CC BY
74
ПЛЕНАРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ
Г. П. Мельников (Москва)
Актуальность кирилло-мефодиевской и средневековой тематики в современной Центрально-Восточной Европе
Кирилло-мефодиевская традиция относится к тем константам, которые объединяют славянские страны и народы, детерминируют их идентичность и включенность в макрорегион Центрально-Восточной Европы. Эта традиция гораздо шире, чем изобретение славянской азбуки, это миссия, углублявшая христианскую культуру и славянскую идентичность в регионе. В науке миссия всегда подвергалась реактуализации и политизации, так же как и вся средневековая история. Ключевые слова: кирилло-мефодиевская миссия, реинтерпре-тация истории, политизация прошлого, идентичность, Средневековье, актуальность, мифологизация.
В своей знаменитой «Апологии истории» выдающийся французский историк Марк Блок дал аргументированный ответ на вопрос «зачем нужна история?». Он показал значимость исторического сознания для современности, акцентировав важность средневекового периода в формировании адекватных исторических представлений, необходимых обществу при решении проблем генезиса, самосознания и перспектив развития.
Эти проблемы в начале XXI в. стали еще более актуальными, в первую очередь в том регионе Европы, который ранее назывался «лагерем социализма», а теперь превратился в регион новых государств, формирующих свою историко-культурную идентичность. Следствием этого процесса является политизация и этнизация, причем в крайних формах, своей истории и культуры, что в корне противоречит концепции М. Блока, согласно которой полем, наиболее удаленным от злободневности, позволяющим объективно анализировать исторический материал, служит именно медиевистика. К означенным тенденциям в бывших странах социализма также относится реин-терпретация истории, включающая в себя открытие «белых пятен» и переоценку ценностей.
Указанные факторы очень хорошо видны на примере сегодняшней интерпретации кирилло-мефодиевского наследия в разных странах региона, который всё чаще называют Центрально-Восточной
Европой (у нас более принят термин «страны Центральной и Юго-Восточной Европы»).
Кирилло-мефодиевская традиция относится к тем константам, которые объединяют славянские страны, детерминируют их идентичность как составляющих частей указанного макрорегиона Европы. Она не сводится только к изобретению славянской азбуки и созданию единого славянского литературного (церковнославянского) языка, как часто представляется. Она гораздо шире, так как уже в Средневековье она понималась как миссия, способствовавшая прежде всего укреплению, углублению и развитию христианизации и христианской культуры в целом. Поэтому кирилло-мефодиевская традиция охватывает страны не только традиционного православия, но и католического мира - Чехию, Словакию, Польшу, Венгрию, Хорватию, культура которых развивалась на базе латыни. Чрезвычайно важно помнить, что миссия солунских братьев осуществлялась до «великой схизмы» христианского мира в XI в., она составляет общее наследие всех славянских и неславянских (венгры, валахи, молдаване) народов региона. Более того, она является основой для формирования современного экуменического христианского сознания Европы. Поэтому в 1980 г. первый римский папа из славян - поляк Иоанн Павел II - провозгласил свв. Кирилла и Мефодия, наряду со св. Бенедиктом Нурсийским, небесными патронами Европы. Интересно отметить, что объединение этих трех святых - не инновация понтифика, а воскрешение традиции: в «Молитве к Святой Троице», возникшей в Чехии в конце XI в., итальянский и славянские святые упоминаются вместе, в едином смысловом контексте. В связи с этим их провозглашение патронами Европы является стремлением показать значимость еще не разделенного на две части христианства для складывания фундамента христианской культурной традиции в Европе. В условиях современной европейской интеграции, когда, согласно Лиссабонскому соглашению, ставшему «конституцией единой Европы», христианские основы европейской культуры не принимаются во внимание, акцентация кирилло-мефодиевской традиции приобретает политическую актуальность, противостоя тотальной духовной и интеллектуальной секуляризации.
