CC BY
776. Платформа Ehtereum для приложений на основе «смарт-контракта». [Электронный ресурс]// URL: http://cryptowiki.net/index.php?title=Платформа_Ethereum_ для_ приложений_ на_основе_«умных_контрактов», дата обращения 16.08.2019 г.
7. Громова Е.А. Смарт-контракты в России: попытка определения правовой сущности// Право и цифровая экономика. Издательство: Московский государственный юридический университет имени O.E. Кутафина (МГЮА) (Москва). 2018. № 2. С. 34-377. A Formal Language for Analyzing Contracts / Nick Szabo. 2002.
S. Центральный Банк Российской Федерации: «Аналитический обзор по теме «Смарт-контракты» Центральный Банк Российской Федерации [Электронн^IЙресурс]//URL:https://www.cbr.ru/content/document/file/47862/smartkontrakt_18-10.pdf, дата обращения: 10.03.2019 г.
9. В Арбитражном центре при РСПП будет создана коллегия по спорам в сфере цифровой экономики [Электронный ресурс]// URL: https://cntd.ru/news/read/v-arbitrajnom-centre-pri-rspp-budet-sozdana-kollegiya-po-sporam-v-sfere-cifrovoy-konomiki, дата обращения: 19.08.2019 г.
10. Решение Арбитражного суда Омской области от 27.05.2019 г. по делу №А46-4990/2019 [Электронный ресурс]// URL: http://kad.arbitr.ru/Card/b03f81e7-c92b-4f0a-b0fb-4b7d125ef6a3, дата обращения: 18.08.2019 г.
11. Положении об Арбитражном центре при РСПП [Электронный ресурс]// URL: https://arbitration-rspp.ru/about/boards/digital-disputes/, дата обращения: 20.08.2019 г.
References and Sources
1. Proekt Federal'nogo zakona N 419059-7 «O cifrovyh finansovyh aktivah» (red., prinyataya GD FS RF v I chtenii 22.05.2018). [Elektronnyj resurs] // SPS Konsul'tantPlyus, URL: http://www.consultant.ru/, data obrashcheniya: 14.08.2019 g.
2. Proekt Federal'nogo zakona N 424632-7 «O vnesenii izmenenij v chasti pervuyu, vtoruyu i chetvertuyu Grazhdanskogo kodeksa Rossij skoj Federacii» (red., vnesennaya v GD FS RF, tekst po sostoyaniyu na 26.03.2018) [Elektronnyj resurs] // SPS Konsul'tantPlyus, URL: http://www.consultant.ru/data obrashcheniya: 14.08.2019 g.
3. Proekt Federal'nogo zakona .№419090-7 «Ob al'ternativnyh sposobah privlecheniya investicij (kraudfandinga)» [Elektronnyj resurs] // SPS Konsul'tantPlyus, URL: http://www.consultant.ru/, data obrashcheniya: 14.08.2019 g.
4. A Formal Language for Analyzing Contracts / Nick Szabo. 2002.
5. CHto takoe smart-kontrakty na osnove tekhnologii blokchejn [Elektronnyj resurs] // URL: https://kmb-chr.ru/idei/chto-takoe-smart-kontrakty-na-osnove-tehnologii-blokchejn-primer.html, data obrashcheniya: 11.08.2019 g.
6. Platforma Ehtereum dlya prilozhenij na osnove «smart-kontrakta». [Elektronnyj resurs]// URL: http://cryptowiki.net/index.php?title=Platforma_Ethereum_ dlya_ prilozhenij_ na_osnove_«umnyh_kontraktov», data obrashcheniya 16.08.2019 g.
7. Gromova E.A. Smart-kontrakty v Rossii: popytka opredeleniya pravovoj sushchnosti// Pravo i cifrovaya ekonomika. Izdatel'stvo: Moskovskij gosudarstvennyj yuridicheskij universitet imeni O.E. Kutafina (MGYUA) (Moskva). 2018. J№ 2. S. 34-377. A Formal Language for Analyzing Contracts / Nick Szabo. 2002.
8. Central'nyj Bank Rossijskoj Federacii: «Analiticheskij obzor po teme «Smart-kontrakty» Central'nyj Bank Rossijskoj Federacii [Elektronnyjresurs]//URL:https://www.cbr.ru/conten1/document/file/47862/smartkontrakt_18-10.pdf, data obrashcheniya: 10.03.2019 g.
