CC BY
106
филологические науки -языкознание
Мальцева Татьяна Ивановна СПЕЦИФИКА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ...
УДК 81.42
DOI: 10.26140/bgz3-2019-0802-0068
СПЕЦИФИКА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИНИЦИАЛЬНОЙ ФОРМУЛЫ НАРОДНОЙ ВОЛШЕБНОЙ СКАЗКИ В СКАЗКЕ ЛИТЕРАТУРНОЙ
© 2019
Мальцева Татьяна Ивановна, кандидат филологических наук, доцент кафедры педагогики и методики дошкольного и начального образования Воронежский государственный педагогический университет (394086, Россия, Воронеж, улица Ленина, 86, e-mail: maltseva.tanaj@yandex.ru)
Аннотация. В статье проводится сравнительный анализ инициальных формул русских народных волшебных сказок и сказок литературных, в основу которых легли сюжеты народных сказок. Выбор темы обусловлен отсутствием подобного рода исследований, хотя формулы народной сказки исследованы достаточно подробно. В статье автор предпринял попытку выявить сходство и различие в организации формулы и объяснить причины их обусловившие. В ходе анализа было обнаружено, что инициальная формула в народной волшебной сказке выполняет важную текстообразующую роль: те характеристики, которыми наделяются родители героя в инициальной формуле, предопределяют конфликты, в которых будет участвовать герой. Выявленная особенность связана с устным характером бытования сказки: закодированная в формуле «подсказка», облегчает сказочнику воспроизведение текста. Автор же литературной сказки более свободен в выборе языковых средств, он имеет возможность «подумать», вернуться к уже написанному тексту, переписать какой-либо фрагмент. В этой связи в инициальной формуле авторской сказки отсутствует та смысловая нагрузка, которую закладывает в нее народный сказочник. Вместе с тем, несмотря на литературную обработку, формула авторской сказки не перестала быть узнаваемой, сохранила свой статус. В рамках статьи нами анализировалась только инициальная формула, дальнейшее исследование в этом ключе медиальных и финальных формул позволит расширить знания как о сказке народной, так и о сказке литературной.
Ключевые слова: русская народная волшебная сказка, литературная (авторская) сказка, сравнительный анализ, инициальная формула, фольклорная формула, герой, родители героя, ложный герой, репрезентирующая конструкция.
PARTICULARITY OF USAGE OF INITIAL FORMULAS IN FOLKS WONDER STORY IN LITERARY FAIRY-TALE
© 2019
Maltseva Tatyana Ivanovna, candidate of philological science, Docent of the Department of Pedagogy and Methodology of Pre-school and Primary Education Voronezh State Pedagogical University (394086, Russia, Voronezh, Lenin's street, 86, e-mail: maltseva.tanaj@yandex.ru)
Abstract. The article gives the comparative analysis of initial formulas of Russian folks wonder stories and literary fairy-tales based on the folk tales. The choice of the theme is stipulated by the absent of this kind of analysis, although the formulas of folk tale are analyzed in sufficient detail. The author attempted to find out the similarity and diversity in the formula organization and explain their reasons in this article. It was found out during the analysis, the initial formula in Folks Wonder Stories has the important text forming form: those characteristics that the hero's parents have in the initial form predestine the conflicts in which the hero will take part. The identified particularity is connected with the oral character of the tale existence: the "hint" encoded in the formula simplifies the text reproduction to the Storyteller. The author of the literary fairy-tale is freer in the choice of linguistic means, he/she has the opportunity to "think", come back to the text that has been already written, re-write any part of it. In this regard, there is no the same semantic charge in the initial formula of author fairy-tale which is used folk Storyteller. Moreover, despite the literary adaptation, the formula of the author fairy-tale has not ceased to be recognizable, has kept its status. Only initial formula analyzed within the article, it would seem that the further analysis of medial and final formulas will allow to widen knowledge both folk wonder story and literary fairy-tale.