С конца XX в. к этому прибавился и национально-государственный аспект. Во многих странах, так или иначе связанных с кирилло-мефодиевской миссией и традицией, четкие формы обрела тенденция, наметившаяся гораздо раньше, которую можно обозначить как «приватизацию» кирилло-мефодиевского наследия. Это проявляется
в науке, культуре и общественном сознании Болгарии, Македонии, Словакии, Моравии (часть Чешской Республики). Острота споров имеет общественное значение, при этом чисто научная, объективная аргументация игнорируется. Так, если посмотреть в современные труды по истории словацкой, болгарской и македонской литератур, то мы увидим, что основателями этих литератур, подчеркиваю, национальных, считаются солунские братья. Болгары, основываясь именно на средневековой традиции, по праву считают Болгарию наследницей дела солунских братьев. Хорваты справедливо указывают на то, что только хорватские католические монахи-«глаголяши» сохранили первоначальную кирилло-мефодиевскую азбуку - глаголицу, тогда как православные славяне перешли на кириллицу - азбуку, изобретенную в Болгарии в X в. учениками свв. Кирилла и Мефодия. Подчеркивая заслуги хорватов в деле сохранения первой славянской азбуки, истинного изобретения св. Кирилла (Константина Философа), патриарх Московский и всея Руси Алексий II в 2007 г. вручил награду РПЦ послу Хорватии в России. Напомню, что в Хорватии и Далмации со второй половины XV в. интенсивно развивалась глаголическая литература. Первой хорватской печатной книгой стал «Миссал», напечатанный глаголицей в 1483 г.
В процессе евроинтеграции обострилось значение кириллической азбуки. «Новые» страны Европы, традиционно пользовавшиеся кириллицей, испытывают значительное давление латиницы. Характерный пример - переход с кириллицы на латиницу в Молдавии, редукция кириллицы в Сербии, Черногории, Боснии и Герцеговине. Болгария как член Евросоюза официально гордится тем, что принесла кириллицу в ЕС, но испытывает от этого определенные трудности. В болгарском обществе существует точка зрения, согласно которой кириллица в свое время отделила Болгарию от Европы и обусловила задержку развития болгарской культуры. Парадоксально, но ту же мысль высказал известный чешский историк-медиевист Душан Тршештик, позитивно оценивающий утверждение латинского языка в чешской письменности и указывающий на Болгарию как пример литературной отсталости из-за сохранения славянского языка и ки-риллицы3. Отметим, не вдаваясь в дискуссию, что это утверждение далеко от действительности.
Однако «азбучные споры» не касаются культурно-духовной составляющей процесса актуализации кирилло-мефодиевского наследия. Во всех странах оно почитается одной из основ формирования национальной культуры, одновременно обусловливающей европей-
скую христианскую интеграцию. Поэтому в подавляющем большинстве стран существуют государственные праздники, посвященные свв. Кириллу и Мефодию.
Уже в раннее Средневековье кирилло-мефодиевская традиция охватила большинство стран региона, являясь одной из основ их религиозно-культурного развития. Как известно, литература по кирил-ло-мефодиевской проблематике, особенно лингвистическая, поистине безгранична. В огромном числе научных работ рассматривается появление и функционирование кирилло-мефодиевской традиции, ее трансформации и историческая специфика в каждой из стран, с нею связанных.
Остановимся более подробно на современной интерпретации кирилло-мефодиевского наследия в Чешской Республике, поскольку этот материал относится к сфере более узких профессиональных интересов автора.
На всем протяжении истории чешской культуры было несколько периодов, когда кирилло-мефодиевская традиция, трактуемая как живое наследие, актуализировалась и занимала весьма значимое место в чешском культурном ландшафте. К таким явлениям относится деятельность Сазавского монастыря в XI в. как выражение славянской письменной традиции в Чешском княжестве; реновация почитания и канонизация свв. Кирилла и Мефодия, а также этатизация их культа при Карле IV в середине XIV в.; моравский барочный патриотизм XVII-XVIII вв., центром которого стал культ святых братьев в Веле-граде; национальное возрождение XIX в., утвердившее всенародное почитание свв. Кирилла и Мефодия в форме «народного католицизма», паломничеств в Велеград, торжеств по случаю кирилло-мефоди-евских юбилеев 1863, 1869, 1885 гг. В XX в. проявилась поляризация отношения к кирилло-мефодиевской традиции от полного отрицания ее значимости (Т. Г. Масарик в начале XX в. и Д. Тршештик в его конце) до провозглашения основой основ чешской и словацкой религиозной и культурной жизни (деятельность Велеграда при Оломоуцких архиепископах А. К. Стояне и Л. Пречане в первой половине века, позиция Православной Церкви Чешских земель и Словакии со дня ее основания в 1924 г.). Каждый период обладал своей спецификой реин-терпретации кирилло-мефодиевского наследия, влиявшей на общий характер чешской культуры и формировавшей новые идеологемы, отвечавшие конкретным запросам чешского общества.