9. V Arbitrazhnom centre pri RSPP budet sozdana kollegiya po sporam v sfere cifrovoj ekonomiki [Elektronnyj resurs]// URL: https://cntd.ru/news/read/v-arbitrajnom-centre-pri-rspp-budet-sozdana-kollegiya-po-sporam-v-sfere-cifrovoy-konomiki, data obrashcheniya: 19.08.2019 g.
10. Reshenie Arbitrazhnogo suda Omskoj oblasti ot 27.05.2019 g. po delu №A46-4990/2019 [Elektronnyj resurs]// URL: http://kad.arbitr.ru/Card/b03f81e7-c92b-4f0a-b0fb-4b7d125ef6a3, data obrashcheniya: 18.08.2019 g.
11. Polozhenii ob Arbitrazhnom centre pri RSPP [Elektronnyj resurs]// URL: https://arbitration-rspp.ru/about/boards/digital-disputes/, data obrashcheniya: 20.08.2019 g.
МИХАИЛЕНКО НАФИСЕТ МУРАДИНОВНА - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия ([email protected]) ГНЕЗДИЛОВА АНАСТАСИЯ ВЛАДИМИРОВНА - студентка Северо-Кавказского филиала Российского государственного университета правосудия ([email protected])
MIKHAYLENKO, NAFISET M. - Ph.D. in Law, Associate Professor, Department of Civil Law of Russian State University of Justice ([email protected])
GNEZDILOVA, ANASTASIY V. - Student, Russian State University of Justice ([email protected]).
УДК 347.4
ШАБАНОВА А.С.
РИСКОВЫЙ ХАРАКТЕР ДОГОВОРА СУРРОГАТНОГО МАТЕРИНСТВА
Ключевые слова: риск, меновый договор, рисковый договор, алеаторный договор, договор суррогатного материнства, потенциальные родители, суррогатная мать.
В настоящее время вопросы алеаторности договора приобретают особую значимость. Выделение особой группы договоров связано с тем, что данные договоры не могут регулироваться как классические сделки, направленные на обмен имущественными благами. Наиболее спорным договором в отечественном праве является договор о суррогатном материнстве. В силу неопределенности правовой природы договора суррогатного материнства, перечня существенных условий, сторон договора, границ ответственности и распределения риска наступления неблагоприятных последствий применение этого метода лечения бесплодия влечет множество проблем на практике. В связи с недостаточно разработанной правовой базой, нередко возникают случаи злоупотребления и мошенничества в данной сфере отношений. В статье рассматриваются основные позиции цивилистов о понятии и соотношении алеаторного и рискового договора. Анализируется характер риска в договоре суррогатного материнства, является ли данный договор алеаторным.
SHABANOVA, AS. RISKY CHARACTER OF THE SURROGACY CONTRACT
Keywords: risk, exchange contract, risk contract, aleatory contract, surrogacy contract, potential parents, surrogate mother.
At present time, the questions of the aleatory of the contract take particular significance. The highlighting special group of contracts is due to the fact that these contracts can not be regulated as classic transactions aimed at the exchange of property benefits. The most controversial contract in domestic law is the surrogacy contract. Due to the uncertainty of the legal nature of the surrogacy contract, the list of essential conditions, the parties of the contract, the limits of responsibility and the distribution of the risk of adverse effects the usage of this method of infertility treatment entails many problems in practice. Due to the insufficiently developed legal base, there are often arise the cases of abuse and fraud in this sphere of relations. In the article considers the main positions of the civilists on the concept and correlation between aleatoric and risk contract. It analyzed the character of risk in the surrogacy contract and whether this contract is aleatory.
Усложнение имущественных отношений диктует необходимость выделения алеаторных (рисковых) сделок в отдельную группу договоров, предметом и мотивом заключения которых служит не определительная выгода, а лишь вероятность выгоды или потери. Большинство классических договоров характеризуются своей определенностью, когда в момент заключения договора стороны имеют четкое представление о структуре будущих отношений, правах и обязанностях, встречном предоставлении. Стороны вступают в правоотношения для реализации своего интереса и стремятся минимизировать риск не достижения желаемого результата. Однако гражданскому праву известны договоры, характерной особенностью которых является неопределенность правовых последствий, достижение интереса сторон в таких договорах не зависит от их воли, а связано со случайным событием. Если в первом виде договоров (меновые сделки) риск - это возможность наступления неблагоприятных последствий, то во втором (алеаторные сделки) риск - это основание сделки, действие в надежде на благоприятный итог. История цивилистики знает множество рисковых договоров, которые многие исследователи отождествляют с алеаторными. Отдельные виды таких договоров были известны в римском праве.
