CC BY
114
20. Stepun, FA.Izpisempraporshchika-artillerista [From letters of the ensign-gunner], Prague: Plamya, 1926. 267 p.
21. Trubetskoy, E.N. Natsional'nyy vopros, Konstantinopol' i Svyataya Sofiya [Ethnic question, Constantinople and Sacred Sofia], in Trubetskoy E.N. Smysl zhizni [The meaning of life], Moscow: Izdatel'stvo «Respublika», 1994, pp. 355-370.
22. Andrey, Belyy. Mezhdu dvukh revolyutsiy. Vospominaniya. V 3 kn., kn. 3 [Between two revolutions. Memoirs. In 3 book, book 3], Moscow: Khudozhestvennaya literatura, 1990. 670 p.
23. Skvortsov, A.A. Podvig [Heroic feat]. Available at: http://new.philos.msu.ru/uploads/media/ 10_Skvorcov_AA._Podvig.pdf
24. Trubetskoy, E.N. Otechestvennaya voyna i ee dukhovnyy smysl [Patriotic war and its spiritual meaning], in Trubetskoy, E.N. Smysl zhizni [The meaning of life], Moscow: Izdatel'stvo «Respublika», 1994, pp. 381-397.
25. Sent-Ekzyuperi, A. Voennyy letchik [War pilot]. Available at: http://modernlib.ru/books/ de_sentekzyuperi_ antuan/voenniy_letchik/read/
26. Oldington, R. Smert' geroya [Death of a hero]. Available at: http://lib.ru/INPROZ/ OLDINGTON/hero.txt
27. Pakhalyuk, K.A. Otrazhenie geroizma russkikh soldat i ofitserov v memuarnoy literature sovetskogo perioda [The reflection of the heroism of Russian soldiers and officers in the memoir literature of the Soviet period], in Velikaya voyna:sto let [The Great War: one hundred years], Moscow; Saint-Petersburg, 2014, pp. 206-236.
УДК 1:316.485.26(47) ББК 87.3(2)522-685
СМЫСЛ ВОЙНЫ (ДИАЛОГ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ФИЛОСОФИИ ВСЕЕДИНСТВА ПЕРИОДА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ)
И.А. ТРЕУШНИКОВ
Нижегородская академия МВД России, ул. Анкудиновское шоссе, 3, г. Нижний Новгород, 603600, Российская Федерация E-mail: [email protected]
Проводится сравнительный анализ философско-исторических воззрений на смысл первой мировой войны представителей русской философской школы всеединства в рамках проблемы «Запад - Восток». Данная проблема обозначена как системообразующая не только для отечественной философии истории, но и для всей русской философии. Внимание сосредоточено на воззрениях В.С. Соловьева, Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, С.Л. Франка, В.Ф. Эрна - мыслителей, строящих свои рассуждения в контексте антиномии «Запад -Восток», даже в том случае, когда стремятся найти сверхнациональную, универсальную задачу мировой войны. Показано, каким образом рассматриваемые мыслители интерпретируют универсальность и специфичность российской духовной культуры, объясняют подъем патриотизма в России в начале первой мировой войны. При этом подчеркивается стремление представителей философии всеединства ориентироваться на идеал вселенской истины, ожидать активизации религиозной жизни, что предопределяет снятие крайностей в решении проблемы смысла войны. Делается вывод о том, что славянофильски настроенные авторы, так же как и их оппоненты, выступают против замыкания нацио-
нального духа на себя, против абсолютизации национальных ценностей и в конечном итоге против человекобожества. Показано, что для всех рассматриваемых мыслителей в той или иной степени характерно стремление сформулировать сверхисторический, ноуменальный смысл войны. Обращается внимание на то, что по общему мнению мыслителей, принимавших участие в дискуссии 1914 года, эти сверхисторические задачи интуитивно ощущает и весь русский народ.
Ключевые слова: философия всеединства, философия истории, духовная культура, духовный кризис, историческое развитие России, православие, универсализм.
