CC BY
52
И.А. Треушников
ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ «ЗАПАД-ВОСТОК»
В ФИЛОСОФИИ ВСЕЕДИНСТВА
В статье рассматриваются философско-правовые воззрения представителей русской философии всеединства в контексте проблемы «Запад-Восток». Автор определяет основные аспекты проблемы «Запад-Восток», варианты ее решения и особенности понимания правовой реальности в рамках философии всеединства.
Ключевые слова: философия всеединства, проблема «Запад-Восток», славянофилы, нравственность, право.
Под «философией всеединства» традиционно понимается плеяда крупных оригинальных отечественных религиозных мыслителей, оказавших существенное влияние на развитие русской философской мысли. Основателем данного течения был В.С. Соловьев, а к числу его последователей относят
С.Н. и Е.Н. Трубецких, С.Н. Булгакова, П.А. Флоренского, Л.П. Карсавина и ряд других, чьи философские воззрения приближаются к модели философии всеединства. Несмотря на присущую всем философским системам индивидуальность и самостоятельность, конструкции указанных мыслителей объединяют схожие метафизические основания. Исходя из представлений о сущностном единстве мира, опирающегося на единую духовную основу, мыслители стремятся доказать возможность восстановления гармоничного единства во множественности, заданной для сотворенной реальности. Конструкции всеединства предполагают активное использование антиномий в ходе философских построений. Многие представители философии всеединства придерживаются софиологического учения.
Проблема «Запад-Восток» волновала умы русской интеллигенции на протяжении всей истории нашей страны. В смысловом поле данной проблемы, на наш взгляд, формируются те базовые принципы, на основе которых строится фундамент национального самосознания, вырабатываются идеологические стереотипы, принимаются конкретные политические решения. Внимание отечественной философской мысли к указанной проблеме всегда было напряженным. Поверхностная реконструкция философского дискурса проблемы «Запад-Восток» показывает тем не менее широкий спектр духовных исканий, даже в рамках русской религиозной философии. Диапазон взглядов простирается от трактовки западной цивилизации в качестве общечеловеческой до признания православной культуры России единственным ценностным идеалом. Русская философская мысль демонстрирует различные попытки снять эти крайности. Указанная проблема получила свое развитие и в современный период.
По всей видимости, мы не можем ожидать окончательного или однозначного решения ее в ближайшем будущем. Благодаря геополитическим и культурно-цивилизационным особенностям развития нашей страны, постоянно воспроизводится возможность для философского дискурса данной проблемы, при этом, несмотря на изменение конкретно-исторических условий, актуальность ее не снимается и не снижается. В этом плане проблема «Запад-Восток» представляется в полном смысле слова философской. На наш взгляд, она во многом определила не только развитие историософских идей в рамках русской философии, но и выступила системообразующим фактором для формирования собственно русской философской мысли. При этом решение проблемы «Запад-Восток» в философии всеединства, несмотря на близость базовых оснований, приобретает различную направленность, что само по себе не лишено познавательного смысла и значения.
В силу множественности объективных и субъективных оснований, послуживших базой для формирования проблемы «Запад-Восток», философское осмысление данной темы носит многоаспектный характер. В контексте философии всеединства данная дилемма выступает формой и методологическим основанием для осмысления процесса мирового развития, определения места, роли и предназначения России и русского народа в истории, понимания особенностей взаимоотношения духовных культур различных народов, решения вопроса о развитии христианских церквей, выработки представления о приоритетах, на которых должна строиться духовная культура в будущем. Отмеченные темы тесно связаны как между собой, так и с другими проблемами антропологического, социально-философского, аксиологического и, что важно, онтологического характера. Мы полагаем, что можно выявить и политико-правовые аспекты проблемы «Запад-Восток», что актуально не только в отношении возможности более полного рассмотрения философско-исторических построений
мыслителей, но и в связи с необходимостью выработки взвешенного подхода к формированию приоритетов правовой культуры в современных условиях.
