CC BY
21I Захаров В. В. Реформирование личных способов принудительного исполнения судебных решений по гражданским делам в России в XVIII в. // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. -2010. - № 2 (14). - С. 156.
6 Сергиевский Н. Д. Наказание в русском праве XVII века. - СПб., 1887. - С. 172, 178.
7 ПСЗ.-СП6., 1830. - Т, III. - № 1345.
8 Российское законодательство Х-ХХ веков. - Т. 3: Акты Земских соборов. Соборное уложение. - Гл. XXI. - М., 1985. -Ст. 94.
Там же. - Ст. 97,
10 Гернет М. Н. История царской тюрьмы: в 5 т. - М., 1960. - Т. 1. - С. 266.
II Сергиевский Н. Д. Указ. соч.-С. 173, 185. 12 Гернет М.Н.Укаа. соч.-Т. 1.-С. 112.
' ' Филиппов М. А. Тюрьмы в России. Собственноручный проект Екатерины Н // Русская старина. - 1873. — Июль. — Ст. 1-3, 12,21-23.
14 Общая тюремная инструкция. - Пг., 1916.-Ст. 1.
15 Фойницкий И. Я. Указ. соч. - С. 435.
Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. - СПб., 2000. - С. 423. 17 Фойницкий И. Я. Указ. соч. — С. 435.
s Базунов В. В., Детков М. Г. Тюрьмы НКВД - МВД в карательной системе советского государства. - М., 2000. - С. 9. Базунов В. В., Детков М. Г. Указ. соч. - С. 8-10, 12, 18; Детков М. Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России. - М., 1999. -
С. 226.
"" Исправительно-трудовой кодекс РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1970. -№51,- Ст. 1220.
УДК 342
СОДЕРЖАНИЕ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ СТОРОН В ПРОИЗВОДСТВЕ ПО ДЕЛАМ ОБ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЯХ
© 2014 П. С. Солоницын
Аннотации. Статья посвящена раскрытию содержания конституционного принципа состязательности сторон в процессе об административных правонарушениях.
Ключевые слова: административио-юрисдикционный процесс; принцип состязательности; стороны в процессе.
CONSTITUTIONAL PRINCIPLES ADVERSARIAL PROCEEDINGS ON ADMINISTRATIVE VIOLATIONS
©2014 P. Solonitsyn
Summary The article is devoted to the content of the constitutional principle of the adversarial process of Administrative Offences.
Keywords: administrative-jurisdictional process; adversarial principle; hand in process.
Часть 3 ст. 123 Основного закона Российского государства впервые в истории российского конституционализма закрепила принцип состязательности сторон судопроизводства. Исходя из положения ч. 2 ст. 118 Конституции РФ судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Это означает, что принцип состязательности распространяется на все упомянутые в Основном законе виды судебного разбирательства.
В последнее время в юридической литературе активизировалась дискуссия по вопросу реализации принципа состязательности в административном судопроизводстве. Она усилилась после внесения Президентом РФ в Государственную думу Федерального собрания РФ проекта № 246960-6 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации1. Данный проект, в случае его принятия, мог ввести в систему российского судопроизводства абсолютно новый, невиданный до сих пор в нашем государстве правовой
институт административного иска. Данный институт по определению предполагает состязательность и равноправие сторон, которые и были провозглашены в проекте (ст. 7).
Проект Кодекса об административных правонарушениях, очевидно, так и останется проектом. Однако сказанное об административном иске остается актуальным, поскольку положения так и не вступившего в силу Кодекса войдут в единый проект Гражданского процессуального кодекса (ГПК РФ), объединяющий в себе ГПК РФ. Арбитражный процессуальный кодекс и Кодекс административного судопроизводства2.
Однако одна из разновидностей административного процесса, а именно производство по делам об административных правонарушениях по-прежнему будет регулироваться процессуальными нормами Кодекса об административных правонарушениях (КоАП РФ).
Как известно, нормы КоАП РФ устанавливают возможность рассмотрения подобных дел как административными органами, так и мировыми судьями, а также судьями районных судов. Ряд исследователей считают, что конституционный принцип состязательности в подобных делах не нашел должного закрепления, что приводит чуть ли не к системному нарушению прав граждан и юридических лиц, чьи дела рассматриваются органами административной юстиции и судами.
