CC BY
33К: Муж стоит там и говорит моему Внутреннему ребенку: «Ты никакая, страшная, бесполезная...». А мой ребенок отвечает ему: «Ты не мой папа, чтобы такое мне говорить!»
На данном этапе главной задачей психологического консультирования является сохранение внутреннего взаимодействия всех эго-состояний для формирования и осознания близости отношений в структуре личности, ощущения внутренней защищенности и реализации ресурса Внутреннего Ребёнка.
Список литературы
1. Берн Э За пределами игр и сценариев. -Мн.: «Попурри», 2007, 464с.
2. Веселкова Е.А., Бродская В.С. Психологические конфигурации семейных отношений в ситуации насилия (на примере одной семьи). В сборнике: Современная реальность в социально-психологическом контексте - 2019. Сборник научных трудов по материалам III Всероссийской научно-методической конференции. 2019. С. 15-18.
3. Веселкова Е.А., Бродская В.С. Динамика сновидений в психологическом консультировании, как фактор эффективности работы. The Scientific Heritage. 2020. № 44-4 (44). С. 49-51.
4. Джоинс В., Стюарт И. Личностные адаптации. Новое пособие по пониманию человека в психотерапии и консультировании / Вэнн Джоинс, Иан Стюарт; пер. с англ.: Дмитрия Касьянова. - СПб.: Метанойя, 2019. - 464 с.
СМЕХОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА КАК ЗНАЧИМЫЙ ПРИЗНАК В ПРОЦЕССЕ БЕЗЫНСТРУМЕНТАЛЬНОЙ ДЕТЕКЦИИ ЛЖИ
Ветрова Т.В.
Кандидат психологических наук, доцент кафедры психофизиологии института прикладного психоанализа и психологии университета при МПА ЕврАзЭС, член Балтийской педагогической академии
HUMAN LAUGHTER AS A SIGNIFICANT SIGN IN THE PROCESS OF NONINSTRUMENTAL LIE
VERIFICATION
Vetrova T.
PhD Psychol. Sci.,
Associate Professor of the Department of Psychophysiology, Institute of Applied Psychoanalysis and Psychology, University associated with IA EAE, Member of Baltic Educational Academy
Аннотация
В статье раскрывается механизм смеха, как специфической психофизиологической реакции человека, которую следует рассматривать в качестве однозначного свидетельства искажения информации в детекции лжи. Указывается на функции смеховой деятельности, позволяющие рассматривать смех в качестве универсального отрицателя излагаемой информации, прерывателя высказывания и указателя на эмоциональную вовлеченность и причастность говорящего к раскрываемой теме. Описывается алгоритм проведения диагностики смеховой реакции субъекта в процессе проведения безынструментальной верификации лжи профайлером-верификатором, который включает анализ манеры смеха, определение психотипа смеющегося, кодирование лицевых движений, анализ вида и функции смеха, контент-анализ содержания информации, получившую аффективную окраску. Делаются выводы о характере сообщаемой информации, сопровождающейся смеховой реакцией, а также об отношении говорящего к расследуемому событию.
Abstract
The article reveals the mechanism of laughter as a specific psycho-physiological reaction of a person, which should be considered as an unambiguous evidence of distortion of information in the detection of lies. Functions of laughter activity are specified, allowing considering laughter as a universal denier of the stated information, an interrupter of the statement and the indicator on emotional involvement and participation of the speaker to the revealed theme. The article describes an algorithm for diagnosing a subject's laughing reaction in the process of conducting non-instrumental verification of lie by a profiler-verifier, which includes analysis of the manner of laughter, determination of the psycho-type of the laughing person, coding of facial movements, analysis of the type and function of laughter, content analysis of the content of information that has received an affective coloration. Conclusions are made about the nature of the reported information, accompanied by laughter reactions, as well as about the speaker's attitude to the event under investigation.
Ключевые слова: профайлинг, верификация лжи, детекция лжи, смех, признак лжи, аффективно окрашенная реакция.
Keywords: profiling, lie verification, lie detection, laughter, sign of lies, affective reaction.
Смех представляет собой специфическую реакцию организма на раздражитель, проявляющуюся в непроизвольных движениях мышц лица и дыхательного аппарата, а также в продуцировании характерных повторяющихся звуков. Во время данного процесса наблюдается учащенное слюноотделение, нарушение глотательного рефлекса. При этом ускоряется обмен веществ, происходит усиление насыщения организма кислородом, увеличивается выработка эндорфинов.
Современные исследования, базирующиеся на использовании новейших методик с использованием магнитно-резонансной и позитронно-эмисси-онной томографии, позволяют с достаточной степенью точности определять, какие зоны головного мозга сохраняют свою активность в каждый момент смеховой деятельности [2].
