CC BY
158вопрос об иждивении, вопрос об обязательной доле. Все эти вопросы как были актуальными, так и остались.
Литература и источники
1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ (ред. от 03.08.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.06.2019) // СЗ РФ. 03.12.2001. № 49. ст. 4552.
2. О внесении изменений в части первую, вторую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 29.07.2017 N 259-ФЗ (ред. от 23.05.2018) // СЗ РФ. 31.07.2017. № 31 (Часть I). ст. 4808.
3. О внесении изменений в статью 256 части первой и часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации: федеральный закон от 19.07.2018 N 217-ФЗ // СЗ РФ. 23.07.2018. № 30. ст. 4552.
4. О некоммерческих организациях: федеральный закон от 12.01.1996 N 7-ФЗ (последняя редакция) // СЗ РФ. 15.01.1996. № 3. ст. 145.
5. Сидорова Е.Л. Наследование имущества: от совершения завещания до приобретения наследства // Российская газета. 2019. № 2.
6. Русское гражданское право: В 2 ч. / По испр. и доп. 8-му изд., 1902. 3-е изд., испр./ Под ред. Д.И. Мейер. М.: Статут, 2003. 787 с.
References and Sources
1. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast' tret'ya) ot 26.11.2001 № 146-FZ (red. ot 03.08.2018) (s izm. i dop., vstup. v silu s 01.06.2019) // SZ RF. 03.12.2001. № 49. st. 4552.
2. O vnesenii izmenenij v chasti pervuyu, vtoruyu i tret'yu Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii: federal'nyj zakon ot 29.07.2017 N 259-FZ (red. ot 23.05.2018) // SZ RF. 31.07.2017. № 31 (CHast' I). st. 4808.
3. O vnesenii izmenenij v stat'yu 256 chasti pervoj i chast' tret'yu Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii: federal'nyj zakon ot 19.07.2018 N 217-FZ // SZ RF. 23.07.2018. № 30. st. 4552.
4. O nekommercheskih organizaciyah: federal'nyj zakon ot 12.01.1996 N 7-FZ (poslednyaya redakciya) // SZ RF. 15.01.1996. № 3. st. 145.
5. Sidorova E.L. Nasledovanie imushchestva: ot soversheniya zaveshchaniya do priobreteniya nasledstva // Rossijskaya gazeta. 2019. № 2.
6. Russkoe grazhdanskoe pravo: V 2 ch. / Po ispr. i dop. 8-mu izd., 1902. 3-e izd., ispr./ Pod red. D.I. Mejer. M.: Statut, 2003. 787 s.
ВЕТРОВА АЛЕНА АЛЕКСАНДРОВНА - кандидат юридических наук, доцент, доцент Волжского института экономики, педагогики и права, доцент Волгоградского государственного социально-педагогического университета VETROVA, ALENA A. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Volzhsky Institute of Economics, pedagogy and law, Volgograd State Socio-Pedagogical University ([email protected]).
УДК 347. 4
МИХАЙЛЕНКО Н.М., ГНЕЗДИЛОВА А.В. СМАРТ-КОНТРАКТ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
Ключевые слова: смарт-контракт, элементы смарт-контракта, технология блокчейн, мультиподпись, электронная подпись, электронный документ
В статье рассматриваются вопросы правового регулирования смарт-контрактов и разработки механизмов их включения в договорную практику России. При использовании смарт-контрактов возникают такие вопросы правоприменения и защиты прав участников рынка, как отсутствие правового регулирования смарт-контрактов в национальных системах права; определение применимого права, использование смарт-контракта, как способа обеспечения обязательств, а также проблемы судебной практики по разрешению споров. Авторы полагают, что необходимо п.1 ст. 329 ГК РФ дополнить следующим текстом: «Исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием вещи должника, поручительством, независимой гарантией, задатком, обеспечительным платежом, смарт-контрактом и другими способами, предусмотренными законом или договором».
