CC BY
68
УДК 81-372
Н. А. Крупнова
кандидат филологических наук;
доцент кафедры иностранных языков и культур историко-филологического факультета Арзамасского филиала Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского; e-ma¡L: krupnova.n.a@yandex.ru
СЛОВА СУБЪЕКТИВНОЙ ОЦЕНКИ И СПОСОБЫ ЕЕ ВЫРАЖЕНИЯ В РУССКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ
Слова субъективной оценки, служащие для выражения отношения говорящего к предмету или явлению окружающей действительности, - явление, широко распространенное в русском и немецком языках. По своей словообразовательной структуре это могут быть как простые, так и сложные слова. Русский язык, как известно, обладает широким спектром средств выражения разнообразных эмоциональных отношений, причем не только нежных, уменьшительно-ласкательных, но и множества других, передающих мельчайшие нюансы коннотаций. Предметом анализа стали эмоционально-оценочные композиты в составе глагольных гнезд и средства выражения субъективной оценки, присущие им. В немецком языке категория диминутивности и средства ее реализации не так широко представлены, как в русском. В последнем в качестве предмета анализа используются слова субъективной оценки, как простые, так и сложные по своей структуре, и эмоционально-оценочные средства реализации этой оценки. Таким образом, цель данной статьи - сравнить и проанализировать эмоционально-оценочные средства русского языка в составе глагольных гнезд у композитов с эмоционально-оценочными ресурсами простых и сложных слов немецкого языка. В составе глагольных гнезд русского языка было выявлено всего 13 композитов с эмоционально-оценочным значением. Это такие слова, как черномазенький, паровозишко (паровозик), самогоночка, червоточинка, самоварчик (самоварец, самоварище), полушажок, лупоглазень-кий, самолюбище, самолетик, наигостеприимнейший. Их доля от общего количества составляет, по нашим подсчетам, всего 0,16 %, что позволяет признать данные образования малорегулярными и малопродуктивными. Своим образованием они обязаны сложной производящей основе, к которой добавляются на последующих ступенях словообразовательные суффиксы и префиксы субъективной оценки. В русском языке - это -ишк-, -еньк-, -чик- и др.; приставка - наи-. В немецком языке в качестве эмоционально-оценочных средств выступают суффиксы -chen, -lein, приставки: ver-, fehl-, miss-, un- и др., а также части сложного слова, например: Zwerg-, Riese-, Klein-и др. Последние образования наиболее популярны и продуктивны в качестве средств субъективной оценки. Семантическая структура эмоционально окрашенных композитов в обоих языках в большинстве своем имеет одно лексико-семантическое значение, исключение составляет композит червоточинка. Его производящая база - червоточина - имеет в своем семантическом составе три лексико-сематических варианта, которые связаны между собой особым замкнутым радиально-цепочечным типом полисемии.
Основная среда употребления рассматриваемых нами единиц - это бытовая сфера, язык повседневного общения, в который данные образования привносят разные оттенки чувств, эмоций, мнений.
Ключевые слова: эмоционально-оценочные средства; аффиксы субъективной оценки; композиты; моносеманты; диминутивность;эмоционально-оценочные коннотации; проекция сем; тип полисемии; семантическая структура слова.
