CC BY
247
Словообразование в языках разных структур. Анализ грамматических единиц. Лингвистические аспекты перевода
УДК 81'373
А. Г. Файзуллина
СЛОВОСЛОЖЕНИЕ КАК СПОСОБ ОБРАЗОВАНИЯ ИНВЕКТИВНОЙ ЛЕКСИКИ В РАЗНОСТРУКТУРНЫХ ЯЗЫКАХ
В данной статье поставлена проблема сложной инвективной лексики с точки зрения ее основной функции - номинации. Словосложение - один из способов образования лексических единиц, в том числе и инвективных. Автор также уделяет внимание проблеме разграничения сложного слова и словосочетания при образовании инвективных наименований человека в разноструктурных языках.
This article is devoted to the problem of the compound invective vocabulary from the point of view of the nomination. Compound word is one of the ways of noun-building including the invective names. The article describes some problems in the studying of invective names in different structured languages.
Ключевые слова: сложные слова, композитооб-разование, инвективная лексика, номинация, семантический критерий.
Keywords: compound words, compound building, invective names, nomination, semantic criterion.
В арсенале языковых средств номинации значительное место занимают сложные слова -именные композиты.
Осмысление природы сложного слова, определение его положения как лексической единицы, выделение критериев отграничения сложного слова от словосочетаний является одним из самых спорных вопросов словосложения в целом. Обращение именно к сопоставительному исследованию сложных слов в немецком, русском и татарском языках вызвано тем, что сложные слова, представляя продуктивный способ номинации в данных языках, являются в современном языкознании важной типологической характеристикой языка. Проблема идентификации сложного слова является очень сложной в лингвистической науке, поэтому феномен словосложения отмечен многими учеными. Разрешение этой задачи, даже если оно никогда не может быть окончательным, способствует расширению и уточне-
ФАЙЗУЛЛИНА Альмира Габбасовна - кандидат филологических наук, соискатель-докторант кафедры французского языка Казанского государственного университета им. В. И. Ульянова-Ленина © Файзуллина А. Г., 2009
нию наших знаний об изучаемом объекте - сложном слове.
В работах по словообразованию исследуются разные аспекты словосложения: природа и закономерности словосложения, особенности действия этого способа деривации в разные периоды исторического развития языка и др.
В данной статье рассматриваются проблемы словосложения по основной функции языкового выражения - номинации, ибо в современной лингвистической науке словосложение понимается главным образом как один из способов образования лексических единиц.
Решение многих лингвистических проблем, включая и проблемы словосложения, ставится в зависимость от решения их на уровне лексической номинации. В частности, для установления типа языковых единиц, образованных способом словосложения, и особенностей их номинации важно знать свойства единиц лексической номинации, благодаря которым самостоятельные номинативные единицы (слова) способны соединяться и образовывать новую номинативную единицу. Например, способностью лексических единиц именовать прямо или косвенно объясняется возможность сложения несовместимых, с точки зрения логики, слов для создания новой номинативной единицы. Например, нем. Backfisch (доел. backen - печь, Fisch - рыба, т. е. печеная рыба) - девочка-подросток; Faulpelz (доел. faul - гнилой, Pelz - кожа, шкура, мех, т. е. иепорченный мех) - лодырь, лентяй; тат. артык кашык (доел. артык - лишний, кашык - ложка) - лишний, ненужный человек; борчак чумэлэсе (доел. борчак - горох, чумэлэ - копна) - квашня, и др. Свойствами единиц лексической номинации объясняется и тот факт, что разные понятия могут обозначаться одним и тем же словом.
Современные философы, логики, лингвисты (Н. Д. Арутюнова, С. Д. Кацнельсон, А. В. Кравченко, Ю. С. Степанов и др.) отмечают эволюци-онно изменившееся в сознании человека восприятие действительности. Картина мира отражается в мышлении человека не только в виде существующих в пространстве предметов, но и в виде фактов и событий, которые человек способен вычленить на основе социального, исторического и иного опыта и оформить вербально, назвав эти события и факты (т. е. осуществив номинацию).
