CC BY
583
О.В. ЕРШОВА
НАЧАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РСФСР В 1920-е ГОДЫ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ
Проблема всеобуча в России горячо обсуждалась со второй половины XIX в. В дореволюционный период начальная школа развивалась успешно, но ситуация с грамотностью продолжала оставаться напряженной. По этому показателю Россия занимала одно из последних мест в мире [1]. Путями повышения образовательного уровня населения страны были расширение сети начальных школ и введение всеобщего начального обучения [2].
«Положение о Единой трудовой школе» утвердило начальной школой I ступень с пятилетним сроком обучения для детей от 8 до 13 лет [3]. Оценивая развитие школьной сети в период 1918-1921 гг., А.В. Луначарский подчеркивал, что в первые годы советской власти количество школ росло быстрыми темпами. На 1 января 1919 г. в РСФСР было 41320 школ I ступени с 3109554 учащимися. В среднем по 75 человек на школу и по 35,7 ученика на одного учителя. С 1 января по 1 июня 1919 г. открыто вновь 1397 школ I ступени [4]. Но этого количества было недостаточно: «... из цифр видно, что школьная сеть России формально быстро растет. Открывается много школ. Но все вы знаете, что старые школы находятся в ужасном положении в смысле ремонта. Мы не имеем возможности ремонтировать. Часто бывает, что школы в смысле отопления находятся в таком положении, что их нельзя пустить в ход. Очень многие школы в городах заняты под лазареты или военные учреждения... Нужно менее чем удвоить количество школ, чтобы они могли обнять все поколение в возрасте 8-12 лет» [5]. Быстрыми темпами росла сеть начальных школ в национальных регионах. Так, в Чувашской Автономной Области на 1 января 1919 г. было 192 школы I ступени; в мае 1920 г. их число составило 254 [6].
Первое партийное совещание установило в качестве основного типа общеобразовательной школы семилетку вместо девятилетки, т.е. продолжительность начального обучения сократилась на год. Фундаментом всей школьной системы вплоть до 1930 г. стала школа I ступени с четырехлетним курсом обучения. Намечая широкую перспективу развития общеобразовательной школы, Н.К. Крупская подчеркивала, что уровень экономического и культурного развития страны позволяет пока развивать в качестве действительно массового ее типа только школу I ступени. В центральной России школа I ступени была представлена в основном в виде четырехлетки. В более отдаленных местностях существовали трехлетки. Н.К. Крупская отмечала, что в школе I ступени учатся лишь 60% детей школьного возраста и «пока четырехлетка не стала еще общедоступной, надо допускать не только трехлетки, но и двухлетки, и однолетки, считая их зародышами четырехлетки и ставя своей ближайшей задачей их развитие в четырехлетку» [7]. В то же время четырехлетка могла вырасти в пяти-, шести- и семилетку там, где позволяют условия. Это положение было утверждено в «Уставе единой трудовой школы»: «Школа I ступени для детей от 8 до 12 лет (4 возрастные группы). Школа I ступени может быть расширена до пяти-, шести- и семилетнего курса, причем последние один, два или три года по программам должны соответствовать первому, второму и третьему году школы II ступени» [8]. Таким образом, шести- и семилетки занимали промежуточное положение между начальным и повышенным образованием. Шестилетка давала повышенную грамотность и готовила к поступлению в школу II ступени, а семилетка готовила к поступлению в техникум. В связи с тем, что обучение в национальных школах велось на родном языке, продолжительность начального обучения увеличива-
лась на один год: «Если на изучение русского языка положить 6 часов в неделю в каждой группе школы I ступени, то в течение четырех лет обучения это дает цифру 24 часа в неделю, т.е. ровно 1 год, поэтому вместо трех годов обучения мы получаем четыре года обучения. На съездах деятелей народного образования (1919, 1920 гг.) было принято, что в чувашских школах I ступени обучение продолжается вместо пяти шесть лет [9]. Вместо семилеток в Чувашской Автономной Области были восьмилетки, связь которых со школами II ступени сохранялась преемственно в виде возможности перехода из 8-й в 3-ю (при четырехлетнем курсе) или 4-ю (при пятилетнем курсе) школы II ступени [10].
