CC BY
164
М. У. Сулейбанова
СЛОЖНЫЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ В ЧЕЧЕНСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ
В статье впервые дана сравнительно-типологическая характеристика сложных существительных в современном русском и чеченском языках, определены общие и контрастивные особенности функционирования указанных языковых единиц в обоих языках.
Ключевые слова: способы образования сложных слов в чеченском и русском языках, сложения в сочетании с суффиксацией в чеченском и русском языках.
M. Suleibanova COMPLEX NOUNS IN THE CHECHEN AND RUSSIAN LANGUAGES
For the first time the paper presents the comparative-typological characteristic ofcomplex nouns in the modern Russian and Chechen languages. The author distinguishes the common and contrastive features offunctioning of the specified language units in both languages.
Key words: ways ofcomplex word forming in the Chechen and Russian languages, compounding in combination with suffixation in the Chechen and Russian languages.
Проблема словообразования является одной из наименее исследованных в нахских языках. Можно назвать лишь две работы, специально посвященные вопросам именного и глагольного словообразования. Правда, отдельные исследователи нахских языков ранее так или иначе затрагивали этот вопрос в своих работах, неизменно подчеркивали его чрезвычайную продуктивность. Особенно важен вывод Ю. Д. Де-шериева о бытовании именного словосложения еще в общенахском языке-основе:
«... в нахском языке-основе основным способом образования имен существительных был способ основосложения». Слова генетически сложной структуры, относящиеся к древнейшим образованиям, встречаются в различных сферах лексики нахских языков — в топонимике, этнонимике, в терминологии, относящейся к культурно-бытовой и социально-экономической сторонам жизни нахских народов: гЫлгЫзкхи «казак», букв, «городской казак» (от гЫл «город», «крепость», г^зкхие «казак»); Чабу-орз (имя собственное мужское, от ча «медведь», буорз «волк»); мехкакхиел «совет старейшин», «страны совет» (от муохк «страна», кхиел «совет», «приговор», и т. д. Композиты со вторым компонентом нана «мать» отражают эпоху матриархата, и в них ярко проявляется культ женщины-матери (Ср.: уннана»мать холеры», хиннана «водяной», букв, «мать воды» и др.).
В легендах, поверьях нахских народов обнаруживаются композиты с компонентами-названиями различных культовых понятий (Ср. Бейни-Сиела (Сиела — бог грома и молнии), Маьтер-дела (дела —
верховный бог чеченцев и ингушей) — святилище в горах Ингушетии и др.) [8, с. 9-10].
Таким образом, словосложение следует считать наиболее древним и продуктивным способом образования слов в нахских языках.
В истории языковедения делались попытки разгадать причины, обусловившие возникновение и развитие словосложения в разных языках. Известно, что во многих языках аффиксы словообразования исторически восходят к компонентам сложений [7], они представляют собой результат высокой абстракции одного (обычно второго) из компонентов сложения.
Следовательно, словосложение предшествует аффиксации. Это явление говорит не в пользу положения о том, что архаичность языка служит причиной распространении словосложения, и, наоборот, если исходить из этого положения, то архаичность языка должна служить причиной распространения аффиксации как вторичного этапа развития языка, этапа более высокой абстракции и технизации языковых элементов.
В отношении нахских языков мы можем только сказать, что языки эти с древнейших времен обладают способом основос-ложения, уходящим своими корнями к периоду аморфного строя этих языков. Об этом свидетельствуют сложные ТОПОНИМЫ горной полосы Чечни и Ингушетии, в которых отсутствуют какие-либо следы материальных показателей грамматических форм (Ср. название Пхьамта (пхьа «село», мта//мат «место»), досл., «место
села», пхьакоч (пхьа «село», коч «верх»), досл., «села верх» и др.). Компоненты этих композитов представлены в виде ЧИСТЫХ основ. Однако нельзя утверждать, что во всех случаях здесь сочетались древние чистые основы. Вполне возможно, что в ряде случаев мы имеем дело с позднейшими усечениями формальных показателей в процессе длительного употребления композитов в речевой практике.
