CC BY
530Теория и история культуры
О. Б. СОКУРОВА
«СЛОВО О ЗАКОНЕ И БЛАГОДАТИ»: СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ИДЕИ И СИСТЕМА ОБРАЗОВ
В статье исследуется первое «Слово» русской литературы: его композиция, идейно-образное единство, система бинарных оппозиций, диалектика авторской мысли. Выделены темы и идеи, которые стали магистральными в дальнейшем развитии русской истории и культуры.
Ключевые слова: Древняя Русь, Иларион, Закон и Благодать, бинарные оппозиции, диалектика мысли, система образов.
Наша литература имела в своем начале «Слово о Законе и Благодати» Илариона Киевского [1]. Мы до сих пор слышим его долгое эхо. Созданное немногим более чем через полвека после принятия на Руси христианства, оно стало в отечественной культуре своеобразной отправной точкой, с которой началась жизнь наиболее значимых для нашего национального менталитета, постоянно развивающихся во времени тем и идей.
В первой части «Слова...» содержится осмысление сути Закона, связанного с ветхозаветной иудейской традицией, и Благодати, принесенной учением Христа и воплощающей сущность христианства. Иларион раскрывает ряд бинарных оппозиций, которые восходят к паре ключевых слов Закон и Благодать, как систему контрастных образов, относящихся к природным и социальным явлениям, а также библейским персонажам. В тексте «Слова.» обретают символический смысл и находятся в отношениях диалектического сопряжения и противостояния рабство - свобода; Агарь - Сарра; Измаил - Исаак; свет луны - свет солнца; сушь - роса; теснота - безграничность; мир тленный - мир вечный.
Иларион утверждает, что закон связан с темой рабства (Агарь - рабыня), благодать несет духовную свободу (Сарра - жена праотца Авраама). Закон ограничен исторической деятельностью одного народа, а благодать безгранична, обращена ко всем народам земли (закон иссушает - «роса благодати всю землю покрыла»). Всем стройным ходом своих рассуждений, глубиной и силой контрастных образов автор убеждает, что закон меркнет перед благодатью, как мир тленный меркнет перед миром вечным.
Центральное место в первой части «Слова.» по праву занимает христологическая тема: именно Христос, воплощенное Слово, во всей полноте раскрыл соотношение Закона и Благодати. Он пришел «не разорить закон, но исполнить», и исполнение это было абсолютным, поскольку Он - «единый без греха»; люди же согрешили перед законом все до единого, и потому ни один, по слову апостола Павла, не может перед законом оправдаться - все осуждены. Таким образом, закон не спасает, а выявляет грех, обличает и осуждает. Сам себя человек спасти не может, он спасается не по закону, а по благодати.
Уже в Нагорной проповеди Иисус Христос показал недостаточность, ограниченность закона, призывая своих последователей превзойти ветхозаветную праведность: жить не в насильственном принуждении к исполнению заповедей, а в свободе благодатной любви к Богу и ближнему. Христос свободно нарушал букву Закона, чем вызывал ненависть и возмущение законников-фарисеев: исцелял в субботу страждущих людей, прощал им грехи.
Показывая, что иерархическое превосходство благодати подтверждено жизнью и деяниями Христа, Иларион применяет прием антитезы. Но в данном случае он делает это не для противопоставления, а для того, чтобы показать непостижимое и вдохновляющее благодатное единство во Христе того, что по немощному человеческому разумению казалось несоединимым:
Как человек, утробу Материну тяготил, и, как Бог, родился, девства не повредив <.> Как человек, пришел на крещенье, и, как Бога, Иордан, устрашившись,
возвратился вспять. Как человек, постился сорок дней, взалкав, и, как Бог, победил искушающего. Как человек, пришел на брачный пир
в Канне Галилейской, и, как Бог, воду в вино превратил <.> Как человек, по Лазаре прослезился, и, как Бог, воскресил его из мертвых <.> Как человек, распят был, и, как Бог, сораспятого с Ним
впустил в рай <.> Как человек, во гроб положен был, и, как Бог, ад разрушил и души освободил [2].
Поистине поражает, с каким интеллектуальным, художественным и богословским совершенством, в диалектически емких формулах прослежена древнерусским книжником земная жизнь Христа, во всех своих событиях раскрывающая полноту присутствия в Нем двух природ: Божественной и человеческой.
Исследователи обоснованно видят в приведенном нами отрывке точное воспроизведение росписей Софии Киевской. Кульминацией первой части произведения выступает ликующее славо-
"Культурная жизнь Юга России" № 1 (39), 2011
словие царя Давида (Пс. 76:14-15), которое поется на вечерне главных Господских праздников, прежде всего - Христовой Пасхи: «Къто Богъ ве-лий, яко Богъ нашь! Тъ еси Богъ творяи чюдеса».
Во второй части «Слова...» идет речь о том, что благодать христианской веры, покорив все концы земли, дошла до народа русского, ибо «лепо благодати и истине на новых людей воссиять»:
Не вливают ведь, по слову Господню, вина нового учения благодетельного в мехи ветхие, обветшавшие в иудействе. Ежели просядутся мехи, вино прольется. Ведь не могла закона тень удержать <.> Но новое учение - новые мехи, новые языки (с. 61).
