CC BY
125
/
Языкознание
О.В. Барабаш
Смысловые трансформации
правовых терминов
вне юридического дискурса
Цель статьи заключается в том, чтобы проследить, какие смысловые преобразования претерпевает правовой термин вне юридического дискурса, а также оценить возможные языковые и правовые последствия подобных трансформаций. Кроме того, в работе предлагаются критерии разграничения таких явлений, как деспециализация и детерминологизация, а также искажение (подмена) понятия, выражаемого термином.
Ключевые слова: юридический термин, смысловые трансформации, детерминологизация, деспециализация, подмена понятия, дискурс.
Для того чтобы уловить потенциальные тенденции смыслового развития слов, целесообразно исследовать и способы их индивидуально-творческого применения и преобразования...
В.В. Виноградов
Введение
Исследованию юридической терминологии посвящено немало работ. При этом задачи, возникающие перед исследователями, выстраиваются в двух направлениях - теоретическом (анализ юридической терминологии как системы, выявление структурно-семантических особенностей правовых терминов; определение способов образования терминов и т.п.) и практическом (оценка реального функционирования юридических терминов в процессе реализации правовых норм). Подобное деление носит условный характер и не предполагает, что эти направления существуют изолированно, напротив, они взаимодополняют друг друга: без теоретических обобщений не представляется возможным создание
Ф
! унифицированной системы юридических терминов, отвечающей потреб-
га
^ ностям современного правового регулирования; в то же время именно правоприменительная практика порождает потребность в переосмысле-
го «
сс нии и дополнении имеющихся теоретических сведений, в поиске новых подходов к решению возникающих проблем.
Существенный вклад в разработку первого направления внесли труды известных отечественных ученых - С.П. Хижняка [Хижняк, 1997; 2007] и И.И. Чироновой [Чиронова, 2007]. Прагматические аспекты исследования юридической терминологии отражены в работах К.В. Бугаева [Бугаев, 2011], В.Ю. Туранина [Туранин, 2009; 2011], Н.Д. Голева [Голев, 2015] и др. Как юристы, так и лингвисты, оценивая функционирование юридических терминов в действующей отечественной правовой системе, обращают внимание на следующие проблемы: недостаточную упорядоченность юридической терминологии (наличие дублетов, синонимов, омонимов, полисемантов); отсутствие дефиниций для ряда терминов, выступающих ключевыми в соответствующем нормативном правовом акте; наличие официальных дефиниций, не отражающих в необходимой мере сущности правового понятия.
В то же время без оценки того, как юридический термин функционирует, выходя за пределы институционального дискурса, его анализ, в том числе в свете решения указанных проблем, представляется неполным. В связи с этим, цель статьи заключается в том, чтобы проследить, какие смысловые трансформации претерпевает правовой термин вне юридического дискурса, а также оценить возможные языковые и правовые последствия подобных преобразований. Кроме того, в работе предлагаются критерии разграничения таких явлений, как деспециализация и детерминологизация, а также искажение (подмена) понятия, выражаемого термином.
Материалом исследования служат тексты действующих нормативных правовых актов, демонстрирующие образцы официального толкования терминов, и исторические правовые документы; данные толковых словарей; фрагменты текстов художественных и публицистических произведений, а также публикаций, размещенных на различных интернет-ресурсах.
1. Деспециализация и детерминологизация терминов
Функционирование терминов за пределами специальной сферы принято рассматривать в свете процессов детерминологизации и деспеци-ализации. Мы не преследуем цель подробного анализа различных точек зрения по поводу соотношения данных понятий, но заметим, что существует позиция, согласно которой деспециализация термина
го го
является «этапом детерминологизации» [Лубожева, 2006]. Однако 1 ^ на практике деспециализация не всегда приводит к детерминологи- ^ ^
-ГГ - Е °
зации. При деспециализации, под которой понимается перемещение ш ^ термина из специального текста в неспециальный, не наблюдается ^ каких-либо структурно-семантических деформаций термина, а контекст может способствовать лишь выражению субъективного отношения (как правило, негативного) автора высказывания к явлению, обозначенному термином. При этом сам денотат остается прежним, меняется только сфера функционирования специальной лексемы. Иными словами, термин «деспециализация», на наш взгляд, характеризует выход специальной лексической единицы за границы профессиональной коммуникации, а «детерминологизация» подразумевает внутренние -структурно-семантические преобразования специальной лексической единицы, обусловленные ее переосмыслением на основе ассоциативных связей, в процессе деспециализации. Соответственно, деспециализация может сопровождаться детерминологизацией, являясь для последней не этапом, а условием.
Указанные процессы характерны и для правовой терминологии. Выходя за пределы юридического дискурса либо попадая в смежные с ним области, правовой термин вынужден «приспосабливаться» к новым для него условиям функционирования.
2. Правовой термин в дискурсах, смежных с юридическим
Неотъемлемым этапом процесса правоприменения является толкование текста закона, при котором абстрактную модель поведения, предписываемую правовой нормой, требуется спроецировать в область прагматики, приложить к конкретному фрагменту действительности. В силу того, что законы и подзаконные нормативные правовые акты адресованы широкому неопределенному кругу лиц и имеют важное социальное значение, толкование текста закона осуществляется на различных уровнях - от официального до обыденного. В теории права обыденное толкование понимается как вид неофициального и предполагает разъяснение содержания норм права (в том числе ключевых правовых понятий, отраженных в терминологии) неюристами, т.е. гражданами, не имеющими юридического образования, для собственных потребностей. При этом последние оказываются, с одной стороны, вовлеченными в процесс правовой коммуникации, а с другой - участниками, например, бытового общения либо адресатами сообщений СМИ. Соответственно, обыденное толкование норм права может происходить на пересечении различных типов дискурса, и юридический термин оказывается погруженным как в «привычные», так и в несвойственные для него контексты.
