законом порядок». Из этого следует, что каждая дифференцированная процессуальная форма характеризуется наличием присущих только ей особенностей принимаемых по уголовному делу решений и особенностей уголовно-процессуальных действий. Соответствием деятельности участников уголовного судопроизводства уголовно-процессуальной форме обеспечивается не только ее законность (на это указывается всеми исследователями), но и обоснованность при производстве по каждому уголовному делу.
Список литературы
1. Поляков М.П. О ценности обрядовой стороны уголовного судопроизводства // Государство и право. 1999. N 9. С. 87-92.
2. Якуб М.Л. Процессуальная форма в советском уголовном процессе. М.: Юрид. лит, 1981. 144 с.
3. Курс советского уголовного процесса. Общая часть / под ред. А.Д. Бойкова и И.И. Карпеца. М., 1989.
638 с.
4. Корнакова С.В. Логические основы уголовно-процессуального доказывания: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2008. 23 с.
5. Мищенко Е.В. О сущности и свойствах уголовно-процессуальной формы // Вестник Оренбургского государственного университета. 2013. N 3 (152). С. 140-144.
6. Уголовно-процессуальное право (Уголовный процесс): учебник для вузов / под ред. Э.К. Кутуева. СПб.: С.-Петерб. ун-т МВД России, 2019. 583 с.
7. Михайловская И.Б. Настольная книга судьи по доказыванию в уголовном процессе. М.: Велби: Проспект, 2006. 192 с.
8. Брестер А.А. Начало уголовного процесса и его влияние на уголовно-процессуальную форму // Уголовная юстиция. 2013. N 2 (2). С. 27-30.
9. Рустамов Х.У. Уголовный процесс. Формы: учеб. пособие. М.: Закон и право, 1998. 303 с.
10. Россинский С.Б. Уголовно-процессуальная форма: понятие и тенденции развития // Вестник Оренбургского государственного университета. 2006. N 3. С. 140-144.
11. Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права. М.: Проспект, 2015. 757 с.
12. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник / отв. ред. П.А. Лупинская; 3-е изд., перераб. и доп. М.: НОРМА, ИНФРА-М, 2013. 1008 с.
13. Гуськова А.П. К вопросу о процессуальной форме уголовного судопроизводства в России // Вестник Оренбургского государственного университета. 2008. N 83. С. 11-17.
14. Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 2007. 576 с.
15. Строгович М.С. О единой форме уголовного судопроизводства и пределах ее дифференциации // Социалистическая законность. 1974. N 9. С. 50-53.
16. Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве. М.: Юрид. лит., 1976. 166 с.
17. Мищенко Е.В. Основания (критерии) дифференциации процессуальной формы по уголовным делам в отношении несовершеннолетних и применения принудительных мер медицинского характера // Известия Оренбургского государственного аграрного университета. 2011. N 1 (29). С. 249-252.
18. Великий Д.П. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы: история, современность, перспективы: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. 31 с.
References
1. Polyakov M.P. On the value of the ritual side of criminal justice. State and Law, 1999, no. 9, pp. 87-92. (In Russ.).
2. Yakub M.L. Procedural form in the Soviet criminal process. Moscow, Yuridicheskaya literatura Publ., 1981. 144 p. (In Russ.).
3. The course of the Soviet criminal process. The General part. Moscow, 1989. 638 p. (In Russ.).
4. Kornakova S.V. Logical bases of criminal-procedural proof. Autoabstract Cand. Diss. Irkutsk, 2008. 23 p. (In Russ.).
5. Mishchenko E.V. On the nature and properties of the criminal procedure form. Bulletin of the Orenburg State University, 2013, no. 3 (152), pp. 140-144. (In Russ.).
6. Criminal procedure law (Criminal process). St. Petersburg: Saint-Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2019. 583 p. (In Russ.).
7. Mikhailovskaya I.B. Table book of the judge on proving in criminal proceedings. Moscow, Velbi, Prospekt Publ., 2006. 192 p. (In Russ.).
8. Brester A.A. The beginning of the criminal process and its influence on the criminal procedure form, 2013, no. 2 (2), pp. 27-30. (In Russ.).
9. Rustamov Kh.U. Criminal process. Forms. Moscow, Zakon i parvo Publ., 1998. 303 p. (In Russ.).
10. Rossinsky S.B. Criminal procedure form: concept and development trends. Bulletin of the Orenburg State University, 2006, no. 3, pp. 140-144. (In Russ.).
11. Marchenko M.N. Problems of the theory of state and law. Moscow, Prospekt Publ., 2015. 757 p. (In Russ.).
12. Criminal procedure law of the Russian Federation. Moscow, NORMA, INFRA-M Publ., 2013. 1008 p. (In Russ.).
13. Gus'kova A.P. On the question of the procedural form of criminal justice in Russia. Bulletin of the Orenburg State University, 2008, no. 83, pp. 11-17. (In Russ.).
14. Philosophical Encyclopedic Dictionary. Moscow, INFRA-M Publ., 2007. 576 p. (In Russ.).
15. Strogovich M.S. On the unified form of criminal justice and the limits of its differentiation. Socialist legality, 1974, no. 9, pp. 50-53. (In Russ.).
16. Lupinskaya P.A. Decisions in criminal proceedings. Moscow, Yuridicheskaya literatura Publ., 1976. 166 p. (In Russ.).
17. Mishchenko E.V. Bases (criteria) of differentiation of the procedural form in criminal cases concerning minors and application of compulsory measures of medical character. Bulletin of the Orenburg State Agrarian University, 2011, no. 1 (29), pp. 249-252. (In Russ.).
18. Velikiy D.P. Unity and differentiation of the criminal procedure form: history, modernity, prospects. Autoabstract Cand. Diss. Moscow, 2001. 31 p. (In Russ.).