MIKHAYLENKO, N.M., GNEZDILOVA, A.V., SMART-CONTRACT: PROBLEMS AND PROSPEKTS OF LEGAL REGULATION
Keywords: smart-contract, elements of smart-contract, blockchain technology, multi-signature, electronic signature, electronic document.
In this article considers the questions of legal regulation of smart-contracts and the development of mechanisms for its inclusion in the contractual practice of Russia. At usage of smart-contracts, there are such issues of law-enforcement and protection of the rights of market participants as the lake of legal regulation of smart-contracts in national legal systems; determination of the applicable law, as well as the problems of court's practice by resolution of disputs. The authors believe that paragraph 1 of Art. 329 of the Civil Code of the Russian Federation to be supplemented with the following text: "Fulfillment of obligations may be ensured by forfeit, pledge, deduction of the debtor's property, surety, independent guarantee, deposit, security payment, smart contract and other methods stipulated by law or contract".
Начало нового тысячелетия характеризуется процессами глобализации и цифровизации различных сфер жизни. На данном этапе генезиса информационного пространства современное общество беспокоят глобальные вопросы правового регулирования в сфере развития цифровых технологий, а именно использования и признания цифровых финансовых активов, криптовалюты и технологии блокчейн.
В Российской Федерации на современном этапе развития гражданского законодательства уделяется большое внимание сфере цифровых инноваций и формированию различных институтов информационного права, регулирующих отношения в сфере информационных технологий. Начиная с 2017 года Министерством финансов РФ, был внесен ряд законодательных проектов в Государственную Думу, а именно:
- проект Федерального закона «О цифровых финансовых активах» [1];
- проект Федерального закона № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» [2];
- проект Федерального Закона №419090-7 «Об альтернативных способах привлечения инвестиций (краудфандинга)» [3].
Целью данных законопроектов была разработка механизма правового регулирования цифровых активов, а также определение способов контроля в соблюдении прав и обязанностей всех участников цифровой сферы. В этой связи, необходимо разобраться, насколько рассматриваемые законопроекты могут устранить пробелы правового регулирования при использовании таких технологий, как блокчейн (выстроенная по определенным правилам непрерывная последовательная цепочка блоков, содержащих информацию) и созданного на основе децентрализованного реестра - смарт-контракта.
Первые идеи смарт-контрактов были предложены в 1994 году Ником Сабо, охарактеризовавшего смарт-контракт как компьютерный протокол, который на основе математических алгоритмов самостоятельно проводит сделки с полным контролем над их выполнением [4]. С возникновением первой криптовалюты, основой которой послужила технология блокчейн, была воплощена в жизнь научная мысль Ника Сабо о создании такой цифровой системы, которая бы обособленно контролировала транзакции. С позиции правового регулирования у этой концепции имеются некоторые недостатки. Одним из таких недостатков является то, что большинство современных блокчейнов, включая биткоин, не обладают полнотой по Тьюрингу, то есть возможностью системы выполнить любую вычислимую функцию. Таким образом, система будет полной по Тьюрингу, в случае если она сможет выполнить любую компьютерную программу. Блокчейн Bitcoin использует неполный по Тьюрингу язык программирования Script, так как по сравнению с Тьюринг-полным языком программирования Solidity, он создаёт такие смарт-контракты, которые легче проверить на уязвимость, поэтому они и представляют собой относительно простые конструкции, такие как мультиподпись или транзакции с задержкой исполнения [5]. Как следствие, было принято решение создать наиболее подходящий протокол для смарт-контрактов. Создание проекта Ethereum послужило основой для расширения практического применения смарт-контрактов [6].
В настоящее время смарт-контракты используются при онлайн-покупках, в кредитно-расчетных отношениях, депонировании, иных финансовых операциях, а также оформлении наследства и внесении пожертвований. В связи с этим, в российском гражданском законодательстве возникла необходимость придания данной модели смарт-контракта статуса договора.
