CC BY
104
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА № 348 Июль 2011
ФИЛОЛОГИЯ
УДК 8Г37+571.513
Р.П. Абдина
СЛОВООБРАЗОВАНИЕ И СПОСОБЫ НОМИНАЦИИ ТРАДИЦИОННОЙ ХАКАССКОЙ ОДЕЖДЫ
Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект № 10-06-90755-мобст).
Статья посвящена описанию формальных и содержательных способов образования наименований традиционной одежды в хакасском языке с привлечением материалов из других родственных языков. Лексическая группа наименований традиционной одежды хакасов сформировалась преимущественно в результате словообразовательных процессов (морфологических, синтаксических) собственно хакасского языка, частично содержит и заимствования из других - родственных и неродственных - языков. Исследование лексики по тематическим группам дает возможность выявить плотность номинации и степень детализации в этой понятийной сфере.
Ключевые слова: традиционная одежда; тематическая группа; словообразование; способы номинации.
Способность называть предметы и явления действительности - основное свойство любого слова. В слове как носителе значения и репрезентанте мысли о предмете (явлении) действительности в разной степени сохранены следы его формирования и развития. Развитие слова совершается постоянно и осуществляется на всех уровнях: подвергается различным изменениям звуковая система, меняются морфологический состав и его семантика. Подавляющее большинство новообразований создаётся посредством тех словообразовательных способов и средств, которыми располагает тот или иной язык. Образование производных слов - один из самых продуктивных, экономных и емких способов реализации репрезентативнономинативной деятельности языка. Словообразование как элемент системы языка - это прежде всего область моделирования особых единиц номинации - производных слов. Такая же способность слова называть предметы, их свойства, явления, отношения действительности лежит в основе выделения в словарном запасе лексических серий, или тематических групп, так как в такие ряды включены слова, служащие для обозначения отдельных разновидностей каких-либо предметов и объединяемые общностью родового значения. При рассмотрении той или иной тематической группы слов вырисовывается, с одной стороны, разнообразие морфологических схем описываемой лексики, с другой - некоторые характерные для каждой тематической группы морфологические структуры. На важность и полезность лексико-тематической разработки словарных материалов указывала В.И. Цинциус, известный исследователь алтайских языков, отмечавшая, что такой подход к анализу лексики дает возможность выявить, каков общий объем и какова степень детализации лексического запаса языка в той или иной его области, а также наиболее характерные для данных семантических разрядов словообразовательные модели [1. С. 4].
Тематические группы связаны с представлением о соотношении общего родового понятия и частных понятий, отражая степень когнитивной проработанности отдельных сфер действительности (культуры). В алтайских языках для передачи обобщающих родовых понятий нередко служат композиты из двух-трех подродо-вых наименований. Это же явление наблюдается в ха-
касском языке, где для обозначения общего понятия одежды в литературном языке и его диалектах существуют два слова: составное собирательное слово кип-азах, включающее обозначение одежды и обуви, и отдельное слово кип - только ‘одежда’.
Меньший диапазон идеи обобщенности выражают биномы сочинительного типа, компоненты которых выступают по отношению друг к другу как синонимы. Например, в термине маймах - одЬк ‘обувь’ объединены слова, функционирующие в современном литературном языке на правах синонимов, но исторически относящиеся к разным диалектам хакасского языка.
В сложных словах подчинительного типа его компоненты не являются равноправными: один из них выступает в качестве главного члена по отношению ко второму, зависимому от него. По характеру подчинительной связи прежде всего выделяются определительные и дополнительные виды отношений. Нам хотелось бы здесь остановиться на композитах с определительными отношениями, так как «в основе семантики многих сложных слов этого типа лежит одно общее смысловое отношение; его можно представить как отношение общего к частному, более абстрактного к более конкретному, родового к видовому» [2. С. 63]. Выразителем более общего, более отвлеченного понятия служит ведущий, главный член (всегда именной), тогда как на долю зависимого, подчиненного выпадает роль носителя конкретизирующего признака. В алтайских языках зависимый компонент занимает первое место, тогда как ведущий, главный член стоит на втором, подобно тому, как это имеет место в определительных сочетаниях. При этом в роли зависимого может стоять или именная часть речи, например: ах порЬк - ‘колпак, вязанный из суровых ниток в виде мешочка с кистью на конце’ (ах - белый), тууп маймах - ‘обувь, сшитая из хорошо выделанной дубленой кожи’ (тууп ‘дубленая кожа’), или глагольная: харалтхан тон - ‘вычерненная или крытая шуба’ (харал- ‘почернить, сделать темным’).
