CC BY
36
УДК 377.12(470.1/2)(091)« 192»(045)
СИЛИН Андрей Вячеславович, кандидат исторических наук, доцент кафедры педагогики Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор 45 научных публикаций, в т.ч. двух монографии (одна - в соавт.)
СНАБЖЕНИЕ, МАТЕРИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ И ОХРАНА ЗДОРОВЬЯ
В УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА В 1920-е годы
В статье анализируются проблемы снабжения, материального обеспечения и охраны здоровья в профессиональных учебных заведениях Европейского Севера в годы нэпа и начального периода индустриализации, исследуется политика партийно-государственных структур, а также хозяйственных организаций и профсоюзов по указанным направлениям и ее реализация на местах.
Школы фабрично-заводского ученичества, профессионально-технические школы, техникумы, рабочие факультеты, профсоюзы
Развитие сети профессиональных учебных заведений на Европейском Севере в 1920-е годы, особенно в начале и середине третьего десятилетия ХХ века, наталкивалось на серьезную и весьма трудно разрешимую проблему: материальные сложности, переживаемые системой образования в целом. Речь шла не столько о развитии, сколько о сохранении существующей сети профшкол1. Материальные трудности сказывались и на работе сохранившихся профессиональных учебных заведений. Они были плохо обеспечены инвентарем, помещениями, средствами на учебные нужды, стипендиями, квалифицированными педагогическими кадрами. Руководителям губернских и областных органов управления профессиональным образованием - губпро-фобров и облпрофоров - оставалось лишь с го-
© Силин А.В., 2011
речью констатировать, что без надлежащего снабжения и внимания дело профессиональнотехнического образования будет убито, и тем самым можно «остудить его»2. Даже сам нарком просвещения А.В. Луначарский был вынужден горестно признать: «Благородное дело советского просвещения сохнет»3.
Известную надежду на улучшение ситуации в среде педагогической общественности, учащихся и управленцев порождали решения X Всероссийского съезда Советов, проходившего во второй половине декабря 1922 года. Съезд намечал широкую программу в сфере образования4. В местной периодической печати стали появляться материалы, в которых указывалось, что «на фронт просвещения будут двинуты материальные подкрепления», и центр,
и места «усилят материальное снабжение, добудут необходимые средства делу просвещения»5 .
Действительно, расходы на образование по государственному и по местному бюджетам стали увеличиваться. В Архангельске по первому проекту губернского бюджета на 1922/ 1923 год предложено к отпуску 16%, а по пересмотру бюджета расходы были увеличены до 22,61%. Однако, как отмечали финансовые специалисты того времени, 13,8% «отпущенных на первый квартал текущего года совсем не соответствуют наметившимися таким образом тен-денциям»6. В партийно-советской прессе Вологодской губернии отмечалось, что на сферу образования отпускается 30% общегубернского бюджета, но при этом признавалось, что бюджеты уездных исполкомов «не столь значительны и 30% недостаточно для того, чтобы содержать имеющуюся сеть»7. Положение с финансированием профобразования начало несколько улучшаться со второй половины 20-х годов, когда был взят курс на индустриализацию. При этом за счет местного бюджета предполагалось усилить материальное положение учебных заведений профобра в части оборудования кабинетов, лабораторий, лучшего обеспечения учащихся, увеличения числа стипендий в техникумах8. Но признать финансирование профобразования достаточным на основании имеющихся в распоряжении источников не представляется возможным, иначе в них не встречались бы суждения современников о том, что бюджеты народного образования «стригут и бреют», а культурная революция, включающая и подготовку кадров, - бедная падчерица, получающая «сена клок или вилы в бок»9. Добавим, что нормальному финансированию профобразования препятствовала не только слабость местных бюджетов, но и невнимание «к культурной работе со стороны партийно-советских организаций»10 и хозорганов.