Ф
1 Одной из проблем, связанных с употреблением правовых терминов
^ вне юридического дискурса, является такая их смысловая трансформа-=§ ция, которая приводит к искажению (подмене) правовых понятий. Рас-<S смотрим в качестве примера термин «залог»1 и начнем лексикографический анализ с толкований, представленных в словарях.
Исходное значение толковые словари русского языка определяют следующим образом: залог - «Все то, что дается въ обеспечеше займа или подряда. Взять в залогъ недвижимое имтше» [СЦСиРЯ, 1847, т. II, с. 32]; «Обеспечение каким-л. имуществом, какой-л. ценностью выполнения обязательств; обеспечение ссуды» [МАС]; «Обеспечение получаемой ссуды путем передачи кредитору какого-л. имущества или каких-л. ценностей» [БТС]; «Отдача (имущества) в обеспечение обязательств, под ссуду» [Ожегов, Шведова, 1999].
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза, И.А. Ефрона также выделяет компонент «обеспечение выполнения обязательства имуществом» в качестве исходной базы формирования значения слова залог, при этом включая в толкование компонент «ответственность за невыполнение обязательств»: «обеспечение обязательства или требования определенным имуществом должника, и притом так, что, в случае неисполнения, кредитор имеет право на удовлетворение из заложенного имущества, в чьих бы руках оно ни находилось» [Брокгауз, Эфрон, 1894].
Как видим, в словарных дефинициях прослеживается общий смысловой компонент «обеспечение выполнения обязательства имуществом». Сторонами правоотношений выступают должник (залогодатель) и кредитор (залогодержатель). В случае неисполнения обязательства кредитор имеет право обратить взыскание на имущество, т.е. предмет залога, продав его с торгов. Именно данное понимание рассматриваемого понятия лежит в основе отечественного залогового права. Обратившись к действующему законодательству, обнаруживаем, что как таковая дефиниция термина «залог» в нем отсутствует, однако в п. 1 ст. 329 Гражданского кодекса залог характеризуется как одна из форм обеспечения исполнения обязательств в одном ряду с неустойкой, удержанием вещи должника, поручительством, независимой гарантией, задатком, обеспечительным платежом и другими способами, предусмотренными законом или договором [Гражданский кодекс]. Сущность залога как способа обеспечения исполнения основного обязательства состоит в праве кредитора (залогодержателя) потребовать реализации предмета
1 Мы не будем рассматривать омонимичные слова: «залог» - «категория глагола, выражающая различные отношения действия к его субъекту или к его объекту» и «залог» -«никогда не паханная земля, целина».
залога и передачи ему вырученных по такой реализации денежных § ^ средств в размере, не превышающем суммы задолженности по обеспе- ^ ^ ченному обязательству [Информационное письмо]. § °
Предметом залога, согласно п. 1 ст. 336, «может быть всякое имуще- ^ ство, в том числе вещи и имущественные права, за исключением имущества, на которое не допускается обращение взыскания, требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности, требований об алиментах, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и иных прав, уступка которых другому лицу запрещена законом» [Гражданский кодекс]. Первоначально имущество закладывалось с целью получения ссуды, поэтому деньги не могли выступать в качестве предмета залога. Так, например, п. 32 Псковской судной грамоты (1397— 1467) гласит: «Начавшш искъ о возвратЬ занятыхъ денегъ по доскамъ и сверхъ того представившш закладъ1 на платье, доспЬхи, лошадь или вообще на всякую движимость и если заложенная вещь стоитъ меньше цЬны иска, и отвЬтчикъ отопрется от заклада и скажетъ: я у тебя ничего не закладывалъ и ничего у тебя не занималъ; - становится владЬльцемъ заклада, а ответчикъ оправдывается» [Псковская судная грамота, с. 12].
Дальнейшее расширение перечня обязательств, обеспечиваемых залогом, также не способствовало тому, чтобы деньги становились предметом залога: их невозможно продать с публичных торгов в случае неисполнения должником обязательств перед кредитором, а последнее является существенным признаком предмета залога. Исключение составляет случай, когда залогодержателем выступает государственный орган (например, суд) или государственный, муниципальный заказчик: в качестве предмета залога могут выступать денежные средства, которые в случае нарушения обязательств обращаются в доход государства. Так, согласно Уголовно-процессуальному кодексу, «залог в качестве меры пресечения применяется в отношении подозреваемого либо обвиняемого» [Уголовно-процессуальный кодекс] и состоит во внесении им или другим лицом ценного имущества (в том числе денег) в целях обеспечения явки к следователю, дознавателю или в суд, а также предупреждения совершения новых преступлений, при этом подозреваемый (обвиняемый) выпускается из-под стражи. Подобный механизм применяется и при внесении залога в виде денежных средств за арестованное судно при возбуждении дела об административном правонарушении. Однако в целом в уголовном и административном праве понятие залога базируется на той же семантической модели, что и в гражданском праве.
1 Анализ источников русского права («Русская Правда», «Псковская судная грамота», «Судебник 1497 года», «Соборное Уложение 1649 года») показал, что понятие залога эксплицируется в них через термины «заклад», «закладная грамота». В дальнейшем «заклад» был вытеснен более гибким по семантике «залогом».
Ф
I Таким образом, термин «залог» входит в семантическое поле «обе-
спечение исполнения обязательств», при этом ситуация возникновения
о
залогового правоотношения характеризуется модусом долженство-
ос вания, предполагает наличие обязательства, должника и кредитора, а также предмета залога - движимого либо недвижимого имущества, на которое будет обращено взыскание в случае невыполнения основного обязательства.
Рассмотрим примеры употребления термина «залог» в различных контекстах:
(1) Сбербанк будет давать кредиты под залог ценных бумаг [Сбербанк].
(2) Пятнадцать российских моряков, которых в прошлом году обвинили в нелегальном ввозе оружия в Нигерию, освобождены под залог до слушания по их делу, которое состоится в апреле [Власти Нигерии].
