CC BY
33СМЫСЛОВ Д.В.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ВАЛЮТНЫЙ ФОНД НА РУБЕЖЕ СТОЛЕТИЙ: РОССИЙСКИЙ АСПЕКТ // Деньги и кредит. — М., 1999. — № 12. — С. 54-67.
В статье д-ра экон. наук, ведущего научного сотрудника ИМЭМО РАН анализируются требования Международного валютного фонда (МВФ), касающиеся реформирования экономики и валютного регулирования, предъявляемые Фондом к России, а также их экономическая обоснованность и возможность их выполнения.
Требования, которые предъявляет МВФ странам-участницам, отмечает автор, можно подразделить на две основные группы. Одна из них включает универсальные требования, которые все страны как участники Фонда должны выполнять постоянно. К другой группе относятся те, которыми МВФ конкретно обуславливает предоставление кредитов и которые страны-заемщики должны соблюдать в период действия стабилизационной программы.
Что касается первой группы требований, то участие России в МВФ (как и других стран СНГ) предполагает соблюдение ряда правил, регулирующих ее валютные и финансовые отношения с зарубежными странами. К ним относятся: устранение валютных ограничений и поддержание конвертируемости национальной валюты по текущим операциям и неучастие в дискриминационных валютных соглашениях (ст. VIII Устава МВФ); отказ от использования множественных валютных курсов; установление информационной открытости страны-участницы.
Введение конвертируемости национальной валюты не рассматривается в качестве предварительного условия вступления в Фонд. Статья XIV позволяет вновь принятым странам в течение «переходного периода» (продолжительность которого не зафиксирована) сохранять или вводить вновь те или иные валютные ограничения. В этой
связи можно напомнить, что страны Западной Европы смогли установить частичную обратимость своих валют только в конце 1958 г., т.е. спустя 13 лет после окончания Второй мировой войны, а в полном объеме — согласно требованиям статьи VIII Устава Фонда — лишь в феврале 1961 г. Россия же ввела конвертируемость рубля с самого начала осуществления рыночных преобразований. Согласно Указу Президента РСФСР «О либерализации внешнеэкономической деятельности» от 15 ноября 1991 г. предприятия и физические лица получили право продавать и покупать иностранную валюту на рубли по рыночному курсу, владеть и распоряжаться этой валютой. Вслед за Россией и другие страны бывшего СССР также объявили свои валюты конвертируемыми. Поскольку экономическое положение этих стран не позволяло им ввести обратимость своих валют в объеме требований статьи VIII Устава МВФ, введенный ими режим конвертируемости национальных валют распространялся только на резидентов (юридических и физических лиц) их стран. Валютные операции нерезидентов были ограничены. Ограничивались также операции резидентов, связанные с движением капиталов. То, что Россия и страны бывшего СССР начали либерализацию валютного режима с введения конвертируемости для резидентов, в отличие от западноевропейских стран, где вначале была введена обратимость для нерезидентов, объясняется различиями в экономической ситуации между обеими группами стран. В странах Западной Европы к моменту валютной либерализации на счетах иностранцев накопились значительные суммы в национальной валюте, которые невозможно было свободно использовать. Кроме того, к введению внешней валютной обратимости их подталкивали США, заинтересованные в продвижении своих товаров на европейские рынки, а также банковские круги лондонского Сити, связанные с международным бизнесом. Для России же приоритетной задачей было создание самих институтов валютного рынка и налаживание эффективного контроля над их деятельностью. Значительное снижение темпов инфляции в России в 1995-1996 гг., ограничение колебаний валютного курса рубля способствовали тому, что ему в июне 1996 г. под давлением МВФ Россия официально приняла на себя в полном объеме обязательства по статье VIII Устава распространить режим конвертируемости рубля на текущие операции нерезидентов.
Действующее в России правило об обязательной продаже Центральному банку части валютной выручки от экспортных операций
(1992-1998 гг. - 50%, с начала 1999 г. - 75%) направлено на сдерживание вложений в иностранную валюту, т.е. на ограничение вывоза капитала, и поэтому не противоречит обязательствам России по статье VIII.