Так, С. Горлова именует суд по административным делам (админстративно-юрисдикционный, или административно-деликтный судебный процесс) «потешным судом», Исследователь ссылается на мнения неких известных ей судей, которые утверждают, что даже не удосуживаются проверять законность протоколов об административных правонарушениях, К крупным недостаткам производства по делам административных исследователь относит и отсутствие обязанности суда, рассматривающего дело, вести протокол судебного заседания, что снижает уровень защищенности участников процесса1.
Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации В. П. Лукин в 2010 г. заявил о фактическом отсутствии состязательности по делам об административных правонарушениях. Это, по его мнению, в настоящий момент может превращать административное правосудие в репрессивный механизм, позволяющий быстро и эффективно реализовывать преследование граждан по своему произволу4.
Развивая тезисы отечественного омбудсмена, А. И. Микулин в своих статьях подверг резкой критике существующую систему судопроизводства по делам об административных правонарушениях. Главной ее недостаток он видит в отсутствии стороны обвинения. Поскольку закон не предусмотрел специальных органов административного преследования (как в уголовном процессе), то судьи вынуждены брать на себя не свойственную им функцию обвинения, что искажает принцип состязательности и делает процесс по делам об административных правонарушениях по сути своей инквизиционным5.
Исследователи указывают на органические, с их точки зрения, причины пороков административно-деликтного судопроизводства, связанные с тем, что законодатель допустил наличие единой формы разбирательства дел как для судов, так и для административных органов. Эти причины, по мнению А. Б. Зеленцова, вызваны тем, что в рассматриваемом виде производства не закреплены такие важные процессуальные принципы, как состязательность и обеспечение права на защиту6.
Общим местом подобной критики стала также апелляция к процессу по делам об административных правонарушениях в арбитражных судах, правила которого закреплены нормами Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (АПК РФ), В АПК РФ в рамках административного производства, как известно, законодатель установил два вида производства: о привлечении к административной ответственности (§ 1 гл. 25) и об оспаривании решений административных органов о привлечении к административной ответственности (§ 2 гл. 25). Критики, сравнивающие с выгодной стороны юрисдикционный процесс по административным делам в арбитражных судах и судах общей юрисдикции, руководствующихся нормами КоАП РФ, отмечают наличие реальной, а не формально состязательности в первом, наделение лиц, составляющих протоколы об административных
правонарушениях, статусом стороны процесса и другие, выгодные, с их точки зрения, моменты7.
Указанные замечания, при всей их серьезности, представляются нам не совсем обоснованными. Особенно нам кажется неверным сравнение административно-юрисдикционного процесса с процессом уголовным. Сравнение это тем более некорректно, что в литературе существует достаточно мощная критика закрепленной в 2001 г. новой уголовно-процессуальной формы. Критика, во многом пересекающаяся с нападками на действующий административно-юрисдикционный процесс^. Крайне негативно к некоторым моментам современного уголовного процесса относится ряд практикующих юристов9. И они, и теоретики отмечают декларированность состязательного начала в уголовном процессе при полном засилии пресловутого «обвинительного уклона» в деятельности судов, приведшего к практическому вытеснению оправдательных приговоров как особого вида судебного решения. Автор статьи как практикующий адвокат может привести немало примеров, говорящих о верности этих наблюдений и выводов.
Тем не менее мы считаем, что принцип состязательности в административно-юрисдикционном процессе, несмотря на его отсутствие среди процессуальных принципов КоАП РФ, нашел свое закрепление в этом законодательном акте и, более того, эффективно реализуется на практике. Анализ процессуальных норм кодекса, разъяснений, данных Пленумом Верховного суда РФ, подтверждает это утверждение.
