CC BY
288
О.В. ЕРШОВА
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ШКОЛЫ ВТОРОЙ СТУПЕНИ В 20-е ГОДЫ XX ВЕКА
Проблема существования школ разных типов в 20-е годы XX в. отражала разное понимание сложного соотношения общего, политехнического и профессионального образования. Уже в 1919 г. Наркомпрос пришел к выводу о необходимости восстановления низшего и среднего профессионального образования на базе школы I ступени. В сентябре 1919 г. была утверждена следующая школьная система: Единая трудовая школа I ступени с 5-летним сроком обучения являлась базой для общеобразовательной школы II ступени и профшкол. После окончания II ступени предполагалось обучение в институтах, а после профшколы - в техникумах. С этого времени начинается дискуссия о школе II ступени. ЦК РКСМ рекомендовал заменить среднюю общеобразовательную школу школами-клубами [1]. Работники системы профессионального образования предлагали создать учебно-показательные мастерские, профессионально-технические и сельскохозяйственные школы (на базе школы I ступени) и техникумы (на базе двухлетнего обучения в школе II ступени). Каждая школа II ступени, по мнению руководителя Главпрофобра О.Ю. Шмидта, должна была иметь определенный уклон - педагогический, социально-экономический, сельскохозяйственный, индустриально-технический, чтобы после ее окончания и прохождения краткосрочных курсов и практики по узкой специальности учащиеся могли стать квалифицированными работниками [2].
В конце 1919 - начале 1920 гг. состоялось совещание по народному образованию, признавшее базой всех типов образования семилетнюю трудовую политехническую школу, охватывающую детей от 8 до 15 лет и подготавливающую их к специальному обучению. На ее базе предлагалось строить техникумы со сроком обучения 3-4 года, а над ними высшие учебные заведения. Старшие классы школы II ступени подлежали преобразованию в техникумы. В.И. Ленин отмечал, что «крайне тяжелое хозяйственное положение республики требует в данное время безусловного и немедленного слияния II ступени с профтехшколами (сливать не всю II ступень, а с 13, 14 лет, по указанию и решению педагогов)» [3]. Государство высказало свое отношение к этому в специальной директиве: «Партия должна рассматривать понижение возрастной нормы для общего и политехнического образования с 17 до 15 лет исключительно как временную практическую необходимость, вызванную нищетой и разорением страны под гнетом войн, навязанных Антантой» [4].
На II областном съезде работников просвещения, проходившем в декабре 1920 г., по вопросу о реформировании Единой Трудовой школы было принято решение оставить школу II ступени в Чувашской Автономной области с трехлетним курсом на ближайшие два года без изменения, но с введением уклонов в III и IV группы по усмотрению школьных советов. До окончательного преобразования старших групп школы II ступени в техникумы доминирующее значение отводилось общеобразовательным предметам. При этом плохо оборудованные в хозяйственном или учебно-воспитательном отношении школы должны были немедленно преобразованы в школы с восьмилетним курсом [5].
Однако вскоре выявились серьезные недостатки этой системы, не обеспечивавшей последовательного продвижения молодежи по ступеням обучения от начальной школы до высшей и преемственной связи между средней школой и высшей, между ФЗУ, профшколами и техникумами. Последние не давали
молодежи необходимой для поступления в вузы общеобразовательной подготовки. В начале 1920-х годов в стране наряду с семилетней школой и техникумом продолжали существовать девятилетние общеобразовательные школы, различного типа технические и агрономические школы и училища со сроками обучения от 3 до 6 лет, профессиональные курсы по подготовке младшего технического персонала для промышленности и транспорта и агрономического -для сельского хозяйства.
Наркомпрос РСФСР настаивал на необходимости сохранения школы II ступени. Н.К. Крупская указывала, что советскому рабочему нужно обеспечить достаточно высокое общее и политехническое образование, школу II ступени надо реорганизовать, изменить ее социальный состав, но ни в коем случае не ограничивать образование массы рабочих и крестьян начальной школой [6]. В 1922 г. Наркомпрос опубликовал новое постановление, согласно которому основным типом общеобразовательной школы снова становилась девятилетняя школа, состоявшая из двух ступеней: школа I ступени и школа II ступени с 4-летним сроком обучения. Школы II ступени могли быть связаны организационно со школами I ступени или существовать отдельно.