THE SENSE OF WAR (THE DIALOGUE OF ALL-UNITY PHILOSOPHERS DURING THE FIRST WORLD WAR PERIOD)
I.A. TREUSHNIKOV Nizhny Novgorod Academy of Russian MIA (Ministry of Internal Affairs) 3, Ankudinovskay highway street, Nizhny Novgorod, 603600, Russian Federation E-mail: [email protected]
The article carries out the comparative analysis of both philosophical and historical views on the meaning of the First World War by the representatives of Russian philosophical school «All-unity» within the framework of the problem «West - East». The author supposes that this problem is considered to be system-forming not only for national philosophy of history but for Russian philosophy as a whole. The attention is paid to V.S. Soloviev's, E.N. Trubetskoy's, S.N. Bulgakov's, S.L. Frank's, V.F. Erne's views. The author considers the thinkers to explain their reasonings within the East vs the West antinomy even when they seek to find supernational, universal objective of the world war. The article shows in what way these thinkers interpret universal and specific features of Russian spiritual culture, explain the rise of patriotism in the beginning of the First World War. Moreover, the author underlines «All-unity» philosophy representatives' striving for the orientation to the ideal of the universal truth, expectation of religious life activization which predetermines solution of the problem of meaning of war. The article concludes that Slavophiles as well as their opponents are against withdrawing national spirit, against absolutizating national values, eventually against a man-god. All the thinkers considered, more or less, tend to try formulating superhistorical, nominal sense of war. The author draws attention to the common view shared by the thinkers, participating in 1914 discussion, these superhistorical tasks are instinctively perceived by Russian people.
Key words: all-unity philosophy, philosophy of history, spiritual culture, spiritual crisis, historical development of Russia, orthodoxy, universalism.
В период масштабных социальных преобразований закономерно происходит размывание традиционных ценностей, нарушение исторической памяти. На современном этапе российское общество переживает негативные последствия процесса разрушения более или менее устойчивой системы духовно-нравственной культуры, происходившего на рубеже XX-XXI веков. Кризис исторической памяти выступает следствием данного процесса. Официальная власть, представители общественных организаций, специалисты-обществоведы признают наличие этого кризиса и рассматривают пути и способы борьбы с данным явлением. Участие современной России в международных конфликтах за пределами нашей страны, новые политические вызовы также требуют внимания со стороны образованного сообщества и объяснения на основе обращения к исторической памяти.
На наш взгляд, не следует преуменьшать значение собственно философского осмысления исторических событий. В этой связи несомненна актуальность отечественных философских концепций, сформировавшихся в контексте православного вероучения в условиях рубежа Х1Х-ХХ столетий, принципиально напоминающих современные реалии. Первая мировая война, выступившая рецидивом международных отношений, максимально обострила противоречия и в духовной сфере, поставив проблему соотношения универсальных и национальных ценностей, проблему обоснования смысла войны, в период, когда народы с христианской по своим основаниям культурой в массовом порядке стремились уничтожить друг друга на полях сражений.
В декабре 1914 года журнал «Русская мысль» опубликовал речи ряда отечественных философов (Е.Н. Трубецкого, С.Н. Булгакова, В.Ф. Эрна, Вяч. Иванова, С.Л. Франка и др.), произнесенные на заседании Московского религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева 6 ноября 1914 года и посвященные первой мировой войне и задачам России и русского народа в ней. Духовная акция этих мыслителей, в дальнейшем продолживших диалог, представляет значительный интерес. Прежде всего, данные статьи служат прекрасной иллюстрацией общественного сознания определенной части интеллигенции либеральной и консервативной религиозной ориентации. К сожалению, «небольшим количественно и невлиятельным исторически меньшинством», как характеризовал ее С.Н. Булгаков. Многие из названных авторов принадлежали или были близки к одному из влиятельных направлений в философской мысли рубежа Х1Х-ХХ веков, идейным основателем которого являлся В.С. Соловьев, - философии всеединства.