Российское законодательство не содержит определения рисковой (алеаторной) сделки, но в правовой доктрине разработано множество концепций. О.С. Иоффе под алеаторным договором понимал договор, который являясь возмездным, конструируется таким образом, что объем встречного удовлетворения, причитающегося от одной из сторон, остается неизвестным пока не наступит обстоятельство, призванное его окончательно определить [1]. Договор признается алеаторным (рисковым), в случае если получение договорной выгоды связано с событием, которое может наступить или не наступить [2]. При согласовании условий, правовые последствия договора не ясны и остаются порой неясными вплоть до события «решения случая», которое призвано внести ясность в вопрос о том, какая из сторон окажется обязанной к согласованному предоставлению, а какая будет управомоченным лицом [3]. В алеаторных договорах случай оказывает регулирующее влияние на развитие взаимоотношений сторон [4]. Кауза алеаторных обязательств сложнее меновых. Воздействие участников договора недозволенным способом на наступление или не наступление случая для достижения нужных правовых и экономических результатов сделки, указывает на порок случая и является нарушением.
В цивилистической доктрине до сих пор нет единого мнения о соотношении рискового и алеаторного договора. Одним из первых в отечественной литературе вопрос о соотношении данных сделок поднял К.П. Победоносцев [5]. Ученый поставил на научную основу вопрос о гражданско-правовом значении будущего неизвестного события, с которым многие связывают, начиная с Потье, выгоду и убыток для одной или обеих сторон алеаторной сделки. По нашему мнению, следует согласиться с утверждением авторов, которые не рассматривают договоры как синонимы, а соотносят как род и вид. Алеаторные сделки представляют собой вид рисковых сделок, рассчитанных на удачу, характерным примером являются игры и пари. Случай призван играть роль арбитра в игре сторон с колесом фортуны [6]. Отличие между данными сделками в характере риска, алеаторные договоры заключаются ради самого риска, а в рисковых договорах риск необходимый атрибут, сопутствующий сделки, например, как в договоре ренты.
Как справедливо отмечал Г.Ф. Шершеневич: «бытовые условия необыкновенно благоприятствуют развитию новых видов договоров из комбинирования различных юридических элементов» [7]. В связи с развитием медицинских технологий стало возможно применение новых методов лечения бесплодия. Правовой основой применения методов вспомогательных репродуктивных технологий являются договоры. В науке вопросы использования договорных конструкций в регламентации репродуктивных технологий исследуются достаточно давно и
подробно. Только в рамках договорного регулирования могут быть учтены и реализованы в полной мере юридическое равенство сторон, права и обязанности сторон, что наиболее важно, если речь идет об особом благе - здоровье и результате воздействия на организм человека -рождении ребенка.
Одним из наиболее спорных договоров в данной области является договор суррогатного материнства. Следует согласиться с мнением А.Р. Пурге о том, что на сегодняшний день правовое обеспечение суррогатного материнства - один из самых сложных вопросов в юридической практике [8]. В силу неопределенности правовой природы договора суррогатного материнства; перечня существенных условий, сторон договора, границ ответственности и распределения риска наступления неблагоприятных последствий применение данного метода лечения бесплодия влечет множество проблем на практике. В связи с недостаточно разработанной правовой базой нередко возникают случаи злоупотребления и мошенничества. Некоторые авторы относят данный договор к ничтожным сделкам, нарушающим основы правопорядка и нравственности [9]. Сторонники данного подхода полагают, что суррогатное материнство превращает детей в товар, а материнство становится оплачиваемой работой [10].