Возникает вопрос, а почему авторы кодекса не сочли нужным указать на принцип состязательности в тексте закона? Нам представляется, что сделано это было по той причине, что законодателем решался комплекс задач, связанных с назначением или с целями административно-юрисдикционного процесса. Исследователи отмечают, что по сравнению с процедурой реализации ответственности уголовной и гражданской, административная процедура характеризуется оперативностью, простотой и экономичностью10. Законодатель просто не мог поступиться этими выгодами административной процедуры, навязав ей стадии производства, характерные для процесса уголовного. Ведь назначение административной ответственности, при всей схожести внешних признаков, все же несколько иное, чем ответственности уголовной.
Исследователи указывали, что административное правонарушение, в отличие от преступления, характеризуется меньшей общественной опасностью. Юридическим выражением признака общественной опасности административного правонарушения является противоправность11. Признак общественной опасности теоретически выводится из текста закона, однако в самом законе не закрепляется (ст. 2.1. КоАП РФ). В отличие от него, уголовное преступление в тексте закона определяется как общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом РФ под угрозой наказания (ч, 1 ст. 14 УК РФ),
Из различия приведенных признаков административного правонарушения и преступления вытекает и провозглашенное законом различие мер ответственности за эти правонарушения. Целью административной ответственности является предупреждение совершения новых правонарушений как самим правонарушителем, так и другими лицами (ст. 3.1 КоАП РФ). На первое место среди целей уголовного наказания законодатель поставил восстановление социальной справедливости, а уже затем идут исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений (ч, 2 ст. 43 УК РФ), Из этого видно, что уже в самом определении целей административного и уголовного наказаний государство закладывает дифференцированное отношение к двум формам преследования. В КоАП РФ декларируется, что административное наказание является мерой ответственности, целью которой является в первую очередь оказание профилактического воспитательного воздействия на нарушителя. В Уголовном кодексе речь уже идет о мере государственного принуждения, задача которой - покарать преступника, восстановить нарушен-
12
ный преступлением баланс социального равновесия .
Понятно, что применение меры уголовного наказания, которое влечет за собой не просто неблагоприятные последствия для осужденного, но и серьезное ущемление его в
правах и социальном статусе, моральное порицание обществом должно назначаться с наиболее тщательным соблюдением процессуальных правил. Сама процедура назначения наказания должна быть достаточно сложной, включающей в себя относительно длительный по времени этап собирания и оценки доказательств (предварительное расследование), выдвижение обвинение, самостоятельное судебное следствие, в ходе которого, с использованием состязательной процедуры, находит или не находит свое подтверждение выдвинутое против гражданина обвинение. В конечном итоге на кон здесь поставлена судьба человека, зависящая от решения правоприменителей.
Можно возразить, что и применение мер административной ответственности тоже затрагивает судьбу человека и в конечном итоге для конкретной личности может носить иногда даже более суровый характер, чем применение мер уголовного наказания. Скажем, лишение права управлять транспортным средством на три года более значимо в отрицательном смысле для нарушителя закона, чем ограничение свободы сроком пять или семь месяцев для преступника. Однако в любом случае уголовное наказание - это еще и мера общественного порицания, влекущая для человека невозможность трудоустройства, разрыв или изменение многих социальных связей, некое клеймо позора, которое ложится не только на преступника, но и на его родственников. Согласимся, что таких последствий нет при наступлении мер административной ответственности.
Из сказанного следует, что процессуальный административный закон базируется на материальных нормах КоАП РФ. Государство посчитало достаточным при выявлении факта административного правонарушения фиксацию этого факта в специальном процессуальном документе - протоколе об административных правонарушениях (ст. 28.2 КоАП РФ). Выявив событие правонарушения, установив субъекта, его совершившего, и собрав достаточно доказательств по этим обстоятельствам дела, должностное лицо, ответственное за составление протокола, может считать свои полномочия исполненными должным образом. Иного от него законодатель и не требует. Наделять его специальными полномочиями по поддержанию административного обвинения в судс, по аналогии с уголовным процессом, означало бы неоправданное усложнение юрисдикционной процедуры, не отвечающее целям административной ответственности.