При этом можно с уверенностью утверждать, что мозг человека не содержит какого-либо единого «центра смеха», а все зоны и отдела головного мозга, принимающие участие в процессе распознавания шутки и генерации смеховой реакции, принимают активное участие и в других нейрофизиологических реакциях организма.
Энцефалограмма смеющегося человека отражает, примерно за 2 секунды перед взрывом смеха, активацию двух областей в левом полушарии головного мозга: нижней извилины в лобной доле и средней - в коре височной доли. Данные зоны отвечают за понимание речи: происходит распознавание смысла высказывания, анализ содержания и структуры шутки и соотнесение его с предшествующим опытом.
Возрастает активность островка, расположенного между лобной и височной долями, и ами-гдалы, миндалевидной структуры, находящейся глубоко внутри мозга. Островок отвечает за осознание восприятия ощущений, а миндалевидное тело участвует в запоминании этих ощущений, а также в связывании мимики и действий с чувствами [26].
Данная область, называемая лимбической системой, играет важную роль в производстве смехо-вой реакции. Зона получает информацию от коры и реагирует выбросом химических веществ, связанных с формированием положительных эмоций. Миндалевидное тело соединяется с гиппокампом, а также таламусом, медиальным дорсальным ядром головного мозга. Это позволяет ему контролировать эмоции. Гипоталамус оказывает основное влияние на производство громкого, неконтролируемого смеха.
Далее специфическое психофизиологическое перевозбуждение резонирует в структуры мозга, отвечающие за смеховую активность, активизируется моторная кора головного мозга, вызывающая физический отклик организма на шутку [27].
Совершенно очевидно, что в процессе эволюции древняя лимбическая система, отвечающая за игровое поведение, и кора головного мозга, в которой локализирован интеллект, образовали весьма прочные связи.
Таким образом, при предъявлении стимула к полушариям подключаются лобные, затем затылочные доли, и, лишь в заключение возбуждение передается в моторные зоны, непосредственно вызывающие реакцию смеха. После чего отмечается торможение работы левого полушария (речь, способность к логическому анализу, критическое мышление) и активация правого [26]. Происходит вхождение в состояние приятного транса.
Физический отклик на комическое (смех) представляет собой сложный акт, состоящий из серии непроизвольных коротких спазматических выдыханий, производимых при открытой голосовой щели, обусловленный частичным перекрытием гортани, и сопровождающимся возникаемым ощущением недостатка воздуха. Если затрагиваются голосовые связки, происходит громкий смех; в противном случае наблюдается тихий, либо беззвучный смех. Смешения различных звуков при смехе не происходит.
Смех сопровождается тем же физиологическим возбуждением, что и стрессовые состояния страха и гнева. Возможным объяснением этого может служить гипотеза о возникновение смеха из игры животных, то есть их несерьезной борьбы. Подобно животным, смеющийся человек играет при смехе, физически или интеллектуально, и при этом у него накапливается та же энергия, ожидающая выхода в процессе смеха.
Вместе с тем, здесь нам важно отметить, что механизм смеха имеет принципиальные отличия от переживания других эмоций. Однако по сложности протекания процессов в головном мозге смех можно сравнить с произнесением ложной информации.
Мозг человека содержит изначальную правильную схему приема информации, её обработки и принятия решения. Реагирует на нарушение данной схемы при ошибочных действиях, обмане или получении информации, принимаемой за шутку, находящийся в лобных долях коры головного мозга, так называемый, детектор ошибок.
В этот момент детектор ошибок, находящийся в зоне, отвечающей за принятие решений и когнитивный контроль, сообщает о совершаемом «неправильном» действии, за которое может последовать наказание. Угроза последующего наказания порождает эмоцию страха и, как следствие, развитие стрессовой реакции организма. При этом следует заметить, что проявления стресса являются признаками искажения информации в детекции лжи.
Но в случае со смехом ситуация продолжает своё развитие нетипичным образом. Тот же детектор ошибок, что только что зарегистрировал «неправильность» в шутке, сигнализирует о неопасной, и даже, парадоксальным образом, приятной неправильности, причём активизируется центр удовольствия лимбической системы, блокируя дальнейшее развитие стрессовой реакции. Вместо при-
знаков стрессовой реакции окружающие наблюдают специфическую реакцию человека на смешное.
Иными словами, очень условно процессы в головном мозге можно описать следующим образом. При развитии смеховой реакции, вслед за восприятием смешного по каналам восприятия, происходит анализ содержания на соответствие действительности, диагностируется «неправильность» в содержании информации, что приводит к «срабатыванию» детектора ошибок.