В соответствии с требованием МВФ об отказе от практики множественности валютных курсов Россия с июля 1992 г. установила единый рыночный курс рубля по отношению к доллару и другим иностранным валютам. Официальный курс рубля в то время определяется Центральным банком по результатам торгов на Московской межбанковской валютной бирже (ММВБ). Вместе с тем Ямайский устав МВФ предоставляет странам-участницам возможность выбора практически любого валютного режима. При этом страны должны руководствоваться тремя основными положениями: избегать
манипулирования валютными курсами, направленного на то, чтобы препятствовать перестройке платежного баланса, иначе говоря, не останавливать искусственным путем изменение валютного курса, если такое изменение вызывается действием глубинных, фундаментальных факторов; прибегать к валютным интервенциям для противодействия краткосрочным, дезорганизующим колебаниям рыночных валютных курсов; не использовать механизм валютного курса для получения конкурентных преимуществ перед другими странами - членами МВФ. Действия российских властей в 1992-1998 гг.
В начале 90-х годов среди отечественных и зарубежных экономистов по вопросу об осуществлении рыночных реформ сформировались два противостоящих друг другу подхода. Сторонники первого из них (А.Аслунд, Л.Бальцерович, ДжСакс) выступали за осуществление «шоковой терапии», в том числе в сфере внешнеэкономических и валютных отношений. Мотивы такого подхода были не столько экономические, сколько политические - стремление как можно быстрее сформировать капиталистические отношения и структуры в экономике, создать класс собственников средств производства, который стал бы социально-экономической опорой новых режимов.
Сторонники другого подхода предлагали более постепенный и плавный путь рыночных преобразований. Авторы книги «Рыночный шок», опубликованной на русском языке в Вене в 1994 г. (Я.Крегель, Э.Мацнер, Г.Грабер и др.) рекомендовали поэтапное установление свободной конвертируемости валют - на первых порах только для приобретения средств производства при сохранении на определенное время валютных ограничений при импорте потребительских товаров.
Такой порядок мог бы способствовать, по их мнению, инвестициям и экономическому росту. Однако в России верх одержали сторонники «шоковой терапии». Реализация уставных требований МВФ
форсированными темпами объективно способствовала развитию целого ряда негативных процессов в структуре внешней торговли, сфере валютно-финансовых отношений, в области производства и поставила Россию перед новыми острыми проблемами.
Снятие защитных торговых и валютных барьеров открыло простор для ввоза в страну пользующихся повышенным спросом продовольственных и других потребительских товаров, причем многие из них не являлись предметами первой необходимости (алкогольные и прохладительные напитки, табачные изделия, шоколад, электроника, автомобили и др.). В результате доля продуктов питания и сырья для их производства в импорте из стран дальнего зарубежья возросла с 15% в 1990 г. до 30,4 % в 1994 г. В дальнейшем эта доля несколько снизилась, но в целом в 1998 г. на продовольствие и потребительские товары приходилось около 1/3 импорта России из стран вне СНГ (с.57).
Более дешевые импортные товары потеснили на внутреннем рынке соответствующую отечественную продукцию, что вызвало сокращение ее производства. Доля импортных товаров в общей товарной массе в России в 1998 г. составила 48%. Одновременно рост инфляции, последовавший после либерализации цен, повлек за собой повышение курса доллара на российском валютном рынке, которое тормозило ввоз в Россию инвестиционных товаров. Так, если в 1990 г. доля машин, оборудования и транспортных средств в общей стоимости импорта России вне стран СНГ составляла 41%, то в 1993 г. она снизилась до 33,8%. Правда, в последующие годы она стала медленно повышаться и в
1998 г. достигла 39,4% (с. 58).
Одним из достижений либерализации внешнеэкономической политики России называют наличие постоянного крупного актива торгового баланса. Активное сальдо возросло с 17,7 млрд. долл. в 1994 г. до 22,4 млрд. долл. в 1996 г. Согласно имеющимся оценкам в 1999 г. оно может составить 26,9 млрд. долл. Устойчивое превышение поступлений над платежами во внешней торговле действительно содействует текущей макроэкономической стабильности. Однако активное сальдо в России достигается в подавляющей степени благодаря экспорту минерального сырья, т.е. практически энергоносителей (около половины всей стоимости экспорта в страны дальнего зарубежья), а также продуктов
первичной обработки (металлы, продукция химической промышленности и т.п.). Доля последних увеличилась с 12% в 1990 г. до 45,4% в 1998 г. В
1998 г. на продукцию топливно-энергетического комплекса в совокупности приходилось 85,6% российского экспорта в страны дальнего зарубежья (в 1990 г. — 55%). Одновременно сократилась доля вывоза машин и оборудования с 18% в 1990 г. до 9,3% в 1998 г. (с.58). Таким образом, нынешняя структура внешнеторговых связей России сводится к тому, что импорт продовольственных и потребительских товаров обеспечивается за счет экспорта энергоносителей и сырья, т.е. расходования национальных невозобновляемых ресурсов, производство которых к тому же связано с большой экологической нагрузкой. При этом масштабы проедания “нефтедолларов”, в котором в свое время упрекали руководство СССР, еще больше возросли. Премьер-министр России В.Путин на встрече с главами субъектов Федерации в октябре
1999 г. сказал, что “Россия вошла в мировую экономику в роли сырьевого придатка развитых стран”. По его словам это явилось результатом проводившегося в 90-е годы “курса на интеграцию в мировую экономику любой ценой” (с.59).