Дискуссия о судьбе школы II ступени продолжалась в течение всего 1923 г. Острые дискуссии о путях развития советской системы народного образования развернулись на Всероссийском съезде Губсоцвосов (март 1923 г.), на Пленуме ЦК РКСМ (октябрь 1923 г.), на IV съезде заведующих губернскими отделами народного образования (ноябрь-декабрь 1923 г.) и, наконец, на Третьем совещании наркомов просвещения союзных республик (декабрь 1923 г.).
Н.К. Крупская, докладывавшая о системе народного образования на Третьем совещании наркомов просвещения союзных республик, настойчиво доказывала необходимость сохранения и дальнейшего развития девятилетней общеобразовательной школы, причем в первый ее концентр она включала школы ФЗУ, крестьянской молодежи и школу с базой ремесленного или муниципального труда. Окончив их, учащиеся могли работать на производстве или продолжать образование. Они имели также возможность либо поступить в техникум, либо перейти во второй концентр школы II ступени. А.В. Луначарский в своем выступлении отметил, что «... сколько бы восьмые и седьмые классы не уничтожали, вы из них техникумов не получите, потому что техникумы индустриальные или техникумы сельскохозяйственные требуют оборудования, а вы этого оборудования у себя не найдете и у нас ничего не выйдет» [7]. Профессионализацию второго концентра школы II ступени Наркомпрос РСФСР признавал лишь как временную меру в конкретных условиях 1920-х годов: «И такие мотивы, которые мы привели, что сейчас нашей задачей является хозяйственное строительство, поэтому главное внимание должно быть обращено на профессиональное образование, не устраняет того, что школа должна быть основной системой. И развитие профессионального образования невозможно, если во главу угла мы не поставим то, что освободит нашу страну от отсталости» [8].
ЦК РКСМ же сформулировал в резолюции совещания особое мнение: «Существующий в настоящее время второй концентр школы II ступени должен быть осторожно, но твердо реорганизован по тем же основным стержням, по которым дифференцируется и I концентр (фабзавуч, ШКМ, школа обслуживающего труда)» [9].
Для обсуждения вопроса о единой системе народного образования в СССР весной 1925 г. предполагалось созвать Второе партийное совещание по народному образованию. В 1925 г. партийное совещание по вопросам народного образования в силу различных причин созвано не было. Школьная система складыва-
лась в основном в соответствии с тезисами Наркомпроса РСФСР. Сеть повышенных школ в стране была представлена следующим образом: в 1924 г. школ II ступени было 1906 с 255 учащимися. Семилетки, представляющие два последних года половину школ II ступени, составляли 689 школ с 25 тыс. учащихся. В девятилетках, являвшихся полностью школами II ступени в своих последних годах, обучалось до 131 тыс. детей. Наркомпрос, учитывая также учащихся опытнопоказательных школ (11 тыс.), получал цифру 420 тыс. учащихся повышенных школ, т.е. половина детей этого уровня [10]. Значительное место в 1920-е годы среди учреждений народного образования заняла школа фабрично-заводского ученичества (ФЗУ), находившаяся в ведении Главпрофобра [11]. Наряду с овладением определенной профессии молодежь получала в этом учебном заведении общеобразовательные знания в объеме, близком к семилетней школе.
Улучшить положение школы попытались введением с 1923 г. платы за обучение в городских школах II ступени и семилетках (восьмилетках), а затем и в сельских школах [12]. Хотя для малообеспеченных слоев вводились льготы, этот фактор также повлиял на количество учащихся и населением не всегда воспринимался положительно: «У нашего правительства нет средств», - вот те слова, которые каждый услышит, если пойдет на митинг, партийное собрание, увидит в газете, в журнале и т.д. Везде кричит об одном и том же. И вот теперь Нарком-прос, сокращая сеть высших учебных заведений, сокращая бесплатное учение, говорит: это делается ввиду того, что у республики мало средств, что приходится делать так, что в наших вузах будут учиться только щенки-богачи, нэпманы, а крестьянская молодежь, у которой действительно нет средств, будет только с завистью читать, глотая слюни горькой обиды, слова товарища Троцкого «грызите гранит науки» и слова Ильича: «У комсомольца три задачи и он их должен выполнить: первая - это учиться, вторая - это учиться и третья - учиться», да прозябать в глуши деревенских лесов без знания и света» [13].