В соответствии со ст. 2 проекта ФЗ «О цифровых финансовых активах» «под смарт-контракт можно понимать договор в электронной форме, исполнение прав и обязательств по которому осуществляется путем совершения в автоматическом порядке цифровых транзакций в распределенном реестре цифровых транзакций в строго определенной им последовательности и при наступлении определенных им обстоятельств» [1]. По своей структуре смарт-контракт включает в себя базовые элементы договора: намерение сторон вступить в юридические отношения, установленных условий соглашения и возможность принудительного обеспечения его исполнения третьей стороной. При этом данные элементы должны быть только в электронном виде.
Исходя из понятия смарт-контракта, закреплённого в ст. 2 Проекта ФЗ «О цифровых финансовых активах» можно выделить следующие его признаки:
- контракт заключается только в электронной форме, необходимость цифровой подписи;
- четкое регламентирование условий, при достижении которых он будет выполнен;
- предмет договора и наличие необходимых для его исполнения инструментов (криптовалютных расчетных счетов, программ-оракулов и т. д.);
- самоисполняемость договора.
Обязательные требования к смарт-контракту:
1) использование методов электронной подписи смарт-контракта на основе публичных и приватных ключей, имеющихся у сторон соглашения;
2) наличие приватной децентрализованной среды, в которую записываются смарт-контракты, и которая поддерживает входы и выходы для оракулов, обеспечивающих связь реального и цифрового мира;
3) сам предмет договора и наличие необходимых для его исполнения инструментов (расчетных счетов, программ-оракулов и т. д.);
4) точно описанные условия его исполнения, которые участники договора подтверждают подписью, а также достоверность источника цифровых данных.
В Российской Федерации смарт-контракт еще не получил на данный момент достаточно широкого распространения. Однако модель смарт-контракта, как применяемая форма договора в сфере договорного права, весьма востребована по причине своей универсальности, так как она может выступать как дополнение к любому гражданско-правовому договору, так и использоваться как инструмент исполнения обязательства. Однако техническое отсутствие единых правил к форме электронных документов не позволяет смарт-контракту иметь полную юридическую силу для того, чтобы появилась возможность придать смарт-контракту статус отдельного вида договора.
Е.А. Громова, рассматривая правовую сущность смарт-контракта, приводит в пример автоматизацию продажи авиабилетов авиакомпани S7, в которой «открытие и исполнение аккредитива были оформлены в виде транзакции на основании двух «умных контрактов» в системе «ЕШегеит», где один смарт-контракт использовался только для открытия аккредитива, а второй - для закрытия» [7, с.35]. По мнению автора, это позволило защитить права и интересы сторон данных правоотношений, увеличить прозрачность данной сделки и доверие потенциальных клиентов компании. Кроме того, можно сделать вывод, что смарт-контракт выступает в качестве обеспечения способа обязательств.
Необходимо отметить, что яркой отличительной чертой смарт-контракта является то, что одной из сторон договора может выступать неограниченный круг участников. В качестве примера можно привести пожертвования, которые каждый, выразивший свое желание, может перечислить с помощью кода через сотового оператора в благотворительный фонд.
Необходимо отметить, что довольно медленное внедрение смарт-контракта в гражданский оборот обусловлено рядом вопросов правоприменения при защите прав участников финансового рынка, в том числе:
• Отсутствие правового регулирования смарт-контрактов в национальных системах права. Отсутствие единых правовых основ функционирования смарт-контрактов ограничение на применение данного инструмента.
• Определение применимого права, а также вопрос исполнимости вынесенного решения. В данном контексте следует учесть, что смарт-контракты, как правило, заключаются в рамках трансграничных отношений.
Другой проблемой является сложность определения правового статуса для программного кода, который является основой смарт-контракта. Самым главным аргументом против придания программному коду юридического статуса является то, что последствия его исполнения невозможно пересмотреть или изменить. При этом возможна ситуация, при которой участники смарт-контракта могут являться объектами регулирования в различных правовых юрисдикциях и единственным документом, имеющим юридическую силу, будет выступать сам код [8]. Кроме того, исполнение смарт-контракта привязано к внешним событиям (например, достижение цен на акции определенного значения), о которых может поступить некорректная и (или) частично или полностью недостоверная информация [9].