N. A. Krupnova
PhD, Associate Professor of the Department of Foreign Languages and Cultures of the History and PhiLoLogy FacuLty; Arzamas Branch of the Nizhny Novgorod State University named after N.I. Lobachevsky; e-maiL: krupnova.n.a@yandex.ru
WORDS OF SUBJECTIVE ASSESSMENT AND METHODS OF ITS EXPRESSION IN THE RUSSIAN AND GERMAN LANGUAGES
The words of subjective assessment, serving to express the speaker's attitude to the object or the phenomenon of the surrounding reaLity, is a widespread phenomenon in Russian and German. In their word-buiLding structure, these can be either simpLe or compLex words. The Russian Language, as it is known, has a wide range of means of expressing various emotionaL attitudes, not onLy tender, caressing, but aLso many others, conveying the numerous and the smaLLest nuances of connotations of the speaker to the object. The framework of the articLe does not aLLow us to consider the diversity of emotionaL and evaLuative means that prevaiL in the Russian Language, so the subject of the anaLysis is onLy emotionaL-evaLuative composites in the composition of verbaL nests and the means of expression of subjective evaLuation inherent in them. In German, the category of diminutivity and its means of impLementation are not as wideLy represented as in Russian. In this Language, the words of subjective evaLuation, both simpLe and compLex in structure, and emotionaL-evaLuative means of reaLizing this evaLuation are used as the subject of anaLysis. Thus, the purpose of this articLe is to compare, contrast and anaLyze emotionaLLy-evaLuative means of the Russian Language in the verbaL nests for composites with emotionaL-evaLuative resources of the German Language, which can be found both in simpLe and compLex words. In verbaL nests of the Russian Language, onLy 13 composites with an emotionaLLy estimated vaLue were identified. These are such words as chernomazenkij, parovozishko (parovozik), samogonochka, chervotochinka, samovarchik (samovarec, samovarishche), polushazhok, tupogtazenkij, samolyubishche, samoletik, naigostepriimnejshij. Their share of the totaL number, according to our caLcuLations, is onLy 0.16 %, which makes it possibLe to recognize the formations as sporadic and unproductive. Their formation is expLained by a compLex production stem, to which the derivationaL suffixes and prefixes of subjective evaLuation are added at subsequent LeveLs. In the Russian Language - this are -ishk-, -enk-, -chik- and others; the prefix is nai-. In German, the suffixes -chen, -lein, prefixes ver-, fehl-, miss-, un-, and others, as weLL as parts of a compLex word, for exampLe: Zwerg-, Riese-, KLein- and others are used as emotionaL-evaLuative means. The Latter
formations are the most popuLar and productive as means of subjective evaluation. The semantic structure of emotionaLLy Loaded composites in both Languages has, for the most part, one LexicaL-semantic meaning, the exception being the composite chervotochinka. Its producing base -chervotochina - has in its semantic composition three LexicaL-semantic variants, which are connected by a speciaL cLosed radiaL-chain type of poLysemy.
The main medium where the units are used can be considered as an everyday sphere, the Language of everyday communication, into which the given formations bring different shades of feeLings, emotions, opinions.
Key words: emotionaL and evaLuative means; affixes of subjective evaLuation; composites; monosemant; diminutivity; emotionaL-evaLuative connotations; the projection of semes; type of poLysemy; semantic structure of a word.
В русском и в немецком языках слова субъективной оценки - явление широко распространенное. Но эмоционально-оценочные средства, служащие для выражения отношения говорящего к предмету или явлению окружающей действительности, в составе двух языков представлены по-разному. Это и стало исходной точкой нашего исследования и анализа. Всем известно, насколько богат и идеально приспособлен русский язык для выражения огромного спектра разнообразных эмоций, передающих многочисленные и мельчайшие нюансы отношения говорящего к предмету высказывания. Эта область языкознания достаточно хорошо изучена - [Русская грамматика 1980; Степанова, Чернышева 1953; Чурилова 2005]. В данной статье рассмотрим те эмоционально-оценочные средства русского языка, которые присущи композитам в составе глагольных гнезд. В немецком языке категория диминутивности и средства ее реализации не так широко представлены, как в русском. Поэтому объектом анализа в немецком языке являются слова субъективной оценки, как простые, так и сложные по своей структуре, и эмоционально-оценочные средства реализации этой оценки. Таким образом, цель данной статьи - сравнить и проанализировать эмоционально-оценочные средства русского языка в составе глагольных гнезд у композитов с эмоционально-оценочными ресурсами немецкого языка, имеющими место как в составе простых, так и сложных слов.
В составе глагольных гнезд русского языка нами выявлено всего 13 композитов с эмоционально-оценочным значением. Это такие слова, как черномазенький [Тихонов 1985, т. 2, с. 546], паровозишко (паровозик) [Тихонов 1985, т. 2, с. 253], самогоночка [Тихонов 1985,
т. 2, с. 364], червоточинка [Тихонов 1985, т. 2, с. 523], самоварчик (самоварец, самоварище) [Тихонов 1985, т. 2, с. 359], полушажок [Тихонов 1985, т. 2, с. 247], лупоглазенький [Тихонов 1985, т. 1, с. 674], самолюбище [Тихонов 1985, т. 2, с. 371], самолетик [Тихонов 1985, т. 2, с. 367], наигостеприимнейший [Тихонов 1985, т. 1, с. 246]. В современном русском языке 556 глагольных гнезд, в них насчитывается 7125 композитов. Среди этого числа - 4428 существительных, 2518 прилагательных, 180 глаголов и 161 наречие. 13 эмоционально-оценочных композитов составляют, по нашим подсчетам, приблизительно 0,16 % от общего количества номинаций. Такое небольшое число композитов с эмоционально-оценочным значением легко объяснить. На наш взгляд, причина заключается в сфере употребления слов со сложными основами. Слова субъективной оценки чаще всего используются людьми в повседневной речи, имеют бытовую область функционирования, т. е. характерны для разговорной речи [Земская 1973]. Композиты же, напротив, в большинстве своем активны в научном стиле, а именно в области терминологии. Но, несмотря на свой книжный характер, определенное количество композитов все-таки вошло в повседневную речь, благодаря чему они получили возможность сочетаться с суффиксами субъективной оценки.