Несомненный интерес представляет попытка найти ответы на первостепенные вопросы того времени: В чем причины войны? Какова роль России, ее исторические задачи в этой войне? Какова роль русского народа? В чем смысл войны для отдельного человека? Существует ли и каков ноуменальный смысл войны? Все эти вопросы так или иначе выводят нас к проблеме обоснования патриотизма в контексте православно-христианской традиции, несущей в себе неустранимый универсалистский заряд. Анализ попыток ответить на данные вопросы свидетельствует о том, что мыслители строят свои рассуждения в контексте антиномии «Запад - Восток» даже в том случае, когда стремятся найти сверхнациональную, универсальную задачу мировой войны. Рассматривая исто-риософичность в качестве существеннейшей черты русской философии, мы можем говорить о системообразующей роли проблемы «Запад - Восток». Русская философия сформировалась и обрела специфические черты во многом благодаря дискурсу данной проблемы. О значимости данной проблемы для русской духовной культуры хорошо сказал Н.А. Бердяев: «Русское национальное самосознание родилось в постановке проблемы Востока и Запада. И на протяжении всего XIX века бьется русская мысль над этой проблемой. Уже один факт борьбы славянофильства и западничества, которой заполнена русская литература, русская философия, русская общественность, свидетельствует о центральности этой проблемы» [1, с. 108].
Основные позиции, сформировавшиеся в ходе обсуждения обозначенного вопроса, в своей статье выделяет С.Л. Франк. Он полагает то, что «славянофиль-
ски» настроенные авторы, к которым относятся В.Ф. Эрн и С.Н. Булгаков, неправомерно абсолютизируют положительные черты, связанные с православием, славянством и конкретно с русским народом. Переживаемая война, по выражению В.Ф. Эрна, «есть в своей глубочайшей духовной сути столкновение всемирно-исторических начал». Квинтессенцией этих начал выступают богоборческая, характерная для германского духа, и богочеловеческая, сохраняющаяся в русском народе, ориентации. В.Ф. Эрн утверждает, что «внутренняя транскрипция германского духа в философии Канта закономерно и фатально сходится с внешней транскрипцией того же самого германского духа в орудиях Крупа». С его точки зрения, вся немецкая культура после Канта есть «богоубийство»1. Положения, выдвинутые С.Н. Булгаковым, принципиально схожи. Еще в статье «Родине»2, опубликованной летом 1914 года, С.Н. Булгаков заявляет, что война «знаменует общий кризис европейской цивилизации», свидетельствует о приближении ее конца. Запад, по мнению С.Н. Булгакова, «уже сказал все, что имел сказать», теперь «духовно вести европейские народы» должна Россия, ее призвание - нести ответственность «за духовные судьбы человечества»3. Россия должна отвергнуть «духовные начала новой истории» («этот расчетливый рационализм»), заключающиеся в «отречении от своего церковного прошлого», и пойти «своим особым путем», пишет мыслитель в статье «Русские думы». Самым ярким выразителем данного духовного типа, по мнению С.Н. Булгакова, выступает немец. Мыслитель с удовлетворением отмечает, что Россия еще духовно не усвоила «того новоевропейского облика, преимущественным носителем которого ныне является германство»4. Как видим, данные мыслители выводят смысл войны из цивилизационного противостояния.
Именно в этой посылке С.Л. Франк видит основной «дефект» славянофильской концепции войны. По его мнению, доктрина оправдания войны, основанная на абсолютизации «своего субъективного пристрастия», является ложной. Стремясь найти смысл войны, Франк обнаруживает его не в противостоянии Востока и Запада, а в борьбе между «защитниками права и защитниками силы», между «хранителями святынь общечеловеческого духа» и «его хулителями и разрушителями»5. В контексте данных рассуждений С.Л. Франка ясно, почему ему импонирует позиция Е.Н. Трубецкого. Отказавшись от идеи русского религиозного мессианизма, Е.Н. Трубецкой поднимает вопрос об историческом призвании России. Особенную актуальность данный вопрос приобретает для него в период мировой войны. Мыслитель, как и многие отечественные философы, рассматривает трудности и лишения военного времени в качестве условий для духовного возрождения общества. В контексте мировой политики и военных испытаний для России обнаруживается особое место. Наш автор констатирует патриотический подъем, охвативший русское общество в начале войны. Было
1 См.: Эрн В.Ф. От Канта к Крупу // Русская мысль. 1914. № 12. С. 116-118 [2].
2 См.: Булгаков С.Н. Родине // Утро России. 05.08.1914 (№ 181) [3].
3 Там же.
4 См.: Булгаков С.Н. Русские думы // Русская мысль. 1914. № 12. С. 110-114 [4].