Рассмотрение словарных материалов по тематическим группам, в которых слова объединяются на основании общности родового значения, дает возможность
выявить еще одну особенность закономерного характера связи в развитии семантики от видовой к родовой, т.е. использование наименования, которое в одном языке служит для обозначения какой либо разновидности, в другом - в роли родового, а иногда употребляется в обоих значениях [1. С. 5]. Ярким примером этого варьирования является древнетюркское слово тон ‘ платье, одежда’, которое в тюркских языках употребляется и в более частном (платье, шуба), и в более общем (одежда, верхняя одежда) значении [3. С. 239]. В хакасском языке древнетюркская семантика этого слова сохранена в глаголе тонанарга ‘надевать, одеваться’, а слово тон в современном хакасском языке сохранилось в более узком значении - ‘шуба’, за исключением кызыльского диалекта, где оно сохранило семантику древнетюркского языка и используется в значении ‘ одежда, платье’.
Помимо указанных способов словообразования для обозначения наименований традиционной одежды в хакасском языке используется и морфологический способ, который представляет собой создание новых слов путем сочетания морфем по определенным правилам. Например: Ьл+бЬк ‘петля в одежде, застежка, вешалка’ чыы+рын+ды ‘сборки’, чус+тЬк ‘перстень’ и др. В хакасском языке имеются как продуктивные, так и непродуктивные аффиксы. Продуктивными являются такие аффиксы, которые на данном этапе развития языка способны участвовать в образовании новых слов и легко могут быть отделимы от других формантов слова как самостоятельные морфологические единицы [4]. В исследуемой группе лексики наиболее употребительные следующие аффиксы:
- цых/-цах: сыынцах/чыынцах ‘клин в одежде’ нанцых ‘украшение в виде мешочка, которое подвешивали сбоку шубы’. Данный аффикс образует в хакасском языке имена существительные со значением орудия, средства и результата действия от глагольной основы;
- дырых с вариантом -д/р/к: мойдырых ‘воротник’, сагалдырых ‘подбородочный ремень’, ицелдЬрЬк ‘игольник в виде трех подушечек, соединенных между собой углами, носимый в качестве подвесного украшения, прикрепляемый с двух сторон шубы’. Аффикс -дырых относится к категории непродуктивных аффиксов и встречается еще лишь в некоторых словах хакасского языка;
- тых/-дых: холтых ‘ластовица, пришиваемая под рукавом’. Аффикс тых/-дых образует имена существительные от других имен, в современном хакасском языке мало употребляется и для образования новых слов почти не используется. К числу таких же аффиксов относятся -тес в слове птектес ‘браслет’. В хакасском языке бытует лишь несколько слов с указанными аффиксами.