К тому же это приведет, при большей распространенности административных правонарушениях, к парализации контрольно-надзорной деятельности органов исполнительной власти, конституционно отграниченных от органов правосудия. Государству придется отвлекать значительные людские и материальные ресурсы. Скажем, любое направление в суд сотрудника ДПС для дачи показаний означает отвлечение его от выполнения повседневных обязанностей по надзору за безопасностью дорожного движения, пересоставление графиков дежурств и нарядов несения службы. Автор из своей практики знает, что судьи даже в уголовных процессах стремятся избежать, при отсутствии необходимости, вызывать на допрос сотрудников правоохранительных органов. И делают они это не потому, что связаны негативным установками «обвинительного уклона». Вред от такой практики существенно больше, чем от реализации принципа состязательности во имя провозглашенных абстрактно задач. Невозможно переложить и бремя административного обвинения на прокуратуру, которая и так связана значительным объемом уголовных дел, в которых существует обязательное поддержание обвинения в суде. Автору не раз приходилось сталкиваться с тем, что один дежурный прокурор в суде был просто «нарасхват», едва успевая переходить из одного зала в другой.
Определенной проблемой, действительно, является нечеткое определение статуса представителя исполнительного органа власти, составившего протокол (сторона, осуществляющая административное преследование). КоАП РФ не содержит запретов вызывать этих лиц для участия в рассмотрении дела как судьей (иным органом, рассматривающим дело), так и лицом, в отношении которого ведется производство. Об этом можно заявить специальное ходатайство.
До недавнего времени, при неопределенности статуса вызванных на рассмотрение дела должностных лиц в законе, они имели статус свидетеля, что приводило к обоснованным нареканиям в литературе. В настоящее время Пленум Верховного суда РФ в какой-то мере устранил эту несообразность. Пленум указал, что эти лица не являются участниками производства по делам об административных правонарушениях, перечисленными в гл. 25 КоАП РФ. Вместе с тем при рассмотрении дел о привлечении лиц к ответственности за административное правонарушение, а также по жалобам и протестам на постановления по делам об административных правонарушениях в случае необходимости не исключается возможность вызова в суд указанных лиц для выяснения возникших вопросов1 \ Таким образом, фактическое отсутствие представителя противоположной стороны в процессе может, по настоянию заинтересованной стороны, быть устранено. В процессе появляется реальный диалог сторон.
Диспозитивпость участия стороны административного преследования в реальном режиме процесса устраняется также представленной ей возможностью обжалования вынесенных постановлений, которое появилось в 2010 г. (ч. 1.1 ст. 30.1 КоАП РФ).
Неуказание в КоАП РФ принципа состязательности еше не означает, что принцип этот в тексте закона не реализован, и на практике состязательность в административно-юрисдикционном процессе сведена в нулю. Анализ процессуальных норм КоАП РФ позволяет сделать следующий вывод: принцип состязательности реализуется в современном административно-деликтном (юрисдикционном) процессе России не только на стадии рассмотрения дела в суде или в административном порядке, по и па стадии возбуждения дела. На необходимость соблюдения этого принципа применительно к административному процессу на всех его стадиях указал Конституционный суд РФ в своем определении от 12.04.2005 №113-014.
У нас создается впечатление, что некоторые исследователи излишне упрощают принцип состязательности сторон процесса, сводят его к непосредственному спору между этими сторонами в самом процессе, процедуре межличностного общения между ними1'. Более обоснованным нам представляется мнение, согласно которому «юридический спор», в контексте процессуальной состязательности, означает процесс рассмотрения и разрешения проблемы, в котором сторона, представившая доводы, возражения и иные доказательства, претендует на монопольное установление истины16. Данное мнение тем более верно применительно к административно-юрисдикционному процессу, что фактический диалог между сторонами в нем отсутствует. Проще говоря, в процессе по делам об административных правонарушениях состязаются не конкретные люди, а представленные ими материалы.
Также, как нам представляется, ряд исследователей излишне прямолинейно трактуют связь между принципами состязательности и равноправия сторон в процессе. При этом тот же А. И. Микулин делает вывод о неравенстве сторон, руководствуясь в данном выводе, например, тем, что лицо, составляющее протокол об административном правонарушении, имеет возможность собирать и фиксировать собранные доказательства, а предполагаемый нарушитель лишен подобной возможности. Он может только ходатайствовать о подобном приобщении, рискуя не отстоять свою позицию при рассмотрения дела судьей или административным должностным лицом17.