Слово, будучи основным элементом языка, представляет собой сигнал, вызывающий у чело-
века образы, возникшие в процессе познания им окружающего мира. Тем самым слово является материальным средством передачи идеальной информации. Однако целесообразность слова состоит не только в этом. Слово служит также сигналом, побуждающим человека к действию, которое, в свою очередь, может быть как материальным, так и идеальным. Материальное действие состоит в конечной в пространстве и во времени манипуляции с реальными объектами действительности. Это есть физическая деятельность человека. Идеальное действие состоит в оперировании во времени воображаемыми объектами действительности при помощи понятий, суждений и умозаключений, которые не имеют пространственной протяженности. Это - мыслительная деятельность человека. И это позволяет нам заключить, что «система субстантивных композитов в языках разной структурно-типологической организации основана на одних и тех же внутренних структурах и принципах, несмотря на внешние различия композитов. Ментальные репрезентации образуют в голове говорящего систему, обеспечивающую появление новых слов. Система субстантивного словосложения обладает общими универсальными принципами, характеризующими языковой аппарат человека.
Слово обладает отдельностью и цельноо-формленностью. Части слова в зависимости от их предназначения выступают лишь в роли операторов: фонетических, лексических, грамматических. Но есть в языке одна категория единиц, о статусе которых не перестают спорить языковеды. Речь идет о сложных словах. Сложное слово - это комплекс противоречий. Оно состоит не менее чем из двух слов.
Сложные слова выражают только существенную информацию и экономят большой словесный материал, необходимый для составления словосочетаний или предложений. Поэтому компо-зитообразование является одним из самых продуктивных способов словообразования в немецком языке, способным удовлетворять потребности в создании новых точных терминов. И именно поэтому инвективы-композиты стали предметом нашего исследования. Кроме того, наличие большого количества сложных слов в немецком языке говорит о такой особенности немецкой мен-тальности, как концентрация большого фрагмента мысли в одном слове, и указывает на такую черту немецкой ментальности, как экономность.
Экономия характерна для именного стиля, который вытесняет многоуровневые придаточные предложения и создает блоки, развивающие логичность мышления.
Роль слова, или лексической единицы в формировании бытия понятна. А какова же роль сложного слова в этом процессе?
Вопрос продиктован сложной природой композитов, которая выражается в их неоднородности, размытости границ, неоднозначности и противоречивости интерпретации в системе сложных номинативных единиц.
В теории номинации выявляется три подхода к установлению номинативного инвентаря:
1) признание в качестве номинативных единиц только слов;
2) признание номинативными единицами слов и словосочетаний;
3) признание номинативными единицами слов, словосочетаний и предложений.
Последняя точка зрения получила распространение в современной лингвистике в связи с развитием семантического направления в изучении синтаксиса.
Словосложение можно считать самым древним способом словообразования, оно имеет древнюю историю и является одним из основных способов развития словарного состава языка, так как именно в области словосложения наглядно выступают законы развития языка. Оно беспрестанно пополняет лексический запас во всех областях [1]. Словосложению принадлежит исключительное место в развитии словообразования и языка в целом, этим и объясняется огромный интерес ученых к словосложению, особенно в немецком языке. Исследованию особенностей разных аспектов словосложения посвящено значительное количество работ отечественных и зарубежных исследователей, таких, как М. Д. Степанова, К. А. Левковская, В. С. Вашунин, В. М. Павлов, Р. 3. Мурясов, О. Д. Мешков, Т. Г. Попова, W. Fleischer, I. Barz, M. Dokulil, Р. Г. Гатауллин, А. Г. Садыкова и др.
Словосложение - одно из интереснейших и в то же время сложных и диалектически противоречивых явлений в языке. Причина повышенного внимания именно к субстантивным образованиям состоит в большой семантической емкости имени существительного. Именные композиты обладают сложной и разнообразной смысловой структурой. 3начение именных композитов формируется как фактор взаимодействия и противоборства двух имен, что ведет к сложнейшим и многообразным отношениям между ними в составе композита, к весьма сложной корреляции между композитом и параллельным словосочетанием.