Действительно, школа II ступени воспринималась в обществе коридором, ведущим в вуз. В 1921-1924 гг. сеть вузов в стране значительно сократилась и потребность высшей школы в абитуриентах почти полностью удовлетворялась рабфаками и техникумами. В 1924 г., например, из 30000 окончивших школы II ступени в высшую школу было принято только 650 человек (на 13500 мест) [14]. Чувашский областной отдел народного образования также отмечал, что прием выпускников в вузы и техникумы крайне ограничен. В 1925 г. в высшую школу смогут поступить около 30 человек [15]. В такой ситуации вопрос о подготовке выпускников школы II ступени к жизни и участию в производительном труде был, безусловно, актуален. А.В. Луначарский отмечал: «Только небольшой процент населения проходит и в лучшем случае еще пройдет в высшие учебные заведения. Большинство останется окончившими девятилетку. Куда они пойдут? По наблюдениям жизни выясняется, что им некуда идти, они не приспособлены к жизни. В связи с этим мы проводим экстренную реформу, глубокую реформу, которая превращает два последних класса школы II ступени в школу профессионального типа» [16].
7 июля 1924 г. коллегия Наркомпроса рСфСр вынесла решение «О реорганизации школы II ступени в связи с основами школьного строительства РСФСР» [17]. Смысл этой реорганизации состоял в профессионализации второго концентра (VIII-IX группы) школы II ступени. Основными профуклонами были педагогический, кооперативный, сельскохозяйственный, индустриальный, экономический, художественный, медицинский. В перечне школ с кооперативным уклоном были школы с кооперативно-кустарным, кооперативносчетоводным и кооперативно-бухгалтерским уклонами.
В 1924/25 учебном году началась практическая работа в этом направлении. На местах она сопровождалась многими сложностями. Так, в отчете областного отдела народного образования ЧАССР говориться: «Направление формы реорганизации настолько неясны, что приступить к немедленной реорганизации не было возможности; на самом деле неясно, есть ли это профессионализация II концентра школы II ступени. Если да то, что будет этим достигнуто. Как совместить сохранение общеобразовательного минимума для II концентра и реорганизацию, когда и сейчас учащиеся школы II ступени сильно перегружены работой, а с реорганизацией к этой работе прибавиться еще новая работа» [18]. Отмечалось отсутствие подготовленных педагогических кадров. В результате в Чувашской Республике было решено ввести в школе II ступени преподавание сельского хозяйства, кооперации и бухгалтерии как предметов изучения с их технической стороны.
Таким образом, на практике профессионализация второго концентра принимала нередко стихийный характер. Показательно в этом отношении сравнение количества времени, затрачиваемого на профессиональную подготовку в различных губерниях. В Кубанском округе, например, на это отводилось 6 недельных часов при общих 34 недельных часах. В Новгородской губернии -от 10 (8 класс) до 18 часов (9 класс), в Астраханской губернии (педагогический уклон) - 11 часов [19].
На Всероссийской конференции по вопросам школы II ступени (1925 г.) Наркомпрос указывал на две опасности при решении этой проблемы. С одной стороны, поверхностный подход, при котором, как говорил А.В. Луначарский, «у нас могут получиться и такие товароведы, которые, хотя и называются товароведами, но о товарах ничего не ведают», и, с другой - ограничение возможностей выбора профессии для молодежи. «Пятнадцатилетний мальчик или девочка, - говорил глава Наркомпроса, - обучаются в 9-летке... девятилетки иметь всех уклонов на свете не могут, они имеют, может быть, один -два уклона. Но то, что хотят сделать в этом отношении, - раз назвался груздем, полезай в наш кузов, или если влез в наш кузов, то уж называйся груздем, другого тебе хода нет, с железной фатальностью будешь педагогом или кооператором... Это уже ограничивает выбор профессии, и всякий здоровый педагог и просто общественник, которому дороги вопросы подбора соответственной квалификации работников, будет против этого протестовать» [20]. В резолюции конференции было записано, что «непременным условием при профессионализации является сохранение 9-летнего общего (политехнического) образования с тем, чтобы каждый учащийся по окончании II ступени овладел бы необходимой подготовкой не только для какой-нибудь практической работы, но и для возможного поступления в вуз» [21].