К осмыслению правовой реальности представители философии всеединства обращаются в разной степени, поэтому сравнительный анализ их воззрений весьма затруднен. Однако в контексте проблемы «Запад-Восток» показательным является сам факт обращения мыслителей к философско-правовой проблематике. Известно, что историософские воззрения В.С. Соловьева претерпели существенную эволюцию. В работах «раннего» периода он во многом следует линии «старших» славянофилов. Влияние идеологов славянофильства, особенно
А.С. Хомякова, на основателя философии всеединства и его идейных последователей не вызывает сомнений. Хотя идеи Хомякова в ряде существенных моментов отрицаются представителями философии всеединства, тем не менее в решении проблемы «Запад-Восток» некоторые философы следуют славянофильской линии. Прежде всего, это - Флоренский и Булгаков. Для философской традиции «старших» славянофилов весьма характерно «прохладное» отношение к праву. Известно, что философская мысль славянофильской ориентации противопоставляла правовым гарантиям идеализированные черты миропонимания русского народа и особенности его социальной организации. «Жизнь по совести» представляется наиболее приемлемой для основной массы народа России, нежели «жизнь по праву». Показательным является отсутствие у Булгакова специальных крупных работ по проблемам понимания права. Он обратился к вопросу о сущности права в статье «О социальном идеале», вошедшей в сборник «От марксизма к идеализму» в 1903 году, небольшой экскурс в проблему правопонимания мыслитель делает в курсе христианской социологии, который читал в конце двадцатых годов прошлого столетия. В работах более позднего периода, в ходе которого Булгаков все дальше эволюционирует в направлении православного богословия, правовые проблемы им специально не поднимаются, оставаясь элементом более общих построений. Флоренский вообще не посвятил данной проблеме ни одной работы, философско-правовые и философско-исторические представления растворены в его учении, называемом «философия культа», и мы можем судить о взглядах философа только по отдельным замечаниям.
В.С. Соловьев проблемам осмысления права посвятил несколько частей своих крупных работ «Критика отвлеченных начал» и «Оправдание добра», он также проанализировал соотношение нормативных систем в статье «Право и нравственность. Очерки по прикладной этике». Профессионально занимался правоведением, пожалуй, только Е.Н. Трубецкой, имеющий специальные систематизирующие труды по философии и энциклопедии права. Философ и теоретик права Сурия Пракаш Синха утверждал: «...право и его институты играли центральную роль в специфической исторической действительности Запада, в то время как в других обществах эта роль принадлежала другим принципам» [3, с. 11]. Если принять это достаточно устойчивое мнение, то мы можем заметить, что сама степень интенсивности обращения представителей философии всеединства к проблемам осмысления права выступает проекцией их подходов к разрешению дилеммы «Запад-Восток». Флоренский и Булгаков, как было отмечено, придерживались, в целом, славянофильской ориентации. Соловьев, как известно, в «зрелый» период своего творчества эволюционировал от славянофильства к западническим установкам. Он выступал за «национальное самоотречение» в пользу общечеловеческих для него, а по сути - западноевропейских религиозных ценностей. Последовательно придерживался установки на универсальные ценности Е. Трубецкой. Указанное соотношение является, конечно, только интересным замечанием и ничего не объясняет, но также, на наш взгляд, выступает хорошей иллюстрацией того, как влияют на творчество мыслителей историософские установки.
Русская религиозно-философская традиция в подавляющем большинстве случаев (философия всеединства - не исключение) тяготеет к естественно-правовой интерпретации проблемы обоснования права. Тенденция к этизации исследований и религиозная насыщенность теоретических построений выступают специфическими чертами отечественной мысли. Соловьев включает право в область объективной этики. «Право есть свобода, обусловленная равенством», - формулирует мыслитель «основное определение права». Соотношение естественного и позитивного права в его конструкции соответствует диалектике сущности и явления. «.Оба эти элемента, и рациональный и положительный, с одинаковою необходимостью входят в состав всякого действительного права», -полагает философ. Однако, по его мнению, «право выражает собою лишь отрицательную сторону нравственного начала. положительное нравственное требование остается вне сферы права». Право и государство, основанное на праве, не дают для свободной деятельности лиц «никакой общей цели» [4, с. 153-157]. Такие характеристики определяются генерализирующими установками, на которых, по мысли Соловьева, должно быть основано человеческое общество. Эти установки не могут быть ни экономическими, ни правовыми, но исключительно религиозными и мистическими. Развитие именно данных начал в человеке позволяет создать «нравственно-нормальный характер общества» [4, с. 8]. Е. Трубецкой подвергает критике соловьевское понимание природы и сущности права, соотношение естественного и позитивного начал в праве, его «отрицательный» характер, обнаруживая во взглядах
мыслителя «фатальное» влияние Шопенгауэра [6, т. 1, с. 169-175]. Соловьев исходит из аналогичных оснований и во многом воспроизводит свои положения в работах «зрелого» периода, подвергнув их незначительной переработке, реагируя на критику со стороны отечественных правоведов.