В 1921/22 учебном году в результате хозяйственных трудностей и голода в Поволжье значительно сократились сеть общеобразовательных школ и контингент учащихся. В октябре 1920 г. в РСФСР работали 74846 начальных школ с контингентом в 5661824 человека, а в январе 1921 г. - 82397 школ (6860328 учащихся). К апрелю же 1922 г. количество школ сократилось до 65910, а численность учащихся в них до 4960513 (т.е. школьная сеть сократилась на 10,6%, количество детей - на 12%). Это понизило процент учащихся по отношению ко всему детскому населению в возрасте от 8 до 12 лет с 48,2% до 45 [11]. Объяснялось такое положение тем, что первоначально рост школ со-цвоса был обусловлен стихийностью, которая впоследствии обусловила значительную ликвидацию школ к осени 1922 г. [12]. Но главной причиной такого сокращения был перенос целиком на местный бюджет содержания части школ и педагогического персонала. В отчетах по работе школ этого периода повсеместно отмечаются нехватка средств на ремонт, почти полное отсутствие письменных принадлежностей, учебных пособий. Зачастую работа школ приостанавливалась из-за неимения дров [13]. Особенно тяжелым было положение школы в 1923 г.: «Школьное дело в республике падает, школьные работники голодают, а школьная сеть сокращается» [14]. «Расширение сети школ нигде не происходит, если не считать единичных случаев реорганизации религиозных школ в советские (Нижний Новгород). Поднимается вопрос о расширении сети в Петрограде, Нижнем, Астрахани, однако, дальше предположения дело не пошло: в Петрограде из-за отсутствия учителей, а в других городах по недостатку средств. Большинство школ трехлетние, с 1-2 учителями. Обычная емкость - 100120 детей. Помещения школ не приспособлены под учебные заведения, обычно в частной квартире или в молельне» [15]. По мере восстановления народного хозяйства финансовое положение в стране постепенно стабилизировалось, и это давало возможность отпускать на нужды народного образования несколько большие средства. С 1923/24 учебного года начинается хотя и медленный, но систематический рост сети начальных школ. В 1924/25 учебном году число учащихся начальной школы превысило уровень 1914/15 года на 13,3% [16].
31 августа 1925 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли Декрет «О введении в РСФСР всеобщего начального обучения и построении школьной сети», который устанавливал предельный (десятилетний) срок осуществления всеобуча. Губернским и областным исполкомам поручалось в течение года составить проекты местной школьной сети всеобщего обучения, финансовые планы ее развития и наметить меры повышения качества учебно-воспитательной работы [17]. Постановлением СНК РСФСР «О порядке введения всеобщего обязательного начального обучения в РСФСР» от 22 апреля 1927 г. было установлено, что обязательное начальное обучение должно вводиться немедленно по тем округам, уездам, районам, областям, городам, рабочим поселкам и селениям, где для этого имелись необходимые условия (школьные здания и кадры) [18]. Для осуществления всеобщего начального обучения, прежде всего, необходимо было расширять сеть школ, для чего разрабатывались специальные планы. Например,
в ЧАССР развитие школьной сети строилось по следующему плану: одна школа-шестилетка (русская пятилетка) на восемь четырехлеток, одна восьмилетка на двадцать четырехлеток, одна школа II ступени на пять шестилеток (или пятилеток). Каждый год предполагалось увеличение имеющихся комплектов на 10% [19]. А.В. Луначарский отмечал, что правительство вступило на правильный путь быстрого продвижения ко всеобщему обязательному образованию. За последние три года (1925-1927 гг.) по РСФСР количество начальных школ повышалось следующим образом: 62300 - 67800 - 70000, т.е. на 4% в первый год и на 8% во второй. Предполагалось, что для достижения всеобщего обучения к 1933 г. необходимо 1400 млн руб. [20]. В отчете Главсоцвоса о динамике числа начальных школ (и учащихся в них) приводятся несколько иные данные: 1925/1926 - 72789 школ (и 6261682 учащихся), 1926/27 - 77693 (6450055), 1927/28 - 82311 (668406) [21]. Количество школ повышалось, но было еще недостаточно для вовлечения в них всех детей школьного возраста. По сравнению с сетью 1914/15 учебного года (100%) сеть начальных школ 1925/26 года была меньше на 4,5% (95,5%). Увеличение началось лишь в следующем учебном году: 1926/27 - 101,9%, 1927/28 - 107,9%. Но количество учащихся по сравнению с 1914/15 г. постоянно увеличивалось: в 1925/26 - 121,0%, в 1926/27 - 125,6%, в 1927/28 - 129,9%. Рост как числа школ I ступени, так и численности учащихся шел исключительно за счет деревни, в городах же количество школ и численность учащихся за эти годы снижались вследствие слияния и укрупнения школ и превращения школ I ступени в семилетки. Роль семилеток в системе школьного образования делалась все более значительной - рост школ этого типа и учащихся шел темпом, значительно опережающим рост начального образования в целом.