5 См.: Франк С.Л. О поисках смысла войны // Русская мысль. 1914. № 12. С. 129-132 [5].
на время покончено с партийными и классовыми распрями, и страна дала пример духовного единства. Россия обрела это единство благодаря осознанию своей роли в этой войне. Никогда не ограничиваясь служением «голому национальному интересу», Россия, по мнению Е.Н. Трубецкого, должна ориентироваться на «сверхнародную» цель.
Мыслитель фактически постулирует идеал служения, присутствующий и в построениях В.С. Соловьева, направленных на осмысление призвания России. Уже в первых своих статьях периода мировой войны Е.Н. Трубецкой обозначает основную цель России - «служить общечеловеческому делу культуры», борясь за освобождение других народов, которым угрожает уничтожение или порабощение со стороны более сильных наций6.
В статьях «Смысл войны», «Национальный вопрос, Константинополь и Святая София», «Война и мировая задача России», «Отечественная война и ее духовный смысл» мыслитель не только постулирует освободительную миссию России, но и утверждает необходимость обеспечения национального подъема народов, подавляемых австрийским, германским и турецким империализмом. Восстановление единой Польши, спасение Сербии, независимость Черногории актуальны для русского самосознания, по мысли Е.Н. Трубецкого, так же, как интересы Бельгии, Дании, Армении. «Мы сражаемся за права национальностей вообще, - восклицает мыслитель, - за самый национальный принцип в политике в полном объеме. Отсюда - полная непригодность старых славянофильских формул для осознания нашей национальной задачи - тех лозунгов, которые выражали собою задачи наших прежних русско-турецких войн» [7, с. 515]. Мыслитель постулирует историческую (вполне земную) миссию России взамен идеи мессианского предназначения. Важно отметить, что обязательным условием исполнения этого исторического задания является возрождение интенсивности духовной жизни. Только духовное просветление позволит пережить тяготы войны, не впасть в звериную ненависть и приблизиться к воплощению идеального человечества, где найдется место для всех народов. Для этого и необходима Россия, сохранившая в своем сердце образ Софии. Построения Е.Н. Трубецкого выступают иллюстрацией той трансформации во взглядах отечественных мыслителей в рассматриваемый период времени, на которую обратила внимание И.Н. Сиземская, отметившая, что «идея мессианизма (избранничества)...будет вытеснена идеей о культурно-историческом призвании русского народа»7. Можно предположить, что эта историческая миссия осуществляется и в настоящее время. И для современного этапа борьбы за самоопределение и права народов Е.Н. Трубецкой нашел прекрасную модель понимания смысла войны.
Таким образом, обнаруживая «сверхнародную» и «универсальную» задачу России в первой мировой войне - задачу «всеобщего политического освобождения всех порабощенных национальностей», Е.Н. Трубецкой обращает усилен-
6 См.: Трубецкой Е.Н. Смысл войны // Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М.: ООО «Издательства АСТ»; Харьков: Фолио, 2000. С. 482-483 [6].
7 См.: Сиземская И.Н. Мессианизм как форма русского самосознания // Философские науки. 2008. № 7. С. 50 [8].
ное внимание на противоречие между смыслами истинного человеческого бытия и, позволим себе выразиться, «бытия войны». Человеку противостоит государственный механизм, стремящийся вооружить народы с головы до ног и объявляющий лозунг - «все для войны». Борьба между государствами происходит за материальные блага, и как следствие, они утверждаются в качестве определяющих ценностей. В конечном итоге государственность извращает «самый духовный облик человека», превращая его в определенную функцию8. Тем самым разрушается собственно человеческое и на его место приходит «звериное», воспроизводится «биологический порочный круг». Это мы видим и в накоплении вооружений, и в развитии промышленности, которая продуцирует военные конфликты, ведущиеся в интересах развития промышленности. Доведенный до предела биологизм «незаметно и естественно» переходит в сатанизм9.