В лексико-тематической группе традиционной одежды встречаются слова, подвергшиеся процессу опрощения. Под опрощением мы вслед, за Н.М. Шанским, понимаем такое изменение в морфологической структуре слова, при котором производная основа, ранее распадавшаяся на морфемы, становится непроизводной [5. С. 189]. Утрата смысловой связи между производным словом и производящей основой наблюдается в тех случаях, когда в ходе развития языка либо слово приобретает иное значение, чем то, которое служило
производящей основой, либо производное слово по своему значению сильно отдаляется от исходной основы-корня, что приводит также к разрыву структурносемантической соотнесенности производного и производящего слов [6]. Например, фонетические варианты слов пызарга/пычарга ‘делать выкройку’ и пычах ‘нож’ имеются во многих тюркских языках. Этимологический анализ показывает, что они были исторически производными от глагольной основы быч-/пыч-. Глагол быч- в языке древнетюркских памятников обозначал понятия ‘резать, рубить, косить’ [7. С. 104]. В хакасском языке быч- фонетически изменилось в пыс- (оглушение начального б и переход ч>с), утратило значения ‘резать, рубить, косить’ и стало употребляться в более узком значении ‘кроить, делать выкройку’. Эти изменения стали причиной семантического разрыва между современным пыс- и исходной древней основой быч-. Нарушилась словообразовательная соотнесенность между пыс- (пызарга/пычарга) ‘кроить, делать выкройку’ и непроизводным на сегодняшний день словом пычах ‘нож’. В современном хакасском языке широким значением ‘резать, отрезать, рубить, пилить’ обладает глагол кис- (кизерге). От кис- образуются имена существительные кизек ‘отрезок, кусок’, кизтдЬ ‘остатки при выкройке’. На фонетическом уровне причиной, вызывающей опрощение, могут быть различные звуковые изменения. В хакасском языке таковыми являются ассимиляция и чередование согласных, метатеза, редукция и выпадение звуков и т.д. Фонетические изменения происходят обычно на стыке морфем. Иногда такие изменения касаются и внутренней формы основы. В результате корневая морфема в составе производного слова внешне сильно отличается от исходной основы. Нарушается фонемная соотнесенность между производящей и производной основами, постепенно теряется и семантическая связь между ними. Например, вследствие перестановки согласных гл>лг утрачена фонетико-семантическая связь между хакасским глаголом толга ‘крутить, скручивать, вить веревку’ и его древней исходной формой тог, которая как самостоятельная лексема не употребляется, но встречается в составе слов тогым ‘клубок, комок’, тогылах ‘круглый, шарообразный’. Чередование согласных мы можем проследить на следующем примере: ултуц ‘подошва’ - ултур ‘подшивать подошву’. Определяя этимологию данных слов, можно предположить, что из др.-тюрк. сущ. и1 ‘подошва’ образовался глагол улта ‘прикреплять, пришивать подошву’, от которого в свою очередь образовалось сущ. ултуц ‘подошва’ и далее глагол ултур ‘подшивать (подошву)’. Выпадение согласных и стяжение гласных - это одна из действующих закономерностей современной фонетики хакасского языка. Обычно из состава слова при определенных условиях выпадают сонорные л, р, й, ц и звонкие заднеязычные г, г. Такая фонетическая закономерность, вероятно, была свойственна хакасскому языку и в далеком прошлом. Об этом свидетельствует прочная спаянность словообразовательных элементов слов, подвергшихся опрощению в результате выпадения указанных согласных [6. С. 119]. Например: слово тууп ‘дубленая кожа’, по всей видимости, образовалось от тулуп ‘мешочек из овчины’, ‘долгополая меховая шуба,
обычно не крытая сукном’, слово киис ‘кошма, войлок’ образовано в хакасском языке таким же способом от древнетюркского kidiz. В отдельных случаях наблюдается выпадение согласного и смежного с ним узкого гласного звука. Например, в слове мойдырых ‘воротник’ исторически можно восстановить корневую морфему мойын ‘шея’ (возможно, здесь играет какую-то роль редукция гласного ы): мойындырых>мойн-
дырых> мойдырых. Интересно отметить, что в бело-июсском говоре качинского диалекта слово подверглось следующей звуковой эволюции: й переходит в среднеязычный носовой сонант (явление очень редкое в хакасском языке). Некоторыми носителями говора мойдырых произносится как моцдырых. При выпадении заднеязычных г, г или й в интервокальной позиции происходит стяжение гласных, в результате чего образуется один долгий звук. Такие фонетические изменения также выступают исходным моментом опрощения. Например, глагол иир- ‘прясть’, образованный в прошлом от корня тг ‘веретено’. В современном языке шг вытеснено словом вторичного образования иирчЬк ‘веретено’.
Исследование внутренней формы лексических единиц дало возможность выявить общие закономерности в выборе мотивационного признака.