Сам термин «слово» до сих пор не имеет однозначного определения в лингвистической литературе, следовательно, прежде всего, следует иметь представление о том, что такое слово, и провести анализ характеристик сложного слова с учетом переходных явлений, не обладающих ясно выраженными признаками сложного слова и словосочетания. У современных лингвистов
не вызывает сомнений то, что именное словосложение имеет синтаксические основы. На историческую связь сложных слов со словосочетаниями указывали многие ученые: А. X Востоков, Ф. И. Буслаев, И. И. Срезневский, А. А. Шахматов и другие. Э. Бенвенист связывал сложные имена в разных языках, включая русский, с «синтаксическими структурами», а именное сложение - с микросинтаксисом [2]. Свидетельством генетической связи сложных именных композитов с соответствующими синтаксическими сочетаниями могут служить факты параллельного функционирования синтаксических сочетаний и соотносительных с ними сложносоставных существительных с таким же компонентным составом: тат. кышлау умарта - перезимовавший улей, юылмаган куас - немытая квашня, сыра мичкэсе - пивная бочка, где все сложные слова служат наименованием толстой женщины; рус. тертый калач - видавший виды человек; переводная картинка - переводчица; друг семьи -любовник; нем. Hundeaugen — «преданный человек», а не собачьи глаза, Kalbskopf — «тупица», но не телячья голова, Kiekindiewelt - «молокосос», «новичок» вместо повелительного наклонения «смотри на мир».
Проблема разграничения сложного слова и словосочетания является неизбежной, с ней сталкивается любой исследователь композитов при отборе и определении характера и объема своего материала.
Семантический критерий играет важную роль при идентификации сложного слова как для германской, так и для тюркской группы языков. В работах лингвистов-тюркологов семантическому критерию отграничения сложного слова от свободного словосочетания придается весьма серьезное значение. При образовании сложных слов происходят более сложные процессы реализации сложного содержания, чем при образовании простых слов. Семантические отношения между компонентами сложного слова должны соответствовать типу мотивационных отношений, лежащих в основе формирования типовой модели сложного слова.
Лингвисты, которые оперируют в своих исследованиях термином цельнооформленности сложного слова, считают, что если значение целого не выводимо из значений суммы компонентов, то такое образование является сложным словом [3].
Другим, наиболее важным критерием сложного слова является функционально-семантический. Он заключается в том, что сложное слово, в отличие от синтаксических конструкций, характеризуется единой синтаксической и единой номинативной функциями, то есть, несмотря на свой сложный состав, оно рассматривается как
единая лексическая единица с точки зрения выражаемого значения и выполняемой синтаксической функции. Сложное слово является одним из способов обозначения новых явлений экстралингвистической действительности. Поэтому номинативная функция сложного слова, которая выполняется его компонентами не последовательно, а в совокупности, также служит важным признаком, позволяющим отграничить сложное слово от сходного по структуре и значению словосочетания.
Очень убедительно для нашей статьи также и следующее мнение А. Г. Садыковой о том, что только интуиция носителя языка может определить, насколько в сложном слове отражаются разные приемы обобщения опыта, разные формы расчленения мира [4].
В наиболее спорных и сложных случаях идентификации сложного слова, особенно когда сложное наименование стоит еще на пороге перехода его от словосочетания в сложное слово, только интуиция носителя языка, его квалификационно-познавательная, мыслительная деятельность может определить, насколько в сложном слове по сравнению с высказываниями отражаются разные приемы обобщения опыта, разные формы расчленения мира. Сложное наименование, возникшее на базе предметно-логических ассоциаций в акте номинации, рассматривается носителями языка как один из способов отражения окружающей действительности, как синтез понятий о реальности. Поэтому критерий прагматической компетенции представляется необходимым при идентификации сложного слова [5].
Придерживаясь мнения о том, что нет абсолютной границы между классом сложных слов и классом словосочетаний, мы признаем приоритетность семантического, ономасиологического и прагматического критериев отграничения сложного слова от словосочетания как для тюркских, так и для германских языков. Безусловно, при определении статуса сложного слова важную роль играют и формально-структурные критерии.
Статус сложных слов определяется единством следующих признаков:
1) выражением номинации;
2) цельностью номинативного значения;
3) цельнооформленностью;
4) структурно-словообразовательным единством.
