CC BY
31Г. Байц (Словения)
Словенские и англо-американские источники о сотрудничестве в области военной разведки в Словении и на югославско-итальянской границе в 1944-1945 гг.
Статья посвящена словенско-российскому сотрудничеству в области военной разведки на словенской и смешанной словенско-итальянской территории Приморья (в то время это была область югославско-итальянской границы - Юлийская Крайна) в 1944-1945 гг. В работе рассматриваются формы сотрудничества словенского партизанского движения с советскими представителями военных миссий, а также уделяется внимание взаимодействию партизан с отдельными представителями советских разведывательных служб в Словении. Кроме того, даются оценки этого сотрудничества службой разведки партизан и представителями англо-американских миссий.
В работе использовались наиболее важные и, вместе с тем, мало известные данные о российско-словенском взаимодействии во время войны. Мы не будем говорить о таких формах словенско-российских отношений во время Второй мировой войны, как, например, сотрудничество в области культуры, политики, пропаганды и т.д. (подобная деятельность имела место как в Словении, так и в Советском Союзе), которые, несомненно, представляют интерес; ни об участии советских граждан в словенском партизанском движении, в русском батальоне Базовишкой бригады и Первой русской бригаде. В партизанском движении Словении участвовали выходцы из СССР - первые представители бежали из концлагерей в Северной Италии сразу после итальянской капитуляции 8 сентября 1943 г. Советские люди вступали в партизанское движение и позже. Статистика говорит о 800 представителях СССР1. В последние годы войны их численность увеличилась. Среди словенских партизан было около 4-5 тыс. человек других национальностей. Преимущественно это были итальянцы, вторыми по численности были граждане СССР.
До настоящего времени деятельность советских миссий и разведчиков, действовавших на территории Словении и Юлийской Крайны, была мало освещена в литературе. Исключением является неопубликованная дипломная работа, которую 10 лет назад на основе исследования люблянских архивов написал Паоло Танзе2. Некоторые данные также можно найти в ис-спе/юваниях доктора Душана Бибера3 и в монографии о словенской воен-
ной разведывательной службе - Организации в защиту народа (OZNA), автором которой является Люба Дорник-Шубель4. В других публикациях содержатся лишь отдельные факты. В данной статье использованы документы из Любляны, Лондона и Вашингтона. Надеемся, что в будущем исследователями будут использованы также материалы из российских архивов.
Во время Второй мировой войны в Словении и, в особенности, в Юлий-ской Крайне работало много союзнических миссий. Некоторые из них были официальными военными миссиями, другие - разведывательными. Часть из них являлась так называемыми «подмиссиями», выполнявшими определенные операции, и в большинстве своем они тоже считались миссиями. Если сравнить их количество с числом миссий на других территориях, охваченных пламенем войны, то можно сказать, что здесь их число было значительным. Больше всего было представителей британских разведывательных служб, что явилось следствием договоренности с американцами о том, что Италия и Югославия (а также Юлийская Крайна) переходят в сферу влияния Великобритании. Британское управление по особым операциям (Operations Executive - SOE) и тайная британская военная разведывательная служба (Services Liaison Department - ISLD), а именно «МИ 6» (Intelligence 6 или Secret Intelligence Service - MI6-SIS) сплели и развили широкую сеть разведывательной деятельности и направили наибольшее число миссий. Американская разведывательная служба (Office of Strategie Services - OSS) тем временем также не сидела сложа руки; кроме того здесь присутствовали чешские и, конечно, советские разведчики5.
Правильно оценить роль и значение разведывательных миссий в Словении и Юлийской Крайне невозможно без учета сложившейся международной ситуации, а именно глобальных планов союзников по разгрому сил оси в Северной Африке в конце 1942 г., а также советских контратак в начале весны следующего года и, наконец, удара союзнических сил в центре Европы. Балканы и Италия имели для союзников важное стратегическое значение, так как здесь проходили немецкие железнодорожные коммуникации, которые они стремились вывести из строя6. С весны 1944 г. особую актуальность приобрел вопрос о послевоенном переделе мира, и Юлийская Крайна стала одним из тех регионов, в котором сильнее чем где-либо ощущалось дыхание предстоящей холодной войны. Нельзя забывать также о проблемах, возникших при установлении послевоенных границ между Югославией, Италией и Австрией.