Keywords: Russian folks wonder story, literary (author) fairy-tale, comparative analysis, initial formula, folklore formula, hero, hero's parents, false hero, representation construction.
Традиционность содержания русской народной волшебной сказки (постоянство сюжетов, постоянство действующих лиц и их функций) влечет за собой постоянство словесно-речевых конструкций, формул, совокупность которых составляет так называемую "сказочную обрядность". Являясь неотъемлемой чертой фольклора, формулы постоянно находятся в сфере внимания ученых-фольклористов. К изучению этого аспекта фольклорных текстов обращался целый ряд исследователей русской народной волшебной сказки, таких как Л.Г. Бараг [1], М.Д. Медриш [2], Д.Я. Адлейба [3], М.К. Азадовский [4], Э.В. Померанцева [5], Н.М. Ведерникова [6]. Интерес ученых к фольклорной фразеологии объясняется стремлением решить вопросы, связанные с традицией и новаторством в фольклоре, со стабильностью и вариативностью, со спецификой организации устно-поэтических текстов.
Инициальная формула, пожалуй, является одним из самых изученных объектов сказочной фразеологии, что во многом объясняется ее положением по отношению к остальному тексту сказки. Структура и функции инициальных формул русской волшебной сказки анализировались в статьях Н.М. Герасимовой, посвященной стабильности и вариативности формул [7], М.Д. Медриша, описавшего национальную специфику формул рус-
ской сказки [2], в монографическом исследовании И.А. Разумовой формулы были классифицированы и описаны [8], в работах Л.Г. Барага [1] и Н.В. Новикова [9] был предпринят сравнительный анализ инициальных формул русской, украинской и белорусской волшебных сказок. Языковое варьирование формул изучалось О.А. Давыдовой [10]. Можно утверждать, что данный аспект сказок изучен достаточно полно.
В 30-е годы XIX века у народной сказки появляется автор, поскольку в этот период к записи и литературной переработке народных волшебных сказок начинают активно обращаться русские писатели. Однако за менее чем двухвековую историю существования литературной сказки, основанной на фольклорных источниках, не появились работы, описывающие специфику использования в ней фольклорной фразеологии. В данной статье мы предпринимаем попытку сравнить инициальную формулу русских народных волшебных сказок с инициальной формулой литературных сказок и ответить следующие вопросы:
1. Осталась без изменений или претерпела какие-либо изменения та смысловая нагрузка, которую заложили народные художники слова-сказочники в инициальную формулу?
2. Сохранилась ли языковая организация инициаль-
Maltseva Tatyana Ivanovna philological sciences -
PARTICULARITY OF USAGE ... linguistics
ных формул (лексическая, синтаксическая) после обретения сказкой автора?
3. Насколько изменения затронули инициальную формулу сказки, что потеряла и что приобрела сказка в результате этих изменений?
Материалом нашего исследования послужили русские волшебные сказки, собранные А.Н. Афанасьевым, и сказка С.Т. Аксакова «Аленький цветочек». Выбор сказки С.Т. Аксакова не случаен, во-первых, автор взял за основу известный многим народам сказочный сюжет о девушке, которая полюбила заколдованного принца в образе страшного чудища за его доброту и отзывчивость, и чья беззаветная любовь разрушила колдовские чары и вернула принцу его прежний облик. Во-вторых, автор через шестьдесят лет восстановил в памяти и изложил на бумаге народный вариант сказки, которую, по собственному признанию С.Т. Аксакова, он много раз слышал из уст ключницы, служившей в доме его отца. В-третьих, сказка С.Т. Аксакова, подобно народным русским сказкам, написана в прозе, что позволяет получить более корректные выводы. Для подтверждения некоторых данных мы в своем исследовании будем также использовать тексты стихотворных литературных сказок А.С. Пушкина и сказки П.П. Ершова.