Цельность номинативного значения сложного или сложносоставного слова заключается в том, что сложносоставное слово обозначает единое, нерасчлененное понятие. Цельность номинативного значения основывается на идиоматич-ности лексического значения сложносоставного слова. Под идиоматичностью лексического значения сложносоставного слова следует понимать
невозможность абсолютной выводимости лексического значения сложносоставного слова из значений его составных компонентов.
Цельнооформленность сложных слов заключается в строго фиксированном порядке следования компонентов, в непроницаемости, в унифицированной грамматической оформленности, в наличии одного основного ударения, особенно в немецком языке.
В сопоставляемых нами языках преобладает именное сложение (эта мысль была высказана В. В. Виноградовым, она признается также исследователями немецкого и татарского языков).
Сложное слово - это единая смысловая единица, значение которой не равно сумме ее компонентов. Каждое сложное слово представляет собой организованный комплекс, в котором за счет ингрессии целое больше, чем сумма его частей. Если лексическая единица несет элементарный образ действительности, то сложное слово несет сложный образ, отражающий связи между объектами действительности. Помимо этого, сама целесообразность существования сложных слов определяется необходимостью выражения значимости для данного сложного образа, т. е. эмоционального отношения к нему (даже если этот эмоциональный компонент со временем утрачивается).
Слово, по утверждению психологов, имеет аффективные корни. Оно родилось как сигнал, вызванный эмоциональным освоением действительности. Слово, поэтому, возникло в качестве эмоциональной модели бытия, и было таким же знаком, как мимика, жесты, пантомимика. Лишь в процессе эволюции оно стало тем, что есть сейчас. На первых этапах истории слово было вплетено в практику и получало свое значение только из ситуации конкретной практической деятельности.
Однако человек сохранил потребность в эмоциональных средствах выражения. Для этого язык синтезирует единицы более высокого уровня организации, чем слово, принимающее часто форму суждений, оценочности. Этими единицами являются сложные слова с лексико-семанти-ческой коннотацией. Таким образом, сложное слово в системе «познание - язык» занимает место носителя эмоционального образа объекта.
Все это определяет и наш интерес к именному словосложению как способу номинации, ибо в результате анализа лексикографических данных и эмпирического материала нами было установлено, что основное количество инвективных наименований человека сформировано вследствие словосложения.
Сложное слово занимает вполне определенное место в системе комплексной номинации. От словосочетания оно отличается более компактным и емким представлением значения.
Словосложение как способ номинации имеет свои особенности и представляет собой процесс категоризации, который является непосредственным следствием классифицирующей когнитивной деятельности человека. Анализируя номинативный потенциал именных композитов, мы исходим из того, что словосложение обладает широким спектром ономасиологических возможностей и демонстрирует чрезвычайно емкое, конденсированное, выраженное значение. И именно номинативный потенциал именных композитов предопределил выбор предмета данной статьи -сложные инвективные композиты.
Сложные слова подвержены процессам лек-сикализации и идиоматичности. По этому поводу существует две точки зрения. Согласно первой, все сложные слова изначально лексикали-зованы. Идиоматические слова в рамках этой концепции рассматриваются как частное проявление лексикализации, и предполагается три степени лексикализации сложных слов.
Приведенные описания словосложения отражают в определенной мере разнообразие подходов в интерпретации этого способа деривации, а также дают возможность увидеть, как на протяжении последней четверти XX в. формировался и, наконец, утвердился взгляд на словосложение как на соединение не основ, а слов. И такая интерпретация словосложения нам кажется наиболее приемлемой.
Более того, для нашего исследования наибольший интерес представляют так называемые экзо-центрические сложные слова, куда входят как образования типа бахуврихи, так и императивные имена. Эти сложносоставные образования объединяются в одну группу исходя из чисто семантического принципа, который В. Хенцен сформулировал следующим образом: «Субъект (т. е. обозначаемый сложным словом предмет) не назван внутри сложного слова, а находится за его пределами» [6]. Термин «экзоцентричес-кие композиты» введен в филологическую литературу А. Александровым и заимствован потом К. Бругманом для отграничения данной группы образований от обычных сложных слов, центр значения которых находится в них самих. Например, словосложения Dreckschwein, Großmaul, Goldfisch в немецком языке являются экзоцент-рическими, так как они обозначают не "ein dreckiges Schwein", "einen großen Maul", "einen goldenen Fisch", а неопрятного, болтливого человека, а в третьем примере - богатого жениха или невесту, а не золотую рыбку. В сложных словах русского языка сорвиголова, держиморда, мордоплюй речь идет о человеке, не отличающемся примерным поведением, а не о грамматической форме повелительного наклонения. Сложные слова татарского языка юеш танау
(доел. юеш - мокрый, танау - нос), кабак баш (доел. кабак - тыква, баш - голова), чуен мац гай (доел. чуен - чугун, ма гай - лоб) дают имена подроеткам, характеризуя их по возраету, уметвенным епоеобноетям и физичееким показателям. В филологичеекой литературе, как уже было упомянуто, их называют иногда и поеее-еивными композитами.
