CC BY
97
СКАЗКА: РЕФЛЕКСИЯ КУЛЬТУРНОГО ОПЫТА И ИНКУЛЬТУРАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ
DOI: 10.24411 /2310-1679-2019-10304
Екатерина Григорьевна ТИХОМИРОВА,
доктор философских наук, доцент, доцент кафедры философии и мировых религий Донского государственного технического университета
e-mail: [email protected]
В качестве основного предмета исследования в статье выступает сказка -феномен, сущность и особенности которого репрезентируют культуру. Проведенный анализ генезиса и становления форм, видов и смыслов феномена от архаики до наших дней помог обнаружить факт аккумуляции в сказке сущностного содержания мировоззренческой рефлексии - ценностных систем, смысложизненных позиций, интеллектуальных, нравственных и эстетических ориентаций. В ходе изучения сказок автор выяснил, что их смыслы обуславливались природно-климатическими особенностями, этническим своеобразием, набором норм и ценностей, характерным для конкретного социокультурного пространства.
Автор уточняет, что сказка - не «территория детства», так как она, пользуясь сложным инструментарием, лингвистическими приемами, объемной информационной и фактологической основой, формулирует в художественном образе культурный опыт для всех субъектов. Так, исследование сказки в динамике мирового историко-культурного процесса, становления сказочной традиции, трансформ феномена, позволило охарактеризовать сказку как инкультураци-онную модель, схему обретения культурной компетентности субъекта, а также установить роль сказки в творении социокультурного пространства. Ключевые сказка; культура; инкультурация; культурный опыт; смыслы культуры.
FAIRY TALE: REFLECTION OF CULTURAL EXPERIENCE AND INCULTURATION MODEL
Ekaterina G. Tikhomirova, Full Doctor of Philosophy, Associate Professor of Department of Philosophy and World Religions, Don state technical University
e-mail: [email protected]
The main subject of research in the article is a fairy tale - a phenomenon, which essence and features represent culture. The analysis of the genesis and formation of forms, types and meanings of the phenomenon from archaic to the present day helped to reveal the fact of accumulation in the fairy tale of the essential content of worldview reflection-value systems, life-meaning positions, intellectual, moral and aesthetic orientations. In the course of studying fairy tales, the author found that their meanings were conditioned by natural and climatic features, ethnic originality, a set of norms and values characteristic of a particular socio-cultural space.
The author clarifies that the fairy tale is not «the territory of childhood», as it, using complex tools, linguistic techniques, voluminous information and factual basis, formulates in the artistic image of cultural experience for all subjects. Thus, the study of tales in the dynamics of the global historical-cultural process of becoming a
fabulous tradition, the transform of the phenomenon, allowed to characterize the tale as inculturation model scheme of gaining cultural competence of the subject, and to establish the role of tales in the creation of the social space.
Keywords: fairy tale; culture; inculturation; cultural experience; meanings of culture.
Сказка - один из феноменов культуры, специфика содержания которого обусловлена территориально и эпохально. Типы культуры на всем протяжении истории диктуют контекстуальные особенности народных и авторских сказочных текстов, преломляя в содержании общечеловеческие нормы, ценности и смыслы культуры. Так, сказочное время и пространство всегда связаны с развитием аутентичной культурной общности - особенностями взаимодействия субъекта с природой, техническим влиянием социума на окружающую среду, особенностями организации элит и власти, экономической и повседневной культуры. Потому текст сказки всегда имеет явные или скрытые отсылки к культурной конкретике, к культурному опыту.
Сказочные время и пространство, сливаясь, создают отражение уникальных опорных точек - доминант развития культуры, на которых строится вся социокультурная «территория» с присущими ей «там» и «тогда» феноменами, явлениями, инструментами, методами по творению бытия культуры.
Через выбор средств выразительности (лингвистические приемы, образные ряды и пр.), опосредованный личностью сказителя или автора, в сказке специфически раскрываются вариации комплексов значений культуры. Сказочные образы - художественные, словесно оформленные, проекции рефлексируемых человеком как субъектом культуры объектов личностного и социокультурного пространств. Потому анализ этих образов, вплетенных в ход истории культуры, способен прояснить смысл и характер трансформаций культурно-исторического процесса, что особенно актуально сейчас - в эпоху деструкции систем ценностей и доминант культуры. В целом обращение к исследованию сказки как формы позволяет подойти ближе к решению вопросов о культурной динамике, формообразовании историко-культурного процесса, сущности культуры [6].