Известный филолог-фольклорист В.Я. Пропп в работе «Морфология сказки», вскрыв единообразие волшебной сказки на уровне сюжета, выявил инвариантный набор функций (типовых действий) персонажей и их линейную последовательность. В качестве носителей этих функций он выделит семь действующих лиц: герой, антагонист, даритель, помощник, царевна или ее отец, отправитель, ложный герой [11, с. 76]. Наши же исследования русских народных сказок показали, что такие персонажи как герой, его родители (выполняют в сказке функцию отправителей), ложный герой (эта роль отводится старшим братьям/сестрам героя) вводятся в сказку посредством инициальных конструкций, открывающих текст. Подобное введение действующих лиц представляется не случайным, поскольку позиция начального предложения, так называемая «сильная позиция» делает информацию, заложенную в нем, наиболее запоминаемой, что принципиально и для сказочника, воспроизводящего текст по памяти, и для слушателя, воспринимающего текст на слух. Сказочнику важно, чтобы его слушатели запомнили героев и смогли их идентифицировать по ходу изложения сказки [12].
Так, для включения в текст народной волшебной сказки действующих лиц, сказочник использует два вида инициальных конструкций.
Первая состоит из одной предикативной единицы (ПЕ) и представляет только главного героя: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич» [13, № 159]; «Жил-был богатый купец» [13, № 225].
Следует сразу же отметить, что подобные конструкции представлены в волшебной сказке незначительным количеством, что может быть объяснено социальными факторами. Волшебная сказка, по мнению Е.М. Мелетинского, возникла в период распада первобытнообщинного строя, тот период, когда основным социальным институтом, определяющим весь жизненный уклад восточных славян, стала семья. В связи с этим на первом плане оказались отношения, сложившиеся между ее членами - родителями и детьми, старшими и младшими братьями или сестрами [14].
Волшебная сказка отразила эти семейные отношения, поэтому в ней доминирующими являются конструкции, вводящие героя и ложного героя через представление родителей. Эти конструкции представляют собой последовательность двух ПЕ, связанных между собой в подавляющем большинстве случаев путем простого соположения. Подобная связь характерна для разговорной речи, когда текст оформляется в процессе его произнесения, по мере возникновения мыслей в сознании го-286
ворящего, что и отражается в языке сказки, вышедшем из системы разговорной речи. Образующиеся при этом высказывания следуют друг за другом в порядке ассоциативного присоединения. Обе ПЕ представляют собой интродуктивные бытийные структуры, целью которых «является сообщение о существовании некоего лица, о котором пойдет речь в дальнейшем повествовании. Эти предложения обязательно требуют продолжения» [15, с. 53]. По этой причине они соответствуют коммуникативной цели сказочника и безусловно доминируют в инициальной конструкции. Первая предикативная единица вводит в сказку родителей героя. Она может состоять только из предикативного ядра «жил-был царь» или же предикативное ядро может распространяться определением «бедный/богатый/ слепой» и иметь пространственный локализатор «в некотором царстве, государстве».