Большое значение для актуализации почитания свв. Кирилла и Мефодия как церковного, так и в значительной мере обществен-
ного, имели два события второй половины XX в. II Ватиканский собор в 1963 г. утвердил принцип использования национальных языков как литургических, прямо ссылаясь на грамоты, данные папами Адрианом II и Иоанном VIII непосредственно свв. Кириллу и Мефодию. Это решение высшего органа Католической церкви означало победу кирилло-мефодиевской идеи о равенстве языков человечества. В 1980 г., как указывалось, папским решением солун-ские братья были причислены к патронам Европы. Поэтому в Чехословакии 1100-я годовщина смерти св. Мефодия (1985 г.) была отмечена рядом мероприятий, в которых приняли участие не только духовенство, но также государство, общественные и научные учреждения. Аналогично прошли торжества 2014 г., центром которых стал Велеград. Однако надо констатировать, что торжества конца XX - начала XXI в. по своему формату очень далеки от поистине всенародного и всеславянского масштаба празднеств второй половины XIX века, когда кирилло-мефодиевская идея была символом славянского братства.
Еще «отец чешской истории» Ф. Палацкий в своем труде «История чешского народа в Чехии и Моравии» отвел много места миссии свв. Кирилла и Мефодия. Он считал изобретение славянской азбуки поворотным моментом, открывшим славянам ворота в европейскую культуру и укоренившим христианство у славян. Ф. Палацкий акцентировал враждебное отношение немецкого духовенства к славянскому богослужению в духе своей концепции противостояния славянского духа и немецкой агрессии и особо подчеркивал значимость, политическую и религиозно-культурную, крещения первого чешского князя Борживоя в Великой Моравии самим св. Мефоди-ем. Несмотря на изгнание учеников солунских братьев из Великой Моравии, память о них долго сохранялась в народе и его культуре, считал ученый2. Эта концепция Ф. Палацкого перешла, в еще более гипертрофированном виде, к русским славянофилам и чешским бу-дителям XIX в. и оставалась общественно значимой вплоть до работ ученых ХХ в., продолжая также служить одной из основ идеологемы славянского братства («славянская идея»), общих истоков славянской письменности и культуры в целом. Глубоко аргументированная критика этой концепции началась в чешской науке только с 1980-х гг.
В главном обобщающем многотомном труде «Обзор истории Чехословакии» был помещен особый раздел «Христианизация Великой Моравии и возникновение славянской письменности» (авторы академик Й. Поулик и коллектив)3. В нем главный акцент был сделан на
политические цели христианизации и всей деятельности солунских братьев в Великой Моравии.
В новейшем многотомнике «Большая история земель Чешской короны» (так называемая «Белая серия»), написанном в подчеркнуто фактографическом ключе, в стиле неопозитивизма во избежание новой идеологизации истории, что в данной ситуации чрезвычайно полезно, также отчасти присутствует политическая детерминанта деятельности свв. Кирилла и Мефодия (автор Н. Профантова)4. Подчеркивается, что в деятельности кирилло-мефодиевской миссии существует много неясностей, рассеять которые современная наука не в состоянии. Так, непонятно, почему римский папа поддержал Мефодия, тогда как моравско-паннонские князья не проявили заинтересованности в поднятии статуса своей церковной организации. Указывается, что цель миссии была политической - создание самостоятельной моравской церкви, однако солунские братья вышли за эти рамки.