В этой части произведения показано, что, как и любой человеческий закон, закон старшинства не абсолютен. По благодати, в соответствии с Промыслом Божиим, он может быть нарушен. В ветхозаветные времена Иаков возложил десницу (правую руку) на Ефрема, а шуйцу (левую) на старшего сына Манассию. Иудейство «хоть и прежде было», говорит Иларион, «но Благодатью христиане возвысились». «Закон прежде стал, и вознесся в малом, и отошел, вера же христианская, после придя, первейшей стала и распространилась на множество языков, и Христова Благодать всю землю объяла» (с. 43-45).
В мысли Илариона о возможности превосходства младшего над старшим, более позднего над более ранним некоторые интерпретаторы усмотрели пророческий намек, предупреждение старой Византии о том, что ее первенство в православном мире может по Божьему Промыслу перейти к другому народу. И действительно, через полтора столетия пророчество «Слова.» начало сбываться. В 1204 году Константинополь разрушили, как некогда Иудею, новые римляне-крестоносцы, далее (в 1453 г.) им завладели турки. Хранительницей Благодати стала Русь. Уже при Ярославе Мудром на Руси окрепло стремление утвердить высшую церковную иерархию из числа своих собственных пастырей и тем самым обрести большую самостоятельность по отношению к Константинополю. Согласно «Повести временных лет», первым Киевским митрополитом не из греков, а из местных иеромонахов был назначен в 1051 году по настоянию великого князя именно «пресвутер Ларион», автор «Слова о Законе и Благодати» [3].
В динамичных, энергетически сильных строках Иларион показывает, сколь решительно оттолкнулся наш народ от былого языческого пленения:
И уже не идолослужители зовемся, но христиане, Не без надежды уже пребываем, но уповаем на
жизнь вечную И уж не капище сатанинское городим, Но Христовы церкви зиждем. Уже не даем на заклание бесам друг друга, Но Христос за нас идет на заклание (с. 63).
Русь посетило человеколюбие Божие, пишет автор «Слова.», «и уже не следуем бесам, но
ясно славим Христа, Бога нашего, по пророчеству: "Тогда поскачет, подобно оленю, хромой и ясен будет язык гугнивых"» (с. 65). Он дает понять, что с принятием христианства русские перестали быть «гугнивыми», обрели ясное национальное самосознание в слове. «Были мы не Божьими людьми, а теперь Бог говорит: "Люди вы Мои!" И врагами бывшие, сынами Его мы назвали себя. И не по-иудейски хулим, но по-христиански благословим. И не совет творим, как Его распять, Но как распятому поклониться» (с. 67).
Во второй части «Слова.» «новый народ Божий» (соотечественники-единоверцы Илариона) противопоставлен «старому» (ранее избранному Богом народу): все дело в принципиальной разнице их отношения к Христу. Ветхий Завет и ветхозаветные праведники отнюдь не отвергаются, наоборот, именно в этом месте произведения чаще всего цитируются библейские пророки Исайя, Давид и Даниил, предсказавшие вселенский характер Благодати, которая будет явлена в грядущем Мессии - Христе.
В третьей части содержится похвала крестителю Руси великому князю («кагану») Владимиру Святославичу. «Она оригинальна всецело и содержит суждения Илариона по ряду правовых и государственных вопросов, отражает его взгляды на личность в истории. Факт весьма примечательный, поскольку не типичен для того времени. Иларион по крайней мере на три-четыре столетия опережает общественные представления по этому поводу» [4]. Создатель «Слова.» вводит в русскую литературу тему родной страны, «что ведома и слышима всеми четырьмя концами земли» (с. 73). Он создает образ идеального князя, который «землю свою пас правдою, мужеством и смыслом» (с. 75), «ведь было благоверие его с властию сопряжено» (79). Как и в предыдущем тексте, мастерски противопоставляет и сопрягает ретроспекцию / перспективу (в данном случае показывает отличие языческого прошлого от христианского настоящего). Решительно отвергая языческое поклонение бездушным идолам, он в то же время умеет найти в дохристианском опыте, в личных качествах великого князя Киевского то, что создавало почву для принятия благодати Христовой: любовь к правде, благородное мужество, крепкую волю и мудрость сильного государственного правителя.
Как раскрывает Иларион действие благодати в личности и поступках Владимира Святославича? Это усматривается прежде всего в чудесном обращении князя, закоренелого язычника, в христианскую веру. Изумление таким чудом выражает череда риторических вопросов:
Как уверовал? Как разгорелся ты любовью
Христовой?
Какой вселился в тебя разум, выше разума
земных мудрецов,
Чтоб Невидимого возлюбить и на небесное
подвигнуться?
Как взыскал Христа, как предался Ему? (с. 81-83).