Детектор ошибок сигнализирует об опасности, что приводит к запуску развития стрессовой реакции организма в лимбической системе. Вслед за этим продолжающийся анализ информации в лобной доле коры головного мозга подтверждает неопасность данной неверной информации, после чего следует сигнал в лимбическую систему на торможение развития стрессовой реакции и возбуждение центра удовольствия, за чем следует команда на развитие моторной реакции смеха.
Развитие смеховой реакции, как следует предположить, может выступать в качестве значимого признака в процессе безынструментальной детекции лжи в практике профайлера-верификатора.
Отдельно следует отметить, что в последние годы приобретает всё большее значение, а, следовательно, чаще возникают юридические последствия применения новых технологий в области неврологии и психофизиологии. Одним из таких примеров может служить развитие технологий обнаружения лжи на основе психофизиологических проявлений [21].
Криминальное психологическое профилирование получило беспрецедентное признание. При этом профессиональные профайлеры, как показывают исследования, могут составить более точный портрет неизвестного правонарушителя по сравнению с другими исследователями [23], а применение профайлинга «позволяет с высокой результативностью выявлять потенциально опасных лиц без проведения дополнительных ... мероприятий» [4].
Поскольку, как известно, профайлинг является «производной от психологического и психофизиологического анализа личности», давно вышедшей «за пределы лишь прикладного применения психологических знаний, обогатившейся как знаниями из области анатомии, физиологии, клинической медицины, так и, вобрав в себя криминологические, статистические... и другие виды знаний из наук об обществе» [6], можно с уверенностью полагать, что данная физиологическая реакция организма должна рассматриваться в качестве важного признака в детекции лжи.
При этом с точки зрения процесса верификации лжи, картина возбуждения зон головного мозга при развитии реакции смеха однозначно свидетельствует о предъявлении информации, побуждающей к срабатыванию детектор ошибки, то есть, содержащей ложную информацию.
Данной позиции придерживаются и исследователи смеха. Так, А.Г.Козинцев (2002) полагает, что «смех играет роль универсального отрицателя и
временного избавителя, действуя помимо нашей воли и нашего рассудка. имеет совершенно определенный смысл: «не принимайте всерьез!»... Смеющийся фактически признает,.. что его объект -фикция, фантазия, плод его воображения, искажённый, сниженный, «кривозеркальный» образ его собственных мыслей и чувств» [10].
То есть, смех, по Козинцеву, представляет собой фактический сигнал, непроизвольный знак говорящего о ложности его сообщения: «Смех - ме-такоммуникативный знак, направленный против обычных знаков... Смех не просто говорит, а кричит: «Это не знаки, не придавайте им значения!». Представляется, что именно контрзнаковый смысл смеха был и остается основным, если не единственным» [10].
С ним соглашаются Д.С.Лихачёв и А.М.Пан-ченко (1984): «Функция смеха - обнажать, обнаруживать правду » [11]. М.В.Бороденко (1995) полагает, что «его (смеха - прим. автора) основу образует то, что мы обозначаем, как контрзнак. Контрзнак отличается тем, что .является средством деформации уже существующих знаков » [3]. М.М.Бахтин, Ю.М.Лотман, (1992) называли смех «специфическим моментом самоотрицания» [13].
А.А.Сычев (2004) полагает, что «смех является специфической формой избыточного понимания ложности... В основе смеха лежит не просто знание субъекта о противоречивости ситуации или закрепленный набор логических несоответствий в объекте: смех является выражением понимания этого» [17].
По мнению О.П.Колпиковой (2007), «с помощью смеха осуществляется прояснение истины. Смех следует расценивать как механизм селекции, способствующий коррекции истины, отсечению некачественных смысловых построений, поступков, замыслов, выявлению неадекватности слов или действий» [11].
S.Attardo (2008) подчеркивает, что, сталкиваясь с содержанием, вызывающим смеховую реакцию, субъекту необходимо «пройти четыре процесса, которые имеют между собой имплицитную взаимосвязь: необходимо распознать намерение, понять стимул, оценить и отреагировать на него» [20].
Как известно, в процессе детекции лжи очень сложно обнаружить признак, который бы однозначно свидетельствовал об искажении информации говорящим. Обычно, для того, чтобы сделать заключение о ложности представляемой информации, необходимо проанализировать поведение человека в комплексе, оценить все его составляющие. В данном же случае, вероятно, возможно говорить об однозначном и неоспоримом признаке лжи, поскольку, основываясь на механизме возникновения смеховой реакции, мы можем заключить, что смех не может быть вызван сообщением истинного содержания.