Н. Профантова, несмотря на общий позитивистский дискурс, не удерживается, и вполне справедливо, от научной полемики. Она критикует негативную оценку миссии свв. Кирилла и Мефодия, идущую от польско-немецкого ученого рубежа Х1Х-ХХ вв. А. Брюкне-ра, согласно которой это была попытка отчленить западных славян от латинского языка и культуры Запада, и указывает на попытки оживления этой идеи в современной чешской науке. Имеется в виду Д. Тршештик, по имени не названный. В реактуализации этой концепции, считает Н. Профантова, немалую роль сыграл современный исторический опыт с насильно навязываемой восточнохристиан-ской традицией. Но негативная оценка кирилло-мефодиевской миссии неверна, подчеркивает автор, поскольку исторически неверно противопоставлять восточную и западную церкви в IX в. Поэтому «моравская славянская образованность была далека от какого-либо изоляционизма»5. Св. Мефодий добился у папы не только церковного, но и государственного суверенитета для Великой Моравии6. Изгнание учеников свв. Кирилла и Мефодия было актом грубой силы, детерминированным сиюминутными политическими интересами, но резко ослабившим позиции самостоятельной моравской церкви, что объективно способствовало упадку Великой Моравии в конце правления Святополка7. Особо автор акцентирует «исключительное культурное значение развития славянской литературной образованности», заложенной именно благодаря миссии свв. Кирилла и Мефодия8.
Характеризуя специфику интерпретаций кирилло-мефодиев-ской миссии и традиции в Чешских землях, необходимо согласиться с моравским исследователем В. Ткадлчиком в том, что на протяжении веков кирилло-мефодиевская традиция в Чешских землях существенно трансформировалась. «Свв. Кирилл и Мефодий... всегда являлись представителями высшей культурной и интеллектуальной сферы жизни народа, поэтому всегда были как бы над массами простого народа, борящегося с материальными трудностями. Поэтому их культ никогда не был народным. Только в Новое время свв. Кирилл и Мефодий становятся актуальными не для одной лишь интеллигенции, а для самых широких слоев народа»9.
Возвращаясь к характеристике кирилло-мефодиевской миссии как общего наследия славянских народов, можно указать на нее как на детерминанту болгарской и современной македонской культур, на влияние, оказанное на сербскую агиографию, на многие аспекты культуры средневековой Польши, актуализированные во второй половине XIX в., на почитание свв. Кирилла и Мефодия на Руси и в императорской России. Эти темы должны составить предмет самостоятельных фундаментальных исследований.
Кирилло-мефодиевское наследие, понимаемое как длительная традиция, является общим для всего региона Центрально-Восточной Европы как в плане веры (христианство до схизмы, учитывавшее местные варианты), так и в плане общей культуры, причем как средневековой, так и культуры Нового и Новейшего времени. Именно тогда складывается новое понимание кирилло-мефодиевской традиции, ориентированной на возрождение, точнее, на формирование современных славянских наций, акцентирующих свою исходную общность. В начале XXI в. именно кирилло-мефодиевкая традиция позволяет сочетать общее и национальное, религиозно-церковное и государственное начала в идеологии славянских стран, в том числе новых государств, возникших после распада системы социализма.
Актуальность славянской истории периода Средних веков не исчерпывается, конечно, кирилло-мефодиевской проблематикой. В целом реактуализацию проблем Средневековья в контексте создания современных историко-культурных и национальных идентичностей славянских стран, когда почти все славянские народы имеют свою государственность, можно свести к кругу следующих тем.
1. Формирование государственности в прошлом с учетом современной тенденции к созданию моноэтнических государств, что подразумевает создание нового «этатизационного предания», баланси-
рующего на грани науки, политики и необходимого для общественного сознания художественного вымысла.
2. Соотношение этнической и государственной принадлежности, что включает в себя два аспекта:
- инкорпорированность безгосударственного этноса в систему крупных многонациональных государств имперского типа (Габсбургская монархия, Османская империя, Речь Посполитая, Российская империя);
- наличие иноэтничных элементов и анклавов внутри государ-ствообразующей или доминирующей в данном районе нации (этноса), например, «свои» немцы, евреи, татары и т. д.
3. «Задержанное Национальное возрождение», которое реализуется сегодня в формах крайнего национализма, обращающегося к наследию Средневековья (часто и к искусственно, беллетристически реконструируемой древности) в целях формирования своей новой национальной идентичности. Это подразумевает отторжение, неприятие официальной трактовки культуры своего прошлого; негативные оценки культурного влияния той нации, внутри государства которой данный народ существовал и развивался и которая теперь превратилась в «соседа», по определению враждебно настроенного; акцентирование народной культуры, фольклора; «приватизация» культурного наследия всей территории, на которой находится новое государство, невзирая на национальную принадлежность творцов этого культурного наследия (по принципу: если жил у нас, значит наш), что повышает престиж культуры данного государства, но вызывает конфронтацию с государством того народа, к которому принадлежал тот или иной деятель культуры или исторический персонаж.