Введение всеобщего начального обучения в стране было связано с серьезными трудностями. В национальных районах Поволжья и Крайнего Севера очень слабо была развита сеть школ, не хватало учительских кадров, школы были плохо обеспечены учебниками и учебными пособиями. Особенно сложно было вовлечь в школу девочек. По данным ЦСУ, в 1925/26 учебном году девочки составляли в РСФСР только 35,6% всех учащихся школы I ступени. В городах этот процент достигал 49, а в сельской местности падал до 33,6 [22]. Большое внимание уделялось обеспечению действительной и максимальной доступности массовой школы для детей рабочих, батрацко-бедняцких и середняцких слоев крестьянства. СНК РСФСР обязывал усилить работу по созданию условий действительной доступности школы для детей рабочих, колхозников, батраков и бедняков (стипендии, бесплатное обеспечение учебными пособиями, одеждой, обувью, питанием, оказание индивидуальной помощи отстающим и т.д.). Была запрещена практика исключения детей из школы по социальному признаку и ограничения прав учащихся из среды нетрудового населения.
В работе начальной школы в послереволюционный период появляются изменения в формах и содержании обучения. По учебному плану в школе I ступени в 1918-1920 гг. главное место занимали родной язык и арифметика. Природоведение, география и история в одних школах преподавались как самостоятельные учебные предметы; в других - учащиеся получали элементарные сведения из этих областей на уроках объяснительного чтения, в ходе экскурсии и работ на учебно-опытном пришкольном участке. Во многих школах проводились игры и занятия гимнастикой, в некоторых преподавались рисование и пение [23]. Существенно различались содержание и уровень образования городских и сельских школ. Объясняется это преобладанием в деревне однокомплектных школ, а также более низкой квалификацией учителей [24].
В протяжении 1920-х годов в стране велись активные поиски путей совершенствования содержания образования. В 1921 г. Наркомпросом РСФСР были
созданы новые программы для начальной школы, отличавшиеся по своим методическим установкам от ранее действовавших. Так, программа по арифметике для 1-4 классов, например, требовала надлежащей постановки устного счета, развития навыков устных и письменных вычислений. В программе по русскому языку уделялось большое внимание развитию речевых навыков детей и совершенствованию навыков чтения. Справедливо считая основой орфографической грамотности общую языковую культуру учащихся, программа рекомендовала такие виды работ, как рассказывание, драматизация, выразительное чтение. Программы 1921 г. современниками оценивались как слишком традиционные [25].
На практике работа в школе I ступени зачастую сводилась к обучению грамоте, чтению, письму, счету. Только в городских школах преподавались естествознание, краеведение и начатки обществознания. Из искусств велось пение, отсутствовали лепка, рисование, физическое воспитание, обучение ремеслам. Из-за недостатка учебной литературы и низкой квалификации учителей методы работы в школах оставались старыми, хотя встречалось применение новых методов и форм обучения [26].
С 1923 г. начинается введение комплексных программ, содержавших в себе установку на активность учебного процесса. По оценке Н.К. Крупской, комплексные программы представляли собой попытку отобрать то, что нужно подрастающему поколению для преобразования жизни на новых началах. За комплексное построение учебного материала высказывались и многие психологи, аргументируя свое мнение тем, что первоначальное обучение необходимо строить на целостном изучении явлений. Следовательно, программа должна содержать в себе ядро знаний и опыта, на основе которого совершается дальнейшее накопление представлений и понятий ребенка об окружающем мире.
К 1924 г. научно-педагогическая секция Государственного ученого совета под председательством Н.К. Крупской подготовила новые программы для начальной школы. С 1924/25 учебного года эти программы стали обязательными для 1-2, а с 1925/26 учебного года - для 3 и 4 классов. В основу программ ГУСа было положено изучение трудовой деятельности людей. Весь учебный материал в них распределялся по трем колонкам (природа - труд - общество) и строился концентрическими кругами по принципу «от ребенка - к миру» [27]. Образовательное содержание основных предметов расчленялось применительно к той пли иной комплексной теме. Родной язык, арифметика, природоведение и другие дисциплины изучались лишь в той мере, в какой они были связаны с тем пли иным комплексом. Предлагались, например, такие темы: «Домашние животные», «Наш город», «Наша деревня», «Праздник 1 Мая» и т.д. Этот вид программ, по существу, исключал самостоятельные учебные предметы с их внутренней логикой. Таким образом, в начальной школе на данной этапе систематические курсы основ наук не изучались.