Особое внимание мыслитель уделяет проблемам соотношения нравственности и права, продолжая определять право как минимум нравственности, как «принудительное требование реализации определенного минимума добра, или порядка, не допускающего известных проявлений зла» [5, с. 409]. Основной задачей права, по мнению философа, является установление равновесия «двух нравственных интересов - личной свободы и общего блага».
В своем трактате «Право и нравственность» Соловьев незначительно корректирует основные определения, не внося существенных изменений в систему отношений между двумя нормативными системами. Он не желает их разделять, что могло бы восприниматься как естественный ход мысли, если принять во внимание «славянофильское прошлое» философа. Проблема «Запад-Восток», принимающая форму антиномии «Европа-Россия», в случае ее решения в славянофильском духе приводит к выводу о культурно-цивилизационном разделении проявлений человеческого духа. Правовые формы регулирования присущи Западу, ориентация на нравственность выступает доминирующим принципом русской духовной культуры. Идея синтеза, владевшая Соловьевым и определявшая практически все его построения, проявляется и в данном случае. Однако синтеза не получилось в историософии мыслителя, как мы отмечали, в «зрелый» период творчества он приходит к идеям, последовательное воплощение которых приводит к «растворению» русской духовной культуры в общечеловеческих установках. Синтеза, по мнению Е. Трубецкова, не получилось и в области философско-правовых взглядов. Вместо синтеза получилось «в корне несостоятельное» смешивание права и нравственности, явившееся следствием «дилетантизма» Соловьева. Однако большая ценность заключается в высказывании основателя философии всеединства о нравственной обязательности правового принуждения. «Этический минимум» не может рассматриваться в качестве определения сущности права, уточняет критик, но должен выступать как «основная задача всякого правового принуждения» [6, т. 2, с. 159-162]. Критическим замечаниям Е. Трубецкого можно противопоставить позицию А.С. Ященко, который в своем исследовании пришел к заключению, что философия права Соловьева представляет собой «стройную и продуманную систему», «глубоко проникает в специфическую природу права» и потому может служить основанием для построения стройной и современной общей теории права [7, с. 52]. Очевидно, что синтетические философские построения могут быть подвергнуты диаметрально противоположным оценкам. Для нас важно мнение Ященко о том, что Трубецкой, критикуя решение Соловьевым проблемы соотношения права и нравственности, сам в конечном итоге не в состоянии обособить эти две нормативные системы [7, с. 35].
Е. Трубецкой, как мы видели, выступает критиком основателя философии всеединства, при этом он сам развивает интересный вариант естественно-правовой доктрины. Являясь представителем философии всеединства, мыслитель убежден: «...человек ни есть ни центр мироздания, ни изолированное существо, а часть мирового целого, органически связанная с прочими частями мироздания: следовательно, его благо зависит от объективных законов, лежащих в основе мирового целого» [8, с. 49].
В учении Трубецкого методология всеединства находится в основании решения проблемы обоснования права. Его подход свободен от излишнего мистицизма. Основание права мыслитель видит в нравственности. Он справедливо отмечает, что «... область нравственная и область права не только не исключают друг друга, но находятся в тесном взаимном соприкосновении, так что одни и те же нормы могут одновременно заключать в себе и правовое, и нравственное содержание» [8, с. 41]. Значение нравственного идеала рассматривается как определяющее. По мысли Трубецкого, отсутствие такого идеала и сомнение в его общеобязательности обессмысливают историю и жизнедеятельность отдельного человека. Именно общеобязательность нравственного идеала (по сути, субъективное убеждение в этом факте, характеризующее, по мысли философа, любое нравственное сознание) делает его универсальным критерием для определения собственно правовой системы. «Право - прежде всего явление психическое, - отмечает Трубецкой. - Первоначальным источником права всегда и везде является наше сознание. Поэтому сила и действительность всякого позитивного права обусловливаются теми неписаными правовыми нормами, которые обитают в глубине нашего сознания, его внутренними велениями. Этим неопровержимо доказывается существование норм нравственного или - что то же - естественного права, которые составляют идеальную основу и идеальный критерий всего правового порядка» [8, с. 65-66]. Наличие высших, по отношению к позитивному праву, норм позволяет говорить о прогрессе в праве. Прогресс понимается как постепенное сближение «волеустановленного» права с «внутренним законом нашего разума» или, что то же, с естественным правом. Высшие нравственные нормы тем самым выступают «последним основанием» для права. Этими нормами оно фактически и обосновывается.