К 1927 г. в школах страны оформились основные направления профессионализации второго концентра школы II ступени - подготовка дошкольных работников, учителей начальной школы, избачей, библиотекарей, работников потребительской и сельскохозяйственной кооперации, служащих административно-хозяйственных учреждений. В некоторых школах был введен индустриальный уклон. Так, в Чувашской республике были выбраны следующие уклоны: педагогический, кооперативный, сельскохозяйственный, счетоводства, письмоводства [22].
Но проблема средней школы в целом по-прежнему оставалась спорной. Все еще различными были точки зрения на перспективы ее развития. В защиту средней школы неоднократно выступал А.В. Луначарский: «Школа II ступени необходима. во-первых, потому, что она даст возможность прохождения известной массы молодежи в вуз. Мы имеем 30% наших вузовцев, прошедших
школу II ступени» [23]. В официальных документах Наркомпроса отмечалось, что существующая сеть повышенной школы не может вместить всех желающих в ней учиться, поэтому увеличивалась сеть семилеток, содержащихся на средства населения. В эти годы они являлись основной общеобразовательной базой среднего звена профтехобразования. Анализируя изменение сети повышенных школ с 1920/21 по 1925/26 учебные годы, можно отметить следующие тенденции:
1) снижение количество школ II ступени и девятилеток (1920/21 - 3800; 1921/22 - 2700; 1922/23 - 1700; 1923/24 - 900; 1924/25 - 900), количество учащихся снижалось медленнее, так как школы укрупнялись;
2) рост семилеток (1921/22 - 657, 1922/23 - 900, 1923/24 - 12000, 1924/25 -14000, 1925/26 - 18000) [24].
Количество школ-семилеток увеличивалось повсеместно, причем значительная часть городских семилеток была преобразована в фабрично-заводские, а сельские семилетки становились школами крестьянской молодежи. Однако в целом рост сети семилетних школ и качество их работы в этот период нельзя считать удовлетворительными. «Состояние семилеток в настоящее время, - писала Н.К. Крупская, - несмотря на происшедший за последние годы некоторый сдвиг, как по охвату, так и по содержанию их работы, далеко не удовлетворяет задач, выдвигаемых в реконструктивный период. Число семилеток и оканчивающих их ничтожно (по данным за 1927/28 учебный год из поступивших в первую группу доходят до седьмой лишь 7,4%, считая ШКМ и ФЗС)» [25].
Вопрос о месте средней общеобразовательной школы в системе народного образования и о перспективах ее развития стоял очень остро. СНК РСФСР в постановлении от 23 июля 1926 г. «О состоянии повышенной школы» указал на слабую квалификацию преподавательских кадров, совершенно недостаточный приток в школу новых педагогических сил и убыль старых квалифицированных учителей; на отсутствие твердо установленных программ, учебной сетки и учебников, а также правил, регулирующих жизнь и работу школы, на низкий уровень методического руководства школой II ступени со стороны центральных и местных органов Наркомпроса. Предполагалось увеличить нормы расходов на школы II ступени [26].
В 1927 г. опубликованы по существу первые обязательные учебные планы и программы для второго концентра школы II ступени. Общеобразовательная часть для всех уклонов составляла 21-24 часа в неделю, на специальные предметы отводилось 4-8 часа, на практику - 6-7 часов [27]. Наркомпрос РСФСР в программах 1927 г. так определял задачи второго концентра школы II ступени: «Профессионализация II концентра II ступени, имея ввиду дать специальные знания и навыки, строиться на твердой общеобразовательной базе, причем общеобразовательный минимум и предметы специального характера по каждому отделению необходимо органически увязать как в построении программ, так и в процессе обучения, не нарушая политехнического характера школы» [28]. Для рассматриваемого периода характерен известный сдвиг в понимании роли общего образования, состоящий, во-первых, в перемещении центра тяжести в сторону обществоведения, во-вторых, естественных наук в широком их понимании. Физике, химии, естествознанию и математике во втором концентре уделялось не менее трети всего учебного времени.