Однако сказанное верно и в отношении уголовного процесса, который А. И, Микулин выгодно противопоставляет процессу по административным правонарушениям (ст. 86 Уголовно-процессуального кодекса РФ). Неравенство сторон в процессе, вытекающее из публичных отношений и основанное на различном правовом статусе участников процесса, всегда будет иметь место. Процессуальный закон предусматривает определенные механизмы, призванные скорректировать подобное неравенство, обеспечив возможность стороне, обладающей фактически не равным статусом с публичным субъектом, представлять свою позицию в деле и тем самым обеспечить состязательное начало процесса.
Задумаемся на минуту, а зачем вообще нужна состязательность в рассматриваемом виде процесса? Нам представляется, для того, чтобы предполагаемый правонарушитель имел возможность представить свое видение произошедшего. Как справедливо отмечает К. В. Бубон применительно к уголовному процессу, при всей провозглашенной публичности этого вида процесса у его участников всегда есть и будут сугубо субъективные интересы, противостоящие друг другу. И как бы ни были участники процесса со стороны государства озабочены отысканием истины, эта истина всегда будет упираться в интересы реальных людей, отстаивающих собственную правду в процессе1*.
Представитель исполнительной власти, выявив факт административного правонарушения, то есть установив обстоятельства, указанные в ст. 26.1. КоАП РФ, в принципе мог бы этим и ограничиться. У представителя власти, составившего протокол, нет ни материального, ни процессуального интереса продолжать свое участие в деле. Процессуальный интерес есть у прокурора в тех случаях, когда он возбуждает производство про делу. Прокурор согласно ст. 26.11 КоАП также вправе участвовать (но не обязан) в рассмотрении дела со всеми правами, предоставленными стороне. Констатация факта нарушения закона сама по себе, в силу оперативности применения данной меры ответственности, есть достаточное основание для наложения штрафа или иной меры ответственности. Что, в принципе, и было реализовано в институте назначения административного наказания без составления протокола (ст. 28.6 КоАП РФ).
Однако государство признало все-таки важным дать предполагаемому нарушителю возможность на законных основаниях уйти от ответственности. И связано это не только с тем, что некоторые виды административных наказаний отличаются большей тяжестью по сравнению со штрафом, а целый ряд правонарушений нельзя доказать без проведения сложных экспертиз. Главное, как нам представляется, вытекает из Конституции РФ и провозглашенной в ее второй статье высшей ценности - человека. I |,снность эта все-таки неизмеримо больше торжества законности во что бы то ни стало, хотя одно и не может быть без другого.
Поэтому при формальном незакреплении принципа состязательности этот принцип нашел широкое применение в административно-юрисдикционном процессе. Само по себе отнесение нескольких десятков правонарушений к юрисдикции судов, а не административных органов, дает потенциальному правонарушителю мощную гарантию по отстаиванию собственного интереса в процессе, который сводится к одному - не быть привлеченным к ответственности.
Кратко остановимся на элементах состязательности в современном административно-юрисдикционном процессе.
При составлении протокола (первая стадия процесса) физическое (или юридическое) лицо имеет право быть ознакомленным с этими документам, а также делать на него замечания и давать объяснения, которые прилагаются к протоколу (ч. 3 ст. 28.2 КоАП РФ). Можно также отметить возможность заявлять ходатайство о приобщении материалов и допросе свидетелей еще на стадии возбуждения дела. Если должностное лицо кон-трольно-надзорного органа будет игнорировать подобные ходатайства, то предполагаемый нарушитель или его представитель могут делать соответствующие записи в протоколе. Кроме того, они не лишены возможности заявлять повторно аналогичные ходатайства в письменной форме на стадии разбирательства дела.
Ни одна норма КоАП РФ не предполагает возможность должностных лиц, ведущих дело, оставлять эти ходатайства не рассмотренными, не приобщая их к материалам дела. Думать так - значит впадать в излишний критицизм без малейших на то оснований. Наш опыт и просмотренная практика свидетельствуют о добросовестном выполнении судьями своих процессуальных обязанностей.