Основные аргументы в пользу того, что договор суррогатного материнства не являются договорами о продаже детей: стороны, при заключении договора пришли к согласию о том, что ребенок будет передан супругам-заказчикам; потенциальные родители могут доказать свои родительские права на ребенка [11]. Таким образом, согласно ст. 169 ГК РФ следует признавать ничтожными не договоры суррогатного материнства, а договоры о передачи ребенка, вследствие противоречия основам нравственности. Подход об отнесении договора суррогатного материнства к ничтожным сделкам не отвечает современной действительности, так как в России разрешено и применяется суррогатное материнство. По данным опроса об отношении российского общества к суррогатному материнству, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения, больше половины респондентов (76%) допускают использование данного метода и лишь 26% полагают, что «суррогатное материнство - вещь морально не допустимая». Отметим также, что в выборе между усыновлением ребенка или методом суррогатного материнства, в случае невозможности иметь собственных детей, 45% опрошенных взяли бы ребенка из детского дома, а 25% воспользовались бы услугами суррогатной матери [12].
В отличие от усыновления, законодательство в области суррогатного материнства только начинает развиваться, поэтому применение суррогатного материнства влечет за собой существенные риски, которые не позволяют полноценно защитить не только права ребенка, появившегося в результате искусственной репродукции, но и его потенциальных родителей.
Договор суррогатного материнства по своей юридической природе относится к категории консенсуальных; синаллагматических; фидуциарных договоров. Договор суррогатного материнства может быть заключен как на безвозмездной, так и возмездной основе, стать суррогатной матерью женщину, как правило, вынуждает материальная заинтересованность, поэтому определение цены договора имеет существенное значение для его исполнения. С одной стороны, гражданско-правовая сущность обусловливается возмездностью договора при выполнении всех условий участниками. Даже некоммерческое суррогатное материнство предполагает предоставление суррогатной матери компенсации. Оплата расходов на питание, содержание, лечение суррогатной матери является компенсацией затрат, но не вознаграждением суррогатной матери, поэтому не делает договор возмездным.
По мнению Т.Е. Борисова, договор суррогатного материнства признается алеаторным: «даже наступление беременности не гарантирует ее успешное завершение рождением ребенка без вреда для здоровья вынашивающей женщины, и нет никакой гарантии, что такая же ситуация не сложилась бы, если бы ребенка вынашивала какая-либо другая женщина» [13]. От определения места договора суррогатного материнства в системе гражданского права зависит применимы ли к данному договору нормы о правах и обязанностях сторон, а также ответственности за нарушение условий договора. Спорной представляется позиция об отнесении договора суррогатного материнства к договору подряда, целью которого является рождение и передача ребенка потенциальным родителям [14]. Действительно, сходство с договором подряда является цель заключения договора суррогатного материнства, выражающаяся в появления материализованного результата - рождение здорового ребенка. Однако, отличие договора о суррогатном материнстве
от договора подряда в том, что действия суррогатной матери нельзя назвать работой, гарантирующей определенный результат; суррогатная мать обязана оказать услуги лично. Появление ребенка на свет и передачу заказчикам не допустимо считать результатом исполнения договора в связи с тем, что человек не может являться объектом гражданских прав, предметом какого-либо договора, речь должна идти именно о развитии эмбриона, который был имплантирован суррогатной матери в начале данных правоотношений, с целью рождения ребенка. По нашему мнению, договор суррогатного материнства в системе гражданского права ближе всего к договору возмездного оказания услуг. Характерной особенностью любой услуги то, что результаты этой деятельности не имеют материального выражения. Если сравнивать договор суррогатного материнства с договором оказания слуг, в результате которой может появиться овеществленный результат, то основное значение приобретают сами действия суррогатной матери, предоставляющей услуги по вынашиванию ребёнка. Получаем, что к указанным отношениям подлежат применению нормы о возмездном оказании услуг, не противоречащие существу отношений.
Из определения договора суррогатного материнства прямо не следует рисковый (алеаторный) характер сделки, однако в силу специфики предмета договора - вынашивание и рождение ребенка, договор суррогатного материнства влечет множество рисков для сторон. Сторонами данного договора выступают с одной стороны - заказчик (потенциальные родители), с другой - суррогатная мать. Медицинская организация не является стороной указанных отношений, однако, первоосновой заключение договора о суррогатном материнстве выступает договор с медицинской организацией об экстракорпоральном оплодотворении. Следовательно, медицинская организация обязана надлежащим образом осуществлять деятельность по обследованию суррогатной матери, подбору донора в случае использования донорского репродуктивного материала и имплантации эмбриона в полость матки. Важно отметить, что договор об оказании услуг, связанных с проведение экстракорпорального оплодотворения не предусматривает повторение попыток (оплодотворения) до достижения результата в виде рождения ребенка. После имплантации эмбриона в полость матки суррогатной матери договор с медицинской организацией будет считаться исполненным, так как сторона надлежаще исполнила условие договора. В случае, если беременность была прервана, ребенок не был рожден в связи с обстоятельствами за которые медицинская организация не несет ответственности, услуга была выполнена в соответствии со Стандартами оказания медицинской помощи, ответственность должна нести суррогатная мать, если она своими действиями привела к невозможности исполнения договора. Важно отметить, что в случае рождения ребенка с наследственными заболеваниями ответственность должна возлагается на медицинское учреждение, которое должно проводить исследование репродуктивного материала на выявление наследственных патологий.