Кроме того, Козинцев предполагал, что «есть основания полагать, что к первичной функции смеха, как метакоммуникативного сигнала негати-вистской игры, добавилась вторичная функция,
присущая только человеку: временное прерывание речи. сотрясая наше тело, смех освобождает нас не только от слов, но и от мыслей и чувств, приводя нас в блаженное временное безмыслие и бесчувствие, лишая способности к действию» [10]. Данное предположение находит подтверждение на практике: невозможно одновременно говорить и смеяться.
С другой стороны, вероятным признаком лжи в верификации может быть аутоприкосновение к лицу, в частности, к губам, что объясняется бессознательным желанием человека прикрыть рот, символически прекращая поток искажаемой информации.
В данном же случае, функцию «прекратителя» потока неправды, возможно, фактически выполняет мозг, возбуждающий смеховую активность и перекрывающим этим вокальный канал, делая невозможным продолжение изложения ложной информации. А «блаженное временное безмыслие и бесчувствие», возможно, является своего рода анестезией, позволяющей, хоть на короткое время, разрешить травмирующий психику внутрименталь-ный конфликт производства лжи.
В качестве третьего предположения А.Г.Козинцева следует упомянуть мнение о «рефлексии второго порядка - метарефлексии по поводу ме-таотношения: «Нельзя смеяться над тем, чего нет» [10]. Таким образом, исследователь отрицает возможность вызывать смеховую реакцию в мозге человека полностью фантазийной информацией.
С мнением А.Г.Козинцева соглашается К.Глинка (2008): «для получения эффекта смешного слушатель должен быть лично вовлечён в переживания. Для достижения эффекта смешного необходимо, чтобы слушатель ощутил сопричастность к субъектам шутки» [7].
Данные утверждения в дальнейшем будут учтены в процессе анализа представляемых содержаний, вызывающих реакцию смеха.
Т.В.Ветрова, В.М.Статный (2019) показали, что профайлинг «позволяет на основе анализа вербального и невербального поведения субъекта дать оценку сообщаемой им информации, возможным скрываемым намерениям», предоставляет возможность, «анализируя структуру высказывания, форму подачи вербального содержания. сделать вывод об истинности либо ложности передаваемого сообщения». При этом «невербальные составляющие процесса общения могут служить источниками информации о истинном отношении к обсуждаемой теме, наличии скрываемой или искажаемой информации в процессе коммуникации» [5].
Причем, в ряде случаев невербальное поведение «является более важным и основополагающим,
чем вербальное» [14]. A.Mehrabian (1971) предполагает, что «в отличие от вполне определенных систем кодов, существующих в языках, коды этой, более неуловимой коммуникации остаются скрытыми... тем не менее, в экспериментальных данных обнаруживается определенное согласие относительно кодирования и расшифровывания невербальных сигналов» [24].
Таким образом, имеющиеся данные о природе, функциях и механизмах развития реакции смеха являются весьма информативными для профайлеров-верификаторов в процессе осуществления безынструментальной детекции лжи.
В верификации представляет практический интерес и важность (и должно быть соответствующим образом проанализировано и оценено) любое аффективно окрашенное сообщение. По мнению К.Изарда (1999), «эмоция возникает в результате воздействия событий, описываемых в категориях восприятия и оценок. В данном случае «воспринять» объект - значит в некотором смысле «понять» его, вне зависимости от того, как он влияет на воспринимающего. Для того чтобы представленный в сознании образ получил эмоциональную окраску, объект необходимо оценить с точки зрения его влияния на воспринимающего» [8].
С. Izard (1971) полагает, что эмоция есть не что иное, как «неосознаваемое влечение к объекту или отторжение его, возникшее в результате оценки объекта как хорошего или плохого для индивида. Сама по себе оценка представляет собой неопосредованный, мгновенный, интуитивный акт, не связанный с размышлением. Она происходит сразу по восприятии объекта, выступает в роли завершающего звена перцептивного процесса [22].
Следовательно, если имел место аффект (эмоциональная реакция), следовательно, данная информация, по той или иной причине, имеет для говорящего особое значение [25], находящее отражение в его чувствах и переживаниях.
Кроме того, особый интерес представляет для профайлера-верификатора непроизвольные аффективные реакции, которые сложно или практически невозможно сымитировать. Данные реакции являются информативными и диагностически значимыми.
Реакция смеха человека в полной мере удовлетворяет этим двум перечисленным условиям.
Если при проведении опросной беседы специалист по детекции лжи сталкивается со смехом со стороны опрашиваемого, либо вовлеченного в тему слушающего лица, его действия должны определяться следующим алгоритмом (см. табл.).