Смыслы народных сказок обусловлены природно-климатическими особенностями, этническим своеобразием, набором норм и ценностей, характерным для конкретного социокультурного пространства. Демифологизация жизненного пространства определила роль сказки в межэпохальном ценностно-нормативном диалоге, маркировала ее в качестве способа культур-идентификации субъекта.
К исследованию сказки научное сообщество обращалось неоднократно. Изучались сказки с разных сторон - сквозь призму их художественно-ли-
тературных особенностей, как вспомогательный инструмент для познания внутреннего мира личности, как текст культуры, содержащий в себе символику культуры или совокупный опыт человечества (или народа, если речь в исследовании шла о сказках конкретных этносов). К. Ушинский, В. Белинский, Л. Андреев, А. Никифоров, изучая сказку, акцентировали ее функциональные свойства - воспитание, народность и пр. В понимании К. Леви-Стросса сказка - образец текста культуры, структуризация представлений о мире. И анализ построения реальности сказки, ее бинарных оппозиций способен прояснить действительность [3].
Психологи, психиатры и некоторые философы, чьи концепции пролегали рядом с психологической проблематикой, полагали сказки и их героев материалом для своих практик (например, сказкотерапия - Т. Зинкевич-Ев-стигнеева, Л.Выготский). Некоторые обратили исследовательский интерес на сущность сказки, перекликающуюся с внутренним миром субъекта культуры. Так, К.Г. Юнг отмечал [8], что персонажи сказок (как и мифов) выступают репрезентацией архетипов, чем взаимообразно связываются со спецификой мира «я». Э.Берн видел в сказке возможность выражать жизненный сценарий конкретной личности, способствовать его уточнению, трансформации [1].
Исследователи неоднократно представляли дефиницию сказки, осуществляли классификацию сюжетов, стилей, направлений. Так, например, сказковед Э.В. Померанцева представила следующее определение сказки: «Народная сказка (или «казка», «байка», «побасенка») - эпическое устное художественное произведение, преимущественно прозаическое, волшебное, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел. Последний признак отличает сказку от других жанров устной прозы: сказа, предания и былички, то есть от рассказов, преподносимых рассказчиком слушателям как повествование о действительно имевших место событиях, как бы маловероятны и фантастичны они ни были» [4]. У В.И. Даля сказка - «вымышленный рассказ, небывалая и даже несбыточная повесть, сказание» [2]. Самым известным в академическом сообществе считается исследование морфологии сказки В.Я. Проппа и его определение: «Сказка - связь настоящего с прошлым, где настоящее -уже трансформированная реальность, которая начинает осознавать уход в прошлое обычаев, традиций» [5]. Систематизируя и переосмысливая эти и другие дефиниции можно философско-культурологически определить сказку как культурную форму, включающую в себя нормы и регулятивы, ценности и смыслы - опыт культуротворчества, данный в специфичных языковых приемах и передаваемый из поколения в поколение.
Наиболее признанной классификацией сказок считается классификация В.Я. Проппа [5], который дифференцировал их на волшебные, кумулятивные, о животных, растениях, неживой природе и предметах, бытовые
или новеллистические, небылицы и докучные сказки. Кроме пропповской, известна наиболее крупная по объему проанализированного сказочного материала классификация А.Аарне, дополненная и переработанная впоследствии Томпсоном и Андреевым. Она включает в себя более шести томов с перечислением трех тысяч сюжетов.
В сюжетах сказок о животных обнаруживаются связи с архаическими культами природы, культами животных - с древними предрелигиозными верованиями. Эти связи позволяют предположить сказку потомком мифа. Так, сказочные тексты были введены в ритуалы: их рассказывали перед охотой, жертвоприношениями, свадебными или похоронными обрядами; рассказывание сопровождалось стихами, музыкой, пением, танцами. Образный ряд «животных» сказок объяснял явления природы, животного мира, выступал художественной вербализацией мифорелигиозной рефлексии и вместе с тем являлся одной из первых аллегорий человеческого (например, медведь и его семья - архетипические двойники человека; козленок - несмышленый ребенок и пр.)