Договор суррогатного материнства связан с множеством рисков для заказчиков от не достижения результата договора - рождения ребенка либо рождения его больным до отказа суррогатной матери дать согласие на запись в качестве родителей. Для суррогатной матери риск может заключаться в причинении вреда здоровью, невыплаты вознаграждения за оказание услуги. Определение вида договора связано с распределением ответственности между сторонами договора. Практическим следствием является невозможность отказа в выплате вознаграждения и компенсации затрат суррогатной матери в случае неблагоприятного исхода при отсутствии вины в этом суррогатной матери. В то же время допускается установление вознаграждения за вынашивание ребенка помесячно [15].
В значительной мере применение искусственных методов репродукции опирается на статистику патологий развития плода при беременности и мертворождения, однако медицинское учреждения не может в полной мере гарантировать результата из-за особенностей организма суррогатной матери. Организм обладает всей полнотой возможных вариантов течения физиологических и патологических процессов [16]. Таким образом, естественной для рассматриваемой сферы является ситуация, при которой положительный прогнозируемый результат не наступает либо имеет место отрицательный результат - по причинам, не зависящим от сторон. Это придает договору суррогатного материнства характер рисковой или так называемой алеаторной сделки.
Конститутивные признаки рисковых сделок: возмездный характер сделки; неопределенность объема встречного предоставления с момента заключения сделки до наступления определенного события; срочный характер сделки. Римский юрист Помпоний характеризует данную сделку как «покупка надежды» (alea emitur) [17]. Это определение как нельзя лучше применимо к договору суррогатного материнства. Побуждающим мотивом заключения договора суррогатного материнства является желание одной стороны -потенциальных родителей иметь генетически связанного с ними ребенка. Другая сторона вступает в отношения либо по мотивам получения выгоды (возмездное суррогатное материнство) либо из желания помочь бездетной паре/одинокому лицу (альтруистское суррогатное материнство). В случае заключения безвозмездного договора суррогатного материнства риск в большей степени ложиться на суррогатную мать в результате воздействия последствий беременности на ее здоровье. По договору возмездного суррогатного материнства стороны в момент заключения договора определяют цену договора, характер предоставления (условия содержания суррогатной матери, оплату питания, лечения, проживания, реабилитации и т.п.). Как справедливо указывал Потье: отличие рисковых сделок в невозможности определения эквивалента другой вещи, но в таких договорах есть эквивалент риска, который контрагент берет на себя [18]. В договоре суррогатного материнства невозможно установить точный эквивалент встречного предоставления. Рождение ребенка непременно является событием, которое невозможно с достоверностью предвидеть, даже развитие медицины не может в полной мере гарантировать рождение. Стороны не могут оплату своих услуг ставить в зависимости от рождения ребенка. Условие об оплате услуг суррогатной матери уже после рождения, не допустимо, такие договоры должны рассматриваться как ничтожные сделки. В случае не достижения результата не по вине суррогатной матери, ее услуги подлежат компенсации, установленной договором. То есть договор суррогатного материнства стороны заключают не из-за риска либо в целях его предотвращения, напротив, стороны желают наступления последствий, но в силу определенных обстоятельств рождение может не наступить.