Основой нравственного сознания, по мнению Трубецкого, является стремление к добру. Квинтессенцией данного стремления, как следует из анализа его теоретических построений, выступает необходимость сохранения человека как социального существа. Солидарность людей, по мысли философа, есть основная ценность, принимаемая в идеализированном виде в качестве цели их существования или, можно сказать, - цели права. В разные эпохи и у разных народов понимание данного идеала было различным. Однако, как полагает Трубецкой, «на самом деле изменчивость нравственных понятий доказывает только, что нравственное сознание человека изменяется, прогрессирует; но это отнюдь не доказывает, чтобы изменялся самый закон, самая сущность добра» [8, с. 48]. Как искренне верующий и убежденный во всепобеждающей силе добра человек, мыслитель считает, что именно христианство дает пример максимального приближения нравственного идеала к абсолюту. Следовательно, право, ориентирующееся на максимы христианской морали, выступает наиболее соответствующей естественно-правовым требованиям системой. Основная ошибка всех предшествующих естественно-правовых теорий заключалась, по мнению Трубецкого, именно в том, что они рассматривали естественное право как нечто окончательно сформировавшееся и неизменное. В реальности «естественное право вообще не заключает в себе никаких раз и навсегда данных, неизменных юридических норм: оно не есть кодекс вечных заповедей, а совокупность нравственных и вместе с тем правовых требований, различных для каждой нации и эпохи» [8, с. 74]. Как видим, Трубецкой выступает сторонником идеи «естественного права с изменяющимся содержанием».
Рассматривая природу права, Булгаков движется в русле конструкций Соловьева. Особенно отчетливо это видно в статье «О социальном идеале». Мыслитель определяет право как «синтез свободы и равенства», прямо отсылая читателя к работе Соловьева [1, с. 303]. Однако уже в данной статье Булгаков склонен рассматривать естественное право в качестве «идеальной и абсолютной нормы для оценки положительного права», отмечая, что его «в реальной действительности нет». В этом позиция философа сближается с естественно-правовым вариантом правопонимания, но отличается от трактовки Соловьева, рассматривающего, как мы видели, естественное право в качестве «алгебраической формы» позитивного. В более поздний период творчества философско-правовые воззрения Булгакова сближаются, скорее, с конструкциями Трубецкого. В лекциях по христианской социологии мыслитель отмечает, что рассматривать существующее право как минимум нравственности неправильно. Он соглашается с идеей «меняющегося содержания естественного права», сохраняя убеждение в его отличии от позитивного права. Первое может подвергнуть второе «санкции» и «обессилить право положительное» [2, с. 824-825].
Понимание права Соловьевым, Трубецким, Булгаковым в целом коррелирует с религиозномистическим обоснованием права в учении Флоренского, так как он, в сущности, также опирается на абсолютизацию христианской морали. Уместно вспомнить, что сам Флоренский относил собственное миропонимание к периоду Средневековья, предшествовавшего расцвету доктрин естественного права. В автореферате, написанном около 1925-26 гг., автор пишет: «Свое собственное мировоззрение Ф[лоренский] считает соответствующим по складу стилю ХГУ-ХУ' вв. русского Средневековья, но предвидит и желает другие построения, соответствующие более глубокому возврату к Средневековью» [9, с. 39]. Данное мировоззрение отличается символизмом и мистицизмом, попытками связать мир земной и мир трансцендентный. Механизм этой связи Флоренский видит в культовых действиях. Сама культура и, следовательно, вся жизнь общества выводится им из понятия культа. Представления мыслителя о политике и праве строятся на этих же принципах.