Князь Владимир, свидетельствует Иларион, не знавший Закон и пророков, не видевший Христа и чудес Его, не слышавший проповеди святых апостолов, - стал для своего народа подобным им провозвестником христианской веры. Неоднократно высказывалось мнение о том, что своим произведением Иларион готовил канонизацию Крестителя Руси. В подтверждение этой мысли можно отметить, что в славословиях великому князю применены устойчивые словосочетания и обороты речи, характерные для акафиста - хвалебно-благодарственного гимна, так называемой «неседальной молитвы» святым. Действительно, впоследствии Владимир Киевский был прославлен Русской церковью как равноапостольный великий князь.
Как подчеркивается в «Слове.», действие благодати Божией в душе князя Владимира направляло свободно-разумный выбор веры. «Воссиял разум в сердце его» (с. 75), и сошел он в святую купель, «благим смыслом и острым умом уразумев, что Бог един» (с. 85). По благодатному откровению Владимир не только сам принял православие, он крестил в водах Днепра свой народ, освободив его от «идольской лести». В этом отношении Иларион уподобляет князя Владимира Константину Великому.
Наконец, и это очень важно, действие благодати (в данном случае она может быть обозначена как благодЪть, что подчеркивает ее деятельный характер) со всей очевидностью проявилось в бесчисленных делах милосердия, которые князь творил по отношению к своим подданным, «просящим подавая, нагих одевая, жаждущих и алчущих насыщая, болящим всякое утешение посылая, должников выкупая, рабам свободу даруя» (с. 87). Упрочивая прежнюю характеристику князя Владимира: «Ты правдою облечен, крепостию препоясан, истиною обвит, смыслом венчан», Иларион делает существенное добавление к портрету его как правителя-христианина: «и милостынею, как ожерельем и убранством златым, красуешься» (с. 99) (выделено нами. - О. С.). В прилагающейся к «Слову.» молитве, приносимой от имени всего народа, Христос трижды назван Человеколюбцем. Припадая к Нему в покаянии о грехах, беззакониях и житейской суете «новокупленных рабов», Иларион просит о благодати помилования. Неизмеримо превосходящая закон, благодать помилования с этого времени стала магистральной темой русской истории и культуры.
Как к живому, обращается автор «Слова.» к Крестителю Руси (что было особенно оправдано в канун празднования святой Пасхи), призывая Владимира посмотреть на созидатель-
ную деятельность своего наследника, Ярослава Мудрого, который построил и украсил храм Софии-Премудрости, на великих вратах града Киева возвел церковь Благовещения. В честь этого праздника звучит в «Слове.» архангельское приветствие Святой Деве: «Радуйся, обрадованная, Господь с Тобою!» (с. 95). Иларион повторяет эти слова, обращая их к Киеву, матери городов русских: «Радуйся, благоверный град, Господь с тобою!» (с. 95). Тем самым он утверждает благодатное пребывание стольного града и всей русской земли под особым покровительством Богородицы. Такова еще одна тема, чрезвычайно значимая для исторических судеб и духовного пути России.
И хотя в последующие века русской истории христианская благодать помилования часто забывалась носителями власти и простыми мирянами, заветы древнерусских книжников, уложения Правды Русской (в создании которой Илларион Киевский принимал самое непосредственное участие) продолжали жить в сердце народа и в традициях русской словесности. Этой особенности Русского пути достойно будет посвятить отдельное исследование.
Литература и примечания
1. «Слово о Законе и Благодати» Илариона Киевского было написано в эпоху Ярослава Мудрого в 1037-1038-м (по другой версии - в 1049 г.). Древнейший рукописный его список находится в Государственном историческом музее (ГИМ) Син. 591. Наиболее полный археографический обзор рукописной традиции памятника см.: Мол-дован А. И. Слово о Законе и Благодати Илариона Киевского. Киев, 1984. С. 19-28.
2. Иларион. Слово о Законе и Благодати / сост., вступ. ст., пер. В. Я. Дерягина; реконстр. древне-рус. текста Л. П. Жуковской; коммент. В. Я. Дерягина, А. К. Светозарского. М., 1994. С. 51-53. В данной реконструкции сделана успешная попытка отразить ритмический рисунок древнего текста; лексика списка ГИМ С-591 сохранена без изменений. Публикуемый параллельно реконструированному тексту его перевод на современный русский язык представляется нам наиболее предпочтительным; «Слово.» цитируется по нему (в скобках указывается страница).
3. Повесть временных лет. Ч. I / текст и пер. под ред. чл.-корр. АН СССР В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1950. С. 104.
4. Ужанков А. Н. Из лекций по истории русской литературы XI - первой трети XVIII в. «Слово о Законе и Благодати» Илариона Киевского. М., 1999. С. 53.
O. B. SOKuROvA. «THE WORD ON THE LAW AND GRAŒ»:
strategic ideas and the system of images
The article examines the first «Slovo» of Russian literature: its composition, ideological and figurative unity, system of binary oppositions, dialectics of author's ideas. Subjects and ideas which became main in further development of Russian history and culture are highlighted.
Key words: Ancient Russia, Ilarion, Law and Grace, binary oppositions, dialectics of ideas, system of images.