Теперь обратимся к сказке «Аленький цветочек» [16, с. 261]. Инициальная конструкция, которую использует С.Т. Аксаков, вводит таких персонажей сказочного повествования как героиня, ее отец и ложные герои - ее сестры. Автор сказки употребляет инициальную конструкцию, состоящую из нескольких предикативных единиц, две из которых полностью соответствуют тем ПЕ, которые использует народный сказочник. Первой ПЕ репрезентируется отец героини, область бытия которого представлена пространственным локализатором, определяющим место сказочного действия: в некиим царстве, в некиим государстве, в качестве предиката используется глагольное сочетание жил-был, а именная словоформа характеризует отца героини по статусу купец. Предикативное ядро распространяется препозитивным богатый и постпозитивным именитый определениями, характеризующими отца героини по имущественному и общественному положению. Кроме того, в инициальной конструкции содержится информации о семейном положении отца героини он был вдовец, оформленная самостоятельной ПЕ, в которой имя существительное в сочетании со связочным компонентом выполняет функцию основного предиката высказывания. Введение в инициальную формулу информации о богатстве и о вдовстве отца героини в целом не противоречит фоль-клорно-сказочной традиции. По нашим данным, треть инициальных формул волшебных сказок, записанных А.Н. Афанасьевым, содержит элемент характеризации, однако этот элемент в народной волшебной сказке играет важную текстообразующую роль, как и инициальная формула в целом. Можно утверждать, что в народной волшебной сказке инициальная формула это не только «знак», «сигнал» для слушателей, предуведомление о том, что их ждет занимательный рассказ о невероятных приключениях героя. В инициальной формуле народной сказки «закодирована» информация, важная с точки зрения дальнейшего развития сказочного действия и выбора сюжета сказки. Так, если в народной сказке в инициальной конструкции заявляется «вдовство» в сказке появляется мачеха (вредитель); «богатство» - влечет появление внешнего вредителя и нанесение убытка; «старость», «слепота» - герой отправляется за молодиль-ными яблоками или живой водой. Покажем это на примерах из народных волшебных сказок:
1. «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был купец-вдовец, у него были сын да дочь» [13, № 211]. Купец женился. Мачеха невзлюбила падчерицу и пытается ее извести. Далее следует сюжет "Волшебное зеркальце".
2. «В некотором царстве жил-был богатый купец, у него было три сына» [13, № 209]. Далее в сказке: После смерти купца, старшие братья взяли с собой на охоту младшего и бросили его в лесу, чтобы не делить с ним наследство. «Жил-был некоторый купец, весьма богат; у него был сын» [13, № 215]. Далее в сказке: После смерти отца сын проторговался и пошел искать счастья на стороне. Дальше герои обеих сказок встречают на своем
Baltic Humanitarian Journal. 2019. Т. 8. № (27)
филологические науки -языкознание
Мальцева Татьяна Ивановна СПЕЦИФИКА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ...
пути женщин, и сказочник выбирает один из сюжетов "Неверная жена", "Купленная жена" или "Красавица жена".
3. «Один царь очень устарел и глазами обнищал... У царя этого было три сына» [13, № 171]. Братья едут добывать для отца живую воду и молодильные яблоки. Сказка рассказывается на сюжет "Молодильные яблоки".
Как видим, включаясь в инициальную конструкцию, атрибуты программируют сюжет сказки, т.е. предопределяют конфликты, в которых будет участвовать герой сказки.
Вторая предикативная единица представляет героиню и ее сестер, которые выполняют функцию ложных героев «было у того купца три дочери, все три красавицы писаные, а меньшая лучше всех». Область их бытия относится к личностной сфере. В функции локализатора находим лексическую единицу, характеризующую отца героини по его социальному статусу у купца. Эта часть формулы идентична той, которую используют сказочники из народа.
Помимо названных ПЕ, которые собственно и являются инициальной формулой, без которой немыслима ни одна волшебная сказка, С.Т. Аксаков включает в инициальную конструкцию еще три дополнительные предикативные единицы. Первая описывает богатство купца: «много у него было всякого богатства, дорогих товаров заморских, жемчуга, драгоценных камениев, золотой и серебряной казны». Вторая - отношение купца к своим дочерям: «любил он дочерей своих больше всего своего богатства, жемчугов, драгоценных камениев, золотой и серебряной казны»; третья повествует о любви купца к своей младшей дочери: «меньшую дочь любил больше, потому что она была собой лучше всех и к нему ласковее» [16, с.261]. Таким образом, мы видим, с одной стороны, ориентированность автора на традиции народной сказки; с другой - автор демонстрирует независимость в выборе языковых средств. Возможность писателя подумать над выбором того или иного языкового средства, позволяющего украсить сказку, кардинальным образом отличает авторскую сказку от народной. Для сказочника, воспроизводящего сказку по памяти, каждое слово, употребленное в конструкции, имеет значение. В волшебной сказке нет случайных описаний, украшающих сказку. За многовековой период своего существования народная сказка достигла совершенства содержания и формы.