В связи с законодательной неопределенностью, рисковый характер договора может проявиться уже после рождения ребенка. Так, суррогатная мать может не дать согласия на запись заказчиков в качестве родителей ребенка (ч. 2 п. 4 ст. 51 СК РФ). Такая норма ставит под сомнение исполнение договора, суррогатная мать находиться в преимущественном положении по сравнению с заказчиками (потенциальными родителями), что может приводить к злоупотреблению со стороны суррогатной матери. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16.05.2017 №2 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» воспринят иной подход. По сути, разъяснения Пленума ВС противоречат императивной норме п. 4 ст. 51 СК, предполагающей обязательное согласие суррогатной матери на признание заказчиков родителями ребенка, но в наибольшей степени отвечают сложившейся судебной практики. Так, первое в России дело по вопросам суррогатного материнства было рассмотрено в 2010 году. З. Ракова, преследуя коммерческий интерес, заключила договор суррогатного материнства с генетическими родителями, но после родов отказалась передать ребёнка и оформила его в органах ЗАГС как своего. Суд постановил оставить ребенка с суррогатной матерью [19]. Уникальность представленного судебного процесса состояла, в том, что судьям пришлось руководствоваться не национальным законодательством, а международным опытом. В 2012 году суд выступил в защиту новорожденных детей, которыми пытались манипулировать участники договора суррогатного материнства. Суррогатная мать требовала, чтобы ей передали детей как компенсацию за неоплату услуг по договору о суррогатном материнстве. Суд постановил, что дети - не товар и не могут выступать предметом гражданско-правовых отношений [20].
Одно из громких дел было рассмотрено в Мосгорсуде, суд встал на сторону заказчицы услуги суррогатного материнства О. Миримской. Суррогатная мать после родов ребенка заказчице не передала. Верховный суд Кипра постановил, что матерью признается женщина, которая родила ребенка [20]. По сути, были получены два противоположных решения, с жалобой суррогатная мать обратилась в Верховный суд РФ. В случае отказа суррогатной матери от дачи согласия на запись заказчиков в качестве родителей рожденного ребенка одних гражданско-правовых мер
ответственности в виде компенсации затрат и выплаты неустойки явно недостаточно, необходимо предусмотреть возможность компенсации морального вреда.
По нашему мнению, чтобы исключить риск невозможности установления родительских прав в отношении ребенка, рожденного с использование метода суррогатного материнства, необходимо предусмотреть норму о том, что суррогатная мать дает согласие на запись ребенка еще в момент заключения договора. Отсутствие ответственности за односторонний отказ от исполнения обязательств свидетельствует о расхождениях с общими положениями гражданского законодательства. Таким образом, допуская использование суррогатного материнства в качестве метода лечения бесплодия, законодатель не минимизирует рисковый характер договора, ставя результативность такого лечения в зависимость от воли суррогатной матери.
Чаще всего встречаются случаи отказа суррогатной матери от передачи ребенка, но практике известны случаи, когда супруги, заключившие договор, не забирают ребенка после рождения, в итоге ребенок может остаться и вовсе без родителей. Особенно часто такие ситуации возникают в случае развода супругов-заказчиков или рождения больного ребенка, в связи с несовершенством закона дети передаются под опеку. Так, после многократных попыток экстракорпорального оплодотворения биологическая мама, параллельно начала программу суррогатного материнства. Беременность двойней наступила у обеих женщин, поэтому пришлось решать судьбу детей, рожденных суррогатной матерью. В случае отказа от ребенка лица, заключившие договор с суррогатной матерью, не вправе требовать от суррогатной матери возмещение материальных расходов, затраченных ими на медицинское обследование, применение методов вспомогательной репродукции, иных затрат, а также сумму вознаграждения, ненадлежащие исполнение договора по вине заказчиков.
В Российской Федерации законодательство в области суррогатного материнства не гарантирует надлежащего исполнения договорных обязательств. Рисковый характер проявляется в неопределенности - возможность исполнения договора суррогатного материнства зависит от множества факторов, к примеру, суррогатная мать не может гарантировать рождение здорового ребенка даже при надлежащем исполнении сторонами своих обязательств по договору. Неисполнение договора влечет серьезные последствия для каждой из сторон. Законодатель не установил возможную ответственность за нарушение договора, поэтому к сделке применяется общие положения об ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение условий договора. В связи с отсутствием в действующем законодательством правил о распределении риска невозможности исполнения договора суррогатного материнства по обстоятельствам за которые ни одна из сторон договора не отвечает, данный договор относится к категории рисковых. К примеру, в США, чтобы минимизировать рисковый характер и восполнить пробелы законодательства, финансовые и социальные отношения между потенциальными родителями и суррогатной матерью регулируются в рамках условий контракта. В связи с чем, следует учитывать специфику договора как рискового путем установления наиболее обширного перечня существенных условий договора (определение правил поведения сторон, условий содержания суррогатной матери и т.п. ) в самом договоре о суррогатном материнстве. Таким образом, договор суррогатного материнства не относиться к числу алеаторных договоров, но в тоже время является рисковым.