(3) Я хотел купить частный дом и земельный участок, на котором он стоит, и ... оставил залог продавцу 100 000руб. [Интернет-портал «МОЛНЕТ.ру»].
Примеры (1) и (2) функционируют в информационно-аналитическом типе медиадискурса, имеющем гибридную сущность. Характер передаваемой информации, в частности, наличие финансово-правовых предпосылок для события, описываемого в примере (1), и юридических последствий события в примере (2), обусловливает пересечение медийного дискурса с правовым. Пример (1) иллюстрирует использование термина «залог» в его исходном значении, соответствующем нормам действующего законодательства. Все элементы, характеризующие залоговые правоотношения в данном контексте, присутствуют и выражены эксплицитно (предмет залога - акции, залогодержатель - Сбербанк, обязательство залогодержателя - выдавать кредит) и имплицитно (залогодатель - клиент Сбербанка и владелец акций, обязательство - погашение задолженности по кредиту). Пример (2) демонстрирует возникновение залоговых правоотношений по уголовно-процессуальному законодательству, и здесь рассматриваемый термин также употреблен в прямом значении.
По-иному «чувствует» себя термин «залог» в примере (3), который относит нас к иному типу дискурса, возникающему на пересечении правовой и обиходно-бытовой коммуникации. Результат интерпретации и использования в речи правового термина обусловлен в данном случае «фактором адресата» [см. Арутюнова, 1981, с. 358] - ментальными установками, уровнем правовой культуры, особенностями мышления
го го
и другими характеристиками правопользователя, осуществляющего 1 ^ обыденное толкование норм права. го ^
В контексте высказывания (3) рассматриваемый термин употреблен § ° в несвойственном ему значении. Вероятно, произошло смешение поня- ^ тий «залог» и «задаток» либо «залог» и «аванс». Толковые словари определяют исходное значение слова «задаток» как «часть денег, изъ договорной цЬны даваемая впередъ» [СЦСиРЯ, 1847, т. II, с. 15]; «часть общей суммы, уплачиваемая вперед в обеспечение выполнения всего обязательства» [МАС]; «часть общей суммы, уплачиваемая вперед в счет выполнения обязательства или задания» [БТС]; «сумма, уплачиваемая вперед в обеспечение всего платежа» [Ожегов, Шведова, 1999]. Соответственно, значение слова «задаток» складывается из компонентов «деньги», «часть суммы», «предварительный платеж», «обеспечение обязательства».
Официальное определение, данное в ст. 380 Гражданского кодекса, гласит, что «задатком признается денежная сумма, выдаваемая одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с нее по договору платежей другой стороне, в доказательство заключения договора и в обеспечение его исполнения» [Гражданский кодекс]. При этом законодатель устанавливает ответственность сторон за неисполнение обязательств: «Если за неисполнение договора ответственна сторона, давшая задаток, он остается у другой стороны. Если за неисполнение договора ответственна сторона, получившая задаток, она обязана уплатить другой стороне двойную сумму задатка» [Там же]. Важно, что соглашение о задатке должно быть совершено в письменной форме, в ином случае внесенная сумма считается уплаченной в качестве аванса.
В свою очередь, под авансом принято понимать «предварительную выплату заказчиком некоторой денежной суммы в счет предстоящих платежей за поставляемые товары, выполняемые работы, услуги» [БТС]. Очевидно, что слова «задаток» и «аванс» оказываются в рамках семантического поля «предоплата». Однако в семантической структуре аванса, в отличие от задатка, отсутствует компонент «обязательство», поэтому и юридически аванс не является гарантией исполнения обязательства, в связи с чем может быть возмещен, если сделка не состоится.
Анализ семантики терминов «залог», «задаток», «аванс» подводит нас к следующим предварительным выводам. Термин «залог» принадлежит семантическому полю «способы обеспечения исполнения обязательств». Термин «аванс» представляет семантическое поле «предоплата». Термин «задаток» располагается в смежной области, образуемой этими полями. Графически эти отношения могут быть представлены в виде кругов Эйлера (рис. 1).
36
ш
Рис. 1. Расположение значения терминов «задаток», «аванс», «предоплата»:
1 - семантическое поле «обеспечение исполнения обязательств»;
2 - семантическое поле «предоплата»; 3 - смежная область
С юридической точки зрения, залог и задаток относятся к способам обеспечения исполнения обязательств, однако обозначают различные правовые институты, поэтому взаимозамена соответствующих терминов недопустима даже в контекстах максимальной нейтрализации. Несмотря на то, что, например, в словаре Н. Абрамова слова «залог» и «задаток» приводятся в одном ряду [Абрамов, 1915], полагаем, что с лексической точки зрения их нельзя считать синонимами, т.к. именуемые ими экстенсионалы не просто различны, а связаны отношениями несовместимости, следовательно, мы можем квалифицировать рассматриваемые термины как когипонимы. Не случайно словарь З.Е. Александровой приводит в качестве синонимов к термину «залог» только слова «гарантия», «обеспечение» и устаревшее «заклад» [Александрова, 2001, с. 152]. Таким образом, в высказываниях, подобных примеру (3), употребление термина «залог» следует признать неверным: вместо него должны быть использованы задаток либо аванс, в зависимости от целевых установок участников сделки.
Примечательно, что примеры подмены юридических понятий и неверного выбора термина можно встретить на интернет-порталах, позиционирующих себя как источник профессиональной юридической консультации, например: «Деньги, передаваемые в залог покупателем продавцу, обеспечат только обязательства покупателя купить квартиру, но никак не свяжут продавца в обязанности продать квартиру» [Всё о сделках]. Подобные высказывания не только иллюстрируют употребление юридически значимых слов в несвойственном значении, противоречат действующему законодательству и стандартам, регламентирующим деятельность риэлторов [Стандарт], но и вводят адресата высказывания -рядового правопользователя - в заблуждение, затрудняя реализацию его прав и законных интересов.