Говоря о возникновении новых слов путем основосложения, мы исходим из более или менее общепризнанного факта, что корень древнейшего типа в иберийско-кавказских языках чаще всего состоял из одного согласного элемента, сочетаемого с каким-нибудь гласным звуком (цТа — «дом», кЫ — «пшеница», хи — «вода» и т. д.). Однако это правило не могло быть абсолютным, не допускающим исключения. Прежде всего, такому правилу могли не подчиняться звукоподражательные слова, которых немало и в нахских языках. Вместе с тем форма слов могла осложняться наращиванием звуков по фонетическим причинам. Дело в том, что замена одного звука другим, наращение звуков — явления весьма характерные для нахских языков.
В современных нахских языках нередко используется прием образования новых имен существительных путем сращения, слияния нескольких основ: лар-ца-валар — «неосторожность», кхачамбацар «недостаток», цЬр-мет-дош «местоимение» и т. д. При этом необходимо обратить внимание на то, что образование слов путем сложения основ охватывает практически все части речи. Так, кроме существительных и глаголов, рассматриваемых в данной статье, этим способом активно образуются наречия, в том числе и путем сложения послелогов (хьала-охьа «вверх-вниз», тЬ-ккл «на-под», чохь-ткхь «в-на» и др.), прилагательные, даже незнаменательные слова, например звукоподражания (ах^ух^ т^х-т^, тТох-тТох;). Охват практически всех частей речи является еще одним дока-
зательством ведущего места способа осно-восложения среди способов образования слов в чеченском языке.
В литературном языке способ осново-сложения широко сочетается с префиксально-суффиксальным и суффиксальным приемами словообразования: Млам-талла-р-хо — «естествоиспытатель».
Новые имена существительные в прошлом чаще всего возникали путем сложения: а) основ двух и более существительных: белш-корт — «головка плечевой кости», церг-ков — «щербина» и т. д.; б) основ имени существительного и глагола; в) основ глагола и имени существительного; г) основ качественного прилагательного и имени существительного; г) основ «наречий» и имени существительного.
В структурно-генетическом отношении композиты в нахских языках восходят к синтаксическим сочетаниям слов, агглютинативно сросшихся в одно слово в результате длительного и частого употребления.
В нахских композитах отсутствуют соединительные гласные и согласные, если не считать отдельных случаев наличия в исходе первого компонента гласных и согласных звуковых элементов н, р, (а), л(а), а, являющихся окаменелыми формами падежей. Таковы композиты: кьинхьегам (от къа «труд», н — формант р. п., хьегам — «испытание») «труд»; ц^ракиема «пароход» (цк — «огонь» + ра — формант исходного падежа + киема) «судно».
Нахские композиты состоят главным образом из двух компонентов, но встречаются и такие, которые состоят из трех, например: ц^цайоккхург — «ласка» (ц1е — «имя» + ца (отриц.частица) + йоккху+рг «извлекающий»). Последних в современных нахских языках в сфере имен немного.
Словообразовательный тип, соответствующий модели СУЩ. + СУЩ. данного структурного типа, довольно продуктивны в сопоставляемых языках. Словосложения могут быть бессуффиксальными и суффиксальными.
Бессуффиксальные сложения
В зависимости от того, основой какой части речи выражена последняя часть сложного слова, здесь различаются сложения со вторым отыменным и вторым отглагольным компонентом см. чеч. к1ант=стаг «юноша», х1усам=нана «домохозяйка», не1=саг1а «дверной косяк», нена=ваша «дядя», син=бил-гало «проблески рассвета», буц=аре «степь», хьун=аре «лесостепь»; русск., желез=о=бе-тон, лес=о=степь, птиц=е=фабрика, хлеб= о=роб, вин=о=дел, мор=е=ход и др. Легко видеть, что в чеченских сложениях рассматриваемого типа второй опорный компонент обычно именной; в русских он может быть как именным, так и глагольным. Первый компонент служит конкретизатором значения второго опорного компонента.