Волшебные сказки отличаются введением в сюжет не существующих в реальности предметов, существ, явлений; их действие происходит по замыслу либо на родине, либо в «тридевятом царстве» (характерно для русских текстов); одним из подвидов волшебных сказок выступают эпи-ко-героические, трансформировавшиеся в период поздней Античности -Средневековья в отдельное направление - эпос. В. Пропп отмечал нюанс данного типа сюжетности, полагая «поиск невесты» главным героем сложным стержнем философской композиции сказки1 [5].
К социально-бытовым сказкам относят рассказы с обращением к культуре повседневности [7]. Для них, как для сказок, характерно не прямое отражение реальности, а выворачивание привычного. Данные сказочные сюжеты всегда учитывают особенности социально-классового мироустройства - имеют «классовые различия». Потому их подразделяют на: крестьянские, солдатские и аристократические. Благодаря территориальным и эпохальным факторам один и тот же типичный сюжет (например, о священнослужителе и работнике) делается неузнаваемым. Социально-бытовые сказки, претерпев изменения в ходе историко-культурного развития, породили подвид авантюрных рассказов, на основе которых, в свою очередь, сформировались плутовской и приключенческий романы. Авантюрные сказки часто носят сатирический характер; благодаря функционированию эстетической категории смешного (иногда страшного), в таких сказках акцентируется важное, глубокое, ценное для субъекта.
Легенды, были, былины и сказы - более позднего происхождения. Их становление началось в период расцвета древних цивилизаций и
1 В. Пропп полагал только волшебные сказки сказками.
зарождения монотеистических представлений. По стилистическим особенностям этот вид сказочного текста близок возрожденческой новелле.
Особым рядом в классификации сказок стоят пародии и докучные сказки - «Про белого бычка», про каштаны, лягушек и др., которые, несмотря на кажущийся примитивизм, показывают мастерство рассказчика по владению языком, его осознание стиля, владение ситуацией, понимание психико-эмотивного состояния слушателя.
Специфической особенностью сказок выступает незамысловатость сюжета и простота лингвистических приемов - текст должен быть доступен любому. Поэтому исследователи отмечают воспитательную, познавательную функции сказки. Несомненно, что эти роли сказка выполняет в первую очередь для детей. Но также она выполняет их и для взрослых. В древности зрелые люди слушали сказки на пирах, в часы досуга. Так, специфической особенностью сказки стало влияние личности сказителя через текст на аудиторию. Сказитель был и увеселитель, и учитель, и даже эротик. Профессиональные сказочники служили в знатных домах, особо ценили и уважали гусляров, трубадуров, в чьи репертуары входили и сказки тоже. В основном сказителями были мужчины; женщин к передаче культурного опыта в патриархальных культурах долго не допускали. Только в русской устной традиции появляется легитимная женщина-сказочница. Можно предположить, что легитимация женского сказывания была связана в истоке с сакрализацией женского образа земли, культами плодородия, матери и пр.
Образный ряд сказок складывался постепенно, сопрягаясь с культу-рогенезом. На первых этапах культур-истории в приоритете были герои-животные, которые ассоциировались с прародителями человеческого начала. Позже, с усложнением формирующейся «космоцентричной» картины мира, появились в качестве действующих сказочных персонажей силы природы (Луна, ветер, звезды). Далее на сказочную «сцену» выступили герои-абстракции (Правда и Кривда и пр.). Динамические подвижки в представлениях о внутреннем и внешнем мире, об активном действующем в реальности начале, субъекте, обусловили появление сложных типажей - людей.