Под эмоционально окрашенными композитами в составе русских глагольных гнезд мы понимаем слова со сложными основами, имеющими в своем составе аффиксы субъективной оценки. С точки зрения словообразования, данные единицы следует отнести к производно-сложным аффиксальным словам, образованным от сложных на последующих ступенях словообразования [Чурилова 2005]. Основными способами их образования, как показал анализ, являются суффиксация и префиксация, в процессе которых к сложной производящей основе происходит добавление префиксов и суффиксов субъективной оценки. В языке эмоционально-окрашенные суффиксы подразделяются, как известно, на две большие противоположные группы: 1. Мелиоративные, т. е. выражающие одобрение, восхищение, ласкатель-ность и имеющие значение положительной оценки. Сюда относятся, например, такие суффиксы: -ик-, -ец-, -ишк-, -к-, -еньк- и др. 2. Пейоративные, т. е. выражающие неодобрение, презрение, пренебрежение и имеющие значение отрицательной, «уничижительной» оценки. Это -ищ-, -ин-, -овищ-, -енция- и др. [Русская грамматика 1980].
Суффиксы первой группы представлены в следующих словах:
-чик- (самовар-чик, самогон-чик);
-ец- (самовар-ец);
-ишк- (самовар-ишк-о, паровоз-ишк-о);
-к- (самогоноч-к-а, червоточин-к-а);
-ик- (паровоз-ик, самолет-ик);
-ок- (полушаж-ок);
-еньк- (лупоглаз-еньк-ий, черномаз-еньк-ий).
Некоторые из приведенных примеров демонстрируют чередование согласных на морфемном шве - на границе основы и суффикса [Русская грамматика 1980]. Так, например, заднеязычный [г] чередуется с шипящим [ж] в слове полушажок - полушаг.
Суффиксы второй группы представлены единичным экземпляром, а именно суффиксом -ищ- в словах самовар-ищ-е, самолюб-ищ-е.
Приставочный способ образования эмоционально окрашенных композитов в составе глагольных гнезд представлен лишь словообразовательным типом с приставкой наи-, обозначающей высшую степень проявления признака, названного мотивирующим словом [Русская грамматика 1980], например: наигостеприимнейший.
Производно-сложный характер рассматриваемых нами композитов, их тесная взаимосвязь с производящей основой определяют особенности анализа их семантической структуры. В частности, за основу анализа мы берем исходные, мотивирующие слова, выступающие в качестве производящей базы композитов с эмоционально-оценочным значением, и рассматриваем особенности их лексико-семантических вариантов (далее - ЛСВ) и семообразования, которые в полной мере будут характерны и для производных от них единиц.
Семантическая структура эмоционально окрашенных композитов в большинстве своем имеет одно лексико-семантическое значение, исключение составляет композит червоточинка. Его производящая база -червоточина - имеет в своем семантическом составе три ЛСВ, которые связаны между собой особым замкнутым радиально-цепочечным типом полисемии. Рассмотрим это слово более подробно.
Червоточина входит в состав словообразовательного гнезда (далее СГ) с вершинами точить I (делать острым) и червь. В словаре зафиксированы такие значения данной лексемы:
1. Отверстие, проточенное в чем-либо червями (личинками насекомых).
2. Повреждение, порча чего-либо червями (личинками насекомых).
3. перен. Изъян, несовершенство у кого-либо или в чем-либо, грозящее в дальнейшем гибелью, упадком и т. д. [Словарь русского языка 1981, т. 4, с. 147].
Второй ЛСВ появился на базе первого в результате метонимического переноса на основе общности внешнего семантического признака «поврежденный, испорченный». Третий ЛСВ появился на базе второго ЛСВ и на базе первого ЛСВ в результате метафорического переноса на основе общности внутреннего признака «связанный с губительными изменениями». Графически это показано на схеме 1.