Осуществление на практике программ ГУСа привело к подмене естественных связей между отдельными учебными предметами надуманными или случайными. «У нас, - отмечала по данному поводу Н.К. Крупская, - начали связывать что попало с чем попало и комплексность выливалась часто в довольно нелепую вещь. Задумана она была как увязка между знаниями, как мост между разными знаниями, а стали связывать что угодно с чем угодно, стали делать массу неверных искусственных увязок» [28].
Многие учителя начальной школы не справлялись с комплексными программами. Не умея привить учащимся навыки письма, чтения, счета в процессе изучения отдельных комплексных тем, они предпочитали преподавать русский язык и математику как самостоятельные предметы. В национальных республиках и областях отношение к комплексным программам не было однозначным, и внедрялись они в массовую практику школы по-разному. Изучение местного ма-
териала по приему в техникумы и школы II ступени показывает, что школы-пятилетки и семилетки (соответствующие нерусским шестилеткам и восьмилеткам) давали учащимся не вполне достаточную подготовку: «Контрольные занятия выявили, что поступающие ученики слабо подготовлены по арифметике -недостаточно усвоены пропорции, проценты, дроби; по естествознанию имеют очень слабое представление о человеке и только. По обществознанию не имеют понятия о структуре советской власти, вообще по обществознанию слабы. По русскому языку слабо усвоены навыки письма и недостаточно навыки чтения. Можно считать, что учащиеся более или менее подготовлены за четыре группы школы I ступени» [29]. Учитывая эту тенденцию развития школьной практики и критику программ ГУСа, прозвучавшую на I Всесоюзном съезде учителей, Главсоцвос Наркомпроса РСФСР и научно-педагогическая секция ГУСа опубликовали в 1926 г. варианты комплексных программ для 1-5 классов, частично допускающие предметное преподавание русского языка и арифметики.
В 1927 г. Наркомпрос издал новые программы для всех основных типов общеобразовательной школы. По существу, это были первые, обязательные для всех школ РСФСР государственные программы. Они определяли твердый минимум общеобразовательных знаний и навыков, который должен был получить ученик и за усвоение которого руководители школ и учителя несли ответственность. В новых программах материал располагался в определенной системе. Преодолев отрицательные черты прежних программ, установив обязательный для всех школ объем знаний и навыков по основным предметам, программы 1927 г. обеспечивали определенный подъем уровня и качества общеобразовательной подготовки школьников [30].
Определяя задачи школы на 1926/27 учебный год, Наркомпрос РСФСР подчеркнул необходимость решительного повышения качества учебной работы. В информационно-инструктивном письме на 1926/27 учебный год Главсоцвоса Наркомпроса указывалось, что «должна идти работа по улучшению качества работы школы, в частности по поднятию грамотности учащихся. Здесь в первую очередь необходимо точно установить по каждой группе, по каждому типу школ определенный объем знаний и навыков, который должен быть усвоен учащимися» [31]. Стоит отметить, что в разных типах начальных школ программы были разные. Программы пятого-шестого года обучения были несколько уже программ школ-шестилеток, которые давали законченный круг знаний. Цель этого - подготовить учащихся, не продолжающих обучения в школах II ступени, к требованиям жизни [32]. Таким образом, школы-шестилетки были наиболее дешевым типом школ, дающих доступное основной массе населения повышенное начальное образование, поэтому большинство их располагалось в сельской местности.
В целом, в 1920-е годы государство уделяло большое внимание развитию начального образования в связи с необходимостью осуществления всеобуча. Как ни велики были трудности материального и кадрового порядка, начальная школа 1920-х годов накопила богатый и во многом оригинальный опыт организации учебно-воспитательной работы. Начальное образование было наиболее доступным для широких слоев населения страны, поэтому в этот период распространяются различные типы начальных школ и наблюдается их численный рост с вовлечением как можно большего числа учащихся. Но достаточно большое количество учеников вынуждено было покидать школы задолго до ее окончания. На это отрицательное явление указывал А.В. Луначарский: «Четырехлетку кончают далеко не все, кто ее начинает» [33]. Безусловно, главной целью государства было дать населению основы элементарной грамотности с целью повышения культурного уровня населения.
Литература и источники
1. Королев Ф.Ф. Очерки по истории советской школы и педагогики. (1917-1920). М.: Издательство АПН, 1958. С. 15.
2. Богданов И.М. Грамотность и образование в дореволюционной России и СССР. М.: Статистика, 1964. С. 82.
3. Положение о Единой трудовой школе РСФСР // Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. М.: Педагогика, 1974. С. 133-137.
4. Из сводки отдела единой трудовой школы // Культурное строительство в РСФСР. Т.1. Ч.1. М.: Советская Россия, 1983. С. 111.