Второй момент, на который нельзя не обратить внимания, связан со старшими детьми. Как уже отмечалось, инициальной формулой водится такой персонаж, как ложный герой. В сказке С.Т. Аксакова это сестры героини. Появление этого образа в народной волшебной сказке не случайно, поскольку социальная природа волшебной сказки, по мнению Е.М. Мелетинского, проявилась в семейном конфликте. Героем народной волшебной сказки стал член семьи, ущемленный нравственно и экономически в ходе исторического переустройства общества. Волшебная сказка появляется в период распада семейной общины и общинной собственности и господства правового майората - закона, при котором все имущество переходит старшему брату, младший при этом оказывается ущемленным, обездоленным. Архаический минорат, память о котором хранит народное сознание, был более справедливым, он сохранял семью, ее единство, целостность. «Народное общественное мнение, выразившееся в сказке, защищает равенство и общинную семейную собственность. Старших братьев, захвативших эту собственность, сказка изображает как эгоистов, изменивших роду и патриархальным заветам, а младшего, оставшегося верным общинной морали, патриархальной традиции, близкого родителям, поддерживающего семейную религию (культ предков) - как носителя патриархального единства большой семьи. Поэтому младший брат стал в сказке объектом идеализации, положитель-
ным героем, а его старшие братья - отрицательными» [15, с. 257]. Согласно народной сказочной традиции, отрицательные персонажи в финале сказки наказываются, обычно уничтожаются физически.
В сказке же С.Т. Аксакова, как, впрочем, и в сказках А.С. Пушкина и П.П. Ершова, написанных чуть раньше, вопреки законам жанра ложные герои - старшие братья/ сестры не только не наказываются, но даже и одариваются. Так, в сказке «Аленький цветочек» тема наказания за ложь и коварство не развивается совсем, просто сообщается: «И поздравили жениха с невестою сестры старшие, завистные» [16, с. 278]. В сказке «О царе Салтане» А.С. Пушкина коварные, завистливые сестры и Сватья баба Бабариха были отпущены с миром:
«Царь для радости такой
Отпустил всех трех домой» [17, с. 61].
П.П. Ершов в сказке «Конек-горбунок» пошел еще дальше: главный герой отдает братьям деньги, вырученные от продажи коней:
«Два же брата между тем
Деньги царски получили,
В опояски их зашили.
Постучали ендовой
И отправились домой» [18, с. 73-74].
Как видим, литераторы перенесли в сказку черты своей эпохи, оставив в прошлом архаические законы. В XIX веке все сыновья по русской традиции получали равную долю наследства, всем дочерям родители давали приданое, что и отразилось в литературной сказке.
Таким образом, анализ сказки С.Т. Аксакова «Аленький цветочек» в сравнении с русскими народными сказками, показал: 1. В инициальной формуле литературной сказки отсутствует та смысловая нагрузка, которую закладывает в инициальную формулу народный сказитель. Народная волшебная сказка, строится по определенным законам, появление которых во многом обусловлено устным характером бытования сказки. Эти законы касаются и выбора мотивов, и сюжетной схемы произведения, и языковых средств, которые используют народные художники, и правил порождения словесной ткани текстов. Знание этих законов позволяют сказочнику многократно воссоздавать, воспроизводить по памяти текст сказки практически в неизменном виде. Автор же литературной сказки имеет возможность обратиться к уже написанному тексту, переписать заново любой фрагмент сказки. 2. Инициальную формулу сказки «Аленький цветочек» отличает богатство художественных средств и та поэтическая свобода в их использовании, которая фактически недоступна народным сказителям, воспроизводящим сказку по памяти.