Механизм семообразования данного композита также своеобразен. При образовании его семантической структуры обе вершины СГ спроецировались двумя ЛСВ своей эпидигмы. Глагольная вершина точить имеет 6 ЛСВ, а субстантивная червь - 3 ЛСВ в своих смысловых структурах. Точить проецируется ЛСВ 3, 5 на ЛСВ производного. Субстантивная вершина реализуется в ЛСВ композита своими ЛСВ 1, 3. Рассмотрим семную структуру единиц, составляющих фрагмент аллигатуры, исходя из их дефиниций, данных в Малом академическом словаре. При подаче материала гиперсема обозначена жирным шрифтом, гипосемы - светлым курсивом, а спроецированные семы - жирным курсивом:
Схема 1
Червь I
ЛСВ1 животное,
беспозвоночное, передвигается, изгибая длинное тело
\^ЛСВ3 перен. мучительность,
чувства, состояния [Словарь русского языка 1981, т. 4, с. 143]
ЛСВ3 повреждать,
делать дыры в чем-либо, грызя
Точить.
>*.ЛСВ5 перен. мучить,
изводить, неотступно, не переставая,
болезнь, чувство [Словарь русского языка 1981, т. 4, с. 121]
Червоточина
ЛСВ1 отверстие,
проточенное в чем-либо червями, личинками насекомых
ЛСВ2 повреждение,
порча чего-либо червями, личинками насекомых ЛСВ3 перен. изъян,
несовершенство у кого-либо или в чем-либо, грозящее в дальнейшем упадком, гибелью [Словарь русского языка 1981, т. 4, с. 147]
Третье значение глагольной вершины спроецировано непосредственно на ЛСВ 1, 2 композита на гипер- и гипосемном уровне; семная связь при проекции на ЛСВ1 гиперо - гиперо-гипонимическая: повреждать - отверстие, проточенное; и гиперо-гиперонимическая -на ЛСВ 2: повреждать - повреждение. ЛСВ 5 глагольной вершины спроецирован на ЛСВ 3 композита опосредованно через гиперсему изъян и гипосему несовершенство, сопровождающиеся чаще всего мучениями; семная связь гиперо - гиперо-гипонимическая: мучить -изъян, несовершенство. Субстантивная вершина проецируется ЛСВ1 непосредственно на ЛСВ 1, 2 производного; семная связь - гиперо-гипонимическая: животное - червями, червями; и ЛСВ 3 опосредованно, метафорически на ЛСВ3 композита через гиперсему изъян, сопровождающийся мучениями; семная связь - гиперо-гиперонимическая: мучительность - изъян.
Итак, механизм семообразования данного композита построен на проекции обеих вершин СГ двумя своими значениями на семантическую структуру производного. Проекция осуществляется одним значением обеих вершин непосредственно на два значения композита, а другим значением также обеих вершин - опосредованно - на ЛСВ3 производного. Проекция двух значений второй вершины происходит на двух уровнях одновременно: гиперо- и гипосемном. Рассмотренные нами сложные проекционные связи в семантической структуре композита червоточина в полной мере распространяются и на его производный червоточинка.
В немецком языке категория уменьшительности (диминутивно-сти) и средства ее реализации не так широко представлены, как в русском. Как известно, диминутивно сть - особое языковое значение,
связанное, прежде всего с указанием на уменьшение размера объекта, и, как правило, выражающееся путем прибавления определенного аффикса к именной основе. О. С. Ахманова под диминутивом понимает обобщенное значение малого объема, размера, обычно выражающееся посредством уменьшительных аффиксов [Ахманова 1966]. В. А. Кузьменкова, в свою очередь, определяет диминутив как «грамматическую конструкцию», при помощи которой передается широкий спектр модальных смыслов [Кузьменкова 2007].