Активное сальдо торгового баланса является результатом не целенаправленной политики властей, а сочетания ряда благоприятных факторов конъюнктурного характера. В отличие от внешней торговли балансы услуг и доходов России постоянно дефицитны. В результате активное сальдо по текущим операциям намного меньше, чем по торговле товарами.
Поступающие в страну валютные средства могли бы стать одним из источников производительного накопления, содействовать преодолению экономического кризиса. Однако в условиях либерализации механизма валютных связей властям не удается найти действенные рыночные инструменты, которые позволили бы канализировать поток этих средств в сферу производства. В результате они остаются преимущественно на валютных счетах коммерческих банков, а также пополняют запасы наличности на руках у населения. Согласно оценкам ЦБР сумма циркулирующих в стране наличных долларов к середине 1999 г. превышала рублевую денежную массу более чем на 1/3 (в пересчете по тогдашнему курсу доллара). По некоторым оценкам, сумма наличной валюты на руках у населения достигает 70-80 млрд. долл. (с.59). Увеличение такого рода активов можно квалифицировать как один из каналов оттока капиталов за рубеж.
Несмотря на благоприятное состояние счета текущих операций общий платежный баланс страны с учетом погашения внешней задолженности и уравновешивающими, компенсирующими
государственными операциями постоянно сводится с огромным дефицитом, который в 1998 г. составил 22,3 млрд. долл. На 1 января 2000 г., по имеющимся расчетам, совокупный внешний государственный долг России должен достигнуть уровня 166,2 млрд. долл., что составляет 60,0% ВВП России, рассчитанного по среднегодовому официальному валютному курсу Банка России. Сумма, подлежащая выплате в счет обслуживания и погашения внешней задолженности, составила в 1998 г. 14,6 млрд. долл.
Несмотря на избыток поступлений по счету текущих операций, в условиях конвертируемости рубля власти не могут непосредственно использовать этот избыток для погашения внешней задолженности, поскольку он фактически съедается чистым вывозом капитала из России. Основными каналами вывоза, помимо вложений в иностранную валюту, являются: прирост остатков на текущих счетах депозитов,
предоставляемые иностранцам экспортные кредиты в форме отсрочки платежа, импортные кредиты в виде предоплаты за товарные поставки, невозвращение в срок экспортной валютной выручки, непоступление товаров в погашение импортных авансовых платежей.
Основным источником уравновешивания платежного баланса служит внешнее финансирование, которое включает средства, предоставляемые международными валютно-финансовыми
организациями (в первую очередь МВФ и Всемирным банком), двусторонние межгосударственные кредиты, займы частных коммерческих банков, полученные сектором государственного управления или под его гарантию и т. п. По имеющимся данным, общая сумма средств, поступивших из-за рубежа по линии государства, а также позаимствованных на еврорынке, составила к началу 1999 г. 45 млрд. долл. Одновременно, по оценке А. Лившица, с 1992 г. страну покинули по разным причинам капиталы на сумму около 150 млрд. долл. По некоторым оценкам эта сумма достигает 300 млрд. долл. Таким образом, Россия является не получателем средств с Запада, а, по сути дела, его кредитором (с.60).
Растущее бремя внешнего долга, долларизация экономики, утечка капиталов оказывают сильное давление на официальные золотовалютные резервы. По международным стандартам, минимальным уровнем
достаточности резервов являются резервы, если они эквивалентны стоимости импорта товаров и нефакторных услуг за три месяца. К началу
1999 г. величина резервов России составляла 12,2 млрд. долл., что было эквивалентно стоимости импорта товаров и услуг только за два месяца. Подытоживая развитие событий, связанных с введением конвертируемости рубля, председатель ЦБР В.Геращенко выразил предположение, что обязательства, принятые Россией в соответствии со статьей VIII Устава МВФ, являются преждевременными. “Мы еще не можем в полной мере конкурировать с промышленно развитыми государствами” (с.60).