М. Д. Степанова делит номинативные елож-ные елова по еинтакеико-еемантичеекой евязи между их компонентами, и ее клаееификация предетавляетея нам наиболее приемлемой. Правда, в вышеназванной клаееификации для нае пред-етавляют интерее, прежде веего, императивные имена и еложные елова типа бахуврихи, как подтип детерминативных еловоеложений.
Важная характериетика бахуврихи - это признак двуплановоети номинации, оенованной на двух типах предикации - качеетва и атрибуции, что евидетельетвует об аеимметрии их плана ео-держания и плана выражения.
Бахуврихи как в немецком, так и в татареком языке предетавляют большой интерее при еравни-тельно-типологичееком иееледовании, так как возникают в уеловиях номинативной избыточноети информации. В бахуврихи в еопоетавляемых языках проиеходит переоемыеление объекта наименования через призму оценочного, чуветвенного или образного предетавления. Их важнейшими евойетвами являютея эмоционально-циничная или грубая экепреееивноеть, презрительно-пренебрежительная оценочная образноеть.
Экепреееивноеть еложных елов типа бахув-рихи доетигаетея за ечет еемантичеекого уелож-нения еловообразовательного акта метафори-чеекими и метонимичеекими переноеами значений еочетающихея елов. Например: нем. Augendiener (досл. Auge - глаз, Diener - слуга) - подхалим; Bettelbruder (досл. betteln - попрошайничать, Bruder - брат) - попрошайка; руе. горлодер, крохобор; тат. а гыра баш (досл. а гыра - тупая, баш - голова) - тупица; апара корсак (досл. апара - закваска, корсак - брюхо) -квашня и др.
В иееледуемых языках оеновную группу ба-хуврихи еоетавляют наименования лиц е пейора-
тивной экспрессивностью. Это объясняется закрепившейся языковой традицией выражать пренебрежительное, презрительное отношение к человеку посредством наименования словом. Помимо того, исследованный материал позволяет нам заключить, что сложные слова - бахув-рихи - в исследуемых языках в обозначении названий лиц очень продуктивны.
Ввиду того, что императивные имена по своим семантическим особенностям и эмоционально-экспрессивной окраске приближаются к образованиям типа бахуврихи, мы считаем необходимым рассматривать их в рамках предпринятого нами исследования. На наш взгляд, более целесообразно считать эти словосложения особым способом словообразования, как это делает большинство германистов. Такого рода слова объединяются вместе с бахуврихи в группу экзоцен-трических образований, и, как бахуврихи, императивные имена характеризуются особым видом метонимического переноса значения. Оба типа словосложения принадлежат к народной лексике и зачастую - сниженной с фамильярно-бранным и презрительно-пренебрежительным оттенком.
Таким образом, словосложение обладает широким спектром ономасиологических возможностей и демонстрирует чрезвычайно емкое, конденсированное, выраженное значение. Следовательно, сложное наименование, возникшее в акте номинации, рассматривается носителями языка как один из способов отражения окружающей действительности.
Примечания
1. Степанова М. Д. Словообразование современного немецкого языка. М.: Изд-во литературы на иностр. языках, 1953. С. 109.
2. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. С. 241.
3. Садыкова А. Г. Система субстантивного словосложения в тюркских и германских языках в сравнительно-типологическом аспекте: дис. ... д-ра филол. наук. Казань, 2002. С. 68.
4. Там же. С. 70-71.
5. Там же. С. 69.
6. Henzen W. Deutsche Wortbildung. Halle (Saale), 1947. S. 89.