В чеченских композитах первые компоненты могут иметь падежные флексии косвенных падежей (р. п., д. п., направит. п.), например, хин=бад «кулик», веши=к1ант «племянник», нена=ваша «дядя» (=н=, =и=, =а= — форманты р. п.), ц1улла=сара «прут вербы», 1аьвла=1аж «яблоко зимнего сорта», ц1улла=дечиг «верба» (=л= — формант направительного п.) и др. В зависимости от данного языкового факта, т.е. от оформленности или неоформленности первого компонента, композиты, бессуф-фиксальные и суффиксальные, в чеченском словосложении делятся на оформленные и неоформленные.
Опорная основа — композит в сопоставляемых языках может употребляться в качестве самостоятельного слова: чеч. нена= ваша «дядя» букв, ненан «матери» + ваша «брат», хьун=аре «лесостепь» букв, хьун “лес” + аре “степь”, х1усам=нана “домохозяйка” букв. хIусам “дом” + нана “мать”; русск. лес=о=степь, железо=бетон, птице =фабрика и др. Опорные компоненты в форме корневых морфем встречаются только в русском сложении: хлопко — роб, вино=дел, земле=коп, жено= люб и др., где =о=, е= соединительные гласные. Для выражения деривационного значения, производного в словах данного типа, служат та-
кие средства, как порядок следования частей сложного слова, усечение производящей основы (или основ), изменение парадигмы словоизменения, единое ударение.
Бессуффиксальные способы образования сложных слов характерны для имен существительных и прилагательных. Их отличие от аффиксальных способов состоит в том, что полученные с их помощью производные слова не имеют категориальных, классифицирующих значений (носителями которых являются аффиксы), отличающие их от производящих слов. Значение производного складывается из значений производящих слов [4, с. 179]. Однако деривационное значение сложных слов не сводится к объединению лексических значений основ, из которых так или иначе слагаются эти слова [5, с. 20]. Обычно производное слово не является простой суммой значения производящих основ, а содержит нечто своеобразное — определенное обобщение значений последних, иногда в нем наличествует некоторые элементы терминологизации. Суффиксальные сложения Сложение в сочетании с суффиксацией используется для производства имен существительных, вторым компонентом которых является основа глагола или имени существительного. Сложное слово может иметь значение лица, предмета, отвлеченного понятия: чеч. латта=лело=р=хо “земледелец”, даьхни=лело=р=хо “животновод”, ткма= г1уллакх=хо “ военнообязанный”, йо1=сто-га=лла “девственность”, кьинхьега=м “труд”, жа=1у=лла “пастушество”, саз=латга=лла “нечерноземье”, х1усам=нана=лла “роль домохозяйки”; русск. ордено=нос=ец, канато= ход=ец, море=плава=тель, жизн=люб=ие, плодо=род=ие, славо=люб=ие, звуко=подра-жа=ние, букво=ед=ство и др.
Опорные основы могут иметь значение самостоятельного слова: чеч. хIусам=на-налла (наналла “материнство”), жа=1улла Цулла “пастушество”); русск. звукоподражание, звуко=изоляция, домо=строение и т. д. Суффикс второго компонента сложения появляется не в процессе формирова-
ния сложного слова. Он обычно входит в этот компонент до словообразовательного процесса. От слов такого типа отличаются сложносуффиксальные образования: чеч. т1емаг1уллакх=хо “военнообязанный”, латталелор=хо “земледелец”, даьхнилело-р=хо “животновод”, кьинхъега=м “труд”, сингатта=м “тоска”; русск. правосуд=ие, трудодюб=ие, орденонос=ец, знаменос=сц, правдоиска=тель и др., в которых суффикс во втором компоненте сложения появляется в процессе образования сложного слова. Первые компоненты сложений в чеченском языке могут быть употреблены как в форме чистой основы, так и с падежными формантами (см. примеры выше).