Деятельность советских разведчиков и миссий в Словении и Юлийской Крайне следует рассматривать в контексте советской деятельности на всей территории Югославии, где первая советская группа появилась 18 сентября 1943 г. Некоторые считают, что это была не официальная миссия, а просто группа советских разведчиков и партийных функционеров. К концу месяца прибыла новая миссия, аналогичная по составу, которая была отправлена в Италию. Что касается первой официальной военной миссии, то она появилась в Югославии в конце февраля 1944 г. в боснийском Пе-троваце, откуда была переправлена в Главный партизанский штаб в г. Двар.
Именно тогда началось непосредственное сотрудничество Красной Армии и югославских партизан; связь между ними осуществлялась через Коминтерн7.
Хотя у «МИ 6» были данные о том, что СССР начал свою разведывательную деятельность в начале февраля 1944 г.8, но все же оставалось неясным, где и на чьей стороне: партизан или четников. Видимо, это был первый разведывательный отряд первой военной миссии. На словенских землях первая группа разведчиков появилась при поддержке Главного партизанского штаба во второй половине марта 1944 г. Одни писали, что она прибыла 16 марта и была лишь частью военной миссии Красной Армии на Балканах9; другие же - что она прибыла 18 марта и была отдельной самостоятельной миссией10.
В послевоенной документации OZNA (управления государственной безопасности 1ГОУ или 1ЛЭВА) можно найти многочисленные данные о советских миссиях (между прочим, также и о личных контактах некоторых членов миссии). В основном это реконструкции, которые были составлены уже после ссоры Тито и Сталина в 1948 г., поэтому их следует рассматривать критически. По этим данным получается", что в группу входили: командир полковник Николай Кириллович Патрахальцев (Петрахальцев), подполковник Борис Николаевич Богомолов, капитан Георгий Леонидович Любов (Борис Лихов), Петр Корниюков, югославка радиотелеграфистка Душанка Перович, подполковник Иван Петрович Рыбаченко и Сергей Михайлович Леонидов. Вскоре после этого недалеко от Драгутиша было организовано место дислокации, куда подоспела вторая группа советских офицеров в поддержку первой. В нее входили офицер и врач Николай (Коля) Наумов, майор Жаворонков, майор Саша (или Сергей) Сорокоумов, майор Виктор Березин, Таня Силович, некоторые младшие офицеры и две медсестры, помогавшие Наумову. Спустя два месяца к ним присоединился капитан (впоследствии майор) Федор Молосковский (Луганов, Луговский, Лу-говской, Федя).
Названные разведчики составляли разные советские миссии на территории Словении. По прибытии в июле 1944 г. все они находились недалеко от Петровой деревни, рядом со словенским Главным штабом. Впоследствии отдельные миссии переместились на другие территории.
Одна группа и позже работала при Главном штабе. Руководил ею полковник Патрахальцев, замещал его подполковник Богомолов, которого в начале мая 1944 г. перевели в Штирию, где он возглавил советскую миссию во второй оперативной зоне. В декабре 1944 г. он вернулся в Главный штаб и заменил Патрахальцева, который до этого момента стоял во главе всех советских миссий на территории Словении. В Главном штабе также работали капитан Любов, который отвечал за коммуникации, и Петр Корниюков, занимавшийся шифровкой и дешифровкой радиопередач. Миссия расширила свою сеть информаторов до Триеста и дальше, вплоть до Милана, а в каринтийском регионе до Вены.
В гражданскую миссию входили: Виктор Березин, офицер Таня Сило-вич, радиотелеграфисты и младшие офицеры Толя, Саша, Ваня и Ивана, которая занималась шифровками. С июля 1944 г. миссия находилась в Петровой деревне недалеко от Чрномеля. После отъезда Березина в марте 1945 г. она переместилась в Кочевье. Миссия была совершенно секретной. В словенских архивах есть данные, что она не ограничивалась кругом перечисленных лиц. Связь между всеми миссиями осуществляла Таня Сило-вич. В контрразведывательную миссию входили майоры Жаворонков и Со-рокоумов, других данных о ней нет. В санитарной миссии был врач Наумов и две медсестры, помогал им словенский врач Павел Луначек.
