CC BY
9
реализма». При этом автор считает эту цель трудновыполнимой вследствие смешения жанров и форм в современной литературе.
Теоретик сравнительного изучения литератур Д. Дюришин представил в своей статье тезисы о специфических признаках социалистической литературы как межлитературной общности, обосновывая необходимость создания «Истории социалистической литературы. Опыт такого рода исследований он видит в книге Д.Ф. Маркова.
В 1980-е гг. в словацком литературоведении продолжали появляться работы, посвященные проблематике соцреализма (В. Марчок «Социалистический реализм сегодня», 1985; Д. Гайко и колл. «Программа и творчество», 1989 и др.).
В наши дни соцреализм как теория и практика литературы периода 1948-1989 гг. рассматривается под критическим углом зрения, хотя заслуги Д.Ф. Маркова признаются. Так, Р. Билик в книге «Дух на цепи» (2008) упоминает Маркова в связи с попытками преодолеть терминологический дуализм (социалистическая литература - социалистический реализм) определяя соцреализм как «открытую систему».
Н.В. Шведова
(Институт славяноведения РАН)
Словацкая поэзия 1960-х гг. в свете концепции соцреализма Д.Ф. Маркова
Для изучающих послевоенную литературу социалистических стран концепция социалистического реализма, предложенная Дмитрием Федоровичем Марковым, была своеобразным щитом, позволяющим «прикрывать» некоторых писателей от догматической критики. Оказывалось, что литератор, симпатизирующий социалистическим идеям или даже состоящий в коммунистической партии, может в своем творчестве не придерживаться той формулировки социалистического реализма, которую заучивали в школе и которая исходила от I съезда советских писателей. Ясно, что словацкая литература в сентенции 1934 г. не вписывается. Не вписывались в нее и такие мэтры чешской и словацкой литературы 19201930-х гг., как Витезслав Незвал и Лацо Новомеский. При этом чешский поэтизм и интернациональный сюрреализм (у словаков - надреализм) связывались их идеологами с левыми идеями, а порой и непосредственно с идеями революции.
Расхожим термином в Словакии стал «схематизм». Это не просто «эпитет», а практически синоним социалистического реализма, взятый из
объективной марксистской критики конца 1950-х гг. и тоже превращенный в догму, особенно с 1990-х гг. В произведениях конца 1940-х - первой половины 1950-х гг. действительно было много схематичных произведений, написанных по идеологическому шаблону. Их авторы необязательно были конъюнктурщиками или бездарностями. В ряды «безупречных соцреалистов» добровольно влились, по сути, все представители словацкого надреализма (Рудольф Фабри, Владимир Райсел и др.), а также немало других талантливых поэтов. Даже применительно к ним «схематизм» - термин условный, в нем тоже ощущается конъюнктурность.
Благодаря концепции социалистического реализма как «открытой системы» и словацкие, и советские литературоведы смогли «прикрыть» официальным «методом» крупнейших послевоенных поэтов Словакии -коммуниста по политической ориентации и авангардиста по поэтике, поэта сложного мировоззрения Мирослава Валека (1927-1991) и «почвенника», сторонника традиционных нравственных ценностей крестьянства, в том числе религии, Милана Руфуса (1928-2009), номинанта на Нобелевскую премию.
Современный взгляд на концепцию «открытой системы» заставляет нас задуматься над возможностью манипуляций терминами под давлением той или иной идеологии. Поэзия при этом остается поэзией, главный критерий для нее - художественная ценность. Валек и Руфус, несмотря на перекосы в оценках последних двадцати с лишним лет, всё равно являются главными фигурами словацкой поэзии второй половины ХХ в.
Т. Йованович
(Белградский университет)
Кирилло-мефодиевское понимание «учителя» в сербской средневековой литературе
Своим приходом в Моравию Кирилл и Мефодий принесли славянам письменность и переводы с греческого языка самых необходимых книг. Это касалось, в первую очередь, совершения богослужения на славянском, а не на латинском языке. Чтобы миссия достигла успеха, солун-ские братья собрали определенное количество избранных и одаренных учеников, которых они обучали высшему филологическому знанию. Такое образование подразумевало хорошую ориентацию, прежде всего, в только что созданном славянском книжном языке. Кроме того, эти ученики, судя по всему, изучали и греческий язык, чтобы в свою очередь быть подготовленными к переводу на славянский язык других необходи-
