CC BY
10
объективной марксистской критики конца 1950-х гг. и тоже превращенный в догму, особенно с 1990-х гг. В произведениях конца 1940-х - первой половины 1950-х гг. действительно было много схематичных произведений, написанных по идеологическому шаблону. Их авторы необязательно были конъюнктурщиками или бездарностями. В ряды «безупречных соцреалистов» добровольно влились, по сути, все представители словацкого надреализма (Рудольф Фабри, Владимир Райсел и др.), а также немало других талантливых поэтов. Даже применительно к ним «схематизм» - термин условный, в нем тоже ощущается конъюнктурность.
Благодаря концепции социалистического реализма как «открытой системы» и словацкие, и советские литературоведы смогли «прикрыть» официальным «методом» крупнейших послевоенных поэтов Словакии -коммуниста по политической ориентации и авангардиста по поэтике, поэта сложного мировоззрения Мирослава Валека (1927-1991) и «почвенника», сторонника традиционных нравственных ценностей крестьянства, в том числе религии, Милана Руфуса (1928-2009), номинанта на Нобелевскую премию.
Современный взгляд на концепцию «открытой системы» заставляет нас задуматься над возможностью манипуляций терминами под давлением той или иной идеологии. Поэзия при этом остается поэзией, главный критерий для нее - художественная ценность. Валек и Руфус, несмотря на перекосы в оценках последних двадцати с лишним лет, всё равно являются главными фигурами словацкой поэзии второй половины ХХ в.
Т. Йованович
(Белградский университет)
Кирилло-мефодиевское понимание «учителя» в сербской средневековой литературе
Своим приходом в Моравию Кирилл и Мефодий принесли славянам письменность и переводы с греческого языка самых необходимых книг. Это касалось, в первую очередь, совершения богослужения на славянском, а не на латинском языке. Чтобы миссия достигла успеха, солун-ские братья собрали определенное количество избранных и одаренных учеников, которых они обучали высшему филологическому знанию. Такое образование подразумевало хорошую ориентацию, прежде всего, в только что созданном славянском книжном языке. Кроме того, эти ученики, судя по всему, изучали и греческий язык, чтобы в свою очередь быть подготовленными к переводу на славянский язык других необходи-
мых книг. Переводческий опыт передавался в непосредственном процессе совместной работы, которая протекала в Моравии. Первые плоды усилий по переписыванию книг тоже рождались в этой местности под неусыпным взором опытных учителей. Так Кирилл и Мефодий становились учителями не только для своих учеников, но и приобрели для славян более широкое значение, получив статус первоучителей, распространявших христианскую веру.
Ученики Кирилла и Мефодия в своих произведениях упоминали о своих учителях с нарочитой возвышенностью. Так, Константин Преслав-ский в «Азбучной молитве» называет Константина Философа «блаженным учителем», а Климент Охридский в названии «Похвалы святому Кириллу» использует расширенное определение «блаженный отец и учитель славянский», чтобы вслед за этим употребить определения «пребла-женный отец и учитель наш» или «преблаженный отец и учитель языка нашего», и даже более распространенные, вроде «новый апостол и учитель всех земель, воссиявший набожностью и красотой на земле, подобно солнцу, лукавство дьявола прогоняющий и языческий мрак освещающий божественными лучами»; или «милостью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа объявленный пастырем и учителем». Такое очевидное понимание Кирилла и Мефодия как славянских учителей, несомненно, дает возможность видеть в нем дословную параболу с ролью Христа в проповедовании веры. У сербского народа самыми выдающимися учителями были, прежде всего, Святой Савва и вместе с ним Святой Симеон, как неразделимый последователь и хранитель стада Христова. Огромное богатство и разнообразие кирилломефодиевского понимания «учителя» раскрывается в творчестве средневековых сербских писателей. Их произведения свидетельствуют о постоянном уважении к предшественникам, как близким, так и далеким. Особенным почитанием пользовались те, кто принадлежал к широкому кругу святых отцов, но все же в большей степени, к библейским личностям. Из сербских средневековых писателей выделяются значительные фигуры, которые стали великими учителями, в первую очередь благодаря своему творчеству, и образцом для других писателей. В непосредственной работе со своими учениками они передавали им высшие знания и будили в некоторых из них новых творцов, достойных своих учителей. Среди таких учителей выделяются Святой Савва, Доментиан, Теодосий и архиепископ Данило. Как в «Житии святого Кирилла» перечисляется, кто были его учителя (один из них крупнейший византийский ученый своего времени Фотий, ставший и Константинопольским патриархом, а другой архиепископ Со-
лунский и великий математик по имени Лев), так и все четверо сербских духовных деятелей представляли самые знаменитые образцы для своих учеников.
Г.Я. Ильина
(Институт славяноведения РАН) Хорватская литература в Габсбургской империи
1. Актуальность темы связана с продолжающимися дискуссиями о принадлежности Хорватии и Словении к определенному историко-географическому региону и тем самым отличному, скажем от балканского, типу культуры.
2. В центре внимания ученых неслучайно оказываются межнациональные и межкультурные отношения в австрийской (австро-венгерской) империи, то есть с конца XVIII в. до 1918 г., и положения в ней славянских народов. Отходя от крайних точек зрения в оценке этой проблемы: монархия - «тюрьма народов» или «наилучшая конструкция этнополитического пространства», акцент делается на изучении империи как исторически сложившегося организма, в котором действовала сложная система противовесов. Преследуя свои интересы, господствующая нация, вольно или невольно, осуществляла, кроме функции подавления и унификации, и комплементарную функцию, которая противоречиво переплеталась с главной для угнетенных народов задачей - национального самоутверждения.
3. Хорватская нация и хорватская литература формировались, находясь под властью Габсбургов, в непрекращающейся борьбе против германизации и мадьяризации, но в то же время и в постоянной связи с центрами европейской цивилизации, что во многом определило своеобразие ее культуры. В рассматриваемый период выделены три эпохи, являющиеся кульминационными в развитии хорватской литературы: Национальное возрождение с его основной задачей кодификации национального литературного языка; Хорватская модерна, утвердившая новое понимание эстетической функции художественной литературы и осознание себя активными участниками литературного европейского процесса; годы Первой мировой войны, ставшие важной вехой в политической и художественной истории хорватов.