В начале 20-х годов в северных губерниях начался процесс открытия школ ФЗУ В результате совместных усилий Архангельского губп-рофобра, треста «Северолес» и профсоюзов в губернии в 1922/23 учебном году возникают
первые школы фабрично-заводского ученичества при лесозаводе № 3, 18, 25, при лесозаводе № 34 г. Онеги и при судоремонтном заводе «Красная кузница». Эти учебные заведения довольно быстро завоевали авторитет среди рабочей молодежи. Если в 1922 году работавших на предприятиях подростков в школы ФЗУ «тянули на веревке» под угрозой увольнения, то в 1923 года от желающих в них поступить «отбою не было». Многим даже было отказано в приеме, т.к. трест «Северолес» по коллективному договору с профсоюзом деревообделочников обязывался содержать только 150 чел.11 Вологодский губпрофобр также приступил к организации школ ФЗУ при всех более-менее крупных предприятиях губернии12. В Северодвинской губернии к апрелю 1923 году было открыто несколько школ ФЗУ13.
Но снабжение этих профессионально-технических учебных заведений всем необходимым для осуществления учебного процесса оборудованием, обеспечение их отоплением и освещением, а также материальное положение учащихся оставляли желать лучшего. Осенью 1923 года занятия в школах ФЗУ не начинались почти месяц из-за отсутствия письменных принадлежностей. Из смет на содержание ФЗУ были вычеркнуты готовальни, физические кабинеты, часы и т.д. Хозяйствующие организации смотрели на содержание профтехшкол как на слишком большой накладной расход. Так, например, главноначальствующий Архангельским управлением «Северолеса» в докладе президиуму губернского Совета профсоюзов пытался объяснить высокую себестоимость стандарта пиленого леса, главным образом, содержанием школ фабзавуча и сокращенным рабочим днем для подростков14. И во второй половине десятилетия многие хозяйственники смотрели на ученичество как на «богоугодное» благотворительное учреждение. Хозяйственные организации занимались подготовкой рабочей силы «исподволь» - «если припрет». Тот же «Северолес» соглашался выделять средства на организацию курсов для рабочих в том случае, если требуемые деньги будут вычтены «из суммы на содержание ФЗУ»15.
Весьма показательным примером того, как обстояло дело с обеспечением школ фабзавуча всем необходимым, может служить Няндомская школа ФЗУ. По воспоминаниям Н.Д. Мельникова, относящимся к 1923-1927 годам, «школа располагала одним классом в помещении “Дежурных комнат паровозных бригад”. Учебная мастерская <.. .> находилась в помещении механического цеха узкоколейного паровозного депо. Мы в то время не имели достаточного количества сверл 3-4-5 мм. Изготавливали их сами и называли “сверло лопаточка”. Ограничены были напильниками. Личный напильник выдавался на 5 человек один.»16. И такое положение вещей было типичным для многих школ фабзавуча не только в середине, но и во второй половине 1920-х годов. Часто занятия школ ФЗУ проходили в одном помещении со школами семилетками, школами грамоты и др. На повестке дня стояли разгрузка школьных зданий и строительство новых17.
Сложно обстояло дело и с обеспечением учащихся ФЗУ местами в общежитии. Так, многие учащиеся школы ФЗУ при лесозаводе № 3 «Красный Профинтерн» вынуждены были жить в тесных общежитиях вместе с взрослыми рабочими18. Проблемы с общежитиями для «фабзайцев» сохранились и во второй половине 20-х годов, комсомолу и профсоюзам настоятельно рекомендовалось принять активное участие в решении этих проблем. Сложности с общежитиями испытывали и учащиеся других типов профессиональных учебных заведений. Так, например, абитуриенткам техникумов, приезжавшим в губернские центры из глубинки, некоторые заведующие техникумами прямо заявляли, что, если у них нет знакомых в городе, то незачем было и помышлять об учебе19 .