Несмотря на то, что применение смарт-контракта не является распространенным в гражданско-правовом обороте, тем не менее, судебная практика содержит достаточное количество дел, позволяющих сделать вывод о том, что суды первой инстанции не в состоянии разрешать данные дела по существу, так как они не обладают необходимым правовым механизмом и
соответствующей компетенцией. В связи с тем, что множество данных споров, связаны с защитой интересов крупных компаний, их рассмотрение относится к компетенции арбитражных судов.
Так, например, 27 мая 2019 г. судьей Арбитражного суда Омской области был разрешен спор по договору поставки нефтепродуктов, который был заключен дополнительным соглашением, предусматривающим смарт-контракт. Сторонами данного договора являлись ООО «Петролеум Трейдинг» и ООО «Ликом», которые в августе 2018 года заключили сделку купли-продажи нефтепродуктов через блокчейн-платформу Proleum. Между ними было заключено дополнительное соглашение к договору, где они согласовали возможность составления и подписания приложений в виде электронного документа. Суд удовлетворил исковые требования, основываясь на положении п. 2 ст. 434 ГК РФ, определяющего способы заключения письменной формы договора [10]. Таким образом, вышеуказанный нами обязательный признак смарт-контракта, а именно электронная подпись, послужил основанием для суда признать смарт-контракт (интеллектуальный контракт) заключенным договором, содержащим все существенные условия, в том числе письменную форму в виде электронного документа.
С начала 2019 года в Арбитражном центре при Российском союзе промышленников и предпринимателей (далее Арбитражный центр при РСПП) начала свою работу Коллегия по спорам в сфере цифровой экономики [9]. Согласно Положению об Арбитражном центре при РСПП, к компетенции коллегии по спорам в сфере цифровой экономики относятся:
1) споры, связанные с выпуском, учетом и обращением цифровых активов, удостоверяющих имущественные права;
2) споры, связанные с фиксацией имущественных прав путем внесения записей в информационные системы в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» на основе распределенного реестра (блокчейна);
3) споры, возникающие из сделок, предполагающих автоматическое исполнение (самоисполняемые сделки, смарт-контракты), в том числе с использованием информационных систем на основе распределенного реестра (блокчейна);
4) споры, возникающие из сделок, совершенных с использованием и (или) в отношении цифровых активов (включая токены, криптовалюты и цифровые знаки) [11].
Анализ проблем и перспектив применения смарт-контракта в договорном праве показал, что в практике правоприменения возникает ряд вопросов касательно признания смарт-контракта, как вспомогательного программного соглашения (договора), способа обеспечения нарушенных прав участников гражданских правоотношений. В этой связи:
1. Представляется необходимым выработать единые технические требования и правила к форме электронных документов для возможности автоматизации проверок содержания смарт-контракта, что позволит максимально защитить права участников правоотношений.
2. Необходимо п.1 ст. 329 ГК РФ дополнить следующим текстом: «Исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием вещи должника, поручительством, независимой гарантией, задатком, обеспечительным платежом, смарт-контрактом и другими способами, предусмотренными законом или договором».
Таким образом, смарт-контракт в практике применения является вспомогательным программным соглашением, дальнейшее развитие которого требует преодоления пробелов действующего законодательства в цифровой сфере. В конечном счете, это приведет к его усовершенствованию на основе понимания необходимости и незаменимости данной модели договора, как способа защиты прав участников гражданских правоотношений в системе российского гражданского права.
Литература и источники
1. Проект Федерального закона N 419059-7 «О цифровых финансовых активах» (ред., принятая ГД ФС РФ в I чтении 22.05.2018). [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс, URL: http://www.consultant.ru/, дата обращения: 14.08.2019 г.