Больше всего данных в словенских источниках касается деятельности капитана Молосковского и подполковника Рыбаченко, задачей которого была слежка за офицерами в среде партизан, и, кроме того, он осуществлял контроль над секторами Горица, Триест и Северная Италия. С радиотелеграфистом Леонидовым в конце апреля Рыбаченко перебрался в IV корпус. Перед этим они остановились в Локвах, где располагался Главный штаб IX корпуса. В первой половине июля 1944 г. к ним присоединился капитан Молосковский в сопровождении курьера этого корпуса и группы из четырех французов, прибывших из Советского Союза, которые через два месяца были переправлены во Францию. Сначала офицером связи был назначен украинец Александр Комарницкий, которого заменил словенец Ловро Кляйндинст, занимавший эту должность до конца войны. С августа 1944 г. до конца Второй мировой войны с советской миссией сотрудничал один из лучших радиотелеграфистов Сречко Кокаль'2.
16 ноября 1944 г. Молосковский передислоцировался в северную область Видема к итальянским партизанам-коммунистам - гарибальдистам. Месяц он прожил в бригаде Пицелли. Альдо Моретти (глава другой группы итальянских партизан антикоммунистической направленности - озо-повцев)13, автор многочисленных статей о сопротивлении в Юлийской Крайне, утверждает14, что роль Молосковского была наблюдательной и не имела большого значения. В то же время словенские источники свидетельствуют, что Молосковский играл активную роль. Он часто общался с гари-бальдистами - Марио Фантини, Джованни Падоан, Албином Марвином, Марио Ронзани, Владимиром Кендо15. Во время войны с Молосковским также имели контакт Марио Лиццеро и Лино Зокки, которые после войны оказались под контролем 1ЛЗВА. В 1ГОВА подозревали, что Зокки - агент Востока (из Информбюро), а Лиццеро, по их мнению, действительно был агентом Информбюро, подтверждением чему служили убедительные доказательства16,
Молосковский контактировал также с представителями ЗОЕ, с некоторыми участниками британских миссий, особенно с подполковником Петром Муром. По данным словенских источников, Молосковский стремился получить в обучение как можно большее количество групп. В конце лета и осенью 1944 г. он отправил некоторые из них с разведывательными за-
даниями в Италию. Рыбаченко также занимался преподаванием основ разведывательного дела.
Весной 1945 г. Молосковский приготовил новые группы, оснащенные радиопередатчиками. В их числе были четыре гарибальдиста: Оресте Де Квел, некий Оттилио или Аттилио, некий Джанни и четвертый, неиденти-фицированный; четыре приморских словенца: Марьян Битежник, Мервик, Прион Отокар и четвертый неидентифицированный; Албин Лапанье (Янез) и Грегор Светичич (Марко), которые в августе 1944 г. пришли в IX корпус; Сава Кершеван и неидентифицированный словенец; Станко Вандал (после войны Молосковский послал его в Триест); некий Витторио и его дочь, которые были скорее всего посланы сначала в Италию; группа из четырех французов из Советского Союза; четыре испанца также из СССР. Однако о своих заданиях они так и не узнали, в первую очередь из-за отсутствия необходимого количества радиопередатчиков. Из-за этого Главный штаб словенских партизан послал в IX корпус Любова, чтобы тот доставил передатчики. Но это задание ему осуществить не удалось17.
Рыбаченко в конце войны, 1 апреля 1945 г., в крае Войско был ранен. Сведения об этом противоречивы: по одним данным, он перенес тяжелое ранение, по другим18 - легкое. Молосковский же продолжил начатое дело. Он был по-прежнему подчинен Богомолову, находящемуся в Любляне. Сразу после войны вместе с командованием IX корпуса Рыбаченко переместился в Триест, через несколько дней прошел дальше, в Солкан, затем в Горицу, где задержался на 3 недели. Во время своего пребывания в Гори-це Рыбаченко посетил Рим. По пути он также останавливался в Венеции, Милане и других городах северной Италии. После войны,будучи в Горице, Рыбаченко неоднократно бывал в Триесте, несколько раз в Местре, Болонье, Флоренции, Пизе и Ливорно19. После войны в триестский регион прибыли также некоторые члены советской миссии20 и самые надежные озновцы, перед этим несколько месяцев обучавшиеся в Советском Союзе в академии им. Дзержинского. Руководитель Богомолов тогда же стал инструктором в 02КА в IV югославской армии21. Открытым остается вопрос, какое влияние эти миссии оказали на послевоенные переговоры22.