Мировая война, считает мыслитель, показала «провал современной государственности». Источником этого факта является, по мнению Е.Н. Трубецкого, макиавелистская мораль, выводящая государственность за пределы божеских и человеческих нравственных категорий. Утвержденная в международной политике мораль есть «мораль войны»10. Эта мысль повторяется философом в целом ряде работ периода мировой войны. Обращает на себя внимание прием, которым пользуется Е.Н. Трубецкой в статьях 1914-1915 годов. Патриотический подъем, несомненно, захватывает мыслителя, и он обнаруживает звериный облик и культивирование биологического принципа отношения к другим народам, прежде всего, в стане врагов России, хотя опасность духовного разложения грозит, конечно, всему миру. Философ видит «прямое поклонение этому образу», «озверение, возведенное в принцип и в систему»11. Напряженное противоречие между требованием христианского отношения к ближнему внутри государства и откровенно языческие установки во взаимоотношениях на международном уровне в конечном итоге разрушили идеалы социального мира. Идейным последователям В.С. Соловьева очень скоро пришлось задуматься о смысле не только первой мировой войны, но и войны гражданской.
Не забудем - Франку понятны и близки были опасения за национальное самосознание русского народа, которому угрожает соблазн самодовольства и самовозвеличивания в случае победы, что подпитывает критику «славянофильской» концепции войны. Характерна для данного направления патриотическая позиция С.Н. Булгакова, которая нашла отражение в его «германоедских», по его собственному выражению, статьях. Мыслитель восклицает: «Европа - культура и государственность, Россия... - сверхкультура и сверхгосударственность, апокалипсическая теократия Белого Царя» [4, с. 114]. Ее сердце, по мнению философа, в Православии. Сущность задачи народа в этой войне, по мнению мыс-
8 См.: Трубецкой Е.Н. Смысл жизни // Трубецкой Е.Н. Избранное / сост., послесл. и коммент. В.В. Сапова. М.: Канон, 1995. С. 40 [9].
9 Там же. С. 43-44.
10 Там же. С. 260-261.
11 См.: Трубецкой Е.Н. Умозрение в красках // Трубецкой Е.Н. Избранное / сост., послесл. и коммент. В.В. Сапова. М.: Канон, 1995. С. 350 [10].
лителя, заключается в «возрождении утрачиваемой веры. в духовную свою сущность, в Россию, как умопостигаемое начало, как божественную идею.». Необходимо «возращать в сердцах наших . святую Русь», - пишет он. В этом заключается условие «самого духовного бытия»12.
Заметно то, что идея цивилизационного противостояния России и Европы, весьма отчетливо проявившаяся в работах С.Н. Булгакова периода мировой войны, своими корнями сплетается не только с идеей национального призвания России в ее славянофильской интерпретации, но и с мыслями В.С. Соловьева. Идейный основатель философии всеединства обращал в свое время внимание на политику ведущих европейских держав, которая показывала пример абсолютизации эгоистических, а по сути - языческих качеств. Во введении к трактату «Великий спор и христианская политика» мыслитель отмечает, что примеры «международного людоедства» показывают англичане, французы и немцы, осуществляя принцип борьбы за собственные интересы, оставляя в забвении христианский принцип «обязанности». Идеалы служения тем самым замещаются стремлением к господству13. В.С. Соловьев обращает внимание на вопиющее противоречие между требованиями личной жизни и внутренней политики, ориентирующей индивида на универсальные христианские ценности и общественные идеалы, с одной стороны, и направленностью внешней политики, стремящейся к абсолютизации государственного и национального интереса - с другой. На наш взгляд, это чрезвычайно актуально звучит при оценке современной международной ситуации, с ее «двойными» и «тройными» стандартами, поддержкой экстремистских сил, угрожающих целым народам.
На актуальность данного противоречия специально указывал Е.Н. Трубецкой, непосредственно наблюдавший рецидив кризиса христианских ценностей в мировой политике. В работе «Смысл жизни», которую можно рассматривать итогом творческой эволюции мыслителя, проблемы государственности вошли в контекст рассуждений о «мировой бессмыслице». Обстановка мировой войны и гражданского противостояния до предела обострила и абсолютизировала выделенное В.С. Соловьевым противоречие, что привело, между прочим, к растворению государственно-патриотических настроений в массах народных и, в конечном итоге, к революции, к распаду Российской империи.