Категория диминутивности начала изучаться в немецком языке с XVII в. Долгое время, вплоть до начала XX в., существовало мнение, что диминутивность - чисто германское явление. В 1901 г. немецкий исследователь А. Польцин в своей диссертации обосновал положение о том, что диминутивность нехарактерна для германских языков вообще, что модели образования уменьшительных существительных были заимствованы в древневерхненемецкий период из латинского. Это заимствование, по его мнению, продолжалось вплоть до средне-верхненемецкого, а затем заимствованные формы из церковной литературы, где они часто употреблялись, проникли в разговорный язык, и, прижившись на этой почве, стали продуктивными. Позже точку зрения А. Польцина поддержали А. Бах, Ф. Верде [Polzin 1901]. Ф. Верде доказывал, что уменьшительность не является германским явлением, исходя из ее географического распределения, количественного нарастания диминутивов во времени, а также принимая во внимание факт, что диминутивы не употреблялись в диалектах [Верде 1955]. Таким образом, небольшой исторический экскурс наглядно объяснил нам наличие ограниченного количества средств субъективной оценки в немецком языке.
В немецком языке под диминутивами чаще всего понимают уменьшительные формы существительных, образованные путем аффиксации, то есть по своей словообразовательной структуре это чаще всего аффиксальные образования, к производящей основе которых добавлены эмоционально-оценочные суффиксы или префиксы. Самыми распространенными и практически единственными уменьшительно-ласкательными суффиксами литературного немецкого языка являются -chen, -lein, например: das Äpfelchen, das Blüschen, das Büchlein, das Bildchen и др. Эти суффиксы всегда дают существительное среднего рода, не важно, какой род был у исходного существительного. Они не
изменяются во множественном числе (das Mäuschen - die Mäuschen) и обычно добавляют умлаут в корень слова там, где это возможно. С некоторыми существительными всегда используется только -chen, с другими только -¡ein, и со многими можно использовать оба. Определенных правил здесь нет. Есть слова, основная форма которых исторически вышла из употребления, и уменьшительная форма больше не имеет уменьшительного значения, например, девочка = das Mädchen, сказка = das Märchen. Суффикс -chen имеет преимущественное распространение в нижненемецких и в большей части средненемецких диалектах; -¡ein - в южных и среднеюжных диалектах Германии, однако в литературном языке, где долгое время отдавали предпочтение суффиксу -lein, сейчас употребительны оба суффикса. Словообразовательные значения этих суффиксов широки и разнообразны. К ним относятся:
1) «уменьшительность, малость» (das Dörfchen, das Städtchen);
2) «эмоциональность-ласкательность» с положительной коннотацией (das Küsschen);
3) «эмоциональность-пренебрежительность, выражение нерасположения» с отрицательной коннотацией (das Bürschchen, das Filmchen, das Kavalierlein) [Fleischer 1974].
Знак оценки в коннотации зависит, как правило, от контекста и от отношения говорящего к предмету. В доказательство сказанному хочется привести отрывок из стихотворения Зеппа Остеррайхера «Lischen und die Maus», изобилующего диминутивами, благодаря которым авторская позиция наиболее ярко выражена:
Sprach die Maus zum Lieschen:
"Wasch dir deine Füsschen!
Meine Pfötchen, liebes Mädchen,
Alle Tage putze ich.
Aber deine kleine Beine
Sind doch gar zu schmutzig!" [Миллер 1997].
Диминутивный характер носят в немецком языке также суффиксы:
• -eichen, например: Dingelchen, Krügelchen, Ringelchen, Tüchelchen и др.;
• -(e)l, например: Kindel, Mädel (Mädchen), Büschel, Bündel, Bändel, Gürtel, Ränzel и др.;
• -i, например: Bubi, Vati, Schlaffi, Sohni, Omi, Opi, Schwesti, Bru-di, Tanti, Pappi, Mammi, Schatzi, Kussi, Jungi, Zimmi, Alki, Wolfi, Hündi, Püppi, Mausi, Hausi, Buschi и др.;
• -erl, например: Fleckerl, Häuserl и др.;
• -le, например: Dichterle, Trämle (Tram) и др.;
• -eken, например: Stinneken и др.;
• -ette, например: Stifelette, Operette, Zigarette и др.;
• -ila, например: Mamila и др. [Uday Hattim Mahmod AL Sallawi 2011].