2. Проект Федерального закона N 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» (ред., внесенная в ГД ФС РФ, текст по состоянию на 26.03.2018) [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс, URL: http://wwwconsultant.ra/дата обращения: 14.08.2019 г.
3. Проект Федерального закона №419090-7 «Об альтернативных способах привлечения инвестиций (краудфандинга)» [Электронный ресурс] // СПС КонсультантПлюс, URL: http://www.consultant.ru/, дата обращения: 14.08.2019 г.
4. A Formal Language for Analyzing Contracts / Nick Szabo. 2002.
5. Что такое смарт-контракты на основе технологии блокчейн [Электронный ресурс] // URL: https://kmb-chr.ru/idei/chto-takoe-smart-kontrakty-na-osnove-tehnologii-blokchejn-primer.html, дата обращения: 11.08.2019 г.
6. Платформа Ehtereum для приложений на основе «смарт-контракта». [Электронный ресурс]// URL: http://cryptowiki.пet/iпdex.php?title=Платформа_E1:hereum_ для_ приложений_ на_основе_«умных_контрактов», дата обращения 1б.08.2019 г.
7. Громова Е.А. Смарт-контракты в России: попытка определения правовой сущности// Право и цифровая экономика. Издательство: Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА) (Москва). 2018. № 2. С. 34-377. A Formal Language for Analyzing Contracts / Nick Szabo. 2002.
S. Центральный Банк Российской Федерации: «Аналитический обзор по теме «Смарт-контракты» Центральный Банк Российской Федерации [Электронн^IЙресурс]//URL:https://www.cbr.ru/coпteпt/documeпt/file/47Bб2/smartkoпtrakt_1B-10.pdf, дата обращения: 10.03.2019 г.
9. В Арбитражном центре нри РСПП будет создана коллегия но снорам в сфере цифровой экономики [Электронный ресурс]// URL: https://cntd.ru/news/read/v-arbitrajnom-centre-pri-rspp-budet-sozdana-kollegiya-po-sporam-v-sfere-cifrovoy-konomiki, дата обращения: 19.08.2019 г.
10. Решение Арбитражного суда Омской области от 27.05.2019 г. но делу №А4б-4990/2019 [Электронный ресурс]// URL: http://kad.arbitr.ru/Card/b03fB1e7-c92b-4f0a-b0fb-4b7d125efбa3, дата обращения: 18.08.2019 г.
11. Положении об Арбитражном центре нри РСПП [Электронный ресурс]// URL: https://arbitration-rspp.ru/about/boards/digital-disputes/, дата обращения: 20.08.2019 г.
References and Sources
1. Proekt Federal'nogo zakona N 419059-7 «O cifrovyh finansovyh aktivah» (red., prinyataya GD FS RF v I chtenii 22.05.2018). [Elektronnyj resurs] // SPS Konsul'tantPlyus, URL: http://www.consultant.ru/, data obrashcheniya: 14.08.2019 g.
2. Proekt Federal'nogo zakona N 424б32-7 «O vnesenii izmenenij v chasti pervuyu, vtoruyu i chetvertuyu Grazhdanskogo kodeksa Rossij skoj Federacii» (red., vnesennaya v GD FS RF, tekst po sostoyaniyu na 2б.03.2018) [Elektronnyj resurs] // SPS Konsul'tantPlyus, URL: http://www.consultant.ru/data obrashcheniya: 14.08.2019 g.
3. Proekt Federal'nogo zakona .№419090-7 «Ob al'ternativnyh sposobah privlecheniya investicij (kraudfandinga)» [Elektronnyj resurs] // SPS Konsul'tantPlyus, URL: http://www.consultant.ru/, data obrashcheniya: 14.08.2019 g.
4. A Formal Language for Analyzing Contracts / Nick Szabo. 2002.
5. CHto takoe smart-kontrakty na osnove tekhnologii blokchejn [Elektronnyj resurs] // URL: https://kmb-chr.ru/idei/chto-takoe-smart-kontrakty-na-osnove-tehnologii-blokchejn-primer.html, data obrashcheniya: 11.08.2019 g.