Помимо всего прочего существуют некоторые данные об отдельной группе радиотелеграфистов. В конце 1944 г. и в начале 1945 г., во время наступления Красной Армии, в Венгрии были захвачены в плен несколько венгерских радиотелеграфистов, среди которых оказались и югославы. Красная Армия организовала для них в Темишваре специальный учебный центр, в который отобрала несколько радиотелеграфистов; добровольцев допрашивал некий майор НКВД. После взятия Вены было решено, что югославские радиотелеграфисты будут направлены в Загреб и Любляну, но этим планам не суждено было сбыться из-за окончания войны. Можно с уверенностью сказать, что среди них были и такие профессионалы разведывательного дела, которые могли бы остаться (и, возможно, остались) в Вене и после войны23.
Отношения словенских партизан и представителей англо-американских миссий были достаточно напряженными и полными недоверия. Со стороны партизан подозрения появились уже после высадки первых парашютистов, отправленных британскими спецслужбами в марте 1943 г.24. Отношения заметно ухудшились летом 1944 г. и позже, когда из-за страха партизанского руководства над деятельностью англо-американских офицеров из военных миссий был установлен контроль; особо проявил себя второй отдел Словении, одной из задач которого было осуществление контрразведывательных операций на освобожденных и пока не освобожденных территориях, и третий отдел 02ЫА по Словении, непосредственной задачей которого была контрразведка25.
Англо-американские офицеры-связисты в большинстве своем жаловались, что контактировать со словенскими партизанами труднее, чем с хорватскими; иначе дело обстояло с советскими разведчиками, которые кое-где вели себя по отношению к словенским партизанам пренебрежительно. Контроль за деятельностью англо-американских миссий был строже, чем за деятельностью советских.
Не у всех англо-американских офицеров была одинаковая оценка ситуации на местности, и не все одинаково относились к советским офицерам. Почти все они заявляли, что словенские партизаны, движимые национальными чувствами, надеятся в большей степени на помощь со стороны Советского Союза, точнее (как они почти всегда писали) России, которая для них - естественный союзник, и в то же время боятся, что англо-аме-риканцы хотят сохранить довоенные границы26. В конце войны англоамериканские офицеры заметили, что привязанность словенских партизан к России еще больше возросла, особенно после вступления Красной Армии на словенские территории в Прекомурье27.
Один из представителей БОЕ подчеркнул, что именно словенские партизаны препятствуют вступлению союзнических агентов в непосредственный контакт с их разведывательными источниками28. Другой член БОЕ сообщал начальству, что с усилением советского влияния на Балканах возрастает и влияние миссии при IX корпусе. Рыбаченко может свободно передвигаться по территории, в то время как британские миссии получают только новости, имеющие формальный характер29. Словенские источники подтверждают, что у Рыбаченко в IX корпусе был абсолютно свободный доступ ко всей закрытой информации30.
По некоторым данным, советским разведчикам развязал руки сам шеф словенского ОХНА Иван Мачек-Матия. Таким образом, советские представители установили в Словении очень широкую и эффективную разведывательную сеть. У них везде были свои люди и работали они в том числе и против англо-американцев31. Сам Мачек, однако, в своих воспоминаниях описывал положение дел иначе: разведчики словенского партизанского движения так и не узнали, на кого именно работали Сорокоумов, Жаворонков и Березин, не доверяли им, и по сути словенцы были разочарованы русскими «коллегами»32.
С другой стороны, в Штирии представитель ISLD (MI6-SIS) в сентябре 1944 г. писал руководству, что состоит в приятельских отношениях с Богомоловым, описывая его так: «Ничего не делает, учит немецкий». У Богомолова тоже был свой штаб и свой радиоприемник, но не очень мощный, он легко связывался с Главным штабом, но не с Москвой. Он надеялся как можно скорее разрешить эту проблему33. С Богомоловым у миссии OSS семь месяцев (с июня 1944 г. и далее) были хорошие отношения. Глава американской миссии Франклин Лидси писал, что Богомолов не влиял на события34, но имел больше возможностей, в том числе получал больше информации35.