Серьезной проверкой уровня работы семилетней и средней школы являлись приемные испытания в техникумы и вузы. В целом они свидетельствовали о том, что общеобразовательная школа из года в год совершенствуется. 1928 и 1929 гг. ознаменовались серьезным улучшением работы школ II ступени. На заседаниях
Наркомпроса отмечалось, что положительными сдвигами в положении средней общеобразовательной школы стали большая налаженность всего уклада школы II ступени и большая результативность учащихся, их академическая успеваемость. Большой проблемой по-прежнему была ограниченная материальнотехническая база средней школы: двух- и трехсменные занятия, перегруженные помещения, нехватка оборудования, низкая зарплата учителей [29].
Официальная позиция Наркомпроса по вопросу средней школы по-прежнему заключалась в принципиальной недопустимости снижения уровня общего образования и политехнического воспитания в системе народного образования. Преобразование школ II ступени в техникумы потребовало бы десятки миллионов рублей и многочисленных кадров специалистов, которыми страна не располагала [30].
Июльский Пленум ЦК ВКП(б) 1928 г., обсуждавший вопрос об улучшении подготовки новых специалистов, уделил особое внимание повышению качества подготовки молодежи в средней школе и поставил задачу «добиться, чтобы оканчивающие школу II ступени были подготовлены для поступления в вузы» [31]. Для того, чтобы наряду с теоретической и практической профессиональной подготовкой школа давала учащимся всю сумму знаний, которая необходима для перехода на следующую, более высокую ступень образования необходимо было увеличить срок обучения в ней. Поэтому в феврале 1929 г. правительство РСФСР приняло постановление о введении десятилетнего срока обучения в средней общеобразовательной школе [32].
В целом система школ повышенного типа претерпела в 1920-е годы значительные изменения по сравнению с первоначальными представлениями об ее организации, изложенной в «Положении о Единой трудовой школе». Данный документ не предполагал однотипности школ, но сложившаяся система не всегда могла в полной мере обеспечить преемственность всех ступеней школьного обучения. Исторический опыт функционирования школы II ступени в 1920-е годы показывает, что одной из узловых проблем было повышение качества ее работы. Вокруг школы II ступени постоянно шли споры, так как просто как общеобразовательное учебное заведение она не удовлетворяла потребностей страны в квалифицированных кадрах. Поэтому наиболее актуальной была задача приблизить школу к производству. Эти факторы определили развитие системы повышенного школьного образования. Если в 1918-1921 гг. господствующим типом повышенной школы действительно являлась школа II ступени, существовавшая отдельно от школы I ступени, то в 1921-1926 гг. происходят сокращение ее сети и медленный рост семилетних и девятилетних школ. А 1926-1929 гг. характеризуются значительным ростом семилетних школ и замедленным ростом школ II ступени.
Профессионализация второго концентра в отечественной историкопедагогической литературе оценивается неоднозначно. Одни исследователи считают этот процесс закономерным, другие рассматривают его как отступление от первоначальной программы преобразований. Однако этот этап в развитии общеобразовательной школы нельзя изучать, не учитывая условий развития страны. В исторической обстановке профессионализация старших классов была объективной необходимостью.
Литература и источники
1. Королев Ф.Ф., Корнейчик Т.Д., Равкин З.И. Очерки по истории советской школы и педагогики (1921-1931). М.: Изд-во АПН, 1961. С. 25.
2. Протокольная запись обсуждения доклада отдела Единой трудовой школы на заседании коллегии Наркомпроса о задачах отдела Единой трудовой школы в 1920/21 учебном году // Культурное строительство в РСФСР. М.: Советская Россия, 1983. Т. 1. Ч. 1. С. 115.
3. О политехническом образовании. Заметки на тезисы Надежды Константиновны // Ленин В.И. О воспитании и образовании. М.: Просвещение, 1987. С. 307.