Структурный тип ПРИЛ. + СУЩ.
В чеченском и русском языках также весьма продуктивен тип сложения прилагательного с существительным. В качестве первых компонентов в сложениях этого типа выступают качественные прилагательные, например: чеч.: 1аьржак1а “рожь” букв. “черная пшеница”, мерза1аж “сорт яблок”, букв. “сладкое яблоко”; русск.: краснобай, косоворотка и др.
В роли первого компонента могут быть и относительные прилагательные: наь1ар-мача “обувь из сыромятной кожи” (на1ар “из сыромятной кожи” + мача “обувь”); чаг1аркъонза “винный уксус (чаг1ар “вино” + кьонза “уксус”; аьчгамаьнга “железная кровать” (аьчгас из железа” + маьнга “кровать”); мангалкомар “ежевика” (мангал “коса” + комар “ягода”); и др., но сложения с ними менее продуктивны, чем сложения с качественными прилагательными [2, с. 55] ср. чеч. 1аьржа=духа=р “траурная одежда”, дега=баам “обида”, русск. черн-=о=зоб=ик, сладк=о=еж=ка и т. д.
Композиты данного типа в чеченском языке по своей структуре относятся к полносложным, что обусловлено особенностью нахского качественного прилагательного — определения, у которого в начальной форме отсутствует материальный показатель согласования с определением — существительным, хотя есть отдельные слу-
чаи, когда первые компоненты — прилагательные (качественные) подвергаются усечению концовок (астаг1ъэлп — астаг1а элп) и др. [8, с. 90].
В русском языке особенностью использования в словопроизводстве основ прилагательных является то, что в целом ряде словообразовательных типов в производное слово входит лишь усеченная основа, лишенная суффикса [2, с. 55]. Усечение основ — явление, которое служит одной цели: приспособить производящую основу к созданию производного слова [4, с. 145]. Как уже упоминалось, в чеченском языке композиты рассматриваемых моделей восходят к словосочетаниям типа : определение + определяемое, где первый компонент выражен качественным или относительным прилагательным.
Основы первых компонентов выступают в чеченском в модифицированном виде, с палатальными гласными уь, аь в основах (1аьржа “черный”, муьста “кислый”, аьчган “железный”, наь1ар “из сыромятной кожи’), возникшими в чеченском языке после распада общенахского языка — основы [3, с. 89].
Второй компонент (опорная основа) в рассматриваемых композитах является именной основой (существительным, прилагательным (качественным или относительным) с суффиксом —лла) или отглагольными формами: 1аьржа=духар, дега= баам и др.
В современном русском языке структурный тип прилагат. + сущ. характеризуется тем, что первый компонент также имеет семантику определения (остро=слов, ко-со=воротка и др.). Опорные основы могут быть именными (косо=гор, черно=зобик, белоручка) и глагольными (новосел, сухо-=вей, сладко=ежка и др.) [6, с. 83].
В словах с опорной глагольной основой возможны суффиксы: =и(е), =ени(е) (жи-во=рожден=ие, нововвед=ение); =л= (ста-ро=жи=л); =к(а): сладко=еж=ка.
Эта группа слов в сопоставляемых языках особенно продуктивна. Образование сложных слов в ней происходит двояко:
а) первые компонент присоединяется ко второму, который уже имеет суффиксальное оформление: чеч. дакъаза=даккхар “обездоливание”, харц=1илманча “лжеученый”, харц=тоьшалла ‘лжесвидетельство”, русск. новостройка, глубоководник и др.;
б) сложные слова образуются путем одновременного присоединения к первому компоненту второго компонента и суффикса: чеч. дегабаам “обида”, синхьийза=м “грусть, тоска”, син=къерам “вечеринка”; русск. коротковолновик, дальновидность, снежно=ягод=ник и др.