Таблица
Последовательность действий профайлера-верификатора при предъявлении информации, сопровождаемой смехом говорящего или слушающего лица
№ этапа Название этапа, действие верификатора Выводы, последующие действия
1. Анализ поведения смеющегося лица: какую информацию могут предоставить манера, громкость, вокальность и другие параметры смеха? Указывается в окончательных выводах психотип смеющегося, его физическое, психическое и психологическое состояние
2. Смех как попытка разрядить обстановку? Является условием для проведения дальнейшего анализа; в выводах не учитывается (является нейтральным признаком)
3. Кодирование по FACS: определение улыбки Дюшена Является условием для проведения дальнейшего анализа; социальный смех является нейтральным признаком, попытка замаскировать ТОЗ кодируется как негативный признак, учитывается в окончательных выводах
4. Анализ наличия смеха в качестве признака в профайлинге: причины, вид, механизм, функции Результаты отражаются в окончательных выводах, негативный признак кодируется на этапе 5 (6)
5. Контент-анализ информации, получившей аффективную окраску: попытка установления скрываемого инвертированного смысла высказывания Результаты отражаются в окончательных выводах, излагается примерное истинное содержание искажаемой информации (по возможности); кодируется негативный признак на данном или следующем этапе
6. Окончательные выводы Информация о психотипе, физическом, психическом и психологическом состоянии лица, наличии искажения информации (соответствующее кодирование признака), возможные причины и механизм искажения, возможное истинное содержание искажаемой информации
Прежде всего, в качестве начального этапа, следует проанализировать манеру опрашиваемого лица смеяться, а также дать оценку его поведению при смехе. Необходимо обратить внимание на то, как человек смеётся. При этом мы оцениваем манеру смеха, его громкость, вокальность и другие параметры. Полученная информация является вспомогательной, но при этом, она предоставляет нам информацию о психотипе объекта проверки, его физическом, психическом и психологическом состоянии.
Полученные в ходе первого этапа данные должны приниматься во внимание на всех последующих стадиях проверки и содержаться в итоговых выводах.
Следует обратить особое внимание на возможность совершения субъективной ошибки. Известно, что дружелюбно улыбающийся субъект воспринимается, как правило, в более позитивном свете, нежели человек, разговаривающий с надменной улыбкой. Поэтому на данном этапе специалистом лишь определяются и регистрируются характерные черты и детали поведения, но заключение по этапу не производится.
Далее необходимо определить, является ли смех попыткой разрядить обстановку, желанием продемонстрировать своё дружелюбие или желание сотрудничать? В случае если мы полагаем, что это именно так, следует зарегистрировать данный признак, как нейтральный, который не должен в
дальнейшим кодироваться в качестве положительного или отрицательного.
В самом деле, факт того, что лицо демонстрирует своё желание сотрудничать, может, конечно, характеризовать его как непричастное, мотивированное помочь как можно скорее установить истину. С другой стороны, данное действие весьма легко сымитировать. Поэтому данное действие не оценивается. В случае если смех такой попыткой не является, следует продолжить анализ данной сме-ховой деятельности.
На третьем этапе необходимо обратить внимание непосредственно на выражение лица опрашиваемого субъекта, принимая во внимание что, по мнению Е.П.Ильина (2013), «самым информативным является лицо человека: лицевые мышцы быстро изменяются в соответствии с переживаниями человека, они могут создавать значительное число выразительных паттернов» [8].
Таким образом, следует обратиться к системе кодирования FACS Пола Экмана [19]: необходимо зафиксировать наличие или отсутствие на лице, так называемой, «улыбки Дюшена», при которой задействованы и верхний, и нижний этажи лица, то есть, работают, как большая скуловая мышца, так и круговая лицевая мышца. Это, так называемая, искренняя улыбка, или улыбка глазами. Обычно определить её визуально не составляет труда.
В случае если такой улыбки не зафиксировано, и в смеховой деятельности принимает участие
только нижний отдел лица, мы предполагаем, что имеет место, так называемый, социальный, или ритуальный, смех. Наличие данного вида улыбки регистрируется, но не подвергается оценке на данном этапе.
Многие специалисты ошибочно полагают, что неконгруэнтность этажей лица при смехе свидетельствует о неискренности, скрываемой информации или даже лжи, что должно непременно негативно оцениваться.
Согласиться с данным мнением возможно лишь отчасти и только в приложении к массиву других, более информативных признаков. Поскольку человек может улыбаться из вежливости, воспитанности, хотя и испытывать негативные переживания из-за самого факта проводимой проверки, данный факт никак ни в коей мере не может являться однозначно изобличающим проверяемое лицо признаком.
Другое дело, если мы имеем дело с маскировкой таким видом смеха точки ориентировочного замирания (ТОЗ). Если субъект смеётся, чтобы сориентироваться, выиграть время и придумать подходящую версию происшедшего, такой признак однозначно определяется как негативный. На этом анализ ритуального смеха в процессе детекции лжи завершается.