Причиной искажения значения юридического термина может оказаться небрежность журналистов в его употреблении при освещении
ГО ГТ
соответствующих правовых вопросов. Характерным примером является § Л формулировка «материнский капитал», получившая широкое распро- го ^ странение в газетных публикациях, обиходно-бытовом общении и даже § ^ проникшая в научный дискурс в качестве предмета анализа.
Воспринимая формулировку «материнский капитал» как юридический термин, исследователи указывают на присущий ей манипулятив-ный потенциал, который заключается в том, что правопользователь вводится в заблуждение относительно прав мужчин на распоряжение данным видом средств, выделяемых государством для поддержки семей, имеющих детей. При таком подходе ответственность за возможность недобросовестной интерпретации термина возлагается на законодателя, осуществившего «неудачный выбор языковых средств для конструирования термина» [Мартышко, 2015, с. 109]. Однако обращение к действующему законодательству позволяет обнаружить, что термин имеет другую - трехкомпонентную - структуру и, начиная с первой редакции Федерального закона от 29.12.2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», продолжает фиксироваться как «материнский (семейный) капитал» [Федеральный закон]. В связи с этим полагаем, что проблема заключена не столько «в неудачном выборе языковых средств для конструирования термина», сколько в искажении его структурно-семантической организации при употреблении вне юридического дискурса и, как следствие, неверном толковании. Отметим, что в сфере предоставления государственных и муниципальных услуг параллельно с первоначальным, развернутым, вариантом термина функционирует аббревиатура МСК (а не *МК), образованная по первым буквам входящих в него лексем.
Более того, трехкомпонентная структура рассматриваемого термина, на наш взгляд, вполне соответствует содержанию правовой нормы, т.к. подчеркивает очередность возникновения у членов семьи права на дополнительные меры государственной поддержки: у женщин, родивших либо усыновивших второго, третьего ребенка или последующих детей; у мужчин, являющихся единственными (т.е. без женщины) усыновителями второго, третьего ребенка или последующих детей; а также у ребенка в оговоренных законом случаях. Полагаем, что использование сочетания «родительский капитал», предлагаемого Н.Ю. Мартышко, означало бы равные права матери и отца на получение предусмотренных законом средств и распоряжение ими и исключало бы указанные права ребенка. Это, в свою очередь, повлекло бы противоречия в практике применения данного закона и повысило бы количество судебных разбирательств. В связи с этим термин «материнский (семейный) капитал» следует признать отвечающим замыслу законодателя. Другое дело, что
л
е
1 двухкомпонентная языковая формула «материнский капитал» действи-
а
зн тельно получила широкое распространение как на страницах прессы, так и в бытовом общении. Возможно, причиной этого могла послужить дей-
з
сс ствующая в разговорной речи тенденция экономии языковых средств, обернувшаяся для термина сужением объема обозначаемого правового понятия в процессе интерпретации усеченного варианта.
Таким образом, мигрируя в смежный с юридическим дискурс, правовой термин все еще сохраняет свои конститутивные признаки, однако результатом обыденного толкования термина может быть как совпадение, так и расхождение смыслов, вкладываемых законодателем и интерпретатором. В связи с этим проблема соотношения правового понятия и термина как его материальной оболочки выходит в сферу прагматики, актуализируя, с одной стороны, вопросы адаптации языка закона, а с другой - задачи повышения уровня правовой культуры в современном российском обществе.
3. Детерминологизация правовых терминов вне юридического дискурса
Одним из вариантов деспециализации правового термина вне юридического дискурса является утрата им конститутивных свойств в связи с выходом за пределы терминологической системы, иными словами, детерминологизация. Результатом детерминологизации может стать «превращение» термина в общеупотребительное слово или возникновение переносного значения, которое, в свою очередь, либо закрепляется в узусе, либо так и остается окказиональным. Предпосылками для непосредственного перехода термина в категорию общеупотребительных слов могут быть отсутствие синонимов в естественном языке; частота употребления слова носителями языка в практической деятельности; высокая предметно-логическая ценность смысла, выражаемого термином.
В русском языке лексемы, первоначально имеющие юридический смысл, а затем вошедшие в сферу общего употребления без наслоения переносных значений, немногочисленны (например, брак - «законно оформленные супружеские отношения», опекун, налог), т.к. для терминологии отечественного права характерен противоположный процесс - образование термина на основе общеупотребительного слова путем наращения «смысловых компонентов, сознательно устанавливаемых законодателем и фиксируемых в нормативных правовых актах» [Барабаш, 2015, с. 41]. В то же время можно выделить целый ряд «консубстанциональных» [Гринев, 1995] терминов, которые в процессе деспециализации развили переносные значения, закрепившиеся в толковых словарях: наследник, наследство, допрос, приговор, аванс,
суд, кодекс, закон, законный, преступление, преступный, а также неко- 1 S торые термины финансового права - кредит, капитал, сделка, вклад, ^ ^ банкротство, монополия и др. § °
Интересна в этом отношении история семантического развития слова ^ «залог», уже ставшего предметом нашего рассмотрения с точки зрения синхронии. Его кодификацию, вероятно, следует соотносить с составленным в 1892 г. проектом Вотчинного устава, в разделе 1 которого появляется глава «О залоговом праве». Однако вполне очевидно, что еще до кодификации в юридическом акте слово «залог» в исходном значении функционирует именно в правовом поле, ср.:
(4) Соглашаясь на мир, он требовал денег за убытки, им понесенные, и за кровь россиян, убитых в сражении
с Мечиславом; отсрочил платеж, но хотел, чтобы ему отдали в залог область Люблинскую [Карамзин, 1808-1818].