В школах ФЗУ неблагоприятная ситуация сложилась с освещением и отоплением. Учащиеся вынуждены были почти все время заниматься в полумраке. Обращения школьных администраций во всевозможные инстанции оказывались часто безрезультатными. В итоге - учащиеся систематически портили зрение, плюс ко всему, плохая освещенность угнетающе действовала на психику ребят: «В школу
приходят веселые, жизнерадостные, уходят -мрачные и подавленные. Дайте свет!»20. В связи с этим не случайным, а вполне закономерным выглядело предложение сделать занятия в школе ФЗУ в дневное время, т.к. «голова утром свежей. А то после работы в душных классах, на четвертом уроке некоторые засы-пают»21 . Кроме того, занятия в дневное время суток избавляют в какой-то мере от необходимости использовать искусственное освещение.
Прикрепление профшкол к промышленным предприятиям в первые годы нэпа не всегда оказывалось возможным, шефство предприятий над школами, даже по свидетельствам инспекторов Народного комиссариата просвещения, давало мало пользы. Единственным положительным результатом шефства было выделение дров22. Однако зимой 1923-1924 годов в школы вместо дров порой привозили сырые рейки, которые уборщицы не могли растопить. Рабочий корреспондент газеты «Волна» горько иронизировал: «Выморозили тараканов, но как бы не выморозить ребят»23 . Корреспондента возмущало, что служащие заводов получили хорошие жаркие дрова. Подобного рода несправедливость могла стать социально-психологической почвой для разжигания властью в конце 20-х годов кампании «спецеедства», но она же и способствовала культивированию социокультурных установок традиционного общества, связанных с жестким разделением социума на «мы» и «они».
Учащиеся профшкол испытывали трудности с нормальным питанием. В инспекторском докладе о состоянии профессионального образования Северо-Двинской губернии на май 1923 года подчеркивалось, что снабжение учащихся продуктами питания весьма скудное: мука и немного масла (1 фунт муки и 1 фунт масла на месяц), но даже таким небольшим пайком обеспечивались не все нуждающиеся. В особенно бедственном положении находились студенты педтехникумов, лишь у рабфака дела с обеспеченностью пайками обстояли благопо-
лучно24 .
Если же говорить о школах фабзавуча, то Северо-Двинский губпрофобр пытался устано-
вить контакт с хозяйственными организациями и профсоюзами, дабы «по мере возможности» улучшить обеспечение школ ФЗУ25 .
В Войской лесной школе (Архангельская губерния) к началу 1924 года сложились такие катастрофические условия с питанием, что учащиеся не знали, что им делать: учиться или только заботиться о желудке. Проблему усиливали ведомственная неразбериха и чиновничье головотяпство. С газетных страниц звучал крик учащихся о помощи: «Нужно же, наконец, раскачаться и помочь. Ау, губземуправленцы, или кто там?»26. Подчеркнем, что сугубо чиновничий подход к снабжению учащихся проявлялся не только на уровне конкретного учебного заведения или отраслевого управления губиспол-кома.
Северные губпрофобры, обращаясь в профильные отделы Главпрофобра, далеко не всегда с первого раза и в нужном объеме получали требуемое количество платежных единиц и ученических пайков. Требовались многократные хождения по «бюрократическим мукам»27 .
Неблагополучие с питанием и снабжением учащихся школ фабзавуча, профтехшкол и техникумов сохранялось и во второй половине, даже в конце 20-х годов. Партийные инстанции Архангельской губернии на уровне губкома в 1927 году констатировали в числе недостатков профессионально-технического образования материальную необеспеченность студентов техникумов. В 1928 году комсомолу, партийным организациям, советским органам и профсоюзам губернии настоятельно рекомендовалось организовать общественное питание студентов техникумов. Такая же рекомендация была нацелена и на учащихся школ фабзавуча28.
Согласно сведениям о состоянии профтехшколы, сообщенным на общем собрании ячейки ВКП(б) № 36 при Вологодском окружном Отделе народного образования 16 декабря 1929 года, «.учащиеся голодают, нет одежды, приходится работать вечерами и в выходные дни, а это отражается на учебе»29 .