Джон Блатник, представитель американской OSS , подробно анализировал отношения с партизанами как в Хорватии, так и в Словении. Он пришел к выводу, что партизаны больше симпатизировали русским, однако не отмечал существенного коммунистического влияния. Любовь к России была следствием традиционной симпатии к России-матушке, ее силе, постепенно сминавшей немцев. В отличие от британцев и американцев, у русских было более высокое положение и ряд преимуществ. Им были предоставлены в пользование машина и шофер; кроме того, открыт неограниченный доступ к данным разведки. Блатник отмечает, что отношение партизан к американцам улучшилось в апреле 1945 г., когда стало известно, что американцы и русские большие друзья; теперь они могли свободнее передвигаться, навещать местных жителей и родственников. Русских Блатник описал как холодных, высокомерных и сдержанных. Чаще всего он пересекался с ними по официальным поводам. Контактам американцев с русскими препятствовали партизаны, они требовали посредничества при любой попытке завязывания связей. В конце концов, после нескольких посещений лед был растоплен, установились дружественные отношения. Блатник также записал, что русские очень уважали американцев, а по отношению к Великобритании сохраняли негативное отношение36.
Из сообщений миссий БОЕ, действовавших в Юлийской Крайне, известно о многочисленных примерах проявления недоверия со стороны словенских партизан и некоторых гарибальдистов к западным союзникам. Еще больше разногласий было в руководстве IX корпуса. Простые люди были более открыты по отношению к союзническим офицерам и ко всем союзникам вообще, в то время как партизанское руководство относилось к ним недоверчиво и стремилось контролировать все их действия. Когда в октябре 1944 г. среди словенских партизан усилилась советская пропаганда, отношение к Западу стало более прохладным, поскольку в нем видели потенциального врага на пути достижения национальных свобод37.
Англо-американцы по большей части были готовы к тому, что советские представители поддерживают словенские, точнее югославские, территориальные требования, особенно это касалось границы с Италией. Некоторые, как, например, начальник отдела по особым операциям союзнического Главного штаба по Средиземноморью (G-3) Даниэль Ноче, счи-
тали, что советская миссия даже стимулирует деятельность югославских партизан в Приморье38.
В то же время на территории Юлийской Крайны среди населения проявлялись и другие настроения относительно Запада, Великобритании и США. Люди ожидали от Запада улучшения экономического положения, имел место и определенный страх перед коммунизмом, Россией и т.д39.
Некоторые представители SOE также зафиксировали, что советские офицеры связи влияли на переход гарибальдистов к словенским партизанам; осенью 1944 г. часть итальянских партизан-коммунистов присоединилась к движению против Запада. Другие сообщали, что в конце 1944 г. сами руководители гарибальдистов спрашивали у главы IX корпуса о советском офицере связи. Они боялись тогда, что западные союзники их разоружат40. Англо-американские миссии подозревали, что коммунистически настроенные гарибальдисты хотят сохранить оружие для послевоенного времени, что они готовятся взять контроль над полицией с целью отстранить противников и нелегально проводят коммунистических агентов в общественную администрацию, чтобы позже саботировать союзническое управление, и т.д. Некоторые говорили, что для сбора информации они располагали крупными денежными суммами41.
Наиболее настороженно к возможным последствиям «славянской экспансии», которая привела бы к утверждению советского влияния в Италии, относились два агента OSS итальянского происхождения. В конце августа 1944 г. они после подробного изучения положения в этом регионе представили главе отдела сообщение о ситуации в Юлийской Крайне, в которой было отмечено, что «если Триест и Юлийская Крайна будут отданы Югославии, то славянское и, возможно, коммунистическое влияние распространится до Падуанской долины. Это привело бы к упрочению русского влияния в Италии. Таким образом, Юлийская Крайна потеряла бы свою функцию природной географической границы между двумя мирами». Если такое случится, продолжали агенты, то последствия могут быть весьма негативными. Итальянцы и так эмоционально сильно привязаны к Триесту. Не в последнюю очередь ради этой территории Италия вступила в Первую мировую войну. Ее потеря спровоцировала бы возобновление территориальных притязаний и подняла бы новую волну национализма, что имело бы невиданные последствия в таком сложном регионе как Юлийская Крайна42.