Ситуация обеспечения обязательств реализуется и в тех случаях, когда предметом залога становится человек:
(5) ежели они и их бояре целуют на том крест, что Игорю ничего не домогаться и быть отческим довольну, а сверх того дву предних бояр по сыну в залог даст, то он его отпустит [Татищев];
(6) Отдаю в залог вам моего сына, Мамутека, - велел он сказать нашим полководцам: - сделаю все, чего требуете [Карамзин, 1809-1820]1.
Как видно из примеров (4), (5) и (6), контексты употребления слова «залог» имеют отношение к правовому либо политическому дискурсу и вербализируют коммуникативную ситуацию заключения сделки, обеспечения договорных отношений.
В то же время, опираясь на данные, представленные Национальным корпусом русского языка, мы приходим к выводу, что до кодификации слово «залог» развивает переносное значение, которое сохраняется до сих пор, - «свидетельство, доказательство, обеспечение чего-л.; ручательство в чем-л.» [МАС]. В таком значении слово функционирует прежде всего в публицистике, научной и художественной литературе, ср.:
1 Отметим также, что в примерах (5) и (6) имплицитно реализуется понятие заложника: «Человек, данный в обеспечеше договора, аманатъ» [СЦСиРЯ, 1847, т. II, с. 32]. В настоящее время слово «заложник», восходящее исторически к «залогу», является термином уголовного права, который при деспециализации также может развивать переносное значение («заложник ситуации», «заложник чувств» и т.п.).
ш ^
л
го л
т
О ^
_о
т СС
(9) Залогом эффективности химической чистки является подбор оптимально подходящего к каждым конкретным условиям реагента для промывки теплообменников [Реагенты].
(10) Постепенное экономическое сближение КНР с Тайванем -залог снижения политического и идеологического накала напряженности по обеим сторонам пролива [Потапов, Салицкий, 2002].
Ядерный компонент семантики лексемы «залог» продолжает высвечиваться в переносном значении, однако компоненты, связывающие слово с правовой сферой, нейтрализуются, происходит расширение фразеологических связей, у слова появляется возможность сочетаться с абстрактными именами существительными (успех, примирение, эффективность, снижение).
Формирование переносных значений у правовых терминов и, следовательно, развитие полисемии обусловлено тем, что юридический термин призван номинировать процессы и явления, коммуникативно и когнитивно значимые на данном этапе развития общества. В.В. Виноградов показывает эту взаимосвязь на примере развития значений слова кодекс в русском литературном языке XIX в. Ученый пишет, что «в 20-40-е годы, когда перед русской передовой интеллигенцией встает с особенной остротой вопрос об общественно-политических убеждениях, слово кодекс из юридической терминологии переносится в сферу вопросов мировоззрения, жизненной морали и общественного поведения. Круг фразеологических связей у этого слова расширяется» [Виноградов, 1977]. В результате становятся возможными такие сочетания, как кодекс дружбы, кодекс чести, кодекс житейской мудрости, кодекс нравственности, моральный кодекс, шахматный кодекс и т.п., а толковые словари фиксируют у лексемы «кодекс» второе - переносное - значение: «совокупность правил поведения, привычек, убеждений и т. п.» [БТС].
Отметим, что если внутри терминологической системы права доминирующим механизмом полисемии является метонимия, то вне юридического
(7) Труд, так сказать, рычаг, залог всякого успеха! [Успенский, 1866].
(8) Мисс Жаксон, удостоверясь, что Лиза не думала поднять ее насмех, успокоилась, поцеловала Лизу и в залог примирения подарила ей баночку английских белил, которую Лиза и приняла с изъявлением искренней благодарности
[Пушкин, 1960, с. 114].
ГО СТ
дискурса преобладает именно метафорическое переосмысление право- 11 вых терминов. В частности, окказиональная метафоризация правовых ^ терминов встречается в заголовках газетных статей и интернет-публи- § ^ каций («Рецидивисты брака» [Рецидивисты]; «США и Россия: брак ^ по расчету» [США]; «Коллективное фантастическое: приватизация воображения» [Коллективное]), научных статей («Дело о падеже открывается вновь» [Филмор, 1981]); в названиях фильмов («Адвокат дьявола») и т.п.). Становясь «ингредиентом» метафоры, правовой термин обретает новые функции и коннотации, становится зависимым от контекста, расширяет лексическую сочетаемость и обрастает символическими смыслами. При этом «индивидуальное переосмысление слова, не получившее общественной санкции, обычно не меняет присущих этому слову значений» [Виноградов, 1977], т.к. для закрепления в узусе новое значение должно обрести свойства устойчивости и воспроизводимости.
В заключение отметим, что детерминологизация юридических терминов может сопровождаться фразеологизацией. Так, удачными с точки зрения носителей языка оказались языковые формулы кредит доверия, залог успеха, залог любви, заложник обстоятельств, допрос с пристрастием, сделка с совестью, получившие широкое распространение в употреблении.
Выводы
В силу такого свойства дискурса, как интертекстуальность, фрагменты юридического дискурса, в частности, терминология, проникают в другие типы дискурсов, образуя либо не образуя при этом смежную «территорию». Выходя за пределы юридического дискурса либо попадая в смежные с ним области, правовой термин вынужден «приспосабливаться» к новым для него условиям функционирования. Смежную «территорию» образуют, к примеру, юридический и информационно-аналитический дискурсы, когда для освещения каких-либо общественных событий требуется обращение к понятийному аппарату действующей правовой системы. Находясь в смежной области, термины употребляются в прямом значении, однако в отдельных случаях могут наблюдаться такие явления, как намеренное (манипулятивное) либо неосознанное искажение значения термина и подмена понятий. Результатом искажения значения термина становится его ограничительное или, наоборот, расширительное толкование. Подмена понятия свидетельствует об ошибочном применении термина, приводит к дисбалансу означающего и означаемого, затрудняет понимание высказывания. Деспециализация термина нередко сопровождается его детерминологизацией: термин становится общеупотребительным словом, сохраняя в значении признаки исходного понятия, либо являет собой вариант
Ф
I индивидуально-творческого преобразования, обусловленного коммуни-
ш
^ кативным посылом автора высказывания.