Следует отметить, что вышеназванные суффиксы употребляются гораздо реже и часто имеют территориальное ограничение. Например, среди диалектных вариантов, в том числе в австрийском национальном варианте, встречаются суффиксы -le, -li, -ke, -erl: Spassken, Spassle, Spassli, Sakerl, Hunderl. В то время как суффиксы -chen, -lein наиболее распространены и являются продуктивными средствами деривации в немецком языке, хотя территориальная распространенность для них также характерна. Это отмечает и Е. Доналис, говоря о следующих тенденциях в словообразовании на современном этапе развития немецкого языка: «С помощью суффикса -chen образуют новые слова чаще представители северных ареалов Германии, тогда как суффикс -lein для выражения значения диминутивности предпочитается жителями южных территорий страны» [Duden 1995]. Следует отметить, что суффикс -chen может добавляться к словам и на последующих ступенях деривации, например, слово das Bild на первой ступени деривации образует форму множественного числа с помощью суффикса -er, а на второй ступени, добавляя суффикс -chen, получает диминутивное значение das Bilderchen (маленькая фотография). Подобную тенденцию мы можем наблюдать в словах Blätterchen, Eierchen, Liederchen. В следующих примерах диминутивный суффикс добавляется к сложному слову на второй ступени деривации: Bürgermeister - Bürgermeisterlein (мэришко), Cocktailkleid - Cocktailkleidchen (коктейльное платьице), Edelstein - Edelsteinchen (благородный камешек), Bühnenbild - Bühnenbildchen (маленькие декорации).
Роль эмоционально-оценочных средств в немецком языке могут также выполнять части сложного слова. Словосложение, как известно, в немецком языке один из продуктивных способов словообразования и композиты, как результат этого процесса, широко распространены
в немецком языке. Например, значение увеличения несут такие части сложного слова, как Riesen-, Giga-, Mega-, ср.: Riesenerfolg (огромный успех), Riesentanne (елка-великан), Megaparty (вечеринка с большим количеством участников) и др.
Таким образом, на примере двух языков, русского и немецкого, мы попытались рассмотреть средства выражения эмоционально-оценочного значения и проанализировать слова субъективной оценки. Но даже такой беглый, на наш взгляд, обзор, позволил выявить ряд закономерностей. Основная среда употребления рассматриваемых нами единиц - это бытовая сфера, язык повседневного общения, в который данные образования привносят разные оттенки чувств, эмоций, делая его живым и непосредственным. По своей словообразовательной сути, это всегда производные суффиксального, префиксального, префиксально-суффиксального способов словообразований или словосложения. В русском языке наиболее распростаненными и продуктивными являются суффиксы -ник-, -ишк-, -еньк- и др.; и приставка наи-; в немецком -chen и -lein. Композиты с эмоционально-оценочным значением малопродуктивны в русском языке, зато в немецком языке данные образования широко распространены.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М. : Советская энциклопедия, 1966. 607 с. Верде Ф. Немецкая диалектография : пер. с нем. М. : Наука, 1955. 312 с. Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. М. : Просвещение, 1973. 307 с.
Кузьменкова В. А. Диминутив как средство выражения имплицитных смыслов высказывания // Язык, сознание, коммуникация: сб. ст. / отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. М., 2007. Вып. 34. С. 38-45. Миллер Е.Н. Большой универсальный учебник немецкого языка. Ульяновск :
изд-во СЧП «Язык и литература», 1997. 648 с. Русская грамматика. Ч. I. М. : Наука, 1980. 641 с. Словарь русского языка : в 4 т. М. : Русский язык, 1981. Т. 4. 702с. Степанова М. Д., Чернышева И. И. Лексикология современного немецкого
языка. М. : Изд-во литературы на иностранных языках, 1953. 376 с. Тихонов А. Н. Словообразовательный словарь русского языка : в 2 т. М. : Русский язык, 1985. Т. 1. 843 с.; Т. 2. 886 с. Чурилова Н.А. Композиты в составе русских глагольных гнезд: механизмы слово- и семообразования : дис. .. .канд. филол. наук. Арзамас, 2005. 185 с.
Duden. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Hg. und bearbeitet von Günther Drosdowski in Zusammenarbeit mit Peter Eisenberg, Hermann Gelhaus, Helmut Henne, Horst Sitta und Hans Wellmann (= Duden Bd. 4), Mannheim - Leipzig - Wien - Zürich : Dudenverlag, 1995. 526 c.
Fleischer W. Wortbildung der deutschen Gegenwartssprache. Leipzig : VEB Bibliogr. Inst., 1974. 361 c.
Polzin A. Studien zur Geschichte des Deminutivums im Deutschen. Strassburg : Albert Muller Verlag, 1901. 198 S.
Uday Hattim Mahmod AL Sallawi. Die Diminution im Deutschen und im Arabischen // Dissertation zur Erlangung des akademischen Grades eines Doktors der Philosophie. Bagdad / Irak, 2011. 150 S.