Термины, в основе номинаций которых указан материал изготовления, по своей структуре являются составными и образованы по схеме сущ. +сущ. Такие термины, образованные по схеме сущ. + сущ., являются субстантивными словосочетаниями с атрибутивным компонентом - существительным. Словосочетания с существительными в форме основы широко представлены в тюркских языках. В этих словосочетаниях определение, сочетаясь с определяемым, конкретизирует понятие определяемого и образует более конкретную, узкую и частную группу данного общего или абстрактного понятия [8. С. 279]. В исследуемом материале такой способ номинации реализован в следующих терминах: тууп маймах ‘обувь, сшитая из хорошо выделанной дубленой кожи’ (тууп ‘дубленая кожа’); киис тон ‘промысловый полушубок из сложенного в несколько рядов простеганного войлока’ (киис - ‘кошма, войлок’), тулгу порЬк ‘лисья шапка с большим меховым околышем и с тульей из шелка или парчи с кистью на конце’ (тулгу ‘лиса’) и др. [9. С. 15].
Наименования, в основе которых указано действие по созданию реалии, по своей словообразовательной структуре являются отглагольными существительными. В хакасском языке выявлены следующие термины, относящиеся к этой группе: тартхын/тартхан ‘сборки на спинке шубы’ образовано от глагольной основы тарт-/тартарга ‘тянуть, натягивать’ и указывает на то, что сборки сделаны в результате натяжения; сыынцах/чыынцах ‘клин в одежде’ образован от глагольной основы сыын- ‘вмещаться, втискиваться’; ту рей ‘голенище’ - от глагольной основы тур- ‘свертывать, заворачивать’, термины, обозначающие подошву ‘ултуц ’ и стельку ‘ултурух ’, произошли от глагола ултур ‘подшивать обувь’; термины ЫбЬк ‘петля в одежде, застежка, вешалка’, ЫтЬк ‘длинная сумочка’ и ЫцЬрбе ‘цепочка, соединяющая крупные серьги на уровне груди’ образованы от глагола Ы- /Ыерге ‘зацеплять, подвешивать’; чыырынды ‘сборки’ образован от
глагольной основы чыыр- ‘собирать в сборки’;
сулганцых ‘портянки’ произведено от глагола сулга-‘завертывать, наматывать’; салбанцых ‘серьги’ образовано от глагола салбацна ‘повиснуть, болтаться из стороны в сторону’.
Термины, в основе номинаций которых указана предназначенность для определенной части тела, представлены следующей группой: когЬспек ‘телогрейка’ производно от когЬс ‘1) грудь, грудная клетка; 2) туловище (до пояса)’; термины ээн, ицмен/игбен оцмен/уцмен ‘наплечники платья’ происходят от названий частей тела человека: онмен ‘ключица’, ицт ‘плечо’; термины мойдырых ‘воротник’ и монцых ‘бусы’, производные от существительного мойын ‘шея’; хол-тых ‘ластовица под рукавом’ производно от существительного хол ‘рука’; сагалдырых ‘подбородочный ремень’ образовано от существительного сагал ‘борода’; нанцых ‘украшение в виде мешочка, которое подвешивали сбоку шубы’ образовано от существительного нан ‘верхняя часть бедра; бок’; тлектес ‘браслет’ - от пЬлек ‘часть руки между локтем и запястьем’; чустЬк ‘перстень’ образовано от чус/чул ‘сустав’.
При группировке по лексическим сериям значительно легче выявляются заимствования, так как после определения объема анализируемого пласта лексики можно проанализировать параллели в родственных языках, всесторонне оценить их соотношение и определить лексические и культурно-исторические взаимосвязи контактирующих языков и народов. Анализ источников заимствования в составе лексики одежды и украшений хакасского языка позволяет выделить следующие слои заимствований: из монгольского языка чимце ‘халат’, мелей ‘рукавицы’, оцуре ‘внутренняя пола шубы’, тана ‘перламутровая пуговица’, сигедек ‘женская безрукавка’, сарапчы ‘козырек’, арчоол ‘платок’, маймах ‘обувь’; из китайского нинц ‘бисер’, из арабского /зеп ‘карман’; из русского языка плат ‘платок’, трос ‘крест’.