В самом начале сказочный образ человека был простейшим и служил фиксацией факта наличия человека в мире. Развитие социокультурного пространства и рефлексия на него обусловили усложнение образного ряда, служащего обозначению «я». Человек стал играть множество ролей в социуме, выполнять множество функций в культуре. Потому сказочникам понадобились художественно оформленные типажи богатырей и героев, тружеников и помощников, злодеев, лентяев, хитрецов и предателей, красавиц и умниц, дураков и пройдох [6]. Центральный персонаж в народных сказках всегда один. Крайне редко их несколько - два или три (родствен-
ники, братья и сестры, или друзья; в современной авторской сказке-фэн-тези так же, например, у Дж.Роулинг в саге о Гарри Поттере).
Особо подчеркиваются в сказочном тексте смыслы отношения к этическим, эстетическим и социальным ценностям, таким как красота, счастье, материнство и детство, добро, справедливость, равенство, труд и деньги, родина. Эти ценности вплетены в рефлексивное личное и в историко-культурную специфику как в рефлексивное всеобщее.
В сюжетах всех сказок мира обнаруживаются следующие смысложиз-ненные позиции:
— ценность гармонии с природой;
— признание власти богов;
— признание тайны жизни и смерти;
— уважение к старшим, любым - и женщинам, и мужчинам;
— послушание мужчине-отцу;
— признание классовых различий;
— культ правителя;
— признание красоты как ценности;
— ценность любви;
— ценность знания;
— ценность труда;
— желание обретения богатства чудом и легкость отказа от него.
Таким образом, сюжеты сказок складываются всегда вокруг смысла
жизни и переплетены с культурными доминантами, что выражено в вербализации рефлективных смыслов отношения к миру, Другому и «я». Так, образ мира в сказке - это конкретизация взаимоотношения действующих персонажей с природой. Отношение к Другому дано в конкретизации связи «Я - Другой» в образах героя, старших, правителей1, изображении чувств персонажей (любовь, страх, ненависть, зависть, жадность и пр.). Представление о «я» - в описании опыта, приобретаемого героями по ходу разворачивания сюжета, совершении ошибок, их исправлении как поиске себя. Отношение к «я» более акцентировано в литературной авторской сказке, делающей упор на прорисовку индивидуальных характеров. Для народной свойственен базовый психологизм, простая картина «я», раскрытая в обобщенных типажах и архетипах.
Смыслы рефлексии отношений субъекта с Другим и самим собой, представленные художественными средствами, являются также отражением
1 Во всех сказках древних цивилизаций проходит тема культа правителя. Однако художественное описание этого культа везде имеет специфические отличия: в Китае он более социализирован - повернут в сторону общественных отношений, в Японии - поэтизирован, эстетизирован (акцент на красоте), в Египте - сакрализация правителя, связанная с его божественным происхождением, заострена на непререкаемости и непознаваемости полноты его власти (как звена между миром мертвых и миром живых), в Индии - романтический мистицизм метемпсихоза.
в сказочном тексте социализации и инкультурации (Т. Парсонс и Херско-виц). Герой практически всегда осуществляет личностный рост: проходит через хитросплетения сюжета, прислушиваясь к советам мудрых, обретая опыт в преодолении себя, усваивая систему культурных ценностей. В сказке всегда есть тот, кто помогает герою принимать навыки, нормы, стандарты и традиции. Процесс введения в культуру осуществляется прямо или косвенно: значимый Другой (отец, мать, волк-помощник, баба-яга, Сивка-Бурка и др.) учит условного Иванушку уму-разуму, пролагает герою короткий путь к цели через культурное Знание, создает условия инкульту-рации. Другой стимулирует героя страхом или наказанием, любовью или уважением, оказывая тем самым влияние на личность персонажа. Главный персонаж, находясь в динамике сказочного сюжета, благодаря советам значимых Других обретает гармонию во взаимоотношениях с «я»: идентифицировав себя в предложенной системе ценностей, он способен принимать решения, не вступая в конфликт как с собой, так и с культурой. Так проявляет себя другая сторона инкультурационного процесса - влияние личности на культуру. В качестве примера сказочной инкультурации можно привести сказки о Елене Премудрой: получивший поведенческие рекомендации по дороге к невесте герой успешно справляется с ее поручениями и достигает желаемого - свадьбы. То же в сказах о Царевне-лягушке: «Ложись спать - утро вечера мудренее», «неси царю ковер/хлеб» и пр. В этом тексте также предостережение: тот, кто разрушает сложившийся порядок, получает большие проблемы (потерю жены, испытание опасностями и т. д.).