Уже одно то, что задачей производства по делу об административном правонарушении является всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела (ст. 24.1 КоАП РФ), предполагает невозможность для суда или ад-
министративного органа, изучающего доказательства по делу, не учитывать доводы стороны нарушителя. Нарушитель же, недовольный вынесенным постановлением по делу, имеет шанс на его пересмотр в вышестоящем суде или органе. Обратим внимание на то, что в административно-юрисдикционном процессе отсутствует как таковая апелляционная инстанция, что не является случайным. Анализ положений гл. 30 КоАП РФ, регламентирующей порядок рассмотрения жалобы на постановление по делу, не вступившее в законную силу, позволяет говорить о наличии вполне самостоятельного вида процесса. Суд, рассматривающий подобные жалобы, рассматривает доводы жалобы в полном объеме. При этом у стороны по делу нет обязанности, как в уголовном или гражданском процессе, обосновывать невозможность представления доказательств на стадии первоначального рассмотрения дела, и поэтому суд должен принять и исследовать ее доводы (ст. 36.6 КоАП РФ).
Утверждение о том, что благодаря не закрепленной в законе обязанности вести протокол рассмотрения дела могут нарушаться права стороны нарушителя, ничем не обосновано.
Во-первых, как разъяснил Пленум Верховного суда, лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, вправе заявить ходатайство о ведении протокола, которое подлежит обязательному рассмотрению на основании ч. 1 ст. 24.4 КоАП РФ. Отказ в удовлетворении такого ходатайства оформляется мотивированным определением.
Во-вторых, показания лица, в отношении которого ведется производство, в случае необходимости записываются и приобщаются к делу, что, очевидно, заменяет собой протоколирование его показаний (ч. 2 ст. 26.3 КоАП РФ). Как показывает практика, в том числе автора этих строк, судьи широко используют эту предусмотренную законом возможность, а на судебных участках мировых судей имеются специальные бланки подобных показаний. Показания могут даваться одновременно как в письменном, так и в устном виде. Последнее особенно актуально в тех случаях, когда в процессе присутствует потерпевший или представитель органа исполнительной власти, составивший протокол об административном правонарушении. Они могут задавать вопросы участнику производства, а его ответы в совокупности с другими материалами оцениваются судьей или иным должностным лицом, рассматривающим дело.
Как мы видим, при отсутствии фактического диалога сторон в процессе по делам об административных правонарушениях и диспозитивности участия в нем стороны административного преследования на стадии рассмотрения дела процессуальные положения КоАП РФ не дают оснований сомневаться в реализации принципа состязательности в таком типе процесса. Нормы КоАП РФ предоставляют возможность стороне лица, привлекаемого к ответственности, представить в процессе свое видение ситуации, а значит, добиться прекращения производства по делу по соответствующим основаниям или, по крайней мере, максимально смягчить установленную меру ответственности.
1 Проект № 246960-6 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации [Электронный ресурс] // URL: http://docs.pravo.ru/document/view/31950044/33995714
2 Начальник, отвечайте. Споры гражданина с чиновником будут рассматривать по особой процедуре [Электронный ресурс] // URL: http://www.rg.ru/20l4/05/29/zakonoproekt.hnnl
' Горлова С. Состязательность в административном процессе // ЭЖ-Юрист. - 2012. -№ 8. - С. 6.
4 Лукин В. П. Заявление уполномоченного по правам человека в Российской Федерации // Российская газета. — 2009. — 21 октября.
5 Микулин А, И. Принцип состязательности в производстве по делам об административных правонарушениях // Административное и муниципальное право. — 2010. - № 10. - С. 64-72; Микулин А. И. О принципе состязательности в адми-нистративно-деликтном судопроизводстве // Российская юстиция. - 2010. - № 12. - С. 69-72.
f' Зеленцов А. Б. Конституция Российской Федерации 1993 г. и проблемы становления административной юстиции // Вестник университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. - 2004. - № 1. - С. 5-25,
1 См., например: Князев С. Д., Микулин А. И. Право на защиту в производстве по делам об административных правонарушениях в свете решений Конституционного суда РФ // Российский юридический журнал. - 2010. -№ 2. - С. 145-162. s См., например: Тенишев А. П, Принцип состязательности сторон и проблема установления истины // Вестник Академии права и управления. - 2011. - № 23. - С. 128-135.