Вместе с тем, несмотря па значительную литературную обработку традиционной инициальной формулы, придавшую ей книжный характер, С.Т. Аксаков сумел сохранить основные элементы инициальной формулы, которые присущи фольклорному произведению, сумел соединить авторскую самобытность и русские народные традиции. Можно утверждать, что, идя от фольклора, С.Т. Аксаков выходит за рамки фольклорной жанровой традиции, но лишь настолько, чтобы не разрушить целостный образ сказочного мира.
В рамках статьи мы изучили только инициальную формулу, думается, дальнейшее исследование особенностей использования устойчивых элементов фольклорной сказки в сказке литературной позволит расширить знания как о сказке народной, так и о сказке литературной.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Бараг Л.Г. О межнациональном в сказках восточнославянских народов//Фольклор народов РСФСР. — Уфа: Башк. гос. ун-т, 1974. — Вып.1. — С. 69-80.
2. Медриш М.Д. О своеобразии русской сказочной традиции (национальная специфика сказочных формул) //Фольклорная традиция и литература /Отв. ред. Д.Н. Медриш. — Владимир.: Владимир. гос. пед. ин., 1980. — С. 66-91.
3. Адлейба Д.Я. Неформульно-повествовательная стереотипия в
Maltseva Tatyana Ivanovna PARTICULARITY OF USAGE ...
philological sciences -linguistics
волшебной сказке// Типология и взаимосвязи фольклора народов СССР. Поэтика и стилистика. — М.: Наука, 1980. — С.139-158.
4. Азадовский М. К. Восточносибирские сказки, — СПб.: Тропа Троянова, 2006. — 534 с.
5. Померанцева Э.В. Русская народная сказка. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. — 128 с.
6. Ведерникова Н.М. Русская народная сказка. — М.: Наука, 1975. —135 с.
7. Герасимова Н.М. Формулы русской волшебной сказки. (К проблеме стереотипности и вариативности традиционной культуры). — Сов. этнография, 1978. № 5. С. 18-28.
8. Разумова И.А. Стилистическая обрядность русской волшебной сказки. — Петрозаводск: Карелия, 1991. — 151 с.
9. Новиков Н.В. Образы восточнославянской волшебной сказки. — Л.: Наука, 1974. — 256 с.
10. Давыдова О.А. Языковое индивидуальное варьирование поэтических формул (На материале русских народных волшебных сказок)// Проблемы истории русского литературного языка XIX-XX вв.: Сб. науч. трудов Моск. гос. пед. ин-та им.В.И. Ленина. — М.,1980. — С. 7685
11. Пропп В.Я. Морфология сказки. — Л.: "Akademia", 1928. — 152 с. (Изд. 2-е. М.: Наука, 1969. — 168 с.
12. Мальцева Т.И. Конструкции, репрезентирующие персонажей русской волшебной сказки. Автореф. дисс. ... канд. филол. наук: 10.02.01. Воронеж, 2002. 21 с.
13. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева/Подготовка текста и примечания В.Я. Проппа. В 3-х тт. — М.: Гослитиздат, 1957.
14. Мелетинский Е.М. Герой волшебной сказки: Происхождение образа. — М.: Изд-во восточной литературы, 1958. — 263 с.
15. Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Русское предложение: Бытийный тип. — М.: Русский язык, 1983. — 198 с.
16. Аксаков С.Т. Детские годы Багрова-внука. — Омск: Омское книжное изд-во, 1983. — 280 с.
17. Пушкин А.С. Сказка о царе Салтане. — М.: Эксмо, 2018 — 64 с.
18. Ершов П.П. "Конек-горбунок". Стихотворения. — Л.: Советский писатель, 1961. — 186 с.
Статья поступила в редакцию 02.04.2019 Статья принята к публикации 27.05.2019
288
Baltic Humanitarian Journal. 2019. Т. 8. № (27)