В случае же, если имеет место улыбка Дю-шена, мы понимаем, что смех является искренним, натуральным. То есть, в головном мозге опрашиваемого лица был запущен произвольно не контролируемый им процесс смеховой реакции. А, значит, анализ такого процесса является источником дополнительной, значимой в процессе верификации, информации.
Такая реакция опрашиваемого лица является однозначным показанием к проведению дальнейшего анализа смеха, его вида и возможной функции.
В зависимости от того, с каким смехом: самоуничижительным, смехом от шутки, сатирой или другим его видом, мы имеем дело, можно сделать вывод о состоянии опрашиваемого лица в настоящее время. В случае смеха от шутки, её содержание также может быть источником информации, как непосредственно об опрашиваемом лице, так и интересующем нас предмете беседы. Вывод по данному пункту исследования должен явиться составной частью общего вывода.
Затем следует анализ предполагаемой нами функции смеха объекта опросной беседы. В случае невозможности с достаточной точностью определить, какую функцию выполняет смех опрашиваемого нами объекта, определяем набор возможных функций, поскольку, возможно, смех является их совмещением. Выводы по каждой из возможных функций должны быть проанализированы в заключительной части исследования.
Анализ механизма конкретной смеховой деятельности тесно связан с предыдущими пунктами. Анализируя полученные выше данные, а также, принимая во внимание существующие в науке в настоящее время теории смеха, специалист должен
попытаться воссоздать механизм данной деятельности. Такая гипотеза также сможет стать источником дополнительной информации в финальной части анализа.
Очередным, наиболее значимым, аналитическим этапом проверки является контент-анализ информации, получившей у опрашиваемого лица аффективную смеховую окраску.
При этом стоит иметь в виду следующее:
- смех может вызвать только парадоксальная, искажённая информация (наличие некоего парадокса, когда мозг «знает» истинную информацию и происходит некий конфликт между правдой и излагаемой лицом информацией; информация, получающая соответствующую оценку детектором ошибок мозга); правдивая информация не вызывает смех;
- смех не вызывается также полностью фантазийной информацией; в сообщении должна содержаться истинная, но при этом значительно инвертированная информация - только в этом случае мозгом может быть запущена непроизвольная смеховая деятельность (А.Г.Козинцев: «Нельзя смеяться над тем, чего нет»).
На основании вышесказанного, нами могут быть сделаны следующие выводы:
1. Аффективно окрашенная информация, излагаемая со смехом, всегда является ложным заявлением;
2. Данная ложная информация не является полностью фантазийной, она содержит значительные блоки истинной, при этом легко узнаваемой информации; именно такой «конфликт» содержаний в головном мозге говорящего или слушающего и вызывает непроизвольную смеховую деятельность.
Задачей верификатора на данном этапе является не только заключение о ложности предъявляемой информации (определение признака как негативного с его соответствующей кодировкой), но и, по возможности, наиболее полная, расшифровка истинного её содержания.
При необходимости выяснить не только факт причастности опрашиваемого лица к происшествию, но и получить содержательную информацию по существу происшедшего, профайлер-вери-фикатор может обратить внимание на характерную информацию, которая должна быть проверена дополнительно.
Обобщая изложенное, можем заключить, что факт предъявления информация, окрашенной сме-ховой реакцией, свидетельствует о следующем:
1. Субъект является причастным. У непричастного лица сообщение не может сопровождаться смехом.
2. Сообщение не является истинным. Это -ложь.
3. Представлена активная форма лжи - искажение информации (в отличие от пассивной -умолчания).
4. При этом контент сообщаемого не является полностью фантазийным.
5. Реакция смеха появляется при возникновении удовлетворения от решения некой загадки (задачи). Это определяет наличие следующих обстоятельств: узнаваемых (понятных лицу) условий этой задачи и факта инвертированности ситуации (информации) по некому закону (коду), который он, поняв, преодолел.
6. То есть, в сообщении содержится истинная информация с узнаваемыми характерными признаками, но, при этом, в инвертированном виде.
7. Искомая информация (или её часть), находящаяся в данном сообщении, присутствует там в закодированной форме.
8. Задача - декодировать информацию, опираясь на динамику смеховой деятельности.
Таким образом, смеющееся лицо, как минимум:
- причастно к расследуемой ситуации;
- знает истинную картину происшедшего;
- искажает информацию или уверено, что это делает говорящий;
- понимает, каким образом, по каким правилам и вследствие чего это искажение производится.