Полагаем, что исследование семантических трансформаций правовых
сс терминов вне юридического дискурса не только помогает уловить потенциальные тенденции их смыслового развития, но и дает возможность проследить особенности восприятия, понимания и интерпретации носителями языка тех явлений, которые регулируются действующим законодательством и фиксируются в системе правовых терминов. Не случайно на Первом всесоюзном совещании по терминологии В.В. Виноградов назвал историю терминологии «повестью о закономерностях развития знаний о природе и обществе» [цит. по: Петушков, 1972, с. 105]. Юридическая терминология в таком случае являет собой «повесть» о закономерностях развития правовых отношений.
Библиографический список
Абрамовъ, 1915 - Абрамовъ Н. Словарь русскихъ синонимовъ и сходныхъ по смыслу выраженш. Изд. 4-е, доп. Пг., 1915. [Abramov N. Slovar' russkikh sinonimov i skhodnykh po smyslu vyrazhenii [Dictionary of Russian synonyms and similar expressions]. Saint Petersburg, 1915.]
Александрова, 2001 - Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. 11-е изд., перераб. и доп. М., 2001. [Aleksandrova Z.E. Slovar' sinonimov russkogo yazyka [Dictionary of Synonyms of the Russian Language]. Moscow, 2001.]
Арутюнова, 1981 - Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия Академии наук СССР. Сер. литературы и языка. М., 1981. Т. 40. № 4. С. 356-367. [Arutyunova N.D. The Addressee Factor. Izvestiya Akademii nauk SSSR. Seriya literatury iyazyka. 1981. Vol. 40. № 4. Pp. 356-367.]
Барабаш, 2015 - Барабаш О.В. Разграничение омонимии и полисемии юридических терминов // Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова. Сер. «Филологические науки». 2015. № 2. С. 39-51. [Barabash O.V. Differentiation between homonymy and polysemy of law terms. VestnikMGGU im. M.A. Sholokhova. Seriya: filologicheskie nauki. 2015. № 2. Pp. 39-51.]
Брокгауз, Эфрон, 1894 - Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь: В 86 т. Т. XII (Жилы - Земпах). СПб., 1894. [Brokgauz F.A., Efron I.A. Entsiklopedicheskii slovar': v 86 t. [Encyclopedic Dictionary: in 86 vol.]. Vol. 12. Saint Petersburg, 1894.]
БТС - Большой толковый словарь русского языка / Сост., гл. ред. С.А. Кузнецов. СПб., 1998. [Bol'shoi tolkovyi slovar' russkogo yazyka [Big Dictionary of Russian language]. Ed. S.A. Kuznetsov. Saint Petersburg, 1998.]
Бугаев, 2011 - Бугаев К.В. Проблемы юридической терминологии (на примере криминалистики и судебной экспертизы) // Современное право. 2011. № 10. С. 23-27. [Bugaev K.V. Problems of law terminology (through the example of forensics and legal enquiry). Sovremennoe pravo. 2011. № 10. Pp. 23-27.]
Виноградов, 1977 - Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // Виноградов В.В. Избр. тр. Лексикология и лексикография. М., 1977.
го m
С. 162-189. [Vinogradov V.V. The main types of lexical meaning of word. Izbrannye ф ^ trudy. Leksikologiya i leksikografiya. Moscow, 1977. Pp. 162-189.] ^ vo
Власти Нигерии - Власти Нигерии освободили российских моряков под залог // Е ^ Голос Америки: информационный интернет-портал. URL: http://www.golos-ameriki.ru/a/russian-sailors-freed-in-nigeria-on-bail/1610477.html (дата обращения: 7.07.2016). [Nigerian government frees Russian sailors for bail. Golos Ameriki: informatsionnyi internet-portal. 2013]
Всё о сделках - Всё о сделках с недвижимостью. URL: http://nedvicon. ru/kvartira/docs/dogovor-zadatka.html (дата обращения: 7.07.2016). [Everything on real estate bussiness.]
Голев, 2015 - Голев Н.Д. Юридическая терминология в контексте доктриналь-ного толкования // Сибирский филологический журнал. 2015. № 4. С. 138-148. [Golev N.D. Juridical terminology in the context of doctrinal interpretation. Sibirskii filologicheskii zhurnal. 2015. № 4. Pp. 138-148.]
Гражданский кодекс - Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 03.07.2016). URL: http://base.consultant. ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=200855 (дата обращения: 7.07.2016). [Grazhdanskii kodeks Rossiiskoi Federatsii (chast' pervaya) ot 30.11.1994 № 51-FZ (red. ot 03.07.2016) [Civil code of Russian Federation (Part 1) dated 30.11.1994 №51-FL (dated 03.07.2016).]
Гринев, 1995 - Гринев С.В. Введение в терминографию. М., 1995. [Grinev S.V. Vvedenie v terminografiyu [An introduction to terminography]. Moscow, 1995.]
Интернет-портал «МОЛНЕТ.ру» - Интернет-портал «МОЛНЕТ.ру». URL: http://www.molnet.ru/mos/ru/purchase_and_sale_estate/o_40525 (дата обращения: 7.07.2016) [Internet-portal «MOLNET.ru»]
Информационное письмо - Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 15.01.1998 № 26 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о залоге». URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online. cgi?req=doc;base=LAW;n=17626 (дата обращения: 7.07.2016). [Informatsionnoe pis'mo Prezidiuma VAS RF ot 15.01.1998 № 26 «Obzor praktiki rassmotreniya sporov, svyazannykh s primeneniem arbitrazhnymi sudami norm Grazhdanskogo kodeksa Rossiiskoi Federatsii o zaloge». [Informational letter from Presidium of SAC dated 15.01.1998 № 26 «Review of practical experience of the resolution by arbitration courts of cases associated with the application of bailingnorms of rivil code of Russian Federation».]