Следует отметить, что во многих случаях весьма трудно установить порядок образования сложного слова, последовательность присоединения морфем: чеч. 1аьр-жа=духар или 1аьржадухар “траурная одежда, харц’ +1илман+ча или харц + 1илманча лжеученый; рус. дальн + о + зоркость или дальнозорк(ий) + ость.
Основы прилагательных в русском языке активно участвуют в словообразовательном процессе, причем основы разных групп имен прилагательных по-разному используются в словообразовании. Непроизводные и производные основы качественных прилагательных являются производящими для различных лексико-грамматических разрядов слов (существительных, прилагательных, глаголов, наречий), а основы относительных прилагательных, хотя и участвуют в словообразовании, используются менее активно. Так, они совсем не образуют некоторых частей речи (например, глаголов). Это объясняется, несомненно, различиями в семантике между этими двумя классами прилагательных.
Родственные относительным прилагательным по семантике прилагательные притяжательные (на -ови -ин) в строго нормированном русском литературном языке вообще не участвуют в словопроизводстве, лишь в диалектах и просторечии возможны отдельные образования наречий типа по-сестриному [2, с. 55].
Сложениям определительных структурных типов нередко свойственна идиоматич-
ность. Идиоматичность проявляется в том, что первый компонент — прилагательное — перестает восприниматься в своем первоначальном значении признака, теряет функцию определения, органически сливаясь со вторым компонентом в единое, семантически и грамматически нерасчленимое целое. Значение признака отодвигается на задний план. Номинативная функция в сложении превалирует. Второй компонент таких композитов несет в себе основное значение.
Структурный тип ЧИСЛ. + СУЩ.
И в русском, и в чеченском словообразовании в композитах структурного типа числ. + сущ. в качестве первого компонента выступают обычно количественные числительные первого десятка: чеч. шит1ада=м “двоеточие”, ши1едала=лла “двоевластие”, кхоког “треножник”; рус. четырехгранник, однолюб и др. При этом в сложениях сопоставляемых языков первый компонент — числительное дает обычно количественнокачественную характеристику значению второго компонента, т.е. служит своеобразным определением ко второму компоненту, уточняет, суживает или расширяет, словом — конкретизирует значение второго компонента. В рассматриваемом структурном типе в сопоставляемых языках выделяются: 1) бессуффиксальные сложения: биъса “бубен”, шалгуо “двухрожковые вилы”, кхуол-гуо “трехрожковые вилы”; 2) суффиксальные сложения: цхьаюьртахо “односельчанин”, ши1едал +алла “двоевластие’.
Бессуфиксальные сложения рассматриваемого типа в чеченском словосложении имеют именную опорную основу. В роли первого компонента, как правило, выступают количественные числительные: ис-сб1аьрг “девятка”, биъса “бубен” (карт.), шуьста “воловья упряжь”, кхоког таган, “треножник для котла”, шит1адам “двоеточие” и др.
В чеченском языке бессуффиксальные композиты данного структурного типа делятся на полносложные: исс+б1аьрг “девятка”, биъ+са+ “бубен”, барх1+са “восьмигранник” и неполносложные: шал+гуо
“двухроовые вилы”, кхуол=гуо “трехрожковые вилы” и др.
В полносложных композитах в качестве составляющих выступают чистые основы (см. примеры выше).
В неполносложных композитах в роли первого композита выступает числительное с окаменелым формантом направительного падежа -л-. Здесь мы наблюдаем факт семантического сближения первого и второго компонентов: в результате долгого и частого употребления конечный согласный =л= первого компонента выполняет функцию соединения, являясь исторически окаменелым формантом направительного падежа соответствующего числительного. Бессуффиксальные сложения данного типа в чеченском языке не отличаются высокой продуктивностью. Они же в русском словосложении могут иметь в качестве опорных компонентов как именные, так и глагольные основы. Однако примеры сложных слов с глагольной опорной основой единичны: одно=дум, одно=люб, тре=звон [6, с. 27]. Весьма редки примеры с первой основой - числительным (двое= борье, трех+рядье и др.).