То есть, смех предоставляет верификатору следующую информацию: в аффективно окрашенном смехом сообщении содержится информация, имеющая отношение к расследуемому событию; именно эту тему необходимо развивать в процессе проверки. А также то, что опрашиваемое лицо и есть тот человек, который владеет информацией по теме расследования. Причём, наш собеседник знает, не только истинную картину происшедшего, но и виновного в содеянном (во всяком случае, имеет такие предположения).
В продолжение беседы следует задавать уточняющие вопросы по деталям (или частям) сообщаемой информации, и по реакции объекта проверки (в том числе, и по смеховой), сужать круг поиска и уточнять детали искомого содержания.
Далее, отталкиваясь от дальнейших реакций собеседника, уточняя детали, следует далее уточнять факты по искомому содержанию. Стоит заметить, что человек, перейдя в игриво-смешливое состояние, в дальнейшем будет уже легче реагировать смехом на задаваемые вопросы, что, безусловно, облегчит задачу детекции лжи.
Хотелось бы обратить особое внимание, что аффективно окрашенными будут оставаться исключительно значимые в контексте расследования смыслы. Для продуцирования смеховой реакции лицу необходимо находиться в определённом эмоционально-психологическом состоянии. То есть, на это у него должны быть соответствующим образом настроены фильтры восприятия. Согласно принципу доминанты, такая настройка происходит только на значимые в данный момент темы. А значимой в момент проверки будет являться информация по расследуемому событию.
Окончательные выводы должны содержать информацию о психотипе смеющегося лица, его физическом, психическом и психологическом состоянии. В случае непроизвольного смеха, следует указать факт искажения информации,
проанализировать вид, функцию и механизм данного смеха и сделать соответствующие выводы о смеющемся. Приветствуется высказывание предположения о возможном истинном содержании излагаемой информации.
Список литературы
1. Аминов, И.И. Профайлинг. Технологии предотвращения противоправных действий. - М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2012. - 183 с.
2. Батуев, A.C. Физиология высшей нервной деятельности и сенсорных систем: 3-е изд. - СПб.: Питер, 2008. - 317 с.
3. Бороденко, М.В. Два лица Януса-смеха. -Ростов-на-Дону: «Цветная печать», 1993. - 86 с.
4. Ветрова, Т.В. Применение профайлинга в обеспечении безопасности функционирования объектов общественного назначения // Безопасность: Информация, Техника, Управление. Сборник статей по материалам международной научной конференции. - 2020. - С. 71 - 79.
5. Ветрова, Т.В., Статный, В.М. Вербальные и невербальные средства коммуникации как источники признаков в профайлинге // Colloquium-journal. - 2019. - № 28-5 (52). - С. 52-59.
6. Ветрова, Т.В., Статный, В.М. Место про-файлинга в системе наук о человеке. Виды и отрасли профайлинга // International Journal of Professional Science. - 2019. - № 12. - С. 13-21.
7. Глинка, К. Теория юмора. - М.: Хоружев-ский А.И., 2008. - 206 с.
8. Изард, К. Психология эмоций. - СПб.: Питер, 1999. - 464 с.
9. Ильин, Е.П. Эмоции и чувства. - СПб.: Питер, 2013. - 783 с.
10. Козинцев, А.Г. Об истоках антиповедения, смеха и юмора // Смех: истоки и функции. - СПб.: Наука, 2002. - С. 5 - 43.
11. Колпикова, О.П. Философско-культурное пространство смеха: автореф. дис. ... канд. филос. наук. - М., 2007. - 23 с.
12. Лихачёв, Д.С., Панченко, А.М. Смеховой мир Древней Руси. - Л.: Наука, 1984. - 204 с.
13. Лотман, Ю.М. Символ в системе культуры / Ю.М.Лотман // Избранные статьи: в 3 т. - Т.1. -Таллин: Александра, 1992. - С. 190 - 199.
14. Меграбян, А.А. Психодиагностика невербального поведения. - СПб.: Речь, 2001. - 256 с.
15. Петров, А.М., Мягких, С.Г., Бессонова, С.Ю. Психологические возможности выявления скрываемой информации. - Пермь: ЮрПси, 2002. -С. 133- 135.
16. Сёлли, Дж. Смех: его физиология и психология / Дж. Сёлли; пер. с англ. под ред. и с предисл. Л. Е. Оболенского. - Изд. 2-е. - М.: ЛИБРОКОМ, 2012. - 94 с.
17. Сычев, А.А. Смех как социокультурный феномен: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Саранск, -2004. - 32 с.
18. Таганова, А.А., Бурцев, А.О. Современные методы выявления лиц, вынашивающих преступные замыслы. // Прикладная юридическая психология. - 2018. - № 2 (43). - С. 34-38.