6. Platforma Ehtereum dlya prilozhenij na osnove «smart-kontrakta». [Elektronnyj resurs]// URL: http://cryptowiki.net/index.php?title=Platforma_Ethereum_ dlya_ prilozhenij_ na_osnove_«umnyh_kontraktov», data obrashcheniya 1б.08.2019 g.
7. Gromova E.A. Smart-kontrakty v Rossii: popytka opredeleniya pravovoj sushchnosti// Pravo i cifrovaya ekonomika. Izdatel'stvo: Moskovskij gosudarstvennyj yuridicheskij universitet imeni O.E. Kutafina (MGYUA) (Moskva). 2018. J№ 2. S. 34-377. A Formal Language for Analyzing Contracts / Nick Szabo. 2002.
8. Central'nyj Bank Rossijskoj Federacii: «Analiticheskij obzor po teme «Smart-kontrakty» Central'nyj Bank Rossijskoj Federacii [Elektronnyjresurs]//URL:https://www.cbr.ru/content/document/file/47Bб2/smartkontrakt_1B-10.pdf, data obrashcheniya: 10.03.2019 g.
9. V Arbitrazhnom centre pri RSPP budet sozdana kollegiya po sporam v sfere cifrovoj ekonomiki [Elektronnyj resurs]// URL: https://cntd.ru/news/read/v-arbitrajnom-centre-pri-rspp-budet-sozdana-kollegiya-po-sporam-v-sfere-cifrovoy-konomiki, data obrashcheniya: 19.08.2019 g.
10. Reshenie Arbitrazhnogo suda Omskoj oblasti ot 27.05.2019 g. po delu №A46-4990/2019 [Elektronnyj resurs]// URL: http://kad.arbitr.ru/Card/b03fB1e7-c92b-4f0a-b0fb-4b7d125efбa3, data obrashcheniya: 18.08.2019 g.
11. Polozhenii ob Arbitrazhnom centre pri RSPP [Elektronnyj resurs]// URL: https://arbitration-rspp.ru/about/boards/digital-disputes/, data obrashcheniya: 20.08.2019 g.
МИХАИЛЕНКО НАФИСЕТ МУРАДИНОВНА - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия ([email protected]) ГНЕЗДИЛОВА АНАСТАСИЯ ВЛАДИМИРОВНА - студентка Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия ([email protected])
MIKHAYLENKO, NAFISET M. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Civil Law of Russian State University of Justice ([email protected])
GNEZDILOVA, ANASTASIY V. - Student, Russian State University of Justice ([email protected]).
УДК 347.4
ШАБАНОВА А.С.
РИСКОВЫЙ ХАРАКТЕР ДОГОВОРА СУРРОГАТНОГО МАТЕРИНСТВА
Ключевые слова: риск, меновый договор, рисковый договор, алеаторный договор, договор суррогатного материнства, потенциальные родители, суррогатная мать.
В настоящее время вопросы алеаторности договора приобретают особую значимость. Выделение особой группы договоров связано с тем, что данные договоры не могут регулироваться как классические сделки, направленные на обмен имущественными благами. Наиболее спорным договором в отечественном праве является договор о суррогатном материнстве. В силу неопределенности правовой природы договора суррогатного материнства, перечня существенных условий, сторон договора, границ ответственности и распределения риска наступления неблагоприятных последствий применение этого метода лечения бесплодия влечет множество проблем на практике. В связи с недостаточно разработанной правовой базой, нередко возникают случаи злоупотребления и мошенничества в данной сфере отношений. В статье рассматриваются основные позиции цивилистов о понятии и соотношении алеаторного и рискового договора. Анализируется характер риска в договоре суррогатного материнства, является ли данный договор алеаторным.
SHABANOVA, AS. RISKY CHARACTER OF THE SURROGACY CONTRACT