Литература и источники
1. Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юридическая литература, 1975. С. 295.
2. Андреев Ю.Н. Договор в гражданском праве России: сравнительно-правовое исследование: Монография. М.: НОРМА. ИНФРА-М, 2017.
3. Султанова Т.И. Правовая природа алеаторных договоров и их место в системе гражданско-правовых договоров // Вестник Пермского университета. 2014. №3(9). С.143.
4. Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (Очерки теории, философии и психологии права). Душанбе: Дониш, 1983. С. 256.
5. Победоносцев К.П. Курс гражданского права СПб.: Синодальная типография, 1896// СПС Гарант
6. Спектор Е. Правовое регулирование алеаторных сделок. М.: Юрид. Дом Юстицинформ, 2005. С.20.
7. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 308.
8. Пурге А.Р. Проблемы правового регулирования суррогатного материнства в Российской Федерации// Семейное право. 2012. № 4. С.28.
9. Косова О.Ю. Семейный кодекс Российской Федерации и некоторые вопросы регулирования вопросы регулирования брачно-семейных отношений// Правоведение. 1996. №2. С.52.
10. Почагина О. Суррогатное материнство в Китае // Проблемы Дальнего Востока. 2009. №3. С.56.
11. Пестрикова А.А. Суррогатное материнство в России: Монография. Самара: Самар. Гуманит. Акад, 2008. С.167.
12. Россияне поддержали суррогатное материнство// URL: https://www.wciom.ru
13. Борисова Т. Ответственность по договору суррогатного материнства // Законность. 2010. № 11. С. 48.
14. Митрякова Е.С. Правовое регулирование суррогатного материнства в России: Автореф. дисс. ... капд. юрид. паук. Тюмень. 2QQ6. С.34.
15. Савельев Д.Б. Соглашения в семейной сфере: учебное пособие. М.: Проспект, 2Q17. C13Q.
16. Салыгина Е. С. Договорное регулирование отношений в сфере оказания возмездных медицинских услуг: Автореф. дисс. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2Q16.
17. Дигесты Юстиниана D. 1В.1.В. М., 2QQ3. Т. III. С. 563.
1В. Euvres de Pothier. Nouvelle Edition. Publie par M.Siffrein. Paris, 1824. Tome sixieme, S. 27Q. 19. Дело Зинаиды Раковой. Судебный прецедент в Ульяновском суде// http://livejournal.com
2Q. Решение Омского районного суда 2Q12T. по вопросам суррогатного материнства//Парламентская газета. http://www.pnp.ru 21. Дело «Ольга Миримская против Светланы Безпятой» дошло до Верховного суда//https://versia.ru/delo-olga-mirimskaya-protiv-svetlany-bezpyatoj
References and Sources
1. Ioffe O.S. Obyazatel'stvennoe pravo. M.: YUridicheskaya literatura, 1975. S. 295.
2. Andreev YU.N. Dogovor v grazhdanskom prave Rossii: sravnitel'no-pravovoe issledovanie: Monografiya. M.: NORMA. INFRA-M, 2Q17.
3. Sultanova T.I. Pravovaya priroda aleatornyh dogovorov i ih mesto v sisteme grazhdansko-pravovyh dogovorov // Vestnik Permskogo universiteta. 2Q14. №>3(9). S.143.
4. Ojgenziht V.A. Volya i voleiz"yavlenie (Ocherki teorii, filosofii i psihologii prava). Dushanbe: Donish, 1983. S. 256.
5. Pobedonoscev K.P. Kurs grazhdanskogo prava SPb.: Sinodal'naya tipografiya, 1896// SPS Garant
6. Spektor E. Pravovoe regulirovanie aleatornyh sdelok. M.: YUrid. Dom YUsticinform, 2QQ5. S.2Q.
7. SHershenevich G.F. Uchebnik russkogo grazhdanskogo prava. M., 1995. S. 3Q8.
8. Purge A.R. Problemy pravovogo regulirovaniya surrogatnogo materinstva v Rossijskoj Federacii// Semejnoe pravo. 2Q12. 4. S.28.