Таким образом, итальянцы весьма опасались, что в конце войны Тито и его партизаны или даже русские придут в Триест. В последние дни войны этим были озабочены и ведущие американские разведслужбы швейцарского центра в Берне, который был одним из наиболее информированных в период Второй мировой войны. Его руководитель, Аллен Даллес (послевоенный директор CIA), пристально следил за советской экспансией на Запад43. Вопрос заключается в том, были ли подобные страхи обоснованны. Без сомнения, югославские партизаны намеревались освободить, а затем и занять как можно больше итальянских и австрийских территорий, но
хотела ли Красная Армия дойти до Юлийской Крайны и действительно ли итальянские коммунисты стремились обосноваться в Италии (с помощью словенских и югославских товарищей или советских миссий). С одной стороны, данные говорят о том, что ведущие итальянские партии не собирались устраивать революцию, с другой стороны, есть сведения, что Москва все же дала согласие на то, чтобы в конце апреля 1945 г. итальянские коммунисты заняли север страны; британским разведчикам удалось расшифровать некоторые сообщения, указывающие на это44. К концу войны британцы из иных - антикоммунистических - источников узнали, что итальянские коммунисты хорошо организованы в регионе от Юлийской Крайны до Пьемонта45.
Англо-американцы, таким образом, были готовы к тому, что Советы и их миссии поддержат территориальные требования Югославии по отношению к Италии. Мы можем себе представить, что если союзникам такая поддержка казалась естественной, то в реальности это выглядело не так радужно. Один из руководителей словенского партизанского движения, Миха Маринко, например, в своих воспоминаниях упомянул46, что Рыбаченко работал ненавязчиво и старался понять требования словенских партизан, в то время как капитан (Маринко не помнит имени, по всей вероятности это был Молосковский) вел себя совсем иначе. Руководство IX корпуса узнало, что он плетет интриги и подогревает антиславянские, точнее антиюгославские настроения среди итальянских антифашистов. Очевидно, что отношения между представителями советских миссий и словенскими партизанами не были гладкими, но мы располагаем небольшим количеством данных. Как уже говорилось, англо-американцы заметили, что иногда русские миссии вели себя высокомерно. Подводя итоги, можно отметить, что Главный штаб словенских партизан сознавал, что Богомолов не следует правилу, запрещавшему всем членам миссий прямые контакты с населением47.
Перевод Е.В. Шатько
ПРИМЕЧАНИЯ
' Narodnoosvobodilna vojna na Slovenskem 1941-1945. Ljubljana, 1976. S. 939-940.
2 Tanze P. И controspionaggio in Slovenia e le missioni militari straniere durante la seconda guerra mondiale e nel primo periodo postbellico. Trieste, 1996-1997.
3 Biber D. Zavezniske in sovjetske misije ter obvescevalne sluzbe v NOB. Borec. XLTII. St. 1-3.. Ljubljana, 1991. S. 77-138.
4 Dornik Subelj L. Oddelek za zascito naroda za Slovenijo. Ljubljana, 1999.
5 См. подробнее: Baje G. Iz nevidnega na plan, Slovenski primorski liberalni narodnjaki v emigraciji med drugo svetovno vojno in ozadje britanskih misij v Sloveniji. Koper, 2002; Baje G. Operacija Julijska krajina, Severovzhodna meja Italije in zavezniske obvescevalne sluzbe (19431945). Koper, 2006.
6 Об англо-американских планах саботажа в Словении подробнее см.: Baje G. Nacrti: Special Operations Executive za sabotaze proti nemäkim zelezniskim komunikacijam na Slovenskem od pomladi 1943 do poletja 1944.// Prispevki za novejso zgodovino. 2006. 46. St. 1. S. 341-349;
Baje G. Anglo-Americani in sabotaze slovenskih partizanov na juzni zeleznici.// Acta Histriae. 2008.16. St. 3.S. 343-357.
I Biber D. Op.cit. S. 92, 129.
8 The National Archives. K.ew-London (TNA). HS 8/197, zapisnik seje komiteja FO-SOE, 15. 2. 1944.
9 Klanjseek Z. Deveti korpus slovenske narodnoosvobodilne vojske 1943-1945. Ljubljana, 1999. S. 162.
10 SnuderlM. Dnevnik 1941-1945, II v partizanih. Maribor, 1994. S. 191,213. Opombi 348 in 380 urednika Zdenka Cepica.
II Arhiv Republike Slovenije (далее - AS). AS 1931, 301-87/ZA, 1-20, 25-31, 37-41; AS 1931, 301-87; AS 1931, 402-1, 423-432. Sovjetske vojne misije kod GS Slovenije; 433-435.Veze pojedinih clanov sovjetske misije kod GSS i analiza njihovog privatnog zivota.