Вторая группа требований МВФ касается предоставления странам кредитов и содержит ряд политико-экономических условий. При этом МВФ добивается неукоснительного и последовательного выполнения этих условий, практически выступая в качестве проводника политики Запада в целом, и в первую очередь стран семерки.
Эти условия включают три группы условий: осуществление мер по достижению макроэкономической стабильности; приватизация и другие структурные преобразования экономической системы; либерализация внешнеэкономической деятельности.
Что касается первой группы действий — проведения мер по установлению макроэкономического равновесия, то МВФ видит основной источник нарушения этого равновесия в дефиците государственного бюджета. Поэтому главным стержнем
стабилизационной программы, которую МВФ согласовал с Россией, была установка на большее сокращение этого дефицита. Экономические программы России, принимавшиеся на протяжении 90-х годов, начиная с 1992 г. характеризовались существенным ужесточением финансовой политики. Однако цели сокращения дефицита бюджета были достигнуты лишь дважды — в 1993 г. (дефицит бюджета составил 9,4% от ВВП по сравнению с запланированными на этот год 10%) и в 1995 г., когда дефицит федерального бюджета сократился до 5,4% ВВП по сравнению с намеченными 6%.
В ряду мер по макроэкономической стабилизации, проведения которых требует МВФ, важное место занимает также ужесточение денежно-кредитной политики, и в особенности ограничение кредитования государства. Расширение кредитов ЦБР МВФ рассматривал как главную причину роста инфляции в стране. Ужесточение кредитно-денежной политики в соответствии с рыночной
практикой означало значительное повышение ставки рефинансирования — с 80% годовых в 1992 г. до 177,9% в конце 1994 г. (с.62). С конца 1994 г. приоритетом макроэкономической политики стала борьба с инфляцией, в связи с чем начали жестко блокироваться источники внутреннего денежного предложения. В 1995 г. было прекращено финансирование бюджетного дефицита за счет прямых льготных кредитов ЦБР. Этот дефицит стал покрываться с помощью двух источников — выпуска и размещения на финансовом рынке государственных ценных бумаг (ГКО-ОФЗ) и привлечения кредитов международных организаций, главным образом МВФ. Меры по ограничению денежной массы и осуществление политики валютного коридора привели к значительному снижению инфляции. Правда, масштабы этого снижения значительно отставали от тех заданий, которые содержались в согласованных с МВФ экономических программах властей. Уменьшение инфляции на протяжении 1993-1997 гг. позволило последовательно снижать ставку рефинансирования, которая сократилась с 210% в 1993 г. до 21% в конце 1997 г.
Однако оборотной стороной достижения этих показателей явилось резкое падение производства. ВВП в 1995 г. составил 62,1% от уровня 1990 г., а в 1998 г. — 57,7%. Еще сильнее оказался спад промышленного производства, которое составило в 1995 г. 48,5%, а в 1998 г. 45,1% от уровня 1990 г. Падение производства по своим масштабам оказалось больше, чем в годы Отечественной войны. По сути дела происходило разрушение промышленного и научно-технического потенциала, которое грозило стать необратимым. Россия теряет свои позиции в мировой экономике. По данным Госкомстата России, если на рубеже 80-90-х годов ВВП страны на душу населения составлял 34,5% от уровня США, то к середине 90-х годов этот показатель уменьшился до 20,7%. Налицо тенденция к увеличению разрыва между уровнями экономического развития России и передовых стран Запада.
Есть все основания считать, что между углублением экономического спада в стране и антиинфляционными мерами властей, осуществлявшимися по настоянию и под контролем МВФ, существует связь. Во-первых, жесткая денежно-кредитная политика российского руководства привела к уменьшению денежной массы (М2, включая депозиты в иностранной валюте) по отношению к ВВП, до уровня значительно ниже соответствующего уровня ПРС. Искусственное подавление инфляции с помощью задержек выплаты заработной платы и
пенсий вызвало всеобщий платежный кризис, спад и стагнацию производства. Депрессивное состояние российской экономики побудило правительство к некоторому пересмотру своей политики. Причем большую терпимость стал проявлять и МВФ. Смягчение денежнокредитной политики с 1996 г. привело к некоторому увеличению насыщенности экономики деньгами (монетизации), однако ее уровень остается по-прежнему низким. Россия оказалась перед дилеммой -продолжать ли полагаться на кредиты МВФ, «платя» за них уступками требованиям МВФ, либо пытаться найти собственные резервы.