Как видим, между позициями мыслителей много общего. Однако наиболее продуктивной, на наш взгляд, представляется линия тех мыслителей, которые не принимают идею национального мессианизма и достаточно последовательно выступают за примат универсальных христианских ценностей. Конечно, идея универсализма воспринята ими от В.С. Соловьева. Среди рассмотренных авторов именно Е.Н. Трубецкой выступает наиболее последовательным ее адептом, подвергая критике обнаруживаемые им у основателя философии всеединства реминисценции славянофильской идеи об особом религиозном призвании России. Свои
12 См.: Булгаков С.Н. Русские думы. С. 114-115.
13 См.: Соловьев В.С. Великий спор и христианская политика // Соловьев В.С. Собрание сочинений: в 10 т. Т. 4 / под ред. и с примеч. С.М. Соловьева и Э.Л. Радлова. 2-е изд. СПб.: Самообразование, 1911-1914. С. 4-7 [11].
итоговые сочинения Е.Н. Трубецкой завершал в период острейшего социального кризиса в нашей стране. Они проникнуты острым ощущением трагедии, охватившей общество. В таких условиях на первое место для него выдвигается тема Креста, который, в конечном счете, придает смысл всему существованию, а страдания, выпавшие на долю людей, способствуют духовно-нравственному совершенствованию, которое так необходимо и современному российскому обществу.
Уместно специально обратить внимание на акценты, которые расставляет в своих работах С.Н. Булгаков. В ходе войны, по его мнению, «разрушается вавилонская башня мещанской культуры», Европа «дошла до естественного самовозгорания», но именно «в своей материальной основе» и ее ожидает «капиталистический декаденс»14. В этой, по выражению Франка, «славянофильской концепции войны», тем не менее, заметно стремление С.Н. Булгакова утверждать в европейской культуре ценности, которые «бессмертны и достойны спасения». Эти ценности Россия может принять. «Мещанские», «вещные» элементы культуры, гибнущие в ходе мировой войны, должны быть отброшены.
Понимание смысла войны рассматриваемыми мыслителями во многом схоже. Как славянофильски настроенные авторы, так и их оппоненты выступают против замыкания национального духа на себя, против абсолютизации национальных ценностей и в конечном итоге против человекобожества. Для всех авторов в той или иной степени характерно стремление сформулировать сверхисторический, ноуменальный смысл войны. Актуализация этого стремления на почве религиозной философии приводит к представлениям о «вселенском деле», творимом Россией в этой войне, об особой роли русского народа, призванного освободить Европу как от пут имперских (Е.Н. Трубецкой), так и от духовного распада, вызванного новоевропейским рационализмом и богоборчеством (С.Н. Булгаков). По общему мнению мыслителей, принимавших участие в дискуссии 1914 года, эти сверхисторические задачи интуитивно ощущает и весь русский народ. Мыслители отмечают всплеск патриотических настроений как выражение этого ощущения. Переживаемое народом воодушевление требует идейного оправдания войны. Попытка его концептуально оформить и предпринимается вышеназванными авторами. Патриотические чувства народа, питаемые православными корнями, должны способствовать формированию убеждения в высшем смысле той жертвы, которая кладется на «алтарь Отечества» в отстаивании идеала права, и не с целью добиться исключительно собственного благополучия, а ради правды и справедливости. Данный идеал не теряет своей актуальности и в настоящее время, что соответствует приоритетам духовного развития российского общества15.
Список литературы
1. Бердяев Н.А. Проблема Востока и Запада в религиозном сознании Вл. Соловьева // Сборник первый. О Владимире Соловьеве. М.: Типография Императорского Московского Университета, 1911. С. 104-128.
14 См.: Булгаков С.Н. Русские думы. С. 4-7
15 См. об этом: Треушников И.А. Приоритеты духовного развития российского общества // Вестник российского университета кооперации. 2012. № 4 (10). С. 136-141 [12].
2. Эрн В.Ф. От Канта к Крупу // Русская мысль. 1914. № 12. С. 116-124.
3. Булгаков С.Н. Родине // Утро России. 05.08.1914 (№ 181).
4. Булгаков С.Н. Русские думы // Русская мысль. 1914. № 12. С. 108-115.
5. Франк С.Л. О поисках смысла войны // Русская мысль. 1914. № 12. С. 125-132.