Карамзин, 1809-1820 - Карамзин Н.М. История государства Российского: В 12 т. Т. 5 (1809-1820). Национальный корпус русского языка. URL: http:// search2.ruscorpora.ru/search.xml?env=alpha&mydocsize=&dpp=&spp=&spd=&text =lexform&sort=gr_tagging&lang=ru&nodia=1&req=%E7%E0%EB%EE%E3&mod e=main&p=160 (дата обращения: 7.07.2016) [Karamzin N.M. Istoriya gosudarstva Rossiiskogo: v 12 t. [History of the Russian state: in 12 vol.]. 1809-1820. Vol. 5.]
Карамзин, 1808-1818 - Карамзин Н.М. История государства Российского: В 12 т. Т. 3 (1808-1818). Национальный корпус русского языка. URL: http:// search2.ruscorpora.ru/search.xml?env=alpha&mydocsize=&dpp=&spp=&spd=&text =lexform&sort=gr_tagging&lang=ru&nodia=1&req=%E7%E0%EB%EE%E3&mod e=main&p=160 [Karamzin N.M. Istoriya gosudarstva Rossiiskogo: v 12 t. [History of the Russian state: in 12 vol.]. 1809-1820. Vol. 3.]
Ф
| Коллективное - Коллективное фантастическое: приватизация воображения.
I URL: http://www.vshm.science/blog/vvkornev/451/ (дата обращения: 7.07.2016). о [Kollektivnoe fantasticheskoe: privatizatsiya voobrazheniya [Collective and fantastic: £ privatization of imagination].]
Лубожева, 2006 - Лубожева Л.Н. Роль профессиональной лексики в обогащении словарного состава общеупотребительного языка (на материале экономической терминологии английского и русского языков): Автореф. ... канд. филол. наук. Челябинск, 2006. [Lubozheva L.N. Rol' professional'noi leksiki v obogashchenii slovarnogo sostava obshcheupotrebitel'nogo yazyka (na materiale ekonomicheskoi terminologii angliiskogo i russkogo yazykov). [The role of professional language in enrichment of vocabulary of common language (a case study of economic terminology). Author's abstract of the cand. diss.]. Chelyabinsk, 2006.]
Мартышко, 2015 - Мартышко Н.Ю. Смысловая модификация терминов в современном законодательном дискурсе: Дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 2015. [Martyshko N.Yu. Smyslovaya modifikatsiya terminov v sovremennom zakonodatel'nom diskurse [Semantic modification of terminology in modern legislative discourse]. Ph.d. diss. Volgograd, 2015.]
МАС - Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. М., 1999. Т. 1 (А-Й). [Slovar' russkogo yazyka: V 4 t. [Little Academy Russian Dictionary: in 4 vol.]. Ed. A.P. Evgen'eva. Moscow, 1999. Vol. 1.] Национальный стандарт - Национальный стандарт профессиональной деятельности «Услуги брокерские на рынке недвижимости. Общие требования», утвержден Решением Национального Совета Российской гильдии риэлторов от 07.02.2002 г. (с изм. от 16.05.2012 г.) URL: http://www.rgr.ru/Sertifikaciya/ Sertifikaciya/Standard/default.aspx (дата обращения: 7.07.2016). [Natsional'nyi standart professional'noi deyatel'nosti «Uslugi brokerskie na rynke nedvizhimosti. Obshchie trebovaniya» [National standard of professional activities «Broker services in real estate market» (dated from 16.05.2012)]].
Ожегов, Шведова, 1999 - Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. 4-е изд., доп. М. 1999. [Ozhegov S. I., Shvedova N. Yu. Tolkovyi slovar' russkogo yazyka: 80 000 slov i frazeologicheskikh vyrazhenii [Explanatory Dictionary of the Russian Language: 80 000 Words and Phraseological Expressions]. Moscow, 1999.]
Петушков, 1972 - Петушков В.В. Лингвистика и терминоведение // Терминология и норма (О языке терминологических стандартов): Сб. ст. / Отв. ред. В.П. Даниленко. М., 1972. С. 102-116. [Petushkov V.V. Linguistics and terminology. Terminologiya i norma (O yazyke terminologicheskikh standartov). Ed. V.P. Danilenko. Moscow, 1972. P. 105.]
Потапов, Салицкий, 2002 - Потапов М., Салицкий А. Китай в ВТО: что делать России? // Проблемы Дальнего Востока. 28.10.2002. Национальный корпус русского языка. URL: http://search2.ruscorpora.ru/search.xml?env=alpha&my docsize=&dpp=&spp=&spd=&text=lexform&sort=gr_tagging&lang=ru&nodia=1& req=%E7%E0%EB%EE%E3&mode=main&p=46 (дата обращения: 7.07.2016). [Potapov M., Salitsky A. China in the WTO: What will Russia do? Problemy Dal'nego Vostoka. 2002. №. 4. Pp. 55-77.]
Псковская судная грамота - Псковская судная грамота (1397-1467): Подлинная и въ перевод^ на современный языкъ съ примЬчашями по установлента переводного текста / Сост. И.И. Василевъ, Н.В. Кирпичниковъ. Псков, 1896.
го m
[Pskovskaya sudnaya gramota (1397-1467): Podlinnaya i v perevode na sovremennyi § yazyk s primTchaniyami po ustanovleniyu perevodnogo teksta [Pskov Judicial ^ ю Charter (1397-1467): Original and translated to modern language with notes on E ^ translated text]. Content by I.I. Vasilev, N.V. Kirpichnikov. Pskov, 1896.]