Плохое материальное обеспечение, недостаточное питание приводили к ухудшению здоровья учащихся профтехшкол. По данным Ар-
хангельского губкома ВКП(б), состояние здоровья учащихся в школах ФЗУ было очень скверное. Вот, например, результаты медосмотра, проведенного в школе лесозавода № 3 осенью 1925 года: болезни легких - у 18% учащихся, слабое развитие мускулатуры -у 10%, малокровие - у 20% и т.п. По тем же показателям весной 1926 года ситуация со здоровья «фабзайцев» еще более ухудшилось: болезни легких - у 42% учащихся, слабое развитие мускулатуры - у 36%; малокровие -у 34%30.
Вовлеченные в научный оборот новые источники свидетельствуют о том, что утвердившиеся в советской историографии представления о неустанной «заботе» партийно-государственных органов о подъеме культурно-технического уровня молодых рабочих, «действенных мерах», необходимых для быстрейшей подготовки специалистов разного уровня и «правильном руководстве со стороны Коммунистической партии и Советского правительства профессиональным образованием»31 , должны подвергнуться значительной корректировке.
В заключение, справедливости ради, подчеркнем, что партийно-государственные структуры, комсомол, профсоюзы Европейского Севера неоднократно поднимали вопросы, связанные со снабжением, материальным положением учебных заведений профобразования, сбережением здоровья учащихся; в местных партийных журналах звучали призывы покончить с «экономией» на подготовке кадров. Однако необходимо учитывать весьма ограниченный материальный ресурс, имевшийся у советского государства и местных органов власти в 1920-е годы, который далеко не всегда позволял в должной мере учитывать запросы и потребности сферы профессионального образования. Слова А.И. Рыкова о том, что «Нельзя отделять хозяйственную революцию от культурной. Ножницы в этой области могут обойтись слишком дорого»32 , часто оставались благим пожеланием.
Сказывалась на снабжении учебных заведений профобразования региона и унаследованная от периода «военного коммунизма», лишь
несколько ослабленная в годы нэпа, жестко централизованная система снабжения, когда местные снабженческие организации не являлись самостоятельными, и для того, чтобы получить что-либо для нужд учебных заведе-
ний, необходим был наряд из центра. Иногда такая система приводила ко всякого рода курьезам, когда у снабженческих организаций имелись нужные для учебных заведений материалы, а губпрофобры не могли их получить.
Примечания
1 В решениях губернских съездов Советов северных губерний начала 20-х годов подчеркивалось, что отступлению в культурных мероприятиях должен быть положен конец и определившаяся к этому времени сеть учебных заведений должна быть обязательно сохранена // Н. Как организовать наше народное хозяйство. (К итогам VIII губернского съезда Советов) // Рабочее звено. 1922. N° 2(9). С. 57. См. также: ГАРФ. Ф. А 1565. Оп. 2. Л. 1а; Золотарев О.В. Народное образование в Коми Автономии в 1918-1940 годах. Сыктывкар, 1993. С. 97.
2 ГАРФ. Ф. А 1565. Оп. 2. Д. 292. Л. 2.
3 Красный Север. 1923. 4 янв.
4Долговязова Н.Б. Десятый Всероссийский съезд Советов // Советская историческая энциклопедия. М., 1964. Т. 5. С. 136-138.
5 Соловьев Б. Именинник (отклики Х съезда Советов) // Красный Север. 1923. 4 янв.
6 КозловН. Итоги и перспективы (Бюджет и налоги Архангельской губернии) // Рабочее звено. 1923. № 2(6). С. 31.
7 ЦыпнятновП. Фронт просвещения в губернии // Красный Север. 1923. 11 февр.
8Мосорин. Наши техникумы // Большевистская мысль. 1928. № 4-5. С. 52; Олуферов. О местном бюджете на 1928-29 год // Большевистская мысль. 1928. № 13-14(42). Июнь. С. 15-19.
9 Вотко. «Культрёв» (Заметки о Губагитпропсовещании) // Большевистская мысль. 1928. № 4-5. С. 48-50.
10 Письмо Губкома Укомам, Райкомам и Волкомам ВКП(б) // Большевистская мысль. 1928. № 4-5. С. 32-34.
11 Рабкор Притчин. Школы фабзавуча вчера и сегодня // Волна. 1924. 5 янв.