6. Трубецкой Е.Н. Смысл войны // Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М.: ООО «Издательства АСТ»; Харьков: Фолио, 2000. С. 481-485.
7. Трубецкой Е.Н. Война и мировая задача России // Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М.: ООО «Издательства АСТ»; Харьков: Фолио, 2000. С. 510-525.
8. Сиземская И.Н. Мессианизм как форма русского самосознания // Философские науки. 2008. № 7. С. 39-52.
9. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни // Трубецкой Е.Н. Избранное / сост., послесл. и коммент. В.В. Сапова. М.: Канон, 1995. С. 7-296.
10.Трубецкой Е.Н. Умозрение в красках // Трубецкой Е.Н. Избранное / сост., послесл. и коммент. В.В. Сапова. М.: Канон, 1995. С. 324-353.
11. Соловьев В.С. Великий спор и христианская политика // Соловьев В.С. Собрание сочинений: в 10 т. Т. 4 / под ред. и с примеч. С.М. Соловьева и Э.Л. Радлова. 2-е изд. СПб.: Самообразование, 1911-1914. С. 3-114.
12. Треушников И.А. Приоритеты духовного развития российского общества // Вестник российского университета кооперации. 2012. № 4 (10). С. 136-141.
References
1. Berdyaev, N.A. РгоЫеша ^stoka i Zapada v ге^^пош soznanii Vladimira 8о1оу'еуа [The ргоЫеш of «East v West» in Vladimir So1oviev's Religtous ^m^ns^ss], in Sbornik pervyy. O Vladimire Solov'eve [СоПейюп of the first. O Vladimire So1ov'eve], Moscow: Tipografiya Imperatorskogo Moskovskogo Universiteta, 1911, рр. 104-128.
2. Ern, VF Ot Kanta k Krupu [From Kant to Krouppe], in Russkaya mysl', 1914, по. 12, рр. 116-124.
3. Bulgatov, S.N. ^dine [То МоШейа^], in Utro Rossii, 5 August 1914, по. 181.
4. Bulgatov, S.N. Russkie dumy [Russian Thinking], in Russkaya mysl', 1914, по. 12, рр. 108-115.
5. Frank, S.L. O poiskakh smysla voyny [On Seeking РшроЛ of War], in Russkaya mysl', 1914, по. 12, рр. 125-132.
6. Trubetsbay, E.N. Smysl voyny [The Purport of War], in T^ets^y, E.N. Smysl zhizni [The РшроЛ of Life], Moscow: OOO «Izdatel'stva AST»; Khar'tov: Fo1io, 2000, рр. 481-485.
7. T^ets^y, E.N. V3yna i mirovaya zadacha Rossii [The War and Russia's Gtobal Task], in T^ets^y, E.N. Smysl zhizni [The Purport of Life], Moscow: OOO «Izdatel'stva AST»; Khar'tov: Fo1io, 2000, рр. 510-525.
8. Sizemskaya, I.N. Messianizm kak forma russkogo samosoznaniya [Messiahnism as a Form of Russian Consciousness], in Filosofskie nauki, 2008, по. 7, рр. 39-52.
9. T^ets^y, E.N. Smysl zhizni [The Purport of Life], in T^ets^y, E.N. Izbrannoe [Favorites], Moscow: ^поп, 1995, рр. 7-296.
10.Trubetskoy, E.N. Umozrenie v kraskakh [Specu1ation in Со1оге], in Trubetskoy, E.N. Izbrannoe [Favorites], Moscow: Kanon, 1995, рр. 324-353.
11. So1ov'ev, VS. Velikiy spor i khristianskaya po1itika [A Big Dispute and the Christian ронсу], in So1ov'ev, VS. Sobranie sochineniy v 101., t. 4 [^lle^ed works in 10 vo1., vo1. 4], Saint-Petersburg: Samoobrazovanie, 1911-1914, рр. 3-114.
12. T^shm^^ I.A. Prioritety dukhovnogo razvitiya rossiyskogo obshchestva [The Priorities of Russian Community's Spiritual Advancement ], in Vestnik rossiyskogo universiteta kooperatsii, 2012, по. 4(10), рр. 136-141.