Суффиксальные сложения
Сложения этого типа в чеченском языке являются неологизмами, возникшими в период образования и развития чеченского литературного языка: ши+1едал=а=лла “двоевластие”, цхьа+юьртахуо “односельчанин”, цхьа+хьаьким=а=лла “единоначалие”, цхьа+тайпанхо “одноплеменник” и др. В качестве первых компонентов в этих сложениях выступают количественные числительные первого десятка (цхьа “один”, шиъ “два” и т. д.) в исходной надежной форме. Вторые опорные именные основы имеют суффиксальное оформление (куйг=а=лла “руководство”, 1едал=а=лла “власть”, зама=на=лла “временность”, юьрта=хо/хуо “сельчанин” — суффиксы =лла, =хо /=хуо) и др. Суффикс =лла= служит средством создания новых слов с абстрактным значением (цхьа+хьаькималла “единоначалие”, ши+1едала=лла “двоевла-
стие’). Суффикс хуо= употребляется для образования новых имен существительных, представляющих собой названия лиц, восходящих к наименованиям населенных пунктов, народов, профессий (цхьа+юьрта=хо “односельчания”, “однолеток, ровесник”).
В заключение сформулируем следующие краткие выводы.
Общими словообразовательными свойствами сопоставляемых чеченского и русского литературных языков являются: а) наличие структурных моделей сущ. + сущ., прил. + сущ., числ. + сущ.; б) наличие производных и непроизводных образующих основ; в) использование в качестве мотивирующих элементов словосочетаний, производных слов; г) возможность суффиксации производных и непроизводных основ.
К контрастивным особенностям сопоставляемых языков относятся: а) способы соединения компонентов в сложном целом: в чеченском языке — без соединительных гласных (если не считать отдельных случаев наличия в исходе первого компонента падежного форманта); в русском языке возможны соединения с помощью интерфикса и без него; б) функциональные возможности частей сложного слова: в чеченском языке почти во всех структурных типах компоненты сложного слова могут употребляться в виде самостоятельных слов, тогда как в русском языке это возможно не всегда; в) усечение первой основы структурного типа прил. + сущ. в русском языке, тогда как сложения этого типа в чеченском языке являются полносложными.
По мнению многих известных языковедов, законы развития языка, изучение которых является основной задачей языкознания, наиболее ярко прослеживаются на материале словообразования. Например, академик В. В. Виноградов писал по этому поводу: «Изучение вопросов словообразования и выяснение внутренних законов развития языка, действующих в области словообразования, в настоящее время приобретает особенную остроту и актуальность» [1, с. 99—100].
В наше время в связи с дальнейшим развитием национально-русского двуязычия и сопровождающими его явлениями интерференции в русской речи нерусских носителей русского языка изучение этих вопросов приобретает еще большую актуаль-
ность и имеет как общетеоретическое значение, так и практическое — выход в практику написания сопоставительных грамматик вайнахского и русского языков, двуязычных национально-русских и одноязычных национальных словарей.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. — М.; Л., 1947.
2. Бакина М. А. Имена прилагательные как производящие основы словообразования. Развитие словообразования современного русского языка. АНССР. — М., 1968.
3. Дешериев Ю. Д. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков. — Грозный, 1963.
4. Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. — М., 1973.
5. Лопатин В. В. Нулевая аффиксация в системе русского словообразования имен существительных с нулевым суффиксом // Уч. зап. ЛГУ. Сер. Фил. науки. — 1963. — Т. 322. — Вып. 68.
6. Ряшенцев К. Л. Сложные слова и их компоненты в современном русском языке / К. Л. Ряшен-цев. — Орджоникидзе: Изд-во Осет. гос. ун-та, 1976.
7. Степанова М. Д. К вопросу о синтаксической природе словосложения / М. Д. Степанова // Ученые записки МГПИИЯ им. М. Тореза. — М., 1959. — Т. XIX.
8. Чокаев К. З. Морфология чеченского языка. Словообразование частей речи. Ч. 1. — Грозный, 1963.