9 См., например: Суховеев А. Б. Соотношение инквизиционной и состязательной доктрин в современном уголовном процессе России [Электронный ресурс] // URL: http://pravomb.ni/articles/32303.html Козлов Ю. М. Овсянко Д. М. Попов Л. J1. Административное право / под ред. Л. Л. Попова. - М.: Юрист, 2009. - С. 134.
11 Там же.-С. 141.
12 Уголовное право России, Общая часть / под ред, профессора А, И, Рарога. - М,: Эксмо, 2008, - С, ЗОН,
13 Постановление Пленума Верховного суда РФ от 19.12.2013 № 40 «О внесении изменений в постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 24 марта 2005 года № 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях"» // Российская газета, - 2013, -31 декабря.
14 Собрание законодательства РФ. - 2005. - № 22. - Ст. 2195.
15 См. например: Мукасеева С. А. Принцип состязательности в юридической практике: авторсф. дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2006.
16 Грсшнова Н, А. Принцип состязательности в российском праве: теоретико-правовой анализ // Вестник Волгоградской академии МВД России. - 2013. - Вып. 3 (26), - С, 13-17.
1 Микулин А. И. Принцип состязательности в производстве по делам об административных правонарушениях // Административное и муниципальное право. - 2010. - № 10. - С. 64—72.
ls Бубон К. 13. К вопросу о правовой категории «истина» в гражданском И уголовном процессе и ее месте в ряду правовых ценностей // Адвокат. - 2012. - № 5. - С. 10-20.
УДК 343.8
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПРАВОНАРУШЕНИЙ В ТЮРЬМАХ И СЛЕДСТВЕННЫХ ИЗОЛЯТОРАХ НКВД СССР В 40-х гг. XX в.
© 2014 М. В. Сорокин, О. Е. Сорокина
Аннотация. В статье рассматриваются меры по предупреждению правонарушений в тюрьмах и следственных изоляторах Народного комиссариата внутренних дел СССР в 40-х гг. XX в., приводится классификация тюрем, действовавших на территории Советского государства.
Ключевые слова: классификация тюрем, меры по предупреждению правонарушений, НКВД СССР.
THE PREVENTION OF OFFENCES IN PRISONS AND REMAND CENTERS OF THE PEOPLE'S COMMISSARIAT OF INTERNAL AFFAIRS (PCIA) OF USSR IN THE 40s OF THE
TWENTIETH CENTURY
© 2014 M. Sorokin, O. Sorokina
Summary. The article deals with measures to prevent offences in prisons and remand centers of PCIA of USSR in the 4(7 of the twentieth century, and a classification of prisons functioned in the territory of the Soviet state.
Keywords: classification of prisons, measures to prevent offenses, the PCIA of USSR.
Прежде чем перейти к вопросу организации работы по предупреждению правонарушений в тюрьмах и следственных изоляторах Народного комиссариата внутренних дел (далее - НКВД) СССР в 40-х гг. XX в., необходимо дать классификацию тюрем, действовавших на территории Советского государства.
В соответствии с Исправительно-трудовым кодексом РСФСР (далее - НТК РСФСР) 1933 г. местами лишения свободы являлись: изоляторы для подследственных; пересыльные пункты; исправительно-трудовые колонии: фабрично-заводские, сельскохозяйственные, массовых работ и штрафные; учреждения для применения к лишенным свободы мер медицинского характера (институты психиатрической экспертизы, колонии для туберкулезных, других больных); учреждения для несовершеннолетних, лишенных свободы (школы ФЗУ индустриального и сельскохозяйственного типа).
Из диспозиции норм НТК РСФСР следует, что тюрем как видов исправительных учреждений в этот период не существовало. Однако при анализе документов, связанных с