4. Директивы ЦК РКП коммунистам, работникам Наркомпроса в связи с реорганизацией комиссариата 5 февраля 1921 г. // КПСС о культуре, просвещении и науке: Сборник документов. М.: Политиздат, 1963. С. 325.
5. Государственный исторический архив Чувашской Республики (ГИА ЧР). Ф.Р.-123. Оп. 1. Д. 146. Л. 95.
6. Тезисы доклада Н.К. Крупской «Система народного образования в РСФСР» // Протоколы совещаний наркомов просвещения союзных и автономных республик 1919-1924 гг. М.: Наука, 1985. С. 62-65.
7. Выступление А.В. Луначарского. Из стенографического отчета 2 декабря 1923 г. // Там же. С. 97.
8. Выступление заместителя наркома просвещения РСФСР В.Н. Яковлевой. Из стенографического отчета 2 декабря 1923 г. // Там же. С. 105.
9. Резолюция III совещания наркомов просвещения по докладам о системе народного просвещения 4 декабря 1923 г. // Там же. С. 215.
10. Работа Наркомпроса с возникновения до наших дней // Луначарский А.В. О народном образовании. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1958. С. 245.
11. Совместная резолюции II сессии Совпрофобра и съезда губпрофобров об организации фабрично-заводского ученичества 25 октября 1920 г. // Культурное строительство в РСФСР. Т. 1. Ч. 1. С. 160-161.
12. ГИА ЧР. Ф.Р-123. Оп. 1. Д. 422. Л. 18, 45.
13. Письмо комсомольца А. Малинкина Яковлеву // Письма во власть. 1917-1927. М.: РОС-СПЭН, 1998. С. 381-382.
14. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (1917-1941 гг.). М.: Педагогика, 1980. С. 98.
15. ГИА ЧР. Ф.Р.-981. Оп. 1. Д. 9. Л. 131.
16. Задачи просвещения в системе советского строительства // Луначарский А.В. Указ. соч. С. 286-287.
17. О реорганизации школы II ступени в связи с основами школьного строительства РСФСР // Культурное строительство в РСФСР. М., 1984. Т.1. Ч.2. С. 43-47.
18. ГИА ЧР. Ф.Р-123. Оп. 1. Д. 621. Л. 34.
19. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (1917-1941 гг.). М., 1980. С. 129.
20. Проблема повышенного образования // Луначарский А.В. О воспитании и образовании. М.: Педагогика, 1976. С. 425.
21. ГИА ЧР. Ф.Р-221. Оп. 1. Д. 30. Л. 130.
22. Там же. Д. 22. Л. 27.
23. Из речи на VIII Всероссийском съезде ВЛКСМ // Луначарский А.В. О народном образовании. М., 1958. С. 433.
24. Справка Главсоцвоса в Наркомпрос о сети и состоянии школ повышенного типа и профессионализации школ // Культурное строительство в РСФСР. М., 1984. Т.1. Ч. 2. С. 51-55.
25. О средней школе // Крупская Н.К. Педагогические сочинения: В 10 т. М.: Изд-во АПН, 1957-1963. Т. 2. С. 385.
26. О состоянии школ повышенного типа. Из постановления СНК РСФСР 23 июля 1926 г. // Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа: Сборник документов. 1917-1973. М.: Педагогика, 1974. С. 150-151.
27. ГИА ЧР. Ф.Р-221. Оп. 1. Д. 30. Л. 2.
28. Там же. Л. 11.
29. Выписка из протокола заседания коллегии Наркомпроса РСФСР о состоянии общего среднего образования в РСФСР // Культурное строительство в РСФСР. М., 1985. Т. 2. Ч. 1. С. 149-150.
30. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (1917-1941 гг.). М., 1980. С. 100.
31. Об улучшении подготовки новых специалистов // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М.: Политиздат, 1984. Т. 4. С. 360.
32. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (1917-1941 гг.). М., 1980. С. 100.
ЕРШОВА ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА родилась в 1982 г. Окончила Чувашский государственный университет. Ассистент кафедры Отечественной истории ХХ-ХХ1 веков Чувашского университета. Автор нескольких статей, посвященных истории советской школьной системы 2030-х годов XX в., в том числе одной монографии.