9. Kosova O.YU. Semejnyj kodeks Rossijskoj Federacii i nekotorye voprosy regulirovaniya voprosy regulirovaniya brachno-semejnyh otnoshenij// Pravovedenie. 1996. №>2. S.52.
1Q. Pochagina O. Surrogatnoe materinstvo v Kitae // Problemy Dal'nego Vostoka. 2QQ9. .№3. S.56.
11. Pestrikova A.A. Surrogatnoe materinstvo v Rossii: Monografiya. Samara: Samar. Gumanit. Akad, 2QQ8. S.167.
12. Rossiyane podderzhali surrogatnoe materinstvo// URL: https://www.wciom.ru
13. Borisova T. Otvetstvennost' po dogovoru surrogatnogo materinstva // Zakonnost'. 2Q1Q. N° 11. S. 48.
14. Mitryakova E.S. Pravovoe regulirovanie surrogatnogo materinstva v Rossii: Avtoref. diss. ... kand. yurid. nauk. Tyumen'. 2QQ6. S.34.
15. Savel'ev D.B. Soglasheniya v semejnoj sfere: uchebnoe posobie. M.: Prospekt, 2Q17. S.13Q.
16. Salygina E. S. Dogovornoe regulirovanie otnoshenij v sfere okazaniya vozmezdnyh medicinskih uslug: Avtoref. diss. ... kand. yurid. nauk. Ekaterinburg, 2Q16.
17. Digesty YUstiniana D. 18.1.8. M., 2QQ3. T. III. S. 563.
18. Euvres de Pothier. Nouvelle Edition. Publie par M.Siffrein. Paris, 1824. Tome sixieme, S. 27Q.
19. Delo Zinaidy Rakovoj. Sudebnyj precedent v Ul'yanovskom sude// http://livejournal.com
2Q. Reshenie Omskogo rajonnogo suda 2Q12g. po voprosam surrogatnogo materinstva//Parlamentskaya gazeta. http://www.pnp.ru
21. Delo «Ol'ga Mirimskaya protiv Svetlany Bezpyatoj» doshlo do Verhovnogo suda//https://versia.ru/delo-olga-mirimskaya-protiv-svetlany-bezpyatoj
Актуальная российская политическая проблематика французской прессы в 2Q14-2Q18 гг. (па примере Le Monde, Le Figaro, Libération)
ШАБАНОВА АНАСТАСИЯ СЕРГЕЕВНА - аспирант кафедры гражданского права юридического факультета Южного федерального университета ([email protected])
SHABANOVA, ANASTASIA S. - Ph.D. student, Department of the Civil Law, Southern Federal University.
УДК 347.73
МАКУРИНА К.А. ЛАВРИК Т.М. К ВОПРОСУ О ПОДВЕДОМСТВЕННОСТИ И ПОДСУДНОСТИ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ
ТРУДОВЫХ СПОРОВ
Ключевые слова: трудовые споры, индивидуальные трудовые споры, трудовое право, подведомственность индивидуальных трудовых споров, подсудность индивидуальных трудовых споров, защита трудовых прав работника, защита прав работодателя.
Статья посвящена различным способам разрешения индивидуальных трудовых споров, подведомственности и подсудности индивидуальных трудовых споров. Сделан анализ определения подведомственности и подсудности индивидуальных трудовых споров. Показано, что процедура рассмотрения трудовых споров должна быть более быстрой, в первую очередь суду необходимо проявлять большую инициативу в ведении судебного процесса, рассмотрении доказательств, распределения бремени доказывания и оценки доказательств. Обязанность доказывания виновности работника в первую очередь должна ложиться на работодателя. Суды должны быть более доступны для работников.
MAKURINA, K.A. LAVRIK, T.M. TO THE QUESTION ON JURISDICTION AND SUABILITY OF INDIVIDUAL LABOR DISPUTES
Keywords: labor disputes, individual labor disputes, labor law, jurisdiction of individual labor disputes, suability of individual labor disputes, protection of the labor rights of the employee, protection of the rights of the employer.
The article is devoted to the various methods of resolving individual labor disputes, jurisdiction and suability of individual labor disputes. An analysis is made of the definition of jurisdiction and suability of individual labor disputes. It is shown that the procedure for the consideration of labor disputes should be faster, first of all, the court needs to be more proactive in conducting litigation, considering evidence, sharing the burden of proof and assessing evidence. The obligation of proving the guilt of the employee must first be assigned to the employer. Courts should be more accessible to employee.