5. Из доклада на III сессии ВЦИК VII созыва (26 сентября 1920 г.) // Луначарский А.В. О народном образовании. М.: Издательство АПН РСФСР, 1958. С. 123.
6. Государственный исторический архив Чувашской Республики (ГИА ЧР). Ф.Р-123. Оп. 1. Д. 18. Л. 7.
7. Тезисы доклада Н.К. Крупской «Система народного образования в РСФСР» // Протоколы совещаний наркомов просвещения союзных и автономных республик 1919-1924 гг. М.: Наука, 1985. С. 65.
8. Устав единой трудовой школы. Утвержден СНК РСФСР 18 декабря 1923 г. // Народное образование в СССР. М., 1974. С. 146.
9. ГИА ЧР. Ф.Р-123. Оп. 1. Д. 439. Л. 37.
10. Там же. Л. 38.
11. Из докладной записки заведующего Главсоцвосом О.Л. Бема Наркомпросу о сокращении
сети начальной школы в связи с трудностями НЭПа // Культурное строительство в РСФСР. Т. 1. Ч.
2. М., 1984. С. 35.; Народное образование по основному обследованию 1920 года (1920-1921 уч. год). М.: НКП, 1922. С. 10.
12. Народное образование в РСФСР (по статистическим данным на 1 апреля 1923 г.). М.: НКП, 1923. С. 5.
13. ГИА ЧР. Ф.Р-123. Оп. 1. Д. 420. Л. 11.
14. Обращение ВЦИК ко всем органам советской власти, ко всем общественным организациям и ко всем трудящимся республики об оказании помощи школе 3 марта 1923 г. // Культурное строительство в РСФСР. Т. 1. Ч. 2. М., 1984. С. 36.
15. ГИА ЧР. Ф.Р-123. Оп. 1. Д. 607. Л. 11.
16. Из обзора Главсоцвоса о состоянии начального образования в РСФСР // Культурное строительство в РСФСР. Т. 2. Ч. 1. М., 1985. С. 145.
17. О введении в РСФСР всеобщего начального обучения и построении школьной сети. Декрет ВЦИК и СНК РСФСР 31 августа 1925 г. // Народное образование в СССР. М., 1974. С. 105-106.
18. О порядке введения всеобщего обязательного начального обучения в РСФСР. Постановление СНК РСФСР 22 апреля 1927 г. // Там же. С. 107-108.
19. ГИА ЧР. Ф.Р-221. Оп. 1. Д. 41. Л. 1, 14.
20. О состоянии народного просвещения в РСФСР // Луначарский А.В. Указ. соч. С. 304.
21. Из обзора Главсоцвоса о состоянии начального образования в РСФСР // Культурное строительство в РСФСР. Т. 2. Ч. 1. М., 1985. С. 145.
22. Народное просвещение в СССР. М.: Издание ЦСУ СССР, 1929. С. 7.
23. Учебные планы школ I и II ступени 1920 г. // Хрестоматия по истории советской школы и педагогики. М.: Педагогика, 1972. С. 97-98.
24. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (1917-1941 гг.). М.: Педагогика, 1980. С. 68.
25. Современные проблемы истории образования и педагогической науки. Т. II. М.: Институт теоретической педагогики и международных исследований в образовании РАО, 1994. С. 69.
26. ГИА ЧР. Ф.Р-123. Оп. 1. Д. 390. Л. 16; Д. 420. Л. 35.
27. Комплексная программа городской школы I ступени // Вендровская Р.Б. Отечественная школа 20-х годов. М.: Издательство РОУ, 1996. С. 92-95; Комплексная программа деревенской школы I ступени // Там же. С. 95-99.
28. Программа политехнической школы и производственное обучение в ФЗС // Крупская Н.К. Педагогические сочинения. Т. 4. М.: Издательство АПН, 1959. С. 484.
29. ГИА ЧР. Ф.Р-221. Оп. 1. Д. 135. Л. 93.
30. Современные проблемы истории образования и педагогической науки. Т. II. М., 1994. С.72.
31. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР (1917-1941 гг.). М., 1980. С. 129.
32. ГИА ЧР. Ф.Р-221. Оп. 1. Д. 446. Л. 359.
33. О состоянии народного просвещения в РСФСР // Луначарский А.В. Указ. соч. С. 309.
ЕРШОВА ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА родилась в 1982 г. Окончила Чувашский государственный университет. Ассистент кафедры Отечественной истории ХХ-ХХ1 веков Чувашского университета. Область научных интересов - история советской школьной системы 20-30-х годов XX в. Имеет 8 публикаций, в том числе монографию по исследуемой проблеме.