Вопрос о заимствованиях из монгольского языка давно уже начал привлекать внимание исследователей сибирских тюркских языков в силу их участия в этногенезе хакасов. На важность исследования взаимодействия хакасского языка с монгольскими языками указывает известный лингвист Е.И. Убрятова: «Для его происхождения очень важно выяснение его взаимодействия с языками других семей, в частности с монгольскими языками. Оно важно и для выяснения этногенеза хакасского народа» [10. С. 145]. Основной пласт заимствований из монгольского языка приходится на период с XIII по XVII в. Монголы оказали сильное влияние на язык и культуру народов Саяно-Алтайского нагорья, в том числе хакасов, особенно во время нашествия Чингисхана, а также в период политической зависимости от Джунгарии. В это время в язык вошло очень много монголизмов, которые нашли место и в исследуемой лексико-тематической группе одежды хакасов. Монгольское влияние на материальную культуру хакасов, в частности в отношении одежды, отмечают и этнографы: «...раньше качинцы носили другую обувь - монгольского типа, с нашивной подошвой и характерным легким загибом носка вверх» [11. С. 66]. Интересно, что в анализируемом нами материале качинского диалекта
хакасского языка обувь обозначается термином маймах, который произошел от монгольского пай ‘нога’. Отсюда происходит и хакасский термин пойтах ‘носки из овчины или собачьей шкуры шерстью вовнутрь’.
Со второй половины XVIII в., после вхождения Хакасии в состав Российского государства, в хакасский язык активно проникают заимствования из русского языка. Заимствованные слова подвергаются фонетическому освоению по законам звуковой системы хакасского языка. Многие фонетические особенности русских слов, заимствованных в хакасский язык, возникли в результате заимствования их из диалектов русского языка. Примером этого может служить хакасское слово плат ‘платок’, употребляющееся не в литературном русском языке, а в его диалектах, с носителями которых у хакасов поддерживались экономические и культурные связи. Если бы основой заимствования послу-
жило слово платок, то по фонетическому закону хакасского языка следовало бы ожидать слово в следующем фонетическом оформлении: полток (вместо плат).
Таким образом, лексическая группа наименований традиционной одежды хакасов сформировалась преимущественно в результате словообразовательных процессов (морфологических, синтаксических) собственно хакасского языка, частично содержит и заимствования из других - родственных и неродственных -языков.
С точки зрения принципов номинации в наименованиях традиционной одежды хакасов чаще всего реализуется признак, указывающий на материал изготовления, в меньшей степени - признак, указывающий на способ изготовления, и еще реже отмечается функциональный признак - предназначенность одежды для определенной части тела, форма одежды и цвет.
ЛИТЕРАТУРА
1. Цинциус В.И. Проблемы сравнительно-исторического изучения лексики алтайских языков. Исследования в области этимологии алтайских
языков. Л., 1979. С. 3-18.
2. Осипов Ю.М. Вопросы словообразования в современном тайском языке. М., 1969.
3. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика / Э.Р. Тенишев, Г.Ф. Благова и др. М., 1997. С. 239.
4. Патачакова Д.Ф. Аффиксы словообразования имен существительных // Лексикология и словообразование хакасского языка. Абакан, 1987.
С. 123-139.
5. Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию. М., 1968.
6. Патачакова Д.Ф. Морфемная структура слова в хакасском языке // Лексикология и словообразование хакасского языка. Абакан, 1987.
С. 108-123.
7. Древнетюркский словарь / Под ред. В.М. Наделяева, Д.М. Насилова и др. Л., 1969.
8. БаскаковН.А. Введение в изучение тюркских языков. М., 1969. 386 с.
9. Абдина Р.П. Лексика традиционной одежды в диалектах хакасского языка (в сравнении с алтайским языком): Автореф. дис. ... канд. филол.
наук. Новосибирск, 2009.
10. Убрятова Е.И. Из выступлений // Ученые записки ХакНИИЯЛИ. Абакан, 1959. Вып. VII. С. 140-146.
11. Шибаева Ю.А. Одежда хакасов. Сталинград, 1928.
Статья представлена научной редакцией «Филология» 27 февраля 2010 г.