12 AS 1931, 301-87/ZA, 25-31; AS 1931,402-1,428.
13 О гарибальдистах и озоповцах есть много публикаций. См.: Baje G. Opercija Julijska krajina. S. 43-49.
14 Moretti A. Le missioni militari alleate e italiane nel periodo della resistenza in Friuli, Storia contemporánea in Friuli. 111. St. 4. 1973. Udine. S. 103.
"AS 1931, 301-87/ZA, 28-31.
"AS 1931, OD-119, Lizzero Mario; AS 1931, OD-8528, Zocchi Lino.
17 AS 1931, 301-87/ZA, 27.
18 EarleJ. The Price of Patriotism, SOE and M16 in the Italian-Slovenian Borderlands During World War II., Sussex, 2005. S. 145; Klanjscek Z. Deveti korpus. S. 164. В его рядах был также ранен британский капитан Дж. С. Ламбие.
"AS 1931, 301-87/ZA, 32-36.
20 AS 1931, 301-87/ZA, 21-22.
21 Svetina A. Od osvobodilnega boja do banditizma. Ljubljana, 2004. S. 162-165.
22 Pirjevec J. «Trstjenas!». Boj Slovecev za morje (1848-1954). Ljubljana, 2008. S. 303.
23 Tanze P. Op.cit. S. 82-84.
2" Baje G. Iz nevidnega na plan; Baje G., Torkar B. Ivan Rudolf in padalci / Ivan Rudolf e i paracadutisti / Ivan Rudolf and parachutists. Maribor, 2009.
2! Subelj D. Organizacija. S. 106-117; Iz arhivov slovenske politicne policije, UDBA, OZNA, VOS. Ljubljana, 1996. S. 27, 56-83; Biber D. Zavezniske in sovjetske misije. S. 94-95, 97-98, 105-117; Linsday F. Ognji v noci, Z OSS in Titovimi partizani v medvojni Jugoslaviji. Ljubljana, 1998 S. 212-232; StaricJ. V. Prevzem oblasti 1944-1946. Ljubljana, 1992. S. 114-123; TomasevichJ. War and Revolution in Yugoslavia, 1941-1945. Occupation and Collaboration. Stanford, California, 2001. S. 128-129.
26 TNA WO 202/520, Memorandum on the Revolt in Slovenia, by Wilkinson, 27. 4. 1944 (TNA WO 202/520, Memorandum, 27.4.1944; TNA CAB 121/532,417; TNAFO 371/44255 R7125/8/92); Memorandum o vstaji v Sloveniji (Biber D.). Borec. XXXV, St. 11-12. Ljubljana, 1983. S. 727728. 744. TNA WO 202/309, Franklin A. Lindsay, 15. 1. 1945 (TNA FO 371/48811 R 5715/6/92); Porocilo Franklina Lindsaya o misiji na Stajerskem 1944, leta (Ferenc Т., Biber D.). Borec. XXXV. St. 2. Ljubljana, 1983, S. 93-94. NARARG 226, E 190, В 168, F 1217, za Scamporino: Yugoslavia, 14. 11. 1945, S. 2.
27 TNA WO 178/35, Pears-Flotsam za Rear HQ 37 MM (Ref: W/17): Relations, 10. 4. 1945; NARA, RG 226, E 154, В 25, F 332, Blatnik za Cox; Intelligence Report, 18. 4. 1945.
28 TNA WO 202/520, Memorandum, 27. 4. 1944.
29 TNA WO 202/316, Gibb-37 MM: Politics and Partisan Newspapers, 10. 12. 1944 (TNA WO 202/276; TNA WO 202/520).
30 AS 1931, 301-87/ZA, 26.
31 Svetina A. Od osvobodilnega boja do banditizma. S. 160-163.
32 Mecek I.M. Spomini. Zagreb, 1981. S. 227-228.
33 TNA WO 204/7311, 109-125, Porocilo 13. 9. 1944. Porocilo o delovanju jugslovanskih partizanov na ozemlju velikega Reicha. XXXIX. St. 2-3, 1987. S. 100.