Вторая группа условий, выдвигаемых Фондом по отношению к России, — приватизация государственной собственности и проведение структурных реформ в экономике, включает проведение таких мероприятий, как всемерное поощрение частного сектора в экономике; усиление роли рыночных сил в перемещении производственных и финансовых ресурсов; полное устранение административного контроля за ценами; отмена ограничений на куплю и продажу земли; укрепление банковского сектора (в частности, усиление надзора над коммерческими банками со стороны ЦБ); создание более действенной правовой и организационной основы функционирования рынка ценных бумаг; обеспечение для иностранных инвесторов с национальными предпринимателями возможностей участия в приватизации собственности. Выдвигаемые Фондом требования поднимают
принципиально важный вопрос о том, какую модель рыночной экономики должна выбрать Россия. И хотя диапазон таких моделей достаточно широк, речь идет по существу о двух из них, находящихся на разных полюсах, — американской модели ультралиберальной экономики или скандинавской, ориентирующейся на значительный удельный вес государственного сектора, делающей акцент на социальные цели. Вопросы, относящиеся к приватизации собственности, роли государства в экономике, являются предметом острых дискуссий в российском обществе и политической элите страны.
Что касается третьей группы условий предоставления кредитов -либерализации внешнеэкономической деятельности, то Россия, следуя рекомендациям МВФ, в значительной мере демонтировала прежний механизм регулирования экспорта. Были отменены квоты и лицензии по экспорту всех товаров, кроме нефти, а с 1 января был либерализован и нефтяной экспорт. В дальнейшем были отменены все ограничения в
отношении экспорта и импорта, ограничения на допуск хозяйствующих субъектов к участию во внешнеэкономической деятельности и т.д.
Деятельность МВФ на российском направлении подвергается на Западе острой критике. Например, германский экономист П.Велфенс (Потсдамский университет) указывает, что МВФ «внес свою лепту в беды России, сосредоточив свое внимание исключительно на показателях, относящихся к бюджетному дефициту и инфляции, игнорируя в то же время проблему доверия к власти, связанную с накоплением задолженности по заработной плате, и отсутствие структурных преобразований в России» (с.66).
В начале ноября 1999 г. директор-распорядитель МВФ М.Камдессю заявил о своей отставке с поста руководителя Фонда. Многие обозреватели связывают эту отставку с просчетами политики МВФ в отношении России. В связи с проведением Россией антитеррористической операции в Чечне на Западе стали раздаваться призывы использовать МВФ в качестве инструмента политического давления на Россию. Сам Камдессю косвенно подтвердил такую тенденцию в выступлении 27 ноября в Мадриде, заявив, что «мы не можем выделить деньги, если весь мир будет против этого (второго транша кредита «стэнд-бай». - Реф.)» (с.66). 7 декабря 1999 г. Исполнительный совет МВФ в очередной раз отказался от рассмотрения вопроса о предоставлении Москве второго транша кредита «стэнд-бай». Никто из руководителей МВФ не объясняет задержку с выделением кредита России политическими причинами. Эта задержка, объясняют в МВФ, вызвана рядом претензий Фонда к России по поводу ее политики структурной перестройки. Недовольство МВФ, в частности, вызывают: отказ российской стороны выполнить требование о ежеквартальном независимом аудите Центрального банка; задержка подготовки технического задания на аудит Сбербанка; недостаточная эффективность реструктуризации банковской системы; ограниченность размеров реальных денежных платежей; несовершенство законодательства о банкротстве предприятий; введение прямых ограничений на экспорт нефтепродуктов.
«Результаты взаимоотношений России с МВФ неоднозначны, — отмечает в заключение автор. - Оценки этих результатов различаются в зависимости от идеологических установок и методологических позиций отдельных общественно-политических сил. Наличие кризисной ситуации вынуждает Россию, равно как и другие государства бывшего СССР,
обращаться к Фонду за кредитами. Однако пока эти государства находятся в зависимости от кредитов МВФ, его воздействие остается существенным фактором формирования их макроэкономической, структурной и социальной политики» (с.67).
Б. А. Жебрак.