Герой сказки вступает в сюжет почти с нулевыми навыками во всех сферах деятельности, что зачастую отражается в его имени или первом описании - «дурак», «дурачок», «простак». Его тип мышления, поведенческий шаблон соответствуют детским моделям - спать на лугу, играть на дудке, играть, лежать на печи, не иметь «взрослой» ответственности за семью, детей, результаты труда. По ходу разворачивания сюжета, вступления в контакт с Другими герой совершает ошибки, терпит неудачи, рискует, но растет, «взрослеет» - постепенно обучается навыкам и умениям, совершенствует приобретенное настолько, что каждая следующая, более сложная задача с легкостью разрешается. Таким образом, каждая составляющая композиции сказки (завязка, развитие, кульминация, развязка, эпилог) соответствует особенностям инкультурации героя как субъекта культуры на очередном этапе жизненного цикла.
Содержание процесса приобщения к культуре складывается из трудовых умений (наводить чистоту в доме у медведя, гномов, например; ухаживать за животными Буренушкой, Сивкой-Буркой; прясть, ткать, готовить пищу у бабы-яги, в доме тестя; строить как семь Семионов и т. д.), коммуникационных навыков, адекватного общения с другими персонажами
сказки (по ходу путешествия уговорить бабу-ягу раскрыть секреты, оказать помощь нуждающимся людям/животным - поделиться пищей/местом у очага, спасти из западни).
Целью сказочной инкультурации выступает итоговая полнота личности героя, то, каким он стал в преодолении многообразных препятствий. Однако сказка отлична от реального процесса приятия культуры, который длится всю жизнь, наличием эпилога: «Честным пирком да за свадебку», «и я там был - мед-пиво пил». Из-за этой завершенности сказки возникает ощущение стагнации, что в действительной динамике инкультурации невозможно, так как культура перманентно развивается, подталкивая субъекта к постоянному совершенствованию.
В ходе исследования фольклорной сказки мы выяснили, что главной функцией сказки выступала вербализация через художественно оформленный сюжет комплексов мировоззренческих представлений человека -о мире, Другом и «я».
Так, сказка - не «территория детства», но сфера Человеческого, формулирующая культурный опыт посредством эмотивных технологий, средств художественной выразительности, многоуровневой коммуникации (сказитель - слушатель, коммуникация персонажей, «Я - Другой», эпохальный диалог, межкультурный диалог).
Таким образом, сказочный текст - инкультурационная модель, схема обретения культурной компетентности, данная в художественном образе. В модель входят итоговые (по сюжету) мировоззренческие позиции, смысложизненные ориентиры (семья, любовь, дружба, красота), морально-нравственные ценности (победа над злом, утверждение добра), теоретические и практические знания (о государстве - своем и тридесятом, классовом устройстве общества, о труде и профессии, о традициях, ритуалах, обрядах и даже моде).
Участвуя в формировании ценностных потребностей индивида и социума, сказка аккумулирует и выражает уже сложившееся в культуре содержание ценностных систем, смысложизненные позиции, знакомит с проектами интеллектуальных, нравственных и эстетических ориентаций. Вербализируя инкультурационные модели особым художественным способом, сказка транслирует субъекту эталоны культуры.
Литература
1. Берн Э. Игры, в которые играют люди. М.: Эксмо, 2013. 352 с.
2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. М., 2006. 812 с.
3. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: Эксмо-Пресс, 2001. 512 с.
4. Померанцева Э.В. Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI-XVШ вв.). Л.: Наука, 1971. 289 с.
5. Пропп В.Я. Морфология сказки. М.: Лабиринт, 1998. 152 с.
6. Тихомирова Е.Г. Динамика сказочной традиции в истории мировой культуры. Ростов н/Д: Донск. гос. техн. ун-т, 2017. 194 с.
7. Юдин Ю.И. Дурак, шут, вор и чёрт (Исторические корни бытовой сказки). М.: Лабиринт, 2006. 336 с.
8. Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. М.: Совершенство, 1997. 384 с.