Пушкин, 1960 - Пушкин А.С. Барышня-крестьянка // Пушкин А.С. Собр. соч. в 10 т. / Под общей редакцией Д.Д. Благого, С.М. Бонди, В.В. Виноградова, Ю.Г. Оксмана. Т. 5. Романы и повести. М., 1960. [Pushkin A.S. Baryshnya-krest'yanka [Mistress into Maid]. Sobranie sochinenii v 10 t. Eds. D.D. Blagoi, S.M. Bondi, V.V. Vinogradov, Yu.G. Oksman. Vol. 5. Romany ipovesti. Moscow, 1960.] Реагенты - Реагенты для промывки теплообменников. URL: http://www.a-filter.ru/reagenty_dlya_promyvki_teploobmennikov (дата обращения: 7.07.2016). [Reagenty dlya promyvki teploobmennikov [Reactive chemicals for cleaning heat-exchange units].]
Рецидивисты - Рецидивисты брака. URL: https://lady.mail.ru/forum/topic/ recidivisty_braka/ (дата обращения: 7.07.2016). [Retsidivisty braka [Marriage recidivists].]
Сбербанк - Сбербанк будет давать кредиты под залог ценных бумаг // ИА «Банки.ру». 03.04.2012. URL: http://www.banki.ru/news/bankpress/?id=3716426 (дата обращения: 7.07.2016). [Sberbank will offer credits charged upon paper]. IA «Banki.ru». 03.04.2012.]
СЦСиРЯ - Словарь церковно-славянскаго и русскаго языка / Сост. вторымъ отдЬлешемь Императорской Академш Наукъ. Т. II. З-Н. СПб., 1847. [Slovar' tserkovno-slavyanskago i russkago yazyka [Old Church Slavonic and Russian dictionary]. Vol. II. Saint Petersburg, 1847.]
США - США и Россия: брак по расчету. URL: http://www.golos-ameriki.ru/a7 russia-usa-relations/1639781.html (дата обращения: 7.07.2016). [SShA i Rossiya: brakpo raschetu [USA and Russia: marriage of convenience].]
Татищев, 1750 - Татищев В.Н. История российская в семи томах. Т. 2 (1750). Национальный корпус русского языка. URL: http://search2.ruscorpora.ru/search. xml?env=alpha&mydocsize=&dpp=&spp=&spd=&text=lexform&sort=gr_tagging& lang=ru&nodia=1&req=%E7%E0%EB%EE%E3&mode=main&p=166 (дата обращения: 7.07.2016). [Tatishchev V.N. Istoriya rossiiskaya v semi tomakh [Russian history in 7 vol.]. Vol. 2. 1750.]
Туранин, 2009 - Туранин В.Ю. Типология ошибок использования юридической терминологии в российском законодательстве // Российская юстиция. 2009. № 8. С. 12-14. [Turanin V. Yu. Typology of errors using legal terminology in Russian legislation. Rossiiskayayustitsiya. 2009. № 8. Pp. 12-14.]
Туранин, 2010 - Туранин В.Ю. Юридическая терминология в современном российском законодательстве: теоретические и практические проблемы использования: Монография. М., 2010. [Turanin V.Yu. Yuridicheskaya terminologiya v sovremennom rossiiskom zakonodatel'stve: teoreticheskie i prakti-cheskie problemy ispol'zovaniya. [Juridical terminology in the modern Russian legislation: theoretical and practical problems of usage]. Moscow, 2010.
Уголовно-процессуальный кодекс - Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 03.07.2016) (с изм. и доп., вступ. в силу с 15.07.2016). URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/ online.cgi?req=doc;base=LAW;n=201018 (дата обращения: 7.07.2016). [Ugolovno-protsessual'nyi kodeks Rossiiskoi Federatsii ot 18.12.2001 № 174-FZ (ot 15.07.2016)
Ф
I [The Criminal Procedure Code of Russian Federation dated 18.12.2001 № 174-FL I (dated 15.07.2016)].]
о Успенский, 1866 - Успенский Н.В. Федор Петрович (1866). Национальный
£ корпус русского языка. URL: http://search2.ruscorpora.ru/search.xml?env=alpha& mydocsize=&dpp=&spp=&spd=&text=lexform&sort=gr_tagging&lang=ru&nodia=1 &req=%E7%E0%EB%EE%E3&mode=main&p=167 (дата обращения: 7.07.2016). [Uspenskii N.V. Fedor Petrovich. 1866.]
Федеральный закон - Федеральный закон от 29.12.2006 № 256-ФЗ (ред. от 30.12.2015) «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2016). URL: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_64872/ (дата обращения: 7.07.2016). [Federal Law dated 29.12.2006 № 256-FL (dated 30.12.2015)].]
Филмор, 1981 - Филмор Ч. Дело о падеже открывается вновь // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. Лингвистическая семантика / Сост., общ. ред. и вступит. ст. В.А. Звегинцева. М., 1981. [Fillmore C. The case for case reopened. Novoe v zarubezhnoi lingvistike. Vol. 10. Ed. V.A. Zvegintsev. Moscow, 1981.]
Хижняк, 1997 - Хижняк С.П. Юридическая терминология: формирование и состав. Саратов, 1997. [Khizhnyak S.P. Yuridicheskaya terminologiya: formirovanie i sostav [Legal terminology: formation and vocabulary]. Saratov, 1997.] Хижняк, 2007 - Хижняк С.П. Семантические свойства юридического термина // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2007. № 2. С. 104-112. [Khizhnyak S.P. Semantic properties of legal term. Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedenii. Povolzhskii region. Gumanitarnye nauki. 2007. № 2. Pp. 104-112.]
Чиронов, 2007 - Чиронов И.И. Теоретические основы анализа юридической терминологии // Современные гуманитарные исследования. 2007. № 6. С. 142-148. [Chironova I.I. Theoretical framework for legal terminology analysis. Sovremennye gumanitarnye issledovaniya. 2007. № 6. Pp. 142-148.]