3" TNA WO 202/309, Franklin A. Lindsay, 15. 1. 1945;
35 LinsdayA. Ognji v noci. S. 222-224, 250.
36 National Archives and Records Administration, College Park-Maryland-Washington D.C. (далее - NARA), RG 226, E 154, В 25, F 348, Report of captain John A. Blatnik on his tour of duty in Jugoslavia (Croatia and Slovenia), During the period August-September 1944 and November 1944-May 1945. Porocilo о sluzbovanju v Jugoslaviji (na Hrvaskem in v Sloveniji) od avgusta do septembra 1944 in od novembra 1944 do maja 1945, Borec. XL. St. 2. 1988. S. 204-210; NARA, RG 226, E 154, В 21, F 292, Orman Suker (Chief Y Section SI)-HQ Co. В 2267th Regiment OSS (Prov) APO 534 US Amry per Robert P. Joyce, 26. 10. 1944; Kirk Jr. Ford: OSS and the Yugoslav Resistance, 1943-1945, College Station, Texas A&M University Press, 1992, S. 139-141.
37 TNA HS 6/853, Vincent. Report on Coolant mission - jun. to nov. 1944, Appendix A: Political Side of Partisan Life in the Area controlled by the Garibaldi Osoppo Division of North East Italy, 13.11.1944 (TNAF0371/43878R 19744/155/22; TNAF0371/43879R21359,R21910/155/22; TNA FO 371/49796 ZM 77/8/22; TNA WO 208/4554; TNA WO 202/316; TNA WO 106/3929), S. 9-10.
38 TNA WO 204/1866, Noce-AGHQ G-3 za COS: JANL Activities in N.E. Italy, 13. 1. 1945 (TNA WO 204/1993; TNA WO 204/2000; TNA WO 204/2001); Biber D. Zavezniäke misije v Slovenskem primorju. XXXV. St. 8-9. 1983. S. 508.
39 TNA HS 6/851, Taylor, Godwin: Sermon II, nedatirano, priblizno februaija 1945. S. 7, 9-10.
40 TNA HS 6/851, Report by Major Tucker (Vincent) of Coolant Mission (Area North East of Udine), 23. 10. 1944. S. 1-2; TNA HS 6/801, Italian-Slovene Relations (J/CIRC/83). 30. 12. 1944 (tudi v: TNAFO 371/49797 ZM 844/8/22; TNA FO 371/49798 ZM 1042/8/22; TNA WO 202/316). S. 4-6; TNA HS 6/849, Roworth: Report on zone of operation "Bergenfield" between 24 Oct 44 and 24 Feb 45, 12. 3. 1945 (TNA WO 204/7301). S. 6; TNA WO 204/7287, Number 1 Special Force Daily Situation Reports, 1. 11. in 15. 12. 1944; TNA WO 202/276, Gibb-37 MM: IX Corps JNLA, 26. 2. 1945 (WO 202/520); Earle: The Price of Patriotism. S. 132.
41 TNA HS 6/853, Macpherson: Report on Mission, julija 1945. S. 20-22, 25, 49.
42 NARA, RG 226, E 190, В 168, F 1217, Clemente in Uberti za Chief It. OSS/SI: Political situation and outlook in the Venezia Giulia region, 29. 8. 1944. S. 1.
43 Telegrami St. 8787 iz Berna, 17. 4. 1945 in St. 710 za Caserto, 18.4. 1945, опубликовал Neal H. Petersen (ur.): From Hitler's Doorstep, The Wartime Intelligence Reports of Alles Dulles, 19421945, Pennsylvania, The Pennsylvania State University Press/University Park, 1996. S. 501-502; prim. Allen Dulles: The Secret Surender. New York, 1966. S. 147, 162, 236; Agarossi E. Bradley F. Operation Sunrise, La resa tedesca in Italia 2 maggio 1945. Milano, 2005. S. 103-104; Corvo M. O.S.S. in Italy 1942-1945, A Personal Memoir. New York, 2005. S. 250.
** PirjevecJ. «Trst je nas!». S. 297.
45 Ibidem.
46 Marinko M. Moji spomini. Ljubljana, 1974. S. 346-348.
47 Mikuz M. Pregled zgodovine narodnoosvobodilne borbe v Sloveniji. IV knjiga. Ljubljana, 1973. S. 609.