4. Войны и миграции населения в Средневековье и в Новое время и связанная с этим проблема современных национальных границ, ставящая под сомнение справедливость государственных границ в Европе нашего времени.
Поскольку наиболее интенсивное историческое развитие у народов Центрально-Восточной Европы происходило в Средние века и раннее Новое время, до потери государственной независимости и инкорпорирования в иноэтничные государственные системы имперского типа в XIV-XVШ вв., мы можем утверждать, что Средневековье - наиболее значимый и мобильный период в истории этого региона. Затем, в Новое время, здесь резко снизилась динамика исторического развития и шел процесс утраты национально-культурной
идентичности. Национальное возрождение (у некоторых народов в форме национально-освободительных движений) было ответом на вызов истории. Благодаря Национальному возрождению, несмотря на современные тенденции принизить значение этого явления, якобы оторвавшего некоторые славянские народы от формировавшихся интеграционных процессов, славяне вновь заняли свое место сначала в европейской и мировой культуре, затем и в политическо-государ-ственной жизни. Процесс закончился созданием новых государств после развала империй в 1918 г., затем в 1990-е гг. В идеологии и государственно-культурной политике этих стран именно Средневековье стало символом национально-государственного величия в прошлом.
В этой ситуации реактуализированная история Средневековья становится инструментом борьбы, поэтому она мифологизируется, беллетризируется, искажается в соответствии с политическими и общественными запросами. Академическая наука, которая по определению должна стремиться к объективности, в этой ситуации утрачивает позиции, маргинализируется, ее борьба с мифами воспринимается как «национальное предательство». Многие ученые переходят на позиции, востребованные властью.
Отвергнув исторические мифы эпохи социализма, страны региона сформировали общественный запрос на новые, теперь уже чисто национальные мифы. Конечно, существует значительная разница между исторической идеологией разных стран. Так, в Чехии, Польше, Словении превалируют тенденции евроинтеграции и дегероизации своей истории при сохранении идентичности сознания. Некоторые другие страны парадоксальным образом сочетают стремление к евроинтеграции с отстаиванием позиций крайнего национализма, в корне противоречащего интеграционным процессам любого вида. Это сочетание несочетаемого приводит к выводу о господстве постмодернистского сознания не только в сфере культуры, но и в политике. Как известно, постмодернизм допускает любые конструкты, практики работы с материалом, в том числе множественные интерпретации прошлого, ставя под сомнение разделение научного и художественного восприятия прошлого, то есть сам научно-исторический дискурс, возвращая нас таким образом в эпоху романтизма с его синкретическим художественно-научным восприятием прошлого, особенно Средневековья. Таким образом, в современном общественно-культурном сознании стран региона борются и самым причудливым образом взаимодействуют тенденции к демифологизации
истории, как недавней, так и отдаленной, и к сотворению новой национально-государственной, исторической и культурной мифологии. В связи с этим перед молодыми историками остро стоит проблема выбора своей позиции.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 TrestíkD. Cesi a dejiny v postmodernism ocistcí. Praha, 2005. S. 275-280.
2 Palacky F. Dejiny národu ceského v Cechách a v Morave. Praha, 1921. Kn. 2/5. S. 36-40.
3 Prehled dejin Ceskoslovenska. Praha, 1980. I/1. S. 86-90.
4 Velké dejiny zemí Koruny ceské. Praha; Litomysl, 1999. D. I. S. 211-262.
5 Ibid. S. 220.
6 Ibid. S. 228.
7 Ibid. S. 252.
8 Ibid. S. 262.
9 Tkadlcík V. Cyrilometodejsky kult na krest'anském Západe. Olomouc, 1995. S. 41.
Melnikov G. P. Topicality of Cyrillo-Methodian and Medieval Thems in modern Central-Eastern Europe
The Cyrillo-Methodian tradition belongs to the constants, which unite Slavic countries and nations, determinate their identity and inclusion into the macro-region of Central-Eastern Europe. This tradition is much wider, than invention of the Slavic alphabet; this is a mission, which deepened the Christian culture and the Slavic identity in the region. In the humanities, the mission has always been an object of re-actualisation and politisation, just as the medieval history as a whole.
Keywords: Cyrillo-Methodian mission, re-interpretation of history, politisation of the past, identity, Middle Ages, actuality, mythologi-sation.