19. Экман, П. Психология эмоций. - СПб.: Питер, 2012. - 240 с.
20. Attardo, S. Semantics and pragmatics of humor// Language and Linguistics Compass. - 2008. -Vol. 2 (6). - P. 1203-1215.
21. Danaher, J. The Future of Brain-based Lie detection and the Admissibility of Scientific Evidence // Irish Criminal Law Journal - Volume 21. - No.4. -2011. - P. 67 - 76.
22. Izard, С.Е. The face of emotion. - N.Y: Apple-ton-Century-Crofts, 1971. - 468 p.
23. Kocsis, Richard N. Criminal Psychological Profiling: Validities and Abilities // International Jour-
nal of Offender Therapy and Comparative Criminology. -Volume: 47. - Issue: 2. - April 1, 2003. - P. 126144.
24. Mehrabian, Albert. Nonverbal Communication. — Chicago, IL : Aldine-Atherton, 1972. - 226 p.
25. Plutchik, R.A. Emotion: A psychoevolutionary synthesis. - N.Y: Harper and Row, 1986. - P. 119-127.
26. Wild, B. Humor and smiling: Cortical regions selective for cognitive, affective, and volitional components / B. Wild, F. A. Rodden, A. Rapp, M. Erb, W. Grodd, W. Ruch // Neurology. - 2006. - Vol. 66. - P. 887-893.
27. Wild, B., Rodden, F.A., Grodd. W., Ruch, W. Neural correlates of laughter and humour // Brain. -2003. - Vol. 126. - P. 2121-2138.
THE ROLE OF PSYCHOLOGY IN INCLUSIVE PEDAGOGY: PSYCHOLOGICAL ASPECTS OF INCLUSIVE EDUCATION, PUBLIC AWARENESS AND TOLERANCE DEVELOPMENT
Makarova E.
Professor, Ph.D. in Psychology Don State Technical University
Abstract
The article presents the most effective methods of students' tolerant attitudes elaboration, teachers and parents' awareness development towards inclusive education and students with disabilities within mainstream educational environment; options for conducting interactive lessons in inclusive classes using art therapy, fairy tale therapy, role-playing games.
Keywords: children with disabilities, inclusive education, disabled children, educational environment, tolerance, pedagogical awareness, tolerant attitude.
Introduction. Inclusive education today in scientific and pedagogical works is considered as a process of teaching children with disabilities in mainstream educational environment. Inclusive education is a whole philosophy of views and it is impossible to fit it into one humble definition. Integration in education is seen as every student's right to choose a place, method and language of instruction. For students with limited abilities, if they choose a mainstream educational organization as a place of study, special conditions and full inclusion in the educational process of a mainstream educational organization (inclusion) should be created adequate to the facilities of special educational institutions. For other students, educational integration (inclusion) means the freedom to choose between an inclusive and a regular classroom both ensuring the quality and pace of learning provided by the state educational standard.
What are the theoretical and methodological foundations of inclusive education and the prospects for its implementation, based on a philosophical understanding of this phenomenon? For philosophy as one of the forms of social consciousness, it is of great importance to develop the ideological foundation of educational integration as a new socio-cultural reality and to develop methodological foundations for understanding the patterns of implementation and development of inclusive processes. This is carried out in such philosophical and methodological aspects as historical and philosophical, ontological, epistemological, axiological, philosophical and anthropological, social and psychological.
Philosophical and methodological background of the problem. Taking into account the existence of the principle of methodological relativity, according to which this or that pedagogical paradigm (tradition, system) is determined by certain (often different) philosophical and methodological attitudes and norms, it can be stated that Russian and foreign researchers in the study of the phenomenon of educational integration and the ways of its implementation in educational practice are based on different (although having much in common) methodological, and therefore philosophical and scientific-theoretical positions. So, for example, Russian researchers [12, 21] in the study of the theory and practice of integrated learning are guided by the ideas of philosophy as the methodological basis of psychology (Blonsky P.P. [6], Vygotsky L.S. [22], Leontiev A.N. [13], Luria A.R., Rubinstein S.L. [16], etc.) and defectology (Boskis R.M.[7], Vlasova T.A. [21], Zu-kov S.A., Lubovsky V.I. [14]) in relation to problems that are significant for special pedagogy and rehabilitation - cultural and historical psychology, the theory of activity, the concept of the unity of the laws of development in 21st century.
Currently, the national educational policy in Russia has been aimed at creating optimal conditions for the inclusion of children with disabilities in mainstream educational institutions, development of inclusive education. This is reflected in the law "On education of the Russian Federation ", the federal target program" Accessible Environment" (2011-2015) [8]. The main goal of the state program "Accessible Environment" is the