12 Школы фабричного ученичества // Красный Север. 1923. 20 февр.
13 ГАРФ. Ф. А1565. Оп. 2. Д. 293. Л. 34, 37.
14 БелобржекМ. Еще о «хозяйственных замашках» «Северолеса» // Волна. 1924. 3 февр.
15 Шибаев К. Участие молодежи в рационализации производства // Большевистская мысль. 1927. № 14(28). 25 нояб. С. 31; Ба-в. За производственную грамотность // Большевистская мысль. 1928. № 4-5. С. 50.
16 Архив Методического центра профессионально-технического образования Архангельской области. Д. 1. Воспоминания Мельникова Н.Д.
17 КучумовА. Квалификация труда через фабзавуч // Большевистская мысль. 1928. № 4-5. С. 56.
18 Необходимо общежитие // Волна. 1924. 13 янв.
19 Обществовед. Заметки обществоведа // Большевистская мысль. 1928. № 4-5. С. 66.
20 Рабкор Притчин. Ребята систематически портят зрение // Волна. 1924. 5 янв.
21 Притчин Г. Даешь дневные занятия // Волна. 1924. 8 янв. Необходимо учитывать также и сильнейшую перегрузку учащихся школ ФЗУ, которые находились в напряженном состоянии до 10 часов, а иногда и больше (См.: Кучумов А. Указ. соч. С. 56).
22 ГАРФ. Ф. А1565. Оп. 2. Д. 293. Л. 55. В Северо-Двинской губернии по данным на май 1923 г. с отоплением помещений учебных заведений профессионального образования дело обстояло вполне благополучно (ГАРФ. Ф. А1565. Оп. 2. Д. 293. Л. 12об).
23 Рабкор Притчин. Почему? // Волна. 1924. 8 февр.
24 ГАРФ. Ф. А1565. Оп. 2. Д. 293. Л. 12об-13. Не лучше дела обстояли и в других северных губерниях (Волна. 1924. 22 янв.; 3 февр.).
25 ГАРФ. Ф. А1565. Оп. 2. Д. 293. Л. 46.
26 П-ский С. В Войской лесной школе // Волна. 1924. 5 янв.
27 ГАРФ. Ф. А1565. Оп. 2. Д. 293. Л. 63об.
28 В Губкоме ВКП(б). О профессионально-техническом образовании // Большевистская мысль 1927. № 3(17). С. 134; Мосорин. Наши техникумы. С. 52; Кучумов А. Указ. соч. С. 56.
29 ВАНПИ (Вологод. арх. новейш. полит. истории). Ф. 2484. Оп. 1. Д. 11. Л. 4.
30 ГААО (Гос. арх. Арх. обл.). Ф. 273. Оп. 1. Д. 883. Л. 4,29.
31 Анисимова Н.П., Судакова О.М. Культурное строительство. Архангельск, 1957. С. 25; Веселов А.Н. Низшее профессионально-техническое образование в РСФСР (Очерки по истории профтехобразования) / под ред. Н.А. Константинова. М., 1955. С. 5-6; Дмитриева Л.Н. Партийное руководство профессионально-техническим образованием молодежи (1917-1936 гг.). Л., 1978. С. 85; ЗлобинаВ.М. Партийное руководство профессиональнотехническим образованием (1921-1925). М., 1968. С. 115; и др.
32 Большевистская мысль. 1927. N° 14(28). С. 12.
Silin Andrey
SUPPLY, MATERIAL SUPPORT AND HEALTH PROTECTION IN THE EDUCATIONAL INSTITUTIONS OF VOCATIONAL TRAINING OF THE EUROPEAN NORTH IN THE 1920S
The issues of supply, material support and health protection in the professional educational institutions of the European North in the days of the New Economic Policy and the initial stage of industrialization are analyzed in the article. The policy of the party-state structures and that of the economic units and trade unions in the specified directions and its realization at the local level is investigated.
Контактная информация: e-mail: [email protected]
Рецензент - Голдин В.И., доктор исторических наук, профессор, проректор по научной работе Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