Однако мистицизм мыслителя основан на убеждении в естественности доминирования духовных начал в человеке и обществе. На это опирается стремление обосновать естественное право индивида на духовное совершенствование. Конструкция Флоренского строится на методологии философии всеединства, а представление о предустановленной гармонии мира позволяет полагать, что божественное всеединство потенциально задано и всему тварному миру. Однако при таком подходе Флоренского не очень беспокоит проблема формально-правового обеспечения индивидуальных прав. Взгляды других философов, относящихся к школе всеединства, отличаются большим вниманием к этой проблеме. Мыслители всегда хорошо относились к праву, считая его основой свободного развития индивида в обществе. Роль правовых гарантий в жизни общества, по их мнению, чрезвычайна высока. Только энергичным поддержанием правового порядка общество может гарантировать свободу личности. Свобода, обусловленная равенством, выступает атрибутом правового идеала. Обоснование права у наших авторов строится в русле Соловьева на фундаменте этики. Однако, хотя фундаментальные основания, в сущности, идентичны, раскрывая доминантные для каждого из них темы, представители философии всеединства, так или иначе, исходили в постановке и решении историософских вопросов из антиномии «Запад-Восток». Дифференциация подходов к ее разрешению определяется разнообразными факторами как объективного, так и субъективного характера. Анализ правовой реальности является частью общих философских систем и, как мы видели, если не непосредственно, то косвенно связан с решением проблемы «Запад-Восток».
Философский дискурс права допускает многообразие подходов к пониманию сущности, смысла, идеи правовой реальности. Философская школа всеединства в русской философии выступает как совокупность самобытных мыслителей, объединенных системообразующими метафизическими идеями, во многом определяющими решение историософских, социальных, антропологических, а также философско-правовых проблем. Методологические приемы представителей философии всеединства могут выступать основанием для рационального обоснования права, выработки представления о социально значимом правовом идеале. Философия всеединства является религиозной по своему характеру. В силу данного обстоятельства авторы, принадлежащие к этой школе, выводят источники нашей реальности за пределы имманентного мира. Правовая действительность как часть реальности в целом так же будет иметь своим корнем трансцендентную сущность. Это позволит утвердить объективный правовой идеал, опирающийся на универсальные ценности, последовательный и концептуально обоснованный отказ от которых представляется опасным для общественного сознания. Следует признать, что в современной России насущную потребность общества и актуальную задачу научных исследований составляет поиск нравственно-правовых ориентиров, адекватных продуктивному развитию нашей страны. В связи с этим философско-правовое наследие отечественных мыслителей является очень интересным. Квинтессенцией философско-правовых воззрений представителей философии всеединства выступает идея преобразования общественных отношений в соответствии с требованиями нравственного сознания, что, несомненно, звучит очень современно.
Литература
1. Булгаков С.Н. О социальном идеале // От марксизма к идеализму: Сб. статей (1896-1903). СПб., 1903.
2. Булгаков С.Н. Христианская социология // История экономических и социальных учений / Сост.
В.В. Сапов. М., 2007.
3. Синха Сурия Пракаш. Юриспруденция. Философия права: Краткий курс / Пер. с англ. М., 1996.
4. Соловьев В.С. Критика отвлеченных начал // Собр. соч.: В 10 т. 2-е изд. / Под ред. С.М. Соловьева и Э.Л. Радлова. СПб., 1911-1914. Т. 2.
5. Соловьев В.С. Оправдание добра // Собр. соч.: В 10 т. 2-е изд. / Под ред. С.М. Соловьева и Э.Л. Рад-лова. СПб., 1911-1914. Т. 8.
6. Трубецкой Е.Н. Миросозерцание В.С. Соловьева / Вступ. статья А.А. Носова. М., 1995.
7. Ященко А.С. Философия права Владимира Соловьева. Теория федерализма: Опыт синтетической теории права и государства / Сост. А.П. Альбов. СПб., 1999.
8. Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права / Науч. ред. Г.Г. Бернадский; сост. Ю.А. Сандулов; примеч. в тексте Д.В. Масленникова. СПб., 1998.
9. Флоренский П.А. Соч.: В 4 т. / Сост. и общ. ред. игумена Андроника (А.С. Трубачева), П.В. Флоренского, М.С. Трубачевой. М., 1994. Т. 1.
